о было... интересное время. К счастью, я тогда была слишком молода, чтобы осознать, как мало я знаю. О, я должна вас кое с кем познакомить.
     Рядом с ними появился герцог Ашбертон с потрясающей блондинкой приблизительно того же возраста, что и леди Майкл.
     - Розалинда, - проговорила Кэтрин, - это муж Алекс, капитан Эллиот. Гэвин, это герцогиня Ашбертон, ваша гостеприимная хозяйка.
     Склонившись над рукой герцогини, Гэвин пытался скрыть удивление. Герцогине, по его мнению, надлежало быть высокомерной и надменной, а не пухленькой, золотоволосой и улыбчивой.
     - Мне очень приятно познакомиться с вами, - тепло сказала Розалинда Ашбертон. - Мы непременно должны устроить бал в честь возвращения Александры и вашего бракосочетания. Думаю, на следующей неделе.
     - Так скоро? - удивился Гэвин.
     - Сезон скоро закончится, так что нельзя терять время, - объяснила она. - У вас в Лондоне есть друзья, которых вы хотели бы видеть среди приглашенных?
     Он подумал о грубоватых и плохо воспитанных британских торговцах, которых знал.
     - Мало, но за единственным исключением это не светские люди, а главным образом торговцы.
     Вместо того чтобы возмутиться, она засмеялась.
     - Замечательно, компания станет даже интереснее, если в ней появится кто-то, не принадлежащий к свету. Когда найдете свободную минуту, составьте, пожалуйста, список своих знакомых, чтобы я могла их пригласить.
     - А что это за "единственное исключение"? - вступила в разговор леди Майкл.
     - Лорд Максвелл, наследник графа Рексхема. Я познакомился с ним на Востоке. - Гэвин обратился к герцогу:
     - Можно послать вашего лакея с письмом? Я уверен, что Максвелл сейчас в Лондоне.
     - Разумеется. Но ваш друг теперь уже сам граф Рексхем, - ответил Ашбертон. - Его отец умер около шести месяцев назад.
     Учитывая состояние здоровья старого графа, новость была неудивительной.
     - Печально слышать. По счастью, Максвелл вернулся с Востока, когда граф был еще жив, так что последние дни жизни он провел рядом с сыном. - Из писем друга Гэвин знал, что после возвращения в Англию Максвелл очень сблизился с отцом. Это усиливало печаль утраты, но уменьшало сожаления. - Мне придется привыкнуть к его новому имени и больше не называть его Максвеллом.
     Герцог улыбнулся:
     - Когда моего сына называют лордом Бенфилдом, мне временами хочется отозваться, хотя я уже около двадцати лет не ношу этот титул.
     - Иметь одно имя в жизни гораздо проще.
     - Не могу этого отрицать. - Леди Майкл и герцогиня удалились встретить новых гостей, и герцог добавил, понизив голос:
     - Вы желанный гость в этом доме и можете оставаться здесь сколько угодно, но полагаю, вам хочется иметь собственный дом. Я могу вам в этом помочь.
     "Неужели мои скованность и неловкость так заметны?" - подумал Гэвин.
     - Вы очень добры, сэр. Я высоко ценю ваше внимание и гостеприимство, но был бы рад, если бы моя семья имела собственный дом. Не слишком далеко отсюда, чтобы Алекс и Кейти могли вас навещать.
     К ним присоединился лорд Майкл - он не скрывал своей озабоченности. Судя по всему, обсуждение Гэвина решили не откладывать до той поры, когда придет время послеобеденного портвейна.
     - Капитан, расскажите мне, что произошло с Алекс, - обратился он к Гэвину. - Это не предмет обсуждения на званом обеде, но... я должен знать.
     В холодных зеленых глазах отчима Алекс отражалось страдание. Гэвин привязался к Кейти всего за несколько месяцев, а потому нетрудно было представить себе чувства лорда Майкла, растившего Алекс с детства.
     Радуясь тому, что предварительно поговорил с Алекс, Гэвин кратко ответил:
     - На рассвете, сразу после жестокого шторма, на "Амстел" напали пираты. Уцелевшие члены команды сбежали, бросив Алекс и Кейти на произвол судьбы. Их схватили и продали в рабство. Кейти, к счастью, попала во дворец раджи, где стала всеобщей любимицей.
     - А Алекс? - Голос лорда Майкла стал хриплым.
