что  спит,  будто  в
летаргической спячке. Больше она ни на что не способна, - раздался голос
с верхних ступенек.
   Майкл поднял  голову  и  увидел,  как  спускается  с  лестницы  рыжая
женщина, стройная и очень хорошенькая.
   - Я - Энн Моубри, - произнесла она с улыбкой. После того  как  Кэтрин
их представила друг другу, очи немного побеседовали, и Энн призналась:
   - Я снова в интересном положении, и меня все время клонит в сон,  так
что вы уж меня извините.
   Майкла позабавила ее откровенность. Она была обаятельна и дружелюбна,
но, к счастью, не могла свести Майкла с ума, как Кэтрин.
   Энн ушла, а Кэтрин стала подниматься по лестнице.
   - Ваша комната здесь, Майкл.
   Она привела его в залитую солнцем комнату, окнами на улицу.
   - Мы знали, что эту комнату со дня на день займут, и постелили свежее
белье. Комната Кеннета - через холл.
   Она повернулась к нему и теперь, в лучах солнца,  казалась  настоящей
богиней, излучающей тепло и способной осчастливить мир.  Майкл  невольно
вспомнил Клер.
   Кэтрин стояла возле кровати, и у Майкла мелькнула  сумасшедшая  мысль
схватить ее, бросить на постель и без конца целовать  эти  нежные  губы,
ласкать ее прекрасное тело, забыться в ее объятиях...
   Их взгляды на миг встретились. Кэтрин видела, что Майкл  без  ума  от
нее, и хотя знала, какое производит впечатление  на  мужчин,  смутилась,
опустила глаза и принялась сосредоточенно стягивать перчатки.
   - Если вам что-нибудь понадобится, скажите мне или Энн, или  Розмари,
старшей горничной.
   Он заставил себя посмотреть на обручальное кольцо, сверкавшее  на  ее
пальце. Она замужем.  Это  свято.  Жена  офицера-товарища...  Он  должен
немедленно выпроводить ее из своей спальни.
   - Уверен, мне здесь будет удобно. Сегодня не приду к  обеду,  но  при
первой же возможности постараюсь познакомиться с остальными жильцами.
   - Я пришлю горничную с  ключом,  -  произнесла  Кэтрин,  избегая  его
взгляда, и быстро вышла из комнаты.
   Майкл запер дверь, опустился в кресло и потер виски. После трагедии с
Кэролайн он поклялся себе  никогда,  ни  при  каких  обстоятельствах  не
связываться с замужней женщиной, чего бы это ему ни стоило.  Видно,  сам
дьявол послал ему Кэтрин Мельбурн, чтобы ввести в искушение.
   Только законченному эгоисту могла прийти  в  голову  подобная  мысль.
Подумав об этом, Майкл слабо улыбнулся. Если  и  был  в  его  встрече  с
Кэтрин какой-то тайный смысл, так это упрек его самоуверенности. Ведь он
не сомневался в том, что возраст и жизненный опыт спасут его от безумной
страсти, что он никогда больше не поддастся чарам смазливого личика и не
наделает глупостей.
   Каким же он был идиотом! И  все-таки  он  ни  словом,  ни  жестом  не
выкажет своих чувств к Кэтрин Мельбурн, будет контролировать каждый свой
шаг.
   Нет, не так. На этот раз он не  допустит  ни  поцелуев,  ни  объятий,
пусть мимолетных, случайных. Тем более что он собирается прожить в  этой
квартире всего несколько недель, а с завтрашнего дня ему вообще будет не
до амуров, столько свалилось на него дел.
   И все же чувство беспокойства не проходило.  Майкл  подошел  к  окну,
выглянул наружу. Все военные суеверны, и Майкла не покидала  мысль,  что
это судьба посылает ему испытание. В  прошлый  раз  он  не  справился  с
ситуацией, но сейчас справится. В этом он убежден.

