слугу.
   - А может, ваш брат ей понравился -  пусть  даже  она  не  собиралась
оставаться  его  женой?  Что  ж,  очень   любопытно...   Забавно   будет
посмотреть, как эта парочка решит свои проблемы.
   Салли передернула плечами - шутка доктора пришлась ей не по душе.
   - Мне бы очень не хотелось, чтобы леди Джослин осталась  женой  моего
брата. Более высокомерной женщины я в жизни не встречала.
   - Леди Джослин не так уж плоха. Хотя она аристократка. -  Покончив  с
первым яблоком, доктор разрезал второе. - Откровенно говоря, она  просто
очаровательная женщина.
   Салли благоразумно воздержалась от комментариев. Было  очевидно,  что
по поводу леди Джослин они вряд ли придут  к,  единому  мнению.  Немного
подумав, она заговорила о поли тике:
   - Судя по всему, вы радикал, не так ли?
   - Если радикал - это тот, кто презирает лентяев, людей, не  сделавших
для окружающих ничего полезного, то, наверное, я действительно  радикал.
Ведь есть женщины, которые тратят на один наряд столько  денег,  сколько
многие семьи тратят за год. И  есть  мужчины,  которые  считают  спортом
убийство беззащитных животных и проигрывают в карты целые  состояния.  -
Доктор весело улыбнулся. - Я всегда считал,  что  охота  была  бы  более
справедливой, если бы лисам и фазанам давали  оружие,  чтобы  они  могли
отстреливаться.
   Салли пред ставила л и су, стреляющую в охотника, и рассмеялась:
   - Я знаю  нескольких  джентльменов,  которых  следовало  бы  проучить
хорошим зарядом дроби пониже пояса.
   Доктор ухмыльнулся, и Салли поняла, что позволила себе слишком смелое
замечание. Кинлок совершенно не походил на  всех  ее  знакомых,  и  она,
беседуя с ним, невольно заговаривалась.
   Салли всматривалась в  лицо  доктора,  всматривалась  в  его  голубые
глаза, становившиеся то грустными, то веселыми, и думала о том,  что  ей
никогда не удастся отблагодарить этого удивительного человека за то, что
он для нее сделал!
   Кинлок съел еще одну дольку яблока, а остальные  отодвинул  от  себя.
Салли взглянула на него вопросительно, и он, склонившись над  столом,  с
лукавой улыбкой проговорил:
   - Вам придется хорошо питаться,  чтобы  наверстать  упущенное.  Из-за
постоянных волнений вы стали слишком уж стройной.
   Доедая яблоко, Салли подумала: "Доктор Кинлок считает меня тощей". Но
неужели для нее  это  важно?  Встревожившись,  Салли  поняла:  ей  очень
хотелось бы, чтобы доктор Кинлок увидел  в  ней  женщину,  а  не  только
сестру своего пациента.
   Немного подумав, она сказала себе: это странное волнение - оно просто
от выпитого бренди. И кроме того, ей было приятно сидеть в этой таверне.
Салли впервые в жизни обедала с  привлекательным  мужчиной.  Разумеется,
она обедала с Дэвидом, но братья - совсем другое дело.
   Конечно, в глазах Кинлока она просто тощая гувернантка, опьяневшая от
рюмки бренди и оскорбившая прекрасную  женщину.  При  этой  мысли  Салли
почувствовала себя униженной. Проглотив  последнюю  дольку  яблока,  она
поднялась со скамьи:
   - Мне пора к Лонстонам.
   - Мне тоже пора домой, - сказал доктор. Кинлок встал из-за  стола,  и
Салли вдруг поняла, что он только сейчас по-настоящему  успокоился.  Что
ж, ничего удивительного - ведь доктор сделал замечательную операцию!
   Они вышли из таверны, и Кинлок проводил Салли к дому  Лонстонов.  Уже
простившись с шотландцем, она подумала о том, что этой ночью будет спать
так спокойно, как не спала уже много месяцев.

Глава 9

   Хирург и Салли Ланкастер уже давно уехали, а Джослин все  еще  сидела
за чаем. Тетя Лора сказала бы: "Ты сама себя наказала". Да, наверное, ей
не следовало выходить замуж за майора...
   Исида прыгнула к хозяйке на  колени  и  громко  замурлыкала.  Джослин
невольно улыбнулась и принялась поглаживать  свою  любимицу.  Поглаживая
гладкую шерстку Исиды, Джослин всегда успокаивалась, но сейчас  ей  едва
ли удастся успокоиться - ведь она  стала  женой  совершенно  незнакомого
человека! Это был очень милый незнакомец. Более  того,  она  восхищалась
его мужеством. Но все-таки он оставался незнакомцем... В такой  ситуации
даже самая спокойная женщина может устроить истерику.
