Победа качества над количеством. Нигде больше нет здания, в котором
жил Джордж Вашингтон, когда был главнокомандующим американской армии.
   - Слова настоящего патриота Мэриленда, - улыбаясь, заметила Кейт.
   Когда она переехала в Калифорнию, то решила, что Сан-Франциско  будет
ее постоянным местом жительства. Сейчас,  став  старше  и  мудрее,  Кейт
понимала, как глубоко сидят ее корни в этом маленьком уголке мира. Семья
ее матери веками жила в Мэриленде, обнищавшие родители отца  прибыли  из
Италии и  с  огромной  благодарностью  приняли  и  новую  родину,  и  те
возможности, которые она предоставляла.
   - А знаешь, когда я впервые посетил Аннаполис?
   - Думаю, родители привозили тебя  сюда  еще  крошкой.  Или  это  была
школьная экскурсия?
   - Это было с тобой.
   Она остановилась и уставилась на Донована, заставив  группу  туристов
позади резко свернуть. Кейт очень хорошо помнила эту  поездку.  За  пару
месяцев до свадьбы они приехали сюда на мотоцикле, погуляли,  пообедали.
Точно та же программа, какая планировалась на сегодня.
   - Ты никогда не посещал столицу штата, в часе езды от дома,  до  того
как тебе исполнилось девятнадцать?
   - Странно, но это так. - Он слегка прикоснулся к ее локтю,  предлагая
спуститься  по  Мейн-стрит  до  порта.  -  Аннаполис  -  город  богатых.
Посмотри, чем он славится, - политика,  парусный  спорт,  военно-морская
академия, исторические места. Всему этому просто не было места в  мыслях
моих родителей.
   - Когда мы поженились, я думала, что знаю тебя,  как  самое  себя.  А
теперь я все  больше  понимаю,  как  мало  знала.  Тогда  мне  вовсе  не
показалось, что ты в Аннаполисе новичок.
   - После того как ты предложила поехать, я провел целый вечер,  изучая
карту города и расспрашивая  друга,  побывавшего  здесь.  Я  боялся,  ты
поймешь, что выходишь замуж за человека из низших слоев, и передумаешь.
   - Иногда меня удивляло, что ты не знал некоторых вещей, но тогда было
и много такого, о чем я не имела представления, а ты имел. Ты,  кажется,
с успехом преодолел классовый барьер. Каким образом?
   - Постепенно. Я многим  обязан  Сэму.  С  ним  я  никогда  не  ощущал
необходимости притворяться, казаться лучше, чем был  на  самом  деле.  В
работе я чувствовал себя все более уверенно, поскольку приобретал  опыт.
Через пять или шесть лет  я  достиг  такого  уровня,  что  переговоры  с
генералами из Пентагона или президентами компаний перестали внушать  мне
панический страх.
   - Компетентность - мать уверенности в себе.
   - В маленьком мирке взрывного дела я  эксперт.  В  основном  я  собой
доволен. Кроме той области, которая связана с тобой.
   - Из-за классового вопроса или из-за чувства вины?
   - Конечно, вины. Классовый вопрос больше не стоит.
   - Если бы можно было продавать свою вину, мы бы все  разбогатели.  Но
все продают, и никто не хочет покупать.
   - А в чем ты виновата, Кейт?
   - В том, что была трусихой. Сбежала от трудностей.
   - Я знаю, что ты никогда не искала легких путей. Это  ты  подошла  ко
мне поздороваться во время похорон  Сэма.  Ты  настояла  на  том,  чтобы
заходить в здания, которые могли бы обрушиться в любую минуту.
   - И в том, и в другом случае я была до смерти напугана.
   - Думаю, ты избегаешь вопроса. Я хотел бы знать, что  тебя  беспокоит
на самом деле.
   - Я восхищаюсь тем,  что  ты  открываешь  для  себя  какие-то  темные
стороны собственной натуры, но у меня самой нет ни желания, ни намерения
поступить так же.
   - По крайней мере честно, - сухо заключил Донован.
   Разговор прекратился, когда  они  дошли  до  рынка  в  начале  улицы.
Пообедали  они  в  двухэтажном  ресторане  с  видом  на  доки.   Хорошее
настроение вернулось к Кейт, они смеялись  и  болтали,  глядя  на  яхты.
Донован действительно был первоклассным собеседником. Умный, с  чувством
юмора, эрудированный.
   Может быть, всему виной был бокал вина, выпитый во  время  обеда,  но
Кейт начала думать о том, как бы она отнеслась к Доновану, если  бы  они
впервые встретились теперь, когда она начала работать в "Фениксе".
