С полдюжины фигур были "сняты" с доски и  собраны  на  одной
стороне. Похоже, выигрывали черные.
   В центре шахматной доски мелькнуло что-то голубое. Вряд ли кто-нибудь  из
пожилых садовников одевается в такие цвета, решил Доминик. Он уже  собирался
спуститься вниз, как вдруг заметил всадника на коне, перескакивающего  через
живую изгородь. Он пригляделся внимательнее и почти с испугом обнаружил, что
и всадник, и конь тоже выполнены из подстриженных деревьев -  тиса  того  же
темно-зеленого цвета, что и живая изгородь, через которую они перепрыгивали.
В следующий момент он понял, что здесь изображена сцена охоты - три всадника
и несколько гончих, как бы летящих над травой в мощном прыжке, в  погоне  за
бегущей лисой.
   Завороженный этой картиной, он подошел поближе, чтобы рассмотреть одну из
тисовых гончих. Собака действительно  как  бы  поднялась  над  травой.  Лапы
вытянуты в  стремительном  прыжке.  Он  никогда  в  жизни  не  видел  ничего
подобного.  Чаще  всего  деревья  в   таких   садах   подстригают   в   виде
геометрических фигур - спиралей, кубов, пирамид.
   Среди пышной зеленой листвы он нашел сплетенный из прутьев каркас в форме
собачьего туловища. Окончательное сходство достигалось  тщательной  отделкой
куста вокруг каркаса. Такое совершенство требует многих лет, а может быть, и
десятилетий.
   Он обнаружил, что над собакой только  что  поработали.  Вокруг  куста  на
траве лежали обрезки ветвей. Он наклонился, собрал  их  и  бросил  в  мешок.
Потом отправился на поиски леди Мэриан.  На  несколько  секунд  остановился,
чтобы собрать обрезки, состриженные с зеленой лисы. Лиса стремилась прямо  к
группе шахматных фигур,  "снятых"  с  доски.  В  этом,  по-видимому,  таился
какой-то смысл.
   Приблизившись к центру шахматной доски, Доминик увидел,  как  велики  эти
фигуры. Даже пешки возвышались над его головой. Кони чуть ниже, но от  этого
не менее величественные, с широкими лошадиными головами и даже с намеком  на
глаза с поволокой. Вряд ли где-нибудь еще в Англии можно  было  найти  более
искусно выполненный фигурный сад. Некоторые фигуры казались твердыми, как из
мрамора, другие, напротив,  немного  расплывчатыми.  Чтобы  сохранить  такую
форму, требуются огромные усилия, особенно весной.
   Он  любовался  зубчатой  верхушкой  ладьи,  как  вдруг   услышал   мягкие
лирические звуки, доносившиеся откуда-то Поблизости. Это  не  птичье  пение.
Возможно, какой-то неизвестный  музыкальный  инструмент,  очень  похожий  на
человеческий голос.
   Заинтригованный, он пошел на звуки музыки, неслышно ступая по бархатистой
траве. Прошел мимо двух деревьев-пешек... и остолбенел.
   Леди Мэриан пела. Стоя спиной к нему на расстоянии  двух  квадратов,  она
подстригала садовыми ножницами белого ферзя, одетая в наряд,  очень  похожий
на тот, в котором он видел  ее  накануне.  Однако  Доминик  этого  почти  не
заметил. Она пела!
   Собственно... никто ведь и не говорил, что она немая. Просто молчит,  что
далеко не одно и то же.
   Голос у нее, оказывается, ясный и чистый. Видно, поет  она  часто,  пусть
это всего лишь серенады деревьям и кустам. Она  напевала  какую-то  минорную
мелодию, похожую он слышал когда-то в Ирландии. Пела Мэриан без слов.
   Доминик решил, что пора объявить о своем присутствии. Сделал шаг вперед.
   - Доброе утро, Мэриан, Я пришел вам помочь.
   Не обернувшись, ничем не показав, что услышала его, она  с  хирургической
точностью обрезала веточку садовыми ножницами. И тем не менее она знала, что
он здесь. Он это почувствовал по тому, как едва уловимо напряглись ее плечи.
Роксана, лежавшая в тени дерева-ферзя, поднялась и подбежала  к  нему,  явно
ожидая, когда ей почешут за ушами.
