осподи, что это? Нельзя же вести себя, как  школьница,  влюбившаяся  первый
раз в жизни.
   "Вот именно", - подумала Дездемона, намазывая апельсиновое желе на  тост.
Таких чувств она не испытывала ни школьницей, ни позже. Она была застенчивой
девушкой, которая любила читать  и  у  которой  поздно  появился  интерес  к
противоположному полу. Ей было противно, когда  молодые  люди  нагло  к  ней
приставали. Она рано вышла замуж и в браке тоже не знала  любви.  Почему  бы
теперь не позволить себе поглупить? Подняв на маркиза глаза, она спросила:
   - Как же вы собираетесь найти лорда Роберта?
   - Ему наверняка нужны деньги, так что я побываю в  банке  и  оставлю  для
него записку". Еще встречусь с его друзьями и попрошу передать,  что  я  его
разыскиваю.
   У Дездемоны вдруг вылетели  из  головы  все  ее  приятные  фантазии.  Да,
маркизу она доверяет, но относительно  лорда  Роберта  у  нее  еще  остаются
сомнения. Если он дурно обошелся с Максимой, это обязательно отразится на ее
пока еще очень хрупких отношениях с Джайлсом.
   Она решительно протянула руку и взяла еще один тост. Что бы ни ждало ее в
будущем, сегодняшний день она  проведет  с  человеком,  который  ей  безумно
нравится.

***

   Дороги еще не просохли после грозы, и они добрались до Ракстона только  в
полдень. Привратник радостно приветствовал маркиза, но на вопрос, не был  ли
здесь лорд Роберт, ответил отрицательно.
   Это их, однако, не убедило.  Они  вышли  из  кареты  и  пошли  в  контору
управляющего Хазлипа. Тот сидел за столом, погруженный в  конторские  книги.
Его нахмуренное лицо разгладилось, когда он  увидел  человека,  который  его
нанял и которому он посылал эти самые отчеты.
   - Лорд  Вулвертон!  -  воскликнул  он,  поднимаясь  из-за  стола.  -  Вот
неожиданная радость! Вы надолго к нам?
   - Я только заехал узнать, был ли здесь мой брат. Хазлип замялся:
   - Может быть, и был, но я не совсем  в  этом  уверен.  Джайлс  недоуменно
поднял брови.
   - Видите ли, - объяснил Хазлип, - его никто не видел. Но сегодня утром из
конюшни исчезли две лошади, а на столбе была приколота вот эта записка. - Он
подал маркизу клочок бумаги. - Я не знаю почерка лорда Роберта. Если это его
почерк, все хорошо, но если кто-нибудь его подделал,  значит,  тут  орудовал
какой-то ловкий вор. Как бы то ни было, он забрал двух лучших лошадей.
   Джайлс прочитал записку. В ней говорилось только:
   "Я взял двух лошадей" и стояла подпись "Лорд Роберт Аядервилль". Знакомый
косой почерк, несомненно, принадлежал Роберту.
   - Это его рука. - Джайлс передал записку Дездемоне. -  Значит,  он  вчера
здесь был. Когда вы заметили пропажу лошадей?
   - Часов в девять утра.
   - Пойду загляну в дом. Должны остаться следы его пребывания. Наверное, он
приехал  поздно  и  не  захотел  никого  будить.  -  Джайлс  старался  самым
правдоподобным образом объяснить странное поведение  Робина.  А  Воплощенную
Невинность он решил вообще не упоминать: чем меньше людей будет о ней знать,
тем лучше.
   У Хазлипа явно оставались  сомнения:  как  его  новый  хозяин  проник  на
обнесенную высокой стеной  территорию  поместья?  Почему  уехал,  никого  не
поставив в известность? Зачем ему понадобилась не одна  лошадь,  а  две?  Но
вслух он сказал только:
   - Хорошо, милорд. Сейчас принесу ключи.  Зайдя  в  дом,  Джайлс  отпустил
Хазлипа. Потом они с Дездемоной осмотрели комнаты, закончив кухней.
   - Они здесь, конечно, были,  -  сказала  Дездемона,  внимательно  оглядев
кладовку, шкаф, где стояла фарфоровая посуда, и ванну,  на  стенках  которой
еще оставались капли воды. Она подняла хрустальный бокал и посмотрела его на
свет.
   - Похоже, что они сервировали стол самой лучшей посудой.
   - Робин все делает с размахом, - заметил Джайлс. - Я посмотрел в шкафу  с
постельным  бельем.  Судя  по  количеству  простыней,  которые   явно   были
использованы, а потом аккуратно сложены, они спали в разных постелях.  Может
быть, вы напрасно беспокоились.
