лся, усталость давала себя знать.
     - Надеюсь, что Бог хочет вашей свободы, так будем же уповать на его помощь.
     Когда он затворил дверь своей спальни, она подумала, что Бог, наверное, очень занят и поэтому послал ей Гэвина Эллиота. Она улыбнулась, представив, как смутится храбрый капитан, если она скажет ему об этом.
     Алекс взяла томик Байрона, решив перечитать поэму "Шильонский узник". История жизни человека, осужденного на долгие годы заключения, с отчаянием наблюдавшего смерть своих братьев, вызывала у нее дрожь. Байрон изобразил все потрясающе достоверно, вот только с концом она не могла согласиться. Заключенный говорит: "Мои крепкие цепи и я стали друзьями..." Она представить себе не могла, что такое возможно. Как и братья заключенного, она предпочла бы смерть.
     Когда она была молоденькой девушкой, она обожала Байрона и не раз прятала подальше томик его стихов, потому что подозревала, что мать не одобрит ее увлечения. Сейчас, когда она сама стала матерью, она начала понимать Кэтрин - Байрон порой мог быть очень откровенным, но она не замечала этого, когда была молодой. Романтические сюжеты не оставили ее равнодушной. Он был страстным приверженцем высокой романтики, и его герои, мятежные и храбрые, совершали великие дела и любили до гроба.
     Высокий, красивый, непредсказуемый Эдмунд Уоррен казался ей слепком с байроновских героев. Она, возможно, и не приняла бы его предложения, будь он блондином, лишенным романтического облика. Ее вкус сформировался под влиянием ее отца, кавалерийского офицера. Именно с ним она сравнивала всех знакомых мужчин. Выйдя замуж, она долго не могла понять, как можно разглядеть за внешностью мужчины его душу.
     Жаль, что, встретив доброго, порядочного человека, влюбиться в него она так и не смогла. Теперь, когда она думала о плотских утехах, все ее нутро восставало. Она была слишком взрослой, слишком ранимой для нового романа. Нельзя сказать, что ее замужество было ужасным, нет, конечно, но оно не оправдало ее надежд. Она жаждала глубокой, радостной любви, такой, что связывала ее мать и отчима. Вместо этого замужество стало для нее западней, похожей на золоченую клетку, в которой ее держали сейчас.
     Упрекнув себя за никчемные мысли, она вернулась к "Айвенго". Поэзия пробуждала в ней слишком много ненужных ассоциаций.
***
     На следующее утро все проходило так же, как и накануне, разве что теперь Гэвин уже не удивился, что Алекс исчезла. Когда он и Сурио появились на арене, она уже сидела в павильоне, ее блестящие темные волосы были уложены в новую прическу и накрыты легким прозрачным покрывалом. Более спокойная, чем накануне, она приветливо улыбнулась Гэвину.
     Он тоже улыбнулся ей, а потом бросил игральный камень. На этот раз ему выпало сражаться с драконом.
     Гэвин озадаченно спросил:
     - Что это означает?
     - Дракон - зверь с острова Комодо, там его называют "ора", - объяснил Хасан. - В течение многих веков их разводили на Мадуре и готовили для подобных поединков. Вы должны сразиться с самым большим из моих драконов и снять сокровище моря с его шеи. Вам разрешается пользоваться кинжалом.
     - Сокровище моря? - Гэвин тряхнул головой - ему вдруг показалось, что все это дурной сон. - Давайте вашего дракона, ваше величество.
     Султану и его приближенным подали чай, пока посреди арены ограждали загон футов тридцать в диаметре. Бой барабанов возвестил о прибытии дракона, который был не только надежно связан, но к тому же его держали четверо сильных мужчин, не спускавших глаз с драгоценной ноши.
     Гэвин чуть не пролил свой чай, когда увидел громадного зверя. Это был гигантский ящер длиной десять футов, который весил, наверное, не меньше слона. Злой, с темной пугающей шкурой, с высоким гребнем на спине, он поводил длинным желтым языком из стороны в сторону. Огромная жемчужина висела на его шее на кожаном шнурке. Гэвин не пожелал бы даже врагу оказаться на его месте.
     - Я слышала об этих ящерицах, - побледнев, проговорила Алекс. - Не позволяйте ему укусить вас. Я не думаю, что сам укус особенно опасен, но слюна его настолько грязная, что человек может умереть в течение нескольких дней от заражения крови.
