тея отравляла тебе жизнь?
Она терпеть не может, когда ей отказываются подчиняться.
   Макси помедлила с ответом.
   - Да, и это тоже, - наконец сказала она. - Кроме того,  мне  хотелось  до
отъезда в Америку повидаться с вами.
   - Ты возвращаешься  в  Америку?  Такая  возможность  ни  разу  не  пришла
Дездемоне в голову.
   Макси смотрела на нее без всякого выражения.
   - Я пока не решила. Это  зависит  от  обстоятельств.  По  правде  говоря,
Дездемона ничего не имела против отъезда Макси. Если во время ее путешествия
по Англии между ней и лордом Робертом произошло что-то неподобающее, это  не
повлечет скандальных последствий. Но в то же время, подумала  Дездемона,  по
законам природы могут возникнуть другие, весьма прискорбные последствия.
   Макси поставила чашку на стол и наклонилась вперед, нервно  сжав  лежащие
на коленях руки, - Дездемона, прошу вас, если вам не  трудно...  Расскажите,
каков был Макс, когда вы с ним встречались незадолго до его смерти.
   Глядя на взволнованное лицо племянницы, Дездемона поняла, в чем  истинная
причина ее путешествия  в  Лондон.  Макс  очень  любил  свою  дочь,  и  она,
по-видимому, так же горячо любила отца. Наверное, ее мучает мысль, что  отец
умер один, среди чужих людей.
   - Пожалуйста, я расскажу все,  что  о  нем  знаю,  -  сказала  Дездемона,
откидываясь на диване. - Я была очень рада снова  увидеть  Макса.  Когда  он
уехал в Америку, я была еще ребенком, но он писал мне  оттуда  замечательные
письма. - Она улыбнулась. - Кстати, мне надо передать вам его золотые  часы.
Мы сняли их с убитого грабителя.
   За этим последовал живой обмен объяснениями. Когда обсуждение инцидента с
грабителями закончилось, маркиз встал с кресла.
   - Не будем вам мешать, дорогие дамы. Вам надо о многом  поговорить.  Если
хочешь, Робин, оставь карету мисс Коллинс, а я подвезу тебя, куда нужно.
   Робин вопросительно посмотрел на Макси.  Она  согласно  кивнула.  Мужчины
распрощались с дамами, вышли из дома Дездемоны и сели в карету Вулвертона.
   - Куда тебя отвезти? - спросил Джайлс.
   - На Уайтхолл <Улица в Лондоне, на которой находятся некоторые  важнейшие
министерства, в том числе министерство иностранных дел.>, пожалуйста. Раз уж
у меня выдалось несколько свободных часов, надо повидать  старых  коллег.  -
Робин сел на заднее сиденье лицом к брату. - Я смотрю, леди  Росс  причинила
тебе немало хлопот.
   - Не больше, чем ее племянница причинила хлопот тебе. Поскольку леди Росс
грозила страшными  карами  всем  Андервиллям,  я  решил,  что  во  избежание
скандала или даже заключения тебя в тюрьму мне надо постараться  найти  тебя
первому. - Джайлс положил шляпу на сиденье рядом с собой. - А Симмонс  сумел
вас догнать?
   - Сумел - в Маркет-Харборо. Откуда ты про него знаешь?
   -  Я  его  подобрал  на  дороге  возле  Блита.  Он  был  страшно  зол  на
"желтоволосого пижона", который напал на него со спины, и  собирался  с  ним
разделаться "по-свойски".
   - Разумеется, я напал на него со спины. Он, по крайней мере, вдвое больше
меня, - объяснил свое  поведение  Робин.  -  Я  давно  понял,  что  не  могу
позволить себе роскошь драться по правилам.
   - Его, видимо, послал за мисс Коллинс лорд Коллингвуд?
   - Да.  -  Робин  пожал  плечами.  -  Но  она  не  хотела  возвращаться  в
Ченли-корт.
   - Я так и понял. Симмонс сказал, что она угрожала ему пистолетом.
   - Жизнь в лесах Нового Света несколько отличается от лондонских гостиных.
Мисс  Коллинс  привыкла  решать  проблемы,  не  стесняясь  в  средствах.   В
Маркет-Харборо, например, она чуть не перерезала Симмонсу глотку  -  я  едва
успел ее удержать. Мне стоило большого труда уговорить ее смириться  с  моим
обществом - она считала, что не нуждается в провожатых и  что  от  меня,  во
всяком случае, будет мало толку.
