Везеля, Диана оцепенела от страха. Хотя, узнав,  что  она  -  жена
Сент-Обена, он,  должно  быть,  оставит  ее  в  покое.  Воспоминания  о  его
поведении на балу были так живы, что Диана содрогнулась, а  затем  задумчиво
дотронулась до рукоятки кинжала, покоящегося в ножнах у нее на  ноге.  Диана
прихватила с собой кинжал, опасаясь, что он может ей  понадобиться  лишь  во
время путешествия, но  теперь,  зная,  что  находится  под  одной  крышей  с
французом, она твердо решила, что ни на секунду не расстанется с  оружием  и
даже спать ляжет, положив кинжал под подушку. И дверь запрет покрепче, если,
конечно, будет спать в одиночестве.
   Подумав о том, что надо запереть дверь, Диана вскочила с  кровати.  Вдруг
Джерваз придет к ней прямо сейчас? Она была еще не готова к  его  появлению.
Диана направилась в детскую, чтобы обнять Джеффри и помочь Мэдди распаковать
вещи - эти простые действия доставляли ей  удовольствие  и  успокаивали  ее.
Мальчик был в восторге от того, что  снова  приехал  в  Обенвуд,  ему  очень
понравилось, как виконт принял его. Повертевшись немного в детской,  ребенок
поспешил в конюшню. Мадлен заварила чай и поболтала с Дианой, но, относясь к
роли служанки вполне  серьезно,  пошла  узнать,  распакованы  ли  вещи  леди
Сент-Обен и все ли в порядке.
   Диана хотела было отправить слугу на поиски Франсиса, но тот сам разыскал
ее. Взволнованно схватив его за руки, девушка радостно воскликнула:
   - Ах, Франсис, как я рада, что ты здесь!
   - Я тоже рад видеть тебя, - с теплой улыбкой проговорил молодой  человек.
- Судя по всему, тебе нужны союзники. - Предложив Диане руку, Франсис  повел
ее по коридору. - В этом доме и поболтать-то  негде  -  везде  люди.  Может,
прогуляемся, и ты объяснишь мне, что происходит?
   Миновав сады, они направились к декоративному озерцу. Хоть их  знакомство
и было совсем недолгим, между ними успели сложиться доверительные отношения,
и Диана испытывала огромное облегчение  оттого,  что  на  свете  существовал
человек, которому одинаково дороги и она, и Джерваз. Девушка почти  слово  в
слово повторила ему то, что рассказала  Джеффри,  но  Франсис,  как  человек
взрослый, прекрасно понял все, чего Диана не договаривала.
   Франсис молча выслушал рассказ Дианы.
   - Итак, - заключил  он,  когда  девушка  замолчала,  -  ты  действительно
замужем за моим кузеном и любишь его, но он не может простить  тебе  обмана.
Что за нелепая ситуация!
   На берегу озера стояла простая деревянная  скамья,  туда  и  повел  Диану
Франсис, чтобы как следует все обсудить.  Посмотрев  ему  в  глаза,  девушка
быстро отвернулась: она опасалась, что  сочувствие  молодого  человека  лишь
расстроит ее и выдержка ей изменит.
   - Франсис, ты всю жизнь знаешь его. Ну почему он так себя повел? Конечно,
я допускаю, что он мог рассердиться, но этот долгий, неуправляемый гнев!..
   - Даже не знаю, что и сказать, Диана, - покачал  головой  Франсис.  -  Он
всегда был мне хорошим другом и заботливым братом, но  некоторые  черты  его
характера мне непонятны. Впрочем, у англичан принято скрывать  свои  эмоции,
но мне кажется, что временами Джерваз перегибает палку.
   Диана отломила веточку вероники и задумчиво повертела ее в пальцах.
   - Знаешь, - продолжал Франсис, - несмотря на то что мой кузен  -  человек
знающий и опытный, в нем есть что-то трагическое. Он всегда служил  людям  и
не ждал благодарности за это. По сути, он  и  не  принял  бы  благодарности,
потому что полагает, что недостоин доброты.
   - Я  это  тоже  поняла,  -  медленно  проговорила  Диана.  -  А  ты  хоть
представляешь, отчего это? Почему он так не ценит себя?
