? Сколько пройдет времени, пока Мериэль не ослабеет и душой, и телом? Пленница искала и не находила ответа, оставалось лишь молиться и надеяться, что лорд Адриан устанет от своей жертвы раньше, чем ее покинут остатки мужества.

***

     Сесили Честен напряглась при звуке тяжелых знакомых шагов в зале и подняла голову. Ее лицо было абсолютно непроницаемо. Она надеялась, что дела задержат ее мужа на несколько дней, однако ее надеждам не суждено было сбыться.
     Дикое выражение лица Ги Бургоня, входившего в комнату, подтвердило опасения женщины. Ги был настолько огромен и волосат, что Сесили частенько думала, не согрешила ли его мать с медведем.
     Следом за Бургонем шел лейтенант сэр Венсан де Лаон, француз и ближайший приспешник ее мужа, которого Сесили ненавидела и презирала не меньше, чем Ги. Оскалясь, Бургонь нетерпеливо махнул рукой, и три служанки жены немедленно схватили свое шитье и исчезли, найдя менее опасное место для занятий.
     Едва взглянув на женщину, владелец замка швырнул ей свой шлем.
     - Сними доспехи.
     Наклонясь, чтобы она могла стянуть кольчугу, рыцарь не прекращал беседы с Венсаном. Он, наверное, не снимал доспехи несколько дней, потому что от него пахло, как от животного.
     Даже для такой большой и сильной женщины доспехи были слишком тяжелыми. Когда Сесили с трудом повернулась, тяжелая броня выпала из ослабевших рук и с грохотом упала на каменный пол. Разъяренный неуклюжестью жены, Ги с размаху ударил ее кулаком. Женщина могла увернуться, но по опыту знала, что лучше не делать этого, иначе Ги, если промахнулся в первый раз, ударит второй, еще сильнее.
     В углу стояла деревянная рама для доспехов. С трудом разместив на ней кольчугу, Сесили вслушивалась в разговор двух негодяев, удивляясь, что могло привести ее мужа, и так не отличавшегося добродушным нравом и вечно всем недовольного, в столь мрачное и злобное расположение духа.
     - Проклятие! - Ги с грохотом швырнул остальные доспехи, чтобы жена могла подобрать их. - Мы должны были разорить и сжечь по крайней мере три деревни Уорфилда, но этот ублюдок оказался там раньше, чем мы смогли сжечь первую. Как это ему удалось узнать, где произойдет нападение?
     - Сделка с дьяволом? - предположил сэр Венсан, сняв с головы шлем. Он родился и вырос в Париже и даже не пытался скрыть презрение к северным варварам, среди которых ему теперь приходилось жить.
     - Ба, да этот жалкий целовальник креста упадет в обморок при одной только мысли о таком! - рявкнул Бургонь. - Он монах во всем, кроме имени.
     - Для монаха он слишком хорошо владеет мечом, - пробормотал Венсан. Француз был единственным человеком, кто разговаривал со своим темпераментным хозяином, а не только молча подчинялся приказам, как остальные. Иногда де Лаон даже осмеливался противоречить.
     Ги издал звук, похожий на собачий лай - так он смеялся.
     - Ага, надо отдать ему должное, Уорфилд неплохо дерется, хотя не так хорошо, как я. Когда-нибудь я встречусь с ним один на один в поединке, вырву сердце и скормлю собакам. Но сейчас дело отправки его к праотцам откладывается на второй план. Главное - захват его земель. Я ему покажу, кто настоящий владелец Шропшира. Он собирает огромные подати - каждый третий пенни с доходов графства идет ему в карман. В этом ублюдок обскакал меня, - Ги пригладил свои темные, сальные волосы. - Победить я его могу, только наняв наемников.
     - Вы думаете привести сюда отряд чужих людей? - удивленно спросил Венсан. - Это дорого обойдется.
     - Именно поэтому я пока этого не сделал. С пятьюдесятью опытными наемниками я отниму земли у Уорфилда, а самого замурую до конца лета в его вонючем замке. Шансов захватить Уорфилд у нас нет никаких, жаль, конечно, но ладно. Если мне хотя бы, на месяц-другой удастся устранить ублюдка от дел, то Шропшир станет моим.
     - А как же Ричард Фитц-Хью и его Монфор? - осторожно спросил Венсан. - Он ходит на поводу у братца, и его нельзя сбрасывать со счетов.
