ослин  прислала  за  ним  карету,   Дэвид
преобразился; он казался таким счастливым, что Салли не стала ничего ему
объяснять. Однако мысленно поклялась, что заставит леди Джослин  принять
брата, заставит во что бы то ни стало.
   - Ну, по госпиталю я скучать не буду. - Дэвид окинул  взглядом  серые
стены палаты. - Может, только по Ричарду.
   - Ричард сможет тебя навешать, ведь ему с каждым днем становится  все
лучше. Я не сомневаюсь, что он очень за тебя обрадуется. Перед  отъездом
я сообщу ему твой новый адрес. Салли принялась укладывать веши  брата  в
картонку. Покончив со сборами, она взяла со столика пузырек с опием.
   - Дать тебе двойную дозу? Во время поездки тебе будет больно.
   - Увы, ты права. Думаю, я предпочел бы не сознавать, что происходит.
   Брат впервые упомянул  о  своей  боли,  но  Салли  догадывалась,  что
страдает он постоянно. Она молила Бога о том, чтобы поездка в карете  не
повредила Дэвиду. Если он не выдержит перевозки, она никогда себе  этого
не простит!
   Хью Морган ехал на запятках, но Салли, Дэвиду и капралу  с  костылями
все равно было тесно в карете. Хью где-то  раздобыл  доски  и  одеяла  и
устроил нечто вроде походной кровати - на  нее  и  положили  впавшего  в
забытье майора, - но Салли все же морщилась  всякий  раз,  когда  карету
подбрасывало на крупных булыжниках, которыми была вымощена дорога.
   Когда экипаж остановился у дома на Брук-стрит, она сказала:
   - Подождите, пожалуйста. Я сообщу леди Джослин о том, что приехал  ее
муж.
   Салли решительно поднялась  по  мраморным  ступенькам  и  взялась  за
тяжелый дверной молоток в форме дельфина. Когда дворецкий открыл  дверь,
она заявила:
   -  Я  мисс  Ланкастер,  сестра  майора  Ланкастера.  Будьте  любезны,
проводите меня к леди Джослин. Я хочу спросить у нее, куда перенести  ее
мужа.
   Мужа? У дворецкого глаза на лоб  полезли.  Следовало  отдать  должное
деликатности Хью Моргана - в доме никто не знал о венчании  в  госпитале
Взяв себя в руки, пожилой дворецкий ответил:
   - Леди Джослин сейчас находится в утренней  гостиной.  Будьте  добры,
следуйте за мной...
   Особняк леди Джослин далеко не во всем соответствовал  представлениям
Салли. Она  ожидала  увидеть  вызывающую  роскошь,  свидетельствующую  о
вульгарности и дурном вкусе хозяйки, но, к величайшему своему сожалению,
вынуждена была признать, что дом обставлен с безупречным вкусом.
   Миновав огромный холл с  высоченным  потолком,  Салли  с  независимым
видом проследовала за дворецким в утреннюю гостиную.
   Леди Джослин сидела за письменным столом;  ее  желтое  платье  весьма
удачно сочеталось с цветом ее волос. На письменном столе, рядом с  вазой
с цветами, сидела кошка, но не  пушистая  домашняя  кошечка,  а  изящное
гладкошерстное животное, явно "аристократического" происхождения.  Салли
невольно поморщилась: кошка казалась такой же  высокомерной,  как  и  ее
хозяйка.
   Дворецкий, откашлявшись, обратился к ней:
   - Леди Джослин, с вами желает говорить сестра майора Ланкастера.
   Дворецкий покосился на гостью, как бы давая понять,  что  она  скорее
всего самозванка.
   Джослин подняла голову и с удивлением посмотрела  на  стоявшую  перед
ней женщину. Было совершенно очевидно, что эта  особа  настроена  весьма
враждебно. Но зачем она сюда пришла? Что ей нужно?
   - Благодарю вас, Дадли. Вы пока свободны. Дворецкий  молча  кивнул  и
поспешно вышел из комнаты.
   - Мисс Ланкастер?  Очень  рада  вас  видеть,  -  холодно  проговорила
хозяйка.
   Джослин вдруг подумала о том, что Салли пришла сообщить ей  о  смерти
брата. Впрочем, нет, маловероятно...  Скорее  всего  эта  угрюмая  особа
явилась сюда для того, чтобы снова устроить сцену.
   - Так что же привело вас сюда? - спросила Джослин. Гостья по-прежнему
хмурилась.
   - Я привезла Дэвида к вам, - ответила она.
   - Ко мне? Что вы хотите этим сказать?
