ние  оттрепать
воспитанницу за уши, но вскоре присущее ей чувство юмора Взяло верх.
   - И долго, по-твоему, я смогу водить  нового  владельца  поместья  за
нос? - осведомилась она с улыбкой;
   - Ну-у.., наверное, минуты полторы, - задумчиво  протянула  Мерри.  -
При условии, что освещение будет не слишком хорошее.
   - Освещение должно быть совсем плохое, - хмыкнула Элис. -  Как-никак,
у мужчин и женщин совершенно разное сложение и разные формы.
   - Это правда, формы у вас что надо, их  не  скроешь,  как  бы  вы  ни
старались.
   Элис фыркнула. Мерри твердо стояла на том, что ее опекунша  -  весьма
привлекательная женщина, хотя, по мнению самой Элис, это объяснялось  не
объективностью девушки, а ее добротой.
   - Допустим,  лорд  Уоргрейв  окажется  человеком  достаточно  широких
взглядов для того, чтобы меня нанять. Но что же будет тогда  с  фабрикой
керамических изделий? За ней ведь нужен постоянный присмотр. Вряд ли  мы
сможем перевезти фабрику в Глостершир. К тому же жаль забирать мальчиков
из школы. Им здесь так хорошо.
   Даже упорно не желающая расстраиваться Мерри задумалась,  прежде  чем
подать следующую реплику.
   -  Я  думаю,  -  сказала  она  наконец,  -  вы  слишком  рано  начали
беспокоиться. Неприятности следует переживать по  мере  их  поступления.
Вполне возможно, что мистер Дэвенпорт еще долго  здесь  не  появится,  а
когда все-таки приедет, очень может быть, он придет в восторг,  если  вы
останетесь здесь и избавите его от множества  хлопот.  Так  что  давайте
подождем и посмотрим, что будет дальше.
   Элис могла лишь позавидовать оптимизму  девушки.  Посмотрев  на  свою
воспитанницу, она ощутила недоброе  предчувствие.  Элис  вспомнила,  что
новый владелец поместья имеет репутацию соблазнителя, а раз так, то вряд
ли он оставит без внимания грациозную золотоволосую красавицу Мередит.
   Переведя взгляд на огонь, Элис упрямо поджала  губы.  Двенадцать  лет
эта  одинокая  женщина  изо  всех  сил  боролась  с   предрассудками   и
предубеждением окружающих. И вот теперь все, чего ей  удалось  добиться,
под угрозой.
   Еще  не  встретившись  с  Реджинальдом   Дэвенпортом,   Элис   успела
возненавидеть его всей душой.

Глава 3

   Человек  по  прозвищу  Проклятие  рода  Дэвенпортов  издал   стон   и
заворочался в  постели.  На  него  тут  же  накатил  приступ  дурноты  и
слабости, что  было  вовсе  не  удивительно  после  кутежа,  устроенного
накануне.
   Реджи замер, не открывая глаз, поскольку отлично знал,  что  в  таких
случаях утром лучше не торопиться и все делать  как  можно  медленнее  и
осторожнее. Если, конечно, сейчас утро, подумал он  -  память  сохранила
слишком мало деталей ночного дебоша, чтобы он мог точно определить время
суток.
   Справившись с головокружением, Реджи разлепил веки. Потолок  выглядел
знакомым - значит, он дома. Сделав еще одно усилие, Реджи установил, что
лежит скорее в спальне, нежели в гостиной,  и  на  собственной  кровати,
которая была заметно мягче и шире, чем столь  же  хорошо  известный  ему
диван.
   Теперь ему предстояло вспомнить, каким  образом  он  здесь  оказался.
Услышав рядом чье-то шумное дыхание, он с предельной осторожностью начал
поворачивать голову, пока наконец в поле его зрения не оказался  Джулиан
Маркхэм. Его молодой друг безмятежно спал на диване, судя по всему,  его
ничто не беспокоило.
