стать настоящим светским
львом. Каковы мои шансы на успех?
   От неожиданности Росс чуть не захлебнулся бренди.
   - Господи! - воскликнул он. - Зачем тебе нужно играть в эти  светские
игры? - Он был настолько удивлен, что совершенно забыл о такте. - Ты  не
представляешь, как  это  скучно  -  быть  британским  аристократом.  Мне
кажется, этот образ жизни тебе совершенно не подходит.
   - Должен ли я расценивать твои слова как отказ от желания представить
меня твоей семье и друзьям?
   Росс нахмурился, уловив легкую иронию в голосе друга.
   - Ты прекрасно знаешь, что это не так,  Микель.  Я  твои  бесконечный
должник, и  если  тебе  в  голову  пришла  дурацкая  идея  войти  в  так
называемое общество, то я сделаю все, что в моих силах. Для  того  чтобы
войти в общество, нужны деньги и рекомендации, а у тебя  есть  и  то,  и
другое. Однако ты не должен забывать,  что  для  них  ты  всегда  будешь
посторонним, не принадлежащим их кругу.
   - Ни  одно  общество  не  примет  человека,  рожденного  вне  его,  -
согласился Перегрин, - но  я  не  стремлюсь  стать  его  душой.  С  меня
достаточно и того, что ко  мне  будут  относиться  как  к  экзотическому
баловню судьбы.
   - Мне кажется, что им никогда не удастся приручить  тебя,  -  ответил
Росс, удивляясь все больше. - Не  могу  вообразить,  почему  тебе  вдруг
захотелось тратить свое время на людей, которые считают, что  на  Париже
кончается земля?
   - Все-таки я считаю, что мне стоит попытаться, -  сказал  Перегрин  и
залпом осушил бокал. - По правде говоря, общество как таковое совершенно
меня не интересует. Но пока  я  в  Лондоне,  мне  бы  хотелось...  -  Он
замолчал, подыскивая подходящие слова. - Я хочу свести кое с кем  старые
счеты.
   - Кто бы он ни был, мне бы не хотелось  оказаться  на  его  месте,  -
заметил Росс. - Возможно, он один из тех, кого я хорошо знаю?
   - Вполне возможно,  -  ответил  Перегрин,  и  в  его  зеленых  глазах
вспыхнул кошачий блеск.
   Перегрин явно колебался, стоит ли раскрывать всю правду. Несмотря  на
приличный английский и обширные знания, которым мог  позавидовать  любой
кембриджский стипендиат, в его жестах и смене выражений лица было что-то
неуловимое, что выдавало в нем чужестранца. Росс  должен  был  признать,
что никогда не понимал образа мышления  этого  человека,  и  именно  это
тянуло к нему еще больше.
   Наконец Перегрин нарушил молчание:
   - Принимая во внимание,  как  тесно  переплелись  родственные  узы  в
британском высшем обществе, может случиться, что  человек,  интересующий
меня, твой кузен, сын твоей крестной матери или что-то в этом роде. Если
это так, то мне не хотелось бы посвящать тебя в мои планы, но я  попрошу
тебя об одном - не мешать. Справедливость должна восторжествовать.
   Стараясь казаться безразличным, Росс спросил:
   - Как зовут этого человека?
   - Чарлз Велдон. Достопочтенный. - В  голосе  Перегрина  чувствовалась
ирония. - Ты наверняка слышал о нем, если и не знаком лично. Он один  из
самых известных лондонских бизнесменов.
   Росс нахмурился.
   - Я хорошо знаю его, - сказал  он.  -  Ему  недавно  присвоили  титул
баронета, и сейчас он сэр Чарлз Велдон. Ты не напрасно заговорил о  моих
кузенах.  Мы  с  ним  не  родственники,   но   по   странному   стечению
обстоятельств он только что сделал предложение одной из  моих  кузин,  и
она склонна принять его. - Росс допил бренди и еще больше нахмурился.  -
Так случилось, что она самая моя любимая кузина.
   - Я не знал, что он хочет  обзавестись  еще  одной  женой,  -  сказал
Перегрин, разливая бренди по  бокалам.  Он  с  непринужденной  легкостью
опустился на диван, поджав под себя одну ногу. - Догадываюсь, что ты  не
одобряешь этот брак. Ты что-нибудь знаешь о его позоре?
   - Нет. Он всеми уважаемый человек. Как младший брат лорда  Батсфорда,
вхож в самые высокие круги общества,  несмотря  на  то  что  нажил  свое
состояние на торговле и финансовых операциях. - Росс немного помолчал  и
продолжил:
   - Велдон всегда был со мной очень приветлив,  и  я  не  могу  понять,
почему он вызывает у меня такое беспокойство. Возможно, из-за этой самой
приветливости.
