действительно серьезно. Да, от такого
предложения трудно отказаться. А вторая причина?
   Он колебался, уже жалея о том, что заговорил о другой причине.
   - Он мне показался таким... отчаявшимся. Как будто, если я  не  соглашусь
ему помочь, он сорвется.
   -  В  последнее  время  Кайл  действительно  выглядел   расстроенным.   Я
волновалась за него. Но он ни за что не сказал бы своей маленькой сестренке,
в чем дело, даже если бы я и решилась спросить.
   - Самая безмолвная скала могла бы поучиться молчаливости у Кайла.
   После того как  их  отправили  в  разные  школы,  он  возвел  между  ними
дополнительную стену молчания. Доминик, приезжая на каникулы, рассказывал  о
занятиях,  о  новых  друзьях,  обо  всем.  Он  пытался  сохранить  дружеские
отношения между ними.  Но  Кайла  его  жизнь,  по-видимому,  .совершенно  не
интересовала.
   Люсия мрачно смотрела на Доминика.
   - Я рада, что он тебе небезразличен и что ты решил ему помочь. Мне до сих
пор непонятно, почему вы с  ним  разошлись.  Казалось  бы,  близнецы  должны
любить друг друга. Когда-то вы ведь очень дружили.
   Он остановился у окна, выходившего на  переднюю  Лужайку.  Луна  освещала
подъездную дорожку.
   - У меня никогда не было к нему других чувств. Думаю, и у него тоже.
   - О да, ты ему вовсе не безразличен. И он был очень обижен тем, что ты от
него отвернулся. Так  же  как  ты  не  можешь  пережить  тот  факт,  что  он
наследник, а ты нет.
   Доминик резко повернулся, яростно сверкнув на  сестру  глазами.  Да,  она
очень повзрослела. Он с тоской вспомнил то время, когда ей было десять  лет.
Пятна от травы на юбке, растрепанные волосы... Тогда она  беззаветно  любила
своих старших братьев.
   - Я не спрашивал твоего мнения о моих отношениях с Кайлом.
   Она лучезарно улыбнулась:
   - Знаю. Я вызвалась добровольно.
   - А, госпожа Озорница снова прискакала на лихом коне. -  Он  вспомнил  ее
детское прозвище. - Ну ладно, хватит  обо  мне.  У  тебя  есть  какие-нибудь
новости?
   Она залилась румянцем.
   - Я помолвлена.
   - Правда?! Я, наверное, пропустил объявление в газете.
   - Мы еще не давали официального объявления. -  Она  тряхнула  головой.  -
Собственно, мы поэтому и оказались здесь. Едем с папой к родителям Роберта в
Ланкашир. Извещения разошлем после того, как будут подписаны все бумаги.
   Доминик ухмыльнулся;
   - И ты, конечно, предпочла бы быть там, вместо того чтобы тратить время в
Шропшире.  Рексэм,  наверное,  счастлив,  что  ты  наконец  приняла   чье-то
предложение. Еще год-два, и тебя можно будет списывать в тираж.
   Она рассмеялась:
   - Ты прав. Папа вздохнул с облегчением. Хотя и  не  очень  одобряет  этот
брак. Все время твердит, что я  могла  бы  найти  партию  получше,  чем  сын
какого-то барона.
   - А ты, судя по всему, так не считаешь. - Он взял  с  туалетного  столика
маленькую стеклянную баночку  с  каким-то  маслом.  Интересно,  Мэриан  тоже
пользуется  такими?  Нужны  ли  они  ей?  -  И  кто  же  этот   счастливчик?
Какой-нибудь дьявольский красавец, я уверен.
   Люсия с энтузиазмом подалась вперед на своем стуле.
   - Роберт Джастис, наследник лорда  Джастиса.  Не  могу  сказать,  что  он
красив... как вы с Кайлом... но у него так  искрятся  глаза,  и  с  ним  так
приятно разговаривать, и... - Она запнулась и снова залилась румянцем.