   Двигаясь  медленно,  но  целеустремленно,  Реджи  откинул  покрывало,
которым был укрыт, и попытался сесть, но тут же, охнув, снова  повалился
на кровать. Он был готов к обычным  неприятным  ощущениям,  связанным  с
похмельем, но  не  к  острой  боли,  которая  внезапно  пронзила  грудь.
Прислушиваясь к ней, Реджинальд снова попробовал восстановить  в  памяти
события предыдущей ночи, но безуспешно.
   Наскоро обследовав себя, он пришел к выводу, что ничего  не  сломано.
Хотя на ребрах и правой руке  красовались  здоровенные  кровоподтеки,  а
костяшки пальцев на обеих руках были сбиты, из чего Реджи сделал  вывод,
что с кем-то дрался. Он завалился спать  одетым,  и  теперь  темно-синий
сюртук и коричневые брюки  были  измяты  до  такой  степени,  что  любой
ревностно относившийся к службе камердинер не преминул бы высказать  ему
претензии по этому поводу. К счастью, Мака Купера нельзя было вывести из
равновесия подобными пустяками - иначе он не продержался бы столько  лет
в услужении у Реджи Дэвенпорта.
   Мак в очередной раз доказал, что знает свое дело, выбрав именно  этот
момент для появления в спальне с бокалом  жидкости  оранжевого  цвета  в
одной руке и с тазом и  исходящим  горячим  паром  мокрым  полотенцем  в
другой. Не говоря ни слова,  он  протянул  полотенце  своему  господину.
Развернув полотенце, Реджи зарылся в него  лицом.  Влажный  жар  немного
приободрил его.
   Протерев лицо, шею и руки, Реджи потянулся к бокалу и  одним  глотком
ополовинил   его.   Противопохмельное   средство    было    изобретением
камердинера. В него входили фруктовый сок, немного виски и еще несколько
ингредиентов, о которых Реджи предпочитал не думать, и  действовало  оно
весьма эффективно.
   Реджинальд Дэвенпорт осторожно покрутил головой, радуясь, что уже  не
испытывает при  этом  боли  и  дурноты,  и  снова,  уже  не  так  жадно,
приложился к бокалу. Лишь когда бокал опустел, Реджи нашел в  себе  силы
взглянуть Маку в глаза.
   - Который час? - осведомился хозяин.
   - Около двух пополудни, сэр, - ответил слуга. Мак  говорил  на  кокни
, был сухощав  и  жилист,  множество  шрамов  делали  его
похожим  на  уличного  драчуна,  при  этом  он  -   исключительно   ради
собственного удовольствия - весьма удачно  копировал  манеры  и  акцент,
присущие слугам-снобам. Обязанности камердинера  составляли  лишь  часть
его работы - по совместительству он был еще конюхом, дворецким и лакеем.
   - Ты помнишь, во сколько мы вернулись? - спросил, зевая, Реджи.
   - Около пяти утра, сэр.
   - Надеюсь, мы тебя не разбудили.
   - Мистер Маркхэм был вынужден попросить меня помочь ему  отвести  вас
наверх.
   Реджи провел рукой по всклокоченным волосам.
   - Теперь понятно, как мне удалось добраться до спальни, -  сказал  он
и, взглянув на своего приятеля, увидел, что тот просыпается. - Вот  что,
приготовь-ка свежего кофе. Я полагаю, Джулиану он понадобится, да и я  с
удовольствием выпью несколько чашек.
   - Очень хорошо,  сэр.  Не  подать  ли  вам  также  что-нибудь  легкое
перекусить?
   - Нет! - воскликнул Реджи, которого передернуло от одной лишь мысли о
еде. - Только кофе.