     - Не волнуйтесь, я сделаю все, чтобы избежать этого, - заверил ее Гэвин. - Надеюсь, он не извергает пламя?
     Она улыбнулась, но в ее глазах метался страх.
     - Нет, насколько мне известно.
     - Что ж, я буду вам признателен, если вы помолитесь за меня. - Отставив чашку с чаем, Гэвин поднялся. Несмотря на жару, он не стал снимать сюртук. Толстая шерстяная ткань может послужить ему защитой.
     Сопровождавшие дракона рабы внесли зверя в огороженный загон, осторожно отпустили веревки, но не сняли их в целях безопасности. Один бедняга упал, и его товарищи успели оттащить его, прежде чем дракон набросился на несчастного.
     Хасан протянул Гэвину кинжал в ножнах.
     - Пользуйтесь им, капитан.
     Волнистый рифленый кинжал, как и ножны, был прекрасной работы. Но главное, клинок был очень острым. Гэвин за-сунул оружие за пояс.
     - Что будет, если я убью дракона, защищая себя?
     - Не стоит этого делать, - посоветовал Хасан. - Ора здесь традиционно считается священным животным. Убийство вызовет возмущение жителей острова.
     Что ж, чудесно. Барабаны глухо застучали, когда он подошел к загону. Служители открыли ворота, и Гэвин вошел внутрь, сжимая в руке кинжал. Дракон ждал, застыв словно каменное изваяние, и только глаза его холодно блестели. Казалось, он... проголодался.
     - У вас есть преимущество передо мной, мистер Дракон, - усмехнулся Гэвин. - Я не могу убить вас, но, как мне кажется, вы не прочь сделать это со мной.
     Острый желтый язык задрожал, и зверь издал короткое, злое шипение, от которого волосы на голове Гэвина зашевелились.
     - Если вы не станете двигаться с места и позволите мне снять жемчужину с вашей очаровательной шейки, будет лучше для нас обоих.
     Рванувшись вперед с неожиданной стремительностью, дракон взмахнул толстым хвостом, и Гэвин полетел на землю. Падая, он успел разглядеть яркий блеск длинных кривых зубов и быстро откатился в сторону, пока дракон не сомкнул их на его горле. Мгновенно он вскочил на ноги и отступил, восстанавливая дыхание.
     - Вы очень проворны, мистер Дракон, но, слава Богу, на этот раз промахнулись.
     Дракон снова застыл в неподвижной позе. Гэвин осторожно обходил его слева, стараясь остаться незамеченным. Он не раз наблюдал, как люди приближаются к крокодилам - они делают это очень медленно, чтобы не спровоцировать нападение. Он надеялся, что это сработает и здесь.
     Он был на расстоянии ярда, когда дракон снова ожил, на этот раз он взмахнул своей ужасной лапой с длинными острыми когтями. Гэвин попятился, но дракон успел зацепить его правый рукав и рассек ему руку. Боль была такая, что у Гэвина искры посыпались из глаз. Господи, взмолился он, сделай так, чтобы его когти не были так же ядовиты, как зубы.
     Поводя головой из стороны в сторону, дракон рванулся к Гэвину. Тот, вжавшись в забор, решил, что у него нет выбора, кроме как перехитрить зверя. Когда ящер угрожающе зашипел, Гэвин прыгнул ему на спину, сжал бока ногами и обхватил руками его шею. Это выглядело так, словно он оседлал тигра, и хотя он понимал всю сомнительность своей позиции, он был недосягаем для смертельно опасных зубов.
     Сбитый с толку зверь внезапно остановился, не зная, как избавиться от нежеланной ноши. Гэвин, воспользовавшись его замешательством, перерезал кинжалом шнурок и схватил жемчужину. Затем соскочил на землю так, чтобы дракон не мог его видеть.
     Тяжело дыша, он прижался к загородке загона, пытаясь понять намерения ящера. Дракон шипел и прижимался к земле, но так и не повернулся, чтобы пойти за ним.
     Почти не дыша и неслышно ступая по земле, Гэвин продвигался по кругу к воротам. Когда они со скрипом раскрылись, дракон повернулся, увидел его и угрожающе взмахнул огромным хвостом. Гэвин отскочил в сторону, и удар не достиг цели. Тогда Гэвин подпрыгнул и ухватился за створки ворот. Секунду-другую он раскачивался на верхней перекладине, затем спрыгнул на другую сторону.
