дьми
прескучными, но достойными. А вот дети Мэгги никогда не  будут  скучными.  У
него привычно защемило сердце, но он приказал себе выбросить из головы мысли
о Мэгги. Что толку сыпать соль на старые раны?
   Тут Джайлс прервал его горькие размышления:
   - И долго ты собираешься пробыть в Вулверхемптоне?
   - Да, вообще-то я хотел  провести  здесь  Рождество,  -  осторожно  начал
Робин, опасаясь, что брат не одобрит его намерения. - А может быть, если  ты
не возражаешь, поживу и подольше.
   - Живи хоть до конца своих дней, - тихо произнес Джайлс.
   Лорд Роберт Андервилль, непокорный младший сын,  профессиональный  шпион,
паршивая овца и человек, выживший лишь чудом, на секунду закрыл глаза, чтобы
не показать, как его растрогали добрые слова брата. Он снова сел  в  кресло.
Покой, царивший в Вулверхемптоне, постепенно  снимал  застарелое  внутреннее
напряжение, от которого, как ему казалось, уже не избавиться.
   Джайлс был прав: вряд  ли  он  сможет  до  конца  своих  дней  прожить  в
йоркширской деревне. Но Робин понятия не имел, чем ему захочется заняться.
   А пока он радовался, что снова дома.

Глава 1

   Вересковые пустоши графства Дарем были совсем не похожи на леса  и  фермы
Америки, но в них было свое очарование. Все два  месяца  после  смерти  отца
Максима  Коллинс  каждый  день  бродила   по   холмам,   с   бессознательной
благодарностью впитывая и ветер, и солнце,  и  дождь.  Из  всего  того,  что
встретило ее по эту сторону Атлантического океана, ей будет больше всего  не
хватать этих пустынных холмов.
   Побродив добрые два часа, Макси села на склоне холма и  принялась  жевать
молодую травинку. Яркое весеннее солнце  немного  рассеяло  печаль,  которая
омрачала ее жизнь с тех пор, как умер  отец.  Она  вдруг  поняла,  что  пора
возвращаться в Америку.
   Дядя, лорд Коллингвуд, был добр, но мало  с  ней  общался,  остальные  же
члены его семьи  относились  к  гостье  в  лучшем  случае  с  большой  долей
неприязни. Макси их могла понять: она была чужаком в английском поместье,  и
ей не следовало сюда  приезжать.  Макси  подозревала,  что  лондонский  свет
встретит ее еще более недружелюбно. А на просторах Америки  есть  место  для
самых разных людей.
   Главное затруднение - отсутствие денег. У Макси было всего  пять  фунтов.
Но неужели дядя  не  даст  ей  взаймы  на  билет  плюс  еще  немного,  чтобы
перебиться, пока она не найдет в Америке работу?
   Сначала лорд Коллингвуд, наверное, будет возражать, считая, что, отпустив
Макси домой, он не исполнит свой долг по отношению к  единственному  ребенку
покойного брата. Благовоспитанной английской девице и в голову не пришло  бы
одной отправиться на другой конец света; этикет предписывал сироте  жить  за
счет добрых родственников.
   Однако Макси не была благовоспитанной девицей, о чем ей уже не раз  тонко
и не очень тонко намекнули за прошедшие четыре месяца.  И  жить  у  дяди  из
милости она не собиралась.
   Как бы ни возражал дядя против ее отъезда, он не мог запретить ей уехать.
Макси - совершеннолетняя. Ей исполнилось двадцать пять лет, и она давно жила
самостоятельной жизнью и даже вела дела отца.  Если  будет  необходимо,  она
найдет работу и заработает деньги на билет.
   Укрепившись  в  этом  решении,  Макси  с  неподобающей  леди   спортивной
легкостью вскочила на ноги и стряхнула травинки со  своего  черного  платья.
Она согласилась носить траур по  отцу  только  из  уважения  к  просьбам  ее
английских родственников. Сама она предпочла бы  избежать  всякого  внешнего
выражения горя. Ну ничего, в этом платье ей осталось ходить недолго.
   Она быстро шла и уже  через  полчаса  увидела  великолепный  родовой  дом
Коллингвудов, известный под  названием  Ченли-корт.  Решив  пройти  напрямик
через сад, она, к своему глубочайшему сожалению, наткнулась на  двух  кузин,
которые лениво состязались в стрельбе из  лука.  На  глазах  Макси  старшая,
Порция, пустила стрелу и ухитрилась с расстояния в десять шагов  не  попасть
даже в мишень.