     - Все, что я могу сделать, это осадить Уорфилд в то время, когда там будет гостить Ричард. Тогда нам удастся вывести из строя сразу обоих. Есть еще одна мысль - Фитц-Хью можно подкупить, переманив на свою сторону обещанием подарить один из замков брата. Однако меня мучает вопрос - где найти золото для наемников. Худшие из них представляют для хозяина еще большую угрозу, чем враги, а лучшие вряд ли станут довольствоваться пустыми обещаниями, не подкрепленными звоном монет.
     - Разве у хозяйки Честена, - Венсан преувеличенно вежливо, явно издеваясь, кивнул в сторону Сесили, - не имеется стоящих драгоценностей?
     - Большинство из них в прошлом году ушло на ремонт стены, если только она не припрятала кое-что, как хитрая корова, которой, впрочем, и является, - Бургонь повысил голос. - Жена, подойди!
     Сесили не посмела ослушаться - желание бунтовать было выбито из нее сразу же после первой брачной ночи. Подойдя к мужу, она тут же поморщилась от боли - Бургонь схватил ее руку и заломил за спину.
     - Хорошая и послушная жена не станет скрывать свои сокровища от мужа, не так ли?
     Сесили попыталась сохранить на лице бесстрастное выражение, зная, как наслаждается супруг зрелищем чужих страданий.
     - Нет, милорд, - проговорила женщина и судорожно вздохнула, когда боль пронзила плечо. - Вы забрали почти все из моего приданого и драгоценностей, оставшихся от матери, за исключением безделушек, не имеющих ценности.
     - Принеси свою шкатулку, - потребовал муж, оттолкнув жену с такой силой, что та чуть не упала.
     С трудом удержавшись на ногах, Сесили подошла к шкафу и вытащила небольшой ящик, в котором когда-то лежали драгоценности ее матери. Взяв ключ, висевший на шее, она открыла шкатулку и только тогда подала ее мужу. Не надеясь отыскать там что-нибудь ценное, он неохотно порылся внутри, ухмыляясь при виде простеньких эмалевых брошей и стеклянных бус.
     - Ба, да у деревенских шлюх украшения и то богаче.
     - Очень может быть, - сухо проговорила женщина и опустила глаза, когда Ги взглянул на нее.
     - Для такой жирной коровы, как ты, и они слишком хороши, - с этими словами мужчина взял красивую круглую брошь. - Я возьму это.
     - Да, милорд, - пробормотала леди Честен, ставя шкатулку на место. Она прекрасно знала, что он отдаст это очередной шлюхе. Брошь подарил ей отец, когда Сесили была еще ребенком, и женщина берегла драгоценность как память, но если это поможет провести еще одну ночь в постели без мужа, то не жалко и отдать.
     - У кого есть деньги, кроме Адриана Уорфилда? - размышлял Венсан и сам ответил на свой вопрос:
     - У церкви, у евреев, вот у кого.
     - Ну и что? - рявкнул Бургонь, усаживаясь в высокое кресло. - Если только церковь наложит свои жадные лапы на золото, то уже никогда не выпустит его, а все евреи в Лондоне.
     - Согласен, со святыми отцами ссориться нельзя, будет кощунством украсть сокровища церкви, - согласился де Лаон, усаживаясь в соседнее кресло, где обычно сидела Сесили. - Но евреи - нечто другое.
     - Ты что-то задумал, да? - заинтересованно спросил Ги.
     Женщина нисколько не сомневалась, что в голове хитрого француза созрел план: его злобный, коварный и изворотливый ум являлся одним из достоинств, делавших этого человека бесценным для ее мужа. Молча разлив вино по серебряным кубкам, она поднесла их мужчинам и, взяв шитье, удалилась в дальний конец комнаты. Конечно, лучше бы уйти совсем, но Бургонь не позволял этого делать, желая, чтобы жена была всегда под рукой.
     - Да, действительно, евреи живут в Лондоне с тех пор, как их пригласил король. Однако я слышал в королевском восточном суде кое-что, стоящее внимания. За последние несколько лет евреи начали разъезжаться по маленьким городкам, и теперь их общины находятся в Норвиче, Линкольне, Оксфорде и других подобных местах, - француз на мгновение замолчал, делая глоток вина. - Может, нескольких удастся уговорить переехать и перевести свое золото в Шрусбери.
