б этом раньше; ей и в голову не приходило, что
он может страдать от обычных душевных невзгод, таких, как одиночество.
   Сочувствие пересилило в ней желание побыть одной.
   - Интересно,  как  светские  молодые  люди  развлекаются  по  вечерам?  -
задумчиво спросила Клер. - Нет, я не стану делать того, о чем вы думаете!  -
тут же поспешно проговорила она, увидев, что в его глазах вспыхнул  знакомый
озорной огонек.
   Никлас усмехнулся.
   - Вы не только умны. Клер, но и способны читать мои мысли. Поскольку  мое
первое предложение вы отвергли, давайте сыграем в бильярд.
   -  Неужели  вы  не  знаете  каких-нибудь  других,  более  благопристойных
занятий? - с сомнением в голосе спросила Клер. - Можно, например,  прекрасно
провести вечер за чтением в библиотеке.
   - Как-нибудь в другой раз. Не тревожьтесь - в бильярде как  таковом,  нет
ничего, безнравственного. Единственная причина, по которой  порядочные  люди
обходят бильярдные  заведения  стороной,  -  это  риск  оказаться  в  дурной
компании. - Уголки его  губ  дернулись  вверх.  -  Но  поскольку  вы  и  так
вынуждены проводить время в моем обществе, не  думаю,  что  игра  в  бильярд
может причинить вам еще больший вред.
   С этими словами он взял канделябр с зажженными свечами и  вместе  с  Клер
вышел из столовой.

Глава 6

   Бильярдная находилась в дальнем конце дома. Весенний вечер  был  сырым  и
прохладным, и пока Клер зажигала  свечи  в  большой  люстре,  Никлас  поджег
сложенный в камине уголь и развел огонь.  Затем  он  сдернул  с  бильярдного
стола бархатный чехол. Поднялось облако пыли, и Клер чихнула.
   - Извините. - Он осторожно сложил чехол и бросил его на пол в углу. - Еще
один пример дурного ведения домашнего хозяйства.
   - Я начинаю думать, что  обязанности  домоправительницы  не  оставят  мне
времени для того, чтобы играть роль любовницы.
   - Ну уж нет! Лучше я примирюсь с  пылью.  Губы  Клер  тронула  невольная,
тотчас же подавленная улыбка, которую Никлас нашел обворожительной.  Вызвать
такую улыбку - это все равно что приманить к себе пугливого жеребенка, чтобы
покормить его из рук; и там, и тут главное - терпение.
   Он вынул из шкафчика набор шаров, выточенных из слоновой кости, и высыпал
их на обитый сукном стол.
   - Что вы предпочитаете: мазик или кий?
   - А какая между ними разница?
   Он вложил в  ее  руку  мазик  -  шест,  оканчивавшийся  широкой,  плоской
шляпкой.
   - Мазиком играли в бильярд в старину. Им толкают шар примерно так же, как
в шаффлборде, если вам  знакома  эта  игра.  Игроку,  который  пользуется
мазиком, не надо наклоняться.
   Он приложил мазик к одному из шаров и ударил. Шар  толкнул  собою  другой
шар, и тот скатился в угловую лузу.
   - А как пользуются кием?
   Никлас снял фрак,  чтобы  тот  не  стеснял  движений,  потом  наклонился,
прицелился и ударил. Белый шар столкнул в лузу красный, после чего  отскочил
и рикошетом ударился о другой шар, который тоже угодил точно в лузу.
   - Кием удобнее загонять шары в лузы,  но  вы,  сдается  мне,  предпочтете
мазик, поскольку он больше соответствует требованиям морали.
   Темные брови Клер изумленно поднялись.
   -  Каким  образом  один  кусок  дерева   может   больше   соответствовать
требованиям морали, чем другой?
   - Мазик  избавляет  даму  от  необходимости  наклоняться,  открывая  свои
лодыжки взорам растленных мужчин.
   Полные губы Клер невольно дрогнули, и она плотно их сжала.
   Это позабавило Никласа.
   - Послушайте, почему бы вам не дать себе волю  и  не  улыбнуться?  Должно
быть, это требует ужасного напряжения - находиться  в  моем  обществе  и  не
смеяться.
   И тут его рассудительная, набожная школьная учительница захихикала. Он ни
за что бы не поверил, что она на такое способна, если  б  не  услышал  этого
звука своими собственными ушами.
