е способна поступить так, - медленно проговорил он. - Если на то имелась веская причина.
     Пораженный таким заявлением, Адриан возразил:
     - Почему Мериэль могла решить, что я нападу на замок без всякой причины?
     - Хочу тебе заметить со всем почтением, брат мой, что твое поведение не всегда вызывает доверие, - с иронией произнес Ричард. - Да и кто теперь может сказать, о чем она думала тогда? Я говорю только о возможной причине.
     - Кстати, вполне логично, - де Вер сузил глаза. - Я хочу услышать больше о несчастном случае. Как можно упасть с лошади, чтобы ничего не помнить?
     - Она ударилась головой, - резко ответил Адриан и, не дожидаясь, пока его перебьет де Вер, продолжил:
     - Прошу прощения за горе, которое причинило вам исчезновение сестры, но клянусь, если бы знал подлинное имя и место жительства, то вернул бы ее домой и только тогда сделал бы предложение, как полагается воспитанному человеку.
     Он сжал пальцы Мериэль:
     - Обстоятельства сложились неудачно, но это все позади. Ваша сестра согласилась выйти за меня замуж по доброй воле. Мы неплохая пара, как говорят все, и у вас не будет причин жаловаться на мое отношение к Мериэль, - он сделал паузу, чтобы до собеседника дошел смысл сказанного, затем закончил:
     - Поскольку свадьба - свершившийся факт, я надеюсь, вы примете его, как полагается.
     В голубых глазах Алана де Вера, столь похожих на глаза Мериэль, горела ярость.
     - Вы предлагаете мне спокойно отнестись к тому, что вы соблазнили мою сестру? И закон на моей стороне, потому как церковь утверждает, что брак, свершившийся в результате похищения одной из сторон, либо по принуждению, недействителен, даже если мужчина, в конце концов, освобождает женщину.
     Ситуация складывалась взрывоопасная. Адриан ощутил тяжесть в желудке, прекрасно понимая, что мораль и закон явно не на его стороне и почва под ногами очень зыбка. Но это всего лишь закон. Если для того, чтобы сохранить и удержать Мериэль, потребуется бросить вызов Папе, королю и императрице, он сделает это.
     - Я не соблазнял вашу сестру, - возразил Уорфилд, решая воспользоваться самым сильным оружием. - Дорогая, ты хочешь уйти со своим братом?
     Растерявшаяся девушка перевела взгляд на его лицо и, найдя поддержку, взяла руки Алана в свои.
     - Пожалуйста, если я дорога тебе, не пытайся изменить то, что произошло. Адриан - мой муж, он очень хорошо ко мне относится, и я люблю его. Ты можешь это понять и принять?
     Наверное, даже каменное сердце смягчилось бы от такой мольбы. Гнев де Вера исчез, оставив лишь печаль и уныние.
     - Хорошо, Мериэль, если, конечно, ты действительно этого хочешь. Но помни, что у тебя есть дом - Эвонли. Если ты когда-нибудь передумаешь, если что-нибудь случится, тебя всегда примут с радостью, - его голос прервался. - И, возможно, ты приедешь навестить нас.
     - Конечно, - девушка тепло улыбнулась. - Все очень странно. Хотя я не помню ничего из прошлого, но знаю, что мы были очень близки, и хочу, чтобы так было и впредь. Наверное, со временем я вспомню больше.
     - Вы можете приезжать сюда, когда пожелаете, сэр Алан, - добавил Адриан. Независимо от того, насколько неприятен этот визит, он обязан де Веру многим.
     Выражение лица де Вера ясно говорило, как он относится к такому приглашению, однако рыцарь промолчал, не желая расстраивать сестру.
     - Обращайтесь с ней хорошо, - сдавленно произнес он, затем повернулся к девушке. - До свидания, Мериэль, да хранит тебя Господь.
     - Ты останешься на пир? - спросила она.
     Брат натянуто улыбнулся.
     - У меня не совсем праздничное настроение, - вспомнив о серебряном зеркальце, он достал его и вручил сестре. - Вот подарок для невесты. Я купил его для тебя во Франции, когда еще не знал, что ты исчезла.
     Мериэль, встав на цыпочки, поцеловала его.
     - Спасибо за то, что ты искал меня, а теперь смог понять и простить.