   - И так приятно целоваться. Не сомневаюсь. Доминик  покопался  в  памяти.
Перед его мысленным  взглядом  возник  плотный  шатен  с  приятной  улыбкой.
Действительно, не писаный красавец, но... Сестра хорошо разбирается в людях.
Он крепко обнял ее.
   - Желаю тебе счастья, сестренка. Я с ним  встречался  пару  раз.  Хороший
человек.
   - Я знаю. - Она оторвалась от него. - А как  насчет  леди  Мэриан?  Будет
Кайл счастлив с ней? О ней рассказывают... такие странные истории.
   Доминик застыл. Как больно в очередной раз услышать  о  том,  что  Мэриан
предназначена для Кайла.
   - Она не такая, как другие, но... очаровательная.  Если  Кайл  даст  себе
труд узнать ее получше, я уверен, они прекрасно поладят.
   Люсия задумчиво кивнула, по-видимому, не вполне убежденная:
   - Она хорошенькая. Хотя платье у нее ужасно старомодное.
   Доминик прикусил язык, хотя ему очень хотелось  сказать,  что  Мэриан  не
просто хорошенькая, она красавица. И платье, считавшееся прекрасным двадцать
лет назад,  прекрасно  и  сейчас.  Если  он  это  скажет,  проницательная  и
восприимчивая  сестра  заподозрит,  что  его  чувства  к  Мэриан  далеко  не
братские.
   - Здесь в деревне ей нет необходимости обновлять гардероб. Но у нее много
других способностей. Например, она прекрасная садовница. И еще: в Индии  она
научилась рисовать узоры на коже с помощью хны. - Он ухмыльнулся.  -  Можешь
попросить ее изобразить имя Роберта в таком месте, где его не всякий  сможет
увидеть.
   - Доминик! Как тебе  не  стыдно!  -  Люсия  задумчиво  прищурилась.  -  А
вообще-то... эти рисунки со временем стираются?
   - Да. И я обещаю тебе, что Роберт будет заинтригован. -  Доминик  прикрыл
рукой зевок. - Пора идти спать. Надо как  следует  выспаться,  если  я  хочу
завтра заставить Рексэма поверить в то, что я Кайл. С ним мне никогда ничего
не удавалось.
   - Папа не так уж плох. Дом, если только его не мучает  подагра.  Побольше
терпения. Если не сможешь сдержаться, сразу себя выдашь. Кайл всегда сдержан
и вежлив, даже когда это очень трудно.
   Обычно Доминик позволял себе роскошь не сдерживаться чаще, чем  Кайл.  Он
попросту хлопал дверью и уходил  из  дома,  в  то  время  как  Кайл,  будучи
наследником, оставался и терпел. В  первый  раз  Доминик  задался  вопросом,
является  ли  холодная  сдержанность  брата  природным  свойством,  или  ему
пришлось воспитать ее в себе в результате общения с их отцом.
   - Ты будешь молчать, Люсия? Я знаю, что прошу слишком  многого,  но  если
Рексэм узнает... - Доминик сделал выразительный жест.
   - Я ничего не скажу. Мне даже думать не хочется о  том,  что  произойдет,
если папа догадается, что ты не Кайл. - Внезапно у нее перехватило  дыхание.
- А слуги? Папин Уилкокс, наверное, уже видел твоего слугу.
   - Кайл одолжил мне Моррисона. И тому тоже не хочется, чтобы Кайл попал  в
беду.
   - Ну тогда, может быть, у тебя это пройдет. Постарайся говорить как можно
меньше. - Люсия покачала головой. - Но потом-то что?  В  Уорфилде  наверняка
заметят разницу, когда в следующий раз здесь появится  Кайл.  Доминик  пожал
плечами:
   - Я говорил ему об этом. Он считает, что  мнение  миссис  Ректор,  миссис
Маркс и слуг не имеет значения. А леди Мэриан, как он думает, вообще  ничего
не заметит. Люсия фыркнула:
   - Ты в это веришь?
