в честности нового секретаря. Но похоже, она все-таки поверила в его порядочность, хотя во всем остальном он явно пришелся ей не по вкусу.
     Они спустились на первый этаж. Ребекка провела его в глубину дома и распахнула дверь в небольшую комнату.
     - Это кабинет моего отца, хотя скоро вы здесь будете проводить больше времени, чем он. Стол в углу - ваш. Как вы сами видите, накопилось много работы, с тех пор как Том Морли нас покинул.
     И действительно, весь стол был завален бумагами, находившимися в большом беспорядке.
     - Теперь я понимаю, почему ваш отец нанял первого подвернувшегося под руку человека в качестве своего секретаря, - сказал Кеннет.
     - Папа давно хотел заменить Тома. Он называл его невежественным щенком.
     - Я рад, что сэр Энтони более высокого мнения о моих способностях, - заметил Кеннет с серьезным видом.
     Ребекка бросила на него подозрительный взгляд. Кеннет мысленно отругал себя. Он должен быть исполнительным, скромным секретарем, и если в ближайшее время не научится сдерживать язык, то очень скоро окажется на улице, и тогда прощай, Саттертон!
     Тем временем Ребекка продолжала:
     - Адвокат отца ведет его основные финансовые дела, а вы будете заниматься корреспонденцией и хозяйственными счетами. Бухгалтерские книги и прочие счета находятся в следующем кабинете.
     Она вынула из ящика секретарского стола ключи и открыла дверь. Бросив взгляд на бухгалтерские книги, Кеннет увидел, что они ничем не отличаются от армейских, которые ему приходилось вести. С этой работой он справится.
     Ребекка протянула ему ключ и направилась к выходу. Кеннет запер дверь и хотел последовать за ней, но его взгляд привлек портрет, висевший над столом сэра Энтони. На фоне едва различимого пейзажа он увидел поразительной красоты женщину зрелого возраста, с озорными глазами и рассыпавшимися по плечам рыжими волосами.
     Кеннет взглянул на свою спутницу, затем перевел взгляд на портрет. Женщина была вылитой Ребеккой Ситон. Вне всякого сомнения, это портрет покойной леди Ситон, и Кеннет готов был поклясться, что сэр Энтони писал портрет с любовью. Об этом говорила каждая тщательно выписанная деталь, и просто не верилось, что такая любовь могла перерасти в ненависть, закончившуюся убийством.
     Почувствовав, что Кеннет отстал, Ребекка оглянулась.
     - Уверен, что это ваша мать, - сказал Кеннет, решив, что пора приступать к делу.
     Пальцы Ребекки, ухватившиеся за дверную ручку, побелели.
     - Портрет был написан в Рэйвенсбеке, нашем имении в Озерном краю.
     - Я не слышал, чтобы упоминалось имя вашей матери, - осторожно заметил Кеннет. - Должно быть, ее нет в живых?
     Ребекка отвернулась и прошептала:
     - Это произошло в августе прошлого года.
     - Примите мои соболезнования. - Кеннет снова посмотрел на портрет. - А что с ней случилось? Внезапная болезнь? На портрете она выглядит совершенно здоровой и полной сил.
     - Несчастный случай, - ответила Ребекка охрипшим голосом. - Странный и нелепый несчастный случай. - Она повернулась и вышла из комнаты. - Давайте спустимся вниз, и я познакомлю вас с нашей прислугой.
     Кеннет двинулся вслед за Ребеккой, задаваясь вопросом, что за тоска звучала в ее голосе: была ли это искренняя печаль или сомнения, терзавшие ее душу по поводу безвременной кончины матери? Если ее отец действительно убил жену, то трудно даже вообразить, какой ужас должна была испытывать эта молодая женщина.
     У двери Кеннет задержался и еще раз взглянул на портрет. В леди Ситон была та же скрытая соблазнительность, что и в ее дочери. Почему-то Ребекка Ситон всячески подавляла эту часть своей натуры. Интересно, как она будет выглядеть с рассыпавшимися по плечам темно-рыжими волосами, обрамляющими ее тонкое личико и изящное тело?