   И кроме того, поправившись, майор, возможно, изменится, превратится в
совершенно другого человека. Ведь он тоже не рассчитывал  на  длительный
брак, и очень может быть, что он теперь огорчен не меньше,  чем  она.  А
если майор полюбит какую-нибудь женщину? Если захочет жениться на ней? В
таком случае он, конечно же, захочет развестись...
   Увы, о разводе не могло быть и речи, ведь Джослин всю жизнь  страдала
от  того  отвратительного  скандала,  которым  сопровождался  развод  ее
родителей. Нет, она на это никогда не  решится.  На  развод  требовалось
специальное разрешение, и такое  разрешение  можно  было  получить  лишь
после унизительного обсуждения всех подробностей...
   И даже если она решится пойти по этому пути, то ей потребуется  повод
для развода. Как правило, поводом становится измена  жены,  на  что  она
определенно не пойдет. И кроме того, не исключено, что  майор  Ланкастер
ни при каких обстоятельствах не захочет с ней разводиться,  ведь  она  -
богатая женщина. Слава  Богу,  майор  подписал  бумагу  и  отказался  от
собственности жены - в противном случае он мог бы ее разорить.
   Джослин  улыбнулась  и  покачала  головой.  Ее  фантазия  слишком  уж
разыгралась. Здоровый Дэвид может отличаться от умирающего,  но  она  не
может поверить в то, что он превратится в чудовище. Она готова биться об
заклад, что майор Ланкастер  -  человек  порядочный  и  благородный.  Ей
просто не хочется быть его женой.
   Наконец Исида спрыгнула на пол и отправилась по своим кошачьим делам.
Джослин же решила, что пора проведать майора.
   Хью Морган по-прежнему находился в голубой комнате,  рядом  со  своим
спящим подопечным. Майор спал, лежа на животе, и  дыхание  у  неге  было
спокойным и ровным.
   - Все в порядке? - шепотом спросила Джослин. Слуга встал со  стула  и
подошел к двери.
   - Спит как дитя, миледи.
   - Прекрасно. А как ваш брат? Он хорошо устроился?
   - Очень хорошо. Замечательно... Он совсем ободрился. Спасибо, что  вы
о нем справились. - Морган смущенно улыбнулся. - Вы  были  правы  насчет
служанок, миледи. Они все хлопочут вокруг Риса, и это ему полезно.
   Джослин улыбнулась. Она искренне порадовалась за Хью  Моргана  и  его
брата.

***

   Поужинав в одиночестве, Джослин отправилась спать, но ее  по-прежнему
одолевали тревожные мысли. Она старалась смириться со своим  неожиданным
замужеством. В конце концов, через сто лет они оба умрут.., так что  все
это не имеет  никакого  значения.  Тем  не  менее  она  несколько  часов
ворочалась в постели, прежде чем забылась в беспокойном сне.
   Ее разбудил настойчивый стук в дверь. Исида, лежавшая, как всегда,  у
нее в ногах, насторожилась и подняла голову. В следующую  секунду  дверь
отворилась, и в спальню вошла Мари.
   - Хью Морган попросил меня  разбудить  вас,  -  сказала  служанка.  -
Майору очень.., не по себе, миледи, и Морган тревожится.
   - Сейчас приду. - Джослин встала с постели и надела капот. Сунув ноги
в тапочки, она вышла в коридор, где дожидался Морган  с  подсвечником  в
руке. - Доктор Кинлок оставил свой адрес?
   - Да, миледи. Он сказал, чтобы его вызвали, если понадобится.
   Джослин перетянула капот поясом и  поспешила  следом  за  Морганом  в
голубую спальню. Слуга держал над головой подсвечник - был самый  темный
час ночи.
   Миновав галерею, Джослин вошла  в  комнату.  Она  надеялась,  что  им
все-таки не придется беспокоить доктора Кинлока. Майор теперь  лежал  на
спине, и казалось, что он вздрагивает под одеялом. Джослин присмотрелась
и ахнула в изумлении: ноги Дэвида шевелились! Кинлок оказался  прав:  он
не был парализован.
   Джослин подошла к  кровати  и,  склонившись  над  майором,  приложила
ладонь к его лбу. Она решила: если у него жар, она немедленно пошлет  за
доктором. Однако ей показалось, что жара не было.
   Дэвид немного успокоился и пробормотал по-французски:
   - Жаннет.., это ты, милая?