   - Я могу лишь сделать кое-какие предположения. - Франсис усмехнулся. -  В
последнее время, знаешь ли,  я  много  думал  о  разновидностях  любви.  Мне
кажется, что человек, которого мало любили в детстве, не  знает,  что  такое
любовь, и не может ее  принять.  -  Франсис  задумался,  вспоминая  семейные
сплетни. - Отец Джерваза был  скрытным  человеком,  серьезно  относящимся  к
своим  обязанностям,  но  не  более  того.  Понимая,  что  должен   оставить
наследника, он женился - только из чувства долга! - и  у  его  жены  родился
сын. Вообще-то было два мальчика, но родной брат Джерваза умер не то в семь,
не то в восемь лет. Меня тогда еще не было, но мама как-то говорила мне, что
родители  Джерваза  сокрушались  о  том,  что  именно  он  унаследует  титул
Сент-Обенов. Он  был  очень  маленьким,  тихим,  страдал  эпилепсией...  Они
считали его.., неполноценным. Подумав, Диана спросила:
   - А что у него была за мать?
   - Ах, это была прекрасная Медора! - Франсис вздохнул и задумчиво поглядел
на озеро. - Второй такой красивой и распутной женщины было не  сыскать.  При
желании она могла бы очаровать птиц на деревьях,  но  если  человек  был  ей
неинтересен, она в мгновение ока забывала о нем. Нелегко  приходилось  тому,
кто осмеливался встать на ее пути.
   - Наверное, нелегко иметь такую мать, - предположила Диана.
   - Совершенно верно, -  согласился  с  ней  Франсис.  -  Будь  она  просто
жестокой или злой, Джервазу было бы куда проще. А вместо этого..,  она  была
полностью поглощена собой. Ее так волновали собственные желания, что  других
для  Медоры  просто   не   существовало.   Ее   вообще   нельзя   судить   с
общечеловеческой точки зрения, как,  скажем,  не  пришло  бы  нам  в  голову
оценивать поведение кобры или хищной птицы.
   - А что с нею случилось? - спросила Диана.
   - Она погибла во время пожара, когда Джервазу было семнадцать.  Медора  с
одним из своих любовников развлекалась в охотничьем домике  в  Шайрзе.  Этот
человек тоже погиб. Впрочем, большого скандала не получилось. Мне  казалось,
что любовникам всегда везет, если они  осторожны,  но  в  этом  случае...  -
Франсис пожал плечами.
   Итак, мать Джерваза была существом капризным, непостоянным.  Даже  смерть
ее была скандальной. Неудивительно поэтому, что виконт - такой скрытный,  не
доверяющий женщинам человек. Картина начинала  понемногу  проясняться,  хотя
Диана не представляла, чем это может помочь. Однако.., поняв Джерваза,  она,
возможно, сможет и поладить с ним.
   - Спасибо тебе, Франсис, за то,  что  все  объяснил.  Возможно,  мне  это
поможет.
   Молодой человек хмуро посмотрел на нее.
   - Диана, запомни, что я тебе скажу. Ты нужна Джервазу, хотя он может  еще
этого не понимать. Конечно, ты можешь полюбить  и  другого  человека,  да  и
кто-то другой может влюбиться в тебя, но  такого,  как  мой  брат,  тебе  не
найти. Если он не сможет простить тебя, то, боюсь, пропадет, и никто ему  не
поможет. Диана, прошу тебя, ради него, борись за Джерваза.  На  глаза  Дианы
навернулись слезы.
   - Я постараюсь, - прошептала она, - но не знаю, насколько меня хватит.
   Диане понадобилось время, чтобы овладеть собой - волнения последних  дней
окончательно вымотали ее. Франсис дал ей  свой  платок,  и  девушка,  дрожа,
стала вытирать слезы.
   - А твои сердечные дела обстоят  лучше  моих?  -  сквозь  слезы  спросила
Диана. Франсис робко улыбнулся:
   - Признаться, да. После нашего разговора мне было легче обсудить все с..,
моим другом. Выяснилось, что у нас не только общие интересы и мысли, но и..,
нечто большее. Через несколько недель мы отправляемся на  Средиземное  море.
Думаю, пройдет немало времени, пока мы вернемся.
   - А твоя семья? - задумчиво спросила Диана.
   - Мы не говорили об этом прямо, но, думаю, моя мать обо всем  догадалась.
И, как и ты, она меня простила.
   Приподнявшись на цыпочки, Диана поцеловала Франсиса в щеку:
   - Мне нечего тебе прощать, я могу лишь принимать тебя таким, как есть.  Я
так рада за тебя. Франсис нежно обнял жену своего кузена.
   - Диана, прежде мне казалось, что я никогда не найду любви, но я боролся.
Даже в нашем несовершенном мире человек способен  найти  дорогу  к  счастью.
Может, жизнь тебе и видится сейчас в темном свете, но если и есть  на  земле
женщина, которая сможет достучаться до сердца Джерваза, то это ты.