   - Посмотрим, - сухо сказала Дездемона. Но она уже  готова  была  признать
возможность того, что, путешествуя вместе с девушкой, мужчина  необязательно
пытается ее соблазнить. Два дня назад она этого не допускала, но  знакомство
с Джайлсом показало ей, что зрелый мужчина вовсе не обязательно ведет  себя,
как очумевший от похоти юнец. Может быть, лорд Роберт  и  вправду  предложил
сопровождать Максиму из чисто альтруистских соображений. Но даже если ничего
дурного они не сделали, все равно Макси скомпрометирована.
   - Поскольку они едут верхом, то, наверное, уже сегодня будут в Лондоне.
   - Да, -  отозвался  Джайлс  и  бодро  улыбнулся.  -  Через  день-два  все
недоразумения разъяснятся.
   Направляясь к выходу, Дездемона думала, что если с Макси, может быть, все
вскоре разъяснится, вопрос о том, что у них получится  с  маркизом,  гораздо
сложнее. Но и гораздо увлекательнее!

Глава 26

   После долгого дня, проведенного в седле, Макси была оглушена многолюдным,
шумным Лондоном. По сравнению с ним Бостон казался заштатным городишком. Она
устало ехала вслед за Робином по вечерним  улицам,  не  обращая  ни  на  что
внимания и только мечтая скорей добраться до места.
   Но когда Робин остановился перед великолепным особняком, Макси  вышла  из
оцепенения;
   - Мы что, будем ночевать здесь?
   Робин слез с лошади и успокаивающе ей улыбнулся.
   - Здесь. Дверной молоток на месте, значит, мои друзья никуда не уехали.
   - Да таких пыльных бродяг они и на кухню не пустят, не то что в гостиную,
- пробормотала Макси, слезая с лошади.
   Робин рассмеялся.
   - Не беспокойся. Я к ним заявлялся и в более непотребном виде.
   Оглядывая массивный фасад, Макси почувствовала себя жалкой провинциалкой.
Тут ей на помощь пришла гордость: черта с два она  позволит  себя  запугать!
Какое ей дело, что о ней подумают эти кичливые вельможи! Раз уж Робин привез
ее сюда, она не будет изображать дворняжку с поджатым хвостом.
   Макси держала лошадей, а Робин постучал в дверь молотком. Им открыл лакей
в ливрее и парике. Он медленно и презрительно оглядел гостя с головы до  ног
с таким видом, точно обнаружил на пороге кучу протухшей рыбы. Но прежде  чем
успел раскрыть рот, Робин сказал повелительно;
   - Позови кого-нибудь забрать наших лошадей.
   Опять  он  неузнаваемо  изменился,  в  мгновение  ока   превратившись   в
надменного аристократа.
   Лакей попытался что-то возразить, но не посмел, подавленный  высокомерным
взглядом Робина. Через минуту появился дворецкий, а лакей сам повел  лошадей
на конюшню.
   Несмотря на решимость принимать все как должное,  Макси  стоило  большого
труда  сохранить  независимый  вид,  когда  она  ступила  на  мраморный  пол
огромного вестибюля - такого огромного, что в нем без  труда  поместился  бы
кавалерийский эскадрон. Сводчатый потолок высился где-то на уровне  третьего
этажа, вдоль стен стояли на пьедесталах статуи, которые,  по-видимому,  были
похищены из греческих храмов,  а  из  центра  вестибюля  полукругом  уходила
наверх широкая мраморная лестница.
   Макси никогда не приходилось бывать в богатых особняках, и этот показался
ей королевским дворцом. А может,  это  и  вправду  Карлтон-хаус,  а  наверху
бражничает с друзьями принц-регент?
   Но Робин вел себя по-хозяйски.
   - Герцогиня дома? - спросил он дворецкого. Этого запугать  было  труднее,
чем лакея.
   - Ее светлость не принимает, - высокомерно ответил он.
   - Я вас не об этом спросил, -  тихо,  но  грозно  сказал  Робин.  -  Меня
герцогиня примет. Скажите ей, что приехал лорд Роберт.
   На лице дворецкого отобразилась борьба двух чувств - сознания, что  гость
говорит и ведет себя как важная персона, и пренебрежения  к  его  невзрачной
одежде. В конце концов он слегка поклонился и пошел наверх.
   Герцогиня? Может, это бабка Робина, обожающая своего непутевого внука?  А
может, кто-нибудь еще страшнее? Макси давно поняла, что Робин  -  аристократ
по  рождению.  Но  неужели  он  принадлежит  к  самой  верхушке  английского
общества? При мысли, что это вполне возможно, даже вероятно, у  Макси  упало
сердце.