   Да она была бы уже почти влюблена в него. Кейт осознала это, и у  нее
внутри все сжалось. Он был все  еще  -  снова  -  самым  привлекательным
мужчиной из всех, кого она  знала.  Она  бы  уже  обзванивала  подружек,
описывая свое состояние, и бесконечно гадая, встретила  ли  любовь  всей
своей жизни. Как возмутительно - в самой глубине  души  она  по-прежнему
оставалась очень романтичной особой.
   Они бросили монетку,  чтобы  решить,  кому  платить  по  счету.  Кейт
победила, и Донован не пытался переубедить  ее.  Пещерный  человек  явно
осовременился. Снова оказавшись на ярком солнечном свету, они  прошли  к
воротам для посетителей, которые вели во двор морской академии.  С  трех
сторон  академию  окружала  вода,  так  что  естественно   было   обойти
территорию по периметру. Кейт, приложив ко лбу руку козырьком,  смотрела
на паруса прогулочных яхт далеко в заливе  и  радовалась,  что  город  и
причалы не изменились со времени ее последнего посещения.
   Несмотря на других гуляющих, Кейт чувствовала себя так, словно они  с
Донованом были наедине.
   - Ты когда-нибудь думаешь о будущем, Кейт?
   Она смотрела вверх, на чайку, кружившую в небе.
   - Не так чтобы очень...
   - Неужели у тебя нет никакой цели?
   Странно осознавать - за прошедшие годы  она  почти  не  ставила  себе
целей.  Да,  хотела  получить  профессию  архитектора  и  открыть   свое
собственное дело, но это казалось  обычным  этапом  в  жизни.  Работа  в
"Фениксе" была мечтой, а не целью, и исполнилась она случайно.  Чувствуя
себя неловко - будто ее поймали на том, что она  плывет  по  течению,  -
Кейт проговорила:
   - Моей главной целью сейчас является прожить этот год.
   - И только?
   Образы детишек, которых она хотела иметь от Донована, пронеслись в ее
мозгу. Она почти  ощутила  мягкий  сверточек  в  своих  руках,  услышала
агуканье. И безжалостно вычеркнула этот образ.
   - Зря ты недооцениваешь выживание. Иногда это  максимум,  чего  можно
добиться.
   Он взял ее руку в свои ладони, погладил.
   - Я обещал,  что  не  прикоснусь  к  тебе.  И  выполнил  обещание  не
полностью.
   Кейт почувствовала себя так, словно ей всего четырнадцать, и  впервые
в жизни мальчик, который ей нравится,  взял  ее  за  руку.  Ей  хотелось
вырваться и одновременно хотелось оказаться у него в объятиях.
   - Первый раз ты нарушил свое обещание, когда я была на грани  падения
в шахту лифта, так что это я могу легко простить.
   - Медленно, но стены между нами начали разрушаться.
   Он продолжал ласкать ее руку. Это было не чем иным,  как  обольщением
при свете дня. Потом его руки остановились.
   - Честно предупреждаю тебя, Кейт, - для меня никогда не  существовало
никого другого, кроме тебя. Я не могу  позволить  тебе  снова  уйти,  не
попытавшись хотя бы переменить твое отношение.
   Кейт попала в ловушку его напряженного взгляда.  Паника  охватила  ее
при мысли, что можно опять впустить этого человека в свою жизнь, и тело,
и душу. И все-таки она не убежала.
   -  Предупреждение  принято.  Но,  Патрик,  мы  оба  изменились.  Тебя
действительно привлекаю я или воспоминания о золотой юности?
   Он крепче сжал ее руки.
   - Ты, Кейт. У тебя появилось множество новых черт характера, и не все
они мне нравятся, но в душе ты по-прежнему  та  девчонка,  в  которую  я
безумно влюбился в девятнадцать лет.
   - Не.., не торопи меня. Я не знаю, могу ли  дать  тебе  то,  чего  ты
хочешь.
   - Но ты не говоришь  "никогда".  Боже,  Кейт,  если  есть  хоть  один
шанс.., хоть один.
   Он поднял ее руку и начал целовать кончики пальцев с такой нежностью,
что ей захотелось расплакаться.
   - Я не знаю, есть ли у тебя  шанс,  Патрик!  Может,  нам  никогда  не
удастся избавиться от багажа прошлого.
   Донован переплел свои пальцы с ее  пальцами,  а  другой  рукой  легко
прикоснулся к ее щеке.
   - Деревья вырастают из крохотных трещин в скале, Кейт. Трещинка может
быть почти незаметной, но это - начало.

Глава 33

   В дверь позвонили, когда Джулия ставила в духовку цыпленка с лимоном.