   Подождав, пока Мак выйдет из комнаты, Реджи встал  и  стащил  с  себя
галстук - ему вдруг  подумалось,  что  когда-нибудь  он  умрет  во  сне,
задушенный собственным галстуком.  Умывшись  горячей  водой,  он  тяжело
опустился в  кресло,  вытянув  ноги,  и  уставился  на  приятеля.  Глаза
Джулиана открылись, а губы сложились в ангельскую  улыбку,  вызвавшую  у
Реджинальда Дэвенпорта приступ похмельного раздражения.
   Джулиан тут же сел на диване.
   - Доброе  утро,  Редж,  -  бодро  произнес  он.  -  Ну  что,  здорово
погуляли?
   - Не знаю, - хмуро  бросил  Реджи.  -  Я  ничего  не  помню.  Джулиан
улыбнулся, нисколько не  смущенный  его  тоном.  Это  был  светловолосый
молодой человек приятной наружности, обладающий незаурядным обаянием.  В
будущем он должен был унаследовать крупное  состояние,  что  делало  его
особенно привлекательным для мамаш, имевших дочерей на выданье.
   - Ты выиграл пятьсот фунтов у Блейкфорда, - сказал Джулиан. - Неужели
не помнишь?
   Мак принес кофе. Налив себе большую чашку обжигающе горячего  напитка
и  положив  несколько  кусков  сахара,  Реджи  скрестил  ноги  и  мрачно
уставился в ясные глаза друга, думая, что некого, кроме себя, винить  за
то, что приходится куролесить в компании человека на  добрых  двенадцать
лет моложе. Не было ничего удивительного в том, что Джулиан  так  быстро
пришел в себя после разгульной ночи. Для Реджи  эти  счастливые  времена
давно миновали.
   Он отхлебнул глоток кофе и выругался - обжег себе язык.
   - Я помню, как мы заходили к Уайту. А потом что было?
   - Блейкфорд пригласил человек десять к себе домой поужинать и сыграть
в  вист.  Ему  очень  хотелось  похвастаться   новой   любовницей.   Она
действительно ослепительная штучка, эта Стелла.  -  Джулиан  тоже  налил
себе кофе. - Похоже, ты ей понравился.
   Реджи  нахмурился  -  в  мозгу  начали  всплывать  какие-то   смутные
воспоминания. Кажется, прямо от графа Уоргрейва он отправился в  таверну
и в течение двух часов накачивался спиртным в полном одиночестве.  Потом
он повстречал Джулиана, и все завертелось, словно в вихре.
   - А Стелла - это такая  кнопка  с  рыжими  волосами  и  разбойничьими
глазищами?
   - Именно. Она терлась вокруг тебя, как сука во время течки. Блейкфорд
и так был зол  на  тебя  из-за  того,  что  ты  его  обыграл,  но  когда
обнаружил, что ты куда-то исчез, а вместе с тобой пропала  и  Стелла,  я
понял, что он вот-вот взорвется. Ей удалось тебя соблазнить?
   Реджи прикрыл глаза и откинул голову на спинку кресла.
   - Что-то в этом роде, - пробормотал он. Будь он трезв, постарался  бы
избежать домогательств Стеллы - обладательница великолепной фигуры  была
невыносимо вульгарна. Но она  очень  точно  выбрала  момент  для  атаки,
уложив его в постель именно тогда, когда он был настолько пьян, что  уже
мало  что  соображал,  но  не  настолько,  чтобы  оказаться  неспособным
действовать.
   Реджи подумал, что с его стороны было чистейшей воды  безумием  пойти
на поводу у маленькой шлюшки. Впрочем, он был пьян, а чего можно ожидать
от пьяного мужчины?
   Мрачные размышления Реджи прервал Джулиан.
   -  Возможно,  мне  не  стоило  бы  об  этом   говорить,   -   немного
поколебавшись, заметил он, - но тебе, мне кажется,  следует  вести  себя
поосторожнее. Блейкфорд ревнует эту сучку к каждому фонарному столбу,  а
тебе он еще и деньги проиграл. Короче говоря, он едва не вызвал тебя  на
дуэль.
