те всю траву, если будете так нетерпеливо расхаживать, Стивен.
Да не беспокойтесь вы. Роза скоро придет, никуда не пропадет. - Он улыбнулся
своей неожиданной рифме. - Дженни Ландерс и Мери  Кент  не  подкачают  ни  в
какой роли, но нам будет не хватать  Розалинды  как  умелого  распорядителя.
Представляю себе, какой хаос воцарится теперь у нас в театре.
   А что, если роза передумает? Стивен до сих пор не мог понять, почему  она
согласилась выйти за него  замуж,  хотя  и  знала,  в  каком  он  состоянии.
Конечно, не ради материальных благ, потому что все Фицджералды равнодушны  к
деньгам. Вероятно, она приняла его предложение из жалости.
   Пусть даже из жалости, только бы она не передумала. Он  продолжал  ходить
взад и вперед по лужайке.
   Оркестр перестал играть. Повернувшись, он увидел, что  с  противоположной
стороны приближается невеста со своим окружением. Розалинда была так хороша,
что просто слепила глаза. Пышные складки ее необыкновенно элегантного, цвета
слоновой кости платья ниспадали до самой земли. Ей очень  шли  темно-красные
цветы в волосах. Шнуровка на спине подчеркивала стройность фигуры. Во всем -
простота, свойственная Розалинде. С ней  не  могла  бы  сравниться  ни  одна
Офелия, которую ему доводилось видеть на сцене.  Возлюбленная  Гамлета  была
слабым, хрупким существом, тогда как Розалинда так и излучала тепло  и  была
щедро наделена женственной силой.
   Стивен занял свое место у алтаря Джереми стал рядом.  Музыканты  заиграли
торжественный марш. Невеста грациозно ступала по  траве,  сопровождаемая  по
одну сторону отцом и Брайаном и по другую - Марией и Джессикой. В сборе была
вся семья Фицджералд.
   Стивен почувствовал  ком  в  горле.  Ведь  у  него  нет  права  разлучать
Розалинду с семьей, которую она так любит. И все же  он  не  может  осуждать
себя за свой эгоизм.
   Когда  Фицджералды  подошли  ближе,  Томас  сказал  театральным  шепотом,
явственно слышным по всей лужайке:

   Как следует о ней заботься, малый,
   Не то ты пожалеешь, что на свет
   Родился...

   - Уж постараюсь, сэр. - Стивен с улыбкой взял Розалинду за руку.  Никогда
в жизни не видел он такой необычной свадьбы. И ни одна свадьба не  нравилась
ему больше, чем эта.
   На пожатие его руки она ответила таким же  твердым  пожатием.  Ее  темные
глаза так и лучились. Он с трудом подавил желание поцеловать ее тут  же,  не
дожидаясь конца церемонии. Они оба подошли к викарию,  тогда  как  остальные
присоединились к гостям.
   Викарий заговорил почти таким же сочным голосом,  как  Томас  Фицджералд.
Стивен выслушал  знакомые  слова  как  что-то  совершенно  для  него  новое,
вероятно, потому, что в первый свой брак он вступил не по своей воле.
   Собравшиеся озадаченно зашевелились, когда викарий назвал фамилию Кеньон,
но никто не высказал вслух своего недоумения. Стивен пережил трудный момент,
когда священник произнес: "Столько времени, сколько продлится жизнь ваша".
   Розалинда невольно посмотрела в его сторону, и  он  увидел  в  ее  глазах
отражение собственных горестно-сладостных чувств.
   - Да, согласен, - твердо сказал он. Крепче сжал ее руку, и  она  ответила
ему трепетной улыбкой.
   Когда настал черед Розалинды, она произнесла "Я согласна"  ясным,  хорошо
поставленным голосом, в котором не слышалось ни малейшего колебания.
   Джереми извлек кольцо эффектным театральным жестом.
   Надев кольцо на палец Розалинды, Стивен сказал очень серьезно:
   - Это кольцо - знак того, что я объявляю тебя своей женой, чту тебя  всем
существом своим и одаряю тебя всеми своими земными богатствами.
   Розалинда улыбнулась, даже не взглянув на кольцо. Заметит ли она, подумал
Стивен, что оно усыпано небольшими, дивной формы бриллиантами. Ведь он хотел
подарить  ей  не  только  бездомного  котенка,   но   и   самые   изысканные
драгоценности. Ведь она подарила ему самое себя.
   И чтобы отблагодарить ее за этот чудеснейший из даров, он готов отдать ей
все, чем только обладает.
   - Я объявляю вас мужем и женой.