Она поспешила к парадному входу, гадая, кто мог прийти поздно вечером  в
субботу.
   На ступенях стоял Чарлз Гамильтон с букетом  разноцветных  гвоздик  и
двумя собаками.
   - Ты явился на  час  раньше,  Чарлз.  Ужин  еще  только  поставлен  в
духовку, а я не успела принять душ.
   - Знаю. Но работа во дворе уже закончена, вот я и решил как последний
эгоист притвориться, будто не ориентируюсь во времени.
   Она спрятала улыбку в пряных гвоздиках.
   - А у собак какой предлог?
   - Они хотели навестить Оскара.
   - Естественно. Ладно, заходите.
   Псы  не  торопясь  потрусили  в  дом.  Подошел  Оскар,   и   началось
традиционное обнюхивание. Джулия проводила собак к задней  двери,  чтобы
они смогли побегать во дворе. Чарлз взял ее за  подбородок  и  поцеловал
долгим поцелуем.
   Она поставила гвоздики в  вазу,  думая,  как  быстро  они  с  Чарлзом
приобрели удобные для обоих привычки. Они ужинали вместе несколько раз в
неделю, иногда в ее доме, иногда у него. Не избавляя от горя, вызванного
смертью Сэма, такие отношения очень помогали  ей  держаться  и  днем,  и
ночью. Особенно ночью.
   Чарлз усадил ее на диван рядом с собой.
   - Давай пообнимаемся.
   Она, смеясь, высвободилась.
   - Чарлз, это глупо в нашем возрасте!
   - Почему все лучшее должно доставаться детям?
   - Хороший вопрос, но я считала, что объятия  были  запрещены  еще  во
времена сексуальной революции.
   - Это прекрасный старый обычай, и его стоит вернуть. -  Он  поигрывал
верхней пуговицей ее рубашки. - Так же, как петтинг. Помнишь невыразимое
волнение, которое могла пробудить  одна-единственная  пуговица  в  давно
прошедшие дни нашей юности?
   Слегка задыхаясь, Джулия проговорила:
   - Неужели ты всегда был таким игривым, а я просто этого не замечала?
   - Нет, это Барбара смыла с меня лишний крахмал. Невозможно было  жить
с ней и оставаться пуритански-чопорным.  Тебя  не  раздражает,  когда  я
упоминаю о ней?
   -  Я  могу  воспринимать  наши  отношения  как  подобие  тайника,  но
упоминание о Барбаре, Сэме или наших детях возвращает меня к реальности.
   - Тогда вернемся к объятиям и будем притворяться, что мы подростки. -
Он подхватил ее и опустил на ковер, потом снова поцеловал. - Если бы нам
было по шестнадцать,  я  могу  представить,  как  бы  мы  возбудились  -
свалились бы с дивана и даже не заметили этого.
   - Сейчас, однако, надо быть осторожными,  чтобы  не  причинить  вреда
нашим стареющим суставам. - Ее руки обхватили его. - Должна сказать, что
не все части твоего тела состарились.
   Чарлз вернулся к пуговицам на ее рубашке.
   - Интересно, смогу ли я добраться до второго слоя одежды до ужина?
   Джулии всегда нравилось чувство юмора Чарлза, но эта глубоко скрытая,
мило-глуповатая сторона его натуры была  новой  для  нее.  Приятно,  что
кто-то, кого она знала почти всю жизнь, еще мог  удивлять  ее.  Дрожащим
подростковым голоском она проговорила:
   - Я хорошая  девочка.  Моя  мама  говорит,  если  я  позволю  мужчине
прикасаться ко мне вот так, то он не будет  уважать  меня  на  следующее
утро.
   Чарлз поиграл бровями.
   - Поверь мне, детка, чем больше я  буду  трогать  тебя  сегодня,  тем
больше буду уважать завтра.
   Она хихикала, а он расстегивал  последние  пуговки,  когда  открылась
входная дверь и вошли  Кейт  и  Донован  с  касками  в  руках.  Наступил
всеобщий паралич. Кейт замерла, открыв рот, Донован  был  словно  громом
поражен, а Джулия жалела, что не умерла на месте.
   Чарлз пришел в себя первым. Он быстро застегнул пару  пуговиц,  чтобы
Джулия  снова  выглядела  прилично,  потом  поднялся  на  ноги  и  помог
подняться ей.
   - Нет смысла притворяться, будто это было что-то другое, а не то, что
вы увидели.
   Джулия заикаясь произнесла:
   - Кейт, извини, что я.., что...
   - Нет, это мы должны извиниться, -  побледнев,  сказала  Кейт.  -  Мы
просто возвращались из Аннаполиса и решили заехать. Мы не должны были...