     - Ее увезли на Мадуру. По чистой случайности я оказался там, когда шли торги на невольничьем рынке. Увидев, что она европейка, я сразу попытался ее выкупить.
     Не заметив, что Гэвин так и не сказал, удалось ли ему выкупить Алекс, Ашбертон спросил:
     - Это произошло вскоре после того, как ее схватили, и потом вы вместе отправились на поиски Кейти?
     Как ни хотелось Гэвину солгать, он ответил чистую правду:
     - К несчастью, я встретил Алекс, когда она уже полгода провела в рабстве.
     - Насколько жестоко с ней обращались? - Губы лорда Майкла побелели.
     - Пусть она сама расскажет вам об этом, если захочет. - Стараясь смягчить ответ, Гэвин добавил:
     - Она прошла через тяжкие испытания, но умудрилась выстоять. Я никогда не встречал такой стойкой женщины.
     - Совсем как Кэтрин. - Лорд Майкл уставился в бокал с шерри, нервно вертя его в руке. - Женщины сильнее мужчин. Иначе род человеческий давно бы вымер. Но ни один мужчина не захочет, чтобы его любимая женщина подверглась таким испытаниям.
     Возникла напряженная пауза, которую нарушил лорд Ашбертон:
     - Теперь Александра дома, живая и невредимая. И сегодня праздник.
     - Все так. - Лицо лорда Майкла смягчилось. - В детях хуже всего то, что они уходят от нас, капитан. Если бы можно было запереть их в башне из слоновой кости... Особенно дочерей. У вас есть Кейти, так что вам не трудно меня понять.
     - Несколько ближайших лет мне об этом можно не беспокоиться, - улыбнулся Гэвин.
     - Не рассчитывайте на это. Моя младшенькая и дочка Стива уже подбросили Кейти опасные идеи, - сдержанно улыбнулся лорд Майкл. - Я в этом не сомневаюсь.
     Гэвин неожиданно понял, что уже принят в семью и даже готов полюбить своего титулованного тестя.
     Сидя за длинным столом, он с удивлением признался себе, что ему нравятся эти люди. Его демократическая американская душа страдала от избытка лордов и графинь, но он не мог не признать, что все они очень добры и отзывчивы, хотя и привыкли к богатству и привилегиям. Он предполагал, что и они получили свою долю страданий, и по собственному опыту знал, что это лишь закаляет характер человека.
     Оказавшись в привычной атмосфере, веселясь среди родных и друзей, Алекс расцвела как роза. Гэвин вспомнил, что, когда предложил ей руку и сердце, она сказала, что он никогда не видел ее прежней. Сегодня он получил такую возможность и должен был признать - она была ослепительна, а острый язычок смягчала доброта.
     Гэвин разговорился с сидящей слева от него графиней, в прошлом школьной учительницей, и подумал, как переменчива судьба. Он мог никогда не жениться на Алекс. Он сделал это из сострадания - отчаявшаяся, беременная, она нуждалась в муже, который защитил бы ее от клеветы и злословия. Но если бы выкидыш случился раньше, никакой женитьбы не было бы. Она вернулась бы к родственникам красавицей вдовой и вышла замуж за человека своего круга. А вместо этого она стала его женой. Гэвина сейчас занимала только одна мысль: когда Алекс начнет тяготить их брак?
     Сидя напротив, она улыбалась, положив ладонь на руку какого-то почетного гостя. Темный локон, выбившийся из прически, скользил по ее шее. Гэвин проглотил ком в горле и отвел глаза.
     Они с Алекс вступили в сомнительный брак, но он нисколько не жалел об этом.
***
     Наконец гости начали расходиться. Алекс пожелала всем спокойной ночи. Это был замечательный вечер: душевные беседы, изысканная еда, чай и бесконечные воспоминания. Вернуться в Англию в сезон было большой удачей. Поскольку многие друзья полковника заседали в палате лордов, им пришлось остаться в Лондоне до завершения работы парламента, поэтому Алекс могла встретиться с большинством своих любимых друзей. Она наконец вернулась домой. Она была дома.
     Несмотря на опасения, Гэвин на этом вечере чувствовал себя свободно и уютно. Алекс это не удивило - того, кто смог победить на состязании самого Хасана, уже ничто не испугает. Ее муж понравился всем, несколько дам даже высказали в его адрес одобрительные замечания.