   Церемония была закончена, и Стивен мог поцеловать свою  радостно  сияющую
невесту, теперь уже жену. Их губы лишь  слегка  соприкоснулись,  но,  крепко
прижимая ее к себе, он чувствовал, что ее сердце бьется совсем рядом  с  его
сердцем. Да, отныне Розалинда, эта безупречнейшая из роз, - его жена.
   Со всех сторон им желали счастья, мужчины похлопывали Стивена  по  спине,
жали ему руку, женщины обнимали новобрачную. Окружающая обстановка придавала
поздравлениям особую естественность.
   Когда всеобщее возбуждение улеглось, Стивен обнял свою жену за талию:
   - А теперь пойдем завтракать?
   - Минутку, - сказал Томас, сдвинув брови. - Викарий  упомянул,  что  ваша
фамилия Кеньон?
   - Стивен сказал мне об этом сегодня утром, - вмешалась Розалинда,  бросая
нежный взгляд на мужа. - Я неверно расслышала его фамилию, когда  он  назвал
ее в первый раз, но как истинный джентльмен, он не стал меня поправлять.
   Кругом послышались смешки, но Томас  отнюдь,  не  был  удовлетворен  этим
объяснением.
   - Странная  фамилия.  -  И  тут  вдруг  его  глаза  широко  открылись  от
изумления. - Кеньон. Аш. Ашбертон. Но ведь герцога Ашбертона зовут  Стивеном
Кеньоном.
   Стивен  внутренне  напрягся.  Случай  был  не  самый  подходящий,   чтобы
объяснить, кто он такой на самом  деле,  но,  к  сожалению,  Мария  помешала
сделать это раньше.
   Он посмотрел на жену и обнял ее еще крепче:
   - Да. А герцогиню Ашбертон зовут Розалинда Фицджералд Кеньон.

Глава 18

   Все  ошеломленно  молчали.  Розалинда  вопросительно  смотрела  на  мужа.
Конечно, он шутит? Но в его глазах не было обычного  поддразнивания,  в  них
можно было прочесть смирение с неизбежностью.
   Стало быть, Стивен - Ашбертон, один из богатейших  аристократов  во  всей
стране.
   - Если это не розыгрыш, а сущая правда, понятно, почему  папа  все  время
поручал тебе исполнение роли герцога.
   Стивен слегка скривил губы:
   - Это не розыгрыш, Розалинда.
   -  Что  за  дурацкая  шутка,  Ашбертон!   -   взорвался   Томас.   -   Вы
воспользовались  поддельной  лицензией,  чтобы   совершить   бракосочетание,
которое является недействительным?
   -  Разумеется,  нет,  -  невозмутимо  ответил  Стивен.  -  Бракосочетание
является совершенно  законным.  Все.  что  я  говорил  о  себе,  правда.  За
исключением фамилии.
   Прежде чем Томас успел что-нибудь сказать, Мария положила свою ладонь  на
его руку:
   - Сдерживай свой ирландский темперамент, дорогой.
   - Он солгал, - проворчал се муж. - и этому нет прощения.
   - Нет? - Мария посмотрела на Стивена  пронизывающим  взглядом.  -  Томас,
любовь моя, мы с тобой можем сыграть любую роль на сцене, а затем, позабыв о
том, что делали, уйти. Куда труднее позабыть  о  том,  что  исполняешь  роль
герцога. И не на сцене, а в жизни.
   - Совершенно верно. Если бы и хотел, я все равно не мог ни на миг  забыть
о том, что я лорд.  -  Стивен  обвел  ироническим  взглядом  круг  свадебных
гостей. - Посмотрите,  как  все  вдруг  отступили  назад,  как  от  больного
проказой, и вы поймете, почему мне так нравилось быть просто мистером Ашем.
   Джессика шагнула вперед.
   - Что до меня, то я считаю,  что  это  замечательно.  Как  приятно  будет
говорить: "Я только что ужинала со своим зятем - герцогом  Ашбертоном".  Или
вот так: "Видите эту  шаль?  Это  подарок  моей  дорогой  сестры,  герцогини
Ашбертон". Так и знайте, я  буду  пользоваться  вашим  титулом  без  всякого
зазрения совести. - Она крепко обняла Стивена. - И я вас очень  люблю,  хотя
вы и такой безнадежный аристократ.
   Молча благословляя сестру за ее  своевременное  вмешательство,  Розалинда
сказала:
   - Он пытался сказать мне, папа, но мама помешала ему это сделать.
