ного миль, но красавцу, набившемуся  Макси  в
спутники, вроде совсем не надоело следовать за  ней.  И  его  как  будто  не
утомил ее быстрый шаг. Время от времени  Робин  делал  какое-нибудь  смешное
замечание по  поводу  открывшегося  перед  ними  вида,  и  они  обменивались
несколькими фразами. Иногда он весьма недурно насвистывал. Макси не могла  в
глубине души не признать, что его общество скрашивало путь.
   Они вышли на дорогу, где было больше  путников  и  повозок,  и  к  вечеру
добрались до тихой деревушки, все дома в которой были  построены  из  серого
камня. Робин указал на постоялый двор "Король Ричард".
   -  Пообедаем  здесь?  Я  плачу.  Выбирайте,  что   вам   понравится,   но
постарайтесь уложиться в  два  шиллинга.  Макси  бросила  на  него  холодный
взгляд.
   - Если хотите,  можете  здесь  остановиться,  а  я  пойду  дальше.  Всего
хорошего, мистер Андерсон.
   - Андервилль, - не обращая внимания на отповедь,  поправил  ее  Робин.  -
Андерсон - слишком простое имя, им никого не удивишь.  Вы  уверены,  что  не
хотите передохнуть? Правда, у меня провианта хватит еще на сутки, но неплохо
было бы съесть что-нибудь горячее - нас ждет весьма холодная ночь.
   - Напрасно вы  говорите  "нас",  мистер  Андервилль,  -  ответила  Макси,
безуспешно стараясь сохранить официальный тон. - Мы ничем с вами не  связаны
- просто случайно прошли несколько миль вместе.
   - Видно, вы все еще не  принимаете  меня  всерьез,  -  беззаботно  сказал
Робин. У этого человека была на редкость толстая кожа. - Но  не  вы  первая.
Ладно, придется питаться всухомятку.
   - Господи, что же это делается! - пробормотала  Макси.  Она  прошла  мимо
постоялого двора, и Робин последовал за ней. Как же от него отвязаться?
   Тут ей пришло в голову,  что,  пожалуй,  имеет  смысл  согласиться  здесь
остановиться: во время ужина она  наверняка  сумеет  улучить  минуту,  чтобы
сбежать. Пока он ее хватится, она успеет скрыться в каком-нибудь проулке.  А
завтра пройдет прямиком через поля на другую дорогу, и Робин никогда  ее  не
найдет.
   - Ну ладно, давайте съедим чего-нибудь горячего. Только чур  я  плачу  за
себя.
   Он смотрел на нее смеющимися глазами, и Макси показалось, что он разгадал
ее намерения. Придется сделать вид, что она смирилась с его обществом.
   Они вошли в трактир и уселись за столик  в  темном  углу,  где  никто  не
заметит, что Макси осталась в шляпе. Никакого выбора им не предложили, и они
заказали блюдо, что в тот  день  готовили,  -  грискин  с  картошкой.  Макси
вопросительно посмотрела на Робина, и он объяснил:
   - Здесь так называют  корейку.  Неплохая  вещь.  Макси  положила  кусочек
грискина в рот и задумчиво разжевала.
   - Вы правы. Неплохая. Но и не очень хорошая.
   - Не так уж вкусно, но зато все горячее. И  что  можно  ожидать  от  еды,
которая называется "грискин"?
   Макси наклонила к тарелке голову, чтобы скрыть , улыбку.
   - Едала я и похуже. Дикобраза, например, можно  съесть,  только  если  уж
совсем умираешь с голоду.
   За едой она старалась вести себя по-дружески. Это было не так уж  трудно,
но и имело нежелательные последствия. Сидеть  за  одним  столом  с  красивым
мужчиной, который уделял ей все свое внимание, смеяться его шуткам - все это
создавало слишком романтически-интимную атмосферу, которую не могла рассеять
даже непритязательная еда. В трактире было так темно,  что  казалось,  будто
они тут вдвоем.
   Эта мысль укрепила  решимость  Макси.  Ей  только  не  хватало  романа  с
обаятельным бродягой! Она старательно жевала "грискин" и выжидала подходящую
минуту.
   Робин покончил с едой раньше нее, рассеянно обвел глазами стены и  увидел
висящие на гвоздях железные головоломки.
   - У вас в Америке известны  такие  головоломки?  Нужно  разобрать  ее  на
части, а потом собрать. - Робин снял со стены одну головоломку. -  Это  и  в
трезвом-то виде не просто сделать, а пьяному и подавно.  Иногда  разозленные
пьянчужки разламывают их ломом.
