И я подумал, пойду-ка  сам  познакомлюсь,  -
говоривший насмешливо ухмыльнулся. - Но я не ожидал... Мне говорили, что
тебя прозвали Люцифером, что ты чертовски опасен. А ты просто красавчик.
Слишком ты хорош, чтобы справиться со старым карманником из Ист-энда.
   - Очень жаль, что я  не  оправдал  ваших  ожиданий.  Репутации  часто
бывают  незаслуженными.  Вот  о  вас,  к  примеру,  мне   тоже   кое-что
рассказывали, - ответил Люсьен, указывая своей тростью  с  набалдашником
из слоновой кости в сторону Меркина. - Ходят  слухи,  что  вы  -  король
преступного  мира  Лондона.  Говорят,  что  французы  заплатили  вам  за
убийство  лидеров  Тори.  Французы  надеялись  свалить  правительство  и
вывести Британию из войны. Так как, это правда?
   - Да, уж точно так, - злобно ответил Меркин. - И если  бы  не  ты  со
своими паскудными стукачами, так все и было бы.  Знаешь,  чего  мне  это
стоило? Я потерял почти всех своих людей, потерял репутацию и  пятьдесят
тысяч фунтов, которые мне  должны  были  заплатить  в  случае  успешного
завершения дела. А в результате я был рад ноги унести.
   - Неплохое вознаграждение за труд, но жалкая плата за  предательство,
- прошептал Люсьен. - Я, конечно, хотел найти вас, но не  могу  сказать,
что очень старался. У меня были дела поважнее.
   - Видно, ты дурак, раз не считал меня важным!
   - Очевидно, я вас не оценил, -  ответил  Люсьен,  поигрывая  тростью.
Казалось, он  вот-вот  потеряет  голову  и  взорвется.  -  Вы  правильно
сделали, что исчезли. В какой сточной канаве вы отсиживались?
   Меркни отступил на несколько шагов в сторону.
   - Я был в поганом Дублине. Тут-то ты и ошибся. А теперь я вернулся  и
возьму все, что мне причитается. А начну  с  того,  что  прикончу  лорда
Люцифера, который вечно сует нос в чужие дела.
   - Когда станет известно, что вам  понадобилась  помощь,  чтобы  убить
одного безоружного человека, от вашей репутации ничего не  останется,  -
сухо заметил Люсьен.
   - Мой брат Джимми не выдаст меня,  -  ответил  Меркин,  качнувшись  в
сторону своего младшего товарища, стоявшего в шести футах от Люсьена.  -
Все будут знать, что ты мертв и что это моя работа, - голос Меркина стал
злобным, - проси пощады, Стрэтмор. Я хочу, чтобы ты ползал передо  мной,
змея поганая.
   - Что ты сказал, Гарри?  Ты  хочешь,  чтобы  я  встал  на  колени?  -
спокойно спросил Люсьен.
   В ответ послышалась ругань. Меркин заскрежетал зубами.
   - Да, хочу! И проси хорошенько, тогда я убью тебя сразу. А  нет,  так
всажу тебе две пули в живот, чтобы ты несколько недель подыхал.
   Меркин медленно опустил пистолет вниз в ожидании  унижения  врага,  и
Люсьен решился на рискованный маневр. Он низко наклонился и  метнулся  в
сторону Джимми. Меркин не  решился  стрелять,  боясь  попасть  в  своего
брата. Манера удался лишь отчасти. Громила шагнул к нападавшему,  и  его
пистолет выстрелил.  Пуля  просвистела  над  головой  Люсьена,  а  порох
просыпался на щеку.
   Люсьен не заметил  выстрела,  он  упал  на  спину,  сорвал  с  трости
набалдашник, и в темноте блеснул стальной,  острый  как  бритва,  клинок
шпаги. Ухватив трость-шпагу обеими руками, он направил  ее  на  громилу.
Джимми с размаху налетел на клинок  и  придавил  Люсьена  так,  что  тот
услышал хруст собственных костей.