   - Вы правы, - с сожалением  согласилась  Клер.  -  В  вас  нет  ни  капли
серьезности, и мне бывает  очень  трудно  сохранять  достоинство,  когда  вы
начинаете шутить. Но я все равно буду стараться. - Она  взяла  в  одну  руку
мазик, а и другую - кий. - Похоже, какой бы из этих двух инструментов  я  ни
выбрала, это  ничего  не  изменит,  ибо  я  подозреваю  что  попала  в  лапы
бильярдного шулера.
   Он ударил кием по красному шару, пытаясь загнать его в лузу.  Шар  быстро
покатился по зеленому сукну, но наткнулся на выпуклость и отклонился вправо.
   - Этот стол так сильно покоробился, что на нем промажет и самый  искусный
игрок, - сказал Никлас. - Я с нетерпением жду того дня,  когда  можно  будет
опробовать бильярд со столешницей, сделанной из шифера.
   - А каковы правила бильярда?
   - Существует несколько различных способов игры, и игроки могут изобретать
новые, свои собственные, если им так хочется. Мы начнем с  одного  из  самых
простых. - Он показал рукой на стол.  -  Как  видите,  здесь  шесть  красных
шаров, шесть синих и один белый. Белый  шар  используется  для  того,  чтобы
загнать в лузы остальные, однако сам он должен оставаться на  столе.  Каждый
из нас выбирает один цвет. Так, если вы возьмете  себе  красный,  то  будете
получать очко за каждый красный шар, который загоните в лузу, и терять очко,
если случайно загоните синий. Игрок продолжает играть до тех  пор,  пока  не
промажет.
   Клер поставила на пол мазик, подошла к противоположной  стороне  стола  и
ударила по белому  шару  кием.  Однако  удар  твердого  деревянного  кончика
пришелся не по центру,  и  полированный  костяной  шар  лениво  откатился  в
сторону. Клер нахмурилась.
   - Это труднее, чем кажется на первый взгляд.
   - Все на свете оказывается труднее, чем кажется  на  первый  взгляд.  Это
основной закон жизни. Он обошел стол и встал рядом с нею.
   - Давайте, я покажу вам, как надо бить. Обещаю, что не буду  смотреть  на
ваши лодыжки.
   Губы Клер сами собой растянулись в улыбке.
   - Лжец!..
   - А вы мнительная девица.
   Он поднял кий и принялся последовательно,  шаг  за  шагом  показывать  ей
приемы игры.
   - Перенесите большую часть своего веса  на  правую  ногу  и  согнитесь  в
бедрах - вот так. Пальцы левой руки поддерживают кий. Направьте взгляд вдоль
кия  и  постарайтесь  ударить  им  точно  в   центр   шара.   -   Затем   он
продемонстрировал все приемы еще раз.
   Когда Клер наклонилась, чтобы попробовать самой, он прислонился спиной  к
столу, скрестил руки на груди и стал, ничуть не скрываясь, рассматривать  ее
лодыжки. Однако она демонстративно его игнорировала.
   Да, на ее лодыжки стоило посмотреть - впрочем, как и  на  все  остальное.
Клер не обладала эффектной фигурой, которая притягивала бы взгляды мужчин  в
переполненной бальной зале, да и надетое на ней платье было скромно и  сшито
так, чтобы скрывать ее формы, а вовсе не подчеркивать их. Однако тело у  нее
было стройное, ладное, а когда она расслаблялась, в ее движениях  появлялась
естественная грация, которой невозможно было не любоваться.
   Ему захотелось поскорее увидеть, как она  будет  выглядеть  в  элегантной
одежде. Более того, он бы с удовольствием посмотрел на нее вообще без всякой
одежды...
   После того как Клер усвоила основные  правила,  они  приступили  к  игре.
Никлас  дал  своей  партнерше  фору:  они  условились,  что  его  шар  будет
засчитываться лишь в том случае, если перед  тем,  как  упасть  в  лузу,  он
дважды отскочит от бортов стола. Благодаря этому ограничению  и  неровностям
игрового поля они смогли соревноваться более или менее на равных.
   К большому удовольствию Никласа, его благоразумная  школьная  учительница
играла, как восторженный ребенок, сердясь при промахах и сияя, когда ее  шар
оказывался  в  лузе.  Интересно,  как  часто  она  позволяла  себе   сделать
что-нибудь ради чистого удовольствия? Надо  думать,  очень  и  очень  редко.
Весьма вероятно, что всю свою жизнь, с самого младенчества.  Клер  только  и
делала, что трудилась и совершала добрые дела.
   Но сейчас она явно наслаждалась. Она уже загнала в лузы два красных  шара
подряд и теперь вытянулась над столом, целясь в  третий.  Несколько  прядей,
выбившихся из строгой прически, соблазнительно вились по краям  ее  лица.  А
поза, в которой она застыла,  подчеркивала  восхитительный  изгиб  ее  зада.