     Желая задать еще несколько вопросов, на которые давно искал ответ, Адриан поспешно спросил:
     - Полагаю, если ваша сестра уже замужем или помолвлена с кем-нибудь, вы скажете мне об этом?
     Де Вер кивнул.
     - Я подыскивал подходящего мужа для Мериэль, но пока ни на ком не остановил свой выбор.
     Очевидно, это означало, брат не сумел собрать подходящее приданое, но гордость мешала ему признаться в этом. Уорфилд хорошо знал, что такое гордость. Не подавая вида, что понял мысли собеседника, он сказал:
     - Меня также интересует, где Мериэль получила образование, не в монастыре ли?
     Алан остановился, держа руку на дверной ручке.
     - Более чем образование. Несколько лет она провела в монастыре Ламборн и за два дня до пострига ушла оттуда, - с этими словами рыцарь вышел, закрыв за собой дверь с несколько большей силой, чем требовалось.
     Теперь понятно, почему Мериэль знала гимны бенедиктинок. И Господи, опять монастырь Ламборн! Адриан посмотрел на свою жену. Та провожала взглядом уходившего брата и повернулась к нему, растерянная и обиженная.
     Ричард наконец отошел от стола, у которого стоял все это время.
     - Думаю, никто из вас не в состоянии продолжать пировать или отправляться спать. К счастью, никто не станет упрекать графа за его поведение. Может, мне взять на себя обязанности хозяина и проследить, чтобы вино продолжало литься, люди пировали и танцевали, а певцы пели?
     - Я буду очень тебе благодарен, - улыбнулся Уорфилд. - Мне необходимо побыть наедине с женой.
     Взяв Мериэль за руку, он повел ее в свою комнату.

ГЛАВА 14

     Закрыв за собой дверь спальни, молодые люди обнялись. Адриан был так же потрясен неожиданным визитом Алана де Вера, как и Мериэль.
     Девушка обрадовалась появлению брата. Алан казался прекрасным человеком - она не сомневалась в их родстве, к тому же, рыцарь всем своим поведением ясно показал, что они любили друг друга. Однако каким блистательным обещал быть день, каким безоблачным и счастливым. Мериэль долго ждала этого счастья и не представляла себе жизни без Адриана. То, о чем говорил Алан, казалось далеким и нереальным.
     Уорфилд резко отстранился и подошел к огромному окну. В каждом его движении чувствовалось напряжение.
     - Ты хочешь о чем-нибудь попросить меня? Может быть, брат затронул какие-то темы, задал вопросы, на которые ты хотела бы получить ответ?
     Ну вот, теперь понятно, почему его так расстроил визит Алана. Мериэль задумалась, потом покачала головой.
     - Я думаю, ты боишься того, о чем я могу спросить. Но я ни о чем не желаю знать, кроме того, любишь ли ты меня.
     Адриан резко обернулся и взглянул на девушку глазами, полными боли и любви.
     - Ты просто чудо, - его голос прервался. - Я не могу понять, чем заслужил такое счастье.
     Мериэль улыбнулась, когда муж подошел к ней.
     - Неужели любовь - это нечто такое, что нужно заслужить?
     - Ну, может, не на небесах, но на земле некоторые вещи нужно заработать, - Адриан снял с ее головы обруч с искусственными цветами и положил на стол.
     Опустив глаза, Мериэль спросила:
     - Есть кое-что, о чем я хотела бы знать. Я очень отличаюсь от той, какой была до несчастного случая?
     Де Лэнси некоторое время стоял, не двигаясь, затем положил руки ей на плечи.
     - Нет, твоя сущность - нежная, добрая, любящая и свободная - осталась такой же. Наверное, потеря памяти сделала эту сущность более острой, но не изменила тебя.
     - Но тогда... если вернется память, и я вновь стану прежней, ты не перестанешь любить меня?
     - Господи, Мериэль, конечно, нет, - Адриан прижал ее к себе. - Когда твой брат упомянул о монастыре Ламборн, я понял, что уже встречал тебя пять лет назад. И хотя мы обменялись всего несколькими фразами, я запомнил тебя и часто вспоминал. Скорее всего, ты была послушницей, но я подумал, что ты - монахиня, и постоянно корил и ругал себя за возжелание невесты Христовой.
     - Правда? - с радостным изумлением спросила Мериэль.
     Он кивнул.