   Тело бандита содрогнулось и всем  своим  весом  придавило  Люсьена  к
земле.
   Не успел Люсьен высвободиться, как услышал рычание Меркнна:
   - Ах ты, чертов ублюдок! За это я буду убивать тебя медленно, дюйм за
дюймом. - Он ударил Люсьена прикладом по голове и занес руку для второго
удара.
   Боль охватила Люсьена.
   - Ну, если тебе повезет, ты честно отработаешь мою смерть,  -  бросил
он Меркину, продолжая бессознательно улыбаться.
   В  одно  мгновение,  пока  Меркин  целился,  Люсьен  сбросил  с  себя
массивное тело Джимми, отшвырнул к ногам своего  врага  и  вскочил.  Еще
несколько драгоценных секунд он потратил,  безуспешно  пытаясь  вытащить
клинок. Придется сразиться с Меркином без оружия.
   - Ax ты, изворотливый ублюдок? Вес равно я тебя застрелю,  -  зарычал
Меркин, прицеливаясь.
   Но прежде чем Меркин успел выстрелить, Люсьен ногой выбил у  него  из
рук оружие. Оно отлетело в темноту и с  металлическим  звоном  упало  на
мостовую.
   - Ну, уж если я не могу застрелить тебя, то, с Божьей помощью, я  вот
этими руками оторву тебе голову, подонок!
   Меркин бросился вперед, и они оба рухнули на землю.
   Люсьен боролся изо всех сил,  стремясь  освободиться  от  смертельной
хватки бандита. Но Меркин в молодости был вором в лондонских доках и  до
сих пор сохранил грубую силу и стать  портового  грузчика.  Он  придавил
Люсьена к камням и сомкнул пальцы вокруг его горла, пытаясь задушить.  В
глазах у Люсьена потемнело, но  из  последних  сил  он  рванулся  вверх,
ударив Меркина коленом в  пах.  Бандит  инстинктивно  разжал  пальцы,  и
Люсьен выскользнул из его объятий. По-кошачьи ловко он вскочил на ноги и
сзади схватил  своего  врага  руками  за  голову.  Нечеловечески  резким
движением Люсьен повернул ее, сломав Меркину шею.
   После отчаянной борьбы наступила тишина, в которой  слышалось  только
тяжелое дыхание Люсьена.
   Люсьен отпустил Меркина, и его обмякшее тело мешковато опустилось  на
землю.
   - Кое в чем ты мне помог, Гарри, - пробормотал  он,  все  еще  тяжело
дыша. - Я  ненавижу  хладнокровное  убийство,  а  при  самозащите  я  не
испытываю угрызений совести.
   Из соседних  домов  показались  мужчины,  слышавшие  выстрел  Джимми.
Прошло не больше трех-четырех минут с тех пор, как  Меркин  и  его  брат
окружили Люсьена. Этого времени оказалось вполне достаточно, чтобы убить
двух человек.
   Собралось человек шесть соседей с фонарями. Один  из  них,  Уинтерби,
был знаком с Люсьеном.
   - Господи, вы ранены, Стрэтмор, - воскликнул он, -  надо  послать  за
доктором.
   Люсьен взглянул  вниз  и  увидел  на  своем  светло-коричневом  плаще
багровые пятна.
   - Не нужно. Это не моя кровь.
   - Что случилось?
   - На меня напали грабители.
   Люсьен нагнулся  и  подобрал  свою  шляпу.  Теперь,  когда  опасность
миновала, наступила реакция. Его била дрожь.
   - Это ужасно! Даже в Майфере нельзя чувствовать себя в  безопасности,
- заметил с негодованием кто-то из присутствовавших.
   Худощавый мужчина встал на колени и осмотрел тела.
   - Они оба мертвы, - сказал он,  взглянув  на  Люсьена  со  страхом  и
удивлением.