Никласа так и подмывало протянуть руку и погладить его.
   Однако он с сожалением подавил в себе  этот  порыв,  чтобы  не  разрушать
идиллическую атмосферу. Когда Клер не ощетинивается, словно еж, с ней  легко
и приятно - она весьма неглупа, сдержанно остроумна и хорошо понимает людей,
несмотря на то что ее жизненный опыт не так уж велик.
   Она ударила кием по белому шару, однако удар получился  неточный,  и  шар
неторопливо откатился вбок.
   - Проклятие! Еще один промах! Никлас усмехнулся.
   - Что я слышу, Клариссима! Вы только  что  употребили  бранное  слово,  -
сказал он с деланным неодобрением. - Возможно,  игра  в  бильярд  и  вправду
пагубно действует на моральные устои.
   Клер прикрыла рукой рот, чтобы спрятать улыбку.
   - Подозреваю, что дело здесь не в игре, а в дурной компании.
   Никлас бросил на нее восхищенный взгляд, затем наклонился над бильярдом и
прицелился. Его движения были исполнены ленивой грации, белоснежная  рубашка
подчеркивала ширину плеч и тонкость талии. Вот уж поистине дурная  компания:
смуглый и дьявольски красивый, Никлас Дэйвис  воплощал  собою  мечту  всякой
романтической девицы и кошмар всякого заботливого отца. Клер с трудом отвела
от него глаза.
   За те несколько часов, что они играли, Никлас приспособился  к  бугристой
поверхности  стола  и  даже,  несмотря  на  то  что  при  каждом  ударе  ему
приходилось делать двойной карамболь,  сумел  послать  в  лузы  четыре  шара
подряд и в очередной раз выиграть.
   - Хорошо, что мы не делали ставок, - заметила Клер. - Вы  бы  выиграли  у
меня последний пенни. Победа располагала к великодушию, и он ответил:
   - Для новичка вы делаете большие успехи.  Клер,  Вы  сокращали  разрыв  в
счете с каждой игрой. При должной  тренировке  вы  и  сами  могли  бы  стать
бильярдным шулером.
   Клер почувствовала себя до  нелепости  польщенной,  хотя  комплимент  был
весьма сомнительный.
   - Сыграем еще раз? - предложила она.
   Часы на каминной полке начали бить. Она  взглянула  на  них  и  изумленно
произнесла:
   - Уже одиннадцать часов...
   День неумолимо подходил к концу. Сейчас Никлас потребует свой поцелуй! От
этой мысли все веселье Клер вмиг испарилось.
   - Пора идти спать, - немного помявшись, сказала Клер в  тщетной  надежде,
что он, быть может, забыл о своем праве па поцелуй. -  У  меня  завтра  куча
дел, - торопливо добавила она. - Надо пойти в Пенрит - нанять  там  кухарку,
договориться с Оуэном, чтобы он тайком показал вам шахту, проверить, как моя
подруга Маргед справляется  с  занятиями  в  школе.  В  общем,  забот  будет
невпроворот.
   Девушка закрепила кий на подставке и повернулась к двери.  Однако  Никлас
сделал резкий выпад кием, и тот с грохотом уперся в стенку, преграждая  Клер
путь к выходу.
   - А вы ничего по забыли? - нарочито медленно произнес он.
   Клер вздрогнула.
   - Нет, не забыла. Я надеялась, что забыли вы. Он не спускал с нее глаз  -
красивый, изящный хищник, предвкушающий поживу.
   - Забыть? Как можно? Ведь я ждал этого поцелуя весь день.
   Никлас сделал шаг вперед. Когда он поднял руку, Клер невольно попятилась,
и тут же почувствовала себя дурой, увидев, что он  всего-навсего  ставит  на
место кий.
   Затем он обратил на нес задумчивый взгляд.
   - Неужели мой поцелуй кажется вам таким ужасным? Я еще ни разу не  слышал
подобных жалоб. Совсем наоборот.
   Клер стояла, прижавшись спиной к стене. Дальше отступать было некуда.
   - Что толку в этих рассуждениях? Делайте свое дело, и покончим с этим,  -
холодно сказала она.
   В его глазах мелькнула внезапная  догадка.  Коснувшись  рукой  подбородка
Клер, он приподнял его, так что теперь она смотрела прямо ему в лицо.
   - Неужели вас никогда не целовал э-э... мужчина, которому вы нравились?