   - Твоя кузина влюблена в него? Росс покачал головой.
   - Сомневаюсь. Он почти на двадцать лет старше Сары, а она  отнюдь  не
романтическая натура.
   - Если сердце леди осталось спокойным, будешь ли ты  возражать,  если
эта помолвка не состоится?
   Росс  молчал,  размышляя,  почему  Велдон  вызывает   в   нем   такое
беспокойство, припоминая некоторые слухи и домыслы, связанные  с  именем
этот человека.
   - Можешь ты с уверенностью сказать, что Велдон  заслуживает  сурового
наказания? - спросил он.
   - Даю слово, что он заслуживает того, что  я  ему  уготовил,  и  даже
больше, - ответил Перегрин.
   Голос его звучал тихо, но убедительно. И Росс поверил ему.  Перегрин,
с его своеобразным умом, что называется, на  восточный  манер,  был  для
него загадкой. Но Росс никогда не сомневался в его честности.
   - Скажу откровенно, буду рад, если помолвка не  состоится,  -  сказал
он, - при условии, что твои действия не повредят Саре.
   - У меня нет  ни  малейшего  желания  причинять  вред  невиновным,  -
ответил Перегрин,  откидываясь  на  шелковые  подушки.  -  Расскажи  мне
побольше о своей кузине.
   - Леди Сара Сент-Джеймс - единственная дочь герцога Хеддонфилда. Наши
с Сарой матери были  близнецами.  Две  шотландские  красавицы  из  семьи
среднего достатка. Они приехали в Лондон, не имея за душой ни гроша.  Их
капиталом была только красота. - Росс отпил бренди, смакуя его аромат. -
Этого капитала оказалось достаточно, и красавицы Монтгомери, как их  все
называли, скоро  стали  герцогинями,  сделав  несбыточной  мечту  многих
матерей Британии, которые пытались выгодно выдать своих дочерей замуж.
   - Сколько лет твоей кузине?
   Росс стал быстро подсчитывать в уме. Сара была на четыре года  моложе
его.
   - Двадцать семь, - ответил он.
   -  Старовата  для  невесты.  Она   что,   совсем   некрасивая?   Росс
расхохотался.
   - Отнюдь. В Англии двадцать семь не такой уж критический возраст  для
замужества. У нее нет отбоя от женихов. Стоит ей  только  пожелать,  она
тотчас выйдет замуж.
   На загорелом лице Перегрина появилось задумчивое выражение.
   - Я бы хотел поскорее познакомиться с леди Сарой, - сказал он,  -  но
сначала мне нужно приобрести облик настоящего английского джентльмена.
   Росс изучающе посмотрел на друга.
   - Это легко сделать. Завтра утром я отвезу тебя к своему  портному  и
цирюльнику, но предупреждаю, что  современная  английская  одежда  менее
удобна той,  что  ты  обычно  носишь.  Только  смотри  не  перестарайся.
Некоторый налет экзотики сделает тебя  более  привлекательным  в  глазах
общества, которое жаждет новизны. -  Немного  помолчав,  Росс  загадочно
улыбнулся. - Я представлю тебя как принца...
   Перегрин  нахмурился.  Его  брови,  черные  и  густые,   сошлись   на
переносице, придавая лицу нечто демоническое,
   - Принц не совсем то, что эмир.
   - В английском языке для эмира нет подходящего эквивалента.  Так  что
вполне сойдет и принц. Титул принца сделает тебя важной персоной, хотя в
Англии не ценятся чужие титулы. Принц  Перегрин  из  Кафиристана  -  это
станет сенсацией. Ты произведешь фурор.
   "Особенно в среде пресытившихся  хозяек  гостиных",  -  пронеслось  в
голове Росса. Дело принимало занятный оборот. Азиатский  ястреб  в  стае
напыщенных английских голубей.
 
*** 
 
   Леди   Сара   Сент-Джеймс   прогуливалась   по   саду,    окружавшему
Хеддонфилд-Хаус. Вдруг за живой изгородью послышались шаги. Поступь была
твердой, мужской. Сегодня он решил прийти рано.
