человек. Стивен узнал его. Это
был Эдмунд Честерфилд, актер, игравший роль Фердинанда.
   Честерфилд широко улыбнулся Розалинде:
   - Как чувствуешь себя, моя великолепная роза?
   - Если и роза, то  не  твоя  и  не  такая  уж  великолепная,  -  привычно
парировала она. - Эдмунд, это мистер Аш, который спас Брайана.
   Честерфилд окинул  Стивена  острым  взглядом.  Молодой  актер,  очевидно,
привык оценивать других людей как  возможных  соперников  или  покровителей:
Решив, очевидно, что в лице Стивена не найдет ни соперника, ни  покровителя,
он сказал:
   - Вы смелый человек. Не всякий стал  бы  рисковать  своей  шкурой,  чтобы
спасти такого озорного постреленка, как Брайан. Вот если бы пришлось спасать
нашу очаровательную Джессику, я, пожалуй, и сам бы бросился в реку.
   - Даже не побоялся  бы  испортить  свой  сюртук?  Сомневаюсь,  -  сладким
голосом сказала Розалинда.
   - Увы, прелестная Розалинда, ты хорошо знаешь мою маленькую  слабость.  -
Честерфилд изящно поклонился. - До вечера, моя жестокая госпожа.
   - Репетиция уже закончилась? - с удивлением спросила Розалинда.
   - Я, во всяком случае, порепетировал достаточно. - Актер скорчил гримасу.
- Директора других театров не  требуют  постоянных  репетиций.  Наш  старик,
очевидно, получает удовольствие от того, что нас мучает.
   - Если он и получает удовольствие, то только от  хорошего  исполнения,  -
резко заметила Розалинда. - Ты, кстати, с тех пор как присоединился .к нашей
труппе, стал, играть много лучше.
   - Возможно, - согласился Честерфилд. - Но это было год назад. А сейчас, в
этот прекрасный солнечный день, я  не  вижу  никакой  необходимости  зубрить
давно уже хорошо известную мне роль. Уж лучше пойду  очаровывать  прелестных
молочниц. - И, кивнув на прощание, актер начал спускаться вниз по лестнице.
   - Какой чудесный малый, - вполголоса сказал Стивен. - Не  играет  ли  он,
случайно, Дункана в  шотландской  пьесе?  Если  да,  то  он  мог  бы  носить
всамделишный кинжал, а не какую-то жалкую подделку.
   Розалинда невольно улыбнулась:
   - Малый он, возможно, тщеславный и с  ленцой,  но  не  заслуживает  того,
чтобы его сразил Макбет.
   - Вы правы. Пусть уж лучше играет Антигония и будет съеден медведем.
   - А вы неплохо знаете Шекспира, - с одобрением сказала она.
   - Я всегда любил театр, особенно Шекспира. Даже участвовал в любительских
постановках, - сказал он, открывая дверь и пропуская ее вперед. - Еще  долго
после того, как представление закончено, слова  поэта  хранятся  в  уме,  их
привкус подобен терпкости превосходного бренди. - И  вдруг  ему  вспомнились
строки: "Прекрасная достойна поклоненья. И  более  того,  завоеванья".  Боже
правый, откуда это? Кажется, из первой части "Генриха VI". Но напомнила  их,
конечно же, очаровательная улыбка Розалинды.
   Переведя дух, он последовал за ней из  фойе  в  главный  зал.  Сцена  или
подмостки помещались у дальней стены.  На  подмостках  было  довольно  много
народу. Некоторые занимались установкой декораций, другие, под  руководством
Фицджералда, репетировали.
   - Сколько человек в вашей труппе? - спросил Стивен.
   - Восемнадцать. Актеров всего десять, остальные - например, Кальвин  Эймз
и Бен  Брейди  -  подвизаются  как  музыканты  или  рабочие  сцены,  и  если
выступают, то только в эпизодических ролях. - Розалинда нахмурилась. - Пойду
посмотрю: похоже, Бен не справляется со своим делом.
   Вслед за ней Стивен подошел  к  сцене,  где  актеры  осыпали  друг  друга
обвинениями в измене и ревности.
   - Какую пьесу они репетируют?
   - "Говорящий призрак". Она пойдет  завтра.  -  Ее  губы  тронула  озорная
улыбка. - Пьеса  не  ахти,  но  позволяет  воспользоваться  потайным  ходом,
имеющимся в гостинице. Выступая здесь, мы всегда показываем по крайней  мере
одну вещь с призраками.
   - Упустить такую прекрасную возможность было бы просто непростительно,  -
согласился он. - А что пойдет сегодня?