   С вызовом глядя на Джослин, мисс Ланкастер заявила:
   - Собственность женщины после замужества переходит к ее мужу. Если вы
не позволите Дэвиду остаться здесь, то я.., я заставлю его завешать  все
ваше состояние Фонду помощи вдовам и детям погибших при Ватерлоо. Он это
сделает, если я его попрошу!
   Джослин невольно сжала кулаки. Она вдруг почувствовала, что ей ужасно
хочется поколотить эту дерзкую гувернантку.
   - Какой трогательный  пример  сестринской  любви!  Однако  вы  должны
знать: ваш брат отказался  от  прав  на  мою  собственность  и  подписал
соответствующий документ, который составил мой нотариус.
   - Он отказался от своих прав?! - в ужасе воскликнула Салли.
   - Да, отказался. Очевидно,  только  ваш  брат  унаследовал  фамильную
честь Ланкастеров. А также привлекательную внешность, - добавила Джослин
и потянулась к шнурку звонка. - Если вы немедленно не уйдете отсюда,  то
я прикажу слугам вывести вас. Салли потупилась.
   - Леди Джослин, я понимаю, что нравлюсь вам не больше, чем вы мне. Но
неужели вы никогда в жизни никого не любили?
   Джослин недоверчиво посмотрела на гостью:
   - К чему вы это говорите?
   - Если бы у вас был выбор, неужели вы оставили бы  любимого  человека
умирать в этом гадком заведении? Джослин поморщилась,  вспомнив  мрачный
госпиталь. Заметив, что хозяйка не осталась  равнодушной  к  ее  слотам,
Салли продолжала:
   - Вы спрашивали, как можно облегчить страдания  Дэвида.  Так  знайте:
здесь ему будет гораздо лучше. У вас ведь достаточно места, так  что  он
не будет вам в тягость. Если вы запретите мне навещать  его,  я  с  этим
смирюсь. Если потребуете, чтобы я навсегда  отказалась  от  ренты,  -  я
согласна. - Голос  Салли  дрогнул.  -  Но  пожалуйста,  умоляю  вас,  не
отправляйте Дэвида обратно в госпиталь! Вы должны его принять, даже если
у него нет законных прав оставаться здесь.
   - Не отправлять обратно... Вы хотите сказать, что  он  сейчас  здесь?
Боже правый, вы что, хотите его убить? - ужаснулась  Джослин,  вспомнив,
как был слаб майор накануне.
   - Он в вашей карете и перенес дорогу. Пока.
   Салли умолкла, но и без слов было ясно: еще одну поездку майор скорее
всего не перенесет.
   Взглянув  на  кольцо,  которое  Дэвид  надел  ей  на  палец,  Джослин
вспомнила, с каким трудом он это сделал. "Пока смерть не разлучит вас".
   Вчера Дэвид был очень слаб, да и Салли наотрез отказалась от помощи -
только поэтому Джослин не  предложила  перевезти  его  в  Кромарти-Хаус.
Однако Салли права: Дэвид - ее муж, и она обязана принять  его  в  своем
доме, обязана позаботиться о нем и хоть как-то облегчить его  страдания.
Более того, Джослин почувствовала, что готова на все - только  бы  Дэвид
не страдал в эти последние дни.
   Она потянула за шнурок. Дворецкий появился с такой  стремительностью,
что стало ясно: все это время он прижимал ухо к замочной скважине.
   - Дадли, в карете у дома - мой муж, - сказала  Джослин.  -  Он  очень
болен, так что его придется внести сюда. Устройте его в голубой комнате.
   После того как дворецкий ушел, Салли дрожащим голосом проговорила:
   - Спасибо вам...
   - Я делаю это не ради вас, а ради него. - Повернувшись к  письменному
столу, Джослин взяла  небольшой  мешочек.  Мешочек  звякнул,  когда  она
передала его Салли. - Я собиралась отправить это вам с посыльным, но раз
уж вы здесь, то передаю деньги вам в руки. Здесь ваш доход за первые три
месяца.
   Салли замерла в изумлении. Когда же она потянула  за  тесемку,  чтобы
заглянуть в мешочек, Джослин сказала:
   - Можете не пересчитывать, Здесь сто двадцать пять фунтов золотом.
   Салли подняла голову.
   - А не тридцать сребреников? -  съязвила  она.  Пристально  глядя  на
гостью, Джослин медленно проговорила:
   - Серебро - это когда продают.  А  я  покупаю,  следовательно,  плачу
золотом.