   Сара непроизвольно и судорожно стала поправлять растрепавшиеся  русые
волосы, пока не осознала, что ведет себя, как неврастеничка.  Надо  было
думать раньше, когда сэр Чарлз делал ей предложение руки и сердца.  Сара
отлично понимала, что не ее красота влекла к ней сэра Чарлза -  если  бы
это было его главной целью, то он  нашел  бы  невесту  и  получше,  -  а
знатное происхождение, умение вести  себя  в  обществе  и  роль  хорошей
матери для его дочери. Сара, как никто, подходила ему по всем статьям, а
потому  растрепанная  прическа  не  имела  в  данной  ситуации  никакого
значения. Уж коль скоро ты решилась  дать  Велдону  то,  что  он  искал,
нечего нервничать, а лучше взять себя в руки и с достоинством  встретить
будущего мужа. Она успокоилась, приняла приличествующую  случаю  позу  и
стала задумчиво созерцать лилию.
   Знакомый голос позвал:
   - Сара, где ты? Я уверен, что ты где-то здесь. Деланная  задумчивость
вмиг улетучилась, и Сара бросилась в объятия кузена.
   - Росс, какой приятный сюрприз! Ты принес мне последнюю  главу  своей
книги?
   - Я уже стал опасаться показывать тебе новые главы, -  ответил  Росс,
целуя кузину в щеку. - Наверное, я совершил ошибку,  познакомив  тебя  с
восточными учениями, так как нашел в тебе беспощадного критика,
   Сара с тревогой смотрела на него.
   - Ты же говорил, что мои замечания идут тебе на пользу.
   - В том-то все и дело, -  вздохнул  Росс.  -  Твои  замечания  всегда
справедливы. Ты знаешь теперь об Азии  и  Среднем  Востоке  больше,  чем
любой чиновник из министерства иностранных  дел.  Мне  было  бы  гораздо
легче, если бы ты ничего не знала. Тогда  бы  я  мог  игнорировать  твои
замечания. Следующая глава будет  готова  через  неделю,  -  сказал  он,
скорчив недовольную гримасу. - Легче путешествовать, чем писать книгу.
   Поняв, что Росс ее просто дразнит, Сара успокоилась.
   - С нетерпением буду ждать следующей главы,  -  сказала  она.  -  Эта
книга будет самой лучшей из всех, что ты написал.
   - Ты всегда так говоришь, чтобы поддержать меня, - ответил Росс.
   - А ты открываешь мне незнакомый мир.
   Сара никогда не видела мест, где побывал Росс, но его письма и статьи
в журналах помогали ей скрасить скуку  повседневной  жизни.  Именно  она
заставила его взяться за перо и описать все свои приключения. Первые две
книги имели потрясающий успех, и новая обещала быть такой же интересной.
   - Хочу предупредить, - продолжила она, - я жду гостя.
   - Я его знаю? - спросил Росс.
   Сара сморщила свой маленький аристократический носик.
   - Чарлз Велдон придет за ответом на свое предложение.
   - Я как раз и пришел для того,  чтобы  поговорить  с  тобой  об  этой
помолвке. Ты по своей воле принимаешь его предложение? Мне кажется,  что
дядя принуждает тебя к этому.
   - Ошибаешься, Росс. Твое воображение подводит тебя.
   Сара взяла кузена под руку. Они ходили взад и вперед по аллеям  сада,
причем Россу все время приходилось приспосабливаться к маленьким  шажкам
кузины.
   - Отец одобряет этот брак, но совсем не принуждает меня. Так как  его
титул и вся недвижимость, согласно  правилам  майоратного  наследования,
переходят к кузену  Николасу,  ему  хотелось  бы  видеть  меня  хозяйкой
собственного дома, окруженной заботой мужа.
   - И ты с ним согласна? - недоверчиво  спросил  Росс.  -  Вне  всякого
сомнения, дядя Хеддонфилд хорошо обеспечит тебя, и ты станешь достаточно
богатой женщиной, а что касается мужской защиты, то ты вполне  могла  бы
получить ее в моем доме. Почему бы тебе не  пожить  у  меня?  -  Росс  с
надеждой посмотрел на Сару. - Мой мавзолей слишком велик для одного.
   - Я бы предпочла жить в коттедже, увитом  розами,  в  окружении  моих
кошек, - ответила Сара, громко рассмеявшись. - Ты  же  знаешь,  какая  я
эксцентричная. Боюсь, что постоянное общение со мной  не  доставит  тебе
удовольствия.
   -  Наоборот,  -  ответил  Росс.  -  Мы  оба  унаследовали  повышенную
чувствительность от красавиц Монтгомери. Я тоже  перееду  в  коттедж  со
всеми своими азиатскими рукописями. За чаем я буду читать тебе  и  твоим
кошкам стихи турецких  поэтов...  Сара,  ты  любишь  Чарлза  Велдона?  -
спросил Росс, становясь серьезным.
   Сара с удивлением посмотрела на него.