   Она выпрямилась и отчетливо проговорила:
   - Нет, это  Джослин.  Порядочная  англичанка,  а  не  одна  из  ваших
французских или бельгийских девиц.
   Он приоткрыл глаза и, похоже, немного смутился.
   - А почему вы решили, что Жаннет - это не моя лошадь?
   - Вы стали бы называть лошадь "милая"?
   - Солдат и его лошадь.., на войне  они  становятся  очень  близки,  -
ответил  майор,  и  глаза  его   лукаво   блеснули.   Джослин   невольно
рассмеялась:
   - Думаю, мне не следует  вдаваться  в  подробности.  Но  скажите,  вы
помните, что происходило? Помните доктора Кинлока и операцию?
   Дэвид  промолчал,  и  Джослин  поняла:  ему  страшно   спрашивать   о
результатах операции.
   - Операция прошла успешно, - сказала она. - Кинлок  считает,  что  вы
полностью поправитесь.
   Майор по-прежнему молчал, и Джослин додумала, что он не расслышал  ее
слов.
   Но несколько секунд спустя Дэвид  вдруг  кивнул  и  шевельнул  правой
ногой. Потом чуть приподнял колено. Затем то же самое проделал и с левой
ногой.
   - Господи! - воскликнул он с дрожью в голосе. - Это  правда!  Я  могу
двигаться. Я могу двигаться!!!
   Майор поспешно закрыл глаза, чтобы сдержать заблестевшие в них слезы.
Джослин села на стул у кровати и  взяла  его  за  руку.  Повернувшись  к
Моргану и Мари, она сказала:
   - Можете ненадолго уйти. Морган, вы, наверное, проголодались.  И  вам
обоим следовало бы выпить чаю.
   - Да, это было бы кстати, миледи, - кивнул слуга. Выходя из  комнаты,
Хью и Мари обменялись многозначительными взглядами; было  очевидно,  что
предложение хозяйки пришлось им по душе.
   Дэвид  пытался  осознать  произошедшее,  а   Джослин   тем   временем
рассказывала ему о том, что говорил доктор Кинлок перед отъездом.  Когда
же майор наконец открыл глаза, она спросила:
   - Как вы себя чувствуете?
   - По сравнению с тем, что я чувствовал после Ватерлоо, - сравнительно
неплохо. Хотя, в сущности, отвратительно.
   Улыбнувшись его шутке, Джослин спросила:
   - Боли сильные?
   - Конечно! Замечательные боли! Глаза майора лихорадочно блестели.
   -  Знаете,  Дэвид,  я  подозреваю,  что  вы  будете   очень   трудным
выздоравливающим.
   Джослин внимательно посмотрела на майора, и ей вдруг показалось,  что
она видит в нем еще одну, менее заметную перемену.
   Глаза! Впервые его глаза выглядели.., не  так,  как  прежде.  Видимо,
действие  последней  дозы  настойки  закончилось.  Она  взяла   пузырек,
стоявший на столике у кровати.
   - Доктор Кинлок велел дать  вам  немного  опия,  если  вы  проснетесь
ночью. Чтобы поправиться, вам нужно больше отдыхать.
   - Нет!
   Дэвид взмахнул рукой - она и не подозревала, что у него хватит на это
сил, - и выбил из ее рук пузырек. Бутылочка разбилась, и по лежавшему на
полу роскошному персидскому ковру расползлось темное пятно.
   Джослин изумленно смотрела на Дэвида. По комнате  разливались  запахи
гвоздики  и  корицы.  А  на  лице  больного  вдруг  появилось  выражение
отчаяния.
   - Простите, - пробормотал он. - Я не хотел вас  обидеть.  Но  я..,  я
больше не буду принимать опиум. Никогда!
   - Почему?
   Дэвид нахмурился. Он понял, что должен все объяснить,  иначе  Джослин
вольет в него это проклятое зелье.
   - Доктор Кинлок сказал, что я умирал из-за отравления опиумом?
   Она кивнула, и он снова заговорил:
   - Большие дозы опиума затуманивают разум и искажают чувства.  Зрение,
слух - все изменяется. Это было похоже.., казалось, у меня украли  душу.
Я скорее умру, чем снова допущу такое.
   - Вы действительно предпочли бы умереть? - прошептала Джослин.
   Он судорожно вздохнул:
   - Ну.., возможно, я преувеличиваю. Наверное,  принял  бы  дозу  опия,
если  бы  она  спасла  мне  жизнь,  но  сегодня..,   сегодня   я   вдруг
почувствовал, что не нуждаюсь в этой  про-,  клятой  настойке.  Я  сумею
обойтись и без нее.