     Проклятие! Кеннет с шумом захлопнул дверь. Он не имеет права думать о дочери человека, которого собирается погубить. Слава Богу, что она вообще лишена способности флиртовать. Скорее наоборот, она вся состоит из шипов и колючек. И все же в ней есть что-то неуловимо влекущее.
     На пути к лестнице, которая вела на кухню и в комнату для прислуги, они заглянули в парадную столовую.
     - Так как секретари считаются джентльменами, то, естественно, вы будете делить трапезу со мной и отцом, - сказала Ребекка в присущей ей язвительной манере.
     Кеннет не мог не догадаться, что молодая хозяйка была весьма невысокого мнения о новом секретаре.
     Она охотно бы отправила его чистить конюшни, а не в кабинет отца. Кеннет вспомнил слова лорда Боудена о ее возлюбленном, с которым она сбежала из дому, - "непризнанный поэт". Скорее всего, мисс Ситон нравились мужчины худосочные и многословные. Хотя вполне возможно, что неудачно закончившийся роман навсегда отвратил ее от противоположного пола.
     Картина, висевшая над буфетом, прервала размышления Кеннета, и он застыл на месте. Поймав нетерпеливый взгляд Ребекки, он счел необходимым оправдать свою медлительность:
     - Прошу меня простить, но в вашем доме я чувствую себя как в Лувре. Как вы можете есть, глядя на это чудо?
     Мысль о том, что он может разбираться в искусстве, настолько поразила Ребекку, что она невольно смягчила свой резкий тон.
     - Вы совершенно правы, - сказал она, - когда ее сюда впервые повесили, я целую неделю не могла проглотить ни кусочка. Полотно называется "Атака в конном строю" и будет включено в серию "Ватерлоо", состоящую из четырех картин, над которыми отец работает последние полтора года. Он надеется выставить все четыре картины в Королевской академии искусств уже в этом году.
     Огромное полотно изображало с полдюжины кавалеристов, скачущих на крепких лошадях прямо на смотрящего. Тяжелые, грозящие смертью копыта и сверкающие на солнце сабли, казалось, вот-вот сорвутся с полотна, завяжется кровавый бой. По спине Кеннета пробежали мурашки.
     - Потрясающе. И хотя это не совсем реалистично, у меня перед глазами всплывают картины атаки французской кавалерии.
     Ребекка нахмурилась.
     - Что значит "не совсем реалистично"? - спросила она. - В распоряжение отца были предоставлены кавалеристы Королевской конной гвардии, и он заставлял их снова и снова пускать лошадей во весь опор ему навстречу. Отец делал очень точные зарисовки. Чудо, что он сам не погиб под конскими копытами.
     - Художник сгруппировал лошадей вместе, что невозможно сделать при настоящей атаке, - разъяснил Кеннет, - но в этой-то неточности и заключается сила картины. Она во многом бы проиграла, если бы лошади были разбросаны, как это бывает в бою. Художнику удалось передать самое главное - ощущение человека, когда на него несется атакующая кавалерия.
     - Отец всегда говорит, что в картине важна реальность, а уж техника письма отступает здесь на второй план.
     Ребекка задумчиво покачала головой и жестом пригласила Кеннета следовать за ней. Они вошли в прилегавшую к столовой небольшую комнату, где обычно сервировали завтрак.
     - Здесь еще одна батальная картина, но на другую тему. На ней изображена Боадисия, королева воительниц, накануне своего последнего сражения с римлянами. - Что вы скажете об этой картине?
     Кеннет внимательно изучил полотно. На нем была изображена рыжеволосая, языческого вида женщина с копьем в одной руке и поднятым мечом в другой. Спина ее была изогнута, лицо обращено к войску, которое она призывала принять последний смертный бой; ветер трепал ее белые одежды и плащ из волчьей шкуры. Она сильно смахивала на неистовую, прямодушную Ребекку - скорее всего своими рыжими волосами.
     - Для воительницы она не слишком убедительна, хотя как символ мужества и стремления к свободе просто великолепна.
     - Почему она недостаточно убедительна?
     - Она слишком хрупка, чтобы держать такое оружие, и на ней нет ни единого шрама. Тот, кто постоянно сражается с римлянами, должен иметь хотя бы одну отметину.
     Ребекка посмотрела на его лицо, затем на руки и запястья и только сейчас заметила, что они покрыты множеством рубцов и ссадин.