   Макси хотела незаметно скрыться в кустах, но Порция увидела ее.
   - Как удачно, что ты сюда  пришла,  Максима,  -  пропела  она.  -  Может,
научишь нас  стрелять  из  лука?  Или  это  модное  увлечение  неизвестно  в
Америке?
   У  восемнадцатилетней  Порции  было  хорошенькое  личико,   но   вздорный
характер. С самого начала  она  без  особого  восторга  встретила  появление
американской кузины, а когда смерть Максимуса  Коллинса  вынудила  родителей
отложить  ее  первый  выход  в  лондонский  свет,  она  прониклась  к  Макси
глубочайшей враждебностью -  точно  та  была  виновата  в  постигшем  Порцию
разочаровании.
   Макси помедлила минуту, потом нехотя подошла к кузинам.
   - Мне приходилось стрелять из лука. Как и во всех прочих занятиях,  чтобы
добиться успеха, надо много практиковаться.
   - Тогда почему бы тебе не попрактиковаться в укладке  волос?  -  спросила
Порция, бросив многозначительный взгляд на прическу Макси.
   За истекшие четыре месяца Макси научилась игнорировать уколы кузин.
   - - Ты права, - миролюбиво ответила она. -  Вид  у  меня  безобразный.  Я
надеялась пробраться в дом незаметно.
   Ее волосы, даже когда были причесаны, не  отвечали  требованиям  светской
моды: они были прямые, черные и слишком длинные. А сейчас, после прогулки по
ветреным пустошам, они совсем растрепались.
   В отличие от нее Порция и Розалинда, причесанные и одетые,  как  куколки,
принимали визитеров в гостиной матери. Кроме того, они были значительно выше
своей американской кузины. Собственно говоря, Макси была такой  миниатюрной,
что почти все женщины были выше ее.
   Шестнадцатилетнюю  Розалинду,  которая  относилась  к  Макси  лучше,  чем
Порция, явно покоробила грубость сестры.
   - Хочешь выстрелить из лука, Максима? - предложила она, пытаясь  смягчить
напряжение.
   Макси взяла из ее рук лук и  со  знанием  дела  несколько  раз  натянула,
пробуя  тетиву.  Хотя  ей  давно  не  приходилось  стрелять  из   лука,   ее
тренированные мышцы не утратили былой сноровки.
   - Я и забыла, что дикари стреляли из  лука  задолго  до  того,  как  этим
увлеклись в высшем свете, - отпустила очередную шпильку Порция.
   Почему-то это замечание разозлило Макси больше, чем все предыдущие выпады
кузины. Она так сверкнула на Порцию глазами,  что  та  невольно  попятилась.
Тихим, но грозным голосом Макси сказала:
   - Ты права, дикари прекрасно стреляют из лука.
   Ну-ка отойдите!
   Кузины поспешно отошли, а Макси взяла несколько стрел и отступила  назад.
Расстояние между ней и мишенью стало, по крайней мере, в четыре раза больше,
чем то, с которого стреляли кузины. Все стрелы, кроме  одной,  она  воткнула
острием в землю справа от себя, затем вставила стрелу в лук.
   Натягивая  лук,  она  не  столько  целилась,  сколько  представляла  себя
стрелой, ищущей мишень. Этому ее научили на  первом  же  уроке  стрельбы  из
лука. Затем она пустила стрелу, и та вонзилась точно в центр мишени.
   Стрела еще дрожала после полета, а Макси уже выпустила  следующую.  Через
минуту пять стрел так густо сидели в "яблочке", что некоторые даже  касались
друг друга.
   Вставив в лук последнюю стрелу, Макси повернула лук  в  сторону  кузин  и
натянула тетиву. Те замерли от ужаса. Стрела перерезала пополам ветку  липы,
под которой стояли сестры. Несколько маленьких веток упали на голову Порции,
нарушив безукоризненность прически и заставив ее испуганно взвизгнуть  Макси
решительно подошла к кузинам и протянула лук Розалинде, а Порции сказала:
   - Ты тычешь мне в глаза, что я дикарка. Не забывай, что дикарка в сердцах
способна и покалечить.
   С этими словами Макси ушла, высоко подняв голову и  сурово  поджав  губы.
Глупо было так разозлиться на Порцию, но в то же время  послушать,  как  она
пищит от страха, - немалое удовольствие.
