и без того тяжелое положение... -  девушка
безрадостно улыбнулась. - Человек, обманувший брата -  я  буду  называть
его капитан Плут, - имеет огромное влияние. В случае дуэли разразился бы
скандал, а карьера брата была бы перечеркнута раз и навсегда.  Джеймс  -
отличный стрелок, и он вполне мог убить своего противника. А если нет...
- она вздрогнула. - О другом  исходе  я  не  хочу  думать.  Я  попросила
Джеймса вернуться в полк, потому что у меня был готов план, сказав,  что
смогу решить эту задачу сама.
   - И он спокойно уехал, переложив все это на  вас?  -  Люсьен  покачал
головой. - Ив чем заключается ваш план?  В  том,  чтобы  всадить  кинжал
вашему врагу между ребер? Не очень разумная мысль.
   Девушка нервно забарабанила пальцами по каминной доске.
   - Поверьте мне, я вовсе не воображаю себя леди Макбет. Я узнала,  что
мой брат был не первым, с кем капитан  Плут  проделывал  этот  трюк.  Он
находил  молодых  людей  благородного   происхождения,   но   не   очень
самостоятельных и не имеющих хороших связей... Он обычно возит  расписки
с собой. Я хотела украсть расписку, пока срок не истек.
   - Вы говорите так, как будто кража - это разумное решение вопроса,  а
не опасный бред.
   Люсьен не мог решить, кто перед ним - самая отважная или самая глупая
женщина на свете. Возможно, и то, и другое.
   - Вы с Джеймсом - близнецы? Почему-то девушка ответила не сразу.
   - Нет, я на три года старше. Почему вы подумали, что мы  -  близнецы?
Он пожал плечами.
   - Потому что вы очень близки. Тень пробежала по лицу девушки.
   - Наши родители умерли, когда мы были совсем юными.
   - А другие родственники, которые могли бы защитить интересы семьи?..
   - Наш кузен стал опекуном, но он долго жил за границей.
   - Возможно, я смогу помочь вам, - предложил  Люсьен.  Он  решил,  что
сможет совершить благое дело, а заодно получит сведения  о  "Геллионах",
предположив, что в роли  капитана  Плута  выступал  либо  Харфорд,  либо
Нанфилд. У обоих была сомнительная репутация.
   - Не смешите меня, - резко ответила девушка. - Это не ваши проблемы.
   - Самым разумным в вашем положении было бы принимать любую помощь,  -
спокойно сказал Люсьен. - Скажите-ка, моя милая, это была третья попытка
выкрасть то, что вам нужно? Или об остальных случаях я не знаю?
   Девушка печально улыбнулась.
   - Вы видели меня каждый раз?
   - Просто чудо, что вас до сих пор не изнасиловали или не  арестовали!
Если вы скажете, кого разыскивать, я, скорее всего, смогу выручить вас с
братом.
   Глаза девушки сузились.
   - Я не настолько глупа, а ваша  репутация  не  настолько  безупречна.
Возможно, отвергая вашу помощь, я поступаю неразумно.  Но  доверять  вам
было бы безумием.
   Эти слова не должны были задеть Люсьена. Ведь он сделал все,  что  от
него зависело, чтобы выглядеть таинственным и, отчасти, порочным.
   Тем не менее он почувствовал обиду.
   - Я не отправил вас к судье, и, мне  кажется,  этого  достаточно  для
того, чтобы вы мне доверяли, - резко ответил он.
   - Это еще не все. Ведь  ближайший  судья  -  лорд  Чизвик,  -  ехидно
произнесла Кит. - А вы сами сказали, что он терпеть не может, когда  его
прерывают во время развлечений.
   Люсьен готов был расхохотаться. Девушка перестала его бояться. К  ней
вернулось обычное самообладание. Возможно, если она сможет разрешить его
проблему, она будет доверять ему больше.
   - Вы упомянули опекуна. Вам, я  думаю,  уже  больше  двадцати  одного
года, а сколько лет вашему брату?
   - В феврале  ему  исполнится  двадцать  один.  Люсьен  удовлетворенно
кивнул.
   - Поскольку Джеймс был несовершеннолетним, когда подписывал  долговое
обязательство, капитан Плут не получит ни единого фартинга.
   -  Как  же  так,  -  в  ее  глазах  вспыхнула  надежда,   сменившаяся
недоверием. -  Несовершеннолетним  людям  часто  приходится  выплачивать
карточные долги!