     Тяжело дыша, он вложил кинжал в ножны и пошел по арене под звуки приветственных криков. Это "шоу" было намного короче и драматичнее, чем подъем на скалу. Он подошел к павильону и, поклонившись султану, протянул ему кинжал в ножнах и жемчужину.
     - Сокровище моря, ваше величество, и ваш великолепный кинжал.
     - Оставьте кинжал себе, капитан. Вы заслужили его. - Взяв жемчужину, Хасан повернулся к Алекс:
     - А эта жемчужина будет украшать вашу прекрасную даму.
     Алекс смотрела на жемчужину в немом изумлении и не знала, что с ней делать. Наконец она сунула ее за пояс саронга и шагнула вперед, к Гэвину, сорвав с головы покрывало.
     - Нужно перевязать вашу руку, капитан.
     Не дожидаясь ответа, она начала перевязывать его раненую руку легкой голубой тканью. Только теперь Гэвин почувствовал, насколько сильно болит рана. И какая она грязная. А его сюртук и рубашку вообще можно выбросить. Наклонившись к Алекс, чтобы слышала только она, он шепнул:
     - Впереди еще так много испытаний, что я скоро стану инвалидом.
     Хотя он сказал это в шутку, она побледнела.
     - Именно этого я и боюсь.
     - По правде говоря, мой сюртук пострадал больше, чем я сам. Не волнуйтесь, все это несерьезно, и...
     Но он не успел закончить, потому что Хасан вмешался в их разговор.
     - Вы прибыли на Мадуру, не зная о том, что вам придется участвовать в "львиной игре". Я пошлю смену одежды в ваши покои.
     - Благодарю вас, ваше величество.
     Глаза султана зловеще сузились.
     - Как видите, я понемногу знакомлю вас с образом жизни на Мадуре. Пока вы справлялись превосходно, но впереди у вас еще три испытания. Не забывайте об этом, капитан.
     Гэвин не мог забыть об этом, ведь он пока продвинулся в "львиной игре" менее чем наполовину. Зачем только он согласился отвезти этот проклятый груз на Мадуру! Если бы он отказался, то сейчас был бы уже на пути в Англию.
     Но тогда он не встретил бы Алекс. Глядя сейчас на нее и восхищаясь упрямой складкой ее рта и блеском синих глаз, он пришел к выводу, что риск, которому он подвергает себя, вполне оправдан.

Глава 8

     На третье утро "львиной игры" Гэвин вдруг ощутил прилив оптимизма. Накануне они с Алекс провели тихий и, можно даже сказать, семейный вечер, и золотая клетка, разделявшая их, не смогла нарушить задушевной атмосферы. Она читала "Роб Роя" Вальтера Скотта, пока он проверял свои бухгалтерские книги, а затем подсчитывал шансы на победу в предстоящей игре.
     Ответ обрадовал его. Он покорил скалу и победил дракона, а необходимость иногда прямо в море ремонтировать корпус судна сделала его профессионалом в плавании и нырянии, к тому же он метко стрелял и весьма прилично играл в шахматы.
     До сих пор не зная толком о всех существующих испытаниях, он предположил, что остались самые легкие. Правда, могло случиться и так, что ему предстоит сразиться с султаном, без оружия или на кинжалах. И это будет риск не только физический, но и политический. Но если ему повезет, то такое задание может и не выпасть. А если выпадет, что ж, он воспользуется правом отказа, которое было оговорено заранее.
***
     - Господин Эллиот!
     Шень Ю передал Гэвину многогранник для третьего броска. Гэвин повертел его в руках и бросил.
     Верхняя сторона многогранника оказалась пустой. Неудивительно - тот символ, что уже выпадал, был стерт. Зачем повторять одно и то же дважды? Он взял игральную кость и бросил снова.
     Шень Ю объявил:
     - Танцы на углях.
     Что это такое, не знал даже Сурио.
     - Что я должен делать?
     - Это старинный обычай на Мадуре, - объяснил Хасан. - Вы должны пройти по горящим углям.
     Гэвин напрягся.
     - Вы шутите?
     - Вовсе нет. Этот танец называется "адат", обычно это представление устраивают, когда мальчик становится мужчиной. Это одно из самых легких заданий. Я надеялся, что вам выпадет что-нибудь потруднее, - Султан улыбнулся одной из своих ленивых, затаенных улыбок.
