апа тебя  очень  любит,
гораздо больше, чем меня или кого-либо другого.
   Счастливое выражение исчезло с лица Элизы.
   - Если это  правда,  то  вы,  наверное,  чувствуете  себя  ужасно?  -
спросила она.
   - Вовсе нет, - ответила Сара. - Любовь - это  не  соревнование  и  не
порция чая, который  можно  наливать,  пока  чайник  не  станет  пустым.
Мужчины любят своих жен и  детей  по-разному.  Любовь  к  детям  гораздо
сильнее, потому что они частичка родителей. - Сара засмеялась. -  И  это
говорю я, у которой никогда не было ни детей, ни мужа. Тебе  не  кажется
это забавным?
   Элиза обняла Сару за талию и прижалась к ней.
   - Очень скоро у вас будут муж и дети.
   - И я рада, что у меня уже есть взрослая дочь,  -  ответила  Сара.  -
Когда у меня будет свой ребенок, мне придется долго ждать, чтобы пойти с
ним по магазинам.
   Они обе весело рассмеялись и тут же услышали за своей спиной  мужской
голос:
   - Это частные утки, или я тоже могу покормить их?
   Оглянувшись,  молодые  дамы  увидели  спешивающегося  Перегрина.   Он
прогуливался верхом по Роттен-роу, которая была всего в нескольких ярдах
от маленького озера. Сегодня принц был в костюме для верховой  езды,  но
без шляпы, и ветер растрепал его черные волосы, что, впрочем, ему  очень
шло. Его красота привела бы в трепет сердце каждой женщины, и Сара  была
не исключением.
   Глядя на принца с восхищением, Элиза присела в глубоком реверансе,  и
Сара решила, что девочка специально тренировалась, потому  что  на  этот
раз реверанс был менее неуклюжим, чем в первую встречу. Элиза с глубоким
почтением относилась к принцу Перегрину, и Сара хорошо понимала ее,  так
как  его  вид  был  более  величественным,  чем  у  любого   из   членов
Ганноверской династии,
   - Это общественные утки, - смеясь, ответила Сара. - Вы можете кормить
их сколько угодно. Им все равно, кто  их  кормит,  так  как  у  них  нет
почтения к титулам.
   - Утки по своей природе демократы, - согласился принц. - Мисс Велдон,
вы знаете, что кусочком хлеба уток можно выманить на берег?
   - Правда? - удивилась Элиза и принялась звать  водоплавающих,  дразня
их кусочком хлеба. Вскоре она уже была на другом краю озера.
   - Ну и хитрец же вы, ваше высочество, - сказала Сара. - Вы специально
услали девочку, чтобы остаться со мной наедине?
   - Что вы такое говорите, леди Сара, - с наигранным удивлением заметил
принц. - Неужели вы считаете, что мне надо звать на помощь  уток,  чтобы
отделаться от ребенка?
   Сара  не  могла  оторвать   от   принца   восхищенного   взгляда.   С
растрепанными  волосами  он  был  похож   на   лихого   корсара,   героя
байроновских поэм. От него веяло силой и отвагой.
   - Я считаю, что, когда вам что-то нужно, вы можете использовать  все,
что есть под рукой, даже этих жадных водоплавающих, - ответила она.
   Принц сделал вид, что  ее  слова  обидели  его,  затем,  посмотрев  в
сторону Элизы, заметил:
   - Чудесный ребенок.
   - Да, внешне она похожа на отца, а характером - в мать. Чарлз обожает
ее.
   - Неужели? - Брови принца  от  удивления  поползли  вверх.  -  Он  не
производит впечатления любящего отца.
   - Вы просто недостаточно хорошо его знаете. Заметив,  что  у  девочки
кончился хлеб, Сара подозвала ее и отдала свой.
   - Возможно, - ответил Перегрин, - но  я  постараюсь  восполнить  этот
пробел. Он потрепал по холке коня,  который  косил  глазом  на  кричащих
уток. - Интересный  человек  этот  сэр  Чарлз.  Но  сейчас  меня  больше
интересуете вы, леди Сара.
   Сара вопросительно посмотрела на принца, и он разъяснил:
   - Я хочу купить загородный дом, и мой поверенный в делах подыскал мне
поместье  Сулгрейв.  Оно  находится  в  Суррее.  Завтра  утром  я   туда
собираюсь. Не могли бы вы составить мне компанию?