   Казалось, Салли вот-вот взорвется, но Джослин вновь заговорила:
   - Вы можете приходить и уходить, когда пожелаете.  К  комнате  вашего
брата примыкает еще одна небольшая  комната.  Я  распоряжусь,  чтобы  ее
подготовили для вас на то время.., пока она будет вам нужна. У него есть
слуга? - Салли отрицательно покачала головой, и Джослин сказала:
   - Я передам в его распоряжение одного из моих слуг. И конечно, у него
будут сиделки, если они нужны.
   Салли  повернулась,  собираясь  уйти,  но   вдруг,   обернувшись,   в
нерешительности пробормотала:
   - И вот еще что... Он подумал, что это вы решили перевезти его  сюда,
и очень обрадовался. Надеюсь, вы не станете его разочаровывать.
   Почувствовав, что ее терпение иссякает, Джослин резко ответила:
   - Вам придется надеяться на то, что  я  не  стану  мучить  умирающего
человека. А теперь извольте избавить меня от вашего присутствия.
   Салли поспешно удалилась. Она  едва  сдерживалась,  ибо  окончательно
убедилась  в  том,  что  леди  Джослин  -  отвратительная  и  совершенно
бессердечная особа. Что ж, оставалось надеяться на то, что она  хотя  бы
Дэвиду не будет грубить... Ведь он очень огорчится, если  вдруг  поймет,
что собой представляет эта женщина.

Глава 6

   Уже через четверть часа майор оказался в уютной комнате с  окнами  на
Гайд-парк.  Это  была  лучшая  комната  для  гостей,  и  Салли  снова  с
величайшей  неохотой  признала,  что  леди  Джослин  способна  проявлять
щедрость. Дэвид побелел от боли, когда его переносили из кареты в дом, и
Салли мысленно похвалила себя за то, что не  забыла  прихватить  пузырек
опия. Когда слуга ушел, она  дала  брату  очередную  дозу  болеутоляющей
настойки.
   Стараясь  не  показывать  своего  отношения  к  леди  Джослин,  Салли
сказала:
   - Хотя твоя жена любезно отвела мне комнату рядом с твоей, думаю, мне
лучше ночевать у Лонстонов. Но я буду  приходить  каждый  вечер,  как  в
госпиталь, и Ричард пообещал завтра тебя  навестить.  -  Она  расправила
одеяло. - Тебе надо поспать. Переезд очень тебя утомил. :
   Дэвид едва заметно улыбнулся:
   - Да, устал. Но чувствую себя неплохо, мой ежик.
   - Раз ты устроился, я пойду в  больницу  Святого  Варфоломея.  Доктор
Рэмзи сказал, что там есть прекрасный хирург, который может тебе помочь.
   - Может помочь? Возможно, - пробормотал Дэвид. И тут Салли  заметила,
что брат то и дело поглядывает на дверь. Неужели он рассчитывает на  то,
что эта женщина станет его навещать? Но наверное, леди Джослин  все-таки
зайдет к нему хотя бы несколько раз...  Поцеловав  брата  в  лоб,  Салли
покинула комнату.
   В коридоре она встретила Хью Моргана.
   - Миледи назначила меня прислуживать майору, - сообщил он. - Я  очень
рад этому, мисс Ланкастер.
   - Я уверена, что вы ему подойдете.
   Выходя из дома, она подумала: "Может быть, леди Джослин придумала для
Моргана такое наказание за то, что он привез сюда майора? Ведь ухаживать
за тяжело раненным - дело очень  непростое..."  К  счастью,  Хью  Морган
Салли понравился, и она надеялась, что Дэвид также будет доволен.
   Теперь  ей  предстояло  найти  сумасшедшего  шотландца,  хирурга   из
больницы Святого Варфоломея.

***

   Джослин потребовалось не меньше получаса на  то,  чтобы  успокоиться.
Когда пришла эта ужасная женщина, она любовалась цветами;  утром  герцог
Кэндовер прислал ей букет и записку, в которой была только  одна  фраза:
"До сентября". Вместо подписи стояла размашистая "К".
   Держа записку в руке и вспоминая многозначительные взгляды,  которыми
они обменялись,  Джослин  предавалась  мечтам.  Возможно,  в  загадочном
герцоге она найдет то, что всегда искала, но не надеялась найти.
   И тут явилась эта несносная мисс Ланкастер.
   Явилась с угрозами и грубым шантажом! Если не считать  зеленых  глаз,
она совершенно не походила на брат". Ведь Дэвид  был  джентльменом,  вне
всяких сомнений.
   Джослин невольно улыбнулась, вспомнив свои слова о том, что за майора
она платит золотом. Если  бы  тетя  Лора  услышала,  как  ее  племянница
произносит такие вульгарные слова, она упала бы в  обморок!  Но  у  этой
Салли Ланкастер просто дар пробуждать в людях самые низменные чувства.