   - Мне остается только надеяться на то, что он окажется прав.
   Думать о будущем не хотелось. Если до следующего  приезда  Кайла  пройдет
несколько месяцев, подмену могут не заметить.  Но  если  брак  должен  будет
состояться до возвращения лорда Грэма, тогда память  о  Доминике  не  успеет
потускнеть.
   Черт побери! Он не хочет, чтобы Кайл женился на Мэриан!  И  все  же  если
рассказать об их обмане сейчас, это только ухудшит положение.
   Мысли вихрем кружились у него в голове. Он пожелал сестре спокойной  ночи
и вышел.
   Мэриан выждала несколько минут после того, как Ренбурн вышел  из  спальни
сестры. Потом взяла свое незатейливое сооружение из цветов и постучала к ней
в дверь.  Появление  Йены  Эймс  после  стольких  лет  разлуки  разожгло  ее
любопытство по отношению к другим молодым женщинам.  В  особенности  к  той,
которая являлась сестрой Ренбурна.
   Леди Люсия открыла дверь. Мэриан отметила, что  у  нее  такие  же  темные
волосы и голубые глаза, как у брата. Она казалась одного возраста с  Мэриан,
хотя была на несколько дюймов выше.
   - О, леди Мэриан! Добрый вечер!
   Мэриан протянула ей свой подарок - высокий  стеклянный  цилиндр,  который
раньше использовался в кладовой для хранения  припасов,  а  в  нем  -  ветки
благоухающей  сирени,  перевитые  темным   поблескивающим   плющом.   Мэриан
намеренно соорудила почти обычный букет, опасаясь, что дама  из  Лондона  не
оценит ее эксцентричные композиции. Фактически Ренбурн единственный из  всех
мог их понять.
   Люсия приняла букет с любезной улыбкой.
   - О! Как мило! Благодарю вас. - Она зарылась хорошеньким носиком в  цветы
сирени. - И как приятно пахнет. - Она подняла глаза на  Мэриан.  -  Входите,
пожалуйста.  Так  как  нам  предстоит  породниться,  я  думаю,   не   мешает
познакомиться поближе.
   Она отступила, сделав Мэриан знак пройти в комнату.
   Мэриан надеялась на это приглашение. К любой другой гостье она  бы  вошла
без всяких церемоний. Но ей не хотелось, чтобы сестра Ренбурна плохо  о  ней
подумала.  Как  непривычно...  беспокоиться  о  том,  что  подумает  о  тебе
совершенно посторонний человек. Мэриан совсем не понравилось это чувство. Но
она сейчас испытывала именно это - ей  небезразлично,  что  подумает  о  ней
сестра Ренбурна.
   Люсия поставила  цветы  на  столик  у  кровати.  Обернулась  к  Мэриан  с
нерешительным видом:
   - Я слышала, что вы не говорите, и... я... я не  знаю,  как  себя  вести.
Заранее прошу простить меня, если случайно чем-нибудь  вас  обижу.  Я  этого
совсем не хочу:
   Мэриан понравилась ее прямота.  Истинная  сестра  Ренбурна.  Она  сделала
жест, предлагая Люсии говорить. Та опустилась на кровать в  облаке  голубого
шелка.
   - Официально это еще не объявлено, но я тоже скоро собираюсь замуж. Мы  с
папой как раз едем в Ланкашир  к  моему  нареченному,  познакомиться  с  его
семьей. Рассказать вам о нем? Папа считает меня дурочкой из-, за того, что я
все время готова говорить о Роберте. Но  вы  женщина  и,  наверное,  поймете
меня.
   Мэриан улыбнулась, приняла заинтересованный вид.  Села  на  диван.  Люсия
принялась  описывать   многочисленные   достоинства   досточтимого   Роберта
Джастиса. Лицо ее так и светилось, и это заинтриговало Мэриан. Вероятно, это
признак влюбленности...
