А  так
порядочные люди не поступают! Тем не менее Джерваз  был  разочарован,  когда
мальчик ответил ему довольно равнодушным тоном:
   - Да, сэр, очень отличается. Виконт удержался от  дальнейших  расспросов,
даром что был шефом тайных агентов.
   - Ты можешь не называть меня поминутно сэром.
   - Хорошо, сэр, - послушно промолвил  Джеффри,  но  Джерваз  уловил  нотки
смеха в его голосе.
   У ребенка явно было неплохое чувство юмора, и  виконт  задумался  о  том,
каково было бы иметь собственного сына. Джерваз мало  общался  с  детьми  и,
если и думал о них, то лишь как о чьих-то наследниках, нимало не  сожалея  о
том, что не оставил собственного потомства.
   И вдруг ему стало  мучительно  больно:  ведь  он  был  лишен  возможности
наблюдать за детьми, за их шалостями, отвечать на бесконечные  вопросы.  Ему
никогда не придется усаживать перед собой в седло (вот так  же,  как  сейчас
Джеффри) собственного сына. И никогда хорошенькая девочка не  улыбнется  ему
обворожительной улыбкой - такой, как у Дианы...
   Зато у него была законная жена,  которую,  впрочем,  и  женой-то  назвать
нельзя... И прошлое не переделать, и он никогда не подарит жизни сыну, о чем
страстно мечтал в юности. Покидая  много  лет  назад  остров  Малл,  Джерваз
подумал о том, что пройдет какое-то время, и он станет сожалеть о  содеянном
и, больше того, заплатит за насилие над невинным ребенком,  на  котором  его
вынудили жениться. Теперь Сент-Обен понял, в чем заключалась расплата.  Ведь
в двадцать два года ему  и  в  голову  не  приходило,  что  он  когда-нибудь
встретит девушку и та подарит ему неземное удовольствие... Не думал он  и  о
том, что станет тосковать  без  детей.  Тогда,  на  Малле,  он  очень  много
потерял, и лишь сейчас, восемь лет спустя, осознал до конца  величину  своей
потери.
   Конечно, можно было завести и незаконного ребенка, но это  было  Джервазу
не по душе. И вдруг мысли его переметнулись к жене. Интересно,  сколько  лет
она  проживет?  А  вдруг  подхватит  простуду  на   знаменитых   шотландских
сквозняках и умрет, оставив его свободным?.. Сент-Обен нахмурился,  презирая
себя за подобные мысли. Бедная  девочка  и  так  попала  в  передрягу  и  не
заслуживала подобной участи.
   Заметив, что виконт помрачнел, Джеффри не задавал  ему  больше  вопросов.
Ледяной ветер усиливался, и Джерваз был рад, что их поездка заканчивалась.
   Подъезжая к конюшне, они заметили у входа Диану, кутавшуюся в темно-синий
плащ, который  грациозно  спадал  с  ее  плеч.  Едва  увидев  мать,  Джеффри
взволновался:
   - По маме  не  скажешь,  что  она  довольна.  Джерваз  почувствовал,  как
напрягся мальчик.
   - Я поговорю с ней, - пообещал он ребенку. - Мне совсем не хочется, чтобы
у тебя были неприятности.
   - Да нет... - внезапно спокойным голосом заговорил Джеффри.  -  Вообще-то
все будет хорошо. Мама говорит, что не бывает так, чтобы все всегда  было  в
порядке.
   Философское замечание ребенка  весьма  смахивало  на  мудрые  рассуждения
Дианы, и внезапно плохое настроение Сент-Обена как рукой сняло.
   - Доброе утро, миссис Линдсей, - поздоровался  он,  направляя  к  женщине
коня. По тону Джерваза нельзя было и подумать, что он не  так  давно  держал
Диану в своих объятиях. - Надеюсь, вы простите меня за то, что я увез вашего
сына с собой. Поездка была долгой, и я попросил его составить мне компанию.
   Диана кивнула. Спрыгнув с коня, Джерваз помог слезть и мальчику,  который
тут же бросился к матери и принялся с  жаром  рассказывать  о  том,  что  он
повидал,  где  побывал  и  добавил,  что  лошади  еще  лучше,  чем  он  себе
представлял.
   Сент-Обен обратил внимание на то, что хоть ребенок и предполагал, что его
мать может рассердиться, он, ни секунды не  раздумывая,  подбежал  к  ней  -
сразу было  видно,  что  мать  никогда  не  отталкивала  его,  даже  если  и
гневалась. И тут Джерваз понял, что ужасно ревнует: Джеффри был горячо любим
матерью - такой любви сам виконт не знал, к тому же эту любовь  давала  сыну
Диана.