   - Не у нее первой складывается о  тебе  такое  ошибочное  впечатление.  -
Маркиз улыбнулся, вспомнив какие-то эпизоды их юности. - Мисс Коллинс совсем
не такая, как я предполагал. Когда на меня напала леди Росс и стала кричать,
что ты негодяй, соблазнивший ее племянницу, я в  ответ  выдвинул  обвинение,
что они с племянницей решили завлечь тебя в брачные сети. Робин засмеялся.
   - Такое никогда не пришло бы в  голову  человеку,  который  близко  знает
Макси. Ей совершенно чужда двуличность. Ее стиль -  нападение  с  ножом  или
пистолетом в руке. Она никогда не прибегает к  военным  хитростям.  -  Робин
искоса посмотрел на брата.  -  Я  просил  ее  стать  моей  женой.  Если  она
согласится, ты не будешь возражать?
   - Какой мне смысл возражать? Вы оба взрослые люди и вольны поступать, как
вам заблагорассудится.
   - Если ты хочешь сказать, что твои возражения меня не остановят,  то  это
действительно так. Но я бы предпочел, чтобы ты отнесся к ней по-братски. Она
и так слишком часто наталкивалась на враждебное отношение. - Робин посмотрел
на рукав своего элегантного сюртука и поправил манжету. - Я решил,  что  мне
пора остепениться.
   Джайлс рассмеялся.
   - Это ты называешь "остепениться"  -  жениться  на  девчонке-сорванце,  у
которой хватает смелости пройти пешком  пол-Англии,  броситься  с  ножом  на
боксера-профессионала и сесть за один стол с герцогиней? Но так или иначе  я
готов благословить этот брак. Вы очень подходите друг другу. А что  она,  не
соглашается?
   - Скажем, сомневается. - Усмехнувшись, Робин добавил:
   - Но я пустил в ход все свое прославленное обаяние, чтобы ее уговорить.
   Высадив Робина перед Уайтхоллом, Джайлс  стал  мысленно  внушать  Максиме
принять предложение его брата. Вернувшись через некоторое время  в  гостиную
леди Росс, Джайлс увидел, что с брата слетела многомесячная  черная  хандра.
Если для того, чтобы Робин опять стал смеяться, ему  нужна  эта  черноглазая
красотка, Джайлс с радостью примет ее в лоно семьи.

Глава 29

   Вернувшись в Кандовер-хаус, Макси была рада  узнать,  что  Робин  еще  не
приехал. Это  означало,  что  их  визит  в  гостиницу,  где  умер  ее  отец,
откладывается на завтра.
   Ел одолевали тяжелые предчувствия. По словам Дездемоны, Макса в последние
дни что-то явно тяготило. Макси слушала ее с нарастающим беспокойством.  Его
подавленность вполне могла объясняться тем,  что  он  запутался  в  какой-то
афере и опасался последствий.
   Макси  очень  понравилась  Дездемона.   Наконец-то   нашлась   английская
родственница, к которой у нее лежало сердце. Отец не раз говорил Макси,  что
она напоминает его младшую сестру. Теперь Макси поняла почему:  хотя  внешне
они с Дездемоной совсем не похожи, их характеры имеют  много  общего.  Может
быть, по  мнению  английского  высшего  света,  Дездемона  -  своевольная  и
эксцентричная особа, но Макси не сомневалась, что она не  растерялась  бы  в
американской глубинке.
   Брат Робина тоже приятно удивил Макси. Хотя между ними не было  заметного
фамильного сходства,  в  глазах  маркиза  тоже  таилась  улыбка  и  он  явно
отличался такой же терпимостью,  что  и  Робин.  Несмотря  на  происхождение
Макси, он очень доброжелательно разговаривал с ней. Может быть, он не  будет
возражать, чтобы она стала членом аристократической семьи Андервиллей?
   Поднявшись к себе, Макси открыла дверцу шкафа, чтобы повесить  туда  свою
накидку, и ахнула. Всего четыре часа  назад  Робин  предложил  пополнить  ее
гардероб - и уже в шкафу  висят  четыре  новых  платья,  а  под  ними  стоят
подобранные в тон туфельки. Вдобавок  на  полках  были  аккуратно  разложены
перчатки, чулки, платки и прочие аксессуары.
   Макси повесила в шкаф шляпку и вынула малиновое шелковое вечернее платье,
которое должно было замечательно подойти к ее темной коже и черным  волосам.
Она рассмотрела и другие наряды, но примерять ничего не стала - объединенные
вкусы Робина и Мэгги гарантировали, что все будет сидеть  на  ней  идеально.
Наверное, и в шпионской работе они действовали так же слаженно.