     - А вы сами пробовали? - поинтересовался Гэвин.
     - Конечно, когда мне исполнилось тринадцать лет.
     Рабы уже вышли на арену и укладывали квадратом дрова.
     Нервно покусывая губу, Гэвин решил проконсультироваться с Сурио и Алекс.
     - Не совсем так, как принято здесь, но нечто похожее я видел на Бали, - ответил слуга, пожав плечами.
     - И в Индии есть люди, которые спокойно ходят по углям, - добавила Алекс. - Один офицер, побывавший в Индии, рассказывал мне об этом.
     - Я и сам такое видел, - кивнул Гэвин, - но подозреваю, там был в некотором роде фокус. Возможно, угли были уже остывшие. - Он посмотрел на горящие бревна, и его тело мгновенно покрылось испариной.
     - Это не фокус, - возразил Сурио. - Или, точнее, не мошенничество. Просто танцор пребывает в трансе. Молитва и экзальтация настолько сильны, что он не чувствует жара.
     Гэвин глубоко вздохнул.
     - На суше огонь не менее опасен, чем в море.
     - У вас бывали пожары на борту? - спросила Алекс.
     Он молча кивнул, не в состоянии говорить. Еще в самом начале его мореходной карьеры произошел пожар в каюте первого помощника, который выпил больше, чем следовало. Даже спустя восемнадцать лет Гэвин помнил запах горящей человеческой плоти. Трое мужчин, включая капитана, погибли, двое других получили серьезные ожоги.
     Гэвин был тогда еще очень молод и служил в чине второго помощника, но как единственному выжившему офицеру командование кораблем ему пришлось взять на себя. Пожар удалось потушить, и он повел пострадавшее судно вместе с поредевшей командой в Сейлем. По иронии судьбы этот печальный инцидент сыграл положительную роль в его карьере - в следующий раз он вышел в море уже первым помощником, но так никогда и не смог забыть о том пожаре.
     Осторожно взяв его руку, Алекс вернула его к действительности. Он сжал ее пальцы, благодаря за поддержку.
     Огонь начал стихать, и слуги сгребали угли в одно место, Которое ярко светилось даже под лучами тропического солнца. Думая о том, как побыстрее преодолеть горящее пространство и не причинить себе вреда, Гэвин наклонился и закатал штанины. На нем была просторная, подпоясанная ремешком туника и брюки, которые султан прислал в его комнату накануне вечером. Подумав, что тонкая, голубая с серебром хлопковая ткань может воспламениться от близости раскаленных углей, он закатал штанины до колен.
     - Все готово, - объявил Шень Ю. - Снимите обувь, капитан.
     Гэвин в недоумении посмотрел на него.
     - Как? Я должен пройти по углям босиком?
     Мадурайцы, сидящие в павильоне, переглянулись с искренним удивлением.
     - Конечно, - ответил султан. - Это всем известно.
     - Нет! - Гэвин передернул плечами, вспомнив белизну костей на обуглившейся плоти. - Я воспользуюсь правом отказа.
     Хасан сначала удивился, потом добродушно усмехнулся:
     - Вы серьезно? Прогулка по углям не задача для мужчины, если он расслаблен и не отвлекается на другие мысли.
     - Я ценю вашу поддержку, но по-прежнему отказываюсь, - сухо произнес Гэвин.
     - Это ваше право. Бросайте снова.
     Судья Дакса вмешался:
     - Минуту... Мне жаль, что впустую разожгли такой прекрасный костер.
     Лицо монаха было бесстрастным, но ехидная усмешка светилась в его глазах. Старик вышел из павильона и ступил на горячие угли. Спокойно и легко ступая босыми ногами, он пересек необходимое пространство, подол его робы шевелился от потока горячего воздуха.
     Гэвин наблюдал, не зная, смеяться ему или плакать. Может быть, это задание было обычным делом для жителей Мадуры, но при одной мысли о прогулке по раскаленным углям у него засосало под ложечкой. Понимая, что его отказ несколько пошатнул его запас уверенности и это в конечном счете может привести к проигрышу, он подождал, пока Дакса вернется на место, и сделал очередной бросок, моля Бога, чтобы на этот раз выпало более легкое испытание.
     - Дыхание жизни, - провозгласил Шень Ю.