   - Ты прав.  Тебе  не  стоило  говорить  об  этом,  -  заметил  Реджи,
чувствуя, как  острая  боль  обручем  стискивает  виски.  И  почему  его
угораздило связаться не с кем-нибудь, а именно с любовницей  Блейкфорда?
Блейкфорд был мрачным,  совершенно  непредсказуемым,  опасным  типом,  и
Реджи старался по возможности избегать его. - Если бы Блейкфорд  вызывал
на дуэль каждого, перед кем эта лапочка вильнула задом, ему пришлось  бы
драться с половиной Лондона.
   Джулиан кивнул.
   - От Блейкфорда мы отправились в  новое  игорное  заведение  рядом  с
Пиккадилли.
   - Правда?  -  Реджи  недоверчиво  уставился  на  друга.  -  Там  тоже
произошло что-нибудь заслуживающее внимания?
   - Я проиграл сто фунтов, а ты ввязался в драку.
   - Замечательно, - пробормотал Реджи. - С кем я сцепился и  почему?  И
кто одержал верх в потасовке?
   - Дрался ты с Альбертом Хэнли.  Он  сказал,  что  ты  жульничаешь,  -
коротко пояснил Джулиан. - Верх одержал, естественно, ты.
   - Что сказал Хэнли? - переспросил Реджи, подскочив на кресле, и снова
почувствовал головокружение. Сглатывая кислую  слюну,  он  откинулся  на
мягкие подушки. - Ничего удивительного, что мы с ним подрались.
   У Реджи в самом деле была ужасная репутация, и большей частью  вполне
заслуженно, но его честность  в  спорте  и  карточной  игре  никогда  не
подвергалась сомнению.
   - Ты так здорово поставил его на место, что вопрос о дуэли отпал  сам
собой, - с энтузиазмом заявил Джулиан. - Схватка была  что  надо.  Хэнли
тяжелее тебя фунтов на тридцать и боксирует вообще-то неплохо, но он  ни
разу так и не смог тебя достать. Тебе потребовалась  всего  пара  минут,
чтобы сломать ему челюсть. Все сошлись на  том,  что  именно  он  должен
заплатить за поломанную мебель, поскольку его обвинение было  совершенно
необоснованным.
   Реджи оглядел свои покрытые ссадинами кулаки.
   - Если я так  легко  одержал  над  ним  верх,  почему  у  меня  такое
ощущение, будто меня в ребра лягнула лошадь?
   - Потому что ты свалился с лестницы, когда мы  с  Маком  тащили  тебя
наверх, - объяснил Джулиан. - Я немного встревожился из-за этого, но Мак
сказал, что ничего страшного.
   - Ты все рассказал, или есть еще  что-то,  о  чем  бы  мне  следовало
знать? - вкрадчиво поинтересовался Реджи.
   - Ну-у... - протянул молодой человек и смущенно откашлялся. - У Уайта
мы встретили моего отца, и он заявил, что знать тебя больше не желает.
   - Ты напрасно чувствуешь себя таким виноватым, - пожал плечами Реджи.
- Он всегда мне это говорит.
   Лорд Маркхэм был убежден, что Реджи сбивает  его  наследника  с  пути
праведного на стезю порока.
   Однако, как это ни странно, именно  Реджи  обучил  молодого  человека
науке выживания в жестоком  мире  лондонских  шулеров,  бретеров  и  дам
полусвета. Более того, он даже вытащил  его  из  сетей  авантюристки  по
прозвищу Распутная Вдовушка, которая  сочла,  что  Джулиан  -  идеальное
решение ее финансовых проблем.
   Джулиан снова заговорил о драке, считая эту тему более безопасной, но
Реджи перестал его слушать. Опершись локтями о колени,  он  закрыл  лицо
ладонями. Его охватил приступ тоски и ненависти к себе.