   - К счастью, у меня с собой была шпага, - ответил Люсьен, собирая обе
части трости. - Он вытер лезвие разорванным плащом и вставил набалдашник
на место.
   Худощавый взглянул на Меркина. Его открытые  глаза  блестели,  а  шея
была повернута под неестественным углом.
   - Да, действительно, к счастью.
   - Неудивительно, что его зовут Люцифер, - прошептал еще кто-то.
   - Пойдемте ко мне и  выпьем  немного  бренди,  пока  не  придет  член
городского магистрата, - Уинтерби произнес свое  приглашение  достаточно
громко, чтобы заглушить ропот.
   - Благодарю вас, но  я  живу  здесь  совсем  рядом,  на  площади,  и,
пожалуй, пойду домой. Член магистрата сможет допросить меня там.
   Он в последний раз взглянул на тела двоих, пытавшихся убить его.  Что
за странная у него жизнь. В любой момент из  прошлого  может  возникнуть
какое-то давно забытое дело и уничтожить  его.  Если  бы  у  Меркина  не
возникло желание завязать разговор, то сейчас на холодной мостовой лежал
бы сам Люсьен.
   В  сопровождении  слуги  Уинтерби,  несшего  фонарь,  Люсьен   устало
направился в сторону Ганновер-сквер. Это нападение  свидетельствовало  о
том, что пришло время вернуться к некоторым незаконченным делам.
   Гарри Меркин был только инструментом в руках какого-то значительного,
могущественного  тайного  агента  Наполеона,  много  лет  работавшего  в
Британии. Люсьен назвал его Фантомом, потому что он  был  неуловим,  как
привидение, всегда творя зло и оставаясь в тени.
   После  того,  как  весной  Наполеон  отрекся  от   престола,   Люсьен
сосредоточил все свои усилия на контроле за  многочисленными  подводными
течениями, бурлившими вокруг Венского конгресса. Эта работа  была  более
срочной, чем поиски Фантома. Но конгресс  проходил  спокойно,  и  настал
черед шпиона. Он действовал во время войны, но мог  принести  вред  и  в
мирное время. Его надо было уничтожить.
   С чего начать? Люсьен подозревал, что это был англичанин  из  хорошей
семьи и, возможно, его знакомый.  Необходимо  было  проанализировать  то
немногое, что известно о предателе, прислушаться к тому,  что  подскажет
интуиция, и составить план его поимки. Поднимаясь по  ступенькам  своего
дома, Люсьен усмехнулся. Даже Фантом не сможет ускользнуть от Люцифера.
 
Глава 3 
 
   Время для воровства было самое подходящее.  Мужская  половина  гостей
замка Бурн собралась внизу, чтобы выпить. Их  лакеи  занимались  тем  же
самым  в  помещении  для  слуг.  Кит  Трэверс  как  всегда  была  готова
действовать.
   Она вытерла влажные ладони о грубую серо-коричневую юбку и  напомнила
себе, что теперь она - Эмми  Браун,  горничная,  добросовестная,  но  не
слишком сообразительная. Чепец с  поникшими  полями  прекрасно  дополнял
образ,  а  кроме  того,  мешал  разглядеть  ее  лицо.  Никто  не  сможет
догадаться, что она совсем не та девушка, за которую себя выдает.
   С грелкой в одной руке и лампой в другой она направилась  в  западное
крыло  замка.  Для  большей  безопасности  она  воспользовалась   черной
лестницей. В мерцающем свете лампы перед ней предстала дюжина одинаковых
дверей.
   К счастью, в замке  было  принято  вешать  на  дверь  каждой  комнаты
карточку с фамилией  гостя.  Возможно,  это  делалось  для  того,  чтобы
облегчить гостям тайные  ночные  передвижения.  Кит  слышала,  что  один
восторженный обожатель выломал дверь  с  криком:  "Ну  что,  леди  Лолли
готова  принять  своего  Большого  Джона?"  -  и  оказался   в   комнате
семидесятилетнего  епископа  Солсберийского.  Это  воспоминание  вызвало
улыбку на ее устах.