     - Не случай свел нас, моя дорогая, а судьба. Если бы я знал, что ты не приняла монашество, то уже тогда сделал бы тебе предложение стать моей женой. Несколько лет назад у меня не было шанса, но сейчас он появился - судьба дала нам его, - Адриан усмехнулся. - Или даже два.
     Девушке нравилась эта мысль. С тех пор, как она проснулась после таинственного несчастного случая, ощущение, что их связывает какая-то непонятная нить, не проходило. Может, стоит воспользоваться предоставленной возможностью и спросить, что же все-таки произошло? Однако мужества задать этот вопрос не хватило - Мериэль чувствовала, что для нее лучше не знать подробностей.
     Адриан снял с нее вуаль и отбросил в сторону. Воздушная ткань плавно опустилась на пол. Мериэль слышала звуки музыки и веселые голоса пирующих - празднество продлится до утра. Ей очень хотелось остаться наедине с Адрианом, об этом она мечтала много дней и ночей, но теперь, мучаясь от усталости и стыда, поняла, что еще не совсем готова познать таинства супружеской жизни.
     Внимательно посмотрев на жену, Уорфилд предложил:
     - Давай просто ляжем и немного отдохнем в объятиях друг друга. Я часто размышлял о том, что жениться и в тот же день познать радости супружества - ошибка. Жених и невеста слишком устают, чтобы насладиться друг другом, а сегодня нам повезло намного меньше, чем любой другой паре.
     Мериэль кивнула и, облегченно вздохнув, направилась к постели - она хотела лечь, не раздеваясь.
     Адриан обнял ее, затем помог развязать пояс и начал расшнуровывать платье.
     - Без него тебе будет гораздо легче дышать.
     Уорфилд, как всегда, оказался прав - ей стало гораздо легче, когда платье было снято. "Интересно, предложит ли он снять еще и рубашку?" - мелькнула мысль, но муж обнял ее и прежде, чем новоиспеченная графиня успела произнести хотя бы слово, уложил на постель. Осторожно сняв туфли и чулки, он начал растирать ее ноги.
     - Ой, как хорошо! Я чувствую прилив сил, - призналась Мериэль, радостно взвизгнув.
     Адриан усмехнулся.
     - Нашим ногам приходится туго - они выдерживают наш вес с утра до вечера. Поэтому заслуживают немного заботы.
     Лежа на мягкой перине и наслаждаясь покоем, Мериэль улыбалась. Когда Адриан снял обувь и верхнюю одежду, она отвернулась и посмотрела в окно. Заходящее солнце наполнило комнату оранжевым светом. Ей что-то не нравилось в этой картине, напоминало нечто тревожное и волнующее, и, несмотря на тепло, царящее в комнате, девушка вздрогнула.
     Но не успела понять причину беспокойства - Уорфилд лег рядом и крепко обнял, притянув ее голову себе на плечо. Мериэль вздохнула и вытянулась, положив руку ему на грудь и вслушиваясь в биение его сердца. Адриан ласково поглаживал темные волосы жены, и тревога отступила от прикосновений его рук. Она даже не представляла, насколько устала, до тех пор пока не легла. Прошло несколько минут, и Мериэль погрузилась в сон.
     В комнате царил мрак, когда она вновь открыла глаза. Слышались веселые голоса пирующих, звон кубков и смех, но девушку это не интересовало. Все, что ее волновало - это присутствие мужа, ощущение его расслабленного тела, его теплота и едва слышное дыхание.
     Когда Мериэль пошевелилась, Адриан поднял руку и отвел волосы, рассыпавшиеся по лицу.
     - Чувствуешь себя лучше, дорогая?
     В комнате стало прохладнее, но Мериэль согревало тепло его тела. С видимой неохотой она села на постели.
     - Гораздо лучше, однако твоя рука, наверное, устала держать меня.
     - Тысячелетие, проведенное в таком положении рядом с тобой, покажутся мне несколькими минутами, - Адриан потянулся, чтобы зажечь длинную свечу на столе возле постели. Затем, повыше положив подушку на изголовье, откинулся на нее. Свет падал на его точеное лицо и серебристые волосы. - Хочешь поесть или выпить немного вина? Я приказал, чтобы здесь оставили еду и вино.
     - Мудрое решение, - Мериэль улыбнулась, удивленная и тронутая его заботой. Даже расслабившись и находясь в тени, Адриан привлекал ее внимание, и девушка не могла отвести от него глаз.