   Все самые глупые  и  недостойные  поступки  совершались  Реджи  в  те
моменты, когда он бывал пьян, но раньше он по крайней мере отдавал  себе
отчет в своих действиях. Вполне сознательно  избрав  определенную  линию
поведения, которая шла вразрез  с  общепринятыми  понятиями  морали,  он
безропотно принимал  все  последствия  своего  решения.  Все  шло  своим
чередом до прошлого года, когда у него  начались  провалы  в  памяти.  С
каждым месяцем они случались все чаще и становились все продолжительнее.
Теперь он уже не был уверен в том, что помнит все  свои  поступки  и  их
мотивы, и эта утрата контроля над собой приводила его в ужас.
   Такой образ жизни убивает тебя.  Эти  слова  ясно  прозвучали  в  его
мозгу.
   Он уже не раз слышал этот внутренний голос. Однажды  Реджи  таким  же
образом был предупрежден об опасности буквально за  считанные  мгновения
до того,  как  на  него  напали  разбойники.  Он  каким-то  чудом  успел
увернуться от ножа, нацеленного ему в спину. В другой раз тот  же  голос
посоветовал Реджи не подниматься на борт яхты, принадлежавшей одному  из
его приятелей. Он последовал этому совету, выдумав для  отказа  какой-то
весьма  неуклюжий  предлог,  вызвавший   дружное   поддразнивание   всей
компании. Вскоре яхта  пошла  ко  дну  во  время  урагана,  и  все,  кто
находился на борту, погибли.
   Такой образ  жизни  убивает  тебя,  Реджи  стиснул  ладонями  голову,
стараясь утешить пульсирующую боль.  Он  всегда  вел  жизнь,  насыщенную
событиями и полную опасностей,  нередко  переступая  грань  общепринятой
морали. Теперь же, после того как стало известно, что титул и  состояние
графа Уоргрейва достались не ему, Реджинальд Дэвенпорт напрочь забыл и о
приличиях, и об осторожности. Он  делал  умопомрачительные,  рискованные
ставки, играя в карты и на скачках, и пил больше, чем  когда  бы  то  ни
было.
   Такой образ жизни убивает тебя. Эти слова снова  и  снова  звучали  у
него в ушах, будто требуя ответа. Но Реджи был  слишком  измучен,  чтобы
попытаться что-то возразить.  Он  безумно  устал  от  такой  жизни.  Ему
смертельно  надоели  бесконечные  азартные  игры,  пьянки,   вульгарные,
продажные женщины, подобные Стелле, глупые, бесцельные драки  и  ужасные
пробуждения поутру - вроде сегодняшнего.
   Джулиану было двадцать пять, и чувствовалось, что  не  за  горами  то
время, когда он перебесится и остепенится. Что же касается Реджи, то его
кутежи и загулы продолжались уже шестнадцать лет,  с  тех  пор  как  его
впервые  исключили  из   университета.   Реджинальд   Дэвенпорт   словно
остановился в своем развитии.
   Тоска, охватившая Реджи, была черной и  беспросветной.  Внезапно  ему
захотелось, чтобы кто-нибудь вроде Блейкфорда или Хэнли  разозлился  как
следует и всадил в него пулю, положив конец бесцельному существованию.
   Впрочем, мелькнуло у него в мозгу, к чему  ждать,  пока  это  сделает
кто-то другой?
   Эта мысль на какой-то момент показалась Реджи соблазнительной, однако
он тут же опомнился. Неужели же он и впрямь оказался в таком тупике,  из
которого не в силах выбраться? Пораженный, Реджи принялся размышлять над
этим, не  слушая  продолжавшего  что-то  говорить  Джулиана.  Стрикленд,
произнес вдруг внутренний голос. "Стрикленд", - мысленно повторил Реджи.
Место, которое когда-то было его домом. Поместье, где он родился  и  где
умерли все, кого он любил. Казалось,  утраченное  навсегда,  оно  теперь
было  великодушно  возвращено  Реджи  новоявленным  двоюродным  братцем.