Глава 4

   Ничего не замечая вокруг, Кэтрин медленно спустилась  в  холл.  После
многих лет, проведенных среди военных, ее не удивляло, что военная форма
идет любому мужчине. Стоило Колину появиться в форме, при всех регалиях,
и девушки замирали от восхищения.
   И все же было что-то в майоре Кеньоне,  что  влекло  Кэтрин  к  нему.
Темно-зеленая форма у  пехотных  стрелков  была  строже,  чем  в  других
полках,  но  до  чего  она  шла  к  его  ярко-зеленым  глазам  какого-то
удивительного оттенка. И к его  широким  плечам,  каштановым  волосам  и
стройному сильному телу...
   И  дело  заключалось  вовсе  не  в  его  мужском  обаянии.  Как  и  в
Веллингтоне, было в нем что-то властное,  что  за-.  ставляло  остальных
чувствовать его превосходство без единого слова. Видимо,  он  был  очень
уверен в себе, так думала Кэтрин.
   Ей нравилось разговаривать с ним, но его проницательность  все  время
держала ее в напряжении. Как бы майор Кеньон не разглядел  за  созданной
ею с таким трудом внешней оболочкой ее истинную жизнь.
   Странно, что она  думала  о  нем  как-то  отчужденно.  Обычно  Кэтрин
называла знакомых офицеров по имени. Но инстинкт подсказывал ей,  что  с
Майклом не следует быть  на  короткой  ноге.  К  счастью,  ей  удавалось
держать мужчин на почтительном расстоянии.
   Тряхнув головой, Кэтрин прошла к себе в спальню и  занялась  починкой
одежды. Ничто так не отрезвляет, как штопка. Кэтрин спустилась с неба на
землю.
   Только Кэтрин собралась сойти вниз проверить, как идут дела с обедом,
как вернулся муж.
   - В конюшне новые лошади.
   Колин снял черный кавалерийский кивер и бросил на кровать.
   - Неплохие лошадки. У нас еще один квартирант?
   Она кивнула и сделала маленький аккуратный стежок.
   - Майор лорд Майкл Кеньон из стрелкового полка. В прошлом году  вышел
в отставку, но, узнав о побеге Наполеона, вернулся в армию.  Пока  он  в
штабе герцога.
   Колин поднял брови.
   - Офицер знатного происхождения, которых так любит  Старина  Хуки  за
то, что они танцуют так же хорошо, как воюют.
   Он снял куртку, потом рубашку.
   - Знакомство с ним может оказаться полезным. Он уже намекнул, что  не
прочь в тебя влюбиться?
   Она опустила глаза, досадуя  на  цинизм  Колина.  Красивая  жена  для
военного - большое преимущество,  но  Кэтрин  не  терпела,  когда  Колин
заставлял  ее  кокетничать  с  его  начальством.  В   первый   раз   она
категорически отказалась сделать это. Тогда Колин заявил, что долг  жены
- заботиться о карьере мужа, и Кэтрин подчинилась.
   Но о том, что Майкл от нее без ума, Кэтрин умолчала.
   - Майор Кеньон остался  равнодушным  к  моим  чарам,  -  бросила  она
небрежно. - Не знаю, хорошо ли он танцует, но воюет, наверное,  неплохо,
поскольку принимал участие во  всех  крупных  сражениях  на  Пиренейском
полуострове.
   - Что же, ценное приобретение. Постарайся его  очаровать.  Мне  давно
должны дать майора, а Кеньон наверняка имеет влияние на герцога.
   - Ты и так получишь свое звание, - вздохнула Кэтрин. - И очень скоро.
В ближайшие месяцы будет много возможностей отличиться.
   - Очень на это надеюсь.
   Переодеваясь в парадную форму, Колин нахмурился:
   - Кеньон... знакомое имя. - Он щелкнул пальцами.  -  Вспомнил.  После
битвы под Бароссой он решил выдать памятные  медали  своим  подчиненным,
чтобы увековечить их подвиг. - Колин хохотнул.  -  Ты  только  представь
себе! Памятные медали - роте пьяных солдат!