То есть я и подумать не могла, что...
   - Что взрослая дочь, имея ключ, не может без предупреждения прийти  в
дом, где она выросла, - продолжил Чарлз. - Вполне понятная ошибка с моей
стороны.
   Донован с побелевшими губами хотел что-то сказать, но  Кейт  схватила
его за руку и потащила за собой.
   - До свидания. Я.., надеюсь, что вы хорошо проведете вечер.
   Когда дверь закрылась, Джулия упала на диван и закрыла лицо ладонями.
   - Прости, Джулия. Быть пойманным собственными детьми хуже,  чем  быть
пойманным родителями. Это все я виноват.
   - И я. Я могла бы сказать "нет". Поэтому говорю сейчас. Лучше поздно,
чем никогда.
   Он застыл.
   - Ты рвешь наши отношения?
   - Не могу сказать, что жалею о времени, проведенном с тобой, но  я..,
я...
   - Ты стыдишься того, что тебя увидели со мной.
   Если коротко, то это было именно так. Кейт  и  Донован  захватили  их
врасплох,  и  это  казалось  предательством   по   отношению   к   почти
сорокалетнему браку с Сэмом.
   - Прости, Чарлз. Правда в том, что сейчас я.., запуталась.
   В этот момент Гамильтон  выглядел  ни  на  минуту  не  моложе  своего
возраста.
   - Я считал, что быть вместе - это нужно нам обоим. Для меня это  было
радостью. Но прошло два года,  прежде  чем  я  привык  к  одиночеству  и
захотел чего-то другого. - Он поднялся на ноги. - У тебя не  было  этого
времени.
   Одно ее слово удержало бы его, но это слово она не могла произнести.
   - Спасибо за то, что пытался помочь. Жаль, что я.., не смогла принять
помощь.
   - Люди возвращаются к жизни каждый в свое время и по-разному.  Думаю,
будет лучше, если мы совсем перестанем видеться. Прощай, Джулия.
   Она снова  опустилась  на  диван  и  печально  скорчилась  в  уголке.
Преодолеет ли она когда-нибудь это  безумие,  перемены  в  настроении  и
невыносимое чувство одиночества, которое не смог бы вынести даже святой?
Может быть, когда-нибудь...
   Но сейчас она не верила, что это произойдет.

***

   Донован был на грани взрыва.
   - Боже, Кейт, как она могла? - Он  нахлобучил  шлем.  -  А  Чарлз?  Я
никогда бы не подумал, что он из тех, кто утешает горюющих вдов.
   Он сел на мотоцикл и повернул ключ зажигания.
   - Садись. - Мотор взревел, когда он яростно пнул педаль стартера.
   Кейт вспомнился тот день, когда открылся Том. Тогда  ярость  Донована
была точно такой же. "Он зол как дьявол, и я  больше  не  собираюсь  это
терпеть".
   Она потянулась и выключила зажигание, потом выдернула ключ.
   - Мы никуда не поедем, пока ты не успокоишься, Донован, - во внезапно
наступившей тишине проговорила она. - В твоем  теперешнем  состоянии  ты
убьешь нас обоих на полпути в Ракстон.
   - Дай мне ключи!
   - С чего ты взбесился? Это я только что обнаружила свою мать, готовую
раздеться перед семейным адвокатом. У тебя что, какой-то дурацкий эдипов
комплекс?
   Он ударил по рулю:
   - Проклятие, Кейт, не занимайся со мной психоанализом!
   Она вздрогнула. Пришло время изменить сценарий.
   - Патрик, только сегодня ты говорил, что хочешь, чтобы у нас с  тобой
было  будущее.  Этого  никогда  не  произойдет,  если  ты  не  научишься
контролировать свои эмоции.
   Его лицо побледнело, и какое-то страшное мгновение она не знала,  что
он сделает.
   - Господи. - Донован стянул шлем. - Ты знаешь,  как  нанести  сильный
удар, Кейт.
   - Это не борьба. Скорее похоже на путь из тысячи километров,  который
начинается с одного шага.
   На его скуле билась жилка, но напряжение медленно спадало.
   - Прости,  Кейт.  Я  думал,  что  достиг  прогресса  в  контроле  над
собственными настроениями. - Он прерывисто вздохнул. - И вдруг...
   - Все, что  связано  с  сексом  и  женщинами  твоей  семьи,  кажется,
способно пробудить в тебе звериные инстинкты.
   - Ну все-таки не звериные. Мои  чувства  к  Джулии  скорее  сыновние.