   - "Сон в летнюю ночь". Любимая моя комедия. Сначала я играю  Ипполиту,  а
затем старшую служанку Титании. Только успевай поворачиваться.
   - Трудно менять костюм?
   - Не очень. В этой пьесе все носят  развевающиеся  средневековые  одежды,
поэтому достаточно бывает сменить накидку и какую-то заколку или гребень.  -
Ее плечи были закутаны шалью. Повернувшись к Стивену, она набросила шаль  на
голову наподобие капюшона. - Вы знаете, женщину создает  одежда,  -  сказала
она таинственным заговорщицким шепотом.
   - А вы, оказывается, куда лучшая актриса, чем говорите о  себе,  -  видя,
как внезапно преобразилась его спутница, заметил Стивен.
   - Во всяком случае, я знаю все тонкости нашего ремесла,  -  сказала  она,
снова закутывая плечи шалью. - Мама и папа позаботились об этом. Но  во  мне
не хватает внутреннего огня.
   Да, возможно, ей и впрямь не хватает актерского темперамента, подумал он,
но женщина она, несомненно, очень темпераментная.  А  ее  стройная,  налитая
фигура как будто бы создана для страсти.
   Зная, что не должен давать волю подобным мыслям,  он  указал  на  большую
груду разных театральных аксессуаров, наваленную у одной стены:
   - Декорации и костюмы, вероятно, находят себе многократное  применение  в
разных постановках?
   Она кивнула, поднялась на  подмостки  и  стала  кружить  вокруг  актеров,
слишком занятых репетицией, чтобы обращать на нее внимание.
   - Это декоративное дерево, которое держал Бен, давало приют Макбету и его
ведьмам, укрывало доброго принца Чарли и выдержало натиск многих бурь.
   Дерево, однако, явно видело лучшие дни. Две его плоские ветви обломились.
   - Что случилось, Бен? - спросила Розалинда, глядя на жилистого  человека,
который сокрушенно созерцал обломки.
   - Мой неуклюжий помощник уронил его, - уныло ответил он. - Мы еще до  сих
пор не опомнились от того, что произошло вчера. И вот результат: сломано мое
дерево.
   Розалинда хмуро сдвинула брови:
   - Что же теперь делать?
   Бен быстро перечислил список дел, которые  ему  предстояло  выполнить,  а
затем мрачно произнес:
   - Если я займусь починкой  этого  дерева,  я,  конечно,  никак  не  смогу
выполнить все, что мне велено. Придется, наверное, обойтись без дерева.
   - Я могу помочь с установкой декораций, - вызвался Стивен. - В плотники я
не гожусь, но перетаскивать с места на место могу.
   -  Но  ведь  вы  еще  не  совсем  оправились,  -  заколебавшись,  сказала
Розалинда.
   - Обещаю, что ничего не буду носить на голове, - серьезным  тоном  сказал
Стивен.
   Прежде чем Розалинда успела что-либо возразить, вмешался Бен.
   - Прими его предложение, Рози, - настойчиво посоветовал он. - Сегодня нам
позарез нужны рабочие руки, если мы хотим, чтобы все прошло как следует.
   - Хорошо. Но  если  вы  почувствуете,  что  устали,  Стивен,  пожалуйста,
отдохните.
   - Ладно. - Следуя за Беном, Стивен отправился к фургонам,  откуда  принес
мерцающий сине-зеленый задник. Задник был знакомый, тот самый, что  висел  в
пещере Просперо. Он был вполне подходящей декорацией и для волшебного леса.
   В течение нескольких часов Стивен усердно трудился под руководством Бена.
Перетаскивая декорации, он  не  переставал  удивляться,  что  такие  простые
материалы  могут  создавать  столь   потрясающие   эффекты.   Ему   нравился
продуманный беспорядок,  который  царил  в  театре.  Нравилось,  что  актеры
разыгрывают  драматические  сцены  прямо  у   него   над   головой.   Он   с
удовольствием, наблюдал, как они уходят и приходят.
   Слегка  припорошенный   пылью,   немного   усталый,   Стивен   восхищался
установленными декорациями, когда  за  его  спиной  послышался  голос  Марии
Фицджералд:
   - Нам нужен герцог, Томас? Чем плох мистер Аш?
   Стивен повернулся в замешательстве. Откуда, она знает, кто  он  такой  на
самом деле? Может быть, ей когда-нибудь указывали на него  и  она  запомнила
его истинные имя и фамилию?