   Надо же, даже отсутствующий Робин отвлекает ее от тяжелых мыслей об отце!
Вместо этого она думает о нем самом.
   Было ужасно  соблазнительно,  пока  Робин  не  передумал,  обеими  руками
ухватиться за его предложение. Но у Макси не шло из головы, что  он  на  ней
женится главным образом потому, что она свободна, а женщина, на  которой  он
на самом деле хотел бы жениться, - нет. Если бы Макси не была так влюблена в
Робина, может быть, они и неплохо ужились  бы:  они  отлично  подходят  друг
другу и в постели и вне ее. Наверное, они не достигли бы  тех  высот,  какие
сулит брак по любви, но и не опустились бы до свар и взаимной ненависти.
   Но поскольку она в него влюблена, различие в  глубине  их  чувства  может
повести к катастрофе. Жить с Робином, никогда не забывая, что он женился  на
ней в основном потому, что она оказалась рядом с ним в ту страшную  ночь,  -
нет, она этого не вынесет. Эта мысль будет разъедать ей душу,  как  медленно
действующий яд.
   Макси устало потерла виски. Если Робин  не  сумеет  доказать,  что  хочет
жениться именно на ней,  Максиме  Коллинс,  американке-полукровке,  чужой  в
английском высшем свете, она будет дурой, если согласится. Когда  ее  больше
не будет рядом, он скоро забудет о ней.
   Макси решила, что надо чем-нибудь заняться, не то она того и гляди начнет
грызть ножки стульев. Она готова  из  соображений  мудрости  и  благородства
отказаться от Робина, но она не может, черт побери,  приказать  себе  делать
это с хорошей миной.
   Макси решительно выдохнула и пошла в библиотеку. Когда в прошедший  вечер
герцог показывал ей дом, он заметил, как загорелись ее глаза при виде  книг,
и сказал, что библиотека в ее распоряжении.
   Огромная комната была совершенно пуста, только в  кресле  лежал  лохматый
черный комок. Макси внимательно посмотрела на него и  решила,  что  это  или
спящая кошка, или муфта, которую здесь забыли.
   Она прошла вдоль  полок,  вытаскивая  наугад  одну  книгу  за  другой.  В
библиотеке Кандовера было много книг, которые ей давно  хотелось  прочитать,
но они не попадались ей в руки. Тут были поэтические сборники,  исторические
и философские труды, книги по искусству. Сколько великолепной пищи для ума!
   Решив быть методичной, Макси закатила лесенку на колесиках в дальний угол
и вскарабкалась на самый ее верх. Там, пренебрегая правилами  приличия,  она
приподняла юбку, села по-турецки и вытащила том с верхней полки. "Если  буду
очень стараться, - с усмешкой подумала она, - то,  глядишь,  через  тридцать
лет я перечитаю все эти книги".
   Макси до того увлеклась романом Монтескье,  что  совершенно  забыла,  где
находится, пока ее внимание не привлек звук шагов. Подняв  от  книги  глаза,
она увидела, как в библиотеку зашла герцогиня,  закрыла  за  собой  дверь  и
прислонилась к ней спиной.
   Герцогиня не поднимала  глаз  кверху  и,  видимо,  считала,  что  одна  в
комнате. Макси собралась было кашлянуть или как-то  иначе  заявить  о  своем
присутствии, но, прежде чем она успела это сделать,  герцогиня  покачнулась,
кое-как доплелась до дивана и  упала  на  него.  Перепуганная  Макси  быстро
спустилась с лестницы.
   - Вам нехорошо, ваша светлость? Позвать кого-нибудь?
   Лицо герцогини было серо-зеленого цвета, и этот оттенок совсем не  шел  к
ее глазам. Но она попыталась улыбнуться.
   - Не надо никого звать.  Я  для  того  сюда  и  зашла,  чтобы  никого  не
перепугать. Раф велел слугам не спускать с меня глаз, а сам дрожит надо мной
до смешного.
   Она откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.
   - Ничего страшного со мной не происходит, просто на меня  как-то  странно
действует беременность. Другие беременные женщины плохо  себя  чувствуют  по
утрам, а у меня это бывает во второй половине дня.
   - Понятно, -  сочувственно  сказала  Макси.  Поскольку  фигура  герцогини
оставалась все такой же стройной, видимо, она  была  только  на  втором  или
третьем месяце. - Советую вам прилечь и поднять ноги.
   Герцогиня кротко повиновалась. Макси прикрыла ее пледом.
   - А вы не хотите чего-нибудь съесть?
   Та содрогнулась.