   Кэтрин холодно взглянула на него.
   - Я думаю, он прав - отважных следует поощрять. Стрелковые  пехотинцы
- гордость армии, и в частности  потому,  что  их  офицеры  ценят  своих
солдат.
   - Солдат есть  солдат.  Его  любимые  вояки  наверняка  пропили  свои
медали.
   Колин провел расческой по своим светло-каштановым волосам.
   - Я собираюсь пообедать с друзьями и вряд ли вернусь сегодня.
   "Кто же  эта  женщина?"  -  равнодушно  подумала  Кэтрин.  Жительницы
Брюсселя радушно принимали офицеров союзных  войск,  способных  помешать
возвращению императора.
   Кэтрин взяла измятую рубашку и белье мужа и сунула в корзину.
   - Желаю приятно провести вечер.
   - Постараюсь, - бодро произнес Колин. Кэтрин в этом не сомневалась.

***

   Майкл обедал с расквартированными неподалеку армейскими  друзьями.  И
хотя они подшучивали над тем, что он жить не может без армии, встреча  с
ними доставила Колину удовольствие.
   Разговор, само собой, вертелся вокруг военной обстановки. Война  пока
еще не была объявлена, но никто не сомневался, что Наполеон, как  только
укрепится в Париже, выступит против союзных войск.
   На свою новую квартиру Майкл вернулся поздно и, стараясь  не  шуметь,
вошел в дом. В холле и на лестнице горели свечи. Кэтрин и Энн и в  самом
деле были отличными хозяйками.
   Майкл не пошел к себе, а постучал в дверь  напротив,  из-под  которой
виднелась полоска света, и услышал  в  ответ  знакомый  баритон:  Кеннет
Уилдинг пригласил его войти.
   Майкл  застал  приятеля  за  блокнотом  для  рисования.  Кеннет   был
первоклассным карикатуристом и вообще хорошим  художником.  Этот  талант
пригодился ему в Испании, где он служил в разведке.
   - Боже мой, откуда ты свалился? - воскликнул Кеннет, выпучив глаза.
   Майкл хмыкнул:
   - Разве наши прекрасные хозяйки не сообщили тебе, что я  теперь  твой
сосед?
   - Нет, когда я вернулся, все уже спали. Кеннет  поднялся  и  протянул
Майклу руку.
   - Черт возьми, вот так встреча!
   Смуглый, ладно скроенный, кряжистый, Кеннет Уилдинг  смахивал  скорее
на рабочего, чем на офицера и джентльмена. Один из  немногих,  он  начал
военную карьеру рядовым  и  дослужился  до  офицерского  чина  благодаря
исключительной храбрости. Еще сержантом он выручил Майкла из беды, когда
того только что  произвели  в  младшие  офицеры  и  сделали  командиром.
Взаимное уважение перешло в дружбу.
   Пока они обменивались приветствиями, Майкл успел заметить, что Кеннет
уже не выглядит таким напряженным, как во время Пиренейской кампании.
   - У меня есть немного виски. Принести? - спросил Майкл.
   - С тех пор как ты покинул Испанию, я в рот его не  брал,  -  ответил
Кеннет, и его серые глаза озорно блеснули. - Даже соскучился. Бренди  по
сравнению с виски просто дамский напиток.
   Майкл отправился за виски и чуть не наступил на Луи Ленивого, который
растянулся напротив его комнаты.  Собака  увязалась  за  ним,  когда  он
возвратился к Кеннету,  и  снова  улеглась,  положив  морду  на  ботинок
Майкла.
   - Этот зверь  всех  новичков  так  приветствует  или  мне  просто  не
повезло? - смеясь, спросил Майкл, разглядывая пса.
   Кеннет наполнил два стакана и ответил:
   - Да ты просто счастливчик. При таком стороже любой противник  умрет.