   Сара задумалась. Кафир оказывал на нее странное влияние.  Из-за  него
она совершала необдуманные поступки, и оставаться с ним наедине, да  еще
так долго, было очень опасно. Она еще не забыла поцелуя на  балу,  после
которого ей было стыдно смотреть принцу в глаза. Увидев его сегодня, она
подумала, что провалится сквозь землю, но ничего подобного не случилось,
и она, как оказалось, была рада его увидеть. Чрезмерно рада.
   - Пожалуйста, - попросил Перегрин, вложив в это слово все  очарование
своего голоса. - Я  не  имею  ни  малейшего  представления,  как  должны
выглядеть английские поместья.
   Сара продолжала размышлять. Чарлз будет недоволен, если она  проведет
день с "человеком сомнительной  морали",  как  он  выразился.  Но  Чарлз
совершенно не знает принца, и она не собирается идти  на  поводу  у  его
предрассудков.
   - Я буду счастлива оказать вам помощь, - ответила она.
   - Чудесно! - воскликнул принц. - Могу я  заехать  за  вами  в  десять
утра?
   - Конечно. Если вы не возражаете, я предпочла бы ехать верхом, а не в
карете. Мне прислали лошадь,  и  у  меня  будет  прекрасная  возможность
опробовать ее завтра.
   - Дорога будет долгой, а вы давно не ездили верхом, - заметил  принц,
слегка нахмурившись.
   - Вы совершенно правы, но это мои трудности, - ответила Сара.
   - К концу путешествия  ваши  трудности  станут  моими,  -  усмехнулся
принц, - но ваше желание для меня закон.
   Сара хотела достойно ответить, но в это  время  их  внимание  привлек
пронзительный крик Элизы, которой удалось выманить на  берег  лебедя,  и
сейчас он, распустив крылья и громко шипя, пытался ущипнуть ее.
   - Бедняжка, - сказала Сара. - Рассерженный  лебедь  опасен  даже  для
взрослых. Надо поскорее спасать ее.
   - Конечно, - согласился принц.
   Передав поводья Саре, он бросился к девочке, вокруг. которой,  помимо
рассерженного  лебедя,  летали  кричащие  утки.  Лебедь  вытянул  шею  и
попытался ущипнуть принца, но тот, сложив руки рупором, что-то прокричал
ему, и птица послушно ушла в воду и стала оправлять перья.
   Перегрин посмотрел на Элизу и поклонился.
   - Завоевал ли я сердце принцессы, отогнав этого  дракона?  -  спросил
он.
   - Вы навсегда завоевали мое сердце, храбрый рыцарь, - с  достоинством
ответила девочка. - Что вы сказали лебедю?
   - Что если он не исчезнет, то им украсят пиршественный стол.
   По восхищенному взгляду  девочки  Перегрин  понял,  что  завоевал  ее
сердце если и не целиком, то, во всяком случае, его добрую половину.  Он
вспомнил слова леди  Сары,  что  Велдон  любит  свою  дочь.  Надо  будет
использовать эту любовь против него. Леди Сара совершенно права, сказав,
что, когда ему надо, он использует все, что есть под  рукой.  Почему  он
должен щадить Элизу Велдон, если ее отец не щадил тысячи таких  невинных
девочек, как Дженни Миллер?
 
*** 
 
   - Я собираюсь сегодня покататься верхом, - сказала за завтраком  Сара
своему отцу.
   От неожиданности тот выронил газету.
   - Покататься верхом? - переспросил он.
   -  Да,  -  ответила  Сара,  наливая  себе   кофе.   -   Пора   начать
тренироваться. Я соскучилась по верховой езде. Герцог улыбнулся.
   - Ты совсем как мать. Говоришь о серьезных вещах в самое неподходящее
время. Ты считаешь это разумным?
   - Возможно, и нет, но мне так хочется. Мне привезли Пеней. Она умная,
спокойная лошадь и идеально мне подходит.
   - Ты поедешь с сэром Чарлзом?
   - Нет, с другом Росса, принцем Перегрином. Он хочет купить поместье и
попросил меня посмотреть его.
   Герцог нахмурился.
   - Мне не нравится, что ты будешь одна с этим иностранцем.
   Сара вздохнула: до чего же недоверчивы английские аристократы. Почему
все они, за исключением, может быть, Росса, так презирают иностранцев?
   - Принц очень порядочный человек, - сказала она, хотя совсем не  была
в этом уверена. - Чарлз сам просил  меня  поддерживать  это  знакомство.
Дочь герцога может позволить себе иногда игнорировать  условности,  и  я
уже достаточно взрослая, чтобы отвечать за свои поступки.
   Герцог задумался, но спустя минуту махнул рукой.
   - Если твой будущий муж не возражает, моя дорогая, то я тоже не  буду
этого делать. Желаю тебе хорошей прогулки, - сказал он и снова  уткнулся
в газету.