   Веселое настроение улетучилось, как только девушка поднесла  лампу  к
первой  табличке.  Мистер  Хэллиуэлл.  Насколько   ей   известно,   этот
джентльмен не был членом Клуба,  и  она  двинулась  дальше.  Сэр  Джеймс
Уэстли. Он был в ее списке. Кит  поставила  лампу  на  пол  и  осторожно
повернула ручку. Дверь со скрипом отворилась.
   Кит вошла в комнату. Сердце готово было выпрыгнуть из груди,  но  она
старалась действовать так, как будто находится здесь по праву.
   К счастью, как она и предполагала, в комнате никого не было.  Девушка
положила грелку и принялась обыскивать шкаф. Судя  по  находившейся  там
одежде, Уэстли был дородным мужчиной и денди. Кит быстро  осмотрела  все
висевшие костюмы, уделяя особое внимание карманам, но  не  нашла  ничего
интересного. Тогда она начала выдвигать по очереди ящики с бельем. Опять
ничего.
   Девушка быстро проверила, находится ли все на своих местах и в том же
положении, как и до ее прихода,  закрыла  шкаф  и  перешла  к  бюро,  на
котором  лежало  несколько  писем  в  кожаной  папке.  Она   внимательно
просмотрела их, чувствуя, что теряет слишком много времени, но и там  не
было ничего такого, что имело бы отношение к ее делу.
   Когда все было осмотрено, она провела грелкой по простыням и вышла из
комнаты. В следующей комнате  обитал  досточтимый  сэр  Родрик  Харфорд.
Отлично. Ведь он был одним из основателей Клуба Геллионов и  интересовал
ее больше всех.
   Сэр Родрик был более скрытным, чем Уэстли,  и  свою  дверь  запер  на
ключ. Кит посмотрела по сторонам, чтобы удостовериться, что она одна,  и
вытащила ключ, который должен был подойти к несложным замкам в  комнатах
замка. Если ее застанут внутри, она будет клясться и божиться, что дверь
была не заперта, и все решат, что замок  просто  не  защелкнулся.  После
небольших усилий ключ в двери повернулся.  Девушка  вошла  в  комнату  и
начала поиски. Харфорд был  гораздо  выше  своего  соседа,  а  к  одежде
относился достаточно небрежно. Белье все было в пятнах. Ему следовало бы
рассчитать своего слугу.
   Сколько же времени прошло? Весь день гости провели на охоте  и  могли
разойтись по комнатам довольно рано.  Кит  начала  нервно  шарить  среди
галстуков. Если бы только она знала, что ей надо искать!
   Вдруг на дне ящика под стопкой  рубашек  она  наткнулась  на  большую
книгу в  дорогом  переплете.  В  глаза  бросилось  название:  "Страстное
увлечение".
   Кит пролистала ее и сморщилась от отвращения. Как видно,  досточтимый
Родрик любил непристойные мерзкие гравюры.
   Очевидно, ему следовало уделить самое пристальное  внимание.  Девушка
уже направилась к письменному столу, как вдруг  услышала,  что  в  двери
поворачивают ключ. Кит замерла от страха, но только на  одно  мгновение.
Она схватила  грелку  и  разобрала  постель.  Когда  досточтимый  Родрик
Харфорд вошел в комнату, девушка с невинным видом проглаживала  простыни
горячей грелкой.
   Он оказался выше, чем она себе представляла, осматривая его одежду.
   - Что ты здесь  делаешь,  девушка?  -  пробормотал  он  заплетающимся
языком. - Моя дверь была заперта.
   - Открыта, сэр, - сказала Кит с сильным  деревенским  выговором.  Она
ссутулилась, чтобы скрыть свою стать. - Если вы, сэр, не хотите, чтобы я
грела вашу постель, я уж пойду.