     - Я понимаю, о чем идет речь, - сказала она. - Из вас получится хороший консультант по батальной живописи.
     Ее неуклюжий комплимент Кеннет расценил как знак к примирению. Он снова взглянул на картину и стал рассуждать вслух:
     - Картина замечательная, но по стилю она весьма отличается от других произведений сэра Энтони. Это его поворот к новому стилю? Пожалуй, драматическая композиция и насыщенность красок те же, но линии мягче и поэтичнее.
     Ребекка молчала и, сощурившись, смотрела на собеседника. Что это, еще одно испытание? Кеннет посмотрел в угол картины, где сэр Энтони обычно ставил инициалы Э.С., но там на сей раз стояли другие буквы: Р.С. Похоже, автором картины был не кто иной, как сама Ребекка Ситон.
     - Бог мой, неужели это ваша картина?
     - Чему вы так удивляетесь? - со злостью спросила Ребекка. - Или вы принадлежите к тому сорту мужчин, которые считают, что женщинам недоступна живопись?
     Пораженный Кеннет посмотрел на картину другими глазами.
     - Вовсе нет. Просто мне и в голову не приходило, что вы тоже художница. Да еще какая!
     По технике письма она была сродни своему отцу, но и только. Как же он сразу не догадался, что она художница? Поистине она была дочерью своего отца. Только у него она могла пройти такую блестящую школу письма.
     - Теперь я понимаю, почему вы не хотите тратить время на ведение домашнего хозяйства. Было бы просто преступлением растрачивать такой талант.
     Кеннету показалось, что Ребекка слегка смутилась, но она быстро взяла себя в руки и, как всегда, резко ответила:
     - Вполне резонно. Вот почему для нас так важно, чтобы хозяйством занимался серьезный человек.
     По выражению ее лица Кеннет понял, что она его таковым не считает. Настало время показать, что он не лыком шит.
     - Прежде чем вы познакомите меня с прислугой, мне хотелось бы знать, из скольких человек она состоит.
     Ребекка на мгновение задумалась.
     - В настоящее время у нас в услужении четыре женщины и трое мужчин.
     - Как долго они у вас служат?
     - Постоянный у нас только кучер, Хелп. Остальные служат всего несколько месяцев.
     Жаль. Слуги могли бы помочь в добывании нужных сведений. Кеннет решил заняться кучером.
     - Почему у вас столько новых слуг? - спросил он. - И почему вы до сих пор не наняли управляющего?
     - Мама предпочитала вести хозяйство сама. После ее смерти все пришло в упадок и уныние. Мой отец... он просто был вне себя от горя. Я пыталась нанять двух управляющих, но ни один из них не понимал, как надо вести хозяйство в доме художника. Мой отец очень придирчив и ни дня не желает терпеть слугу, которым недоволен. Некоторые уходят сами, не выдержав атмосферы, царящей в доме. Том Морли неплохо управлялся с прислугой, но после его ухода они совсем распустились.
     - Требуются ли вам сейчас работники?
     - Нам срочно нужны повар и дворецкий. - Глаза Ребекки хитро заблестели. - Скоро придут два человека, желающих занять место повара. Вот вам и карты в руки: побеседуйте с ними и отберите.
     Кеннет согласно кивнул с таким видом, как будто только и делал, что занимался наймом слуг. Видели бы его сейчас полковые товарищи!

     Глава 5
     Когда Ребекка в сопровождении капитана Уилдинга вошла в комнату для прислуги, расположенную рядом с кухней, слуги блаженствовали за чаем, заедая его бутербродами. Разговоры сразу стихли, и шесть пар глаз уставились на непрошеных гостей. Присутствовали все слуги, за исключением кучера Хелпа.
     - Это капитан Уилдинг, новый секретарь сэра Энтони, - сухо сказала Ребекка. - Отныне вы поступаете в его распоряжение. - Она кивнула в сторону Кеннета, как бы перекладывая на него всю ответственность.
     Кеннет оглядел слуг, и одна из служанок с лукавыми глазами, перемигнувшись с лакеем, весело захихикала. Уилдинг посмотрел на нее, и улыбка моментально исчезла с лица девушки. Все молчали. Внезапно невысокого роста служанка, та, которая обычно ни минуты не сидела без дела, поднялась из-за стола. Остальные последовали ее примеру. На глазах изумленной Ребекки все слуги вдруг встали по стойке "смирно" и как будто превратились в небольшой отряд вышколенных солдат.
