дется  жить  сегодняшним  днем.  Если  у  них
появятся дети, связь между ними станет крепче. И даже  если  в  каком-нибудь
порыве ярости она его прогонит, то ведь потом всегда может позвать обратно.
   Облако закрыло солнце.  Доминик  обвился  вокруг  нее,  прикрыл  со  всех
сторон. Они ведь не только любовники, но и друзья.
   Он будет молить Бога, чтобы этого оказалось достаточно.

Глава 38

   Отец с сестрой вернулись в Дорнлей! Проклятие. С вершины холма, верхом на
лошади. Кайл хорошо видел дом и  сразу  заметил,  как  подъехал  экипаж,  из
которого вышли Рексэм и  Люсия.  Он  быстро  развернул  коня  и  поскакал  в
противоположном направлении. Он уже прожил несколько дней в полном  покое  и
одиночестве, но, как оказалось, все еще не был готов с кем-то общаться.
   Кайл долго размышлял, стоит ли ему первому сообщить им новость о том, что
Доминик увел богатую невесту, предназначавшуюся для наследника Рексэма. Нет,
пожалуй, все-таки не  стоит.  Ведь  тогда  ему  придется  выслушивать  вопли
разъяренного отца. Кроме того, воспоминания об этом все  еще  причиняют  ему
боль.
   Ярость, охватившая Кайла в Лондоне, постепенно утихла, оставив после себя
чувство изнеможения и пустоты. Рано или поздно ему придется что-то решать...
что-то делать. Но черт его побери, если он знает, что именно!
   Некоторое время ему удавалось избегать встреч с отцом  и  сестрой,  благо
места в Дорнлее было более чем достаточно. Однако на  второй  день  вечером,
вернувшись к себе после длительной прогулки по горам и холмам, он  застал  в
своей комнате Люсию. Она сидела в его любимом кресле с  книгой  в  руках.  -
Поздно бежать, я тебя увидела.
   Первой мыслью было повернуться и уйти. Уж от сестры-то он всегда  убежит.
Однако... бегать, как белка, в  своем  собственном  доме?  Недостойно.  Кайл
вошел в комнату.
   - Мне следовало запереть  дверь  перед  уходом.  Люсия  закрыла  книгу  и
отложила в сторону.
   - Ты же не можешь прятаться от нас до бесконечности. Я по крайней мере на
твоей стороне.
   Он швырнул шляпу через всю комнату. Она попала точнехонько на угол спинки
резного деревянного стула.
   - Это что же, ты готова послать Доминика куда подальше?
   - Нет, я и на его стороне тоже. Я готова поддержать вас  обоих.  Тебя  я,
конечно, знаю лучше, но Доминик мой брат, как и ты.
   Кайл едва удержался от злобного выпада. Не стоит горячиться - он в  ссоре
с Домиником, а не с Люсией.
   - Ты знаешь, что он сделал? Она кивнула.
   -  Сегодня  от  него  пришли  письма  для  меня  и  отца.  Папе  сообщили
официальную версию о том, как все произошло. Мне Дом рассказал всю  историю,
потому что я ему помогла, и он считал, что я заслуживаю  того,  чтобы  знать
правду. - Она смотрела на брата, нахмурив брови. - Он написал, что ты явился
сразу после венчания и что ты... очень расстроен этим неожиданным известием.
   - Как выразительно!
   Сжав зубы, Кайл подошел к висящему на стене  шкафчику  и  взял  графин  с
бренди. Он принес его сюда, наверх, в первый же вечер после  приезда,  чтобы
всегда иметь под рукой этот эликсир забвения. Налив себе большую порцию,  он
уже собирался поставить графин обратно в шкафчик, когда услышал голос Люсии:
   - А мне ты не предлагаешь выпить? Он обернулся:
   - Ты еще слишком молода для бренди. Она иронически изогнула брови:
   - Я совершеннолетняя и, кроме того, собираюсь замуж. Думаю,  вполне  могу
позволить себе немного спиртного.
   Он молча - плеснул ей бренди, совсем чуть-чуть, подал бокал. Растянулся в
другом кресле, не таком удобном.
   - Надеюсь, ты зашла не для долгой  сестринской  беседы.  Я  сейчас  не  в
настроении.
   - Да, это я уже поняла, - Она осторожно отхлебнула из бокала. - Ты знаешь
о том, что мы с папой заезжали в Уорфилд, когда Доминик играл там твою роль?
   Кайл весь напрягся.
   - Боже правый! Значит, Рексэм уже давно знает об обмане?