     Итак, она вернулась. И теперь пришло время сделать следующий шаг - наладить отношения с мужем. Проводив последних гостей, Алекс взяла Гэвина под руку и повела наверх.
     - Надеюсь, вечер вам понравился? - спросила она.
     - Ваша семья и друзья очень приятные люди, хотя я начинаю думать, что Лондон населен исключительно лордами и пэрами. - Он поддержал Алекс, когда она споткнулась на верхней ступеньке. - Вам не следовало пить столько шампанского, - с улыбкой заметил он. - Из-за него ноги у вас стали непослушными.
     Алекс хихикнула:
     - Вы правы. Но меня никто не заставлял пить. Мне самой этого хотелось.
     Она потянула Гэвина за собой, закрыла дверь и нетвердой рукой повернула ключ в замке. В тусклом свете ночника Гэвин показался ей таким красивым... О таком муже грезят в своих мечтах юные девушки. Вспомнив, о чем она думала весь вечер, Алекс смущенно пролепетал:
     - Я... я хочу, чтобы мы стали настоящими супругами, Гэвин.
     Он побледнел.
     - Вы... просите меня... остаться с вами на ночь?
     Она кивнула, нервно сжимая руки.
     - Тебя, Гэвин. Тебя. Я наконец хочу разделаться со всеми страхами, вот почему я выпила больше обычного. У меня сейчас так светло на душе, и, может быть, это поможет нам сделать первый шаг?
     - Насколько я знаю, алкоголь лишь усугубляет трудности, а не уменьшает их. - Он помолчал, не зная, что сказать. - Вы... ты уверена, что хочешь этого? День был очень утомительным для тебя... - наконец выдавил он.
     - Мне надоело бояться, Гэвин. - Она вытащила шпильки из прически, и роскошные волосы рассыпались по плечам. - Как дочь военного, я привыкла смело смотреть страхам в лицо. Когда я пройду через это, мы сможем идти вперед, а не цепляться за прошлое.
     Гэвин очень близко подошел к Алекс.
     - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, дорогая. Потому что я слишком хочу тебя, чтобы быть рассудительным.
     Он приподнял ее лицо за подбородок и приник к губам. Она вцепилась в его плечи, шампанское ударило в голову. Сейчас он целовал ее всего лишь второй раз в жизни. Алекс была преисполнена решимости исполнить задуманное, хотя и не знала, чего он ждет от нее. Теперь она доверяла ему и с радостью уступала напору горячих, властных губ. "Я могу сделать это, - твердила она себе. - Единственное, что мне нужно, - это расслабиться и позволить мужу меня любить. Я могу сделать это..."
     Она приказала себе не думать о том, что не способна сейчас принадлежать мужчине. Даже Гэвину.

Глава 19

     Хотя Алекс давно поняла, что Гэвин на удивление терпеливый человек, лишь сегодня ночью она смогла окончательно убедиться в этом. Вместо того чтобы сразу потащить ее в постель, он осыпал ее поцелуями, а его руки ласкали ее тело, доставляя немыслимое удовольствие.
     Умелые, мудрые руки... Словно в забытьи она чувствовала, как он расстегивает крючки на ее платье, слышала шелест шелка, который, скользнув по бедрам, лег к ее ногам.
     Гэвин так ловко распустил шнуровку, что Алекс даже не заметила, как освободилась от тугих объятий корсета. Она глубоко вздохнула, грудь чуть покалывало от привычного ощущения свободы.
     Он гладил ее спину. Через тонкую ткань сорочки она чувствовала тепло его ладони. Но несмотря на нежные, умелые прикосновения, тревога не покидала ее. Стоило его ладони двинуться вниз, и Алекс невольно отпрянула.
     Чтобы скрыть свою реакцию, она засуетилась, пытаясь снять с Гэвина сюртук. Он с трудом освободился от этого скроенного точно по фигуре произведения портновского искусства, пока Алекс трудилась над пуговицами его жилета. Ее пальцы щекотали его, и он тихонько засмеялся.
     - Ты рискуешь, милая.
     Ей нравилось, что его шотландский акцент стал заметнее, как нравилась и мысль о том, что она рискует. Алекс снова прошлась кончиками пальцев по его груди.
     Смеясь, Гэвин снял с нее корсет, подхватил на руки и поднес к роскошному ложу под балдахином на высоких витых столбиках. Голова Алекс кружилась, она проглотила ком в горле, надеясь, что выпитое шампанское заглушит ее страхи.