     - Прежние порядки отменяются, - сказал капитан Уилдинг тоном, не допускающим возражений. - Кому не нравится работа, могут поискать себе другое место. Со всеми вопросами и жалобами обращаться только ко мне. Ни в коем случае не разрешается беспокоить сэра Энтони и мисс Ситон. Всем ясно?
     По лицам было видно, что ясно всем. Кеннет обошел слуг, узнал имена и обязанности каждого, затем отпустил их. Слуги один за другим покинули комнату. По лицам людей было видно, что капитан произвел на них должное впечатление. Ребекка была явно ошеломлена таким результатом.
     Столь же решительно капитан разобрался и с двумя желающими занять место повара. Первым был очень солидный француз. Просмотрев его рекомендательные письма, Уилдинг попросил француза приготовить что-нибудь для него и мисс Ситон. Обидевшись, что в его способностях сомневаются и устраивают ему экзамен, француз незамедлительно покинул дом.
     Следующей была пухлая, добродушная женщина, тоже француженка. Ее рекомендательные письма не были столь впечатляющими, как у ее предшественника, однако, когда ее попросили показать свое искусство, она на минуту задумалась и не мешкая приступила к работе. Через двадцать минут она подала своим судьям пышный омлет и дымящийся кофе.
     Сомнения Ребекки по поводу способа найма на работу улетучились с первым куском омлета.
     - Превосходно. - Она положила в рот еще один кусок. - Мне нравится, что она сделала соус к омлету из винной вишни. Она будет у нас работать?
     Капитан Уилдинг, сидевший за столом напротив Ребекки, положил в рот большой кусок омлета.
     - Да, - ответил он. - Мадам Брюнель прошла все три испытания.
     - Почему три? - спросила Ребекка, расправляясь с омлетом.
     - Первое и самое главное качество - ее отношение к работе. Она ведь тоже могла обидеться и уйти. - Капитан сделал большой глоток великолепного кофе. - Второе: она изобретательна. В считанные минуты она сообразила, что можно сделать из продуктов, имеющихся под рукой, и использовала их с толком. Ну и последнее - результат. Он превзошел все ожидания.
     Рука Ребекки с вилкой застыла на полпути ко рту.
     - Разве умение готовить не самое главное? - спросила она.
     - Все умение сводится на нет, когда кто-нибудь слишком высоко ставит свою работу. Покладистый характер не менее важен, особенно в доме, где и без того хватает хлопот.
     Задумавшись, Ребекка рассеянно ковыряла вилкой омлет. Новый секретарь хорошо понимает человеческую природу, чего не скажешь по его внешности, напоминающей портового грузчика. К тому же он знает толк в искусстве. Возможно, выбор сэра Энтони не так уж плох. Она поднялась из-за стола.
     - Неплохое начало, капитан. Увидимся за обедом.
     - Значит, я выдержал ваш экзамен? - спросил Кеннет, подняв от удивления брови.
     - Вас нанимал отец, и в мои обязанности не входит устраивать вам экзамен, - небрежно заметила Ребекка.
     - Вы скромничаете, мисс Ситон, - не удержался от иронии Уилдинг. - Уверен, что ваш отец не взял бы себе секретаря, если бы вы вздумали выдвинуть свои возражения.
     - Вполне возможно, но вы понравились отцу, и я умываю руки.
     Ребекка еще раз внимательно оглядела Кеннета. Что таится за этим суровым лицом? Сейчас он сама учтивость, но мягкость явно не в его характере. Что именно отличает его от всех прочих мужчин, которых она знала? Ей никогда этого не понять, если он будет следить за каждым своим словом из-за страха быть уволенным.
     - Вам совсем необязательно осторожничать, - сказала она, поддавшись порыву. - При мне вы можете свободно высказывать свое мнение. Обещаю, что никогда не воспользуюсь вашими словами, чтобы обратить их против вас.
     - Вы предоставляете мне свободу действий и разрешаете быть грубым, прямолинейным солдатом? - удивился Кеннет.