   Люсия покачала головой:
   - Ты же знаешь, что он из тщеславия не хочет носить очки. Он так ничего и
не понял. Доминик прекрасно тебя имитирует. Я-то, конечно,  сразу  заметила,
что это не ты. Но потом Доминик мне все объяснил. Рассказал, почему  он  там
оказался, и попросил не выдавать его.  -  Она  поймала  взгляд  Кайла.  -  Я
согласилась на это ради вас обоих.
   Кайл невольно поморщился, представив себе, что должен  был  почувствовать
Доминик, когда его родственники неожиданно нагрянули в Уорфилд. Наверное,  в
первый момент ему захотелось бежать без оглядки.
   В первый раз Кайл задал себе  вопрос  о  том,  что  же  произошло  в  его
отсутствие. Наверное, все пошло не так, как они задумали.  Пытаясь  подавить
любопытство, он снова опустился в кресло.
   - Ну, хорошо, говори, что собиралась сказать. Ты ведь не уйдешь, пока все
не выскажешь.
   - Совершенно верно. Ты должен знать всю  эту  историю.  Кайл  разглядывал
свой бокал, восхищаясь тем, как свет  от  свечи  преломляется  в  золотистой
жидкости.
   - Доминик не просил меня успокоить? Он ведь наверняка знал, что из  этого
ничего не получится.
   - Поэтому он об этом и не просил. Это мое собственное решение. Я не  могу
смириться с мыслью о том, что мои братья разошлись на всю оставшуюся жизнь.
   - Придется тебе привыкать к этой  мысли.  Если  повезет,  я  его  никогда
больше не увижу. То, что он сделал... непростительно.
   Она громко фыркнула:
   - Почему же? Ты что, так сильно любил Мэриан? Если бы ты ее любил, ни  за
что не предложил бы брату поухаживать за ней.
   Он напрягся.
   - У меня были для этого причины.
   Голос Люсии смягчился:
   - Я в этом не сомневаюсь. Но твои поступки никак не говорят о том, что ты
любил свою невесту. Ты ведь встречался с ней всего один раз, не так ли? Вряд
ли ты даже хорошо запомнил, как она выглядит, не говоря уж о том,  чтобы  ее
полюбить.
   - Ты думаешь только о любви. Не все вступают в брак  по  любви,  как  ты.
Леди Мэриан ненормальная,  в  нее  нельзя  влюбиться.  Цель  этого  брака  -
защитить ее от охотников за наследством. - Он почувствовал, как в душе снова
поднимается гнев. - И по моей  собственной  вине  этим  самым  охотником  за
наследством, соблазнившим ее, оказался мой брат.
   В этот момент он понял, что гнев его отчасти вызван сознанием собственной
вины. Он нарушил свои обязательства,  и  в  результате  пострадала  невинная
беззащитная слабоумная девушка.
   - Ты увидел в леди Мэриан лишь несчастное создание, нуждающееся в защите.
Доминик же рассмотрел в ней прекрасную женщину, достойную любви.
   - Это он так говорит? - Кайл проглотил остаток бренди. Снова потянулся за
графином. - Никогда не знал за ним таланта так убедительно лгать.
   - Кайл, я видела Мэриан. Мне она  показалась  просто  очаровательной.  По
словам ее опекунш, с приездом  Доминика  в  Уорфилд  она  стала  вести  себя
намного лучше. Как я понимаю, сейчас она почти  нормальная  женщина,  и  это
заслуга Доминика. Ты мог бы сделать для нее то же самое?
   Кайл застыл, не успев  налить  бренди.  У  него  сохранились  лишь  очень
смутные воспоминания о том, что произошло в доме Кимбаллов.  Он  тогда  едва
обращал внимание на леди Мэриан. Он вообще никогда  не  воспринимал  ее  как
реальную женщину, тем более в тот день,  когда  его  снедала  всепоглощающая
ярость. Он видел только брата. Сейчас он внезапно вспомнил,  что  она  тогда
заговорила... И сказала весьма определенно, что ей нужен Доминик, а не он.
   Ну конечно, что еще она могла сказать?! Доминик соблазнил ее  и  настроил
против своего старшего брата. Однако она говорила,  и  вполне  разумно.  Все
считали, что она на это не  способна.  Значит,  Мэриан  действительно  очень
изменилась за то короткое время, что Доминик пробыл в Уорфилде.
   Бренди пролилось ему на руку. Он поймал себя на том, что забыл о графине.
Кровь бросилась ему в голову. Он сделал большой глоток. - Если это  брак  по
большой любви, почему Доминик потащил ее к алтарю в такой спешке? Это просто
неприлично. Он мог бы дождаться моего возвращения и убедить меня в том,  что
любит эту девушку. Возможно, я бы это понял.