Но не от страха, а от смеха.
   После того как они обсудили последние новости, Майкл спросил:
   - Хотелось бы знать, Кэтрин и Энн существуют на самом  деле  или  они
плод моего больного воображения?
   - Они необыкновенные, правда? Мне посчастливилось жить вместе с  ними
на вилле в Тулузе. Когда я отыскал их в Брюсселе, то  на  коленях  молил
найти место в их доме для стрелкового пехотинца. Они обладают искусством
окружить мужчину теплом, хорошо накормить и сделать счастливым.
   - А что представляют собой их счастливчики-мужья? - осторожно спросил
Майкл, стараясь не проявлять особой заинтересованности.
   Кеннет отпил из стакана виски.
   - Чарльз Моубри тебе понравится. Спокойный, но очень  способный  и  с
большим чувством юмора.
   - А Мельбурн?
   Кеннет долго не отвечал.
   - Твое молчание весьма красноречиво, - заметил Майкл.
   - Я  не  очень  хорошо  знаю  Мельбурна,  -  сказал  наконец  Кеннет,
сосредоточенно изучая стакан. - Неотесанный, как и все  кавалеристы.  Не
дурак, но ведет себя глупо. Говорят, неплохой офицер. И бесстрашный.
   - В храбрости кавалеристам не откажешь. Чего нельзя сказать  об  уме.
Достоин ли Мельбурн обворожительной Кэтрин?
   - Не мне об этом судить.  -  Кеннет  наклонился  и  потрепал  Луи  по
длинным ушам. - Во всяком случае, сама Кэтрин считает,  что  достоин.  В
Испании  ее  прозвали  Святой  Катериной.  Добрее  ее  не  было   сестры
милосердия. Все мужчины были в нее  влюблены,  но  она  ни  на  кого  не
смотрела.
   Майкл понял: он один из многих и должен знать свое место.  И  все  же
приятно было узнать, что она не только красива, но и чиста. Когда-то  он
не верил, что такое бывает.
   Кеннет, конечно, не все сказал. Но довольно вопросов.
   - Можно? - Майкл потянулся к блокноту.
   - Пожалуйста!
   Майкл улыбнулся, взглянув на карикатуру, над которой работал Кеннет.
   - Здорово ты изобразил Бонапарта в виде злобной горгульи. Продай этот
рисунок в издательство, его опубликуют большим тиражом.
   Кеннет в ответ лишь пожал плечами. Он всех уверял, что его талант  не
что иное, как профессиональная сноровка.
   Просматривая блокнот, Майкл после нескольких зарисовок ратуши в стиле
барокко увидел Эми Мельбурн и брата и сестру  Моубри.  Легкими  штрихами
Кеннет  запечатлел  особенности  характера  детей  и  их  едва  уловимые
движения во время игры. Майкл не переставал  удивляться.  Как  умудрялся
его друг своими грубыми руками делать такие тонкие и изящные рисунки!
   - Великолепно, Кеннет! - восторженно воскликнул Майкл  и,  перевернув
страницу, добавил:
   - Молли первым делом мне сообщила, что ты их учишь рисовать.
   Кеннет улыбнулся:
   - У девочек хорошие способности. А Джеми интересуется только тем, что
имеет четыре ноги, гриву и хвост.
   Продолжая листать альбом, Майкл понял, что больше всего Кеннет  любит
рисовать детей, среди них был один портрет  Энн  Моубри  и  один  Кэтрин
Мельбурн. Когда Майкл его увидел,  у  него  сжалось  сердце.  Кэтрин  на
скале, на берегу моря, с отрешенным  видом.  Ее  длинные  темные  волосы
развевались на ветру, словно знамя, под туникой  обрисовывались  изящные
линии фигуры.
   Майкл глаз не мог оторвать от  рисунка.  Рассматривай  он  так  живую
женщину, это было бы  верхом  неприличия.  Но  чтобы  Кеннет  ничего  не
заподозрил, Майкл бросил небрежно:
   - Ты, когда рисовал ее, имел в  виду  греческую  богиню  или  сирену,
которая своим волшебным голосом завлекает мужчин в гибельные места?