   - Знаете, многим  беременным  женщинам  делается  легче,  если  они  едят
понемножку несколько раз в день. Ничего тяжелого, что-нибудь вроде чашки чая
с печеньем.
   Герцогиня подумала и сказала:
   - Что ж, это можно попробовать.
   Через четверть часа, после того как  будущая  мать  осторожно  съела  две
теплые булочки и выпила чашку чая, у нее опять порозовели щеки.  Свернувшись
клубочком в углу дивана, она сказала;
   - Спасибо за добрый совет. Мне стало гораздо лучше. - Она усмехнулась.  -
Разумеется, до следующего раза.
   - Не беспокойтесь, ваша светлость, на четвертом месяце тошнота  бесследно
проходит.
   - Откуда вы это знаете? Вы акушерка? - спросила  герцогиня,  не  в  силах
сдержать любопытство.
   - Нет, я не акушерка, но у меня очень колоритное прошлое. Разве Робин  не
рассказывал вам обо мне?
   - Конечно, нет. - Герцогиня сурово посмотрела на Макси. - Он  никогда  не
станет  рассказывать  о  делах  другого  человека.  Иногда  из  него  вообще
невозможно выудить что-нибудь  конкретное.  И,  пожалуйста,  называйте  меня
Марго.
   - Разве вас зовут не Мэгги?
   - Марго - мое настоящее имя, и сейчас меня все так и зовут. Мэгги  -  это
что-то вроде клички, которую  для  меня  придумал  Робин,  когда  мы  с  ним
занимались шпионажем. Конечно, для него я навсегда останусь  Мэгги,  так  же
как и я никогда не называю его про себя лорд Роберт.  -  Герцогиня  склонила
набок золотистую головку, словно раздумывая, Говорить дальше или нет. Потом,
видимо, решившись, продолжила:
   - Я знаю, что вы чувствуете себя неловко со мной, но поверьте, я  вам  не
соперница. Наоборот, мне хотелось бы с вами подружиться.
   "Молодец, - подумала Макси, - не стала ходить вокруг да около".
   - Я не хотела отплатить вам  за  гостеприимство  хмурой  физиономией.  Но
должна признать, что мне трудно понять ваши с Робином отношения.
   - У вас и не было хмурой  физиономии.  Наоборот,  вы  блестяще  вышли  из
положения, которое у многих женщин  вызвало  бы  истерику.  -  Марго  отпила
глоток чаю. - Мы познакомились с Робином при драматических  обстоятельствах:
он с риском для жизни спас меня  от  толпы  французов,  которая  только  что
растерзала моего отца. Я жаждала отомстить Наполеону, и  мы  стали  работать
вместе. Мы были молоды, нам  больше  некому  было  довериться,  и  мы  очень
привязались друг к другу. Так что мы быстро стали любовниками, и это  давало
нам обоим много радости. Тем не менее прошло, по крайней мере,  десять  лет,
прежде чем  я  узнала  его  настоящее  имя,  национальность  и  положение  в
обществе. - Герцогиня поставила чашку на столик и стала рассеянно вертеть на
пальце обручальное кольцо. - Наверное, такие отношения нелегко понять,  если
не помнить, что шла война. Робин исчезал на месяцы, ежечасно рискуя  жизнью,
и мне  было  страшно  подумать,  где  он  и  что  с  ним  происходит.  Потом
возвращался с веселой улыбкой на лице, словно прогулялся по соседним улицам.
Наверное, он многое от меня утаивал, чтобы я не беспокоилась еще  больше.  В
некоторых отношениях мы были очень близки. Но у каждого  были  грани  жизни,
которые вообще не соприкасались. В конце концов я решила, что мы  не  должны
быть любовниками, и это прекратилось. Но мы остались друзьями, мы бесконечно
доверяем друг другу, и так будет  всегда.  -  Серо-зеленые  глаза  герцогини
затуманились. - Может быть, все закончилось бы иначе,  если  бы  я  не  была
влюблена в Рафа еще до того, как встретила Робина. Кто знает? Но подозреваю,
что мы с Робином слишком похожи, чтобы из нас получилась идеальная  пара.  -
Покончив с воспоминаниями, герцогиня заговорила более деловым тоном:
   - Теперь, надеюсь, вам ясно, что я искренне желаю Робину счастья.
   Макси была взволнована. Вряд ли  герцогине  было  легко  открыться  почти
незнакомой женщине.
   - Я ценю вашу откровенность. Марго.
