и  поднял  в
воздух.
   - Пусть, я погибну, но не один.
   Он стал подниматься к бойнице. Мэриан отчаянно  пыталась  вырваться.  Она
знала, что эта часть стены обрывается  прямо  над  рекой.  Однако  Грэм  был
намного сильнее и к тому же слишком разъярен. Мэриан  уже  ощущала  холодное
дыхание пропасти, видела отблеск луны на воде.
   Неожиданно чьи-то сильные руки схватили ее за  ноги.  Какое-то  ужасающее
мгновение ее разрывали на части, но в следующий момент  вырвали  из  дядиных
рук. Она упала  на  землю.  В  тишине  раздался  пронзительный  крик  Грэма,
многократно отраженный эхом от древних стен замка.
   Оказывается, это Доминик вырвал ее из рук смерти. Не обращая внимания  на
ушибы, она обвилась вокруг него, такого теплого, такого знакомого и родного.
   - С тобой все в порядке?
   Он тихо рассмеялся:
   - Ну, это слишком сильно сказано.  Голова,  наверное,  будет  болеть  еще
неделю. Но думаю, я выживу. Она рыдала, спрятав лицо на его груди:
   - Я люблю тебя, Доминик. Не смей умирать раньше меня.
   Он замер.
   - Если ты меня любишь, Мэриан, я готов жить вечно.
   Их уединение внезапно нарушили: Максвелл  опустился  на  колени  рядом  с
ними.
   - Тебе не очень плохо. Дом?
   Он осторожно откинул волосы со лба брата, обнажив рваную рану.
   - Я был без чувств некоторое время, но сейчас мне лучше, чем  можно  было
бы ожидать.
   Доминик с трудом приподнялся и сел, потом с помощью брата встал на ноги.
   - Хорошо, что Грэм треснул тебя именно по башке, - небрежно заметил Кайл.
- Ее трудно повредить. Это у тебя самое крепкое место.
   Доминик рассмеялся. Мэриан взглянула на Камаля.  Тот  стоял  у  парапета,
глядя вниз, в темноту.
   - Есть ли хоть какой-нибудь шанс, что дядя может выжить после  падения  в
реку?
   - Ни малейшего. Колеса кармы движутся медленно, но верно.
   Мэриан заподозрила, что он допустил  вольность  со  священным  текстом  -
немного изменил его в свою пользу. Однако сейчас у нее  к  нему  были  более
важные вопросы.
   - Сегодня вечером я вспомнила все, что произошло в Алвари. Ты  ведь  тоже
был там, Камаль?
   Он повернулся, глядя на нее глубокими, как вечность, глазами.
   - Я один из множества сыновей канфарского махараджи. Не наследный  принц.
Я служил офицером в армии отца. Иногда, случалось, сопровождал бандитов в их
налетах, следил, чтобы они  не  нарушали  приказаний  отца  и  не  создавали
слишком больших беспорядков. - В его голосе зазвучала ирония. - Очень важный
и ответственный пост. От меня многого ожидали.
   Мэриан подошла ближе.
   - Значит,  мы  впервые  встретились  во  время  той  резни?  Лицо  Камаля
исказилось.
   - Я чувствовал: в ту ночь  что-то  происходило  не  так,  как  обычно.  К
налетчикам присоединился  неизвестный.  Он  говорил  на  урду,  как  местный
житель, вел себя как фанатик, кричал и требовал британской  крови.  Мне  все
это  не  очень  нравилось,  однако  я  делал  свое  дело,  пока  не  услышал
пронзительные крики. Я взглянул вверх и увидел на балконе  горящую  женщину.
Самое ужасающее зрелище в моей жизни.
   - Хайрэл, кажется, выкрикивала проклятия? Мэриан к  тому  времени  успела
немного выучить хинди, чтобы  ухватить  суть  того,  что  кричала  няня.  Он
кивнул:
   -  Она  кричала,  что  я  должен  спасти  ребенка  ради  спасения   своей
собственной души. Потом кинула девочку  вниз,  прямо  мне  в  руки.  Ты  мне
показалась хрупкой, как птичка.  Серебряные  волосы  развевались  на  ветру.
