черпала
утешение.
   - А вы никогда не жалели, что вернулись в свое тело? - спросил он.
   - Нет. Может быть, только тогда, когда мы потеряли Софию,  а  десять  лет
назад умер Джеймс. - Она лучезарно ему улыбнулась. - Но я скоро буду  вместе
с ним.
   Может быть, она и в самом деле воссоединится с теми, кого любила и любит.
Но если чтобы попасть в этот небесный сад, нужна вера, он,  Стивен,  обречен
на вечную тьму.
   На солнце набежала гряда облаков, вдруг похолодало.
   - Давайте-ка я отведу вас в дом, пока вы не простыли, - предложил  он.  -
Ваши многочисленные потомки сбросят меня в реку, если я не позабочусь о вас.
   Она посмотрела на него  таким  проницательным  взглядом,  что,  казалось,
заглянула в самую его душу.
   - Можете мне не верить. Но наше существование не прекращается со смертью.
   Он всей душой хотел иметь такую же уверенность, но  одного  желания  было
мало, нужна была вера.
   - Надеюсь, вы правы, - грустно произнес он. Затем  встал  и,  нагнувшись,
поцеловал ее в щеку. - Но даже если это и не  так,  для  меня  было  большим
удовольствием познакомиться  с  вами,  леди  Уэстли.  Не  знаю,  походит  ли
Розалинда на свою мать, но она, безусловно, походит на вас, а это, по-моему,
большой комплимент вам обеим.
   Он говорил совершенно искренне. Но когда он помог старой графине встать и
поправил шаль на ее худых плечах, он уже  знал,  что  по-прежнему  далек  от
ответов на свои сокровенные вопросы.

Глава 30

   Обед в семье Уэстли продлился долго. Розалинда с  удовольствием  осталась
бы там на весь вечер, но, взглянув на Стивена, разговаривавшего с  ее  дядей
Ричардом, она сразу заметила, какой усталый у него вид. Тотчас же,  мысленно
выругав  себя  за  невнимательность  к  мужу,  она  попрощалась   со   всеми
собравшимися, и они со Стивеном отправились обратно в Лондон.
   И сама порядком утомленная, едва сев на сиденье кареты,  Розалинда  взяла
мужа за руку.
   - Я даже не думала, что все будет так мило, Стивен. Ты был прав. Я должна
быть счастлива, что у  меня  столько  семей.  А  когда-нибудь,  возможно,  я
повидаю и своих французских родственников.
   - Я говорил о них с лордом Уэстли. Он сказал, что твой первый кузен,  его
также зовут  Филипом  Сан-Сиром,  Сражался  на  стороне  роялистов  и  после
бурбонской  Реставрации  возвратил  себе  титул  графа   дю   Лака   и   всю
собственность. Поместье в  неважном  состоянии,  но  твой  кузен  постепенно
приводит его в порядок. - Он взглянул на нее. - Разумеется,  по  закону  оно
должно принадлежать тебе.
   - Господи, - сказала она. - У меня есть право на поместье во Франции?
   - Думаю, нетрудно доказать, что ты законная наследница.
   "Любопытно, у этого французского кузена  такие  же  карие  глаза,  как  у
меня?" - подумала она и покачала головой.
   - Может быть, я и в самом деле прямая  наследница,  но  поместье  все  же
принадлежит кузену по праву крови и вложенного  труда.  К  тому  же  мне  не
хочется жить во Франции. Пусть им владеет кузен Филип.
   Стивен улыбнулся:
   - Я предполагал, что ты так скажешь. Ты очень щедра.
   Она рассмеялась:
   - Ты так хорошо обо мне  заботишься,  что  я  могу  позволить  себе  быть
щедрой.
   - Я попрошу своего адвоката написать твоему кузену.  Он  должен  знать  о
твоем существовании, и будет лучше всего, если ты официально  отречешься  от
своих прав в его пользу - Он пожал ей руку - В благодарность  он,  возможно,
пошлет  тебе  какую-нибудь  семейную  мебель  или   драгоценности,   которые
напоминали бы тебе о твоем французском происхождении.
   Она  вдруг  живо  увидела  перед  собой  спальню,  обставленную   изящной
неанглийской мебелью. Туалетный столик ее матери...
   - Это было бы хорошо. - Она улыбнулась. - Какое чудо - у  меня  есть  еще
одна семья. Интересно, такие ли они приятные люди, как мои  родственники  со
стороны матери?
   - Уэстли чуточку напоминают мне Фицджералдов, - заметил  он.  -  Я  и  не
предполагал, что члены аристократических семей могут быть так привязаны друг
к другу.