   Мэриан уже подстригла несколько  шахматных  фигур.  Под  звуки  ее  пения
Доминик собрал лежавшие на земле обрезки в мешок. Потом  снова  обернулся  к
ней. Обнаружил, что голова ферзя выглядит не  очень  аккуратно,  потому  что
Мэриан  не  смогла  дотянуться,  чтобы  подстричь  ее.  Вот  где  он   может
пригодиться. У фигуры черного  слона  лежали  садовые  инструменты.  Доминик
выбрал секатор с длинной рукояткой и подошел к ферзю с другой стороны.  Даже
он, при его росте, едва дотянулся до  верхушки,  срезал  сучковатую  веточку
самшита.
   Пение внезапно прекратилось. Мэриан резко обернулась, держа ножницы перед
собой, как оружие. Взгляд ее метнулся к верхушке дерева-ферзя.
   - Я не причинил никакого  вреда,  -  мягко  произнес  он.  -  Даже  самый
неумелый человек мог бы выполнить эту работу  при  такой  совершенной  форме
дерева.
   Глаза ее скользнули по его  лицу  так  быстро,  что  он  снова  не  успел
перехватить ее взгляд. Но похоже,  она  удовлетворена.  Вернулась  к  своему
кусту, продолжая работать острыми ножницами. Пение, однако, прекратилось,  к
его величайшему сожалению.
   День стоял теплый. Вскоре ему стало жарко. К тому же он почувствовал, что
в сюртуке неудобно работать с высоко поднятыми руками. Доминик  снял  его  и
бросил на траву. Снова принялся за работу. Он очень старался. Леди Мэриан не
простит ему, если он испортит голову этому ферзю.
   Он так увлекся работой, что едва не сшиб ее, передвигаясь вокруг  дерева.
В последний момент, пытаясь не наступить на ее босые ноги, чуть  не  потерял
равновесие. Инстинктивно ухватился за ее локоть. Все замерло.  Даже  ленивый
легкий ветерок,  казалось,  внезапно  затих.  Все  остановилось,  кроме  его
сердца, которое забилось с бешеной скоростью.
   Он опустил глаза на ее голову, на волосы, стянутые в тугую толстую  косу,
спускавшуюся ниже талии. Она стояла, окаменев, однако он заметил, как бьется
жилка у нее на шее. На жемчужной коже выступили капельки пота.
   Господи, какая она маленькая! Голова едва доходила ему до подбородка.  Но
не такая уж хрупкая, как показалось вначале. В ее руке,  под  его  пальцами,
ощущалась сила. И огромное напряжение. Если бы она подняла глаза, что увидел
бы он в них? Тревогу, ужас, гнев?
   - Вы не привыкли к тому,  чтобы  к  вам  кто-то  прикасался?  -  Огромным
усилием воли он заставил  себя  выпустить  ее  руку.  -  А  ведь  замужество
включает и это тоже - соприкосновения в самых интимных местах.  Хотелось  бы
мне знать, как вы среагируете на такое. Будете  терпеливо  ждать,  пока  все
закончится, или почувствуете что-нибудь... Что вы почувствуете -  отвращение
или, может быть, удовольствие?
   Он ожидал, что она отвернется, возможно, убежит. Однако вместо этого  она
подняла левую руку и коснулась  его  шеи.  В  ответ  на  это  легкое,  почти
ласковое прикосновение мышцы его импульсивно сжались под  кожей.  Он  ощутил
мозоли на подушечках ее пальцев, услышал, как они с легким шорохом коснулись
его висков. Она продолжала исследование. Прошлась по  шее,  нижней  челюсти,
легонько провела вокруг уха. Мурашки пробежали у него по коже.
   Наконец-то она его заметила.
   - А ведь  у  вас  и  голос  есть,  Мэриан.  Не  могли  бы  вы  что-нибудь
произнести? Ну хотя бы "да" или "нет". Или мое имя.
   Она резко отвернулась и гордо прошествовала по шахматной доске  к  другой
фигуре. На этот раз к черному  слону.  Именно  прошествовала,  а  не  просто
отошла.
   По-видимому, таким образом она ответила "нет".
   Руки ее дрожали, и она слишком  сильно  резанула  ножницами  и  испортила
гладкую поверхность черного слона. Это все он! Его вина. За какие-то два дня
он успел превратиться из ничего не значащего существа вроде попугая в живого
человека, такого же реального, как Камаль. Даже ее  пожилые  дамы  не  столь
осязаемы и уступают ему в жизненной силе.
   Она остановилась, пытаясь успокоиться, прежде чем  снова  приниматься  за
слона. Ренбурн скоро  уедет.  Он  принадлежит  свету  и  не  станет  надолго
задерживаться в их тихом уголке. А до тех пор... он будет смущать ее  покой,
поскольку на него невозможно не обращать внимания.