Когда я держал тебя в руках, мне внезапно... открылась истина... о том!  что
человеческая жизнь священна. Я впервые по-настоящему осознал все последствия
того насилия, которое творил столько времени.
   В мозгу у Мэриан промелькнула картина: выражение ужаса  на  лице  Камаля,
отблеск пылающего дворца в его глазах.
   - Значит, ты спас меня и привез в зенана.
   Он развел руками:
   - Я знал, что там ты будешь в безопасности. В тот момент я уже понял, что
воевать больше не буду, однако прошло много месяцев, прежде чем  я  осознал,
что другая жизнь для меня невозможна,  пока  я  сын  своего  отца.  Потом  я
услышал, что тебя собираются отдать в жены соседнему принцу. Я пошел к  отцу
и предложил вернуть тебя англичанам. Сказал, что они будут ему за это  очень
благодарны.
   Мэриан кивнула. Остальное она уже знала.
   - Ты поехал в Камбей, и тебе предложили сопровождать нас с миссис Мэдисон
обратно в Англию.
   Ее дядя к тому времени давно уже покинул Индию, так что никто  в  военном
городке не мог бы опознать в Камале участника налета. Он выглядел  вежливым,
хорошо образованным индусом, вызывающим доверие.
   - Ты был принцем, а миссис Мэдиеон приняла тебя за стража из гарема!
   - Я благодарил судьбу за это. Так я мог расстаться с прошлым. Я  видел  в
этом путь к искуплению. Но одной жизни не хватит на то, чтобы  искупить  все
мои грехи. - Он смотрел ей прямо в  глаза.  -  Я  не  жду,  что  ты  сможешь
простить мне участие в той резне. Я сам себе не могу этого простить.
   Слезы обожгли ей глаза. Она бросилась к нему на шею:
   - Конечно, я простила тебя. Ведь ты стал моим спасением.  Он  сжал  ее  в
объятиях.
   - Спасибо, маленький цветок.
   Она отступила с ощущением, что в этот момент закрылась дверь,  отделявшая
первую  фазу  ее  жизни.  Мэриан  наконец  поняла,  кто  она  такая,   зачем
существует;
   Послышался голос Максвелла:
   - Мне бы, конечно, хотелось, чтобы преступления Грэма стали всем известны
и ему бы воздалось по заслугам, но, наверное, все-таки лучше представить его
смерть как несчастный случай.
   Мэриан содрогнулась при мысли о скандале, который может разразиться, если
преступления Грэма станут достоянием Публики. Никто от этого не выиграет.
   - Чем меньше говорить о звере, тем  лучше.  Она  обернулась  к  Доминику,
кинулась в его теплые нежные объятия. Да, она далеко не сразу  познала,  что
такое любовь, но уж теперь-то  хорошо  это  знает.  Любовь  сжигает  сердце,
пронизывает каждую клеточку ее существа страстью  и  одновременно  дружеским
чувством, преданностью, желанием защитить - Ты как-то сказал,  что  покинешь
Уорфилд, лишь только я тебя об этом попрошу. Если когда-нибудь  я  настолько
обезумею, что обращусь к тебе с такой просьбой, ни в коем случае не уезжай.
   Он засмеялся и поцеловал ее в ухо.
   - Не беспокойся, любовь моя. Боюсь, в этом случае  я  не  смогу  остаться
джентльменом и не сдержу свое слово.
   Она спрятала лицо у него на груди, услышала сильные удары его сердца.
   - Можешь не быть джентльменом, только не покидай меня. Никогда.

ЭПИЛОГ

   Добросовестная и удачливая во всем, леди Люсия Ренбурн сумела и для своей
свадьбы выбрать идеальный сентябрьский день. Венчание  состоялось  в  церкви
Дорнлея, чтобы все их соседи смогли присутствовать.