Конечно, Стрикленд никогда больше не будет для него домом -  но  теперь,
черт возьми, это имение принадлежит ему.
   Решение Реджинальда Дэвенпорта было  озарением  свыше.  Внезапно  он,
открыв глаза, прервал болтовню Джулиана:
   - Вот что, я передумал. На скачки в Бедфорд я не поеду.
   Надо посетить Дорсет, осмотреть мое имение.
   - Твое что? - удивленно заморгал Джулиан.
   - Мое имение, Стрикленд. Я стал собственником - у меня есть поместье.
   Реджи встал, не считая нужным что-либо объяснять  приятелю,  на  лице
которого читалось неподдельное изумление. Посмотревшись  в  зеркало  над
каминной полкой, он убедился, что выглядит так же, как обычно, -  зрелых
лет  мужчина,  не  лишенный  своеобразной  элегантности,  чему   нередко
пытались подражать молодые люди. Тем не менее в душе он чувствовал  себя
старым и изможденным.
   Подойдя к окну, он бросил взгляд вниз, на Молтон-стрит. Реджи никогда
не приходило в голову перебраться на другую квартиру. Та, в  которой  он
поселился по приезде в Лондон, была  удобной  и  вполне  соответствовала
требованиям, предъявляемым к жилью джентльмена, но он никогда не думал о
ней как о своем доме.
   - И когда же ты вернешься в город? - поинтересовался Джулиан.
   - Понятия не имею. Возможно,  я  останусь  в  Дорсете,  превращусь  в
краснолицего сельского жителя и заведу себе свору гончих.
   Джулиан рассмеялся, восприняв это заявление как шутку, но  Реджинальд
понимал, что в этой шутке вполне может оказаться  большая  доля  правды.
Приобретший в последнее время популярность доктор Джонсон утверждал, что
человек, уставший от Лондона, устал от жизни. Что ж, подумал  Реджи,  не
исключено, что доктор прав; во всяком случае, он, Реджинальд  Дэвенпорт,
в самом деле устал и от столицы, и от жизни. Возможно, Стрикленд придаст
его  существованию  какой-то  смысл.  Впрочем,  в  этом  Реджи  порядком
сомневался.

***

   Леса и луга Дорсета показались Реджи удивительно знакомыми,  хотя  он
не видел их с восьмилетнего возраста. Узнавал он и  обширные  вересковые
пустоши,  которыми  изобиловали  тамошние  края.   Впрочем,   Стрикленду
принадлежали едва ли не лучшие сельскохозяйственные угодья в Британии.
   Приняв решение  покинуть  Лондон,  Реджи  не  стал  тянуть  время  и,
упаковав вещи, отправился в дорогу немедленно, не  обращая  внимания  на
Джулиана  Маркхэма,  который  продолжал  забрасывать  его   недоуменными
вопросами до того самого  момента,  когда  за  Реджи  закрылась  входная
дверь. Мак должен был приехать позже и привезти  хозяину  одежду,  чтобы
тот мог остаться в Дорсете на неопределенно долгое время. Сам  же  Реджи
решил отбыть в свое имение верхом и в полном одиночестве. Заночевал он в
Винчестере,  а  на  следующий  день  около  полудня  уже   подъезжал   к
Стрикленду.
   Свернув на подъездную аллею, ведущую к дому, Реджи натянул поводья  и
пустил коня шагом. По обеим сторонам аллеи росли триста шестьдесят шесть
буковых деревьев - по количеству дней в году.  Тот,  кто  в  свое  время
сажал их, не забыл, что в високосных годах на день больше. В одном месте
в ровном ряду буковых стволов зияла брешь. По  соседству  с  почерневшим
пнем, оставшимся от взрослого дерева после удара молнии,  тянулся  вверх
храбрый молодой саженец.
   Интересно