Поскольку Сэма нет и некому защитить его  жену,  мне  кажется,  что  это
должен делать я. Глупо, правда?
   - Правда. Мне вполне понятно, что ты был шокирован. Я тоже. Но личная
жизнь Джулии - это ее личное дело, и нас не касается. И Чарлз не  людоед
и не сексуальный маньяк. Они дружат всю жизнь. Он очень хороший  человек
и весьма подходящий вдовец. Я вполне понимаю, почему их потянуло друг  к
другу.
   - Но Сэм погиб всего пару месяцев назад!
   - Люди переживают  горе  по-разному.  Какое  право  я  имею  осуждать
собственную мать?
   Кейт подумала, что всегда принимала тихую любовь и  поддержку  матери
как  должное.  Лишь  сейчас,  встретившись  со   смертью,   она   начала
осознавать, что творится в душе Джулии. Самое  меньшее,  что  она  могла
сделать, - уважать выбор матери.
   - После того как ты оставила меня, сколько времени прошло, прежде чем
ты стала встречаться с другим мужчиной?
   - Тебе действительно важно это знать?
   Он отвел глаза.
   - Может, и нет.
   - Прошло более двух лет, и  тогда  я  пошла  на  свидание.  И  больше
четырех, прежде чем я нашла кого-то, с кем захотела переспать. Ты будешь
чувствовать себя лучше, узнав, что я не завязала новые  отношения  сразу
же?
   - Не то чтобы. Это показатель того, насколько я тебя обидел.
   Кейт ткнула его в ребра.
   - Ну ладно, Ромео, теперь твоя очередь признаваться, когда  ты  снова
вошел в употребление.
   - Больше, чем через год. Но меньше, чем четыре. Несколько  месяцев  я
был уверен, что если бы  только  существовала  возможность  увидеться  с
тобой, поговорить, то я бы наверняка убедил тебя вернуться домой.
   - Вот почему развод был оформлен на расстоянии. Я боялась,  что  если
мы окажемся в одной комнате, даже в конторе юриста, то я снова прыгну  в
огонь. А если бы это произошло, не знаю, хватило бы у меня  сил  сбежать
опять.
   Его пальцы сжали руль мотоцикла.
   - Мне невыносима даже мысль, что я был так зол...
   Перед ее мысленным  взором  пронеслась  картина:  нож  в  ее  руке  с
лезвием, алым от крови.
   - Не знаю, то ли нам просто повезло, то ли сказалась мудрость  небес,
но худшего не случилось. Ты в порядке? Мне холодно и хочется есть.
   - Да, я  в  порядке.  -  Донован  снова  протянул  руку.  Когда  Кейт
заколебалась, он тихо проговорил:
   - Клянусь, что больше никогда в ярости не притронусь  к  тебе.  Я  не
ожидаю, что ты сейчас же мне поверишь, но надеюсь, что когда-нибудь  так
и случится.
   Она опустила ключи в его ладонь и села в седло позади него.  Сегодня,
благодарение Богу, они и близко не  подошли  к  такому  же  взрыву,  что
разрушил их брак. Они явно достигли определенного прогресса.
   Обхватывая его талию, Кейт не хотела тушить слабый огонек  надежды  в
душе.

Глава 34

   Другой день, другой город, на этот раз Атланта. Зазвонил  телефон,  и
Донован  поднял  трубку  -  это  был  Брайан,  бригадир  из   "Феникса",
работавший  в  Гонолулу.  Услышав,  почему  тот  звонит,  Донован   тихо
выругался.
   - Возьми в аренду новое оборудование, даже  если  цена  завышена.  Мы
больше не можем тянуть с этой работой. И.., будьте осторожны.
   - Что-то случилось? - спросила Кейт, когда он повесил трубку.
   - Поджог на объекте в Гонолулу.  Сгорели  бульдозер  и  погрузчик.  Я
никогда не сталкивался с таким невезением на таком количестве  объектов.
Поджог, несчастный случай, проблемы с рабочими - только назови, и у  нас
это есть.
   - Никто не пострадал?
   - Нет, слава Богу.
   - Ну что ж. Неудачи следуют одна за  другой.  Значит,  скоро  фортуна
повернется к нам лицом.
   - Надеюсь.
   В какие-то моменты Донован даже думал: а может, это  предзнаменование
свыше, что ему не стоит быть во главе "Феникса"? Потом он напоминал себе
о других несчастных случаях, которые  имели  место  в  предыдущие  годы.
Единственная разница, что сейчас все происходило  одновременно.  Простое
стечение обстоятельств.
   Кейт продолжала:
   - Я покончила с твоим списком. У тебя есть еще бумажная  работа,