   Церемония проходила гладко, если не считать того, что нервничавший  жених
выронил кольцо. Оно катилось по каменному полу, пока шафер  его  не  поднял.
Доминик очень  хорошо  понимал  жениха.  На  своей  свадьбе  он  тоже  очень
волновался, несмотря на то что гостей было намного меньше.
   Церемония венчания закончилась жарким поцелуем, после чего гости высыпали
на церковный двор в ожидании появления новобрачных.  Мэриан  крепко  держала
Доминика под руку. Она теперь значительно лучше чувствовала  себя  в  толпе,
чем раньше, однако хрупкой маленькой женщине  ничего  не  стоило  затеряться
среди такого количества людей.
   Счастливые дети носились вокруг, размахивая шестами с  лентами,  взрослые
непринужденно болтали. Всем раздали корзинки с лепестками роз.
   Мэриан внезапно начала проявлять беспокойство - Я сейчас вернусь.
   Она кинулась прочь. Доминик  с  ухмылкой  отметил,  что  при  всем  своем
безупречном бледно-зеленом туалете и элегантно убранных под  шляпку  волосах
туфли она все-таки уже умудрилась сбросить.
   - Я рад, что она не стала до конца цивилизованным человеком, - услышал он
голос Кайла.
   - Ну нет, такая опасность ей не грозит,  -  с  улыбкой  заметил  Доминик,
вспоминая прошлую ночь. Можно многое сказать в пользу женитьбы на  страстной
язычнице ..
   Он обернулся к брату. Со вчерашнего дня, когда они  с  Мэриан  прибыли  в
Дорнлей, им с братом так и не удалось поговорить наедине. Однако  он  видел,
что Кайл стал намного спокойнее по  сравнению  с  их  последней  встречей  в
Уорфилде. Тогда, после потери любимой женщины да к тому же  подозревая,  что
его  предали,  брат  казался  крайне  напряженным.  Теперь  он   выглядел...
уравновешенным, умиротворенным, каким Доминик не помнил его с детства, с тех
пор, когда они были мальчишками.
   - Ты еще не разговаривал  с  Рексэмом?  Так  как  у  Мэриан  нет  близких
родственников мужского пола со стороны  Грэма,  наш  старик  задумал  подать
прошение, чтобы титул передали вам с ней. - Кайл усмехнулся.  -  Так  что  в
конце концов ты станешь графом.
   - Господи...
   - Ну что, хочешь стать следующим лордом  Грэмом?  Доминик  не  знал,  что
ответить.
   - Титул для меня не имеет большого значения. - И жена для  него  является
драгоценным сокровищем сама по себе, не за ее семейные титулы.  -  Я  спрошу
Мэриан, что она думает насчет этого.
   Кайл стал серьезным.
   - Я собираюсь уехать Из  Англии,  Доминик.  Не  знаю,  когда  вернусь.  Я
задержался только на время свадьбы Люсии. Завтра я уезжаю.
   - Проклятие!
   Доминик прикусил язык. Едва сдержался, чтобы не начать уговаривать  брата
остаться. Кайл заслуживает того, чтобы найти свое собственное счастье.
   - Я... я буду по тебе скучать.
   - Я тоже. Какая ирония судьбы, правда? Уезжать именно  сейчас,  когда  мы
наконец помирились. Но если я не уеду сейчас, то не уеду никогда.
   - А что говорит по этому поводу Рексэм?
   - Я скажу ему сегодня вечером. Не думаю, что он обрадуется, но  теперь  у
него есть ты и Мэриан, на случай если со мной что-нибудь произойдет. -  Кайл
помолчал,  подыскивая  слова.  -  Мне  всегда  хотелось   досмотреть   самые
отдаленные места, земли, лежащие за горизонтом. Раньше я думал, что  у  меня
нет другого выбора, как оставаться  в  Англии,  наследником.  Потом...  один
человек открыл мне глаза. Я понял: у меня есть выбор, я  могу  выбрать  все,
что только захочу. Пришло время сделать то, к чему я давно стремился.