   - Буду молить Господа, чтобы так и случилось, - прошептала Диана.
   Ни Диана, ни молодой Брэнделин не заметили, что со склона  горы  за  ними
мрачно наблюдает одинокий всадник.

***

   Взяв  негодующую  леди  Хейкрофт  под  руку,  граф  де  Везель  повел  ее
прогуляться, причем они старательно избегали гостей, бродящих по  саду.  Эти
двое время от времени встречались как любовники, их обоих  отличал  холодный
эгоизм, словом, леди Хейкрофт и графа де Везеля можно было считать друзьями.
Выслушав возмущенный рассказ  вдовушки  о  том,  как  Сент-Обен  обманул  ее
ожидания, прикидываясь холостяком, и несколько  едких  замечаний  по  поводу
Дианы, француз медленно проговорил:
   - Маленькая  шлюшка  не  может  быть  его  женой.  Но  даже  если  они  и
поженились, то уж, во всяком случае, не девять лет назад.
   - Что-о? - Леди Хейкрофт удивленно поглядела на Везеля.  -  Сент-Обен  не
стал ничего отрицать. К тому же мальчик похож на них обоих, а ему не  меньше
шести-семи лет.
   - Что ж, - лениво протянул француз, - мальчишка, конечно, может  быть  их
сыном, только незаконным. Она, должно быть, была любовницей  Сент-Обена  еще
до того, как он уехал  в  Индию.  А  в  последнее  время  мнимая  виконтесса
проживала в Лондоне в качестве куртизанки под именем миссис Линд сей. Я  сам
встретил ее на балу у куртизанок. Кстати, ты тоже могла видеть ее - вместе с
Сент-Обеном - они были как-то вечером в Воксхолле. Впрочем, она пряталась  в
кустах, поэтому неудивительно, что ты не узнала ее.
   Леди Хейкрофт побледнела, услышав поразительную новость, а Везель  сорвал
желтую розу и протянул ее своей спутнице.
   - Среди куртизанок она известна под прозвищем Прекрасная Луна. Я  слышал,
что среди прочих в числе ее любовников был и Сент-Обен.  Обрати  внимание  -
среди прочих. Может, она такая опытная любовница, что он женился на ней,  но
не исключено и то, что нашему виконту просто нужен наследник, вот он и решил
сделать им своего законного сына, чтобы не связываться с еще одной женщиной,
которая могла бы родить  ему  ребенка.  Кто  знает?  Сент-Обен  -  холодный,
расчетливый человек, и ты сама не обратила бы  на  него  никакого  внимания,
если бы не его деньги.
   - Возможно, - согласилась вдова.  -  Но  за  его  деньги  я  могла  бы  и
потерпеть. Именно такой муж мне и нужен: богатый, влиятельный, к тому же ему
наверняка будет наплевать на то, чем занимается его жена, раз  у  него  есть
наследник. - Помолчав, леди Хейкрофт пробормотала вполголоса:
   - Он даже оказывал мне некоторые знаки внимания, пока  эта  потаскуха  не
заявилась сюда. Но если они и в самом деле женаты,  мне  надо  оставить  все
надежды. Нет смысла становиться его любовницей, если я  не  смогу  выйти  за
него замуж. - Ее губы крепко сжались,  превратившись  в  одну  узкую  линию,
женщина принялась яростно обрывать лепестки с розы. - Но..,  если  вспомнить
все, что ты  мне  тут  наговорил  про  нашу  хозяюшку,  я  смогу  превратить
Сент-Обена  в  настоящее  посмешище.  Так,  значит,  мисс  Сладкий  Медок  -
всего-навсего дорогая лондонская  шлюха?!  А  как  только  это  станет  всем
известно, ей придется убраться в свой Йоркшир, или в Шотландию,  или  еще  в
какое забытое Богом место, откуда ее принесло.
   Везель с удовольствием любовался ею.  Уж  если  натравить  на  кого  леди
Хейкрофт, то этому человеку не позавидуешь. Можно не сомневаться, что  очень
скоро Сент-Обен и его любовница попадут в  переделку,  а  может  статься,  и
возненавидят друг друга. Виконт слишком  горд,  чтобы  простить  своей  жене
прошлое, особенно если о нем всем известно. А  если  он  прогонит  маленькую
потаскушку, то она, возможно, с радостью ляжет в постель с главным врагом ее
мужа, чтобы  насолить  ему.  Ах,  думал  французский  граф,  как  хорошо  он
поступил, что заговорил об этой парочке с леди Хейкрофт.  Теперь  перед  ним
открывались сотни разных возможностей.