   Наверное, так же она любила одного из своих любовников.  Эти  слова  эхом
отдавались в голове Джерваза. Виконт понимал, что Диана пока  предпочла  его
другим, но он не был единственным  мужчиной  в  ее  жизни.  Разумеется,  она
любила своего сына больше - любовники приходят и уходят, а ребенок - это  ее
плоть. Нелепо было ревновать к мальчику, мать которого была дорогой шлюхой и
у которого было весьма  сомнительное  будущее,  виконт  понимал  это,  но...
Ревность  не  проходила.  Интересно,  каково  было  бы  подбегать  к  Медоре
Брэнделин,  зная,  что  она  всегда  радостно  обнимет  сына?  Не  думать  о
настроении матери, о том, что мысли ее заняты очередным любовником.
   Подобные мысли не пристали взрослому человеку, и Джерваз  проклинал  себя
за слабость. Крепко сжав губы, он повел коня к груму.
   Как только Джеффри на минуту умолк, Диана с улыбкой заметила:
   - Эдит везде тебя разыскивает, дорогой. Ты помнишь, мистер Харди говорил,
чтобы ты каждый день делал уроки, а то отстанешь от других ребят.
   Сморщив нос, Джеффри послушно произнес:
   - Хорошо, мама.
   Погладив его по головке, Диана сказала:
   - Ну хорошо, мой милый, а теперь беги. Я приду к тебе пить  чай,  а  пока
мне надо потолковать с лордом Сент-Обеном.
   Ничего не заметив, Джеффри помахал на прощание Джервазу и побежал к дому.
Виконт молча наблюдал за ним.
   - Может, прогуляемся в сад? - сурово спросила девушка. - Там  даже  зимой
красиво.
   Кивнув, Сент-Обен предложил ей  руку,  и  они  направились  за  дом,  где
раскинулся огромный сад. Несмотря на то что все растения уснули и земля  под
ногами промерзла, здесь было очень мило. Пройдя лабиринт, они направились  в
сад, где все деревья были подстрижены, и  их  аккуратные  кроны  отбрасывали
причудливые тени на узкие дорожки.
   - Прости, пожалуйста, что  Джеффри  помешал  тебе,  -  проговорила  Диана
постепенно успокаиваясь. - Постараюсь, чтобы он больше не попадался  у  тебя
на пути.
   - Не стоит  извиняться,  -  ответил  Джерваз.  -  Мне  очень  понравилось
разговаривать с ним. И не сердись на него за то,  что  он  поехал  со  мной.
Джеффри был уверен, что ты не одобришь этой поездки, но я уговорил его.
   Диана крепче сжала его руку:
   - А я и не сержусь. - Подняв на виконта свои ясные голубые глаза, девушка
торопливо объяснила:
   - Я знаю, что чересчур пекусь о Джеффри. И  так  плохо,  что  он  окружен
одними женщинами, которые, как наседки, глаз с него  не  сводят.  Но  я  так
боюсь, что с ним что-то случится...
   Хоть Джерваз и не  понимал,  какие  страхи  преследуют  родителей,  Диана
заметила, что он задумался над ее словами.  Когда  они  миновали  деревья  и
направились к цветнику, виконт промолвил:
   - Знаешь.., все, кто ездит верхом, время от времени падают и, конечно же,
могут пораниться. А раз уж у Джеффри припадки бывают не  так  часто,  то  он
рискует не больше чем любой другой мальчишка, который учится ездить  верхом.
Со мной же ничего не случилось, несмотря на такую же болезнь.
   - Я , понимаю, что ты прав, - проговорила Диана, задумчиво  пиная  носком
гравий, которым была усыпана дорожка. - И знаю,  что  если  он  не  научится
ездить верхом и вообще делать все, что положено, он никогда не сможет  вести
того образа жизни, к которому я его готовлю. К тому же... - Диана помолчала.
- Его припадки... Они и в  самом  деле  довольно  редки,  а  вот  глаза  его
подводят чаще. Вдруг что-то случится, когда он будет на коне - Джеффри тогда
упадет.
   - Выход один - научить его правильно падать. Диана нерешительно поглядела
на Джерваза. Взяв ее за руки, виконт сказал:
   - Вы будете здесь несколько недель, так пусть он хотя бы основам верховой
езды выучится. Хочешь, я сам буду его учить? Я думаю, это  самое  подходящее
время. Сейчас у него вполне подходящий возраст, а твои страхи  с  годами  не
рассеются.