     - А мне-то что с того? Шрусбери - собственность Уорфилда, а не моя, - от злости Бургонь чуть не завыл. Для него это была больная тема - его соперник контролировал большую часть графства.
     - Но часть дороги от Лондона до Шрусбери проходит по вашей земле. Когда они будут проезжать по ней, можно спокойно освободить их от золота, в свою очередь отобранного у добрых христиан.
     На лице Ги появилась неприятная улыбка.
     - Неужели ты думаешь, что сумеешь уговорить парочку богатых евреев согласиться на переезд?
     - Я думаю, это вполне возможно, но только, если их удастся убедить, что их берет под свое покровительство граф Шропшира, - Венсан протянул пустой кубок. Сесили, сидящая в дальнем конце комнаты, увидела это и быстро наполнила кубок вином.
     - Если вам понравилась моя мысль, я отправлюсь в Лондон и разузнаю, смогу ли найти ягненка для заклания, продолжал француз, дьявольски усмехаясь. - Будет особенно приятно представиться доверенным лицом Адриана Уорфилда. А потом его можно обвинить в грабеже. Естественно, такое обвинение не украсит его незапятнанную репутацию святого.
     Бургонь разразился громовым хохотом. Куда девалось дурное настроение!
     - А что, мне по душе твое предложение. Королю, конечно, не понравится, что я ограбил нескольких евреев, но он никогда не узнает правды, - чтобы слухи о его преступлениях не дошли до Стивена, Ги решил вместе с золотом взять и жизни несчастных. - Поезжай в Лондон, используй свой сладкоречивый язычок и убеди ростовщиков переехать в Шрусбери.
     Сесили поджала губы, с силой вонзая иголку в шитье. Пусть это всего-навсего евреи, но она не могла не испытывать жалости к любому, имевшему неосторожность попасть в лапы к ее мужу.

ГЛАВА 6

     Мериэль удивленно подняла голову при звуке ключа, поворачивающегося в замке, ведь Марджери уже принесла обед и не должна прийти до ужина. Ее неожиданным посетителем оказался лорд Адриан. При виде мужчины в душе девушки поднялась целая буря чувств, но не было ни страха, ни радости, скорее, нетерпеливое ожидание, потому что, кажется, в ее жизни и должна произойти перемена.
     Граф вошел и закрыл за собой дверь. Де Вер увидела, что, несмотря на висевший на боку меч, он походил на монаха и находился в добродушном настроении, а в глазах не сверкали бешенство и необузданная ярость. Мелькнула мысль об изумительной красоте, которой Бог наградил Люцифера и Адриана, но девушка быстро отогнала ее.
     - Добрый день, Мериэль, - ласково сказал Адриан. - Тебе хорошо прислуживали в мое отсутствие?
     Девушка хмыкнула.
     - Когда это тюремщик интересовался удобствами заключенного?
     Де Лэнси поежился.
     - Я не тюремщик.
     Темные брови девушки удивленно взметнулись.
     - Тогда кто?
     - Возможно, я - твоя судьба.
     Вы льстите себе, милорд, - во время разговора де Вер оставалась сидеть, вцепившись в веретено.
     Кто заставил тебя работать? - спросил граф, недовольно глядя на прялку.
     Никто. Я хотела быть полезной. Все ваши слуги знают, что вы не любите бездельников, поэтому легко удалось уговорить принести мне пряжу.
     Губы мужчины сжались, и Мериэль поспешно добавила:
     - Это моя вина, милорд, поэтому не наказывайте никого из своих людей.
     - Хорошо, но, наверное, мне следовало отдать более точные распоряжения, - говоря это, граф смотрел так пристально, что девушка начала ощущать смутное беспокойство. Может, это ее вина, что лорд рассердился? Мериэль постаралась взять себя в руки, ожидая вопроса, примет ли она его предложение, но Адриан удивил ее.
     - Хочешь покататься?
     Не веря своим ушам, девушка спросила:
     - Вы имеете в виду, выехать за стены замка?
     - Конечно, - Адриан улыбнулся. - Я слышал о рыцарях, катающихся во дворе своих замков, но мне не хотелось бы этого делать, так как я считаю такое поведение недостойным мужчины.