   Клер была слишком честна, чтобы отрицать этот унизительный факт.
   - Ни у одного  мужчины  не  возникало  такого  желания,  -  ответила  она
безжизненным голосом.
   - Ручаюсь вам, что есть немало  мужчин,  которые  мечтали  о  том,  чтобы
поцеловать вас, но ваш неприступный вид внушил им такую робость, что они  не
посмели - Он начал поглаживать се  губы  большим  пальцем.  -  Расслабьтесь,
Клариссима. Моя цель - уговорить вас, а не запугать.
   От  этих  ритмичных  чувственных  движений  Клер  пришла  в  еще  большее
смятение, чем вчера, когда он  распустил  ее  волосы.  Ее  губы  сами  собой
приоткрылись, и она инстинктивно коснулась его пальца  языком.  Ощутив  чуть
солоноватый, чисто  мужской  вкус,  Клер  тут  же  покраснела  от  смущения,
осознавая всю непростительную развязность своего поведения.
   Не показав виду, что заметил, как она напряглась  и  опять  плотно  сжала
губы, он сказал:
   - Поскольку это ваш первый поцелуй, я начну просто. В конце концов, у нас
в запасе еще целых три месяца.
   Он положил руки ей на плечи и нагнул голову.
   Клер приготовилась во всеоружии встретить его атаку; лицо  ее  окаменело.
Но вместо того, чтобы поцеловать ее в губы, он припал ртом к нежной ямке под
ее горлом.
   Клер судорожно вздохнула; от обольстительного прикосновения его губ кровь
застучала у нее в висках. Она считала,  что  готова  противостоять  ему,  но
оказалась совершенно беззащитной перед этой лаской.  По  ее  телу  разлилась
горячая  волна,  на  коже  выступила  испарина,  упоительные,  расслабляющие
ощущения пронизали ее и сковали волю, распространяясь все ниже  и  охватывая
потаенные, стыдные места.
   - У вас чудная кожа, - прошептал он, лаская губами  чувствительный  изгиб
между ее шеей и плечом - Кельтский шелк, гладкий и манящий.
   Клер чувствовала, что должна что-то сделать, но не  имела  понятия,  что.
Нерешительно, неуверенно она коснулась руками его талии  и  ощутила  твердые
мышцы под тонким батистом его рубашки.
   Ом выдохнул теплый воздух в се ухо, потом слегка куснул мочку.
   Когда он принялся массировать ее  плечи  и  руки,  глаза  се  сами  собой
закрылись, и она поплыла без руля и без ветрил по волнам чувственного  моря.
У нее было такое ощущение, словно она  сделана  из  воска,  которому  Никлас
может придать любую форму, какую пожелает.
   Внезапно Клер почувствовала, как  он  легонько  дергает  сзади  ворот  ее
платья, потом его горячая рука скользнула ниже  и  легла  на  ее  обнаженную
спину между лопатками. Ее будто окатили холодной водой: она поняла,  что  он
только что расстегнул верхнюю пуговицу ее платья. Он начал было расстегивать
вторую, но Клер резко отпрянула.
   - Разве поцелуй может продолжаться как  угодно  долго?  -  спросила  она,
тщетно пытаясь говорить спокойно. - Уверена, что этот уже подошел к концу.
   Никлас не сделал попытки удержать  се.  Пожалуй,  дыхание  его  несколько
участилось - но и только.
   - У поцелуя нет раз и навсегда установленной продолжительности, - ответил
он снисходительно. -  Он  заканчивается  тогда,  когда  один  из  целующихся
решает, что он закончен.
   - Прекрасно. Тогда сегодняшний поцелуй  закончен.  Дрожащими  руками  она
застегнула пуговицу на спине.
   - Неужели все и впрямь было так скверно, как вы ожидали, Клариссима?  Мне
показалось, что вы не испытываете отвращения.
   Девушка предпочла бы не отвечать, но честность заставила  се  еле  слышно
пролепетать:
   - Нет, я... я не испытывала отвращения.
   - Вы все еще боитесь меня?
   Он коснулся одной из упавших ей на плечи прядей волос. Прикосновение было
таким легким, как будто ее задела  крылом  пролетавшая  мимо  бабочка.  Клер
могла бы и не заметить этого легчайшего касания, но она замечала все, что он
делал, вплоть до самых незначительных  мелочей.  На  мгновение  она  закрыла
глаза, потом открыла и твердо встретила его взгляд.