   По крайней мере он в состоянии обрезать ветки с куста,  не  повредив  его
формы. Она обернулась.  Он  стоял  с  высоко  поднятыми  руками,  подстригая
верхушку белого ферзя. Белая рубашка  туго  натянулась  на  сильных  широких
плечах. К талии  фигура  его  резко  сужалась,  образуя  приятный  для  глаз
треугольник. Она стояла, глядя на него,  любуясь  его  движениями,  пока  не
поняла, что он сейчас обернется. Поспешно  склонилась  к  слону.  Непонятно,
почему ее всю обдало жаром при мысли о том, что на  него  приятно  смотреть.
Она каждый день с таким же удовольствием смотрит на  пчел,  барсуков,  птиц,
бабочек и другую живность Уорфилда. Все живое здесь прекрасно по-своему.  Он
лишь еще одно прекрасное животное, ничем не отличающееся от остальных.
   Так она говорила себе... и сама не верила в это.

Глава 6

   Пока погода благоприятствовала путешествию.  Кайл  благодарил  судьбу  за
это, понимая, что Констанция слишком слаба, чтобы выдержать качку. Это  утро
тоже было тихим и безмятежным. Дул  лишь  легкий  ветерок,  достаточный  для
того, чтобы наполнить паруса и спокойно вести их на юг, к берегам Испании.
   Он вынес ее на кормовую палубу, посмотреть на чаек. Констанция полулежала
в шезлонге, прикрыв глаза, со слабой улыбкой  на  лице.  Кожа  ее  покрылась
легким загаром, создававшим иллюзию здоровья. Роскошная кожа и  великолепный
цвет лица всегда составляли большую часть ее очарования.
   - Здесь свет другой, -  пробормотала  она.  -  В  Англии  он  прохладный,
голубоватый. Здесь более теплый. Много красного и желтого.
   "Она  права",  -  подумал  Кайл.   Как   странно...   он   всегда   любил
путешествовать, но никогда не замечал смены красок. Он видел только ее.
   - Та девушка, в Шропшире, которая  должна  стать  твоей.  женой...  какая
она?
   За все это время Кайл ни разу не вспомнил об Уорфилде и о  том,  что  там
происходит. Сейчас он попытался воскресить  в  памяти  впечатление  от  леди
Мэриан.
   - Маленькая. Бесцветная. - Губы его дрогнули в  невеселой  усмешке.  -  И
очень-очень богатая. Констанция открыла глаза.
   - Звучит так, как будто она тебе совсем не нравится.
   - Я ее почти не знаю. И к тому же  люди  моего  круга,  как  правило,  не
испытывают  сильных  чувств  к  девушкам,  на  которых  женятся.  Моя  жизнь
принадлежит Рексэму.
   Он пытался говорить без горечи, но безуспешно.
   - Чепуха. Никто не может заставить тебя вступить  в  брак  против  твоего
желания. И безусловно, девушка, которой предстоит стать твоей женой,  должна
тебе хоть немного нравиться.  -  Констанция  нахмурилась.  -  И  потом,  мне
кажется, нет настолько похожих близнецов, чтобы невеста не  уловила  разницы
между ними. Может, ты надеешься, что она рассердится и откажется от брака?
   - Она не заметит подмены. - Он отвел взгляд, сознавая, что больше  ничего
не должен говорить. Однако не смог преодолеть многолетнюю  привычку  быть  с
ней полностью откровенным. - У девушки не все в порядке с головой.
   Констанция онемела от потрясения. У нее перехватило дыхание.
   - Кайл, ты что, собираешься жениться на слабоумной  или  помешанной?!  Не
может быть! Этого нельзя делать, - наконец сказала она.
   - Леди Мэриан не слабоумная и не помешанная. Она просто... живет в  своем
собственном мире.  Ее  дядя  надеется,  что  брак  поможет  ей  вернуться  к
нормальному состоянию.
   Констанция с отвращением произнесла что-то  по-испански,  а  потом  вновь
перешла на английский:
   - По-моему, ты сам сошел с ума, друг  мой.  Послать  брата,  которого  ты
презираешь, ухаживать за невестой, у которой не все  в  порядке  с  головой!
Боже правый, тебе что, безразлично собственное будущее?!
   Он подошел к борту. Остановился,  глядя  на  волны.  Когда  отец  впервые
заговорил о женитьбе на леди Мэриан, Кайл решил,  что  как-нибудь  переживет
это. Ведь у него есть Констанция. А потом  она  заболела,  и  все  остальное
потеряло всякое значение.