     Мериэль рассмеялась, обрадованная возможностью хоть ненадолго вырваться из комнаты и немного развлечься. Отложив прялку, девушка последовала за хозяином замка вниз по лестнице, прошла через огромный зал, вышла во двор к конюшням, радуясь, как ребенок, сценкам жизни и новым лицам. Она обратила внимание, что все, начиная от рыцаря и заканчивая конюхом, обращались к своему хозяину уважительно и почтительно, но без страха. Люди с улыбкой приветствовали лорда и его гостью. Этим они были похожи на слуг Эвонли в отношении Алана - то есть графа любили больше, чем она могла себе представить.
     Мериэль изучали с любопытством, однако к этому вполне понятному чувству примешивалась еще и враждебность со стороны нескольких служанок. То, что люди предполагают об их отношениях с графом, смущало, однако де Вер высоко держала голову. Она не по своей воле находится здесь и не несет никакой ответственности за то, что лорд забыл о своих партнершах.
     Две оседланные лошади уже ожидали наездников. Конечно, лорд не сомневался, что узница примет его предложение. Или все-таки намеревался силой заставить ее ехать, независимо от желания? Де Вер ни на секунду не забывала, что любезность де Лэнси, его предупредительность и вежливость не меняют факта ее полной зависимости от него.
     Лорд Адриан выбрал для нее такую же прекрасную и добродушную кобылу, как и Розалия. Мериэль уже открыла рот, чтобы поинтересоваться, почему не видит дамского седла, но вовремя оборвала себя, вспомнив, что девушка низкого происхождения понятия не имеет о таком седле. Но она умела ездить и на обычном, кроме того, была согласна ехать вообще без седла, лишь бы вырваться из замка.
     Не желая испытывать прикосновение рук графа на своем теле, де Вер взобралась в седло, не дожидаясь его помощи.
     - Как ее зовут?
     - Назови, как тебе нравится, - бросил Адриан, вскочив в седло своего великолепного вороного скакуна.
     - Роза? - решила девушка несколько изменить имя прежней лошади.
     День был солнечный, легкий ветерок разгонял в небе пушистые облачка. Выезжая из ворот, Мериэль запрокинула голову и радостно рассмеялась. Еще никогда в жизни она так не ценила природу и свободу. Ей казалось, что небо стало ярче, цветы красивее, а воздух манил ароматом свободы и свежести.
     Подъехав к огромному цветущему лугу, раскинувшемуся вдоль реки, лорд Адриан заметил:
     - Думаю, мне не стоит предупреждать тебя о бесполезности побега.
     - Нет, милорд, - ответила Мериэль, искоса взглянув на быстрого, изящного жеребца. - Никакая лошадь не сможет обогнать вашего черного дьявола, - в глазах девушки мелькнуло отчаяние. - Но, все равно, я хочу ощутить, как ветер играет моими волосами.
     Мериэль отпустила поводья и пустила лошадь вперед. Роза развила хорошую скорость, и девушка наслаждалась скачкой, чувствуя себя свободной. Ей помогал ветер, развевавший косы и поднимавший юбки до колен. Граф не отставал, следуя по пятам, однако остановить не пытался, и она была благодарна ему за это.
     Доехав до стада мирно пасущихся овец, де Вер натянула поводья, заставляя лошадь замедлить бег, чтобы не потревожить миролюбивые создания. С сияющими глазами девушка повернулась к спутнику.
     - Это чудесно, Роза очень хороша в скачке.
     Лорд Адриан остановил жеребца.
     - Это лишь часть того, что ты можешь иметь, приняв мое предложение.
     Радость Мериэль тут же померкла, она отвернулась, сделав вид, что ничего не слышала. Но, к ее удивлению, мужчина больше не произнес ни слова, не пытаясь настаивать. Дорога уходила в сторону от реки, и вскоре молодые люди уже ехали по редколесью. Подходящее место для ястребов, но не для соколов.
     Мериэль наслаждалась скачкой, но одна частичка ее ума не работала в унисон с остальными, выискивая возможность для побега. Роза не смогла бы обогнать вороного в честном поединке. Но что, если заставить графа спешиться и ускакать прежде, чем тот сумеет пуститься по ее следу? Или лучше увести жеребца, лишив тем самым возможности броситься в погоню? Тогда он ее никогда не поймает.