   - Большинство из них делают это, чтобы не опорочить себя. Но  обязать
их к этому по закону невозможно, - ответил Люсьен. - В настоящем случае,
когда ваш брат, как он  считает,  был  обманут,  капитан  Плут  вряд  ли
решится обращаться к опекуну. Он сделал большую глупость. Не было смысла
терять время на несовершеннолетнего юношу.
   - Возможно, капитан этого не знал. Джеймс выглядит старше своих  лет.
В семнадцать он уже поступил на службу  в  армию,  Кит  была  ошеломлена
услышанным. Она прислонилась к спинке кровати и облегченно вздохнула.
   - Мне никогда не  приходило  в  голову,  что  по  закону  он  еще  не
считается взрослым мужчиной.
   - Вам надо обзавестись зубастым адвокатом. Он напишет капитану  Плуту
и опротестует долг. Я могу назвать вам несколько имен, если  у  вас  нет
никого на примете.
   - Не нужно. Я знаю человека, который сможет это сделать.
   Девушка одарила Люсьена ослепительной улыбкой.
   - Подумать только,  сколько  я  наделала  глупостей,  сколько  страха
натерпелась, а никакой реальной опасности не было!
   - Если бы вы не натворили этих глупостей, мы с вами могли никогда  не
встретиться. А это было бы весьма печально, - мягко заметил Люсьен.
   Их взгляды встретились, и мощный первобытный импульс  пробежал  между
ними. Они больше не  соперники  -  просто  мужчина  и  женщина,  которые
восхищаются друг другом и хотят быть вместе.
   У Кит перехватило дыхание. Комок стоял в горле. Глядя на нее,  Люсьен
понял, как мучительно ей осознавать, что ее неумолимо тянет к нему.
   В ее взгляде восхищение смешивалось с тревогой, свойственной невинным
девушкам.
   - Мне пора идти, - сказал она и чуть было не  наступила  на  одну  из
игрушек, разбросанных по полу. Опустившись на колени, девушка  принялась
складывать их в коробку.
   - Простите, я все рассыпала. Надеюсь, они не сломались.
   Люсьен опустился на колени рядом с ней. Их пальцы встретились,  когда
она потянулась за маленьким серебристо-черным пингвином. Этого  краткого
прикосновения было достаточно, чтобы почувствовать,  как  дрожат  у  нее
руки.
   - Что он может делать? - спросила она, спохватившись.
   Люсьен взял механического пингвина, повернул ключик и снова  поставил
его на пол. Раздалось слабое  жужжание,  пингвинчик  наклонился  вперед,
потом вдруг подпрыгнул, перевернулся в воздухе, сделав сальто  назад,  и
встал на свои перепончатые лапки.
   - Не может быть, - воскликнула Кит, задохнувшись от восторга.
   Не успела она договорить, как пингвинчик сделал еще два  сальто  одно
за другим.
   Кит откинулась назад и радостно засмеялась, приложив  руку  к  груди.
Она хохотала так, как будто ей не приходилось  этого  делать  уже  очень
долго, и Люсьен с радостью смотрел на нее.
   Облик девушки стремительно менялся. За последние несколько минут  она
успела предстать перед графом как испуганное невинное  создание,  полная
сладострастия  нимфа  и  хладнокровная  противница.  Теперь   она   была
развеселившимся ребенком. Стрэтмор понимал, что это были подлинные грани
ее характера, но он хотел бы знать, какая из них  в  наибольшей  степени
определяла ее женскую сущность. Джейн была очаровательной  головоломкой,
и он собирался разобраться в ней.
   - Где вы достаете эту прелесть?  -  спросила  она,  перестав  наконец
смеяться.
   - Я  сам  конструирую  и  собираю  прыгающие  механизмы.  Пингвина  я
приготовил для своего друга. Это рождественский подарок его малышу.
   Кит подняла игрушку и стала внимательно ее рассматривать.
   - Вам свойственны самые неожиданные таланты, лорд Стрэтмор. А  почему
именно пингвин?
   - В поместье моего друга живет дюжина пингвинов. Наверно,  их  больше
нет во всей Англии. Они очень забавны.
   Кит подумала, что друзья Стрэтмора такие же необычные люди, как и  он
сам.  Она  подоорала  другую  игрушку.  Это  был  кролик,  наряженный  в
придворный костюм. Он сидел на стульчике  и  играл  на  виолончели.  Кит
повернула ключик, кролик стал водить  смычком  вверх-вниз,  а  откуда-то
изнутри игрушки исходила мелодия.
   - Очаровательно. Его вы тоже сами сделали?
   - Нет, он французский. Друзья отыскали его для меня в Вене. -  Люсьен
внимательно осмотрел кролика и расправил ему ушко. - -Этот малый немного
пострадал при падении.