   - А как же боль? Он криво усмехнулся.
   - Я бы солгал, если бы не признал:  у  меня  сейчас  такие  ощущения,
будто в тело мое впились когти тигра. Но даже это лучше, чем забытье под
действием опия.
   - Хорошо, майор, - кивнула  Джослин,  -  я  не  буду  заставлять  вас
принимать настойку. Хотя не могу обещать что доктор Кинлок поступит  так
же. Он придет к вам утром. Если доктор скажет, что  опий  необходим  для
вашего выздоровления, то я  сама  помогу  вас  держать,  пока  он  будет
вливать в вас лекарство.
   - Да, конечно, леди Джослин, - улыбнулся Дэвид.
   - Если вы  не  хотите  спать,  то,  может  быть,  голодны?  Вам  надо
набираться сил.
   Дэвид прислушался к своим ощущениям.
   - А знаете, - проговорил он с  удивлением,  -  кажется,  я  и  впрямь
проголодался.
   - Может, желаете жаркого?
   Майор  вдруг  почувствовал,  что  ему  действительно  ужасно  хочется
жаркого.
   - О.., это было бы замечательно, - ответил он.
   - Нет уж, приготовьтесь есть суп, - проворковала Джослин. - А если он
вам не повредит, то, может быть, я дам вам  омлет  и  немного  заварного
крема.
   Майор рассмеялся:
   - Я вынужден  подчиниться,  леди  Джослин.  Она  потянула  за  шнурок
звонка, и вскоре  явился  Морган.  Пока  Джослин  объясняла  слуге,  что
следует принести,  Дэвид  любовался  ее  точеным  профилем.  Ему  ужасно
хотелось приподняться и обнять ее, хотелось прижать ее к груди...
   И тут слуга пробормотал:
   - Повар будет недоволен,  если  разбудить  его  среди  мочи.  Джослин
выразительно подняла брови:
   - Если месье Шарбонье выразит неудовольствие,  можете  передать  ему,
что я не задерживаю его в своем доме. Надеюсь, что все заказанные  блюда
будут поданы через четверть часа. Вы меня поняли?
   Пряча улыбку, Морган кивнул и поспешно вышел из комнаты.
   - Поверьте, леди Джослин, вы могли бы стать замечательным  сержантом,
-  заметил  Дэвид.  -  Все  подчиненные  мгновенно  выполняли  бы   ваши
распоряжения.
   Она улыбнулась, ничуть не смутившись.
   - По-моему, мои слуги слишком обленились. Полагаю, им не вредно время
от времени сталкиваться с трудностями.
   - Мне кажется, они довольны жизнью. Майор прекрасно понимал, что леди
Джослин только кажется холодной и высокомерной; на самом деле  она  была
добросердечной и отзывчивой.
   - Кому-нибудь нужно сообщить о том, что вам  уже  лучше?  -  спросила
она. -  Утром  я  отправлю  записку  Ричарду  Дэлтону.  Но  может  быть,
известить об этом кого-нибудь еще? Наверное, у  вас  есть  родственники,
которые будут рады такой новости?
   Майор тотчас же ответил:
   - Братья едва ли обрадуются моему выздоровлению.
   - У вас есть братья? - удивилась Джослин. - Я полагала, что у вас нет
никого, кроме сестры. Дэвид с явной неохотой проговорил:
   - У нас  с  сестрой  есть  три  старших  единокровных  брата,  но  мы
стараемся не вспоминать об их существовании.  Наша  с  Салли  мать  была
намного моложе отца. Его сыновья от первого брака презирали  нашу  мать,
потому что у нее не было приданого. К тому же, по их понятиям, она  была
недостаточно знатной. Братья не смели оскорблять ее в присутствии  отца,
поэтому вымещали свою злобу на нас с Салли. - Он невесело улыбнулся. - Я
рано научился драться - это оказалось очень кстати.  После  смерти  отца
старший брат выгнал нас троих из дому.
   - Какая низость! Разве можно так обращаться с женой отца и с братом и
сестрой? - воскликнула Джослин. - А отец вас не обеспечил?
   - Он был поглощен наукой и наивно считал, что  его  наследник  о  нас
позаботится,  отец  заблуждался.  К  счастью,  нашей  матери  полагалась
небольшая доля наследства. Денег хватило на небольшой домик и  приличное
образование для нас с Салли.  -  Майор  грустно  улыбнулся,  вспомнив  о
домике, где прошли его самые  счастливые  дни;  -  После  смерти  матери
поступление денег, конечно, прекратилось, но к тому времени я уже служил
в армии, а Салли заканчивала учебу. Мы неплохо справились с трудностями.