   Инстинктивно стараясь загладить возникшую неловкость, Розалинда,  однако,
испытывала сильное потрясение.  Она  посмотрела  на  мужа,  не  в  состоянии
представить себе все, что вытекает из ее нового  положения.  Она  герцогиня?
Розалинда Фицджералд Джордан, найденыш, актриса и вдова?
   Она взглянула на обручальное кольцо. Все в  сверкающих  бриллиантах,  оно
было  целым  состоянием.  Она  закусила  губу.   Даже   кольцо   убедительно
свидетельствует, что они принадлежат к разным мирам.
   Но обо всем этом еще будет время подумать. Сейчас же  она  должна  как-то
подтвердить, что Стивен остался для нее таким же, как и был.
   - Мне понадобится бриллиантовое ожерелье для моего  котенка,  дорогой,  -
шутливо сказала она. Черты его лица разгладились:
   - Если таково твое желание, Порция получит ожерелье.
   Томас по-прежнему сохранял недовольный вид. Конечно, он сердит,  что  его
обманули, это понятно, и все же, видимо, дело не только в этом. Любому  отцу
нелегко расставаться со своей  дочерью.  Что  до  его  гнева,  то  он  скоро
пройдет, ее приемный отец отходчив.
   Прежде чем Томас успел что-нибудь сказать, Брайан заговорил голосом Пэка:
   - Достопочтенные дамы и господа, позвольте смиренно  напомнить  вам,  что
уже пора начать свадебный завтрак. -  Тут  он  поглядел  своими  плутовскими
глазенками на новобрачных. - Я уверен,  что  даже  герцоги  и  герцогини  не
обходятся без завтрака.
   Дружно рассмеявшись, все направились к банкетным столам. Стивен продолжал
обнимать жену. Это ее  приятно  успокаивало.  Но  мысль  о  том,  как  круто
изменилась ее судьба, не покидала Розалинду.
   Свадебное пиршество явно имело большой успех, но Розалинда  была  слишком
взволнованна, чтобы отдать должное выставленным  на  столе  лакомствам.  Она
весело смеялась, приветливо со  всеми  разговаривала  и  молча  поддерживала
усилия Марии, которая старалась, чтобы Томас и  Стивен  находились  подальше
друг от друга.
   Если поначалу члены  труппы  пришли  в  некоторое  смятение  оттого,  что
заставляли герцога таскать декорации, большое количество поглощенных яств  и
выпитых горячительных напитков быстро развеяло их беспокойство.  Стивен  вел
себя совершенно естественно, был очень обаятелен, и к  тому  времени,  когда
новобрачные собрались отбыть, почти все склонны были расценивать происшедшее
как замечательную шутку.
   Розалинда обняла всех присутствующих по крайней мере по  разу,  а  членов
семьи и дважды, после чего Стивен усадил ее в нанятый им элегантный  экипаж.
По крайней мере Розалинда решила, что он взял его напрокат,  если,  конечно,
не купил на карманные деньги. Затем, держа в руке коробку с Порцией, он тоже
забрался в экипаж и сел спиной к кучеру, напротив Розалинды.
   Она улыбнулась и махала  рукой  провожающим,  пока  они  окончательно  не
скрылись из виду. Лошади - а это были очень хорошие лошади -  все  убыстряли
бег, и в конце концов она откинулась на бархатную спинку сиденья  и  подняла
глаза на своего  новоиспеченного  мужа.  Теперь,  когда  она  оправилась  от
первоначального смятения, ей уже не казалось удивительным, что  он  является
одним из пэров государства. С самого начала  было  ясно,  что  он  настоящий
джентльмен, к тому же в  нем  чувствовался  человек,  привыкший  повелевать.
Одним взглядом он сумел усмирить разбушевавшегося сторожа  Крейна.  Если  до
сих пор она не обращала особого внимания на эту сторону  характера  Стивена,
то только потому, что он был очень обходителен с ней и ее друзьями.
   Итак, он один из самых могущественных  людей  в  Англии.  С  его  мнением
вынужден считаться сам принц-регент. Закрыв глаза, она потерла виски.
   - Болит голова? - с участием спросит Стивен.
   - Самую чуточку.  Джессика  слишком  туго  уложила  волосы.  -  Розалинда
вытащила заколки и привядшие  хризантемы.  Когда  распущенные  волосы  упали
наконец широкой волной на плечи, она с облегчением вздохнула. - К тому же  у
меня такое ощущение, будто я каким-то  чудом  оказалась  в  легенде  о  царе
Кофечуа и нищенке <Кофечуа - легендарным  африканский  царь,  женившийся  на
нищенке.>.