   - Эти чертовы замки стоят тут еще со времен Генриха VIII, с тех  пор,
когда он разогнал аббатства, - сказал Харфорд с  усмешкой,  -  Кэндоверу
следовало бы давным-давно их поменять.
   Он закрыл дверь и нетвердым шагом пересек комнату.
   - Не уходи, детка. Ночь  холодна,  и,  пожалуй,  мне  надо  разогреть
постель.
   Встревоженная жадным блеском его глаз, Кит отступила в сторону.
   - Я сейчас уйду, сэр, - пролепетала она и поспешила к дверям.
   - Не торопись, моя радость, - он схватил ее за запястья  и  преградил
путь. - Ты конечно, тощая - одна кожа да кости,  но  сгодишься  на  один
раз.
   Кит сделала вид, что ужасно испугалась. Стараясь  высвободиться,  она
запричитала:
   - Пожалуйста, сэр, я честная девушка, сэр...
   - Получишь за это золотую гинею, - предложил  Родрик  с  великодушием
пьяного, - может, и две, если хорошо меня обогреешь.
   Он грубо рванул ее к себе, обдавая винным  перегаром.  Сопротивляться
было бесполезно. Родрик был вдвое больше, чем Кит.  Девушка  постаралась
расслабиться, но плотно сжала губы, чтобы он не мог раздвинуть их  своим
языком.
   Родрик решил, что она сдается, и ослабил железную хватку.
   - Вот так-то лучше, - пробормотал он, залезая рукой в вырез платья, -
ну-ка, какая ты тепленькая...
   Девушка  воспользовалась  моментом,  вырвалась  и  бросилась  вон  из
комнаты. В дверях он настиг ее.
   - Так ты любишь поиграть? Ты гораздо шустрее, чем я думал,  -  сказал
он игриво.
   В панике девушка сильно ударила Родрика в грудь.  Чтобы  не  потерять
равновесие, он ухватился за нее и, падая, увлек за собой. Они  свалились
на пол головами в коридор. Харфорд взгромоздился сверху  и  разорвал  на
ней платье.
   - А ты гораздо лучше, чем я ожидал, - прохрипел он. - Пожалуй, я  дам
тебе пять гиней.
   Каких только страхов не испытала Кит этой ночью, но ей и в голову  не
приходило, что она может стать жертвой насилия мужчины, который даже  не
знал ее имени. В ужасе она попыталась закричать, но он прижался  ртом  к
ее губам.
   Внезапно девушка почувствовала, что  тяжесть  ослабла,  и  она  может
свободно дышать.
   - По-моему, вы не интересуете эту молодую леди, Харфорд,  -  раздался
над ней холодный голос.
   Кит подняла глаза и  увидела  высокого  белокурого  мужчину,  который
прижал ее обидчика  к  стене.  Казалось,  ее  неожиданный  спаситель  не
прилагал никаких усилий, чтобы удержать Харфорда, тем не  менее  тот  не
мог сдвинуться с места.
   - Занимайтесь своим делом, - пропыхтел  Харфорд,  безуспешно  пытаясь
вырваться из тисков блондина. - Она служанка, а не леди. Не встречал еще
служанки, которая бы артачилась, если джентльмен решил оседлать ее.
   - Значит, первую вы встретили сегодня ночью. Если бы она сама хотела,
тогда другое дело. Но  негоже  вам  насиловать  служанок  гостеприимного
хозяина, - в холодном тоне говорившего звучал  упрек.  -  Кэндоверу  его
могло бы не понравиться, а вы ведь знаете, какой он прекрасный стрелок!
   Последние слова проникли в затуманенный алкоголем мозг Харфорда.
   - Пожалуй, вы правы, - согласился он. - Эта костлявая девка не  стоит
того, чтобы из-за нее стреляться.
   После  этих  слов  Харфорд  был  отпущен.  Пошатываясь  и  зевая,  он
отправился в комнату.