   Войдя в дом, Макси остановилась в конце коридора, который вел к  кабинету
ее дяди, размышляя, зайти ли к нему  сейчас  или  сначала  привести  себя  в
порядок. Вопрос решился сам собой, когда показался лакей, который  провел  к
дверям кабинета дюжего мужлана с приплюснутым носом. Поскольку ни лакей,  ни
посетитель ее не увидели, Макси быстро свернула к своей комнате.
   То, что ей была предоставлена собственная и до неприличия комфортабельная
комната, было единственным достоинством жизни  в  Ченли-корте.  Когда  Макси
уедет, ей будет очень не хватать горячих ванн и библиотеки с тысячами  книг,
большинство из которых, к своему горькому сожалению, Макси не читала  и  уже
не успеет прочесть.
   Но больше она не пожалеет ни о чем. И меньше всего о своей кузине Порции.
***

   Через час, почистив щеткой платье и уложив волосы в скромный пучок, Макси
сидела на скамеечке у окна своей комнаты, подтянув к груди колени и обхватив
их руками - совсем неподходящая  поза  для  скромной  девицы.  Ее  взор  был
устремлен в окно.
   Вдруг она заметила, что из боковой двери вышел тот самый мужлан, которого
час назад лакей провел в кабинет дяди Клетуса.  Интересно,  подумала  Макси,
какие у дяди могут быть дела с таким неподходящим типом?
   Впрочем, неважно. Посмотрев на себя в зеркало, Макси решила, что выглядит
гораздо приличнее, чем после прогулки, хотя по-прежнему совсем не похожа  на
благородную английскую девицу.
   Во  всяком  случае,  на  ее  лицо  опять  вернулось  привычное  выражение
решимости. Хватит плыть по течению! Неужели дядя откажет ей в  займе?  Макси
расправила плечи и направилась к его кабинету.
   Однако, подойдя к двери, она услышала в кабинете голос своей тетки Алтеи.
Помедлив секунду, она решила, что  ей  даже  выгодно  обратиться  к  дяде  с
просьбой в присутствии его жены. Хотя леди Коллингвуд была всегда вежлива  с
племянницей своего мужа, в ее отношении к Макси  не  было  ни  капли  тепла.
Наверняка она поддержит просьбу Макси, хотя бы для того, чтобы избавиться от
нежелательной гостьи.
   Макси подняла руку, чтобы постучать  в  дверь,  когда  до  нее  отчетливо
донеслись слова, сказанные резким голосом леди Коллингвуд:
   - Ну и стоил этот жуткий человек тех денег, что ты ему заплатил?
   - Стоил. Может быть, Симмонс и грубый мужлан, но он отлично сумел  замять
неприятность с Максом.
   Потом последовали несколько неразборчивых слов, но  заключительную  фразу
Макси расслышала совершенно четко:
   - Мы не можем допустить огласки обстоятельств его смерти.
   Макси застыла на месте. Ее отец уже давно страдал от сердечных приступов,
поэтому она не очень удивилась, узнав, что он внезапно умер в  Лондоне.  Его
тело  привезли  в  Дарем  и  со  всеми  почестями  похоронили  в   фамильной
усыпальнице Коллингвудов. До  этой  минуты  Макси  ни  на  минуту  не  могла
усомниться в том, что он умер естественной смертью.
   Кровь стучала в ее висках. Она  оглянулась  -  не  наблюдает  ли  за  ней
кто-нибудь? - и прижала ухо к дубовой двери.
   - Братец твой как при жизни  причинял  одни  неприятности,  так  и  после
смерти остался  верен  себе.  Жаль,  что  он  вздумал  сюда  приехать,  -  с
неудовольствием сказала ее тетка. - С наследством  тоже  одни  сложности.  К
тому же вдруг Максима узнает, как умер ее отец?
   - Вопрос о наследстве уже почти решен, и я  принял  меры,  чтобы  она  не
узнала правды о смерти отца.
   - Дай-то Бог. Если она ее узнает, добра не жди, - сварливо отозвалась его
жена. - Эта дикарка совсем не глупа.
   - Хотел бы я знать, почему  ты  так  отвратительно  отзываешься  об  этой
девушке. Уж не потому ли, что она гораздо красивее наших дочерей?
   Леди  Коллингвуд  на  минуту  потеряла   дар   речи,   потом   возмущенно
воскликнула:
   - Выдумал тоже! Вот уж не хотела бы, чтобы  мои  дочери  были  похожи  на
Максиму! Они у нас благовоспитанные молодые леди, а не темнокожие дикарки.
   - Может, они и благовоспитанные, но, если в комнате находится Максима, их
никто даже не замечает.