   Его лицо потемнело.
   - Я не царь, а ты не нищенка.
   - Как сказать. - Она стала расчесывать волосы пальцами,  стараясь,  чтобы
они лежали как  можно  свободнее.  -  Если  джентльмен  женится  на  актрисе
сомнительного происхождения, это  уже  скандальная  история,  а  если  такое
случается с герцогом, это уж  нечто  неслыханное.  Все  будут  считать  меня
типичной  охотницей  за  состоянием,  а  на  тебя  будут  смотреть  как   на
сумасшедшего.
   - А что особенного в нашей  женитьбе?  -  резко  сказал  он.  -  Ты  была
воспитана в семье джентльмена, который избрал карьеру актера. По своей речи,
манерам и утонченности ты  настоящая  леди.  Каждый,  кто  знаком  с  тобой,
подтвердит это. Мне же он будет просто завидовать и, уж конечно,  не  примет
за сумасшедшего.
   Что это, наивность? Уверенность, что повсеместно оказываемое ему почтение
будет простираться и на нее даже в его отсутствие?  С  горькой  иронией  она
подумала,  что  в  краткосрочности  их  брака  есть  по  крайней  мере  одно
преимущество - хотя его мир и не примет ее, ей недолго придется терпеть  это
унижение.
   Но в конце концов, разве это важно? После того как  ужасное  предсказание
доктора сбудется, она сможет вернуться к своим. Между тем...
   - Скажи, чего ты хочешь от меня, Стивен? Каковы общественные  обязанности
герцогини? Он был явно изумлен.
   - Я хочу,  чтобы  ты  была  моей  женой,  Розалинда.  Моим  другом.  Моим
компаньоном. Моей госпожой. Что до твоих общественных обязанностей,  то  тут
все зависит исключительно от твоего желания. Хочешь - занимайся ими,  хочешь
- нет, твоя воля. Если хочешь, я представлю  тебя  при  дворе.  Если  ты  не
хочешь даже заходить ни в один фешенебельный  салон,  никто  тебя  не  будет
принуждать. Выбор за тобой, только за тобой.
   Казалось, он предлагает самое простое решение, но она ему не поверила.
   - Твой титул накладывает на тебя определенные  общественные  обязанности.
Есть, вероятно, много людей, которые от тебя зависят.
   - А как ты думаешь, почему я убежал? - спросил он с нескрываемой горечью.
   - Неужели это так ужасно - быть герцогом? Подавляя  эмоциональный  взрыв,
он сказал:
   - Унаследовав два года назад титул, я понял, что  гораздо  приятнее  быть
герцогом, чем наследником. Теперь и могу делать почти все, что захочу.  Могу
даже какое-то время вести себя как всякий обычный человек.
   - Тебе понравилось быть  мистером  Ашем?  После  недолгого  колебания  он
спокойно произнес:
   - Я никогда еще не чувствовал себя в такой степени самим собой. Никто  не
имел обо мне заранее составленного представления,  не  ожидал,  что  я  буду
вести себя так-то и так-то и говорить то-то и то-то. Я чувствовал  себя  как
освободившийся от пут сокол.
   Его предыдущее высказывание заинтересовало ее.
   - Ты сказал, что быть наследником гораздо хуже, чем герцогом. Почему?  Он
посуровел.
   - С того самого мгновения, как я сделал свой первый вдох, я был  маркизом
Бенфилдским. Вся моя жизнь была только приготовлением к высокому  положению,
которое мне предстояло занять. Будущий герцог не может плакать,  потому  что
расстроен, потому что его побили. А взбучку получает  достаточно  часто.  Он
избегает всего, что его недостойно - в частности, не общается  с  детьми  не
аристократов. Он должен первенствовать в учебе и спортивных играх. Не  имеет
права жаловаться, если к нему пристают старшие ребята. Никогда не уклоняется
от выполнения долга, не извиняется перед низшими, то  есть  почти  ни  перед
кем. Он чтит короля,  даже  если  это  дурно  воспитанный  выскочка  из  так
называемой Ганноверской династии. Он  выбирает  свое  окружение  среди  себе
подобных. А женится... - Стивен резко оборвал свой негодующий монолог.
   Она посмотрела на него, изумленная:
   - Но это звучит ужасно.
   Он стал бессознательно растирать живот под самой грудной  клеткой  -  это
было несомненным признаком боли.