   Члены  его  собственной  семьи,  безусловно,   не   отличались   взаимной
привязанностью.
   - Бабушка сказала, что твоя мать была  диковатая  женщина,  но  с  добрым
сердцем, - нерешительно произнесла она. - Правда ли это? Ты  никогда  ничего
не говорил о своей матери.
   -  Слово  "диковатая"  -  вежливый  синоним,   означающий   "не   слишком
разборчивая в своих знакомствах",  -  сухо  сказал  он.  -  Она  была  очень
красива, и отец, что называется, был просто одержим  ею.  Их  брачная  жизнь
представляла собой странную, болезненную борьбу за  власть  Отец  негодовал,
что не может обуздать свое постоянное влечение к ней, она  же  принципиально
отвергала самообуздание как таковое. Я, бывало, частенько благодарил Небеса,
что не унаследовал от родителей их неукротимо страстные натуры А  вот  Майкл
унаследовал, и это дорого ему стоило, хотя в конце  концов  он  справился  с
собой. - В его глазах мелькнули тени. - Но у моей матери и в самом деле было
великодушное сердце. Иногда я раздумываю, какой бы она была, родись не такой
богатой и выйдя замуж за  другого  человека.  Она  умерла,  когда  мне  было
пятнадцать.
   Странно, что он не считает себя страстным. При первой же их  встрече  она
заметила, какой страстный он человек, и с тех пор ничто не могло изменить ее
мнение.
   Он прикрыл рукой зевок.
   - Прости. Я плохо спал прошлой  ночью.  С  твоего  позволения  я  немного
вздремну.
   Зевки - вещь заразительная. И Розалинда прикрыла губы рукой.
   - Превосходная мысль.
   Стивен закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья.  Теперь,  когда  черты
его лица были спокойны, она ясно видела, как  оно  изменилось  за  последние
несколько недель. Похудение подчеркнуло остроту линий и скулы, и  теперь  он
выглядел лет на двадцать старше, чем был на самом деле. Особенно  беспокоило
ее то, что кожа приняла легкий желтоватый оттенок. Это означало, что болезнь
затронула уже и печень. Как быстро  идет  время,  подумала  она  с  болью  в
сердце.
   Она положила голову ему на плечо, и он обвил ее рукой.  Так  просто,  так
естественно. Но, невзирая на усталость, она не могла  уснуть.  В  тот  самый
день, когда у  нее  завязались  новые  семейные  отношения,  стало  особенно
очевидно, что Стивену не очень повезло с родственниками. Закрывая глаза, она
молча поклялась сделать все, что в ее силах, чтобы как-то залечить эту рану.
***

   Выйдя  из  кареты,  Розалинда  поднялась  на  крыльцо   Херрингтон-Хауса.
Постучав молотком, она стала ждать, ничем не выдавая, как сильно  волнуется.
Внутренне усмехнувшись,  она  подумала,  что  театр  -  отличная  школа  для
человека, намеревающегося  плавать  в  предательски  опасных  водах  высшего
общества Мария научила свою дочь воспроизводить любые манеры  и  выговор,  с
достоинством носить одежду и скрывать свои чувства. Ни одна амбициозная леди
не могла бы пожелать большего.
   Лакей открыл дверь, и Розалинда с уверенным видом прошла мимо него.
   - Я герцогиня Ашбертон. - Она вручила лакею одну из своих новых  визитных
карточек. - Я хочу видеть свою золовку.
   Лакей заколебался.
   - Леди Херрингтон обычно не принимает так рано.
   Розалинда сощурила глаза, как это делала Мария, играя королеву Елизавету,
рассматривающую испанскую армаду.
   Лакей дрогнул.
   - Да, конечно. Вы ведь принадлежите к семье,  -  поспешно  сказал  он.  -
Пожалуйста,  присаживайтесь  в  гостиной,  ваша  светлость.  Я  уведомлю  ее
сиятельство о вашем визите.
   Розалинда прошла в гостиную, однако не села, а стала расхаживать  взад  и
вперед.
   Гостиная была красиво обставлена, содержалась  в  безупречном  порядке  и
чистоте, но чем-то напоминала гробницу. Как, впрочем, и сама Клаудия.
   Дверь вдруг отворилась, и вошла леди  Херрингтон.  Она  была  в  холодной
ярости.
   - Вы хорошо знаете, как я отношусь к вам. Как же вы смеете  приходить  ко
мне вот так, без всякого приглашения? Видимо, вы считаете, что необходимость
соблюдать приличия помешает мне выставить вас на улицу? Тут  вы  ошибаетесь.