 
*** 
 
   Одеваясь для верховой езды, Сара не сомневалась, что  прогулка  будет
хорошей и доставит ей удовольствие.
   Ровно в десять к ней постучал лакей.  Сара  быстро  оглядела  себя  в
зеркало. Костюм для верховой езды цвета ржавчины был старым  и  вышедшим
из моды, но очень шел ей, Широкие  юбки  делали  ее  талию  еще  тоньше.
Неужели кафирский принц не заметит, как она хороша в этом костюме?
   Сара отошла от зеркала, сказав себе, что  ей  нет  никакого  дела  до
мнения чужих мужчин - у нее ведь скоро будет свой собственный муж.  Сара
засмеялась,  удивляясь  своей  самонадеянности.  Немного  подумав,   она
заключила, что, будучи женщиной, должна  нравиться  и  другим  мужчинам,
особенно таким привлекательным, как принц.
   Придерживая левой рукой широкие юбки, а  правой  держась  за  перила,
Сара стала спускаться по лестнице. Принц стоял внизу и смотрел  на  нее.
От его пристального взгляда Сара  неловко  ступила  на  больную  ногу  и
споткнулась, однако продолжала спускаться дальше, стараясь  не  подавать
виду, что ей больно. Она решила во что бы то ни  стало  заняться  собой,
чтобы быть грациозной и очаровательной.
   - Доброе утро, - сказала она, протягивая принцу  руку.  -  Вы  всегда
ходите без шляпы?
   - Стараюсь носить ее как можно реже.  Шляпы  идут  в  основном  таким
очаровательным женщинам, как вы. На вас сейчас очень миленькая шляпка, -
сказал он, дотрагиваясь до плюмажа.
   - Оказывается, вы  мастер  говорить  комплименты,  -  заметила  Сара,
пытаясь освободить руку. - Однако вы опять забыли,  что  нельзя  надолго
задерживать руку дамы. Ваша память очень избирательна.
   - Вы разоблачили меня, леди Сара, - ответил принц, отпуская ее  руку.
- Я действительно предпочитаю помнить только то, что может  сыграть  мне
на руку.
   - Неужели? Как, должно быть, хорошо помнить только хорошее.
   - Хорошо, но, к сожалению, не всегда получается. Избирательная память
- это то, к чему я стремлюсь. Как жаль, что плохое помнится дольше.
   Сара посмотрела на его мужественное лицо. Неужели у принца тоже  были
трудные времена? Что скрывается под этим красивым лбом? С первой встречи
он читал ее мысли, как открытую книгу, а она никогда  не  знала,  что  у
него на уме.
   Они подошли к конюшне, и принц увидел ее гнедую кобылу.
   - И ради нее вы отказались от той великолепной лошадки, что мы видели
в Таттерсоллзе?
   - Вы не должны критиковать Пенси. - Сара погладила  лошадь.  -  Пусть
она и не красавица, но многие годы была мне хорошим другом.
   - Не красавица, это мягко сказано, - заметил Перегрин,  помогая  сape
сесть на лошадь. - Она похожа  на  расшатанную  софу,  широкую,  мягкую,
бесформенную.
   От смеха Сара чуть не упала с лошади.
   - Метко сказано, - заметила она. - Пенси действительно как софа,  вот
почему она идеально подходит для тех,  кто  долгое  время  не  сидел  на
лошади.
   Держась за стремя, принц ждал, когда Сара удобно устроится. Его  лицо
выражало заботу, и Саре это нравилось. Кивком головы  она  дала  понять,
что ей удобно, и только тогда Перегрин отошел к своему жеребцу.
   У Сары когда-то была  сломана  правая  нога,  и  сейчас,  устраиваясь
поудобнее в дамском седле, она почувствовала, как мышцы ее напряглись  и
заныли. К концу дня будет болеть вся нога, и она прекрасно это знала, но
игра стоила свеч. К ней вернется былая  уверенность  в  себе,  если  она
опять  станет  ездить  верхом.   От   предчувствия   удовольствия   Сара
засмеялась.
   Перегрин вскочил на красавца жеребца. Красивый  человек  на  красивой
лошади.
   - Вы готовы покорить улицы Лондона, леди Сара? - спросил он.
   - Вперед, ваше высочество, - ответила Сара, салютуя хлыстом.
   Бок о бок они выехали на улицу, и Сара почувствовала, что не потеряла
навыка. Она без усилий держала поводья, и ее тело быстро слилось с телом
лошади, раскачиваясь в такт ее ходьбе. Она мудро поступила,  что  начала
упражнения в верховой езде именно с Пеней, хотя  ей  хотелось  бы  иметь
такую же красивую лошадь, как жеребец принца.