   Окаменев от неловкости, она избегала взгляда Робина, словно отгородившись
от этого чуждого и, возможно, враждебного окружения.  Чувствуя,  что  у  нее
напряжен каждый мускул, она принялась бродить по  вестибюлю,  словно  кошка,
изучающая свой новый дом. Даже властные интонации  ее  спутника  не  проняли
дворецкого настолько, чтобы он пригласил их в гостиную.
   Макси была в самом дальнем  углу  вестибюля,  когда  послышались  быстрые
шаги. Обернувшись, она  увидела,  что  вниз  по  лестнице  бежит  прекрасное
златокудрое создание. Макси эта женщина  не  увидела,  а  бросилась  на  шею
Робину, не обращая внимания на его грязную  одежду  -  Робин,  какой  же  ты
бессовестный! Почему ты не предупредил меня о своем приезде?
   Робин со смехом поймал ее в объятия.
   -  Осторожнее,  Мэгги.  Не  хочешь  думать  о  себе,  подумай  о  будущем
наследнике.
   - Ну и ты  про  то  же!  Будто  мало  мне  Рафа,  -  добродушно  ответила
герцогиня. - Может, это будет девочка.
   - Вздор.  Никогда  не  поверю,  чтобы  ты  могла  так  опростоволоситься.
Наверняка попадешь в яблочко с первой же попытки.
   Несколько секунд Робин и герцогиня стояли, держась  за  руки  как  старые
друзья. Герцогиня была почти одного с Робином роста, и у нее были  такие  же
ярко-золотистые волосы.
   У Макси, которая тихонько стояла в углу, потемнело в глазах. Она  думала,
что готова к любой неожиданности, но чтобы  Робин  привел  ее  в  дом  своей
любовницы! Господи, да что же это такое? Как он посмел?!
   Сейчас он казался ей совершенно чужим Его  белокурые  волосы  блестели  в
свете ламп, и, несмотря на поношенную одежду, он был аристократом  с  головы
до пят. Только в  раннем  детстве,  когда  ее  дразнили  белые  дети,  Макси
чувствовала себя такой же непохожей на  остальных  полукровкой:  малорослой,
темнокожей, отверженной.
   Тут Робин выпустил руки герцогини и сказал ей:
   - Мэгги, я хочу познакомить тебя с очень дорогим мне человеком.
   Глядя, как они приближаются, Макси одновременно  кипела  от  бешенства  и
цепенела от смущения. Как она должна вести себя  с  герцогиней?  Как  вообще
должна вести себя в этой ситуации женщина в мужской одежде?
   Она нашла ответ на эти вопросы, вспомнив одну важную даму, которую  знала
в Бостоне. Та считала,  что  гражданка  Американской  республики  не  должна
склонять голову ни перед кем, разве что перед Господом Богом, да и то если у
нее будет настроение помолиться. А раз так, любовница Робина никоим  образом
не заслуживала реверанса.
   В то же время, поскольку на Макси одежда юноши, было уместно снять шляпу.
Шляпу Макси сняла, но выражение лица изменить не сочла нужным и смотрела  на
герцогиню со свирепой враждебностью.
   Герцогиня резко остановилась, и ее глаза изумленно расширились. Они  были
не голубые, как у Робина, а переливчатого серо-зеленого цвета.
   - Мэгги, это  мисс  Максима  Коллинс.  Макси,  познакомься  с  герцогиней
Кандовер. - Робин взял Макси за локоть. - Я пытаюсь уговорить Макси выйти за
меня замуж.
   Услышав это, герцогиня была явно потрясена, но в следующую  минуту  в  ее
серо-зеленых глазах мелькнула усмешка. Черты ее  лица  не  были  классически
правильными,  но  она  излучала  обаяние,  которое  было  действеннее  любой
красоты. Неудивительно, что она являлась Робину во сне.
   Увидев усмешку в ее глазах, Макси  закипела  от  ярости.  Мэгги,  видимо,
решила, что Робин  пошутил,  заявив  о  своем  намерении  жениться  на  этой
замурзанной коротышке в брюках.
   Однако Макси немного смягчилась, услышав дружеские слова герцогини:
   - Милая, я счастлива с вами познакомиться. Надеюсь, вы согласитесь  выйти
замуж за лорда Роберта. В нем немало хорошего, хотя  в  данную  минуту  вам,
наверное, хочется его убить. - И с заговорщицкой улыбкой она добавила:
   - Верно?