   Мысли Везеля неслись быстрее ветра. Захочет она того или нет,  но  ей  не
ускользнуть от него теперь, когда они проведут несколько дней в одном  доме.
А если она станет противиться ему, то он не просто  изнасилует  ее.  Злобная
усмешка скривила губы графа де Везеля, и он погладил золотую змеиную головку
на своей трости. Он надеялся, что Диана будет сопротивляться: даже мысль  об
этом невероятно возбуждала его.

Глава 22

   Даже с большого расстояния в паре, обнимавшейся около озера,  можно  было
узнать Диану и Франсиса. Интересно,  она  приехала  сюда  в  погоне  за  его
кузеном? Если так, то она быстро справилась  со  своим  делом.  Несмотря  на
душившую его ярость, Джерваз даже не мог обвинять брата -  так  хороша  была
Диана. Ее чувственная красота и мягкость просто притягивали к себе мужчин.
   Виконт ездил верхом до тех пор, пока усталость не сковала его тело  и  не
отвлекла от невеселых размышлении. Вернувшись к своему  особняку,  Сент-Обен
надеялся незамеченным проскользнуть в дом. Но не тут-то было:  едва  Джерваз
завел хрипящего от  усталости  коня  в  конюшню,  как  увидел  своего  сына,
глазевшего на лошадей. Услышав шум, мальчик повернулся  к  нему.  Слезая  со
своего скакуна, виконт чувствовал на себе взгляд Джеффри, но  он  знал,  что
тот не приблизится к нему, пока сам Джерваз его не позовет.
   Эта встреча чем-то напоминала встречу с Дианой, с той лишь разницей, что,
кроме неловкости, Сент-Обен испытывал еще  и  определенную  радость.  Махнув
бежавшему ему навстречу конюху, виконт сам расседлал коня, а потом повел его
в стойло, - возле которого и стоял Джеффри.
   - Поможешь мне управиться с Громом?
   Мальчик радостно закивал и отправился вслед за отцом в  денник.  Привязав
Грома, Джерваз взял охапку соломы и стал обтирать бок лошади от пота и пыли.
   Мальчик делал то же самое, стоя с другой стороны от Грома.
   После долгого молчания Джерваз промолвил:
   - Даже и не знаю, что полагается говорить в подобных случаях.
   Его сын усмехнулся:
   - И я тоже. - Голова мальчика еще не была видна из-за лошадиной спины.
   Тут виконту  пришла  в  голову  спасительная  мысль  поговорить  о  пони,
принадлежавшем  Джеффри.  Прошло  совсем  немного   времени,   и   они   уже
непринужденно  болтали.  Теперь-то  Джерваз   понял,   что   этому   умному,
рассудительному мальчику никак не  могло  быть  шесть  лет.  Сердце  виконта
переполнилось гордостью за сына. Он вынужден был признать: какие бы грехи ни
совершала Диана в прошлом, она была хорошей матерью их ребенку.
   Но вот Джеффри заговорил о том, что больше всего волновало  его.  Вытирая
хвост Грома и не обращая внимания на его задние копыта, которыми конь мог  в
любую минуту лягнуть его, мальчик заявил:
   - А я-то все время раздумывал о том, какой у меня отец. Мама  никогда  не
говорила о нем ни слова.
   - Наверное, тебе трудно пришлось, - с трудом нашелся виконт.
   - Да, временами. Но я пытался представить себе его. Иногда я  думал,  что
он похож на лорда Нельсона, или на Байрона, или.., на Бетховена.
   Джерваз оторопел.
   - Да-а... - протянул он. - Реальность часто обманывает нас и  оказывается
куда более прозаичной, чем рисовало воображение.
   Взгляд огромных голубых глаз остановился на нем.
   - Да нет, реальность не так уж плоха. К собственному удивлению, Сент-Обен
оказался в восторге от этого замечания ребенка.
   - Ну и как ты чувствуешь себя в Обенвуде, теперь,  когда  знаешь,  что  в
один прекрасный день он "будет принадлежать тебе?
   Рука Джеффри замерла в воздухе:
   - Я как-то еще не думал об этом, - тихо промолвил мальчик. - Обенвуд ведь
очень большой, не так ли?
   - Да, но у меня есть и другая собственность, - признался сыну  виконт.  -
Однако тебе понадобятся годы, чтобы.., осознать это. - Видя, что его сын все
еще сомневается, Джерваз сказал:
   - Ты только подумай, сколько лошадей будет у тебя!
   Сент-Обен затронул нужную струну. Вздрогнув, Джеффри повернулся к Грому и
продолжил работу. Они уже почти обтерли  всего  коня,  когда  мальчик  робко
произнес:
   - Мама говорит, вы очень сердились на нее.