   Диана раздумывала над его словами, и Джерваз торопливо добавил:
   - Конечно, риск есть, но жизнь полна рискованных ситуаций. Хоть твой  сын
сейчас и послушный мальчик, он не скажет тебе потом "спасибо" за то, что  ты
так его от всего оберегала. А разве это не серьезная опасность?
   Диана кивнула, глядя на их сплетенные пальцы. Слова виконта заставили  ее
задуматься над тем, чего она  так  старательно  избегала.  К  добру  ли  она
позволит двум самым дорогим для нее мужчинам познакомиться  ближе?  Интуиция
Дианы не давала ответа на этот вопрос. Конечно, Джеффри  может  и  упасть  с
лошади, но как запретить ему встречаться с  Джервазом,  к  которому  он  так
тянется?! Да если еще и сам виконт не против общения с мальчиком!
   Заметив, что Диана в нерешительности, Сент-Обен произнес:
   - Я не допущу, чтобы с ним что-нибудь случилось, Диана.
   - Ты  очень  хороший,  -  тихо  промолвила  она.  -  Куда  лучше,  чем  я
заслуживаю.
   - Напротив, - возразил виконт. - Я - совершенно невыносимый.
   Диана вопросительно посмотрела на Джерваза,  не  понимая,  что  за  мысли
скрываются за непроницаемым лицом. Тут девушка припомнила их первое свидание
у Гарриет Уилсон: его лицо показалось ей тогда одновременно  привлекательным
и пугающим. Вскоре Диана забыла об этом пугающем впечатлении, обнаружив, что
под холодной маской скрывается добрый и отзывчивый человек.
   Виконт мог и не говорить о любви,  но  его  поступки  были  красноречивее
слов. Диана была рада, что Сент-Обен заслуживает любви, потому что не  могла
не любить его. Встав на цыпочки, она поцеловала его в  лоб.  Затем  их  губы
встретились, а потом, когда поцелуй прервался, Диана прошептала:
   - Спасибо тебе, Джерваз.
   У него были такие прекрасные глаза - светлые и чистые, как  зимнее  небо.
Джерваз был человеком чести, а вот она не была достаточно честна  с  ним.  И
опять Диана не раскрыла ему своего прошлого. Она вновь  упустила  подходящий
случай, не желая нарушить очарование момента.


Глава 13

   Поскольку времени у них было все же не очень много, а  погода,  казалось,
улучшится еще не скоро, уроки верховой езды для Джеффри начались в  этот  же
день. Посоветовавшись со старшим конюхом, Джерваз решил попросить  у  одного
из своих арендаторов спокойного, послушного пони, на котором в  былое  время
учились ездить дети фермера. Замерев от возбуждения, Джеффри не  говорил  ни
слова - виконт понимал, что молчание это не будет долгим.
   По совету Сент-Обена Диана согласилась не присутствовать  на  занятиях  -
чтобы своей нервозностью не отвлекать ребенка.
   Уроки начались в сарае, где весь пол был густо усыпан опилками. Пока пони
Дэппл  довольно  жевал,  мальчик  учился   падать,   группировать   тело   и
откатываться в сторону, чтобы свести к минимуму  риск  попасть  под  копыта.
Джеффри был в восторге от подобных упражнений и  радостно  валялся  в  сене,
пока не научился мгновенно сворачиваться калачиком при падении.
   Следующая  ступень  обучения  -  научиться  правильно   сидеть.   Джерваз
заставлял мальчика наклоняться, поворачиваться и гнуться во  все  стороны  -
Джеффри должен был выучиться ездить верхом, не держась  за  поводья.  Иногда
мальчуган наклонялся слишком низко и тогда падал, но снова и снова  вставал,
тренируя свое тело.
   Через полтора часа, когда его подопечный уже был покрыт сеном с головы до
пят, Джерваз решил, что на сегодня довольно, и они направились в  детскую  -
пить чай.
   На следующий день мальчику было позволено ездить на пони шагом по  кругу,
где сена было поменьше, чем в сарае. Виконт временами  сталкивал  Джеффри  с
седла, но тот падал и вставал с не меньшим восторгом.
   Через некоторое время Сент-Обен обнаружил, что уроки  доставляют  ему  не
меньше удовольствия, чем Джеффри. Что  и  говорить,  он  попал  под  обаяние
очаровательного  мальчишки,  но  что  самое  главное  -   Джерваз   перестал
относиться к нему как к сыну Дианы и стал воспринимать ребенка как личность.
Впрочем, его не перестало волновать  прошлое  Дианы,  и  виконт  по-прежнему
ломал себе голову над тем, как девушка относилась к отцу Джеффри.