   Джослин вздохнула  -  и  вдруг  нахмурилась.  Поглаживая  Исиду,  она
вспоминала о том, как впервые увидела  майора  Ланкастера.  Неужели  она
полагала, что, обвенчавшись, сумеет тотчас же забыть о  нем,  сумеет  не
думать  о  его  неминуемой  смерти?  Конечно  же,  она   не   собиралась
становиться свидетельницей этой смерти, но теперь этого уже не избежать.
   Всякий раз, когда Джослин вспоминала о Дэвиде Ланкастере, ей хотелось
плакать. Его смерть будет похожа на  погасшую  свечу  -  в  мире  станет
темнее.
   Она заставила себя думать о другом... К счастью,  Морган  с  радостью
согласился прислуживать майору. У этого валлийца было доброе сердце,  от
Мари Джослин слышала, что он мечтает стать камердинером. Что  ж,  теперь
Хью Морган наберется опыта...
   Снова вызвав дворецкого, Джослин сказала:
   - Закажите две повозки соломы и  расстелите  ее  на  дороге  у  дома.
Проследите, чтобы солома лежала толстым слоем. Я не хочу,  чтобы  майора
Ланкастера беспокоил уличный грохот. И еще распорядитесь на кухне, чтобы
там готовили блюда, подходящие для больного.
   "Если, конечно, майор сможет есть", - добавила она мысленно.
   Когда  Дадли  ушел,  Джослин  решила:  она  должна  проявлять  больше
терпимости в отношениях с Салли Ланкастер, ведь избежать общения с  ней,
конечно же, не удастся. Впрочем, Салли  можно  понять:  она  всей  душой
предана брату, и больше ей заботиться не о ком.  А  с  ее  внешностью  и
характером... Было очевидно, что после смерти брата близких людей у  нее
не останется и никогда  не  будет.  Джослин  даже  не  устыдилась  своей
последней мысли.

***

   Салли считала, что после госпиталя герцога Йоркского ее уже ничем  не
испугают.  Однако  больница  Святого  Варфоломея  оказалась  даже  более
ужасным местом, чем  госпиталь.  Эту  больницу  основали  монахи  еще  в
средние века, и похоже, с тех пор здесь ни  разу  не  делали  уборку.  В
больнице Святого Варфоломея лечили лондонских бедняков, и почему-то  все
они были крикливыми и грязными! Во всяком случае, лежавшие тут  пациенты
оказались именно такими.
   И тем не менее в этой больнице были прекрасные хирурги.  Побродив  по
бесчисленным переполненным палатам, Салли  решила:  "У  хирургов  здесь,
конечно же, огромная практика - вот они и набрались опыта..."
   Ей пришлось довольно долго ходить по больнице, прежде чем  она  нашла
человека, который хотя бы  слышал  об  Йене  Кинлоке.  Но  этот  человек
сказал, что шотландца нет в больнице, потому что "этот день у  него  для
щеголей". Но затем кто-то сообщил,  что  совсем  недавно  видел  доктора
собственными глазами.
   В  конце  концов  Салли  оказалась  в  убогой  комнатке,   где,   как
утверждали, можно найти Кинлока после  того,  как  он  закончит  дела  в
операционной. Она устроилась на неудобном жестком стуле и стала ждать  И
старое бюро, и книжные Полки  были  завалены  книгами  и  анатомическими
картами.  На  полу  тоже  громоздились  горы  книг.   Возможно,   Кинлок
действительно был замечательным хирургом, но  вот  аккуратным  человеком
его никак нельзя было назвать.
   Проскучав целый час, Салли принялась  приводить  в  порядок  книги  и
бумаги  доктора.  Затем,  отыскав  за  бюро  грязное  полотенце,  начала
вытирать  в  комнате  пыль.  Она  помнила,  как  сердился  отец,   когда
кто-нибудь переставлял его книги,  поэтому  тщательно  следила  за  тем,
чтобы не менять ничего  местами.  И  все  же  комната  доктора  чудесным
образом преобразилась.
   Когда Салли вытирала пыль с одной  из  книжных  полок,  она  заметила
какой-то странный предмет - ей показалось, что  это  фарфоровая  кружка.
Она протянула руку - и вдруг поняла, что перед ней человеческий череп  с
пустыми глазницами. Салли ахнула и поспешно отступила от  полки.  Она  в
ужасе озиралась, не зная, за что теперь взяться. И тут послышались шаги,
а потом раздался мужской голос:
   - Это череп того идиота, который посмел рыться в моих  вещах!  Хочешь
составить ему компанию?