   Доминик протянул брату руку:
   - Только все-таки не забудь, что когда-нибудь ты должен вернуться домой.
   Кайл хлопнул его по руке. - Не забуду.
   Их  взгляды  встретились.  Доминику   стало   легче.   Даже   разделенные
расстоянием в полмира, они теперь будут ближе друг другу, чем раньше.
   - Оставляю тебе Пегаса. Вспоминай обо мне, когда будешь скакать на нем.
   Кайл быстро отвернулся и смешался с толпой, как раз в тот  момент,  когда
открылись двери церкви. На пороге показались смеющиеся  новобрачные.  Мэриан
подбежала к Доминику вовремя, чтобы  успеть  кинуть  Люсии  пригоршню  белых
лепестков роз. По крайней мере хотя бы у одного из членов  семьи  нормальная
свадьба после традиционного ухаживания, подумал Доминик. Все как полагается.
   Отдав дань обычаю, Мэриан схватила Доминика, за  руку  повела  в  дальний
конец церковного двора.
   - Посмотри! - Она остановилась у кустика синих цветов. - Я таких  никогда
не видела. Как ты думаешь, викарий  позволит  мне  взять  несколько  штук  в
Уорфилд?
   Доминик не увидел в цветах ничего особенного. Но  в  их  семье  Мэриан  -
эксперт.
   - Думаю, да. Спросим у него завтра. - Он  быстро  осмотрелся.  Не  увидел
никого. Притянул Мэриан к себе. - Я тебя  не  целовал  с  тех  пор,  как  мы
покинули Дорнлей и пошли в церковь.
   - Да, мне тоже показалось очень долго, -  проговорила  она  с  притворным
смущением.
   От  ее  поцелуя,  откровенного,  неудержимо  страстного,  кровь   быстрее
побежала по жилам, дыхание участилось. Он прижал ее спиной к дереву, в такой
интимной близости, какая только возможна, когда оба одеты.
   Задохнувшись от страсти и от смеха, Мэриан откинула голову.
   - Сейчас ты наверняка скажешь, что не  пристало  заниматься  любовью  под
дубом в церковном дворе на свадьбе сестры, когда в любой  момент  кто-нибудь
может появиться.
   Он с сожалением оторвался от нее.
   - Ты все сказала за меня. Но зато подумай, как усилится  удовольствие  от
ожидания. Когда мы наконец останемся наедине...
   - Я думаю, я только об этом  и  думаю...  Лицо  ее  выражало  неприкрытую
страсть. Она расправила платье.
   - Кайл уезжает из Англии. Надолго ли - не говорит.
   Хочет посмотреть мир. Их взгляды встретились.
   - Мне очень жаль. А тебе, наверное, еще больше.
   - Да. Но я переживу. Я рад, что он наконец сделает то, чего всегда хотел.
- Он обнял ее за плечи. - Давай не поедем в  экипаже,  а  пойдем  в  Дорнлей
пешком.
   Она кивнула. Они вышли из церковного двора через заднюю калитку на  узкую
тропинку,  ведущую  к  большому  дому.  Пошли  по  прохладному  туннелю  под
деревьями. Доминик снова заговорил:
   - Кайл сказал, что отец собирается подать прошение королеве о том,  чтобы
за отсутствием родственников-мужчин титул графов Грэм передали тебе  и  мне.
Ты бы хотела быть леди Грэм?
   На какое-то время она задумалась, но наконец с любовью улыбнулась ему:
   - Я бы хотела, чтобы наш сын унаследовал титул от тебя и моего отца.
   Значит, она больше не боится мысли о детях! Радость охватила  его.  Жена,
земля, семья... Чего еще может желать мужчина!