   Внимательно наблюдая за своим учеником,  Джерваз  обратил  внимание,  что
глаза у мальчика и впрямь несколько раз закатывались, а если тот говорил, то
останавливался буквально на  полуслове.  К  счастью,  руки  его  по-прежнему
уверенно держали поводья, а ноги крепко сжимали пони. Так что  до  галопа  и
прыжков через барьер волноваться было не о чем.
   Через некоторое время, с  удовольствием  и  некоторым  смущением,  виконт
обратил внимание на то, что ребенок старается во всем походить на него -  он
копировал голос Джерваза,  его  движения,  с  восторгом  повторял  все,  что
Сент-Обен ему говорил. Впрочем, в  этом  не  было  ничего  удивительного:  у
мальчика не было отца, вот он и привязался так к мужчине, с которым проводил
много времени. Джервазу это нравилось, но он ни на секунду не  забывал,  что
их уроки продлятся не больше трех недель.
   Первые занятия  они  проводили  днем,  когда  было  теплее,  но  накануне
Рождества урок начался рано утром - чтобы мальчик успел  принять  участие  в
подготовке к празднику.
   Дела у Джеффри шли  замечательно.  Этим  утром  Джерваз  держал  пони  на
длинных поводьях и направлял его то влево, то вправо.  Вдруг  Джеффри  очень
четко сказал: "Черт!" - и, отпустив уздечку, соскользнул с лошадки.
   Не успел Джерваз и спросить, что произошло, как ребенок  упал  на  землю.
Его тело изогнулось дугой, а с губ срывались ужасающие стоны. Хоть виконт  и
видел прежде, как у Джеффри  проходят  припадки,  но  тогда  он  был  просто
зрителем, а сейчас вокруг не было никого, кто бы мог прийти на помощь.
   Позвав грума, Джерваз отбросил поводья и  побежал  к  Джеффри.  Сент-Обен
знал, что с  ним  ничего  не  случится,  но,  видя,  как  ребенок  бьется  в
конвульсиях, невозможно было не впасть в панику от  страха.  Сделать  ничего
было нельзя, оставалось  лишь  наблюдать,  чтобы  мальчик  не  поранил  себя
чем-нибудь.
   Прошло чуть больше минуты... Так же внезапно,  как  и  начался,  припадок
прекратился, тело мальчугана выпрямилось.  Только  теперь  Сент-Обен  понял,
почему в старые времена эту болезнь  называли  сатанинской  -  казалось,  на
несколько мгновений сам дьявол вселяется в тело человека.
   - Прошу прощения, сэр, - извинился Джеффри. Его  ресницы  затрепетали.  -
Если вы поможете мне взобраться на Дэппла, я готов продолжить урок.
   Мужество ребенка поразило Джерваза, комок подступил к его горлу.  Вытерев
щеку Джеффри от пыли, виконт спокойно произнес:
   - Думаю, старина, на сегодня довольно. Тебе надо отдохнуть, а то  еще  не
дай Бог не сможешь участвовать в празднике.
   Джеффри послушно кивнул, и  они  направились  к  дому.  Сент-Обен  слегка
поддерживал мальчика. Так они дошли до  его  комнаты.  Глаза  ребенка  сонно
закрывались, и Джерваз стал укладывать его в постель Тут в  детскую  вбежала
Диана. Слуги сообщили уже ей о случившемся. Руки ее дрожали от волнения.
   - Все в порядке, - успокоил ее виконт. -  У  него  просто  был  припадок,
никакого несчастного случая не произошло, если ты  вдруг  подумала,  что  он
упал с пони. Пусть отдохнет немножко, и все будет хорошо.
   Диана с облегчением  вздохнула  и  занялась  сыном,  а  Джерваз  вышел  в
классную комнату.
   Минут через десять она вышла к нему. Диана уже не волновалась, но лицо ее
было невеселым. Воспользовавшись тем, что в комнате никого не  было,  виконт
быстро обнял ее.
   - Произошло нечто очень важное. Совершенно ясно -  Джеффри  знал,  что  у
него начнется припадок, - промолвил Джерваз, глядя в лицо Диане. - Он  успел
отпустить поводья и спуститься на землю прежде, чем его  скрутило.  Если  он
умеет держать ситуацию в руках, то верховая езда для него не  опаснее  всего
остального.
   - Да? - недоверчиво приподняла брови Диана. - Похоже, ты уже знаешь о его
приступах больше меня. - В ее голосе слышалась обида.
   - Может, он считает, что уже все  рассказал  тебе?  -  Джерваз  помолчал,
вспоминая, что еще Джеффри говорил ему. -  А  может,  он  ничего  больше  не
говорит тебе, зная, что ты не любишь обсуждать эту тему?