   - У него не было выбора. Дядя упрятал Мэриан в сумасшедший  дом.  Доминик
решил сделать все. чтобы такое никогда больше не могло повториться.
   - В сумасшедший дом?! С какой стати Эмуорт это  сделал?  Он  ведь  сказал
мне, что хочет выдать Мэриан замуж с одной  целью  -  чтобы  избежать  такой
участи.
   - Это сделал другой дядя, лорд Грэм. - Люсия провела рукой по волосам.  -
Я лучше начну с самого начала.
   Она вкратце рассказала о болезни Эмуорта, побудившей  Грэма  вернуться  в
Англию  раньше  намеченного  срока,  и  о  последовавших  затем   неприятных
событиях, о том, как Доминику пришлось вызволять Мэриан из сумасшедшего дома
и поспешно организовывать бракосочетание, чтобы иметь возможность официально
защищать ее. Кайл слушал, нахмурив брови, не зная, можно  ли  этому  верить,
или Доминик просто сыграл на желании сестры думать о нем хорошо.
   - Доминик сумел разрешить эту проблему без громкого скандала. Официальная
версия, которую он изложил в письме к папе,  заключается  в  том,  что  тебе
показалось, будто они с Мэриан лучше подходят друг другу, и  ты  из  чистого
великодушия послал его в Уорфилд вместо себя.
   - Да, ничего не скажешь, врать он умеет, - хохотнул Кайл.
   - А ты предпочел бы, чтобы все узнали правду - что тебе оказалось недосуг
поухаживать за собственной невестой? Тебе что, на самом деле  так  уж  нужна
Мэриан, или ты просто не можешь пережить, что брат отнял у тебя игрушку?
   Он смотрел на бренди в бокале. Возможно, в обвинениях сестры и есть  доля
правды.
   - Дело не в соперничестве между нами. Я ему доверился, а он меня  предал.
Люсия вздохнула:
   - Отчасти я тебя  понимаю.  С  другой  стороны,  я  понимаю  и  Доминика.
Неожиданно возникшие обстоятельства вынудили его действовать именно так.  Он
осознавал, что причинит тебе боль, но выбора у него не было.  Доминик  знал,
что  должен  защитить  любимую  женщину.  -  Она  наклонила  голову.  -   Ты
когда-нибудь любил, Кайл?
   Ножка бокала разлетелась на мелкие осколки. Бренди  расплескалось.  Люсия
бросилась на помощь, но он яростно  махнул  рукой.  Перевязал  окровавленную
кисть полотенцем, Какое право имеет Доминик говорить о любви! Он  всю  жизнь
наслаждался интрижками. Ни одной женщине не хранил верность в течение десяти
лет. Он не знает, что это такое, когда любимая умирает на твоих руках.
   Кайл с ужасом почувствовал, что вот-вот взорвется.
   - Уходи, Люсия. Сейчас же!
   Упрямая, как и все Ренбурны, она, вместо того чтобы уйти, подошла к нему,
положила руку ему на плечо.
   - Прости меня. Кайл. Теперь я вижу, как ты переживаешь. Но может быть, на
самом деле все к лучшему. Доминик любит Мэриан. Ты ее  не  любил.  Теперь  у
тебя есть шанс встретить женщину, которую ты полюбишь.
   Он отдернул руку в ужасе от мысли, что едва не ударил сестру.
   - Люсия, ты не имеешь ни малейшего представления о том, что говоришь.
   - Я не знаю, что это такое, когда тебя предает брат-близнец. Но я кое-что
знаю о любви, потому что люблю Роберта, Доминика и тебя.
   Он резко отвернулся, моля Бога о том, чтобы она  ушла.  Наконец  услышал,
как Люсия направилась к двери. Однако на пороге она остановилась.
   - Доминик и Мэриан устраивают праздник в  честь  своей  свадьбы  в  канун
Иванова дня. Мы с папой уезжаем  завтра  утром.  Если  ты  сможешь  простить
Доминика, я думаю, тебе там тоже будут рады.
   Он покачал головой, отвергая и ее, и брата, и  весь  проклятый  мир,  где
невозможно сохранить ни любовь, ни доверие, ни честь, ни достоинство.
   Когда сестра ушла, он запер дверь и упал на кровать, прижав окровавленную
руку к груди. Его била дрожь. Надо бы позвать Моррисона. Лакей догнал его на
следующий день после возвращения в Дорнлей. Хотя он и не сумел предотвратить
катастрофу в Уорфилде, но раны перевязывать умеет. Однако Кайл почувствовал,
что не сможет сейчас  вынести  присутствие  другого  человека,  даже  такого
преданного и исполнительного, как Моррисон.