   В полном молчании все глаза обратились на Стивена. "Стало быть, - подумал
он, - мое инкогнито раскрыто..."
   Внимательнее всех его оглядывал Томас Фицджералд.
   - Конечно, моя любовь, у него вид настоящего герцога. С  его  помощью  мы
могли бы избежать лишней смены костюмов, но вот вопрос, захочет ли мистер Аш
взойти на подмостки вместе с нами.
   Стивен растерянно заморгал:
   - Что вы сказали, извините? Мария одарила его сияющей улыбкой:
   - Вы могли бы создать впечатляющий образ герцога  Афинского,  мистер  Аш.
Розалинда говорит, что вы участвовали в любительских спектаклях.  Почему  бы
вам не сыграть сегодня Тезея?
   Облегчение,  которое  он  испытал,  убедившись,  что  не  узнан,  тут  же
сменилось сильнейшим замешательством. Не пострадает ли  достоинство  герцога
Ашбертона,  если  он  выступит  в  самой  заурядной  таверне?  Он   устремил
вопросительный взгляд на Марию. Что там ни говори, одно дело -  выступать  в
составе профессиональной труппы,  даже  во  второстепенной  роли,  другое  -
играть в любительских пьесках вместе с друзьями.
   - Не все любят показываться перед публикой, мама, -  вступилась  за  него
Розалинда. - Большинство людей сочло бы это наказанием, а не удовольствием.
   - К тому же мистер Аш еще не совсем оправился, - добавила Джессика.
   На лицо Марии упала тень.
   - Верно, я и не подумала.
   Глядя на сокрушенное выражение ее лица, Стивен вдруг  понял,  почему  она
сделала ему это предложение. Играть для нее - высшее блаженство. Точно  кот,
приносящий пойманную им мышь любимому хозяину, она,  повинуясь  неожиданному
импульсу, предложила спасителю своего сына то, что  казалось  ей  величайшей
радостью, - возможность выступить на сцене.
   Идея, разумеется, была абсурдной.  Но  после  того,  как  схлынула  волна
удивления, ему показалось  очень  заманчивым  бросить  открытый  вызов  всем
условностям.
   - Возможно, я еще пожалею, но готов испытать себя, -  сказал  он,  широко
улыбаясь. - Если вы, конечно, уверены, что я не провалю ваш спектакль.
   Мария сразу просветлела, а Томас с раскатистым смехом сказал:
   - Замечательно. Не беспокойтесь, пьесу вы не  провалите.  Роль  не  такая
большая, я вас немного поднатаскаю, и, уверен, никто даже не заметит, что вы
новичок в нашем деле.
   Джессика радостно захлопала в ладоши, а Розалинда тепло ему улыбнулась.
   Добро пожаловать в театр Фицджералда, Стивен. - Один вечер - куда ни шло,
- сказал Стивен. Но когда Томас отвел его  в  сторону,  чтобы  приступить  к
репетиции, Стивен почувствовал, что очень доволен собой.

Глава 6

   Ожидая начала пьесы, Розалинда и Стивен  находились  за  кулисами,  и  не
только потому, что должны были вместе появиться на сцене. Даже самые опытные
актеры чувствуют внутреннее напряжение перед спектаклем. Хотя Стивен и стоял
с бесстрастным лицом, не позволяя разгуляться своим нервам, она чувствовала,
что он сильно волнуется. Взглянув из-за кулис на зрителей, ее отец, в одежде
повелителя фей  и  эльфов  Оберона,  повернулся  и  с  удовольствием  сказал
остальным актерам:
   - Ни одного пустого места. Пойду скажу музыкантам, чтобы играли увертюру.
   Стивен нерешительно поглядел на Розалинду:
   - Наверное, слишком поздно отказаться играть Тезея?
   - Боюсь, да, но не беспокойтесь, -  утешила  она  Стивена.  -  Вы  хорошо
справитесь со своей ролью. Мама права: вы просто рождены играть герцога.
   - Я думаю, герцогом быть легче, чем актером.
   - Ерунда. Вы знаете наизусть все строки и очень  неплохо  прорепетировали
свою роль с папой. - Она оглядела его  с  головы  до  ног.  Стивен  в  своей
развевающейся пурпурной мантии, с золотой цепью на груди и короной на голове
являл чистейшее аристократическое достоинство, он был  вполне  убедителен  в
роли царственного героя. Розалинда не сомневалась, что он справится со своей
ролью не хуже отца.
   - Помните, от вас требуется одно, чтобы вы  не  сбились  и  не  упали.  А
передать вы должны лишь властность, присущую  правителю  Афин,  и  любовь  к
женщине, на которой собираетесь жениться.