   - Доброй ночи, Стрэтмор, Кит окаменела. Господи, так вот кто  был  ее
избавителем. Люсьен Фэрчайлд,  граф  Стрэтморский.  Человек,  о  котором
говорили шепотом, оглядевшись по сторонам. Тот, кого называли Люцифером.
Тот, кто вместе со  своими  сомнительными  друзьями  составлял  компанию
"Падших ангелов". Но она никогда не слышала,  чтобы  он  входил  в  Клуб
Геллионов.
   Люсьен Фэрчайлд прервал ее мысли, предельно почтительно предложив  ей
руку.
   - У вас все в порядке, мисс? Кит подумала, что попала из  огня  да  в
полымя. Она оперлась на его руку и поднялась.
   - Д-да, милорд, -  пробормотала  девушка.  Заглянув  в  глаза  своему
спасителю, она вновь испытала шок, но теперь уже другого  рода.  Люцифер
был не менее прекрасен, чем тот  падший  ангел,  в  честь  которого  был
назван. Возможно, порок уже овладел им, но  лица  он  еще  не  коснулся.
Только в его  золотисто-зеленых  глазах  отражалась  страшная  усталость
человека, опаленного пламенем ада. Кит страстно желала, чтобы Люцифер не
оказался в стане  ее  врагов,  ведь  он  мог  стать  смертельно  опасным
противником.
   Его пальцы сомкнулись на запястье девушки.
   - Как вас зовут?
   Она была настолько  потрясена,  что  машинально  ответила:  "Кит",  -
совершенно забыв, что на службу в замок она поступила как Эмми Браун.
   Разозлившись на себя за  то,  что  выдала  свое  настоящее  имя,  она
попыталась перевести все в шутку: "Кит, Китти, Киска, милорд".
   Он внимательно оглядел ее.
   - А ты, пожалуй, стоишь дуэли, Китти! Только  сейчас  она  вспомнила,
что ее платье разорвано, и одна грудь обнажена. Девушка  отодвинулась  и
свободной рукой попыталась поправить свой наряд.
   Он тут же отпустил ее. Вернувшись к своему прежнему тону, он сказал:
   - Ну, Китти, сейчас вам надо выпить  чашку  чая  и  лечь  в  постель.
Спокойно поспите и утром будете себя прекрасно чувствовать.
   В действительности она только этого и хотела, и все-таки ей  пришлось
сказать: "Я не закончила работу. Ваше сиятельство".
   - Остальные гости могут поспать сегодня на холодных простынях. Я  все
объясню герцогу, и тебя не накажут, - он еще раз окинул ее  взглядом.  -
Скажу экономке,  чтобы  она  давала  эту  работу  кому-нибудь  постарше,
особенно во время охотничьих пирушек.  Ну,  прощайте,  Киска.  Пора  вам
научиться выпускать коготки.
   Девушка с радостью последовала его  совету.  Она  кивнула  головой  и
поспешила уйти, всем своим видом показывая, что  перепугана  до  смерти.
Для этого ей даже не потребовалось притворяться. Кит завернула  за  угол
коридора и бегом кинулась к двери, которая вела на  лестницу  для  слуг.
Теперь Кит была в безопасности. Она  опустилась  на  верхнюю  ступеньку,
поставила грелку и лампу и закрыла лицо дрожащими руками. Оставалось еще
не меньше шести человек, чьи комнаты ей надо было осмотреть.  Но  теперь
она не осмелится продолжать столь неудачно начатое дело. Вечеринка внизу
уже заканчивалась, и она вполне могла столкнуться еще с одним назойливым
и любвеобильным гостем. В следующий раз ей могло уже не повезти.
   Девушка корила себя за то, что  успела  сделать  так  мало.  Она  так
надеялась узнать что-то новое, чтобы сузить поиски. Но  ей  понадобилось
несколько дней, чтобы наняться горничной в замок. К этому времени  охота
уже закончилась. Завтра все гости разъедутся, и  она  так  ничего  и  не
узнает.