   - Сирену. - Кеннет нахмурился.  -  Вообще-то  рисунок  не  удался.  У
Кэтрин слишком правильные  черты  лица,  их  трудно  передать.  Особенно
глаза. Невозможно уловить их выражение.
   Майкл еще раз посмотрел на рисунок.
   - Но ты уловил. О чем может думать красивая женщина?
   - Не  имею  понятия,  -  ответил  Кеннет.  -  Несмотря  на  кажущуюся
общительность, Кэтрин очень скрытна.
   Нет сомнений, Кеннет  чего-то  недоговаривает,  полагая,  что  личная
жизнь Кэтрин Мельбурн не касается Майкла.
   - Если еще раз нарисуешь ее и рисунок  тебе  не  понравится,  я  буду
счастлив взять его у тебя. Кеннет пристально взглянул на Майкла:
   - Возьми этот, если хочешь. Я же сказал, что он мне не нравится.
   Майкл взял рисунок и снова стал листать  блокнот.  Что  за  глупость,
попросить портрет совершенно чужой ему женщины! Но ведь может случиться,
что на старости лет у него возникнет  желание  посмотреть  на  ее  лицо,
которым он так восхищался.

***

   Веллингтон сказал правду, в штаб-квартире была ужасная неразбериха. И
как только Майкл появился, на него свалилась куча дел, включая  поставки
продовольствия и материальную часть. Как в шутку заметил  герцог,  майор
Кеньон, возможно, и не интендант, но хорошо знает солдатские нужды.
   Работа требовала полной отдачи, и к концу дня  Майкл  почти  забыл  о
Кэтрин Мельбурн. Но, когда отправился обедать в дом на рю  де  ла  Рейн,
размышлял о том, что неплохо бы сейчас увидеть Кэтрин. Что  и  говорить,
она красивая, очаровательная женщина, но  он  не  юнец,  чтобы  потерять
голову от любви... И сейчас встреча с ней спасет его  от  этой  едва  не
вспыхнувшей страсти.
   Кэтрин как-то вскользь заметила, что у них в доме принято  собираться
перед обедом на рюмку шерри. Переодевшись, Майкл спустился вниз и застал
в гостиной Энн Моубри и какого-то мужчину.
   - Хорошо, что вам удалось выбраться пообедать, Майкл.
   Энн повернулась к нему, отчего пришли  в  движение  ее  огненно-рыжие
кудри.
   - Это мой муж, капитан Чарльз Моубри.
   Мужчины обменялись рукопожатием.
   - Я восхищаюсь вашими лошадьми, майор Кеньон. Не знаю  только,  зачем
пехотному офицеру такие первоклассные животные. Эта даже несправедливо.
   Майкл усмехнулся:
   -  Вы,  безусловно,  правы,  но   мой   друг,   полуцыган,   разводит
замечательных лошадей и продал мне пару. Обычно он отдает  их  только  в
обмен на сына-первенца.
   Моубри лукаво посмотрел на жену:
   - Такая гнедая стоит нашего Джеми, верно?
   Она округлила глаза:
   - Лучше не говори мне сегодня об этом! После его проделок  я  на  все
готова.
   Все трое рассмеялись и вскоре уже болтали, как старые друзья. Но  вот
появилась Кэтрин Мельбурн в платье из  блестящего  шелка  цвета  морской
волны, в тон ее удивительным глазам.
   - Добрый вечер, - весело произнесла она.
   Майкл взглянул на Кэтрин, и его решимость  не  поддаваться  ее  чарам
растаяла как дым. Он снова был потрясен, но это его больше не удивляло.