   - В вашем описании все получается подозрительно просто,  -  сухо  ответил
он.
   - Поверьте мне, с первых же строк все пойдет  очень  гладко.  А  если  вы
невзначай и ошибетесь, я смогу тут же поправить положение. Зрители ничего  и
не заметят.
   Закончив увертюру, музыканты принялись играть марш, возвещающий появление
Тезея, герцога Афинского, и его невесты Ипполиты,  повелительницы  амазонок.
Охваченная волнением, обычно предшествующим выходу на сцену, Розалинда взяла
Стивена за руку.
   - Смелее, милый герцог. Мы выступаем в этом захудалом Редминстере, и если
вы плохо сыграете, кто это заметит?
   - А что, если, восстав из могилы, поэт испепелит меня? - мрачно  произнес
он.
   - Вы льстите себе, - живо откликнулась она. - Вот  уже  много  веков  его
произведения всячески калечат и уродуют, а он все спит и спит. Вы  просто  н
способны играть так безобразно, как некоторые из виденных мною актеров.
   Он изобразил  подобие  улыбки,  но  она  почувствовала,  что  он  рад  бы
очутиться где угодно, лишь бы не пришлось выходить на сцену.  Однако,  когда
прозвучал  музыкальный  сигнал  к  их  выходу,  его  нервы  еще  не   успели
окончательно разыграться. Она подняла его руку на высоту плеча, и они вместе
величественно выплыли на сцену.
   Исподтишка наблюдая за своим партнером, Розалинда  точно  определила  тот
момент, когда он ощутил всем своим существом, что все  глаза  устремлены  на
него. Его лицо сразу же превратилось в неподвижную маску.
   Она крепче сжала его руку.
   - Произнесите вашу реплику  и  постарайтесь  не  упасть,  -  чуть  слышно
прошептала она.
   Зажмурив на миг глаза, он собрался с духом.  Затем  повернулся  к  ней  и
громким, на весь зал, голосом сказал:
   - "Прекрасная, наш брачный час  все  ближе..."  <Уильям  Шекспир.  Сон  в
летнюю ночь. Акт 1. Пер Т. Щепкиной-Куперник> У Розалинды  перехватило  дух,
когда она увидела, каким ласковым светом сияют глаза Стивена. В  отличие  от
профессиональных  актеров  в  его  манере  держаться  не  было  ни  малейшей
вычурности. Свойственная ему искренность казалась более  реальной,  чем  все
окружающее. Он был истинным правителем, героем, доблестным мужем. Он был  ее
возлюбленным, явившимся, чтобы навсегда сделать ее своей верной супругой. Ей
хотелось, чтобы он поцеловал ее, хотелось прильнуть к нему всем телом.
   Она едва не забыла свои слова от волнения, но в публике кое-кто кашлянул,
и  она  сразу  же  опомнилась.  Призвав  себе  на  помощь  свой  многолетний
профессиональный опыт, она соблазнительно улыбнулась, и эта ее  улыбка  была
адресована Тезею - не Стивену. Прекрасными  словами  Шекспира  она  ответила
ему, что для огорчения нет повода, дни до венчания пролетят очень быстро.
   Продолжая играть, Розалинда испытывала все большее волнение. Знающая свое
дело труппа всегда может неплохо разыграть спектакль,  но  иногда  вдруг  ее
объединяет общее вдохновение, и тогда игра приобретает  характер  настоящего
волшебства. Она предчувствовала, что это именно  такой  удачный  вечер.  При
всей своей несомненной неопытности Стивен обладал властным, истинно  мужским
духом, на что Розалинда отзывалась лучшей, на какую  только  была  способна,
игрой. Так легко было представить себе, что она  царица  воительниц,  "мечом
добытая", что она скоро выйдет замуж за своего воинственного возлюбленного и
ее свадьба будет отпразднована "торжественно, и весело, и пышно..."
   По зачарованному молчанию Розалинда знала, что зрители всецело  захвачены
иллюзией действительности, которую создает пьеса. Весь этот вечер их  сердца
будут принадлежать театру Фицджералда.
   На сцене появились несчастные возлюбленные и родители,  прося  герцога  о
правосудии. Подчиняясь духу вдохновенного  волшебства,  Джессика,  Эдмунд  и
Джереми с необыкновенной убедительностью играли свои роли.
   Скоро Розалинда и Стивен удалились со сцены. За кулисами их ждала  Мария,
одетая в серебряное платье Титании,  повелительницы  фей  и  эльфов.  Она  с
необычайной горячностью обняла Стивена. Розалинда даже позавидовала  матери.