   - Да, такие головоломки есть и у нас в трактирах. Были бы кузнецы,  чтобы
их выковывать, и выпивохи, которые не прочь развлечься. -  Макси  проглотила
последний кусочек картошки. - А вы, я полагаю, мастер их разгадывать?
   - Вы исходите из предположения, что, хотя ни на что путное  я  не  годен,
бесполезные навыки у меня в избытке?
   Макси невольно улыбнулась.
   - Вот именно.
   Робин сосредоточенно разглядывал  головоломку.  Она  напоминала  колокол,
внутри которого помещались переплетенные круги и треугольники.
   - Видно, я слишком давно не посещал трактиры. Даже не могу попять,  какие
части можно разнять.
   Поглядев на головоломку, Макси заметила, что пальцы на левой руке  Робина
все в узлах, словно от множества переломов. Руки Робина были очень  изящные,
и он весьма выразительно ими жестикулировал - скорее как житель  континента,
а не англичанин. Жаль, что левая рука так сильно искалечена - тем более если
учесть, что он левша.
   Макси присмотрелась к  пальцам  Робина.  Как  странно  расположены  следы
переломов - через одинаковые промежутки, словно  кто-то  ломал  их  нарочно.
Пытка? По спине Макси пробежал холодок. Может быть,  разозленный  муж  таким
образом отплатил ему за наставленные рога?
   Макси протянула руку через стол и взяла железку.
   - Она напоминает мне головоломку, которую  у  нас  называют  "дьявольское
стремя", только эта посложнее. Вот эти части, по-моему, должны разниматься.
   Макси крутанула какую-то деталь головоломки направо, потом налево - и  та
распалась на три части.
   - Ну и кто  из  нас  обладает  бесполезными  навыками?  -  ухмыльнувшись,
спросил Робин.
   - Разобрать головоломку - это полдела. Еще труднее ее  собрать.  -  Макси
пододвинула к Робину куски головоломки. - Спорим на шесть пенсов, что вы  не
сумеете ее собрать за то время, пока я схожу в туалетную комнату.
   - Спорим.
   Робин взял в руки треугольник и кольцо и попытался их соединить.
   "Пора!" - подумала Макси. Ни один мужчина  не  захочет  быть  побежденным
женщиной в таком деле. Этой глупой головоломки Робину хватит на добрый час.
   Макси вышла из-за стола, держа заплечный мешок перед собой,  чтобы  Робин
его не увидел. За еду они расплатились,  когда  заказывали,  так  что  можно
улизнуть с чистой совестью. Она вышла на задний двор и оттуда через  калитку
на улочку, которая шла позади домов параллельно главной улице.
   Но ее торжество было недолгим. Улочка оказалась короткой, и  когда  Макси
вышла по ней на главную улицу, то сразу увидела Робина, который поджидал ее,
скрестив руки и опершись спиной о забор.
   - Невысокого же вы мнения о моей сообразительности, если считаете, что от
меня так легко удрать, - добродушно сказал он.
   Макси наградила его негодующим взглядом. Кажется, этот недоумок и  впрямь
решил сопровождать ее до самого Лондона!
   - Дело не в сообразительности, а в бесцеремонности. Я не хочу,  чтобы  вы
меня сопровождали, развлекали беседой или угощали ужином.  Оставьте  меня  в
покое!
   Макси повернулась  и  пошла  по  улице.  Робин  пошел  рядом.  Она  резко
развернулась:
   - Берегитесь! Я же вас предупреждала, что могу постоять за себя!
   Он жестом остановил ее.
   - Навстречу нам идут люди. Если вы  хотите,  чтобы  они  поверили  в  ваш
маскарад, не устраивайте сцену посреди улицы.
   К ним действительно приближалась группа местных жителей, которые смотрели
на них с живейшим интересом. Однако это не остановило бы вспышку Макси, если
бы она не перехватила взгляд Робина. В глубине его голубых глаз она  увидела
бездонный мрак. Это были глаза человека, который в своей жизни видел  больше
тьмы, чем солнечного света.
   Она поняла, что  он  старше,  чем  кажется:  ему,  должно  быть,  уже  за
тридцать. Перед ней был незнакомый и опасный человек.
   Прежде чем она успела что-нибудь предпринять, Робин  крепко  взял  ее  за
руку и повел по улице на окраину деревни. Когда они проходили  мимо  местных
зевак, одна пожилая женщина сказала:
   - Слушай, Дейзи, кажись, этот джентльмен - наш...