     Почему-то ей вспомнилось, как жарким летним днем они купались в реке, и образ его гибкого стройного тела был настолько ярким, что ей показалось, будто и сейчас он лежит перед ней обнаженный. Мериэль прекрасно знала, какие широкие плечи скрыты под рубашкой, какие тугие и мощные мускулы, узкие бедра и тонкая талия.
     Посмотрев на Адриана, она почувствовала, как что-то нежное и мощное шевельнулось в груди, и ожидание, мучившее ее целый день, возродилось с новой силой. Мериэль улыбнулась.
     - Не еда и вино нужны мне.
     В мозгу девушки неожиданно появилась фраза из песни Соломона . Наклонившись, она взяла лицо мужчины в ладони и слегка коснулась его губ:
     - Подари мне свои поцелуи, твоя любовь лучше вина.
     Спокойствие Адриана мгновенно улетучилось при прикосновении ее губ, он схватил девушку и прижал к себе так, что та упала прямо на него.
     - Я спал, но мое сердце проснулось, - нежно ответил он, цитируя дальше "Песнь песней". - Меня зовет голос моей возлюбленной: "Откройся мне, моя любовь, моя голубка, моя..."
     В поцелуе мужчины воедино слились страсть, требование отдать и получить. Казалось, он никогда не сможет насытиться ею, и Мериэль пыталась понять, сколько сил ему стоило сдерживать свои чувства и желание, чтобы сохранить ее честь. Его руки ласкали ее тело, и где бы они ни касались ее, девушка изгибалась, радостно удивляясь глубине чувств.
     Их тела разделяла лишь тонкая материя, но даже этого казалось слишком много. Руки мужчины нащупали подол рубашки, потянув вверх, остановились на округлости груди. Мериэль крепче прижалась к нему, и мужчина застонал от удовольствия. Быстрым движением он снял рубашку.
     - Ты прекрасна, любовь моя, ты прекрасна.
     - И ты, - девушка улыбнулась - такая улыбка могла вызвать зависть и святой, и распутницы, - затем потянула за его одежду. - Твои губы самые сладкие, ты самый прекрасный из всех мужчин.
     Адриан сел, чтобы жене было удобнее снять с него рубашку. Эту задачу молодая графиня выполнила с видимым удовольствием, нежно касаясь пальчиками обнаженной кожи. Даже легкие, едва ощутимые прикосновения ее рук вызвали в Адриане огонь желания.
     И снова молодые люди оказались друг с другом наедине, совершенно обнаженные и лишенные стыдливости, словно Адам и Ева в раю. Хотя любовь, которую Адриан испытывал к Мериэль, была чувством гораздо более глубоким, нежели страсть, желание являлось самым лучшим способом доказать, что она держит в руках его сердце и душу. Вид тонкого, хрупкого тела девушки заставил его дрожать от нетерпения и боли.
     Отбрасывая назад ее темные длинные волосы, чтобы видеть все тело любимой, он сказал:
     - Я так давно и с таким нетерпением ждал тебя, что теперь твое присутствие кажется сном. Но мне еще не приходилось видеть столь яркий и живой сон, как сейчас.
     - Но я не сон, не мечта, я твоя жена, - возразила Мериэль, глядя на него огромными голубыми глазами, горя от желания. Улыбка стала еще шире, когда она процитировала:
     - Его левая рука должна быть под головой, а правая должна обнимать меня.
     Адриан рассмеялся и повиновался, целуя и лаская жену.
     - Как прекрасно и приятно твое искусство, моя любовь, источник моих наслаждений.
     Адриан искренне радовался тому, что не в первый раз они исследуют тела друг друга, потому что сейчас его сердце замирало от радости, чувствуя знакомые линии. Ласкать живот, нежную кожу бедер, исследовать влажную теплоту естества было самым приятным занятием на свете.
     Тяжело дыша, Мериэль не осталась равнодушной к его прикосновениям и отвечала на ласки, натянутая, словно струна. Беспокойные руки девушки гладили его лицо и плечи, пальцы перебирали волосы, приближая мужчину к состоянию, близкому к сумасшествию.
     Собрав все свое мужество, Адриан откинулся назад, переводя дыхание и положив голову на мягкую грудь жены. Затем поднялся.
     - Мериэль, посмотри на меня.