   - Конечно, мужчины обращают на нее внимание - так же как жеребец обращает
внимание на кобылу во время течки. Настоящей леди такое внимание ни к  чему.
Я никогда не пойму, как твой брат мог  жениться  на  индианке.  Кстати,  еще
неизвестно, действительно ли он совершил с ней брачную  церемонию.  Надо  же
иметь наглость. - привезти к нам полукровку!
   - Хватит, Алтея! - оборвал ее муж. - Может быть. Макс и был шалопаем,  но
он Коллинс, и Максима - его дочь. У нее  безупречные  манеры,  и  она  умна.
Более того, это она вела себя, как леди, по отношению к  тебе,  а  не  вы  с
Порцией по отношению к ней.
   - Час назад она пригрозила Порции, что подстрелит ее из лука!  Я  живу  в
вечном страхе, что она поубивает нас всех в наших постелях. Если ты  от  нее
не избавишься, это сделаю я.
   - Потерпи немного. Следующей весной, когда окончится траур  по  отцу,  мы
устроим ей выход в свет.  К  тому  времени  и  Розалинда  достигнет  нужного
возраста, и можно будет представить их вместе. С  такой  внешностью  Максима
без труда найдет себе мужа.
   При  упоминании  о   лондонском   светском   обществе   Макси   внутренне
содрогнулась, но ее реакция не шла ни в какое сравнение  с  реакцией  тетки.
Леди Коллингвуд задохнулась от негодования:
   - И ты думаешь, что я соглашусь представить ее в  свете  вместе  с  нашей
дочерью! Это немыслимо!
   - Да, думаю. Более того, я настаиваю на  этом.  Что  немыслимого  в  том,
чтобы представить вместе двоюродных сестер?
   - Мы не можем держать ее здесь целый год, - сказала леди Коллингвуд таким
колючим голосом, что он, казалось, мог поцарапать стекло. -  Скоро  вернется
из путешествия по Европе Маркус, и ты же знаешь, как он падок  на  смазливые
личики. Что если он в нее влюбится? Ты  согласен  заполучить  эту  маленькую
дикарку в невестки?
   Лорд Коллингвуд долго молчал, потом удрученно произнес:
   - Нет, такого брака я ему не пожелаю. Леди Коллингвуд сказала что-то еще,
но Макси не разобрала слов - видимо, та отошла от двери.
   Но это было неважно - Макси уже услышала более чем достаточно. Ей чуть не
стало дурно, и она с  трудом  заставила  себя  медленно  идти  по  коридору.
Заперев за собой дверь; она упала на кровать и сжалась в дрожащий комок. Как
понимать разговор, который она подслушала? Из него следовало,  что  ее  отец
умер не своей смертью. Как же? Несчастный случай или  нападение  грабителей?
Но с какой стати дядя стал бы скрывать это от нее? Может быть. Макс  умер  в
постели проститутки? Маловероятно. Да и не такой уж это скандальный  случай,
чтобы надо было предпринимать чрезвычайные меры для его сокрытия.
   Самым разумным объяснением загадки ей представлялось  убийство.  Но  кому
могло понадобиться убивать обаятельного и безалаберного Макса?
   Чаще всего  убивают  из-за  денег  или  в  порыве  страсти.  Поскольку  у
Максимуса Коллинса за душой не было ни  гроша,  из-за  денег  его  убить  не
могли.
   Ревность казалась еще  менее  вероятной  причиной.  Ее  отец  не  слишком
увлекался женщинами, и к тому же его столько лет не было в Англии, что  вряд
ли кто-нибудь до сих пор держал на него зло за старые обиды.
   Леди Коллингвуд упомянула какое-то наследство. Отец Максимуса не  оставил
ему ни пенса, но, может быть, ему причитается  наследство  от  какого-нибудь
дальнего родственника и его убили, чтобы он не мог предъявить на него права?
Но тогда Макси тоже грозит опасность -  ведь  она  наследница  своего  отца.
Макси покачала головой: такие вещи случаются в мелодрамах, но не в жизни.
   Может быть. Макс затеял какую-нибудь  сумасшедшую  аферу,  нажил  на  ней
деньги и за это был убит?  Перед  отъездом  в  Лондон"  он  радостно  сказал
дочери, что их финансовым  затруднениям  скоро  придет  конец.  Его  дорогая
дочурка будет жить, как леди, и найдет подобающего своему положению мужа. Но
такое он говаривал и раньше, так что Макси только рассмеялась и сказала, что
ее вполне устраивает теперешнее положение.