   - Расскажи мне о своем брате, - тихо заговорила она. - Ты сказал, что  он
безответственный человек и что вы с ним не общаетесь. И все же вы одна плоть
и кровь. Вы вышли из одного чрева. Наверняка он для тебя что-то значит.
   - Вероятно, мы с ним в первый  раз  подрались  еще  во  чреве  матери.  В
первый, но далеко не в последний раз.
   - Вы с ним всегда враждовали?
   Чайка нырнула в воду за добычей. Кайл долго молчал, прежде чем ответить.
   - Нет. Когда-то мы были друзьями. Очень близкими друзьями.
   Ему вспомнились те давние ночи, когда они лежали, свернувшись  калачиком,
в одной постели. Рассказывали друг другу всякие  истории,  смеялись  вместе.
Доминик всегда умел смеяться... Внутри у Кайла что-то сжалось.
   - И что же случилось потом?
   Голос ее звучал едва слышно, как легкий морской  ветерок.  Видно,  он  не
случайно избегал всякого упоминания о Доминике в ее  присутствии.  Эта  тема
была для него слишком болезненной. Даже с ней он не  мог  ее  обсуждать.  Но
сейчас время секретов прошло.
   - В детстве мы были неразлучны, Бегали, играли в  Дорнлее,  занимались  с
одним учителем. Иногда, бывало, ссорились, но это  не  имело  значения.  Все
началось после того, как нас отправили учиться в разные школы.
   - Вы, наверное, тяжело это переживали.
   Он сжал руками поручень, Вначале, оказавшись в Итоне,  он  плакал  каждую
ночь, пока кто-то из старших ребят не заметил это и  не  высмеял  его  перед
всеми. У Доминика в Рагби таких проблем не возникло. Он  приезжал  домой  на
каникулы в приподнятом настроении, без умолку болтая о  своей  новой  жизни.
Задетый до глубины души тем, что он больше ничего не значит для брата,  Кайл
замкнулся в холодном молчании. Тогда и появилась первая серьезная трещина  в
их отношениях.
   - С годами у нас становилось  все  меньше  общего.  него  появились  свои
друзья, другие интересы.
   - Он завидовал тебе, что ты наследник?
   - Да, в этом отчасти состояла проблема. Однако слово "зависть",  пожалуй,
мало что объясняет, подумал он. Когда  управляющий  имением  учил  их  обоих
всему,  что  должен  знать  джентльмен   по   управлению   поместьем,   Кайл
присутствовал на этих уроках  только  потому,  что  так  полагалось.  Он  их
пережидал.  А  Доминик  слушал  с  удовольствием,  забрасывал   управляющего
бесконечными вопросами, старался узнать все, что можно, о ротации  зерновых,
о выращивании скота. Он весь так и кипел оттого, что Дорнлей отойдет  Кайлу,
который вовсе не пылал любовью к земле.
   - Порой я думаю, что природа  что-то  напутала.  Ему  следовало  родиться
наследником, а не мне. Мне кажется, я бы больше наслаждался свободной жизнью
младшего сына.
   Он никогда еще никому в этом не признавался.
   - Понятно, - тихо произнесла Констанция. Зная ее, он не сомневался в том,
что ей действительно все понятно, может быть, даже в  большей  степени,  чем
ему самому. У них с братом существовали и другие проблемы. Напряжение  в  их
отношениях росло, пока  не  наступил  окончательный  разрыв.  Это  произошло
незадолго до того, как им исполнилось по восемнадцать лет. После  этого  они
очень редко виделись и практически не разговаривали друг с другом.
   Разрыв произошел как раз перед тем, как он встретил Констанцию.  Странно,
что он никогда не задумывался над тем, какую роль это сыграло в его  судьбе.
Доминик оставил зияющую, болезненную пустоту в жизни Кайла. Что сталось бы с
ним без Констанции, заполнившей эту пустоту?
   "Да... море - странное место, - решил он. -  Здесь  человеку  приходят  в
голову странные мысли".

Глава 7

   Доминик и Мэриан мирно работали в саду среди шахматных фигур, пока солнце
не  поднялось  высоко  в  небе.  В  середине  дня  Мэриан  собрала   садовые
инструменты в парусиновую сумку с ручками и ушла,  даже  не  оглянувшись  на
него. Роксана следовала за ней по пятам.
   Доминик оставил  мешки  собранными  ветками  на  траве  -  потом  садовый
работник их уберет -  поднял  брошенный  сюртук  и  пошел  догонять  Мэриан.
Поравнявшись с ней, он понял, что она почувствовала его близость,  хотя  все
так же смотрела прямо перед собой. Какой у нее прелестный изящный профиль...