   Где-то в глубине своей мятущейся души он сознавал, что ярость его  против
Доминика на самом деле в значительной степени подпитывается гневом на судьбу
за смерть Констанции. Он вернулся из Кадиса, ухватившись  за  мысль  о  леди
Мэриан как за  соломинку.  Его  устраивало  то,  что  она  слабое  существо,
нуждающееся в защите, - это давало ему  возможность  думать  о  чем-то  еще,
кроме своего горя. Ему  никогда  не  приходило  в  голову,  что  она  сможет
поправиться или стать настоящей женой. Не нужна ему настоящая  жена,  она  у
него уже была, пусть их официальный брак продлился  всего  несколько  часов.
Мэриан, конечно же, будет намного  лучше  с  человеком,  у  которого  хватит
понимания и терпения для  того,  чтобы  ввести  ее  в  нормальную  жизнь.  С
человеком вроде Доминика. Скольких увечных зверюшек и несчастных  женщин  он
излечил за свою жизнь...
   Отказался бы он от леди Мэриан ради Доминика, если бы  тот  его  об  этом
попросил? Вряд ли. Уж слишком он нуждался в ней, в самом ее образе.  Кто  он
такой, что представляет собой без Констанции или леди  Мэриан  Грэм?  В  чем
смысл его существования? В чем он, этот чертов, проклятый смысл?
   Когда душевная мука стала совсем невыносимой, ему вдруг  показалось,  что
где-то глубоко внутри появились проблески душевного покоя. Словно Констанция
вошла в комнату.  Она  всегда  излучала  покой  и  безмятежность.  Он  почти
физически ощущал ее рядом. Видел ее темные глаза, теплые, бесконечно мудрые.
   В мозгу всплыли обрывки их разговора на корабле по дороге в  Испанию.  "Я
бы отдала все, что у меня есть... только бы иметь  возможность  сказать  ей,
как я ее люблю".
   Она хотела, чтобы он, Кайл, помирился с братом, чтобы никогда не  испытал
то чувство вины, которое грызло ее после ужасной смерти сестры. Если  что-то
случится с Домиником, именно сейчас,  когда  их  отношения  разорваны  почти
непоправимо, будет ли он, Кайл, испытывать чувство вины перед братом за свою
ярость против него?
   Да, будет, черт побери.
   "Может, ты завидуешь его свободе? Презираешь брата за то,  что  он  ведет
другой образ жизни?"
   В тот момент он отмахнулся  от  слов  Констанции.  Но  сейчас  задумался.
Доминик никогда не стремился путешествовать, его никогда не мучила  охота  к
перемене мест. Да, у него была свобода, к которой стремился Кайл, но  он  ее
не замечал, потому что хотел совсем другого.
   Доминик будет образцовым мужем, отцом и владельцем поместья. Возможно, он
станет  мировым  судьей  в  Шропшире,  справедливым,  полным  сострадания  и
сочувствия. Кто знает, может, наследником Рексэма следовало родиться  именно
ему? Однако эта честь выпала на долю Кайла. Так распорядилась судьба, и Кайл
никогда добровольно не откажется от права, полученного  при  рождении,  хотя
это право несет с собой ответственность, привязавшую его к Англии.
   Интересно, остались бы они с Домиником друзьями, если бы при рождении все
получилось наоборот? Сколько ссор возникало между ними  только  из-за  того,
что Кайл пытался навязать брату свою волю, а Доминик упорно  не  поддавался.
Если  бы  старшим  оказался  Доминик,  пытался  бы  он  вести  себя  так  же
авторитарно? Трудно сказать... А Кайл так же упрямо не  поддавался  бы  воле
брата. Какая ирония...
   Но  Доминик  родился  младшим,   и   с   течением   времени   бесконечное
соперничество в сочетании с желанием защищать и руководить, с одной стороны,
и постоянным сопротивлением, с другой, привело к тому, что узы, возникшие  в
детстве, постепенно разрушились. Кайл внезапно с горькой ясностью осознал, в
какой степени он сам виновен в  разрыве  их  отношений.  Он  всегда  пытался
подавлять - иногда из гордости, иногда из гнева,  чаще  от  любви  к  брату,
которую не умел выразить.
   Но не он один виноват. Несмотря на все красноречие Люсии, Кайл не мог  до
конца поверить в чистоту намерений Доминика, когда тот повел леди  Мэриан  к
алтарю. Наверняка существовали какие-то другие способы  ее  защитить,  кроме
поспешного брака. А Доминик все же выбрал тот, который больнее  всего  задел
брата.