   Испытывает ли Люсия то же яростное физическое  влечение,  что  и  Мэриан?
Если так, то она, по-видимому, слишком хорошо воспитана, чтобы это показать.
Однако этот свет, озаряющий лицо, этот огонь  в  глазах,  вероятно,  зажжены
страстью.
   В конце концов Люсия замолчала и смущенно рассмеялась:
   -  Кажется,  я  вам  все  уши  прожужжала.  Вы  очень  терпеливы.   -   С
отсутствующим видом она откинулась на спинку кровати. - Надеюсь, вы  так  же
полюбите моего брата, как я люблю Роберта. Я все время думаю только  о  нем.
Мы собираемся пожениться в начале осени. Не могу дождаться этого дня.
   Мэриан отвела глаза, боясь, что сестра Ренбурна догадается о ее чувствах.
Она не знала, что такое любовь, что такое брак. Лишь по  чистой  случайности
узнала, что такое страсть.
   Однако прекрасно понимала, что значит - думать о человеке постоянно.
   Люсия прервала ее мысли. Голос ее звучал нерешительно:
   - Брат сказал, что вы умеете рисовать хной узоры на коже. Мне... мне  это
показалось... очень интересным.
   Мэриан  подошла  к  ней,  откинула   правый   рукав.   Показала   искусно
нарисованный узорчатый браслет на запястье.
   - Какая прелесть! - Люсия осторожно дотронулась до рисунка, словно  боясь
повредить его, - Брат говорит, со временем это стирается?
   Мэриан кивнула. А ведь они как будто и в самом деле  беседуют,  хотя  она
отвечает не словами, а жестами и мимикой. Она не видела  в  этом  опасности.
Люсия скоро уедет, и уж она ее не выдаст.  А  ведь  Ренбурн  оказался  прав:
беседовать гораздо приятнее, когда оба собеседника принимают в этом участие.
Однако она не чувствовала, что готова открыться перед домочадцами.
   Люсия вспыхнула румянцем.
   - А вы не могли бы... вы бы не согласились... сделать надпись у  меня  на
плече... там, где это будет скрыто под платьем? - Она указала  пальцем,  где
именно. - Только инициалы: "Р" и "Л".
   Мэриан едва не расхохоталась. Итак, светская дама  хочет  удивить  своего
нареченного. Значит, в ее любви определенно присутствует страсть.  А  может,
это Ренбурн навел сестру на мысль, что тайная надпись заинтригует мужчину? И
если так, означает ли это, что он тоже будет заинтригован?
   Мэриан  сделала  Люсии  знак  подождать.  Вернулась   в   свою   комнату,
приготовила раствор хны. Сестра Ренбурна ей определенно понравилась.
   И кроме того, Люсия навела ее на очень интересную мысль.

Глава 22

   Ласковый морской ветер быстро домчал их до Кадиса  -  города  белоснежных
башен, поднимавшихся из самого моря, подобно  сверкающей  мечте.  Констанция
выросла на севере Испании, далеко от побережья, однако она бывала в Кадисе и
навсегда запомнила красоту этого города.
   Кайл расхаживал по берегу. Как бы ему хотелось, чтобы она сейчас  была  с
ним... Но она спала, оглушенная лауданумом.
   Он не мог усидеть на вилле в ожидании, пока она проснется, поэтому  решил
побродить по городу. В величественных зданиях и на площадях, казалось, витал
дух финикийских торговцев, основавших Кадис три тысячи лет назад, и  римлян,
создавших  здесь  порт  своей   империи.   Позже   Кадис   стал   испанскими
колониальными воротами. Через него в Испанию стекались богатства Америки.