   - Неудивительно, что вы с сестрой так близки.
   - В детстве мы были лучшими  друзьями.  Мы  вместе  играли  и  вместе
учились. - Он улыбнулся; - С ней было даже веселее, чем с  моим  любимым
пони.
   Не скрывая зависти, Джослин призналась:
   - Мне всегда хотелось иметь брата или сестру.
   - Я  бы  предложил  вам  одного  из  моих  единокровных  братьев,  но
сомневаюсь, что вы могли бы с ними поладить. Они даже друг с  другом  не
ладят. Когда я их знал, они постоянно ссорились. И я не думаю, чтобы они
стали лучше. От некоторых недостатков с возрастом можно  избавиться,  но
останутся подлость и злость... Наверное, братья похожи на свою мать - во
всяком случае, на отца они абсолютно не похожи.
   - Я, кажется,  понимаю,  почему  ваша  сестра  не  считала  возможным
обратиться  к  ним  в  трудную  минуту.  -  Джослин  поджала   губы.   -
Предательство со стороны близких оказывается самым жестоким ударом...
   Дэвиду было бы интересно  узнать,  чье  предательство  оказалось  для
Джослин жестоким ударом. Возможно, она вспомнила  об  отце,  составившем
столь странное завещание.
   - Жаль, что родственников нельзя выбирать, как  выбираешь  друзей,  -
пробормотал майор.
   - Да, очень жаль, - улыбнулась Джослин. - Но лишь благодаря моей тете
Эльвире мы с вами познакомились. Если бы она не мечтала заполучить  этот
дом, то мне, возможно, не пришло бы в голову..,  я  не  решилась  бы  на
столь необдуманный брак.
   Дэвид тяжко вздохнул. Слова Джослин стали отрезвляющим напоминанием о
том, что интимность этого ночного разговора всего лишь иллюзия. Их  брак
существует лишь на бумаге, и, конечно же,  через  несколько  недель  его
придется расторгнуть. Ведь леди Джослин была абсолютно  уверена  в  том,
что он не выживет.
   Майор понимал, что им предстоит обсудить этот  вопрос,  но  сейчас  у
него не было сил на подобные разговоры.
   -  Не  надо  тревожиться,  леди  Джослин.  Я  думаю,  что   с   таким
непреднамеренным браком можно будет покончить к обоюдному удовольствию.
   Она, похоже, обрадовалась.
   - Неужели? Каким образом?
   Но тут в комнату вошел  Морган  с  подносом  в  руках.  Обуздав  свое
любопытство, Джослин сказала:
   - Мы сможем обсудить это завтра. Или, вернее, сегодня, днем. А сейчас
вам надо поесть.
   Хотя поднос был снабжен  специальными  ножками,  воспользоваться  им,
лежа в постели,  оказалось  не  так-то  просто,  возможно,  потому,  что
разговор с леди Джослин очень утомил Дэвида. Когда он попытался поднести
ко рту ложку куриного супа с ячменем, его рука дрогнула и  суп  разлился
по подносу. Моргана уже отправили  обратно  на  кухню,  поэтому  Джослин
решила сама накормить майора. Она взялась за  ложку,  но  он  тотчас  же
запротестовал:
   - Вам не следует это делать! , Она укоризненно посмотрела на него.
   - Вы думаете, я не справлюсь?
   - Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. - Майор хотел еще что-то
сказать, но тут Джослин влила ему в рот ложку супа. Проглотив его, он  в
смущении пробормотал:
   - Вам не стоит утруждать себя ради меня.
   Она покачала головой:
   - Если я аристократка, то это еще не значит,  что  я  ни  на  что  не
гожусь. Возможно, вам следует называть меня просто Джослин.
   Майор открыл рот, чтобы ответить, но  она  тотчас  же  влила  в  него
следующую ложку и весело рассмеялась. Дэвид выразительно взглянул на нее
и, проглотив суп, пробормотал:
   - У вас это неплохо получается.  Вам  уже  приходилось  ухаживать  за
больными?
   Джослин нахмурилась и опустила глаза.
   - Я ухаживала за отцом в последние недели его жизни. Отец всегда  был
очень здоровым и энергичным человеком. И болеть он совершенно  не  умел.
Когда я находилась рядом, он вел себя лучше.
   И в ответ на дочернюю преданность граф  составил  это  возмутительное
завещание. Неудивительно, что она говорила о предательстве...
   И тут он почувствовал, что больше не сможет проглотить ни ложки супа.
   - Мне очень  жаль...  -  Майор  с  сожалением  посмотрел  на  куриные
крыл