   - Аристофан говорил, что мальчишки бросают камни в лягушек  шутя,  однако
лягушки умирают всерьез. Вы собираетесь разбить мою жизнь вдребезги  и,  тут
же позабыв от этом, пойти дальше. Да, милорд, вы внушаете мне ужас.
   - Разбить вдребезги можно только то, что окостенело. Возможно, ваша жизнь
такова, что ее следует разбить.
   - Какая глубокая мысль! - Клер  криво  усмехнулась.  -  Ваша  жизнь  была
разбита  четыре  года  назад.  И  что  же:  стали  вы  от  этого  лучше  или
счастливее?
   Его лицо окаменело.
   - Уже поздно. Пора идти спать. Завтра я еду в Суонси, так что увидимся за
обедом.
   Он поднял пыльный бархатный чехол и набросил его на бильярд.
   Клер взяла маленький подсвечник,  стоявший  на  шкафчике,  где  хранились
шары, и почти бегом покинула комнату. Остановилась она лишь после того,  как
очутилась в своей спальне. Она заперла дверь на ключ, поставила  подсвечник,
и, рухнув в кресло, прижала руки к вискам.
   Миновал  один  день  и  один  поцелуй.  Как  же  ей  пережить   остальные
девяносто?!
   Она только что наслаждалась объятиями мужчины, который не был ее мужем  и
чьи намерения были бесчестны; хуже того,  она  жаждала  завтрашних  объятий!
Ради спасения своей души ей надо покинуть Эбердэр и притом немедленно. Пусть
деревня сама заботится о себе. Никто не  просил  ее  жертвовать  собою  ради
Пенрита, она сама возомнила, что это ее долг.
   Мысль о том, чтобы уйти и все бросить,  охладила  разгоряченное  сознание
Клер. Граф готов предпринять действия, которые принесут пользу сотням людей,
и было бы глупо отказаться от всего этого из-за  разыгравшихся  нервов.  Все
дело в том, что она не привыкла к объятиям и поцелуям, вот и  прореагировала
слишком бурно. Завтра его ухищрения уже не смогут подействовать на нее.
   Переодевшись во фланелевую ночную рубашку  и  заплетя  волосы  в  длинную
косу, Клер забралась в огромную кровать и приказала себе заснуть. Завтра  ей
понадобятся все силы, чтобы противостоять графу-демону.

***

   Никлас стоял перед  камином  и  задумчиво  смотрел  на  догорающие  угли.
Теперь, когда в доме была Клер, Эбердэр уже не казался таким унылым.  Однако
дом домом, а его самого ее присутствие выбивало из  колеи.  Наверное,  из-за
того, что он не привык иметь дело с девственницами. Сочетание се неопытности
и хладнокровной практичности было на удивление подкупающим. И на  мгновение,
пока не  вмешалось  благоразумие,  она  с  готовностью  приняла  его  ласку,
податливая, как ивовая лоза, разогретая солнцем.
   Ему хотелось стать тем мужчиной, который научит ее, что желание  -  вовсе
не грех. И, черт возьми, ему хотелось сделать это сегодня.
   Мысленно  кляня  их  уговор,  который  запрещал  ему  продолжать  попытки
соблазнения, пока не наступит следующий день, он нервно забарабанил пальцами
по мраморной каминной полке. Воспоминания о Клер, ее широко раскрытых глазах
и шелковистой коже не скоро дадут ему уснуть.
   Внезапно он откинул голову назад и рассмеялся. Несмотря на то что сегодня
ему не удалось добиться своего, он уже давно не чувствовал себя таким живым.
И все благодаря этой упрямой методистке.

***

   Клер тихо отворила дверь школы и вошла в  простой,  выбеленный  известкой
класс. Большинство учеников работали над заданиями, в то  время  как  Маргед
тихим голосом объясняла арифметику самым младшим.
   Все головы повернулись к Клер, дети зашушукались, захихикали. Маргед тоже
подняла взгляд и, улыбнувшись, сказала:
   - Уже пора обедать. Поздоровайтесь с мисс Морган и идите по домам.
   Дети столпились вокруг Клер, как будто ее не было не полтора  дня,  а  по
меньшей мере месяц. Выслушав их приветствия и похвалив за  успехи  ("Так  ты
уже выучил вычитание, Энтоу. Молодец!"), она подошла к Маргед и обняла ее.
   - Ну как? Справляешься?
   Ее подруга, смеясь, уселась на краешек исцарапанного письменного стола.
   - Вчера мне казалось, что у меня никогда ничего не получится. Если  б  ты
была здесь, я бы стала на коленях умолять тебя вернуться. Но сегодня дела  у
меня пошли на лад. Ду