   Больше всего ему понравился бульвар, протянувшийся вдоль набережной. Кайл
наслаждался панорамой гавани,  испытывая  чувство  вины  оттого,  что  может
восхищаться красотами, в то время как Констанция лежит дома и умирает. И все
же не мог унять радостного  возбуждения  при  звуке  голосов,  выкрикивающих
какие-то фразы на различных языках, не  мог  не  думать  о  далеких  землях,
которые посетили эти корабли.
   Запахи порта все еще щекотали ему ноздри, когда он вернулся на виллу. Она
стояла в очень красивом месте. Владел ею их лондонский  друг,  разбогатевший
на  перевозках  хереса   из   Кадиса.   Рексэм,   разумеется,   не   одобрял
друзей-торговцев. Кайлу  же  они  казались  более  интересными  людьми,  чем
аристократы его собственного круга.
   Едва он вошел в прохладный холл, как к нему подбежала служанка Констанции
Тереза. Глаза ее потемнели и расширились от волнения.
   - Милорд! Пойдемте скорее!
   О Господи! Не может быть! Нет, еще нет! Не так скоро.  Он  помчался  мимо
служанки в комнату Констанции,  которая  выходила  во  внутренний  дворик  с
садом. Ветер разносил запах цветущих апельсиновых деревьев,  такой  до  боли
живой в отличие от мертвой тишины, царившей в комнате  Констанции.  На  один
ужасный момент ему показалось, что она уже мертва. Потом он услышал  тяжелое
хриплое дыхание.
   Он взял ее за руку, словно пытаясь вызвать оттуда... издалека.
   - Тереза, за врачом послали?
   - Да, милорд. Но я не знаю, когда он придет. Он был  не  в  силах  просто
сидеть и ждать.
   - Принеси бренди и ложку.
   С чувством облегчения оттого, что теперь ответственность перешла к  нему,
Тереза повиновалась. Кайл молился,  чтобы  это  помогло,  в  то  время,  как
служанка вливала бренди из ложки в сжатые губы хозяйки, по несколько  капель
за раз, чтобы та не захлебнулась.
   Веки Констанции дрогнули.
   - Я напугала тебя, друг мой. Прости. Он вздохнул с облегчением:
   - Пока ты здесь, все остальное не имеет значения.
   Она сжала его руку, но так слабо, что он едва почувствовал.
   -  Мое  время...  еще  не  пришло.  Я  скажу  тебе,  когда  посылать   за
священником.
   Он  улыбнулся  ей,  хотя  все  тело  сотрясала  дрожь.  Инстинктивно   он
почувствовал, что она была на грани. А он еще не готов ее отпустить.
   Нет, он еще не готов.

Глава 23

   На следующее утро Доминик встал пораньше, надеясь улизнуть в сад и  таким
образом избежать общества отца на  большую  часть  дня.  Однако  он  недолго
оставался в столовой в одиночестве  -  вскоре  начали  появляться  остальные
домочадцы.
   Первой пришла миссис Маркс, вскоре за ней - миссис Ректор. Потом  Мэриан,
которая вела себя на удивление вежливо, так что  Доминик  начал  теряться  в
догадках: что у нее на уме? Она кинула на него  смущенный  взгляд,  положила
себе на тарелку вареные яйца с  гренками  и  села  за  стол  напротив  него.
Оказывается, может вести себя безупречно, когда захочет.
   Появилась Люсия с сияющими глазами. Проходя мимо Доминика,  шепнула  чуть
слышно:
   - Леди Мэриан рисует хной дивные узоры! Все чувствовали себя на  редкость
непринужденно за столом до тех пор, пока не появился граф Рексэм. В столовой
сразу повисла тишина. Доминик мысленно отругал себя за то, что не  догадался
позавтракать побыстрее.
   Он заметил, что отец прихрамывает.  Значит,  снова  разыгралась  подагра.
Однако Рексэм оглядел собравшихся за столом с бодрой улыбкой.
   -  Всем  доброе  утро!  Нет  ничего  лучше  хорошего  сна  после  долгого
путешествия. - Он взглянул в окно. - Хороший  день.  Можно  будет  осмотреть
поместье.