   Девушка с улыбкой наблюдала за ставшим  очень  серьезным  Стрэтмором.
Правда, он не выглядел сердитым. Граф вел  себя  с  ней  галантно,  даже
по-рыцарски, и все же ей  было  тревожно.  Бездонные  глубины  его  души
пугали девушку.  Она  чувствовала,  что  безжалостность  была  такой  же
неотъемлемой чертой его характера, как и  способность  очаровывать.  Кит
подняла последнюю игрушку, завернула ее в кусочек бархата,  выпавший  из
коробки, и уложила на место рядом с остальными. Потом встала и  положила
коробку в ящик для белья.
   Сейчас в ней проступало что-то от  горничной  Эмми.  Скромно  опустив
глаза, она пожелала Стрэтмору доброй ночи.
   - Боюсь, что не смогу вас отблагодарить за помощь, - сказала девушка.
   Он тоже поднялся и очень внимательно посмотрел на нее. Кит опасалась,
что он разгадал ее обман и понял, что никакого брата  и  его  мифических
карточных долгов нет и в помине.
   - Я бы хотел встретиться с вами еще, - спокойно произнес Стрэтмор.
   Эти слова повергли девушку в смятение. Ей было бы легче, если  бы  он
обвинил ее во лжи. Сердце готово было выскочить у нее  из  груди,  Самое
ужасное заключалось в том, что она страстно желала,  чтобы  эта  встреча
была последней. Она призвала на помощь все свое самообладание и  сказала
спокойно;
   - Это невозможно.
   Стрэтмор поднял  брови  и  стал  больше,  чем  когда-либо,  похож  на
Люцифера.
   - Почему нет?
   - Потому  что  я  никогда  не  стану  вашей  возлюбленной,  а  другие
отношения между нами невозможны.
   Изумление отразилось в  глазах  Стрэтмора,  которые  сейчас  казались
скорее золотистыми, чем зелеными.
   - Вы неверно судите обо мне. Как только я понял, что  вы  не  та,  за
кого себя выдавали, я не сделал  ни  одного  сомнительного  предложения.
Почему бы нам не быть просто друзьями?
   Кит подумала, что ей  проще  было  иметь  дело  с  "Геллионами".  Они
домогались только ее тела. Стрэтмор же хотел получить ее душу. Она резко
отступила назад.
   -  Дружба  между  мужчиной  и  женщиной  и  в  хорошие  времена  вещь
достаточно редкая. А в данном случае она совсем невозможна. Я не бываю в
том обществе, где вращаетесь вы, граф. Мы не можем быть друзьями.
   - Чепуха, - не сдержавшись, воскликнул Стрэтмор.  -  Вы,  безусловно,
благородного происхождения, а я, хоть вы и считаете, что  моя  репутация
не безупречна, все еще вхож в высшее общество. Скажите, где вас найти, и
я попрошу, чтобы меня вам представили - как полагается по этикету.
   - Чего вы хотите от меня, лорд Стрэтмор, - резко  спросила  Кит.  Она
твердо решила отказаться от продолжения знакомства.
   - Честно говоря, я сам не знаю, - медленно произнес он, -  но  я  вас
разыщу.
   -  Приготовьтесь  к  разочарованию,  -  девушка  обошла   Люсьена   и
направилась к двери. - Поскольку вы отпускаете меня, я ухожу.
   - Подождите, - приказал он.
   Кит остановилась. Нервы ее были на пределе. Она понимала, что целиком
в его власти. К ее огромному облегчению, граф собирался только проводить
ее.
   - Я спущусь с вами вниз. Одной вам небезопасно.
   Он был, разумеется,  прав,  и  она  сразу  согласилась.  Уже  слишком
поздно, чтобы  обследовать  комнаты  гостей.  Первая  часть  разгульного
празднества была закончена. Те из "Геллионов", кто еще мог держаться  на
ногах, расходились по своим спальням. И кому-нибудь из них могло  прийти
в голову затащить ее в постель.
   - Хорошо, - согласилась девушка. - Я прошла сюда через  библиотеку  и
оставила дверь открытой. Значит, можно выйти тем же путем.
   Стрэтмор развязал галстук, бросив его  в  сторону,  скинул  сюртук  и
начал расстегивать пуговицы на рубашке.
   - Мы должны выглядеть так, будто прекрасно провели время, -  объяснил
он с улыбкой, заметив беспокойство в ее глазах.