     После года, проведенного на соломенных подстилках и не слишком удобной корабельной кровати, постель показалась ей невероятно мягкой. Гэвин снял с нее туфли.
     - Какие дивные ножки! - вырвалось у него.
     - Фу, они чересчур большие, как, впрочем, и руки, - возразила она, надув губы. - Совсем не такие изящные, какие должны быть у настоящей леди.
     - Они красивые. Сильные и стройные, как ты сама.
     Гэвин погладил одну ногу поверх шелкового чулка, потом и другая дождалась его ласки. От неожиданного удовольствия Алекс поджала пальцы, и он нежно прошелся по изгибу ее стопы.
     Развязав шелковые подвязки, он прикоснулся к ее коленям, и ее снова объяло беспокойство. Вместо того чтобы двинуться выше, он медленно снял с нее чулки, целуя нежный изгиб шеи. И хотя он держал свой сильный торс на весу, она ощутила жар, исходящий от его тела.
     Ее сосок, розовый, как спелая ягода, просвечивал сквозь муслин сорочки. Гэвин наклонился и взял его губами. Алекс задохнулась, не понимая, чего больше было в ее реакции: восторга или страха. В висках застучала кровь... или шампанское?
     Страх.
     Когда его ласки стали более интимными, она подавила неуверенность, напомнив себе, что именно этого она и хотела. Что ж, в первый раз будет не очень хорошо. Потом станет лучше, ужасы прошлого отойдут в прошлое и в конце концов навсегда исчезнут из памяти.
     Гэвин тяжело дышал, еле сдерживая себя. Алекс ощутила возле своих бедер его мощное мужское естество и поняла, что сдержанность человека, которому она доверяла, отошла сейчас на второй план. Ее дыхание стало коротким и прерывистым, в такт с нарастающей паникой ожидания. Он не обидит ее, она это знала. Даже на Мадуре, во время того унизительного испытания в "львиной игре", ему удалось проявить такт и деликатность. Если она сумела выдержать тогда, то что ей мешает сделать это сейчас, в уединении ее собственной спальни? Проникнув под ее сорочку, его рука задержалась на шелке панталон. Она дышала так часто, что даже начала задыхаться, поскольку легкие не успевали заполниться воздухом.
     - Расслабься и ничего не бойся. Вот увидишь, все будет хорошо...
     Алекс всхлипнула от страха, когда его пальцы проникли в ее лоно. О Господи, он вторгся в ее святая святых! Она так сильно закусила губу, что почувствовала сладкий привкус крови.
     Гэвин приподнялся над ней, его сильное мускулистое тело поймало ее в ловушку, его мужское естество вторглось в ее тело. И вдруг ей почудилось, что это ее ненавистный хозяин овладел ею против ее воли, и она в ужасе оттолкнула его.
     - Нет! Нет!
     Ее глаза заволокло красным туманом. Она колотила Гэвина по лицу, по плечам, стараясь набрать побольше воздуха, чтобы закричать. Внезапно она освободилась от тяжести его тела, и твердая рука зажала ее рот.
     - Алекс! Алекс! - Он сильно тряхнул ее за плечо. - Все кончилось. Слышишь, все кончилось!
     Ее помутневшее сознание постепенно прояснилось, и она сумела сосредоточить взгляд на его лице. Гэвин тяжело дышал, кожа блестела от пота.
     - Если я уберу руку, ты обещаешь не кричать? Не думаю, что кто-нибудь из нас хочет, чтобы твои родственники ворвались сюда, услышав твои крики.
     Сделав несколько глубоких вздохов, Алекс окончательно пришла в себя и кивнула Гэвину. Он отпустил ее и вылез из постели, придерживаясь за витой столбик кровати. Глубоко вздохнув, прошел к двери в смежную комнату. В ту же секунду она бесшумно закрылась за ним.
     Алекс осталась одна, в безопасности, но разбитая и несчастная. Зарывшись в подушку, она старалась подавить рвущиеся из груди рыдания. Она возлагала на сегодняшний вечер так много надежд... Гэвин был прав - ей не следовало пить даже шампанское. Хотя сначала оно помогло ей расслабиться, по потом... напрочь лишило ее разума.