   - Ты еще  убедишься,  что  воспитание  укоренилось  во  мне  недостаточно
глубоко. Отец был просто в бешенстве от того,  что  я  придавал  не  слишком
большое значение герцогскому титулу. Он считал меня излишне мягким.  Упрекал
в недостатке достоинства. - Стивен иронически улыбнулся. - Я не отвечал и не
отвечаю его критериям.
   И все же многое из того, чему  его  воспитывали,  укоренилось  достаточно
глубоко. Неудивительно, что Стивен умеет так хорошо скрывать боль.  Если  бы
не его врожденная порядочность, чувство справедливости, он и  в  самом  деле
мог бы превратиться в чудовище, каким, по-видимому, был его отец.
   - Предусмотрена  ли  в  кодексе  поведения  герцога  любовь?  -  спокойно
спросила она. Он перевел взгляд на окно.
   - Любовь не входит в эту программу. Разврат, однако, допускается. У обоих
моих родителей были печально  известные  романы.  Но  любовь  была  для  них
иностранным языком. - Его лицо дрогнуло. - Я думаю, что способность  любить,
как и способность изучать иностранные языки, следует развивать еще в юности.
   Стало быть, даже если он и любил свою жену,  он,  быть  может,  никак  не
выражал  своих  чувств,  с  состраданием  подумала   Розалинда.   Оставалось
надеяться, что прежняя герцогиня могла слышать  то,  о  чем  он  не  говорил
вслух.
   - Слушая тебя, я радуюсь, что выросла среди простых людей. Впрочем, ты не
так уж плох, как можно было бы ожидать.
   - Значит, ты не раскаиваешься, что вышла за меня замуж?
   Вопрос прозвучал как бы шутливо, но по его  глазам  она  видела,  что  он
говорит совершенно серьезно. Господи, почему они болтают о  таких  пустяках,
как общественные условности, когда у них остается так мало времени?
   - Конечно же, нет, я поздравляю  себя  с  блестящим  выбором.  Сначала  я
думала, что ты просто очень милый и привлекательный, хотя и  не  без  греха,
человек. Но теперь выясняется, что мне  необыкновенно  повезло  с  мужем,  -
сказала она поддразнивающим тоном. - Если  я  о  чем-нибудь  и  сожалею,  то
только о том, что ты сидишь далеко от меня.
   - Ну, это дело поправимое.  -  Он  встал,  перешагнул  через  корзинку  с
Порцией и уселся рядом с Розалиндой. В тесном экипаже их тела  соприкасались
от плеч до бедер.
   - Куда мы едем и когда мы доберемся до места? - Она переплела свои пальцы
с его пальцами. - В предотьездной суматохе я даже забыла спросить об этом.
   - У меня есть маленький дом на берегу  моря,  недалеко  от  Честера.  Дом
очень красивый, уютный, обслуживают его всего двое слуг - супружеская  чета.
Мы должны прибыть туда еще до заката.
   - И сколько же у тебя домов? - с любопытством спросила она.
   На какой-то миг он задумался.
   - Шесть. Помнишь, я спрашивал, понравилось бы  тебе  окруженное  аркадами
аббатство? Таково наше фамильное гнездо, Ашбертонское аббатство.  Это  очень
красивое место.
   Итак, еще вчера у нее не было собственной крыши над  головой,  а  сегодня
она совладелица шести домов. Эта мысль позабавила ее, но она тут же зевнула.
Прикрыв рукой рот, она сказала:
   - Извини. Я почти не спала вчера ночью.
   Он обвил ее правой рукой. - Можешь использовать меня как  подушку.  Уютно
свернувшись, она прижалась к нему. Положила голову ему на плечо. Как  хорошо
им вместе! Именно это, а не разница в общественном положении, самое главное.
Чувство покоя и еще это жгучее предвкушение - вот что ей прежде всего  нужно
от мужа.
   С улыбкой на губах она тут же погрузилась  в  глубокий,  без  сновидений,
сон.
   Когда они проезжали через лесистые чеширские  холмы,  Стивен  наслаждался
теплом,  исходившим  от  тела  доверчиво  прильнувшей  к   нему   жены.   Он
чувствовал... удовлетворение. Большее, чем когда-либо. За  последние  недели
он научился ценить мгновения, а  эти  были  прекраснейшими.  И  тут  по  его
пищеводу, а затем и по всему телу прокатилась обжигающая волна боли. Он весь
напрягся, подавляя инстинктивное желание  согнуться  в  три  погибели.  Нет,
только не сейчас. Только не сегодня.
   Его  рука  теснее  прижала  Розалинду,  и  она  издала   какой-то   тихий
нечленораздельный звук. Нет, нет, он должен приложить все усилия,  чтобы  не
разбудить