   Нет, она не могла себе представить,  чтобы  Макс  добыл  деньги  законным
путем. Но, к сожалению, она могла себе представить, что он попробовал  пойти
каким-нибудь незаконным путем. Макси нежно любила отца, но  вполне  отдавала
себе  отчет  в  его  слабостях.  Может  быть,  у  него  в  руках   оказались
компрометирующие сведения  о  прежнем  школьном  товарище,  и  он  стал  его
шантажировать? В таком случае его жертва  вполне  могла  решить,  что  проще
убить шантажиста, чем позволить ему бесконечно себя доить. И большого  риска
в этом не было; кто будет оплакивать нищего негодяя? Кроме, разумеется,  его
дочери. Кого же мог  шантажировать  ее  отец?  Неужели  брата?  Легче  всего
откопать какой-нибудь секрет в собственной семье.
   Макси стиснула кулаки так, что  ногти  впились  в  ладони.  Неужели  лорд
Коллингвуд убрал с пути собственного брата? Может быть, тот тип со  зверской
физиономией и был наемным убийцей? Способен ли ее дядя на  такое  чудовищное
преступление? Макси хотела бы твердо ответить "нет", но не могла. Хотя  дядя
как  будто  хорошо  к  ней  относится,  попытка  шантажа  могла   перевесить
родственную привязанность. За те месяцы, что она  провела  в  Англии,  Макси
узнала, что главная черта англичан - стремление соблюсти  внешние  приличия.
Если Макс угрожал  разгласить  какой-нибудь  неблаговидный  эпизод  семейной
хроники, его вполне могли за это убить. Дядя наверняка  пошел  бы  на  такую
крайнюю меру с сожалением, но у него хватило бы решимости сделать то, что он
считал необходимым.
   Все это, конечно, маловероятно, однако разве  убийство  не  маловероятно?
Макси закрыла глаза. Может быть, она  сходит  с  ума?  У  нее  было  богатое
воображение - отец даже говорил, что она всегда склонна предполагать  худшее
- и сейчас она дала этому воображению волю.  А  что,  если  подслушанный  ею
разговор имеет простое и вовсе не криминальное  объяснение?  Если  так,  она
такого объяснения придумать не могла.
   Самым логичным  было  бы  спросить  дядю,  но  Макси  казалось,  что  это
неразумно. Если он принял такие крайние меры, чтобы скрыть какую-то семейную
тайну, вряд ли он ей  в  этом  признается.  Более  того,  если  он  совершил
преступление, то Макси тоже будет  угрожать  опасность.  Вряд  ли  он  хочет
причинить ей вред, но, если он заказал убийство собственного брата,  то,  не
задумываясь, расправится и с племянницей.
   Макси прикусила губу. В ее голове теснились горькие и  отрывистые  мысли.
Но два факта были несомненны: ее отец умер не от естественных причин, и сама
она была persona non grata в родовом поместье  Коллингвудов.  Она  и  раньше
знала, что тетя Алтея ее недолюбливает, но все же ее ужаснула  враждебность,
которая прозвучала в ее словах. "Темнокожая дикарка"... "полукровка"...
   Макси решила бежать из Ченли-корта  сегодня  же  ночью,  как  только  все
улягутся спать. Но она не собиралась просто вернуться в Америку. Сначала она
отправится в Лондон и узнает правду о смерти отца.
   Макси села в кровати.  Необходимость  обдумать  план  действий  несколько
утихомирила вихрь раздиравших ее чувств. У нее был адрес гостиницы, где Макс
прожил свои последние дни, и она  знала  имена  старых  друзей,  которых  он
собирался навестить в Лондоне. Для начала этого было достаточно.
   Но как добраться до Лондона?  Ее  пяти  фунтов  не  хватит  на  билет  на
дилижанс. Так что придется идти пешком. До Лондона добрых  двести  пятьдесят
миль, но это не пугало девушку, которая провела полжизни,  кочуя  пешком  по
дорогам Новой Англии.
   Однако на этот раз с ней не будет отца,  который  служил  ей  защитой,  а
девушке путешествовать по Англии одной и глупо, и опасно.  Макси  раньше  не
приходилось выдавать себя за мужчину, но на небезопасных дорогах Америки она
обычно носила мужское платье. К счастью, она привезла его в Англию. Если она
перетянет грудь и спрячет волосы под шляпу, то в свободной рубахе, жилетке и
куртке вполне сойдет за ничем не примечательного юношу.  А  если  кто-нибудь
проявит чересчур назойливое любопытство - на этот случай у нее есть нож.