   Пока Кэтрин шла к ним, Майкл не сводил с нее глаз. В  ней  привлекали
не только красота и исходившее от нее тепло, но  еще  и  незащищенность,
скрытая под ослепительной внешностью,  которую  Кеннет  с  его  взглядом
художника разглядел  в  ней.  Только  сейчас  Майкл  это  понял.  Кэтрин
принадлежала к наиболее опасному типу женщин.  Она  вызывала  не  только
страсть, но и нежность.
   - Добрый вечер. - Майкл, как ребенок, всячески старался  скрыть  свои
эмоции и молил Бога  помочь  ему  совладать  с  собой,  чтобы  никто  не
догадался о его чувствах, особенно  сама  Кэтрин.  -  Я  благодарю  свою
счастливую звезду за то, что нашел эту квартиру. Впервые на моей постели
спит собака.
   Ее глаза лукаво блеснули:
   - Интересно. Будь я собакой,  дважды  подумала  бы,  прежде  чем  вам
докучать. Но Луи виднее. Вы уже попали в его лапы.
   Пока Майкл раздумывал,  чем  так  напугал  Кэтрин,  Моубри  принялись
рассказывать разные истории про  Луи  Ленивого.  Этот  пес,  где  бы  ни
появился, становился центром внимания.
   Сразу  после   обеда   явился   Колин   Мельбурн,   очень   красивый,
самодовольный мужчина. Кэтрин подошла к мужу, взяла  его  за  руку.  Они
хорошо смотрелись вместе.
   - Колин, позволь представить тебе нашего нового жильца.
   - Очень рад познакомиться, лорд Майкл. А я все боялся, как бы в  вашу
комнату не вселился какой-нибудь проходимец. Или  еще  один  выскочка  -
офицер, который начинал солдатом.
   Моубри и Кэтрин заерзали, а Майкл возмутился и в то же время  испытал
облегчение. Теперь по крайней мере есть за что невзлюбить Мельбурна,  за
ярый снобизм, а не за то, что он муж Кэтрин.
   - Вы хотите сказать, что у вас в доме  мог  поселиться  кто-то  вроде
Кеннета? - спросил Майкл.
   - Я никого не хотел оскорбить, - спохватился Мельбурн. - У  Уилдинга,
несмотря  на  его  происхождение,   манеры   джентльмена.   И   все   же
происхождение играет огромную роль. Как сын герцога Эшбертона, вы должны
со мной согласиться.
   - Не вижу связи между  происхождением  и  характером.  У  Кеннета,  к
сожалению, оказался плохой вкус, и  он  отправился  в  Хэрроу,  хотя  от
единственного сына лорда Кимбелла можно было ожидать большего.
   Майкл допил шерри и продолжил:
   - Но даже выпускник Итона, вроде  меня,  вынужден  признать,  что  из
Хэрроу выходят настоящие джентльмены.
   У Мельбурна отпала челюсть. Даже грубый кавалерист не мог не  уловить
сарказма в словах Майкла, поскольку частная школа Хэрроу была  не  менее
престижной, чем Итон.
   Но Мельбурн тут же нашелся и произнес с обезоруживающим раскаянием:
   - Извините, сболтнул глупость, верно? Я мало общался  с  Уилдингом  и
почему-то думал, что он выскочка-сержант.
   Мельбурну удалось сгладить неловкость, но неприятный  осадок  все  же
остался.
   - Возможно, вас ввело в заблуждение его слишком острое чувство юмора,
- сказал Майкл. Мельбурн сдвинул брови:
   - Но если он и в самом деле достопочтенный Кеннет Уилдинг, то  почему
был зачислен в армию рядовым?
   Майкл знал почему, но предпочел умолчать и лишь ответил:
   - Кеннету нравится бросать вызов.  Когда  меня  произвели  в  младшие
офицеры, он служил у меня сержантом, и я считал, что мне повезло. Он  со
своим взводом трижды захватывал в плен большое количество французов, и я
представил его к повышению. - Майкл со стуком поставил рюмку на  стол  и
добавил:
   - И был