   Доминик едва сдержался, чтобы не сказать, что это бестактно - так открыто
проявлять свой интерес к землям Мэриан. Однако  он  все  же  промолчал,  как
сделал бы Кайл.
   - Доброе утро, лорд Рексэм.
   Миссис Маркс начала подниматься с места. Рексэм жестом остановил ее:
   - Не прерывайте завтрак из-за меня. Я сам себя  обслужу.  Он  положил  на
тарелку изрядные порции яиц, ветчины,  языка,  тушеных  почек  и  гренков  и
похромал к столу. Мэриан его как будто не замечала,  однако  Доминик  видел,
что она затаила дыхание, когда граф поставил свою тарелку рядом с ней.
   Рексэм, стоя, смотрел сверху вниз на ее склоненный профиль.
   - Хорошенькая малышка. Жаль, что она такая маленькая. Но вроде бы  вполне
здоровенькая. Ну-ка, взгляни на меня.
   Он взял ее за подбородок и приподнял ей голову. Глаза ее  сверкнули,  она
резко отвернулась, так и не встретившись с ним взглядом. Он рассмеялся:
   - Ну-ну, крошка, не надо так смущаться. Я  просто  хочу  посмотреть,  как
будут выглядеть мои внуки.
   Он снова протянул руку к ее подбородку.  И  тут  Мэриан  укусила  его  за
палец. По-настоящему. За столом все замерли.
   - Ах, дьявол! - Граф отдернул  руку.  Изумление  на  его  лице  сменилось
яростью. - Да как ты смеешь! Тебя что, никто не учил хорошим манерам?
   Увидев, что рука  отца  сжалась  в  кулак,  Доминик  вскочил.  Перехватил
отцовскую руку. Заговорил спокойным, холодным тоном, как Кайл:
   - Вы ее напугали, сэр.
   Он кинул быстрый взгляд на Мэриан. Глаза ее сверкали. Он понял,  что  она
готова укусить еще раз. Он переступил с ноги на ногу, отодвинул отца чуть  в
сторону. Благодаря этой короткой паузе граф успел взять себя в руки.
   - Эмуорт заверил меня,  что  девчушка  не  буйная.  Доминик  почувствовал
сильное раздражение. Сейчас он был целиком и полностью на стороне Мэриан.
   - А вам бы понравилось, если бы незнакомый человек вот так же обошелся  с
вами?
   Он взял отца за подбородок,  поднял  ему  голову,  заставил  взглянуть  в
глаза. Почти со страхом обнаружил, что на целых три дюйма  выше  отца.  Граф
всегда казался таким большим...  В  любом  обществе  занимал  главенствующее
место.
   - Черт побери, да ты еще хуже, чем она! - Граф с ревом вырвался. - Как ты
посмел поднять на меня руку!
   Помощь подоспела с неожиданной  стороны.  Раздался  жизнерадостный  голос
Люсии:
   -  Максвелл  только  показал,  что  это  не  очень  приятно,  когда  тебя
рассматривают, как лошадь... разве что не проверяют зубы. - Она обернулась к
отцу с обворожительной улыбкой:
   - Я понимаю, папа,  ты  ничего  плохого  не  имел  в  виду.  Теперь  могу
признаться, что мне частенько хотелось укусить стареющих  вдовцов  и  вообще
пожилых джентльменов, которые щипали  меня  за  щеки  и  говорили,  какая  я
прелестная крошка. - Она взглянула на Мэриан. - Леди Мэриан никогда  еще  не
выезжала в свет и поэтому не знает, что кусаться нельзя,  как  бы  этого  ни
хотелось. - Люсия поднялась с места, ловко  передвинула  отцовскую  тарелку,
так что она оказалась рядом с ее собственной. - Вот так, папа, садись  рядом
со мной. Отсюда просто необыкновенный вид на сад. - Она взяла его под руку и
усадила за стол. - Сейч