   - Конечно же, нет, но считаю, что мы с ним хорошо поладим. Я ничем не
рискую,  выходя  замуж  за  Чарлза.  Он  человек   воспитанный,   хорошо
образованный, и мы вполне подходим друг другу. Папе будет приятно видеть
меня замужем, а мне самой хочется иметь детей.
   - И у вас будет современный брак, где муж и жена живут  каждый  своей
жизнью.
   - Естественно, - согласилась Сара. - Именно это и привлекает  меня  в
Чарлзе. Не думаю, что  мне  понравился  бы  муж,  который  бы  постоянно
указывал, что мне делать.
   Росс печально покачал головой.
   - Какая же ты хладнокровная, Сара. Неужели тебе никогда  не  хотелось
влюбиться?
   - Из того, что я вижу вокруг, любовь не приносит ничего  хорошего.  -
Сара теснее прижалась к руке Росса. - Мне казалось, что ты уже  выбросил
из головы все эти бредни.
   Росс печально улыбнулся:
   - Родившись романтиком, навсегда им остаешься. Такова уж моя  судьба,
а от судьбы не уйдешь. Ты всегда была более хладнокровной, чем я.
   Они вышли на небольшую залитую солнцем поляну, на краю которой стояла
скамейка.  Росс  подвел  к  ней  кузину,  и  они  сели.  Сквозь  деревья
пробивался слабый шум уличного движения, но здесь, на поляне, было  тихо
и уютно. С трудом верилось, что дом и сад  расположены  в  самом  центре
Лондона.
   - Ты очень расстроишься, если Велдон по какой-то причине возьмет свое
предложение обратно? - спросил Росс.
   - Если он возьмет свое предложение обратно, я,  может,  и  вздохну  с
облегчением, - задумчиво ответила Сара, но,  спохватившись,  бросила  на
Росса внимательный взгляд и добавила:
   - Но я не хочу, чтобы ты вмешивался и, якобы  спасая  меня,  заставил
его отказаться от своих намерений.
   - Я вовсе не собираюсь вмешиваться, -  ответил  Росс,  -  просто  мне
хотелось знать, как ты относишься к этому браку.
   - Ценю твою заботу, - сердечно заметила Сара.
   Их матери были очень привязаны друг к другу, как это обычно бывает  с
близнецами, и Росс с Сарой росли вместе, как брат и сестра.  Они  всегда
делились друг с  другом  печалями  и  заботами,  вместе  играли,  вместе
проказничали. Основным подстрекателем всегда была  Сара,  но  Росс,  как
мужчина, брал всю вину на себя и настаивал, чтобы наказывали только его.
В обществе считали, что леди Сара Сент-Джеймс  -  самая  безупречная  во
всех отношениях дама, и только Росс знал, на какие выходки она способна.
Если бы у нее был родной брат, она не смогла бы его любить  больше,  чем
любила Росса.
   - Ты не должен беспокоиться, дорогой, - продолжала она. - Чарлз очень
уважаемый человек, и нам будет хорошо вместе.
   Росс  кивнул,  давая  понять,  что  вполне  удовлетворен  ответом,  и
постарался скорее сменить тему:
   - В Лондон приехал мои  хороший  друг.  Я  думаю,  знакомство  с  ним
доставит тебе удовольствие. Его зовут Микель Канаури, но  в  народе  его
прозвали Соколом, что в переводе на английский означает Перегрин.  Принц
Перегрин из Кафиристана. Насколько мне известно, еще ни  один  кафир  не
посещал Европу.
   - Впечатляет, - Сара слегка  нахмурилась,  припоминая.  -  Кафиристан
расположен северо-западнее Индии, в горах Гиндукуш, не так ли? Несколько
лет назад ты писал мне, что собираешься посетить  эти  места,  но  потом
письма перестали приходить. Последнее я  получила  из  Индии,  и  в  нем
ничего не говорилось о твоем путешествии в Кафиристан. Я так и не  знаю,
был ли ты там.
   - Пожалуй, я единственный англичанин, посетивший эти места.
   Беспристрастное   лицо   джентльмена   вспыхнуло    от    нахлынувших
воспоминаний.
   - Кафиры  -  своеобразный  народ,  не  похожий  ни  на  какие  другие
гималайские племена. У лих увлекательная история. Мне бы хотелось узнать
о них побольше. В Центральной Азии произошло удивительное смешение рас и
языков. По своей внешности и обычаям кафиры похожи больше на европейцев,
чем на своих мусульманских соседей. Возможно,  часть  германских  племен
когда-то, вместо того чтобы идти на запад, пошла на восток. Сами же  они
считают себя потомками Александра Македонского. Языки кафиров  чертовски
трудные. В каждой долине говорят на своем диалекте. Каждый член  племени
- индивидуальность. Он как ястреб в небе. Я не встречал  людей,  любящих
свободу так, как они. - Росс рассмеялся и добавил:
   - У них даже женщина вольна делать что захочет.