   - Я тебе давно не говорил, как я тебя люблю?
   - По крайней мере час. Очень-очень давно. Теперь  моя  очередь.  Я  люблю
тебя, Доминик, телом и душой.  -  С  озорной  улыбкой  она  кинулась  в  его
объятия, чувственно прижавшись к нему. - Телом, это уж точно.
   Кровь закипела у него в жилах. Он впился губами в  ее  рот.  А  ведь  эта
тропинка гораздо уединеннее, чем церковный двор...



    Мэри Джо ПАТНИ
    МОЯ ПРЕЛЕСТНАЯ РОЗА

    Перевод с английского А.Ш. Ибрагимова



Анонс

    Еще  совсем  недавно  Стивен  Кеньон,  герцог  Ашбертон,  был  уверен  в
завтрашнем дне, как никто иной, теперь же будущего у него  нет,  и  осталось
только одно - постараться забыться любой ценой. Но неожиданно сквозь  черные
тучи  отчаяния,  окружившие  Стивена,  прорвался  солнечный  луч   -   юная,
прелестная актриса  Розалинда  Фицджералд,  доверчиво  подарившая  ему  свое
сердце...

   Я верю, как верил и в детстве, что  жизнь  имеет  свое  предназначение  и
ценность, путь ее предопределен; и еще я  верю,  что  никакое  страдание  не
проходит бесплодно, что каждая пролитая капля крови, каждая слеза имеют свое
значение и что самая заветная тайна этого мира содержится в  словах  святого
Иоанна.
   "Deus Caritas est" - "Бог есть любовь"
   Франсуа Мориак

Пролог

Лондон, 1794 год

   Затаившись, словно мышь в своей норке, маленькая,  совсем  еще  крохотная
девчушка пристально  следила  из  бокового  переулка,  как  по  замусоренной
набережной прогуливается молодая пара В отличие от жителей этого  трущобного
района оба они были чисто и опрятно одеты,  оба  часто  и  звонко  смеялись.
Молодой джентльмен и леди, прохаживаясь, ели пирожки с мясом, и кроха  жадно
принюхивалась к их аппетитному запаху.
   Размашисто жестикулировавший джентльмен незаметно для самого себя  уронил
довольно  большой  кусок  пирожка.  Бродячая  жизнь  с  ее   многочисленными
опасностями приучила девчушку к терпению, и она стала дожидаться, пока  пара
отойдет подальше, опасаясь, однако,  как  бы  ее  не  опередил  какой-нибудь
голодный пес или даже крыса. Обождав минуту-другую, она выскочила из  своего
укрытия, подобрала кусок пирожка и тут же сунула его в рот. Пирожок был  все
еще теплый и очень вкусный: такой вкуснятины она давно уже не пробовала.
   И тут вдруг молодая леди оглянулась через плечо Девчушка сжалась в комок,
надеясь, что та ее не заметит За  время  своего  бродяжничества  она  хорошо
усвоила,  что  ей  надо  держаться  подальше  от  всех.  Озорные   мальчишки
закидывали ее камнями, а один скверный человек приманил к себе  колбасой,  а
затем поднял и стал ощупывать своими липкими  ручищами.  Бедняжка  подумала,
что он хочет ее съесть, и яростно впилась острыми зубками  в  его  высунутый
язык Скверный человек тут же ее выпустил.
   Кроха пустилась наутек, а человек, ругаясь нехорошими  словами,  бросился
за ней в погоню.  Она  ловко  протиснулась  через  покосившуюся  изгородь  и
притаилась за кучкой  мусора,  только  так  и  спаслась  Не  покидая  своего
убежища, она съела колбасу и с того  дня  обходила  стороной  всех  скверных
людей со странно поблескивающими глазами.
   Хорошенькая темноволосая леди, подняв брови, с улыбкой сказала.
   - Томас, позади нас маленькая бродяжка. Она подбирает объедки.