     Девушка открыла затуманенные глаза и сосредоточила внимание на муже.
     - Первая близость не всегда приятна, иногда девушке даже больно. Прости меня за это, я желал бы взять на себя боль, если бы мог.
     Тень пробежала по лицу Мериэль.
     - Что, если для меня это не впервые? Я ведь не помню, поэтому ничего не могу обещать. Для тебя это имеет большое значение?
     Адриан понимал, что она может и не быть девственницей. Отсутствие стыдливости и ее страстный ответ говорили о том, что Мериэль - женщина, уже имеющая опыт в любовных утехах, и мысль о другом мужчине, наслаждавшимся ее телом, наполнила сердце болью. Но что бы ни совершила девушка, это уже принадлежит прошлому, о котором она ничего не помнит.
     Уорфилд медленно произнес:
     - Одна мудрая женщина сказала, что любая девушка - девственница, если впервые занимается любовью с человеком, которого любит. Для нас это очень важно - первая брачная ночь. То, что твое тело делало раньше, осталось в прошлом, и не имеет никакого значения. Единственно важно лишь то, что сейчас чувствует твое сердце.
     - Сейчас в моем сердце поселилась любовь, - девушка поднесла его руку к губам и по очереди перецеловала все пальцы. - "Я принадлежу своему любимому, а он принадлежит мне".
     - Тогда давай займемся любовью, - одной рукой Адриан обнимал ее, а другой ласкал бедра, ягодицы и влажную плоть, пока тело Мериэль не загорелось огнем ответного желания. Передвинувшись, мужчина вошел в нее и остановился, ожидая, пока девушка привыкнет к новому ощущению.
     Уорфилд думал, что Мериэль с отвращением отвергнет его, но когда та открыла глаза, в них светилось лишь полное доверие. Улыбнувшись, девушка приподняла бедра ему навстречу. Адриан судорожно вздохнул от напряжения, охватившего все его тело и парализовавшего разум настолько, что в глазах померк свет. Заставив себя дышать размеренно, он постарался взять себя в руки, зная, как легко потерять контроль над собой и руководствоваться одной лишь страстью.
     Невзирая на мужское самолюбие и чувство собственничества, Адриан все-таки надеялся, что его жена не впервые занимается любовью, потому что мысль о том, что он причинит ей боль, вызывала отвращение. Действуя чрезвычайно осторожно, Уорфилд продвигался вперед до тех пор, пока не был остановлен естественной преградой.
     На мгновение радость наполнила его душу, но затем сменилась тревогой и озабоченностью.
     - Спокойно, любовь моя, будет больно только несколько мгновений, - прошептал он, надеясь, что так и произойдет, потому как никогда не имел дела с девственницей, проявляя такое же невежество, как и она.
     Адриан напрягся, глядя в ее широко раскрытые глаза, в которых не было страха. Затем, совершенно неожиданно для него, тонкая преграда поддалась, и он оказался внутри. Мериэль судорожно всхлипнула и содрогнулась от неожиданной боли.
     Действуя инстинктивно, Адриан остановился.
     - Прости, любовь моя, - прошептал он, сжав ее лицо в ладонях.
     - Не за что, мне не так уж больно, - девушка улыбнулась, и при свете свечей он увидел, как блеснули слезы на ее ресницах. - Эта боль означает, что ты у меня первый? Я рада, что ты единственный, дорогой мой.
     Адриан не нашел достойных слов, чтобы выразить глубину своих чувств, поэтому только поцеловал жену, и на мгновение их дыхания слились. Мужчина начал двигаться, сначала медленно, затем все быстрее. Мериэль отвечала на его страсть движениями всего тела и наслаждалась первым уроком любви. Боль быстро отступила, и родились новые, сладостные ощущения, нарастая с каждым мгновением. Девушка открыла для себя новый мир чувств и эмоций, наполняющих душу радостью и счастьем.
     Молодые люди двигались в унисон, разделяя жар, глубину и прелесть любовного дуэта. Мериэль чувствовала, как где-то внутри зарождается и растет новое, неизведанное ощущение, в котором растворялись мысли, а тело живет своей собственной жизнью, не подчиняющейся разуму. Она сжала мужа в объятиях, трепеща от чудесного открытия.
     Впервые Адриан коснулся той части ее тела, которая горела огнем желания, когда они начали из