   - Как вы назвали свою лошадь? - спросила она.
   - Сива,  -  ответил  принц,  придерживая  жеребца,  чтобы  пропустить
телегу.
   - Шии...ва, - попыталась воспроизвести имя лошади  Сара.  -  Что  это
значит?
   - Это один из богов. Вернее, это божество, которое сеет разруху.
   - Ничего себе, имя для лошади, - ужаснулась Сара. - Хотя только  люди
верят в приметы. Вы индус? Вернее, вы мусульманин?
   - Нет. Я не индус, не мусульманин. Кафиристан - островок язычества  в
море ислама. Кафир - значит  неверующий,  неверный.  Отсюда  и  название
Кафиристан.
   - Что такое язычество? - спросила Сара.
   - Люди обожествляют силы природы и поклоняются им, олицетворяя  их  в
деревянных идолах. Около каждой кафирской деревни стоит множество  таких
богов. Они красочны  и  совсем  не  похожи  на  статуи  воинов,  которых
англичане любят выставлять в парках.
   Сара весело рассмеялась. Под ее  жизнерадостный  смех  они  пересекли
мост через реку и въехали  в  южную  часть  Лондона.  Они  уже  достигли
подножия холмов Суррея, и вдруг Сара поняла, что говорит в основном  она
и  что  темой  их  разговора  является  ее  жизнь.  Отвечая  на  вопросы
Перегрина, она незаметно  для  себя  рассказала  ему  о  своем  детстве,
несчастном случае, о том, как она тяжело поправлялась, и  даже  о  своих
отношениях с Чарлзом. Она бросила на своего спутника любопытный  взгляд.
Рассказав ему всю свою жизнь, от него она узнала только,  что  кафиры  -
язычники. Перегрин оставался таким же незнакомцем,  как  и  всегда.  Она
остановилась на мысли, что даже не выяснила,  разделяет  ли  он  религию
своего народа и что заставило его покинуть страну.
   Сара вздохнула и потерла больную ногу. Ее спутник  -  хороший  мастер
вытягивать информацию из других, не говоря ничего о себе самом. То,  что
принц теперь знал о ней больше, чем она о нем, было  немного  неприятно,
но не  более.  Очевидно,  он  воспитан  в  лучших  английских  традициях
сдержанности и немногословности и если и задавал вопросы, то только  для
того, чтобы лучше узнать страну и ее народ. Она могла бы и не  отвечать,
никто ее за язык не тянул. Просто с ним  было  легко  разговаривать.  Он
хорошо умел слушать. Возможно, она выложила ему все потому,  что  он  не
англичанин и воспринимает многие вещи совсем иначе.
   Чем ближе они  приближались  к  цели,  тем  меньше  вопросов  задавал
Перегрин, а если и задавал, то только  относительно  той  местности,  по
которой они проезжали. Его внимательный взгляд не упускал ничего.
   Наконец Сара не выдержала.
   - Вы разглядываете Суррей,  как  Веллингтон  разглядывал  поле  перед
началом сражения  при  Ватерлоо.  Вы  боитесь,  что  нас  атакуют  дикие
племена?
   Перегрин прищурился и рассмеялся.
   - Отнюдь. Просто мне интересно знать, как выглядит сельская Англия. Я
прибыл ночью и все время находился в Лондоне. - Он повел рукой, указывая
на окрестности. - Англия, как хороший сад, где каждое растение посажено,
чтобы радовать глаз.
   Сара посмотрела вокруг, и внезапно ее родная страна  предстала  перед
ней совершенно другой. Дорогу, по которой они  ехали,  окаймляла  сочная
зеленая трава. За низкими цветущими изгородями лежали  аккуратные  поля,
на которых зрели хлеба, переливаясь  на  солнце  то  зеленой,  то  рыжей
волной. На горизонте виднелась квадратная норманнская  башня  приходской
церкви, а за ней возвышалась голубая гряда загадочных холмов Норд-Дауне.
Их окружала невиданная красота. Все здесь ласкало  глаз  и  слух:  пение
птиц в небе, стрекот кузнечиков в  траве.  В  ноздри  проникал  душистый
аромат распустившихся цветов.
   У Сары перехватило дыхание. Как будто пелена спала с ее глаз,  и  она
увидела всю красоту и очарование родного края.