Если вы сию минуту не уйдете, я прикажу слугам вышвырнуть вас в канаву, где,
собственно, и есть ваше надлежащее место.
   Это было даже хуже, чем предполагала Розалинда.
   - Поверьте, у меня нет ни малейшего желания навязываться кому  бы  то  ни
было, - сказала она  как  можно  более  рассудительным  тоном.  -  Мне  надо
обсудить с вами нечто очень важное. Уделите мне всего пять минут. И  обещаю:
я никогда вас больше не побеспокою.
   Выражение лица Клаудии стало еще  холоднее,  но  она  все  же  произнесла
ворчливым голосом.
   - Хорошо. Так и быть, пожертвую пять  минут  своего  времени,  только  бы
навсегда освободиться от вас, хотя я и сомневаюсь, что  вашим  словам  можно
верить. - И она встала за большим креслом для отдыха, как  бы  защищаясь  от
возможного нападения.
   Розалинда сделала глубокий вдох.
   - Возможно, вы станете чуточку терпимее, если узнаете, что я  дочь  Софии
Уэстли, сестры лорда Уэстли и леди Кассел.
   Клаудия с отвращением тряхнула головой.
   - Вы просто лгунья. Я знала Софию Уэстли. Она вышла замуж за  француза  и
погибла много лет назад во время террора. Я никогда не слышала, чтобы  после
нее оставались дети.
   Розалинда вспомнила, при каких обстоятельствах погибли ее отец и мать,  и
от этого воспоминания у нее болезненно сжалось сердце.
   - У нее была одна дочь. Я, Маргарет Сан-Сир, графиня дю Лак,  -  спокойно
сказала она. - Моя гувернантка,  англичанка,  привезла  меня  в  Лондон,  но
умерла, прежде чем успела отвести меня к  родственникам  моей  матери.  Меня
подобрали и удочерили Фицджералды, остальное вы знаете. Я не буду извиняться
ни за них, ни за себя. И все же, учитывая,  какое  значение  имеет  для  вас
происхождение, думаю, вы, будете рады услышать, что Уэстли признали меня как
дочь Софии. Если сомневаетесь, спросите любого члена семьи. Но вы знали  мою
мать. Поэтому просто посмотрите на меня. Говорят, что я очень на нее похожа.
   Сощурившись, Клаудия пристально поглядела на посетительницу. Она, видимо,
хотела, но не смогла оспаривать несомненное сходство.
   - Да, верно, вы похожи на Софию, - нехотя признала она. - Но даже если вы
ее законная дочь, чтобы стать  истинной  леди,  недостаточно  лишь  знатного
происхождения. То, что  вы  воспитывались  среди  нижайших  слоев  общества,
конечно, не могло не  отразиться  на  вас.  Используя  типичные  для  актрис
уловки, вы соблазнили моего брата и заставили его отклониться от  исполнения
своего долга.
   -  Вы  переоцениваете   мои   скромные   способности   и   недооцениваете
проницательность вашего брата, - едва не рассмеявшись, сказала Розалинда.  -
Но я вижу, что ничто не может изменить вашего обо мне мнения. И  все  же  вы
должны быть по крайней мере рады, что в глазах вашего мира  Стивен  заключил
брак, вполне достойный герцога Ашбертона.
   Клаудия поджала губы.
   - Мир, может быть, и одобрит его  брак.  Но  отец  никогда  бы  этого  не
сделал.
   Опираясь  на  те  сведения  о  Кеньонах,  которые  получила  от  Стивена,
Розалинда спокойно сказала:
   - Ваш отец умер. Как бы ни старались, вы уже не сможете завоевать ни  его
одобрения, ни любви. Клаудия вся побелела.
   - Немедленно покиньте мой дом. Медленно выбранив себя  за  отклонение  от
своей цели, Розалинда быстро сказала:
   - У меня остается  всего  минута,  чтобы  сообщить,  зачем  я  пришла.  -
Несколько мгновений она колебалась, затем решила высказать всю правду. Какая
она есть. - Стивен умирает. Вряд ли он  проживет  более  нескольких  недель.
Можете относиться ко мне с полным презрением, но ради Бога,  повидайте  его,
пока еще не слишком поздно.
   Глаза Клаудии округлились от ужаса.
   - Стивен умирает?  Это  невозможно!  Все  Кеньоны  доживают  до  глубокой
старости.