   Это  замечание  так  точно  отражало  чувства  Макси,  что  та  несколько
растерялась.
   - По правде говоря, я как раз думаю, каким способом это лучше сделать.  -
Макси не собиралась уступать герцогине в апломбе. - Можно было бы бросить  в
кипящее масло, но это - слишком легкая смерть.
   Мэгги засмеялась.
   - Я понимаю, что он ни словом не предупредил вас, куда ведет.
   - Именно так, ваша светлость.
   Макси взглянула на Робина, лицо которого не выражало ни капли  раскаяния.
Он держал ее за  локоть,  и  его  прикосновение  немного  успокаивало,  хотя
одновременно ей безумно хотелось расцарапать его безмятежное лицо ногтями.
   - Он просто сказал, что мы идем к его друзьям.
   - Это все старые шпионские замашки. Чем меньше  говоришь,  тем  лучше.  -
Мэгги обвела рукой вокруг. - Я сама была  ошеломлена,  впервые  увидев  этот
мавзолей. - Мэгги задумчиво посмотрела на Макси, потом спросила:
   - Вы из Америки?
   Видимо, она не хуже Робина разбиралась в произношении. У  них  с  Робином
вообще, наверное, много общих талантов, как и общих  воспоминаний.  От  этой
мысли настроение Макси не улучшилось.
   - Да, я родилась в Америке, но мой отец  был  англичанином.  Младший  сын
шестого виконта Коллингвуда.
   Не успела Макси произнести эти слова, как ей стало стыдно. Ну зачем  было
поминать своих знатных родственников? Но слова уже вылетели,  теперь  их  не
вернешь.
   Герцогиня наморщила лоб.
   - Поместье Коллингвудов, кажется, где-то на севере Англии. В Дареме, да?
   - Да. - Почувствовав, что ее ответ краток до грубости, Макси добавила:
   - Я гостила у дяди с весны.
   Когда Макси упомянула своих  родственников,  Робин  посмотрел  на  нее  с
удивлением, но ничего не сказал.
   - Мы сейчас без гроша в кармане. - Он перевел разговор на другую тему:
   - Мэгги, ты сможешь нас приютить дня на два?
   - Ну, места у нас хватает. - Герцогиня опять повернулась к Макси:
   - Идемте, я провожу вас в комнату, где вы сможете умыться и отдохнуть.
   - Если вы не возражаете, ваша светлость, я хотела бы сначала поговорить с
Робином, - сказала Макси ровным голосом, но ее глаза горели гневом.
   - Пожалуйста. - Герцогиня показала рукой на дверь. - В  маленьком  салоне
вам никто не помешает.
   Робин пошел вслед за Макси, глядя на нее с опаской. Он  предполагал,  что
она будет изумлена, оказавшись в доме Мэгги, но то, что она буквально кипела
от ярости, было для него неожиданным.
   Как только за ними закрылась дверь, Макси круто  развернулась,  дрожа  от
негодования, - Как ты посмел привести меня в дом своей любовницы?
   - Мэгги уже много лет никакая мне не любовница, -  примирительно  ответил
Робин. - Но мы по-прежнему друзья и привыкли помогать друг другу.  Поскольку
нам с тобой надо где-то остановиться, я совершенно естественно обратился  за
помощью к ней.
   Он подошел к камину и облокотился о его мраморную полку.
   - Я знал, что она и ее муж примут двух запыленных  путников,  не  задавая
лишних вопросов и не проявляя ни возмущения, ни излишнего любопытства. Здесь
ты сможешь вернуть себе обличье респектабельной девицы, и  никто  ничего  не
узнает.
   У Макси сжались кулаки, но все же она, хотя и с трудом,  держала  себя  в
руках.
   - Ты назвал себя дворецкому лордом Робертом и точно так же  назвала  тебя
твоя герцогиня. Но ты же мне говорил, что придумал этот титул!
   - Это ты сказала, что такого титула не бывает. А я просто не стал с тобой
спорить. Видимо, твой отец объяснил тебе не все тонкости английской  системы
титулов. Например, употребление слова "лорд" с именем - прерогатива  младших
сыновей герцогов и маркизов. Так что лорд Роберт Андервилль - мое  настоящее
имя.
   Глаза Макси сузились. Ее красота показалась ему еще  более  экзотической,
чем всегда, а выражение лица - еще более опасным.
   - Ты сказал, что ты вовсе не лорд.
   - Я и не лорд. Титул "лорд Роберт"  ничего,  по  сути  дела,  не  значит,
просто форма обращения. Я такой же простой человек, как и ты. Вот  если  мой
брат, не дай Бог, умрет, тогда я стану лордом. - Робин пожал  плечами.  -  В
общем, довольно бессмысленная система.