     Когда сердце стало биться ровнее и голова перестала кружиться, Алекс подумала, что между ними не должно быть никаких тайн. Гэвин, наверное, в ярости и тоже несчастен, как и она. Ему сейчас даже хуже, потому что это она спровоцировала его, и поначалу ее реакцию можно было вполне принять за желание, пока у нее не началась истерика. Алекс передернула плечами. Что, если она перешагнула границы того, что можно исправить и простить?
     Даже если и так, ей следует извиниться. Алекс вытерла слезы, накинула теплый шерстяной халат и сунула ноги в домашние туфли. Завязав волосы лентой, она пошла к Гэвину.
     Она бы не удивилась, если бы он запер дверь, но ручка бесшумно поддалась ее усилиям. Как и в ее спальне, здесь горел ночник, и хотя света было мало, но достаточно, чтобы не наткнуться на мебель. Постель была не смята.
     Гэвин сидел у окна, его рубашка белела неясным пятном, четкий профиль вырисовывался на темном фоне ночного неба. Вытянув ноги, он устало раскинулся в мягком кресле. Он слышал, как она вошла, но не повернул головы.
     Алекс глубоко вздохнула:
     - Ты, наверное, в бешенстве, и имеешь на это полное право.
     - Я не сержусь. - Голос его причинял ей боль холодом и отстраненностью. - Ты старалась как могла. Не твоя вина... никто не может требовать от тебя большего.
     - Прости меня, Гэвин, - тихо попросила она. - Я думала, что смогу...
     - Не надо извинений.
     Он закурил сигару, короткая вспышка пламени осветила его черты. Легкое облачко дыма поднялось и исчезло в открытом окне. Никогда прежде она не видела, чтобы Гэвин курил.
     - Я не храбрая, я глупая. И не надо мне было пить шампанское. Это все испортило... - Алекс облизала пересохшие губы. - Наверное, теперь уже ничего не исправить?
     Гэвин вздохнул.
     - Многие ошибки можно исправить, хотя это бывает и непросто.
     Радуясь, что он заговорил, она спросила:
     - Я причинила тебе боль?
     - Не физическую. К счастью, ты не владеешь приемами восточной борьбы, иначе мне бы несдобровать.
     Но она, конечно, нанесла ему тяжелую обиду. Гэвин не был бы так чуток к другим, если бы не страдал сам.
     - Поверь, я не с тобой боролась.
     - Я знаю. - Он снова затянулся сигарой. - Если мы хотим продолжить то, что начали, будет лучше, если ты расскажешь мне все, что случилось с тобой.
     Он сказал "мы", обрадовалась Алекс, но тут же с ужасом поняла, что и в самом деле должна рассказать ему все, открыть всю глубину своего падения. Она села на пол у его ног и сжала кулаки, чтобы унять дрожь в руках.
     - Спрашивай что хочешь. Я отвечу тебе.
     - Ты находишь меня привлекательным?
     Удивленная простым вопросом, Алекс честно призналась:
     - Ты самый красивый мужчина из всех, кого я знала.
     - Спасибо, но это не одно и то же. Ты не ответила. Можно восхищаться скульптурой Микеланджело, но ведь никто не захочет лечь с ней в постель. А совершенно неприметный человек может оказаться очень притягательным.
     Она прикусила губу, поняв суть вопроса. Алекс вспомнила желание, которое он вызвал в ней на Мадуре.
     - Для меня ты желанный мужчина, но мне мешает то, что произошло со мной в плену.
     - Значит, твоя реакция вызвана теми страхами и отвращением?
     Печально, но он был прав.
     - Боюсь, что так.
     - Теперь все понятно. - Он постукивал сигарой по краю пепельницы. - Прости, что говорю на эту тему, но я хотел бы узнать об интимной стороне твоего брака. Ты наслаждалась или всего лишь терпела?
     Радуясь, что темнота скрывает ее вспыхнувшее лицо, Алекс ответила:
     - Не могу сказать, чтобы я была особенно застенчивой невестой. Эдмунд мне нравился, и мне не терпелось поскорее выйти за него замуж.
     - То есть ваши супружеские отношения тебя вполне устраивали?
     Ей следовало бы понять, что Гэвина не удовлетворит расплывчатая формулировка ответа.
     - Честно говоря, я была слегка разочарована. Мама и полковник на людях всегда такие сдержанные, но спустя двадцать лет нежность в их отношениях осталась прежней. Любому ясно, что все стороны брака доставляют им наслаждение. У нас с Эдмундом так никогда не было. Но меня не тяготил мой супружеский долг, и я с радост