   - Вовсе нет, - оборвал ее Робин,  одновременно  ослепительно  улыбнувшись
старухе, отчего та растаяла, и, не вступая в разговор, поволок Макси дальше.
Позади них слышались оживленные голоса.
   Кипевшая от негодования Макси даже подумала, не позвать ли на помощь,  но
тогда  придется  давать  бесконечные  объяснения.  А  Робин  с  его  богатой
фантазией все равно сумеет выкрутиться. К тому же она его вовсе не  боялась.
Скорее он должен опасаться ее.
   Как только деревня скрылась из виду, Макси остановилась и вырвала у  него
руку.
   - Эта ваша выходка разрешила все мои сомнения, - выпалила  она.  -  Такой
наглости и бесцеремонности....
   - Вы совершенно правы, я веду себя с вами бесцеремонно, -  с  металлом  в
голосе сказал Робин. - Но я намерен сопровождать вас до Лондона,  и  советую
вам с этим смириться.
   Макси схватилась за нож, но Робин поймал ее руку. Он держал ее  не  очень
крепко, но вырваться она не могла.
   - Не надо, Максн, - сказал он, глядя ей прямо в глаза-- Вы решительная  и
независимая женщина - за всю жизнь я знал только одну такую, но вы пустились
в путешествие по незнакомой вам  и  изобилующей  опасностями  стране.  Кроме
обычных  грабителей,  по  ней  шастают  демобилизованные  голодные  солдаты,
которые не могут найти работу, крайне настроенные  радикалы,  которые  хотят
свергнуть правительство, и Бог знает кто еще. Может быть, вам  и  повезет  и
вас никто не тронет, но это  маловероятно.  Уверяю,  со  мной  вы  будете  в
большей безопасности.
   За несколько последних минут ее мнение о Робине изменилось. Макси  больше
не считала его слабосильным болтуном, и ей уже не хотелось  вступать  с  ним
врукопашную. Кажется, он искренне хочет взять на себя миссию  ее  защитника.
Может быть, у него есть и другие, менее благородные намерения, но  Макси  не
раз приходилось отражать попытки обольщения, и вряд ли Робин попробует взять
ее силой. Если этому  проходимцу  понадобится  женщина,  ему  стоит  только,
проходя по деревне, ослепительно улыбнуться - и все селянки  пойдут  за  ним
толпой, как мыши на кусок сыра.
   Так окончательно и не  решив,  будет  ли  она  делать  повторные  попытки
сбежать от Робина, Макси сказала:
   - Хорошо, мистер Андервилль; я готова смириться  с  вашим  обществом,  по
крайней мере, на ближайшее время. Только не вздумайте распускать руки -  это
вам дорого обойдется.
   - Да что вы, я скорей суну руку в клетку к тигру! Лицо Робина посветлело,
и перед Макси опять стоял тот лениво-обаятельный  бездельник,  которого  она
встретила в лесу. Но она не забудет тот мрак, что увидела в его глазах.
   Когда он отпустил ее руку, Макси невольно спросила:
   - А кто была другая решительная женщина? Он широко улыбнулся.
   - Моя старая приятельница. Вам бы она понравилась.
   - Сомневаюсь.
   Они двинулись дальше по дороге. До наступления темноты оставался  еще  по
крайней мере час, и они успеют пройти еще несколько миль.
   -   Надеюсь,   если   нам   не   попадется   какой-нибудь   сарай,   ваша
псевдоаристократическая  светлость  способна   провести   ночь   под   живой
изгородью?
   - Мне приходилось  ночевать  и  в  местах  похуже,  -  ответил  Робин.  -
Например, в тюрьме.
   - А вас часто сажали в тюрьму?
   Макси подозревала, что  в  тюрьму  Робин  попадал  не  раз,  хотя  бы  за
бродяжничество, но не сомневалась, что ему  приходилось  совершать  и  более
тяжкие проступки.
   - Было дело, - признался Робин. - Самая  лучшая  тюрьма,  какую  я  знал,
находится во Франции. Это замок, там прилично кормили и давали хорошее вино,
и моим соседом по камере был герцог.
   Увидев смешинку в его глазах, Макси решила, что это очередная выдумка. Он
и сам понимает, что она ему не верит.
   - Да, неплохо. Но если это была лучшая  тюрьма,  какая  же  была  худшей?
Робин задумался.