   - Значит, Стивен  исключение.  У  него  какая-то  тяжелейшая  болезнь,  -
сказала Розалинда, и в  ее  голосе  прорвалась  наконец  боль,  которую  она
испытывала. - Это подтверждает справедливость поговорки, что только  хорошие
люди умирают  молодыми,  ибо  Стивен  -  лучший  человек  из  всех,  кого  я
когда-либо знала Он очень вас любит, и то, что вы  отвергаете  его,  глубоко
его ранит. Если он умрет, а вы так и не помиритесь с ним,  я  думаю,  вы  не
простите этого себе.
   - Боже милостивый, только не Стивен, - шепнула  Клаудия  с  отчаянием  на
лице. Она, вздрогнув, закрыла глаза, а когда  вновь  их  открыла,  они  были
полны горечи.
   - Вы хорошо позаботились о себе. Мой брат необыкновенно щедр,  и,  пробыв
несколько недель в  роли  преданной  жены,  вы  обеспечите  себе  и  большое
состояние, которого вам хватит на всю жизнь, и высокое положение.
   Розалинда понимала, что ее протест не будет услышан,  и  все  же  холодно
сказала:
   - Я вышла за него не ради денег.
   - Нет? - Рот Клаудии искривился. - Он и в самом деле умирает естественной
смертью, или же вы пустили в  ход  какой-нибудь  яд,  чтобы  поскорее  стать
свободной богатой вдовой?
   Розалинда покачнулась,  словно  ее  ударили  по  лицу.  Конечно,  Клаудия
выдвинула свое чудовищное обвинение не всерьез, просто не владела  собой  от
горя, и все же ее слова жгли, как раскаленное железо.
   - Трудно понять, каким образом у такого человека, как Стивен, может  быть
одержимая подобной злобой сестра, - сказала она дрожащим голосом - Когда  мы
встретились, он уже был смертельно болен. Если у вас есть какие-то сомнения,
спросите доктора Блэкмера, ашбертонского врача.
   Не желая ни на миг больше оставаться в обществе Клаудии, она  направилась
к двери. И уже взялась за дверную ручку, когда ради Стивена  решила  сделать
еще одну, последнюю попытку.
   - Через несколько дней мы уедем в Ашбертонское  аббатство.  Пока  мы  еще
здесь, я советую вам разобраться, что для вас важнее: ваша проклятая гордыня
или брат, который так вас любит. Надеюсь, совесть подскажет  вам  правильный
ответ.
   Когда она вышла, в висках у нее сильно стучало, просто молотило. Хотелось
верить, что ей все-таки удалось смягчить сердце Клаудии.  Но  что-то  в  это
плохо верилось.
   Возвращаясь  в  Ашбертон-Хаус,  Розалинда  прилагала  все  усилия,  чтобы
усмирить разбушевавшиеся чувства. В это утро Стивен работал дома, и  она  не
хотела, чтобы он видел ее такой расстроенной. И уж конечно, у нее не было ни
малейшего намерения рассказывать о своей неудачной поездке к его сестре.
   Странно, очень странно. Стивен вырос в одном доме  с  этой  змеей,  иначе
Клаудию не назовешь. Почему же  у  него  такое  доброе  сердце?  Откуда  это
чувство справедливости? Она вспомнила, как однажды  он  сказал,  что  они  с
братом  убедились  в  невозможности  соответствовать  требованиям  отца.  Но
Клаудия придерживается иного мнения. Розалинда вдруг почувствовала некоторое
сострадание к своей  золовке.  Какое  это  безнадежное  занятие  -  пытаться
угодить человеку, давно уже умершему.
   Ее карета остановилась у Ашбертон-Хауса, рядом с большой, предназначенной
для дальних поездок каретой. Выйдя, Розалинда увидела, что  это  прибыли  ее
родители. В то время как лакей выносил скромный багаж Фицджералдов, ее  мать
озадаченно обозревала внушительный фасад дома.
   - Мама! Папа! - в  порыве  радости  вскричала  Розалинда.  Она  бросилась
приветствовать их с непосредственностью пятилетней девочки. Томас был  ближе
и она чуть не опрокинула его, кинувшись ему на шею.  Он  крепко  сжал  ее  в
объятиях.
   - Очень рад видеть тебя, дочурка. Но мы же не  виделись  всего  несколько
недель!
   - А у меня такое чувство, будто прошли годы -  Повернувшись,  она  обняла
Марию, испытывая странное ребяческое желание чтобы та взяла ее на  колени  и
убаюкала - До того, как я вышла замуж за Стивена, я не  разлучалась  с  вами
двадцать четыре года.
   - Верно.  Но  хочу  тебе  сказать,  что  из  тебя  получилась  прекрасная
герцогиня, дорогая. - Мария со  смехом  отошла  назад  и  махнула  рукой  на
Ашбертон-Хаус. - Кучер настоял, чтобы мы приехали с ним сюда, но нам было бы
вполне удобно остановиться в гостинице. Даже удобнее.