   Губы Дианы сжались - видно было, как она расстроилась, узнав, что ее  сын
может что-то скрывать от нее.
   - Нет, не подумай, что мальчик что-то не хочет тебе говорить, потому  что
боится... Совсем нет, - мягко промолвил Сент-Обен. -  Он  просто  не  желает
огорчать тебя. Любящие люди всегда стараются защищать и оберегать тех,  кого
любят.
   Тактичность Джерваза сделала свое дело. Облегченно вздохнув, Диана обняла
Джерваза за талию и положила голову ему на плечо.
   - Удивительно, у тебя нет никакого опыта  общения  с  детьми,  а  ты  так
хорошо с ним ладишь, и меня сумел успокоить, - прошептала она.
   Сент-Обен прижал ее к себе.
   - Я и вправду мало знаю о детях, но мы с Джеффри  отлично  понимаем  друг
друга.
   - Что ж, я рада, - не поднимая глаз, промолвила  девушка.  -  А  ты...  -
Диана замялась на мгновение, но затем продолжила:
   - Ты когда-нибудь думал о собственных детях?
   Джерваз мгновенно отпрянул от Дианы.
   - Искренне надеюсь,  что  это  -  чисто  теоретический  вопрос,  -  хмуро
произнес он.
   Диана не сразу поняла, о чем говорит виконт, а осознав  смысл  его  слов,
рассмеялась. Отойдя в сторону, девушка направилась к одной из видавших  виды
парт и присела на краешек.
   - Нет, у меня нет причин  предполагать,  что  я  забеременела.  Я  всегда
предохраняюсь. - Она кокетливо улыбнулась:
   - Мой опыт, видишь ли, показывает, что с женщиной многое может произойти,
поэтому я предпочитаю быть готовой ко всему.
   Виконт испытал облегчение, а Диана, которой все же не давал покоя вопрос,
заданный Джервазу, вновь заговорила о том же:
   - Ты когда-нибудь хотел иметь собственных детей? Не говоря уже  обо  всем
прочем, большинство мужчин из высшего света  хотят  иметь  детей  для  того,
чтобы те стали их наследниками. Ну и к тому же нередко мужчины просто  любят
детей. Виконт нахмурился:
   - В моей жизни нет места детям.
   Диане показалось,  что  в  глазах  виконта  мелькнуло  какое-то  странное
выражение - то ли гнева, то ли сожаления... Но Джерваз равнодушно продолжил:
   - Ветвь нашей семьи на мне закончится. Впрочем, есть у  меня  наследники,
которые больше меня заслуживают получить семейное состояние.
   Виконт произнес эти слова таким мрачным тоном, что  у  Дианы  мурашки  по
спине побежали. Почему лишь одна мысль о детях привела его в  такое  угрюмое
настроение? Может, в их семье были случаи  сумасшествия  или  что-то  другое
удерживало виконта?
   - Помнится, - спокойно заговорила Диана, - всего лишь пару дней назад  ты
говорил мне о том, что все люди так или иначе рискуют. Неужто твоя кровь так
плоха, что ты не хотел бы  передать  ее  собственному  ребенку?  Неужели  ты
никогда не желал передать свой опыт маленькому человечку, посмотреть на  мир
глазами малыша?
   Джерваз вздрогнул, но прошло  несколько  минут,  прежде  чем  он  решился
ответить Диане:
   - Я не стану говорить с тобой об этом. - Его  голос  был  хриплым.  -  Ни
сейчас, ни потом.
   Выразиться яснее было невозможно, и Диана поняла, что хотела  шагнуть  за
запретную черту.  Но  несмотря  на  скрытность  Джерваза,  девушка  понимала
некоторые его чувства. Что-то тревожило душу молодого человека, его  терзала
какая-то неизъяснимая боль.
   Но... Спорить было бесполезно, и Диана послушно склонила  голову.  Парта,
на  которую  она  присела,  была  исписана   отпрысками   многих   поколений
Брэнделинов.  Девушка  провела  пальцем  по  надписи  на  углу,  вырезанной,
очевидно, перочинным  ножом.  "Сент-Обен",  -  прочла  она.  Интересно,  это
вырезал Джерваз или его давний предок? Каким ребенком был Джерваз? Наверняка
хмурым и добросовестным.
   Девушка задумчиво спросила:
   - А известно ли тебе, что пчелы в ночь перед Рождеством  распевают  сотый
псалом в своих ульях? И еще говорят, что  домашняя  скотина  тоже  обсуждает
грядущий праздник, но  горе  тому