   - Твой отец был герцогом?
   - Нет. Он был маркизом Вулвертоном - на одну ступеньку ниже.
   - Значит, когда мы встретились, ты был в своем родовом поместье? -  Макси
казалось, что перед ней совершенно незнакомый человек. - Как ты мог так меня
обманывать? Зачем притворялся бездомным бродягой и вором, если не хуже?  Что
еще ты мне налгал?
   - Я всегда говорил тебе правду. - Робин отвел глаза и переступил  с  ноги
на ногу. Он взял тон преувеличенной небрежности, под которым всегда  скрывал
неловкость или вину. Даже зная, что ему не следует так говорить с Макси,  он
ничего не мог с собой поделать. - Но должен признать, что  мне  случалось  в
твоем присутствии врать другим.
   Тут Макси взорвалась.  Она  схватила  с  элегантного  столика  фарфоровую
статуэтку и запустила ею в Робина.
   Статуэтка разлетелась вдребезги, ударившись о мраморную облицовку  камина
в двух дюймах от протянутой вдоль полки руки Робина. Он не пошевелился  даже
тогда, когда ее осколки брызнули ему в лицо. Только пальцы,  сжимавшие  край
каминной полки, побелели.
   - Мне плевать, что ты говорил  правду,  хотя  бы  за  каждое  твое  слово
поручился  сам  Господь  Бог!  Ты,  наверное,   воспитывался   у   судейских
крючкотворов или  у  иезуитов.  Ты  все  равно  меня  обманывал,  даже  если
успокаивал свою чувствительную совесть,  манипулируя  правдой,  вместо  того
чтобы прямо лгать. - Голос Макси сорвался. - Боже, какой  надо  быть  дурой,
чтобы тебе верить!
   Этот крик раненой птицы  полоснул  по  сердцу  Робина,  лишив  его  былой
самоуверенности. Он с трудом выговорил:
   -  Ты  права,  я  использовал   правду,   чтобы   произвести   обманчивое
впечатление. Но, клянусь Богом, я вовсе не хотел выставить тебя дурой.
   - - Зачем же ты это делал? - воскликнула Макси, уставившись на  него.  Ее
красивое лицо словно сжалось от боли, и Робину стало ее  безумно  жаль:  сам
того не сознавая, он причинил ей страдания. Одновременно в его глазах витали
сладкие видения обнаженной Макси в постели, такой чудной,  такой  страстной,
такой щедрой на любовь.
   Глядя ей в глаза, он хотел ее с пронзительной страстью, хотел ее и  телом
и душой, будучи не в силах разделить эти два чувства.  Он  хотел  ее  с  той
самой секунды, как, внезапно разбуженный, увидел, что  об  него  споткнулась
очаровательная и решительная лесная нимфа.
   Тогда почему же он так глупо себя вел? Как мог человек, наделенный умом и
тактом, поступать себе же во вред? Он вдумался в мотивы своего  поведения  и
вдруг понял:
   - Мне не очень нравится лорд Роберт Андервилль. А раз он не нравится мне,
как он мог понравиться тебе? Мне же с первой минуты  нашей  встречи  страшно
хотелось тебе понравиться.
   Наконец-то Робин понял, что, как это ни трудно, ему следовало  встать  на
путь правды раньше.  Напряжение  покинуло  Макси,  ярость  улетучилась.  Еще
минуту они смотрели друг другу в глаза.
   - Понятно, - сказала она. Но хотя она больше не  сердилась,  у  нее  было
как-то горестно на душе. Она прошла через комнату к камину и, скрестив  руки
на груди, оперлась спиной о его  полку  с  другой  стороны.  Потом  спросила
отстраненным тоном:
   - Ты привез меня сюда узнать, что обо мне  думает  Мэгги?  Или  ты  хотел
показать ей, как низко пал с тех пор, как она тебя покинула? Более  красивой
и изысканной женщины найти невозможно, так что ты, видимо, решил броситься в
противоположную крайность и предъявить ей непотребную дикарку, надеясь,  что
это ее проберет.
   - Господь с тобой, Макси, ну что ты  говоришь!  -  Как  он,  оказывается,
глубоко ее ранил. - Любой мужчина сочтет за честь для  себя  завоевать  руку
такой красивой и умной  женщины.  Даже  сейчас,  взъерошенная,  словно  тебя
протащили через колючий куст, ты все равно красива.
   Макси нахмурилась.
   - Ты всегда находишь нужные слова - как хороший бродячий торговец. Только
слов, лорд Роберт, н