   Салли вздрогнула и резко обернулась.  Перед  ней  стоял  широкоплечий
пожилой мужчина среднего роста. Забрызганный кровью  халат  и  кустистые
черные брови, резко контрастировавшие с копной совершенно  седых  волос,
придавали ему весьма устрашающий вид, - Я.., я ничего местами не меняла,
- пролепетала Салли. - Вы Йен Кинлок, хирург?
   - Да. А теперь убирайся к дьяволу. Вон из моего кабинета!
   Он плюхнулся на стул у бюро, отпер один из  ящиков  и  извлек  оттуда
бутылку. Салли решила, что это виски. Не  обращая  внимания  на  гостью,
доктор откупорил бутылку и приложился к  горлышку.  Затем  откинулся  на
спинку стула и прикрыл глаза.
   Салли приблизилась к нему и вдруг поняла, что он гораздо моложе,  чем
ей сначала показалось; доктору  было  явно  меньше  сорока,  однако  его
старила ранняя седина, а более всего - усталость.
   - Доктор Кинлок...
   Он чуть приоткрыл глаза.
   - Ты еще здесь? Убирайся. Немедленно.
   Доктор сделал еще глоток виски.
   - Простите.., но я хочу, чтобы вы осмотрели моего брата.
   Кинлок тяжко вздохнул:
   - Мисс, постарайтесь понять: я  сегодня  осмотрел  полсотни  больных,
сделал шесть операций и только что потерял на  операционном  столе  двух
пациентов. Даже если бы вашим братом был сам принц-регент, я не стал  бы
его осматривать. Особенно если бы  это  был  принц-регент.  В  третий  и
последний раз говорю: убирайтесь - или я вышвырну вас вон!
   Взглянув в усталые голубые глаза доктора, Салли  вдруг  поняла:  этот
человек не так груб и бессердечен, как кажется. Приободрившись, она  еще
ближе подошла к доктору.
   - Моего брата ранило  при  Ватерлоо.  Нижняя  половина  тела  у  него
парализована, он постоянно испытывает боли и вот-вот умрет.
   Кинлок взглянул на гостью с некоторым интересом:
   - С таким ранением его можно считать мертвецом.  Если  вам  требуется
чудо, обратитесь в церковь Святого Варфоломея. Это напротив больницы.
   Однако Салли не сдавалась:
   - Но, доктор, разве вы не давали клятву? Разве  не  обязаны  помогать
тем, кто страдает?
   Испугавшись, что зашла слишком далеко, Салли умолкла,  но  шотландец,
похоже, не рассердился.
   - Принимаю во внимание тот факт,  что  вы  тревожитесь  за  брата.  Я
должен даже признать, что тронут вашей верой в меня. К несчастью, знания
медиков ничтожны, и я сам  порой  очень  удивляюсь,  когда  мне  удается
кому-то помочь.
   Заметив грусть в глазах доктора, Салли вспомнила о  двоих  пациентах,
только что скончавшихся на операционном столе. Неудивительно, что доктор
в таком отвратительном настроении.
   Снова приложившись к бутылке, Кинлок спросил:
   - Когда была битва при Ватерлоо? Восемнадцатого июня?  Значит,  почти
два месяца... - Доктор в  задумчивости  покачал  головой.  -  Почти  два
месяца я оперировал раненых. А сколько человек потерял!
   - Вы очень переживаете за своих пациентов, - тихо  сказала  Салли.  -
Именно это нужно сейчас  Дэвиду.  Нужен  доктор,  который  по-настоящему
хочет помочь.
   Кинлок нахмурился:
   -  Если  у  него  серьезно  поврежден  позвоночник,  то  можно   лишь
удивляться тому, что он все еще жив. В таких случаях нарушаются основные
функции организма, и рано или поздно наступает смерть. Такие пациенты не
выживают... Если ваш брат действительно парализован,  то  смерть  станет
для него благом. Так что проститесь с ним и оставьте меня в покое.
   Кинлок снова потянулся к бутылке, но Салли схватила его за рукав.
   - Но, доктор, мой брат должен выжить! Просто он  страдает  сейчас  от
сильных болей... Не могли бы вы хотя бы осмотреть  его?  Ну  пожалуйста!
Шотландец в задумчивости посмотрел на Салли:
   -  От  сильных  болей?  Очень  странно...  Должно  наступать   полное
онемение...
   Доктор еще немного подумал, а потом задал несколько вопросов -  было,
очевидно, что он напряженно размышляет.
   К  счастью,  Салли  отвечала  довольно  толково;  видимо,  общение  с
хирургами госпиталя герцога Йоркского пошло ей на пользу.
   Выяснив, каким образом лечили Дэвида, Кин