   - Вы правы, - сказала она, - Англия похожа на большой сад. Я привыкла
к этой красоте и перестала замечать ее. Спасибо, что  напомнили  мне  об
этом. В нескольких милях отсюда находится поместье Росса,  и  мне  часто
приходилось здесь бывать, но никогда раньше я не  обращала  внимания  на
пейзаж. Но разве Суррей может сравниться с красотой гор,  в  которых  вы
выросли?
   - Горы красивы... - начал Перегрин.
   В это время за поворотом открылось поместье Сулгрейв. Они позвонили у
ворот,  и  привратник  впустил  их,  предварительно  изучив   разрешение
осматривать дом, которое хозяйка выписала его поверенному.
   Они ехали  по  широкой,  обсаженной  деревьями  аллее,  пока  дом  не
предстал перед ними во  всем  своем  величии.  Они  остановили  лошадей,
любуясь открывшимся великолепным зрелищем.
   Дом стоял на невысоком холме. Стены красного кирпича блестели в лучах
полуденного солнца. Он был низким и длинным, но все его  пропорции  были
хорошо соблюдены  в  строгом  классическом  стиле.  Сара  повернулась  к
Перегрину, чтобы высказать ему свое мнение, но осеклась.  Принц  смотрел
на дом с такой жадностью, с какой голодный смотрит на пищу. Хорошо,  что
при этом не было хозяев, иначе они бы сразу удвоили цену. По его взгляду
Сара поняла, что ничто не помешает ему купить этот дом.
   Почувствовав на себе ее взгляд, принц повернулся и спросил:
   - Что вы думаете о доме?
   - Чудесный дом. Ему уже два  столетия,  -  ответила  Сара  и,  поймав
удивленный взгляд принца, пояснила:
   - Я сужу по этим изогнутым фламандским фронтонам. Они были в  моде  в
середине семнадцатого века.
   - Я же чувствовал, что вы будете мне полезны, - сказал принц.  -  Для
меня что фламандские фронтоны, что греческие храмы...
   - Странно, что агент по продаже недвижимости не приехал с вами, чтобы
рассказать подробнее о доме, - заметила Сара, когда  они  снова  тронули
лошадей.
   - Он хотел, но я не взял его. Не  люблю,  когда  кто-то  из-за  плеча
навязывает мне свое мнение.
   - Мне кажется, что в доме живут. Почему его продают? - спросила Сара.
   - Поместье принадлежит вдовцу, -  начал  объяснять  Перегрин.  -  Его
наследник живет в Америке и не хочет возвращаться в Англию. Мне сказали,
что дом нуждается в ремонте, но пока я не вижу, что надо сделать. Помимо
основной, имеются еще несколько ферм, которые сдаются в аренду. В  целом
поместье насчитывает около двух тысяч акров земли.
   Они обогнули дом и подъехали к конюшням. Рабочих не  было  видно,  но
везде царила чистота. Приятно пахло свежим сеном.  Перегрин  спешился  и
привязал коня, затем подошел к Саре  и  помог  ей  спуститься  вниз.  Ее
правая нога онемела, и ей пришлось руками поднимать ее с седла. Она  еле
сползла вниз и тут же вскрикнула от боли. Если бы не принц, она бы упала
на землю.
   Перегрин подхватил ее и прижал к себе.
   - Онемела нога? - спросил он.
   Кусая от боли губы, Сара кивнула. Перегрин повернул ее спиной к себе.
Левой рукой он придерживал ее за талию, а правой стал массировать  ногу.
Его сильные пальцы проникали глубоко в мышцы.
   Сара стонала от боли.
   - Простите, - сказала она, - я не ожидала, что будет так больно.
   - Никаких извинений, - ответил принц. - Если бы не ваше мужество,  вы
бы и сейчас оставались в инвалидной коляске.
   Боль постепенно отступала. Наконец Сара смогла облегченно  вздохнуть,
не находя слов, чтобы выразить признательность своему спутнику.
   Закончив массаж, принц положил руку ей на колено и стал быстро  снизу
вверх водить ладонью по ноге, растирая ее. Боль совершенно отступила, ее
сменило приятное покалывание разогретых мышц. Даже  сквозь  материю  она
чувствовала тепло его рук, и это доставляло ей удовольствие.
   Когда принц начал массировать внутреннюю  сторону  бедра,  невиданное
раньше наслаждение разлилось по ее телу. Сара покраснела,  понимая,  что
она позволяет ему  касаться  интимных  мест.  Подавляя  в  себе  желание
полностью отдаться в его власть, она оттолкнула его руку.
   - Я уже могу ходить, - заявила она.
   Видя, как она осторожно ступает на правую ногу, принц схватил  ее  за
руку. Сара зак