   Смогут ли они снова стать друзьями после такого?  Весьма  сомнительно.  И
все же  он  обязан,  и  перед  самим  собой,  и  перед  Домиником,  и  перед
Констанцией, хотя бы попытаться.
   Он открыл глаза. Долго лежал, глядя в потолок. В ушах  звучали  последние
слова Констанции:
   Ради меня - двигайся дальше. Живи!
   Он всей душой хотел выполнить ее просьбу. Но как?

Глава 39

   - Да, жители Уорфилда  умеют  веселиться,  -  одобрительно  заметил  лорд
Рексэм.
   Солнце уже садилось, но праздник у подножия Замкового холма был в  полном
разгаре, с песнями, танцами, играми для  детей.  Столы  ломились  от  еды  и
питья. В открытых жаровнях жарилась говядина.
   - Вы правы, сэр.
   Доминик сидел за столом рядом с - отцом. Он не мог до  конца  поверить  в
то, что Рексэм принял его приглашение. Приехал, да еще в  таком  дружелюбном
расположении духа.
   - Я думаю, нашим жителям  просто  приятно  оказаться  в  Уорфилд-парке  и
увидеть наконец свою госпожу, о которой много лет ходило столько слухов.
   Сознание того, что их госпожа - нормальная  женщина,  в  добром  здравии,
вероятно,  вселяло  в  них  ощущение  безопасности.  Ну  и  конечно,  все  с
удовольствием принимали участие в празднике. В качестве особого  развлечения
Йена Эймс в течение часа разрисовывала руки и лица детей и  молодых  девушек
узорами менди. К ней подошли даже  несколько  самых  храбрых  замужних  дам.
Восток и Запад наконец встретились, ко всеобщему удовольствию.
   Отец перевел взгляд на Мэриан, сидевшую на противоположном конце стола  с
Люсией и Йеной. У Йены кончилась хна, и теперь она отдыхала.
   - Кажется, ты научил свою жену хорошим манерам.
   - Она всегда умела себя вести, - сухо ответил Доминик. - Просто порой  не
могла держать себя в руках.
   К счастью, на этот раз отец не  пытался  потрепать  Мэриан  по  щеке  или
ущипнуть за подбородок. Она прекрасно научилась изображать  благовоспитанную
леди, однако ее терпимость простиралась лишь до определенных пределов.
   Доминик проглотил последний кусок  жареной  говядины.  Почувствовал,  что
больше не может сдерживать любопытство.
   - Я очень рад видеть вас с Люсией здесь, сэр, но, честно говоря, поражен.
Никогда не думал, что вы сможете одобрить мой брак, притом  что  между  леди
Мэриан и Максвеллом существовала как бы неофициальная помолвка.
   - Договоренность об  этом  была  достигнута  двадцать  лет  назад.  Но  в
последнее время у меня возникли сомнения в целесообразности брака  Максвелла
и леди Мэриан. И все же я не думал, что  могу  предложить  тебя  в  качестве
возможного жениха. Ты ведь отвергал все, что бы я ни посоветовал.
   Доминик почувствовал, что краснеет.
   - Неужели я был настолько упрям? Отец фыркнул:
   - Самый упрямый сын в мире.
   Доминик  открыл  было  рот,  чтобы  возразить,  но  передумал.  Он   ведь
действительно всю жизнь упорствовал и сопротивлялся отцу. Да, конечно,  отец
не стеснялся в выражениях, иногда даже бывал тяжел на руку,  но  неразумными
его требования назвать было никак нельзя.
   - Простите, сэр, если я вас огорчал.
   - Все дети огорчают родителей. Дети и родители  для  того  и  существуют,
чтобы огорчать друг друга. Ты послужил мне наказанием за то, что я доставлял
неприятности своему отцу. - Глаза Рексэма внезапно сверкнули.  -  А  я  буду
отомщен, когда у тебя появятся дети.
   Доминик рассмеялся:
   - Наверняка дети приносят не одни только огорчения.
   - Конечно, нет. Дети - это будущее. А какой еще смысл есть в жизни?
   Доминик даже немного испугался,  уловив  неподдельное  чувство  в  голосе
отца. Под его привычной  внешней  резкостью,  похоже,  скрывается  подлинная
любовь к детям. А он, Доминик, Псе время подозревал, что в отношении отца  к
сыновьям нет ничего, кроме привычки и желания иметь наследника.
   Рексэм нахмурился:
   - Я знаю, что у вас с братом отно