   - Найти с вами общий язык - в моих же интересах. Если вы проникнетесь  ко
мне антипатией, это омрачит нашу дружбу с Робином,  а  мне  этого  очень  не
хотелось бы. - Она лукаво улыбнулась. - Попробуйте думать о  нас  с  Робином
как о брате с сестрой. Рафу это помогло.
   Макси наклонилась к чайнику, чтобы скрыть лицо.  "Да,  -  думала  она,  -
наверное, герцогу Кандоверу и Робину было нелегко подружиться, ведь они  оба
любили одну женщину. Однако им это удалось. Надо и мне попытаться преодолеть
чувство ревности. К  тому  же  Марго  такая  милая".  Подняв  голову,  Макси
сказала:
   - Вы отнеслись к нам с  Робином  очень  великодушно.  Неудивительно,  что
Робин в вас влюблен.
   - Робин никогда не был в меня влюблен - ни раньше, ни  сейчас,  -  твердо
сказала Марго. Она хотела что-то добавить, но осеклась. - Пожалуй, хватит. Я
и так сказала слишком много.
   Марго убедила Макси, что она-то не влюблена в Робина. Но из ее слов никак
не вытекало, что Робин не влюблен в нее. Тем не менее герцогиня была умная и
терпимая женщина, и Макси захотелось  ей  тоже  открыться,  И  она,  немного
поколебавшись, сказала:
   - Робин  хочет,  чтобы  я  вышла  за  него  замуж,  но  я  не  могу  себе
представить, чтобы английский свет принял такую дворняжку.
   - Вздор! Вы образованны, красивы, прекрасно держитесь. Всего этого,  если
еще добавить немного высокомерия, достаточно для  того,  чтобы  вас  приняли
даже при королевском дворе. Главное - никогда не извиняйтесь за то, какая вы
есть.
   Макси улыбнулась.
   - Создается впечатление, что вы это познали  на  горьком  опыте.  Неужели
свет принял вас враждебно?
   - Представьте себе, именно так и было. Выйдя замуж за Рафа, я оказалась в
положении,  напоминающем   ваше.   Мы   обе   -   дочери   младших   сыновей
аристократических  фамилий,  то  есть  у  нас  благородное,  но  не  высокое
происхождение. Вы себя называете дворняжкой, а у меня весьма темное прошлое.
Так что пищи для сплетен было предостаточно. Родня Рафа хотела совсем другую
жену для главы семейства.
   - А про вас с Робином все знали?
   - Вот про эту сторону моей жизни знали лишь немногие, и они держали  язык
за зубами. Но скрыть, что я занималась  шпионажем,  не  было  возможности  -
слишком многие встречались со мной,  когда  я  играла  роль  экстравагантной
венгерской графини.
   Макси слушала, чуть ли не раскрыв рот.
   - И все же свет вас принял? Герцогиня плутовски улыбнулась.
   - К счастью, среди предков Рафа была Медуза Горгона. Когда кто-нибудь его
задевает, он одним взглядом превращает наглеца в камень. Он с самого  начала
дал понять, что так поступит со всяким, кто посмеет меня задеть.
   Макси рассмеялась.
   - А он обратил в камень ту родственницу, которая подарила  вам  статуэтку
Лаокоона?
   - Поначалу нет, но вскоре их пути пересеклись на балу, и с  тех  пор  эта
особа со мной невероятно вежлива.
   - Послушать вас, так и я, может быть, смогу существовать в этом обществе,
- серьезно сказала Макси.
   - Если вы этого захотите, то сможете. - Герцогиня внимательно  посмотрела
на Макси. - Вы  готовы  расправить  свои  светские  крылья?  Сегодня  я  даю
небольшой обед. Это не политический прием для коллег  Рафа  -  будет  просто
несколько наших друзей, и они все очень милые люди. Вам  там  присутствовать
не обязательно, но если хотите - милости прошу. Могу также  пригласить  вашу
тетку и брата Робина, чтобы вы увидели среди гостей и знакомые лица.
   Макси испугалась: прямо так сразу? Но, подавив страх, ответила:
   - Что ж, если начинать, то почему бы не сегодня?
   - Молодец! Я уверена, что вам понравятся мои друзья.
   "Может быть, и понравятся, - подумала Макси. - Но от этого черный  туман,
окутывающий мое будущее, не рассеется". Одна мысль об этой черноте испортила
приятное впечатление от разговора с Марго.
   Макси отбросила тревожные мысли и спросила, указывая на меховой клубок на
кресле:
   - Это кот или муфта?
   - Кот. Его зовут Рекс.
   Макси вгляделась в животное, которое спало, прикрыв морду лапами:
   - Он не болен? За вс