   - Худшая - в Константинополе. Турецкого языка я не знаю, и не умею играть
в их карточные игры. Мне было очень скучно. Но зато  я  там  познакомился  с
весьма интересным китайцем...
   И Робин принялся рассказывать дикую и невероятно смешную историю  о  том,
как он умудрился бежать из  константинопольской  тюрьмы.  Да,  он,  конечно,
жуткий пройдоха, но, слушая его, Макси на время забыла свою печаль об отце.

Глава 4

   На закате они повстречали семью цыган-жестянщиков,  которые  направлялись
на север. Робин помахал им рукой и крикнул что-то на языке,  которого  Макси
никогда не слышала.
   - Вы говорите по-цыгански? - удивилась Макси.
   - Говорю, но очень плохо. - Глаза Робина весело прищурились. - Но я  хочу
купить у них котелок и еще кое-какую посуду, а если разговариваешь с  людьми
на их языке, они меньше склонны к обману.
   Кибитка остановилась, и возница слез с козел. Хотя Робин  и  сказал,  что
плохо знает язык цыган, говорил он на нем довольно  бегло.  Они  вступили  в
оживленную беседу с хозяином кибитки, энергично жестикулируя. Блондин  Робин
вдруг показался Макси совершенно непохожим на англичанина.
   Из кибитки высыпала куча детей, а за  ними  показалась  красивая  и  ярко
одетая женщина с ребенком на руках. Она подошла к  Макси  и  сказала  что-то
по-цыгански.
   Макси покачала головой:
   - Извините, я не знаю вашего языка.
   - Нет? - Женщина склонила голову набок, а потом сказала по-английски:
   - Я подумала, что вы, наверное, дидикойс - цыганка-полукровка, и что  это
вы научили Джорджио говорить по-нашему.
   - Нет, я из Америки. Глаза женщины расширились.
   - А вы встречали там  кровожадных  индейцев?  Подобные  дурацкие  вопросы
Макси слышала не раз в Англии.
   - Мадам, я сама из этих кровожадных индейцев, - сухо сказала она.  -  Так
же, как вы - из вороватых цыган.
   Темные глаза женщины гневно сверкнули,  и  один  малыш  спрятался  за  ее
спиной. Но в следующую минуту цыганка поняла, что Макси отплатила ей той  же
монетой, и засмеялась.
   - Сколько глупостей говорят люди о тех, кто на них не похож, правда?
   - Да, - согласилась Макси. Хотя она была довольна, что  осадила  цыганку,
она пожалела о своей откровенности в присутствии Робина. Она не была  готова
рассказать  о  своем  происхождении  человеку,  который  сам  был   сплошной
загадкой.
   К счастью, он был так увлечен переговорами, что не слышал ее слов.  Макси
смотрела  на  него  с  восхищением:  он  умел  торговаться  не  хуже  любого
барышника.
   Когда переговоры достигли критической точки, он  вынул  шестипенсовик  из
уха стоявшей рядом девочки, отчего та затряслась от смеха. Ее любящий папаша
воздел руки к небу и согласился с ценой Робина, продав ему бритву, несколько
старых котелков и мисок и маленькое рваное одеяло - и все за два  несчастных
шиллинга.  Робин  также  обменял  свою  вполне  приличную  сумку  на  старый
заплечный мешок, в котором поместились все его покупки.
   Дружески распрощавшись с цыганами, Робин и Макси двинулись дальше.  Когда
они отошли от кибитки на достаточное расстояние, Макси спросила:
   - Где вы выучились говорить по-цыгански? Робин пожал плечами.
   - Мне приходилось путешествовать с цыганским табором. Если  они  признают
тебя за своего, гостеприимней цыган людей не найдешь.
   Макси хотела задать еще вопрос, но Робин ее опередил:
   - Этот цыган Грегор сказал, что примерно в миле отсюда есть очень хорошее
место для ночевки. Макси оглядела пустынную равнину.
   - Надеюсь, он не обманул. Сколько мы идем, я не видела  ни  одного  сарая
или амбара.
   Через некоторое время Робин указал на маленькую  пирамидку  из  камней  у
обочины дороги.
   - Это указатель цыган. Здесь надо свернуть направо.  Они  пошли  по  едва
заметному следу колес и через десять минут оказались в ложбине,  которая  не
была видна с дороги. Кусты защищали ее от ветра, внизу тек чистый  ручей,  и
рядом был выложенный из камней очаг. Без помощи Робина Макси никогда  бы  не
нашла это место.