     Бросив косой взгляд на спутника, де Вер вздохнула. Несмотря на легкомысленное поведение на прогулке, лорда Адриана, практически, невозможно застать врасплох. Все же, если представится возможность, она воспользуется ею.
     Через две-три мили началась полоса ничейной земли. Мериэль нахмурилась - когда-то здесь пахали и собирали урожай, но после нормандского завоевания забросили. Эти поля стали заброшенными не так уж давно - судя по кустарнику, тут и там разбросанному среди травы, можно говорить о десяти-двенадцатилетней давности.
     Затем она увидела руины башни, черневшие на вершине холма. Направо темнели остатки внутренней галереи, на развалинах конюшен бурно зеленела трава, рабочие мастерские, домики простолюдинов заросли бурьяном. Неестественная тишина повисла над тем, что раньше было нормандским замком. Казалось, даже птицы и насекомые старались избегать это страшное место.
     Тропинка, ведущая к замку, тоже заросла, и де Вер, осторожно управляя Розой, внимательно осматривала руины.
     Подъехав ближе, граф печально произнес:
     - Это останки старого Уорфилда.
     Девушка удивилась:
     - Вы разрушили замок после постройки нового, чтобы грабители не смогли поживиться?
     - Его сжег Ги Бургонь, - Адриан говорил ровным, спокойным тоном, но в нем ощущалось нечто такое, от чего Мериэль внимательно взглянула на него. Уловив ее взгляд, лорд улыбнулся:
     - Другой граф Шропширский. Ты знала, что на это место два претендента?
     - Я слышала об этом, - осторожно ответила Мериэль. - Говорили, что вас назначила императрица, а Бургоня - король.
     Адриан кивнул.
     - Такая же ситуация сложилась и в других графствах - Корнуэле, Уилтшире и Герфорде. Так Стивен и Матильда убеждают своих сторонников сражаться за их интересы, - цинично проговорил он. - Английское графство - высокая цена, потому что граф стоит недалеко от короля и освобождается от двух третей налога, если, конечно, слушается суверена.
     - Итак, вы с Бургонем ссоритесь и упираетесь друг в друга лбами, как бараны на мосту, а жители Шропшира живут в постоянном страхе, - в голосе девушки послышалось открытое презрение. - Господи, если бы правили женщины, мир был бы намного лучше. Несомненно, вы будете спорить до тех пор, пока кто-нибудь из вас не умрет. Жаль, что простые люди не могут сами выбирать того правителя, кто им больше нравится.
     Адриан не рассердился, просто вздохнул и взглянул на темнеющие руины.
     - Мне говорили, что большинство населения хочет выбрать правителем меня и желает мне быстрой победы. До тех пор пока не началась гражданская война, Ги возглавлял шайку разбойников, однако у него хватило ума стать одним из нескольких рыцарей на западе, решивших поддержать короля. Конечно, за поддержку Стивен его щедро вознаградил. Следующим ратным "подвигом" Ги было принуждение богатой наследницы на брак, сделавший его хозяином большой части Шропшира и огромных владений в Нормандии. Сейчас он один из самых могущественных и влиятельных землевладельцев в Англии, но у него в груди по-прежнему бьется сердце разбойника и убийцы.
     - Неужели вы лучше, чем Бургонь? - насмешливо спросила Мериэль.
     Лорд пожал плечами.
     - Я поддерживаю порядок в своих владениях, не сжигаю дома и не убиваю тех, кто спасся от огня.
     Несколько мгновений девушка раздумывала над его словами, затем поняла тайный смысл несказанного. Взглянув на руины, она перевела глаза на точеный профиль графа.
     - Это все сделал Ги Бургонь?
     Лорд Адриан долго не отвечал, затем безучастно проговорил:
     - Он напал на рассвете, на Рождество. Вся моя семья находилась в замке, за исключением одного незаконнорожденного брата Ричарда, - безучастность, даже холодность и равнодушие в его голосе не могли скрыть печали. - Ги позаботился о том, чтобы никто, ни мужчина, ни женщина, ни ребенок, ни нормандский лорд или английский слуга, не ускользнули.
     Девушка почувствовала, что боль и горечь Адриана, пронесенные через годы, кольнули в сердце.
     - Как вам удалось выжить?
     - Я находился в аббатстве Фонтевиль, готовясь стать монахом.
     - Вы - монахом?! - недоверчиво воскликнула Мериэль.