     - Совершенно верно.
     В ясных серых глазах Кеннета появился загадочный блеск.
     - И вы не будете возражать, если у меня вдруг появится желание поцеловать вас?
     Ребекка залилась краской.
     - Не поняла...
     - Простите меня, мисс Ситон. Вряд ли у меня возникнет желание поцеловать вас. Просто я хотел установить границы вседозволенности.
     - Вы уже превысили их. Надеюсь, в будущем это не повторится.
     Ребекка повернулась и направилась к двери. Определенно его характер мягким не назовешь, но впервые в жизни она не знала, что ее больше расстроило: обескураживающее высказывание по поводу поцелуя или замечание, что это не входило в его намерения.
     За полчаса до встречи с сэром Энтони Кеннет зашел к себе в комнату. Горничные навели в ней полный блеск, а лакей уже успел привезти его вещи из отеля, где он провел ночь. Судя по всему, у него не будет затруднений с прислугой, просто они нуждались в твердой руке.
     Кеннет быстро распаковал вещи и разложил их по местам. По укоренившейся привычке он захватил с собой папку с рисунками. Он спрятал ее на дно шкафа, подальше от глаз прислуги. Кеннет обошел комнату, чувствуя себя таким усталым, как будто отмахал тридцать миль. Хитрость тоже требовала немалого напряжения.
     Он подошел к окну и посмотрел на маленький садик. За садом виднелись дома и крыши Мейфера, самого фешенебельного района Лондона, который можно было назвать пульсирующим сердцем Британии. И хотя Кеннет посещал привилегированную школу в Харроу, расположенную всего в нескольких милях от Лондона, он редко задерживался в столице больше чем на пару дней. А в возрасте, когда юноши приобщаются к городским развлечениям, он покинул страну.
     Что принесет ему этот визит в Лондон? Где-то недалеко расположен дом Гермион, вдовствующей леди Кимболл, безбедно живущей на деньги, выкачанные из ее покойного мужа. Кеннет молил Бога, чтобы их пути не пересеклись. Даже спустя пятнадцать лет он не утратил ненависти к мачехе.
     Где-то неподалеку и особняк лорда Боудена, ждущего от него еженедельного доклада. Тяжело вздохнув, Кеннет опустился в кресло и попытался собрать воедино впечатления, полученные от дома сэра Энтони и его обитателей. Дело оказалось не таким простым, как ему представлялось. Сэр Энтони был самонадеянным и весьма раздражительным, но он был оригинальной, сильной личностью, непохожей на всех остальных. Трудно будет работать бок о бок с человеком, зная, что ты собираешься разрушить его жизнь.
     Кеннет напомнил себе, что Ситон обвиняется лордом Боуденом в убийстве жены и в случае подтверждения обвинения понесет заслуженное наказание. Но способен ли сэр Ситон на убийство? Пожалуй, такое возможно. Он человек взрывного темперамента, не терпящий возражений, и в порыве гнева может быть очень опасен. Гуляя с женой по краю обрыва, он мог на что-то рассердиться, и это привело к роковому исходу. Возможно, он и не собирался убивать ее, но это непреднамеренное убийство могло быть следствием вспышки его гнева; тогда на нем лежит косвенная вина.
     Но как доказать такое преступление, не имея свидетелей? Необходимо точно знать, что происходило в доме Ситона в день смерти Элен, какая атмосфера там царила, как складывался день.
     Кеннет вспомнил, как вела себя Ребекка, упомянув об "ужасном, нелепом несчастном случае". Это было больше, чем просто печаль. Не исключено, что подозрения Боудена вполне оправданны. Интересно, что она подразумевала под словами "отец был вне себя"? Что это - горе или вина?
     Кеннет поморщился при мысли о своей бестактности. Зачем он завел этот идиотский разговор о поцелуе? Ребекка выбежала из комнаты, как рассерженная кошка. Но, черт возьми, что-то в этой женщине влекло его. Конечно же, это не любовь с первого взгляда; он даже не уверен, что она вообще ему понравилась. И тем не менее ее острый язычок и весь необычный облик были такими привлекательными, что он не удержался и допустил промах. Он уже почти забыл, что такое приличное общество, и хорошим манерам придется учиться заново.
     Проведя всего два часа