   Возникшая было между ними близость сразу исчезла.  Нахмурившись,  Джерваз
принялся вытирать правое копыто  Грома.  Его  дурное  настроение  немедленно
передалось и коню, который стал нетерпеливо переступать с ноги на ногу.
   -  Это  мама  попросила  тебя  поговорить  со  мной?  -  наконец  спросил
Сент-Обен.
   - Нет, она не велела мне вообще говорить с вами. Но я хочу понять, в  чем
дело. Почему вы совсем о нас не заботились?
   Глубоко вздохнув, виконт еще раз провел соломой по  лошадиному  копыту  и
отпустил ногу Грома.
   - Я... - сбивчиво начал он, - я не знал, что у меня есть сын - твоя  мама
не сказала мне об этом. А тебе она об этом говорила?
   Джеффри исподлобья взглянул на него:
   - Да, но вы же знали, что у вас есть жена. Как вы могли бросить маму?
   Джерваз понимал, что  Джеффри  и  слышать  ничего  плохого  о  матери  не
захочет, поэтому вместо ответа он спросил у мальчика:
   - А что она тебе об этом сказала?
   - Мама сказала, что вы вообще не собирались жениться. - Помолчав, ребенок
добавил осуждающим тоном:
   - Мама сказала, люди совершают ошибки, но я не должен осуждать  вас.  Так
почему же вы осуждаете ее?
   Сент-Обен начал было что-то бормотать в ответ, но осекся Конечно, Джеффри
обожал свою мать - ведь для него она была центром вселенной,  а  Диана  была
слишком умна,  чтобы  говорить  сыну  плохое  об  отце.  Джерваз  неуверенно
промолвил:
   - Мы не будем говорить о твоей матери. Мальчик хотел что-то  сказать,  но
виконт предостерегающе поднял руку:
   - Ты понял? Я запрещаю. Джеффри нехотя повиновался. Сент-Обен положил  на
спину Грома одеяло и подвязал его.
   - Мне пора идти, - сказал он. - Хочешь завтра утром покататься верхом?  У
меня есть новый пони - можешь попробовать поездить на нем.
   - Да, сэр, с радостью.
   Мальчик говорил вежливо, видно было, что он с радостью принял предложение
отца,  но  симпатии  ребенка  явно  оставались  на   стороне   матери.   Это
неудивительно: когда Джервазу было восемь, он обожал свою мать, не зная и не
понимая, что она была сущим чудовищем. Виконт решил, что ему  лишь  остается
молить Бога о том, чтобы Джеффри, когда вырастет, не разочаровался в  матери
так же жестоко, как он.

***

   К обеду Диана одевалась с особой тщательностью. Когда Мадлен помогала  ей
надеть  розовое  с  сероватым  отливом  платье  из  шелка,  молодая  женщина
заметила, что грудь ее стала необычайно чувствительной, но она  не  обратила
на это особого внимания, погруженная в размышления о своем муже.
   Они задумали сделать Диане искусную прическу  -  поднять  высоко  волосы,
чтобы оставить открытыми гибкую  шею  и  подчеркнуть  нежный  овал  лица,  а
блестящие каштановые волосы украсить не драгоценными камнями  и  перьями,  а
крохотными бутонами роз. Ювелир нанизал жемчужины Джерваза на нить, и в этот
вечер Диана решила впервые надеть ожерелье. Матовый блеск жемчуга  прекрасно
гармонировал с необычным цветом ее платья и  привлекал  внимание  к  манящим
полукружиям ее грудей, видневшихся в глубоком декольте.
   Судя  по  тому,  что  разговоры  оборвались   и   головы   присутствующих
повернулись в ее сторону, она поняла, что выглядит великолепно. Но  несмотря
на  это,  девушка  на  мгновение  замешкалась,  внезапно  испугавшись   этих
незнакомых людей. На помощь Диане пришел Франсис: подойдя к ней с ободряющей
улыбкой, он взял жену кузена под руку и стал знакомить ее с гостями виконта,
которые, болтая, попивали  херес  перед  обедом.  Мужчин  было  больше,  чем
женщин, и среди них присутствовали  такие  знаменитости,  как  Кастельрей  и
Каннинг. Судя по  их  восхищенным  взглядам  и  почтительным  поклонам,  эти
господа были счастливы видеть такую прелестную даму.
   Единственной мрачной фигурой  среди  всех  гостей  был  граф  де  Везель,
который лишь насмешливо взглянул на  Диану,  когда  Франсис  представил  ее.
Поклонивши