   - Стивен и слышать об этом не захочет И я тоже -  Розалинда  взяла  обоих
родителей за руки и повела вверх по ступеням крыльца лакей следовал за  ними
с багажом. - Вы очень быстро приехали.
   - В такой роскошной дорожной карете это немудрено - весело сказал  Томас.
- А теперь дочурка, какое такое неотложное дело к нам у Ашбертона? Он ничего
не написал в письме, но ты-то наверняка знаешь.
   - Да. Но объяснить должен все таки Стивен. - Они вместе вошли в вестибюль
- Пожалуйста, велите подать какую-нибудь легкую  еду  в  гостиную.  А  когда
уйдет адвокат скажите герцогу, что родители  прибыли  и  что  я  надеюсь  он
присоединится к нам.
   Она провела родителей в гостиную. Там дремала  Порция.  Она  вскочила  на
ноги Томаса и замурлыкала, растрогав его  чувствительное  сердце.  Несколько
минут они обменивались новостями Джессика и Саймон Кент еще  не  помолвлены,
но уже ожидается оглашение их помолвки. Брайану недостает его учителя, с тех
пор как Стивен уехал, латынь что-то ему не дается. Мери Кент взяла  на  себя
обязанности распорядительницы и выполняет их вполне успешно.
   Быстро переговорив с родителями Розалинда решила сообщить им единственную
важную новость, которую она была правомочна обсуждать. Она рассказала о том,
как обнаружилось, кто она такая  на  самом  деле.  Подчеркнув,  что  считает
приемных родителей своей настоящей семьей, она описала,  как  встретилась  с
Уэстли. Томас и Мария были поражены и заинтригованы.
   - Подумать только, кукушонок, который вырос в нашем гнезде, - графиня,  -
сказал Томас.
   - Не кукушонок, а цыпленок, очень нуждавшийся в заботе.
   Принесли угощение, и Розалинда принялась исполнять  обязанности  хозяйки.
Наливая чай она поняла вдруг, как ей следовало ответить  когда  муж  спросил
откуда она почерпнула духовную веру. Кто, как не  милосердный  Бог,  прислал
Фицджералдов на ту замусоренную набережную где она подбирала объедки?

День двадцать седьмой

   Совещание  Стивена  с  семейным  адвокатом  подходило  к  концу,  ибо  он
наконец-то открыл истинную причину, почему спешит навести порядок  в  делах.
Адвокат был сильно поражен и расстроен. Только-только умер старый герцог,  а
на очереди уже стоит другой Кеньон.
   Когда совещание закончилось для Стивена было большим облегчением узнать о
прибытии Фицджералдов. В приподнятом настроении он поспешил к гостям.  Когда
он вошел, Фицджералды и  Розалинда  трещали,  как  сороки.  Жена  поднялась,
подошла и поцеловала его.
   - Папа умирает от желания знать, зачем  ты  их  пригласил,  -  вполголоса
сказала она. - Не знаю как, но мне удалось утаить от него правду.  Я  просто
восхищена собой.
   - Что до меня, то я всегда восхищаюсь тобой. - Стивен обнял  ее  и  сразу
почувствовал себя не таким усталым. Он повернулся к гостям.
   - Очень рад видеть вас обоих. Мария, вы выглядите просто замечательно.  -
Он поцеловал свою тещу, пожал руку Томасу. - Сколько времени вы можете здесь
задержаться?
   - На одну ночь. Самое большое, на две, -  ответил  его  тесть.  -  Труппа
может обойтись и без нас, но  отсутствие  нескольких  актеров  очень  сильно
сужает репертуар. - Он лукаво  усмехнулся.  -  Надеюсь,  мы  сможем  сегодня
вечером повидать Кина, чтобы я мог освистать его.
   Зная, что  родители  Розалинды  захотят  посмотреть  какую-нибудь  пьесу,
Стивен заранее просмотрел репертуар театров.
   - Сегодня Кин играет роль сэра Джайлза Оверрича  в  пьесе  "Новый  способ
платить старые долги". От моей ложи в "Друри-Лейн" ничего не стоит добросить
гнилым апельсином до сцены.
   - Мой муж не будет ни свистеть, ни швыряться гнилыми апельсинами. - Мария
посмотрела на Томаса суровым взглядом. - Верно?
   - Верно, - согласился он. - Но ведь помечтать можно?
   - Помечтать можно.
   - Если уж мы заговорили о мечтах... - Стивен присел и принял чашку чаю из
рук Розалинды. - Знаете  ли  вы