Сама она слишком остро ощущала присутствие Стивена,  чтобы  обнять  его  вот
так, запросто.
   - Вы были просто великолепны, - сказала Мария чуть  дрожащим  голосом.  -
Это просто чудо.
   - Если я не провалился, то только благодаря  повелительнице  амазонок.  -
Стивен ласково посмотрел через голову матери на Розалинду.  -  Спасибо,  что
позволили играть вместе с собой. Это была редкая возможность.
   Радуясь, что он получил удовольствие  от  игры,  Розалинда  спустилась  в
крошечную артистическую уборную, чтобы там переодеться.  Снять  костюм  было
легко. Труднее было заставить себя превратиться из невесты Стивена в одну из
фей.
   Так как Стивен участвовал лишь в трех сценах, остальное время  он  провел
за кулисами, наблюдая за ходом пьесы. Джессика блистала  в  роли  прелестной
озадаченной Гермии. Томас и Мария, как повелитель  и  повелительница  фей  и
эльфов, просто очаровывали своей замечательной  игрой.  Очень  хорош  был  и
Брайан в  роли  шаловливого  Пэка.  Стивен  никогда  еще  не  видел  лучшего
исполнения этой пьесы. Томас  Фицджералд  по  справедливости  мог  гордиться
созданной им труппой. Любопытно, понимают ли  здешние  зрители,  как  им,  в
сущности, повезло.
   Он и сам был удивлен тем, что испытывает такое удовлетворение, участвуя в
спектакле. Конечно, до сих пор труппа прекрасно обходилась и  без  него.  Но
сегодня вечером он каким-то образом способствовал успеху пьесы у зрителей, с
большим увлечением следящих за ее ходом. Он ощущал в себе какую-то  странную
власть, совершенно отличную от той власти, которой пользовался  как  герцог,
обладающий богатством и могуществом.
   Продолжая свое наблюдение, он то и дело вспоминал, с каким  удовольствием
обращался к Розалинде как  к  своей  невесте.  В  эти  блаженные  мгновения,
поддаваясь очарованию "Сна в летнюю ночь", он забывал о тяготеющем  над  ним
мрачном предсказании.  Ничего  удивительного,  что  и  сказители,  и  театры
процветают испокон веков. Захватывающий убедительный рассказ  приносит  душе
покой и радость, хотя бы на какое-то время.
   Тезей и Ипполита всегда появлялись вместе, и вот настало время их  нового
выхода на сцену. До сих пор Розалинда металась  по  сцене  в  роли  служанки
Титании. Прозрачная  накидка  не  только  не  скрывала,  но,  пожалуй,  даже
подчеркивала совершенство ее  фигуры.  Теперь  она  явилась  в  великолепном
одеянии Ипполиты, величественная, как и подобает королеве - или герцогине.
   Метнув быстрый взгляд на Стивена, она сказала:
   - Вы отнюдь не выглядите испуганным, как до начала спектакля.
   Он с презрением вздернул брови:
   - Уж не думаете ли вы, что эти  крестьяне  могут  проявить  неуважение  к
правителю Афин?
   Она расплылась в широкой улыбке.
   - Из вас вышел потрясающий величественный герцог.
   Если бы только она знала...
   Затрубили охотничьи рожки, пора было выходить на Сцену.  Раздавшиеся  при
их появлении рукоплескания зрителей застигли его врасплох.
   - Вы им понравились, милорд, - вполголоса сказала она.
   Как ни странно, такой теплый прием доставил ему большое удовольствие.
   В двух последних  сценах  он  произносил  свои  реплики  с  куда  большей
уверенностью. Однажды он  все-таки  запнулся,  но  Розалинда  движением  губ
подсказала ему нужные слова. В последний раз он оставил сцену  с  опьяняющим
чувством легкости и успеха. Итак, хвала Богу, герцог  Ашбертон  не  посрамил
своего достоинства.
   После  заключительных  слов  Пэка  публика   разразилась   оглушительными
рукоплесканиями. Актеры стали один  за  другим  выходить  и  раскланиваться.
Когда настала очередь Стивена и Розалинды, он взял ее за руку. Это выглядело
теперь совершенно естественным.
   Их появление приветствовали с большим энтузиазмом. К ногам  Стивена  упал
скомканный  комочек,  оказавшийся  кружевным  дамским   платком.   Это   его
позабавило. Пользуясь шумом рукоплесканий, Розалинда со смехом сказала ему: