ой ночи на постоялом дворе я обрекла себя  на  судьбу
старой девы. Мужчина, которого я любила, отверг и предал меня,  а  после
того, что я натворила, кому я была нужна? В течение нескольких  часов  я
находилась на грани самоубийства, чем бы это ни грозило моей бессмертной
душе. Я даже обрезала волосы и сожгла их.
   Вздрогнув от неприятных воспоминаний, Элис теснее прижалась к Реджи -
близость его мощного тела была ей удивительно приятна.
   - И что же заставили тебя отойти от края пропасти? -  поинтересовался
он.
   - На следующий день меня нашел конюх. Он видел меня после того, как я
подслушала разговор Рэндольфа с приятелем, и понял, что случилось что-то
ужасное.  На  следующее  утро  он  обнаружил,  что  лошадь  исчезла,   и
отправился на поиски, никому ничего не сказав. Думаю, ему казалось, что,
если он сумеет разыскать меня достаточно  быстро,  то  сможет  уговорить
меня вернуться прежде, чем разразится скандал. Но он нашел  меня  только
через несколько дней после побега, и я отказалась возвращаться домой. Он
заявил, что не станет меня к этому принуждать, но и не бросит в беде.
   - Можешь не говорить - это был Джейми Палмер.
   - Да, именно он. Мы с ним всегда были друзьями. У него не было семьи,
и потому ему было вовсе не обязательно  возвращаться  в  поместье  моего
отца. Короче говоря, он остался со мной. Я была ему очень  благодарна  -
очень важно иметь рядом человека, неравнодушного к твоей судьбе. -  Элис
улыбнулась. - Вначале  я  получила  место  преподавательницы  истории  и
латыни в небольшой школе неподалеку отсюда, а Джейми нашел  себе  работу
на конюшне. Позже я стала гувернанткой в  доме  миссис  Спенсер.  Джейми
тоже перебрался на  другое  место,  поближе  ко  мне.  Когда,  уже  став
управляющей в Стрикленде, я открыла фабрику  керамических  изделий,  мне
потребовался человек, которому можно было бы  доверить  контроль  за  ее
работой,  и  Джейми  согласился  занять  должность   мастера,   хотя   и
предпочитал иметь дело с лошадьми. Он настоящий друг.
   - Он тебя любит? - спросил  Реджи,  стараясь,  чтобы  по  его  голосу
нельзя было угадать, что он ревнует.
   Элис с некоторым сожалением покачала головой:
   - Он никогда не видел  во  мне  женщину.  Для  него  я  была  молодая
хозяйка,  существо  из   другого   мира,   совершенно   недостижимое   и
непостижимое.  Даже  когда  я  стала  наемной   работницей,   ничто   не
изменилось. Несколько лет назад он женился на девушке из рода Геральдов.
Это милое создание  подходит  ему  куда  лучше,  чем  я.  -  Элис  резко
выдохнула. - Ну а все остальное тебе известно.
   - Ты никогда не думала о том, чтобы вернуться домой, к отцу?
   -  Никогда,  -  отрезала  Элис,  и  по  интонации,  с  которой   было
произнесено  это  единственное  слово,  Реджи  понял,  что  ее   решение
окончательное.
   - Если бы ты ненавидела его, мне была бы понятна  твоя  позиция.  Но,
насколько могу судить, дело обстоит не так, - заметил Реджи.  -  Неужели
ты не хочешь с ним помириться? Он ведь не будет жить вечно  -  возможно,
его уже и сейчас нет в живых.
   - Он жив.
   - Почему ты так в этом уверена?
   - Если бы он умер, я бы об этом узнала.
   Каждое слово нужно было буквально вытаскивать из нее клещами.  Реджи,
однако, решил продолжить попытки ее разговорить  -  что-что,  а  это  он
умел.
   - Элли, жить, затаив в сердце гнев и обиду, очень тяжело. Поверь мне,
я знаю, о чем говорю.
   - Что тебя больше интересует - моя душа  или  наследство,  которое  я
могу получить? - зло осведомилась Элис.
   - Это ты зря, - спокойно заметил он. - Хотя  лорд  Маркхэм  и  назвал
меня охотником за состояниями, любому непредвзятому человеку ясно,  что,
поставь я целью заарканить богатую наследницу, я без  труда  добился  бы
своего.
   - Не сердись, - виновато улыбнулась Элис. - Я  не  права,  и  мне  не
следовало этого говорить. Но я никогда не смогу вернуться в родной  дом.
Никогда.
   - Потому что твой отец никогда не простит тебя?
   - Дело не только в этом, - ответила Элис, глядя в потолок. - Главное,
что я не могу простить его. В  тот  единственный  раз,  когда  мне  были
действительно необходимы его понимание и его любовь, он меня  предал.  -
Голос Элис задрожал. - Можно называть это гордостью, или упрямством, или
просто злопамятностью, но я никогда не вернусь и не стану просить у него
прошения - даже если бы я  знала,  что  он  восстановит  меня  в  правах
наследницы. Даже когда он умрет, я не вернусь обратно.
   Реджи было прекрасно известно, что  такое  злопамятность,  -  в  этом
вопросе его тоже можно было назвать экспертом, - но он решил  продолжить
разговор о перспективах возвращения Элис в родной дом.
   - А если бы он тебя попросил об этом, ты бы вернулась?
   - Мой отец никогда не признавал своих ошибок и за всю жизнь  ни  разу
ни перед кем не извинился. - В голосе Элис звучали усталость и печаль. -
Он ни за что не станет меня об этом просить, - с горечью подытожила она.
   - Жаль, что ты не ненавидишь своего отца, - мягко проговорил Реджи. -
Тебе было бы легче. Элис разом посуровела.
   - Мне не нужны ни мой  отец,  ни  его  деньги.  Я  сама  в  состоянии
заработать себе на жизнь, и дела мои идут не так уж плохо.
   - Что правда, то правда,  -  согласился  Реджи,  осторожно  откидывая
прядь волос  с  ее  лица.  Прекрасная,  упрямая,  гордая  леди  Элис,  с
нежностью подумал он. То,  что  совсем  недавно  произошло  между  ними,
доставило ему огромное, ни с чем не сравнимое наслаждение, и дело отнюдь
не в том, что он давно не был в постели с женщиной.
   Реджи невольно скривился при воспоминании о Стелле и о совершенном  с
ней грубом и отвратительном акте, который иначе,  как  совокуплением,  и
назвать было нельзя. Сейчас, когда он держал в объятиях Элис,  ему  было
мерзко даже думать об этом. Его близость с Элис  была  настоящим  чудом,
открытием, вызвавшим в памяти тот день,  когда  он  впервые  узнал,  что
такое физическая любовь, и его первую  женщину  -  добродушную,  пышущую
здоровьем работницу молочной фермы. Впрочем, Реджи тут  же  отогнал  эти
мысли - теперь единственной женщиной для него была Элис.
   Может,  наступил  самый   подходящий   момент,   чтобы   сделать   ей
предложение? Эта мысль давно  уже  зрела  в  его  сознании.  Правда,  до
сегодняшнего дня он считал,  что  ему  не  следует  торопиться  с  этим,
сначала  нужно  продемонстрировать  мисс  Уэстон,  что  он  бросил  пить
окончательно и бесповоротно. Однако события этого  вечера  резко  меняли
дело. Было ясно, что они больше не смогут  жить  под  одной  крышей,  не
будучи при этом любовниками.
   Дэвенпорт был почти уверен, что Элис согласится выйти за него  замуж.
Она явно неравнодушна к нему, любит Стрикленд и, кроме того, хочет иметь
собственных детей. Разумеется, и он тоже любил  Элис.  Странно,  что  он
понял это только сейчас. Но сейчас ему больше всего на  свете  хотелось,
чтобы Элис Уэстон стала его женой и оставалась  рядом  с  ним  до  самой
смерти.
   Реджи еще никогда никому не делал предложения, но  теперь  был  полон
решимости предложить Элис руку и сердце, надеясь,  что  искренность  его
чувств в какой-то степени компенсирует недостаток опыта. Но  прежде  чем
он успел открыть  рот,  обрывки  информации  стали  складываться  в  его
сознании в поразительную картину.
   Однажды Джулиан рассказал ему о том,  что  у  герцога  Дэрвестонского
была наследница-дочь, которая впоследствии исчезла и которая  до  своего
исчезновения  была  помолвлена  с  младшим  сыном  маркиза  Кинросского.
Младшим сыном маркиза Кинросского бью лорд Рэндольф Леннокс - Реджи  был
с ним шапочно знаком. Мужчина довольно приятной внешности, на  несколько
лет  моложе  Дэвенпорта,  он  являл   собой   образец   благонамеренного
джентльмена,  состоящего  из  одних  достоинств.  Идеальная  партия  для
девушки, которая со временем должна  была  стать  герцогиней.  Дэвенпорт
вспомнил и о том, что, по словам Джулиана, дочь  герцога  Дэрвестонского
якобы сбежала с  конюхом  двенадцать  лет  назад,  в  восемнадцатилетнем
возрасте.
   Реджи почувствовал, что его вдруг словно захлестнуло ледяной  волной.
Совпадений было слишком много, а из этого следовало,  что  скорее  всего
Элли, его Элли, как раз и была сбежавшей дочерью герцога Дэрвестонского,
его единственным ребенком. Следующим в очереди наследников герцога стоял
двоюродный брат Элис - Джордж Блейкфорд. Элис  недаром  сказала,  что  у
Блейкфорда были причины для  того,  чтобы  попытаться  убить  ее.  Титул
герцога и наследство Дэрвестона могли стать непосильным искушением  даже
для человека с более твердыми принципами, чем  Джордж  Блейкфорд.  Реджи
вынужден был признать, что, по всей видимости, именно  его  неосторожные
слова привели Блейкфорда в Дорсетшир. Хотя доказать это было невозможно,
Реджи готов был поспорить на  тысячу  фунтов,  что  пожар,  уничтоживший
Роуз-Холл, - дело рук кузена Элис.
   - Что это у тебя такое серьезное лицо? -  прервала  Элис  размышления
Дэвенпорта.
   Реджи  взглянул  в  ее  лицо.  Получалось,  что  он.  Проклятие  рода
Дэвенпортов, лежит в постели  с  самой  богатой  наследницей  Англии.  В
Лондоне ему подобные господа не  удостаивались  приглашения  на  бал  по
поводу первого выхода в свет таких девушек, как Элис. Неудивительно, что
Элис, заняв должность управляющего имением, чувствовала себя как рыба  в
воде. Умение отдавать распоряжения было у нее  в  крови,  поскольку  она
воспитывалась как будущая владычица империи Дэрвестонов - королевства  в
королевстве. Леди Элис - скорее всего ее стали так называть после  того,
как это обращение по рассеянности употребил Джейми Палмер.
   Если  бы  она  ненавидела  своего  отца!  Дэвенпорту,  однако,   было
совершенно ясно, что Элис тяготит ее жизнь вдали от дома. Хотя сама Элис
была убеждена, что герцог Дэрвестонский никогда не примет  блудную  дочь
обратно, Реджи считал, что она ошибается.
   За какую-нибудь минуту его планы коренным образом изменились.  Приняв
тяжелое для себя решение, он  собрал  в  кулак  всю  свою  силу  воли  и
изобразил на лице улыбку.
   - Я просто пытался подсчитать, сколько раз мы  еще  сможем  повторить
то, чем занимались, учитывая, что тебе придется уйти к  себе,  чтобы  не
навредить своей репутации.
   -  Ты  никогда  этого  не  узнаешь,  пока  не  попробуешь,  -  озорно
улыбнулась Элис.
   - Ты права. Хватит разговоров.
   Реджи крепко прижался губами к ее губам. Сегодня Элис еще была с  ним
и принадлежала ему, и Реджи был полон решимости сделать так, чтобы ни он
сам, ни его любимая никогда не забыли эту ночь.
   За те часы, что они были  вместе,  каждый  из  них  сделал  множество
открытий.  Чем  больше  удовольствия  Реджи  дарил  Элис,   тем   больше
наслаждения дарила ему она, радуясь тому, что узнала, что значит  любить
и быть любимой, и чувствуя, что теперь ей не страшно умереть.  Ей  очень
хотелось сказать Реджи, что она любит его, что ни  один  другой  мужчина
никогда не завоевывал и не завоюет ее сердце и душу,  не  обладал  и  не
будет обладать ее телом так, как он. Но  она  молчала,  боясь  испортить
словами их чудную, незабываемую ночь.
   Эта ночь помогла им распутать еще один узелок  непонимания,  все  еще
существовавший  между  ними.  Прижавшись  щекой  к  груди  Реджи   после
очередного взрыва страсти, Элис неожиданно для себя самой прошептала:
   - Кроме ребенка Джилли, сколько еще у тебя может быть детей?
   Реджи озадаченно поднял голову с подушки.
   - О чем ты?
   Раз уж она затронула эту тему, ей ничего  не  оставалось,  кроме  как
продолжать не очень приятный разговор. Элис пояснила, что  она  имеет  в
виду.
   - Почему ты решила, что отец ребенка Джилли - я? - спросил  Реджи,  в
голосе которого звучал не гнев, а скорее любопытство.
   - Я видела, как однажды ночью она выходила из  твоей  комнаты.  И  ты
разрешил ей  остаться  в  имении  и  продолжать  работать,  несмотря  на
беременность. Мэй Геральд по этому поводу сказала, что немногие  мужчины
в состоянии проявить такую терпимость.
   - Понимаю, - пробормотал Реджи. Объяснения Элис, по  всей  видимости,
порядком его позабавили. - Но в данном случае я полностью  отвергаю  все
обвинения. Гарантирую, что ее ребенок появится на свет не  через  девять
месяцев после моего прибытия в Стрикленд, а значительно раньше.
   После этого он рассказал Элис об отчаянной попытке горничной вступить
с ним в любовную связь с тем, чтобы приписать  ему  отцовство.  Выслушав
Реджи, Элис была удивлена, но  в  то  же  время  почувствовала  огромное
облегчение.
   - Значит, ты не платил Маку Куперу, чтобы сплавить ему Джилли?
   - Не стоит делиться этим предположением  с  Маком,  не  то  он  может
забыть о том, что ты - леди, - предостерег Реджи.  -  Идея  женитьбы  на
Джилли принадлежит ему, и он очень гордится собой.
   - Вот как, - пристыженно пробормотала Элис. Наступила  долгая  пауза,
которую в конце концов  прервал  Реджи,  решивший  все  же  ответить  на
заданный ему вопрос.
   - В течение многих лет я предпринимал  необходимые  предосторожности,
чтобы не плодить незаконнорожденных детей. Мне бы не хотелось, чтобы мой
ребенок жил жизнью отверженного. Но однажды я, судя по всему, все же  не
уберегся.
   Элис посмотрела на  бесстрастный  профиль  Реджи,  тускло  освещенный
слабым язычком пламени последней догорающей свечи.
   - Значит, ты не знаешь точно, родился ребенок  или  нет?  -  спросила
она.
   - У меня был роман с одной леди - она состоит в партии вигов, которая
в жизни придерживалась столь же либеральных принципов, как и в политике.
Первых двух детей она родила от мужа. После этого, как мне кажется,  для
нее стало делом чести, чтобы отцом каждого следующего ее ребенка был  не
он, а какой-нибудь другой мужчина, причем повторений в этом Деле она  не
допускала. Через несколько лет после того, как наш роман  закончился,  я
встретил ее в парке в окружении детишек. Среди них была девочка,  внешне
немного похожая на меня. Я навел справки об этой бедняжке.  Если  судить
по возрасту, она вполне может быть моей дочерью.
   - А что, та женщина тебе ничего не сказала? Реджи пожал плечами:
   - Возможно, она и не подозревает, что я отец  той  девочки.  Но  даже
если это в самом деле моя дочь, что бы я  мог  поделать?  Она  растет  в
благополучной  семье,  в  условиях,  которые  я  вряд  ли  смог  бы   ей
обеспечить. Ее родители - по-своему неплохие люди. С моей  стороны  было
бы жестоко рушить ее уже сложившуюся, устоявшуюся жизнь.
   По тому, каким хриплым вдруг стал голос Реджи, нетрудно было  понять,
как тяжело ему сознавать, что  его  дочь  навсегда  для  него  потеряна.
"Может быть, - подумала Элис, - ему стало бы  легче,  если  бы  он  стал
отцом  еще  одного  ребенка,  которого  воспитал  бы  сам,  научив   его
преодолевать встречающиеся  в  жизни  препятствия  и  трудности,  -  он,
человек,  в  свое  время  лишенный  столь  необходимой  ему   помощи   и
поддержки?"
   Элис всегда хотела иметь детей, но теперь - она сама удивилась  этому
- единственным человеком, от которого она согласилась бы их рожать,  был
Реджинальд Дэвенпорт.
   Впрочем, одернула она себя, мечтать об этом слишком рано. Она поняла,
что нравится Реджи и что он в самом деле  испытывает  к  ней  сильнейшее
физическое влечение.  Возможно,  решила  Элис,  со  временем  это  может
перерасти у него в более глубокое чувство. Она  бы  дорого  дала,  чтобы
завоевать его сердце, а самый лучший способ добиться любви повесы -  это
доставить ему удовольствие в постели.
   И хотя восходящее солнце уже окрасило восточный край неба  в  розовый
цвет, Элис принялась  демонстрировать  своему  любимому  все,  чему  она
научилась за прошедшую ночь, отдаваясь ему  со  всей  копившейся  долгие
годы страстью и ничуть не уступая ему в  желании  изведать  наслаждение,
которое могут доставить друг другу мужчина и женщина. В эти  бесконечные
минуты, когда она то и дело проваливалась в сладкую бездонную  пропасть,
ей стало казаться, что их с Реджи и в самом деле объединяет не что иное,
как любовь.

Глава 24

   Поцеловав на прощание Реджи, Элис ушла от него буквально за несколько
минут до того, как в доме началась  обычная  утренняя  суета.  Вскоре  в
комнату Элис вошла горничная с чашкой кофе на подносе.
   Выпив кофе, она встала и оделась, после чего не без  труда  заставила
себя взглянуть в зеркало. Несколько мгновений  она  видела  перед  собой
красавицу, которой восхищался Реджи, но затем  чары  рассеялись,  и  она
снова превратилась в Элис Уэстон. Впрочем, нельзя было не заметить,  что
глаза у нее сияют и вид чрезвычайно довольный и счастливый.
   Тихонько насвистывая, она вышла из комнаты, жалея  о  том,  что  весь
день будет вынуждена провести в дальнем конце поместья и не увидит Реджи
до самого обеда. Занимаясь привычными делами, она то и дело ловила  себя
на том, что тупо смотрит куда-то в пространство и улыбается.
   Ближе к полудню Элис вернулась к себе в контору и с замиранием сердца
обнаружила  на  своем  столе   письмо,   надписанное   четким   почерком
Дэвенпорта. Неужели после того, что произошло между ними ночью, он решил
ее уволить? В течение нескольких  минут  Элис  смотрела  на  письмо,  не
решаясь его вскрыть, но наконец  пересилила  себя  и,  сломав  сургучную
печать, развернула лист бумаги и принялась читать.
   Послание оказалось кратким, но без признаков какой-либо враждебности,
и Элис невольно вздохнула с облегчением. В  нем  сообщалось,  что  Реджи
неожиданно пришлось  уехать  по  делам  и  что  он  скорее  всего  будет
отсутствовать в течение двух недель, хотя, возможно, вернется и  раньше.
Реджи извинялся  за  свой  столь  внезапный  отъезд  и  завершал  письмо
словами:
   "С любовью, Р.".
   Пробежав глазами строки письма,  Элис,  глядя  на  исписанный  листок
бумаги, задумалась. С любовью... Что  это  могло  означать  -  выражение
привязанности или,  наоборот,  полное  равнодушие?  Она  снова  и  снова
перечитывала послание Дэвенпорта, стараясь отыскать в нем скрытый смысл,
но это ни к чему не привело.
   Элис тщательно сложила письмо и задумалась. В конце концов она пришла
к выводу, что практически  всегда,  когда  в  их  отношениях  происходил
какой-то серьезный поворот, Реджи на какое-то время  исчезал,  но  потом
неизменно возвращался.

***

   В Лондоне Реджи заехал к престарелой тетушке Джулиана. Она  оказалась
весьма  бодрой  нарумяненной  вдовой,  обожающей  всевозможные  слухи  и
сплетни. За чашкой чая Дэвенпорт выяснил, что давным-давно пропавшую без
вести наследницу  герцога  Дэрвестонского  звали  леди  Элисон  Элизабет
Софрония Уэстон Блейкфорд и что для краткости все звали ее  просто  леди
Элис. Он также узнал, что дочь Дэрвестона была вывезена в свет и провела
в Лондоне один сезон - с мая по июль, а также что она была очень  высока
ростом и застенчива, но при этом обладала весьма сильным  характером.  В
обществе с пониманием  отнеслись  к  ее  помолвке  с  лордом  Рэндольфом
Ленноксом - жених, которого выбрал для леди Элис  ее  отец,  был  весьма
достойным  и  обеспеченным  молодым  человеком,  у  которого   не   было
необходимости вступать в брак ради денег, и к тому же  обладал  приятной
внешностью.
   Под конец старая сплетница упомянула еще об одной особенности  дочери
герцога Дэрвестонского - у леди Элис были разные по цвету глаза. Услышав
это, Реджи чертыхнулся про себя.

***

   На дорогу до Карлеон-Касла, огромного поместья Дэрвестонов,  у  Реджи
ушло три дня. Карлеон занимал  значительную  часть  территории  графства
Чешир, и Дэвенпорт добрых  полчаса  ехал  по  обсаженной  вязами  аллее,
ведущей от ворот имения к замку герцога.
   Опытный взгляд Реджи без труда заметил, что поместье у  Дэрвестона  в
самом деле громадное и, судя по всему, процветает.  На  его  землях  без
труда разместилась бы добрая дюжина Стриклендов. Когда-то  весь  Карлеон
состоял из одного замка, но со временем и само  стро