Ее лицо выглядело задумчивым и немного печальным. Она казалась  отстраненной
от мира, но уж никак не сумасшедшей.
   Он взял сумку с инструментами у нее из рук. Она отдала ее после недолгого
сопротивления, длившегося всего одно мгновение. Он понял, что она  не  ждала
помощи. Похоже, не привыкла, чтобы ей помогали.
   Доминик попробовал начать беседу:
   - Если вы еще споете, я могу  аккомпанировать  свистом.  Я  умею  неплохо
свистеть.
   Никакого ответа. Тем не менее он начал свистеть.  Выбрал  старую  балладу
"Барбара Аллен". Ее минорная мелодия напоминала ту,  что  пела  Мэриан.  Она
кинула на него быстрый взгляд, однако снова отвернулась, прежде чем он успел
перехватить его. И все же это уже какая-то реакция. Конгрив был прав: музыка
может успокоить даже самое дикое существо. Но Мэриан  вовсе  не  дикая.  Она
просто... недостаточно цивилизованная.
   Она выбрала дорогу у ущелья, по  которой  он  еще  не  ходил.  Затененная
высокими деревьями тропинка вела по  берегу  ручья,  среди  поздних  осенних
цветов.  Доминик  перестал   свистеть,   слушая   журчание   воды,   которая
перекатывалась через булыжники и стекала в небольшие заводи. В  жаркий  день
эта горная долина может служить прекрасным убежищем. Райское местечко.
   - Чудесное место, - заметил он. - Слишком совершенное для дикой  природы.
Как я понимаю, естественное ущелье немного подправили? Должен сказать,  леди
Мэриан, что вы хозяйка самых замечательных садов, которые я когда-либо видел
в своей жизни.  Это  поместье  следовало  бы  назвать  "Елисейские  поля"  -
загробный мир блаженства по греческой мифологии. Вам  в  детстве  кто-нибудь
читал греческие мифы? Греки много воевали, но они же оставили нам  множество
прелестных историй.
   У него промелькнуло мимолетное воспоминание:  они  с  Кайлом  разыгрывают
сцены из Троянской  войны.  Обоим  лет  по  семь...  или  восемь.  Его  брат
изображал благородного Аякса, а он, Доминик, предпочел роль  Одиссея.  В  то
время они еще не сознавали, насколько характерными оказались  выбранные  ими
роли.
   Он отогнал от себя воспоминания.
   - Может, мне почитать вам  сегодня,  вечером,  Мэриан?  Я  сделаю  это  с
удовольствием.
   Он  уже  предвкушал,  как  откроет   перед   ней   великие   произведения
классической литературы. Возможно, поток слов пробудит какие-то связи  в  ее
мозгу, и она вернется в мир реальных людей.
   Он снова взглянул на ее неподвижный, идеально очерченный профиль.  Вполне
вероятно, что ей уже ничто не  поможет.  Расстройства,  возникшие  в  раннем
детстве, ухе ничто не исправит. Это так чертовски несправедливо!
   Он потерял желание  вести  беседу  с  упорно  молчащей  девушкой  и  тоже
замолчал. Так, в полной тишине, они дошли до садовых  сараев.  Мэриан  сразу
направилась к теплице, где Камаль занимался разведением  ананасов.  Во  всех
уважающих себя домах выращивали ананасы,  чтобы  произвести  впечатление  на
гостей. В Дорнлее, к примеру, для этого отвели половину теплицы.
   Камаль мельком взглянул  в  их  сторону.  При  виде  Доминика  брови  его
удивленно поднялись. Наверняка  он  не  ожидал,  что  напыщенный  аристократ
надолго задержится за работой в саду.
   Почтительно склонив голову, он обратился к Мэриан:
   - Вам надо что-нибудь поесть, прежде чем вы снова уйдете, миледи.
   Она смотрела на  него  выжидательно.  Индус  пошел  по  проходу,  выбирая
ананас. Достал сверкающий кинжал из ножен, полускрытых  широким  кушаком,  и
срезал плод. Очистил колючую коричневую кожуру и положил  ананас  на  чистую
разделочную доску. Точными ударами кинжала разрезал плод на дольки. Наблюдая
за его работой, Доминик решил, что Камаля лучше не выводить из себя.
   С почтительным поклоном индус указал на доску с сочными дольками ананаса:
   - Миледи. Милорд.
   Мэриан взяла кусок, впилась великолепными белыми зубами в сочную  мякоть.
Аккуратно откусила. Доминик тоже  взял  дольку.  Остановился  на  мгновение,
прежде чем начать е