     "Что это значит, черт побери?" - подумал Гэвин. Прежде чем он успел спросить, султан пояснил:
     - Нам предстоит состязаться в выпивке. Одно из двух заданий "львиной игры", которые наиболее приятны.
     - И как это будет происходить?
     - Вы и я должны пить друг за другом. Кто останется на ногах и в здравом уме, тот и выигрывает.
     - Тест для капитана? - удивленно спросил он.
     - Лидер на то и лидер, чтобы быть первым во всем - и в выпивке, и в драке, - усмехнулся Хасан. - Пить на спор водку или пальмовое вино куда приятнее, чем сражаться на кинжалах.
     - Я согласен. - Думая о том, что испытание может затянуться, Гэвин добавил:
     - Мне кажется, это мероприятие не для женских глаз. Нельзя ли проводить миссис Уоррен в мои покои?
     Султан кивнул и отдал распоряжение. Алекс хотела возразить, ей почему-то казалось, что ее присутствие и поддержка необходимы Гэвину. Но подобное состязание могло длиться очень долго и, к счастью, не было опасно. Поэтому в сопровождении слуг она молча удалилась, надеясь, что у Гэвина крепкая голова, даже если он и не закоренелый пьяница.
     Они только успели войти в туннель, ведущий во дворец, как дорогу им преградил господин Бхуди, известный на Мадуре купец - и ее бывший хозяин. Ростом ниже Алекс, но тучный и сильный, он славился своим богатством и жестокостью.
     Алекс остановилась ни жива ни мертва, комок подкатил к горлу. Воспоминания о его грубости были настолько сильны, что у нее мурашки побежали по коже. Она бы сбежала, если бы два стражника не преградили ей путь.
     - Искандра! - Бхуди прошипел малайское имя Алекс, беззастенчиво разглядывая ее. - А ты неплохо выглядишь... Ай-яй-яй... - Он причмокнул толстыми губами. - Может быть, я ошибся, поторопившись отправить тебя на рынок после того последнего скандала?
     - Вы ошиблись, когда купили меня на торгах! - выпалила она. - Я никогда не стану принадлежать никакому мужчине. Если бы вы не отправили меня на торги, я бы убила вас.
     - Такие слова непростительны для рабыни. Тебя надо проучить, негодная. Я доставлю себе удовольствие, сделав это. - Он положил руку на ее левую грудь и крепко сдавил ее.
     Она закричала от боли, но еще больше от воспоминаний о той боли, что он уже ей причинял. Она повернулась к охранникам - они наблюдали за ними без одобрения, но и без всякого желания связываться с влиятельным господином.
     Оживив в памяти несколько малайских слов, она обратилась к старшему из стражников по имени Уайра.
     - Султан Хасан не желает, чтобы причиняли боль призу в этой игре.
     Уайра перевел ее слова Бхуди. Боясь, что ее бывший хозяин от нее не отстанет, Алекс резко взмахнула руками и обрушила золотые цепи на его голову. Она получила истинное наслаждение, когда цепи проехались по его затылку. И пока Бхуди не успел опомниться, она ударила его коленом в пах. Купец взвыл от боли и повалился на пол, кровь сочилась из раны на голове.
     Внезапно блеснули четыре кинжала. Зная, что малейшее движение может стоить ей жизни, Алекс застыла на месте.
     - Я приз в "львиной игре" султана, - напомнила она им, стараясь, чтобы голос ее не дрожал. Нет смысла говорить, как Бхуди оскорблял ее, он был ее хозяином и мог делать с ней что угодно.
     Упоминание о султане спасло ее от смерти. Уайра распорядился, чтобы один из стражников помог Бхуди, а сам вместе с другими повел Алекс в покои Гэвина. Она шла молча, опустив голову, и дрожала от пережитого страха и возможных последствий. По иронии судьбы ее единственным защитником сейчас был султан, она являлась его собственностью, а здесь считалось неслыханной дерзостью досаждать тому, кто принадлежал правителю Мадуры.
     Снова заключенная в клетку, она почувствовала облегчение. Наконец-то она одна. Усевшись на пол и обхватив колени руками, она старалась унять дрожь. Очень хотелось плакать, но она боялась, что, позволив себе эту слабость, не сможет остановиться. Встреча с Бхуди нарушила тот хрупкий баланс, который возник в тот день,