   Улыбка была добрая, но девчушка на всякий  случай  все  же  попятилась  к
переулку.
   Леди и ее спутник быстро ее догнали;  пригнувшись  так,  чтобы  ее  глаза
оказались вровень с глазами беглянки, леди сказала:
   - Зачем ты убегаешь, малышка? Мы можем поделиться с тобой.
   Увидев, что ей протягивают кусок  пирожка,  малютка  заколебалась  -  все
никак не могла забыть, как прикармливали  ее  колбасой,  но  ведь  это  была
настоящая леди, а пирожок казался таким вкусным.
   Кинувшись к леди, она вырвала пирожок из ее руки, отбежала  на  несколько
шагов и принялась есть, с опаской поглядывая на своих благодетелей.
   - Бедная крошка! - сказал молодой человек, которого  звали  Томасом.  Его
низкий голос раскатился по всей улице. -  Как  можно  позволять  ей  бродить
здесь одной? Ее родственники заслуживают порки.
   Из тени донесся чей-то скрипучий голос:
   - Нет у нее никаких родственников. Эта бродяжка шлындает  здесь  вот  уже
два месяца.
   Голос был знаком девочке. Он принадлежал седой женщине, которая, зажав  в
беззубых деснах глиняную трубку, целыми днями просиживала на пороге у  своей
двери. Однажды эта женщина накормила ее, и уж камнями она, во всяком случае,
не швырялась. Ее можно было не бояться.
   Хорошенькая леди нахмурилась:
   - Родители ее бросили?
   - Нет, сирота  она.  Я  слышала,  девочка  сошла  с  корабля  с  какой-то
женщиной, которая,  как  только  высадилась,  сразу  же  и  померла.  Сторож
пробовал ее поймать, чтобы отправить в  сиротский  приют,  но  она  от  него
спряталась С тех пор, словно чайка какая, все  кружит  и  кружит  в  здешних
местах.
   - О Томас! - с нескрываемым ужасом воскликнула молодая леди - Мы не можем
оставить ее здесь. Она ведь такая маленькая. Ей, должно быть, годика три или
чуть больше.
   - Но мы же не можем  забрать  ее,  как  брошенного  котенка,  -  возразил
джентльмен, в то же время изучая ребенка внимательным взглядом.
   - Почему нет? Сдается мне, она никому тут не нужна.  Я  думаю,  сюда  нас
привел сам Господь. Мы так хотим иметь ребенка, а его все нет и нет. - Глаза
леди затуманились печалью Она повернулась к девчушке и  осторожно  протянула
ей руку.
   - Иди ко мне, милая. Не бойся, мы тебя не обидим.
   Бедняжка стояла в замешательстве. Трудная жизнь беспризорницы научила  ее
осторожности. Но Мария напомнила ей другую леди, из не такого уж и  далекого
прошлого, когда она не знала голода, не ходила в отрепьях и  не  рыскала  по
грязным улицам. Тогда... тогда все было иначе.
   Воспоминания оказались нестерпимо мучительными, и  девчушка  вернулась  к
настоящему. В голубых глазах леди светились доброта и сострадание. И  что-то
еще. Что именно? Голубые эти глаза словно бы что-то обещали.
   Девчушка подалась вперед. Ее взгляд метался между леди  и  ее  спутником.
Пошевелись он, она тут  же  обратилась  бы  в  бегство,  ибо  приучилась  не
доверять мужчинам, но он стоял совершенно  неподвижно.  Глаза  у  него  были
такие же голубые и такие же добрые, как и у его спутницы.
   Когда кроха подошла достаточно  близко,  леди  ласково  погладила  ее  по
голове.
   - Под грязью сразу и не различишь, какого цвета у тебя  волосы.  Кажется,
светлые.  Светлые  волосы  очень  неплохо  сочетаются  с   большими   карими
глазенками. Скажи, маленькая, тебе хотелось бы