   Сейчас Стрэтмор выглядел  как  настоящий  повеса,  перед  которым  не
устоит ни одна женщина. Его светлые волосы были растрепаны,  рубашка  на
груди расстегнута. Он, конечно, понимал, какое  впечатление  производит.
Они были в комнате вдвоем, полураздеты,  и  между  ними  возникла  такая
близость, как если бы они и в самом деле были в интимных отношениях.
   Люсьен критически осмотрел  девушку,  -  Вам  нужно  выглядеть  более
развязно. Он стянул один из рукавов ее платья. Оно не было  затянуто  на
спине, и прозрачная  ткань  легко  соскользнула,  обнажив  левое  плечо.
Прикосновение пальцев к обнаженному телу заставило девушку задрожать.
   Стрэтмор почувствовал ее волнение. Казалось, он сомневается и борется
с желанием обнять ее. Молодые люди замерли на мгновение.
   Но Люсьен отошел в сторону и,  к  огромному  облегчению  Кит,  открыл
дверь. Он выглянул в  коридор  и,  обняв  девушку  за  плечи,  вывел  из
комнаты.
   Снизу доносились голоса, но здесь  никого  не  было.  Кит  постепенно
входила в образ. Она обняла его за талию и постаралась придать себе  вид
дамочки легкого поведения, весьма довольной жизнью. Это было  совсем  не
трудно. Так приятно было прижаться к нему  и  почувствовать  его  тепло.
Своим поцелуем Стрэтмор разжег в ее крови огонь, который становился  все
жарче от его близости.
   Кит пришлось напомнить себе, что они пробудут вместе всего  несколько
минут, и ей предстоит просто хорошо сыграть определенную роль.
   Еще немного, и она освободится от своего спутника,  внушающего  такую
тревогу.
   На  первом  этаже  они  встретили  одного  из  "Геллионов",  которого
поддерживала полуобнаженная дамочка. Парочка направлялась к лестнице  на
второй этаж. В полумраке Кит не смогла разглядеть лица мужчины.
   Из гостиной доносилось пение, дуат тенора и сопрано. Слова песни были
ужасающе непристойны,  но,  к  счастью.  Кит  не  все  поняла.  Стрэтмор
оказался прав. Только с ним она была в безопасности  от  других  мужчин.
Что же касается его самого, это уже другое дело.
   Как только они добрались  до  библиотеки,  Кит  постаралась  поскорее
освободиться из объятий Люсьена. Она укуталась  в  плащ,  спрятанный  за
диваном, раздвинула занавески и открыла застекленную  створчатую  дверь.
Ночь была на редкость холодна.
   - Надеюсь, вас поджидает лошадь или экипаж, и вы сможете благополучно
добраться домой, - мягко спросил Люсьен.
   Кит молча смотрела на него. В лунном свете лицо  Стрэтмора  приобрело
отблеск холодной, неземной красоты.
   "Интересно,  -  подумала  девушка,  -  как  сложились  бы  отношения,
доведись нам познакомиться, как это принято в обществе.  Хотя  тогда  он
мог просто не обратить на меня внимания". - - Все в порядке,  милорд,  -
сказала Кит, очнувшись. - Вы можете больше обо мне не беспокоиться.
   Но, прежде чем девушка успела  увернуться,  Стрэтмор  притянул  ее  к
себе.
   - Меня зовут Люсьен, - с этими словами Стрэтмор наклонился  к  ней  и
поцеловал со спокойной уверенностью.
   Как быстро его объятия, еще недавно казавшиеся такими дерзкими, стали
необходимы и желанны. Она ответила на  поцелуй,  и  сердце  ее  учащенно
забилось. Кит понимала, что  никогда  не  забудет  ни  этой  минуты,  ни
Стрэтмора. Их близость, контраст холодного  дыхания  ночи  и  тепла  его
прикосновений, его губы у ее  виска,  когда  он  выпускал  ее  из  своих
объятий, - все эти упоительные мгновения навсегда сохранятся в ее душе.
   - Я не уверен, что ваше настоящее имя -  Джейн,  -  задумчиво  сказал
Люсьен. - Но это не имеет значения. Я узнаю, кто вы на самом деле.
   Эта его уверенность в себе больше всего беспокоила Кит во время их  и
без того серьезной дуэли.
   - Нет, не узнаете, -  твердо  возразила  девушка.  Вернувшийся  страх
развеял окутавшую ее чувственную атмосферу. -  Еще  раз  благодарю  вас,
милорд, и прощайте. В моей жизни нет места для вас.
   - Вы его найдете, моя дорогая, - ответил он абсолютно спокойно. -  До
встречи.