   -  Похоже,  это  очень  разумные  люди,  -  сказала  Сара,  игнорируя
замечание кузена. - Твой друг Перегрин принадлежит знатному роду?
   - У них нет аристократии в нашем понимании, но он, несомненно,  очень
влиятельная фигура. Соплеменники зовут его "мир", что равносильно вождю.
- Росс задумчиво прикусил нижнюю губу. - Я, конечно, не очень силен в их
языке, но у меня создалось впечатление,  что  Перегрин  не  чистокровный
кафир. Мне кажется, его предки - выходцы из Туркестана. Возможно  также,
что его отец - русский путешественник, соблазнивший  кафирскую  женщину.
Мы никогда не говорили с ним о его происхождении.
   Заинтригованная, Сара спросила:
   - Как ты познакомился с ним?
   - Он спас мне жизнь, причем дважды.
   Сара раскрыла рот, чтобы задать следующий вопрос,  но  Росс  опередил
ее.
   - Хватит вопросов на сегодня.
   -  Росс!  -  возмущенно  воскликнула  Сара.  -  Ты  должен  мне   все
рассказать. Росс сдался.
   - Первый раз он  спас  мне  жизнь,  когда  я  только  что  приехал  в
Кафиристан. Я столкнулся с группой парней,  которым  не  понравился  мой
внешний вид, и они решили убить меня. Они горячо  обсуждали,  как  лучше
это сделать. Я не очень хорошо понимал их язык, но чувствовал,  что  моя
жизнь висит на волоске.  В  это  время  мимо  проходил  Перегрин.  Парни
пригласили его поучаствовать в этом мероприятии. Он не  посмел  отказать
своим соплеменникам, но  решил  превратить  все  в  игру,  предложив  им
двадцать гиней золотом за мою жизнь.  Они  согласились,  и  я  стал  его
собственностью. Второй раз он спас меня по дороге в Индию. На нас напали
бандиты, и если бы не он, меня бы точно убили.
   Сара зябко повела плечами, представляя себе эту ужасную картину.
   - Сколько же ты раз рисковал жизнью во время своих путешествий?
   - Тебе это знать совсем не обязательно, - ответил Росс, обнимая  Сару
за плечи. - Я же говорил, что тебе не стоит волноваться за меня. Если  я
не умер раньше, то мне уже нечего опасаться. Так  вот,  после  того  как
Перегрин выкупил меня, он привез меня в свою деревню и долго лечил,  так
как я к тому времени заболел. Поправившись, я  с  удивлением  обнаружил,
что мой хозяин неплохо  говорит  по-английски.  Это  было  довольно-таки
странно, ведь он вырос среди кафиров. Тогда-то мне  и  пришла  в  голову
мысль, что он другого происхождения.
   Росс, раздумывая, помолчал, затем продолжил:
   - Возможно, поэтому его кожа  светлее,  чем  у  сородичей,  хотя  это
трудно утверждать наверняка. Однажды я видел купающегося в ручье ребенка
с кожей такой же белой, как и у англичан, но через несколько недель  она
потемнела. Но я отвлекаюсь. Много месяцев я был гостем Перегрина,  и  за
это время мы  очень  подружились.  У  него  удивительный  ум,  острый  и
стремительный. У него отличная  память.  Он  тогда  очень  интересовался
Европой, задавал мне массу вопросов. Его волновало буквально все.  Когда
мы встретились спустя два года в Каире, он уже  был  богатым  торговцем,
чьи интересы простирались  далеко  за  пределы  Востока.  Он  тогда  мне
сказал, что собирается в Англию, и вот он здесь. - Росс улыбнулся. - Вот
такая история.
   - Твои истории всегда порождают множество вопросов,  на  которые  ты,
как правило, не даешь ответов, - заметила Сара, сверкая  глазами.  -  Но
даже если бы твой гость был свирепым дикарем с  кольцом  в  носу,  то  и
тогда я бы приняла его, зная, что он для тебя сделал.
   - Я как раз и надеялся на это. Если ты его примешь в своем  доме,  то
перед ним распахнутся все двери. Но Перегрин не дикарь, хотя и не совсем
обычный человек. Ты таких еще не встречала. - Росс хотел сказать  что-то
еще, но переду