   С наступлением вечера похолодало, и они принялись заготавливать  валежник
для костра. Макси  высекла  огонь  кремнем  и  огнивом,  разожгла  костер  и
пристроила над ним котелок с водой. Вода уже закипала, когда появился  Робин
с огромной охапкой пушистого пружинистого папоротника, - Папоротник-орляк, -
пояснил он, опуская свою  ношу  на  землю.  -  Из  него  получится  отличная
постель.
   - Надеюсь, вы хотите сказать, что из него получатся две отличные постели?
- ледяным тоном осведомилась Макси, заваривая чай.
   - Разумеется, - ответил Робин серьезно, но  его  глаза  смеялись  над  ее
подозрениями. Он еще три раза сходил за  папоротником  и  сложил  его  двумя
кучками по разные стороны костра.
   К тому времени настоялся чай, и  Макси  вручила  кружку  Робину,  который
уселся напротив нее с другой стороны костра.
   - Все-таки вы полоумный, - сказала она. - Наверняка  вы  вчера  спали  на
более удобной постели.
   - Правильно, но это не имеет никакого значения. Я уже  давно  не  получал
такого удовольствия от жизни.
   "Совершенно полоумный тип! - подумала Макси. - Но как  будто  неопасный".
Они пили чай в дружелюбном молчании. Хотя поначалу Макси не  ожидала  ничего
хорошего от странного человека, навязавшего ей свое общество,  он  вел  себя
так просто и дружески, что ее опасения начали развеиваться. Смирившись с его
Присутствием, Макси вдруг обнаружила, что ей с ним очень легко. Даже  трудно
было поверить, что они повстречались всего несколько часов назад.
   Она подлила воды в котелок и опять  повесила  его  над  костром.  Теперь,
напившись китайского чаю, она решила заварить себе чай из  трав  по  рецепту
индейцев. - Робин поморщился от запаха.
   - Что это за варево?
   - Это специальный чаи для женщин, - объяснила Макси.
   - А что в нем такого женского? Надеясь повергнуть его  в  замешательство,
Макси ответила напрямик:
   - Он предотвращает зачатие. Отправляясь в путь, я отдавала себе  отчет  в
том, что меня могут изнасиловать, и  решила  принять  меры  хотя  бы  против
наихудших последствий.
   Робин долго молчал, глядя на нее без всякого выражения, потом сказал:
   - Вы удивительно хладнокровная женщина.
   - Я не могу себе  позволить  закрывать  глаза  на  неприятную  правду,  -
сказала Макси, отхлебывая горячую горькую жидкость.
   - Вас когда-нибудь насиловали? - тихим голосом спросил Робин.
   - Нет.
   - Рад это слышать. Я знаю, как это действует  на  женщину,  и  никому  не
пожелал бы такого.
   В его лице и голосе ей опять почудился тот бездонный  Мрак,  который  она
увидела в его глазах тогда на дороге.
   Макси поежилась. Она хотела привести его в  замешательство,  а  вовсе  не
оживить тяжелые воспоминания. Но, во всяком случае, его  слова  окончательно
убедили ее в том, что насилие ей не грозит.
   Чтобы поднять его  настроение,  она  достала  из  кармана  куртки  губную
гармошку и заиграла. С лица Робина  сошла  темь,  и  он  откинулся  на  свою
постель, заложив руки за голову.
   Макси  играла  протяжную  американскую  мелодию  и  разглядывала   своего
спутника. Его правильная  речь  свидетельствовала  о  том,  что  он  получил
хорошее образование. Видимо, он родился в дворянской семье.  Почему  же  его
изгнали  в  мир  простых  смертных,   вынужденных   добывать   средства   на
существование? Ее отец тоже был изгнан из семьи,  но  его  прегрешения  были
обычными для молодого аристократа:  карты  и  женщины.  Но  что-то  говорило
Макси, что Робин пострадал не по столь банальным причинам.
   Отблески костра золотили его белокурые волосы, а профиль казался столь же
отчужденным, сколь и безупречным. Может быть, его никто не выгонял из  дому,
а  просто  семья  разорилась?  Или  он  был   незаконнорожденным,   которого
воспитали, как дворянского сына, а потом  предоставили  самому  себе?  Макси
подумала, что, наверное, никогда не узнает правду об этом человеке.
   Она сыграла несколько старых американских баллад, потом две-три  темы  из
сочинений известных европейских композиторов. И под конец, когда  от  костра
остались  лишь  ра