   Кит нырнула в холодную ночь. Пульс девушки участился, как только  она
вспомнила фразу Стрэтмора о "танце на  ветру".  Это  был  эвфемизм.  Она
сразу поняла,  что  он  имел  в  виду  смерть  на  эшафоте.  Эта  угроза
становилась реальной  по  мере  того,  как  Кит  все  шире  пользовалась
преступными мерами. Но, кроме того, образ  "Танцующей  на  ветру"  очень
хорошо описал ее теперешнее положение. Кит чувствовала себя  так,  будто
ей приходилось танцевать на  пронизывающем  ураганном  ветру,  с  трудом
сохраняя  равновесие,  когда  первый  неверный  шаг  грозил  гибелью.  А
таинственный граф был особенно опасен,  ведь  из-за  него  она  и  могла
потерять равновесие. Кит молила Бога, чтобы их пути  никогда  больше  не
пересеклись.
 
Интерлюдия 
 
   В комнату вошла молчаливая служанка с каменным выражением  лица.  Это
означало, что пора готовиться. Она  сняла  с  себя  обыденную  одежду  и
надела черную прозрачную рубашку, которая оставляла груди обнаженными  и
доходила только до середины бедер. Затем служанка  помогла  ей  натянуть
черный парчевый корсет и так туго  затянула  его,  что  она  едва  могла
дышать.  Теперь  наступил   черед   черных   шелковых   чулок,   которые
прикреплялись к корсету ярко-красными подвязками, а затем высоких черных
кожаных сапожек на таких высоких и тонких  каблуках,  что  ходить  можно
было только с трудом. Она села, а служанка надела  ей  на  голову  рыжий
парик  с  длинными,  до  талии,  волосами.  Она  наложила  толстый  слой
ярко-красной помады на губы, придав своему рту хищное и злое  выражение,
а на щеки - слой грима, и теперь на ее лице играл лихорадочный  румянец.
Последними штрихами были черные лайковые перчатки  до  локтей  и  черная
полумаска с таким разрезом глаз, который еще  более  усиливал  злобность
лица.
   Он стояла перед зеркалом и разглядывала свое отражение. Вся в черном,
белом и алом, она казалась карикатурой на женственность, с неестественно
туго затянутой талией, выпирающим бюстом  и  длинными  ногами.  Служанка
удовлетворенно кивнула и вышла.
   Теперь  надо  было  подготовить   себя   морально.   Она   пристально
всмотрелась в механическую игрушку, которая являла собой то, что  должна
делать она.  Наконец,  девушка,  почувствовав,  что  готова  лучше,  чем
когда-либо раньше, перешла в соседнюю комнату и зажгла свечи,  несколько
десятков которых были расставлены повсюду. Когда они все  были  зажжены,
комната осветилась красноватым светом, и  казалось,  -  это  прихожая  в
преисподнюю.
   Скоро он должен был прийти. Она подняла хлыст и хлестнула им об  пол.
Все было готово для выступления. Но когда ключ повернулся в  замке,  она
инстинктивно напряглась. Несмотря на все уроки,  она  еще  о  многом  не
догадывалась. Успев принять безразличный вид, она почувствовала, как  он
вошел, услышала лязганье ключа, когда он запирал за собой дверь,  и  его
тяжелое  дыхание.  Она  стояла  спиной  к  двери,   поигрывая   длинными
искусственными рыжими волосами, заставляя его ждать.
   Наконец, он не выдержал и произнес:
   - Я здесь, госпожа. Что прикажете? Она поворачивалась медленно,  всей
своей статью выражая превосходство, презрение и высокомерие.
   Он снова попытался что-то сказать, но она прервала его:
   - Молчать!
   Она играла хлыстом, который ударял об пол, лицо побледнело.
   Внезапно, резким движением она щелкнула  хлыстом,  и  треск  разорвал
напряженную тишину. Она поймала его взгляд и угрожающе произнесла:
   - На колени, раб!
 
Глава 7 
 
   Кит с криком проснулась. Сердце колотилось. Она  попробовала  собрать
воедино разрозненные фрагменты ночного кошмара, взглянула на свои руки и
удивилась, не увидев на них перчаток из черной кожи.
   Во сне  девушка  узнала  что-то  важное,  но  проснувшись,  не  могла
вспомнить, что именно. Кит с трудом зажгла свечу, стоявшую у  изголовья.
Пальцы ее дрожали. Часы показывали за полночь. Кит встала с постели,  но
голова закружилась, и она упала на колени. Последние силы  оставили  ее.
Сейчас она была беспомощным