е время, что я здесь, он ни разу не пошевелился.
   - Не беспокойтесь, он живой. Просто он устал, - со смешком сказала Марго.
- Ужасно устал.
   Почувствовав, что на  него  обратили  внимание,  Рекс  сладко  потянулся,
открыв взорам упитанное кошачье тело. Потом перекатился  на  спину  и  опять
уснул, подняв все четыре мохнатые лапы.
   Глядя на кота, обе женщины весело рассмеялись, и все  остатки  напряжения
между ними исчезли. Макси была рада, что поближе познакомилась  с  Марго.  А
что до будущего - время покажет.

***

   Разговор с Максимой доставил Дездемоне большое удовольствие. Поначалу она
отправилась на поиски незнакомой  ей  племянницы  исключительно  из  чувства
долга. Теперь она с радостью узнала настоящую Максиму, которая была  гораздо
интереснее,  чем  тот  бледный  образ,  что  нарисовала  Дездемона  в  своем
воображении.
   Максима  убедила  Дездемону,  что  ее  брату   нравилась   избранная   им
эксцентричная жизнь. Но почему у него был такой  удрученный  вид,  когда  он
навестил Дездемону в Лондоне? Может быть, на него так подействовала  встреча
с прошлым?
   Дездемона обнаружила в Максиме значительное сходство с отцом - и внешнее,
и внутреннее. Она смеялась так, как  смеялся  отец,  у  нее  было  такое  же
обширное, но несистемное образование и такой же живой  ум.  Пусть  некоторые
думают, что Максимус Коллинс зря  прожил  жизнь,  но  он  оставил  на  земле
прекрасный памятник - дочь, которую воспитал.
   Лорд Роберт тоже произвел на Дездемону приятное  впечатление.  Он  просто
горел желанием выполнить свой долг по отношению к  девушке,  и  Максима  как
будто тоже была к нему неравнодушна.
   Какой это будет прекрасный брак! Дездемона лежала на диване и улыбалась в
потолок, одновременно укоряя себя за то, что  ей  приходят  в  голову  такие
непрогрессивные мысли. Ведь она была готова поддержать племянницу,  если  та
откажется выйти замуж за человека, который ее скомпрометировал.
   Но в этом, по-видимому, нет нужды, и не только потому, что Максима вполне
способна сама о себе позаботиться. За последнее время Дездемоне стало  часто
приходить в голову, что брак не такая уж плохая вещь, во всяком случае, если
он основан на взаимной любви и уважении.
   Ее  улыбка  расплылась  еще  шире.  Ей   пришла   в   голову   еще   одна
непрогрессивная мысль: лорд Роберт богат,  умен,  красив,  благороден,  если
даже и чужд условностей, и принадлежит к одному из самых  знатных  семейств.
Алтея лопнет от злости,  узнав,  что  презираемая  ею  племянница-полукровка
отхватила  себе  такого  мужа.  Эта  мысль  доставила  Дездемоне   злорадное
удовольствие.
   Еще немного поразмышляв на эти приятные  темы,  Дездемона  отправилась  в
кабинет и принялась отвечать на скопившиеся в  ее  отсутствие  письма.  Куча
корреспонденции на столе постепенно убывала, но  Дездемона  вдруг  заметила,
что большинство писем касается ее работы.  Что  же  это  получается:  у  нее
совсем не осталось времени для  друзей?  Нет,  надо  расширить  рамки  своей
жизни.
   К вечеру в кабинет вошла горничная и подала записку.
   - Посыльный ждет ответа, миледи.
   Дездемона пробежала записку глазами. Герцогиня Кандовер приглашала ее  на
небольшой обед сегодня вечером. Она выражала надежду, что леди  Росс  сочтет
возможным почтить их своим присутствием, поскольку мисс  Коллинс,  наверное,
будет неуютно в обществе сплошь незнакомых людей. В конце записки  герцогиня
как бы невзначай упоминала, что пригласила также маркиза Вулвертона.
   Записка была написана в очень милом дружеском тоне. Хотя Дездемона  знала
герцога, с его молодой женой она пока знакома не была. Как  это  любезно  со
стороны герцогини так заботиться о своей гостье. Дездемона  быстро  написала
ответ, что принимает приглашение, и велела горничной отнести его посыльному.
   Вдруг ее охватила паника. Боже правый, но что же ей надеть? Она позвонила
горничной.
   Салли Гриффин уже оправилась от простуды,  которую  подхватила  во  время
путешествия. Сделав книксен, она с интересом спросила хозяйку:
   - Что прикажете, миледи?
   - Салли, меня пригласили сегодня на  обед  в  Кандовер-хаус.  Там  сейчас
гостит  моя  племянница,  и  герцогиня  любезно  пригласила  меня,  чтобы  я
собственными глазами  убедилась,  что  она  в  хороших  руках.  -  Дездемона
замолчала, потом с трудом выговорила:
   - В нашем распоряжении всего несколько  часов.  Как  ты  думаешь,  Салли,
можно за это время  переделать  какое-нибудь  платье,  чтобы  оно  выглядело
более.., более.., модным?
   У Салли разгорелись глаза.
   - Неужели вы  наконец-то  решились  показать  миру  ту  красоту,  которой
наградил вас Господь? Я всегда говорила, что во всем Лондоне ни у  кого  нет
такой фигуры, как у вас.
   Дездемона покраснела, а Салли продолжала: . - По-моему,  если  платье  из
коричневого  шелка  немного  переделать,  оно  будет  замечательно  на   вас
выглядеть. Только нельзя терять ни минуты.
   Хозяйка не успела опомниться, как Салли уже тащила ее за руку к лестнице.
   - Если бы вы не взяли меня к себе, когда меня выгнали без рекомендаций, я
бы умерла с голоду или пошла на панель. Мне все время хотелось  сделать  для
вас что-то хорошее. Не будь я Салли Гриффин, если я сегодня не  наряжу  вас,
как куколку.
   Вяло протестуя, Дездемона дала увести себя наверх. Может  быть,  позволив
Салли одеть себя  так,  как  той  хочется,  она  поставит  себя  в  дурацкое
положение, но уж скучно никому не будет.
   А больше всего она боялась навеять на Джайлса скуку.

Глава 30

   Мадемуазель Лаваль одела и причесала Макси и затем отправилась заниматься
госпожой. Это было не очень удобно - иметь только одну камеристку  для  двух
дам: той, которую приготовили раньше, пришлось долго ждать,  и  у  нее  было
время  вконец  разнервничаться.  Макси  знала,  что  волноваться  по  поводу
предстоящего званого обеда просто глупо. Совершенно неважно,  осрамится  она
на нем или нет. Гораздо важнее было выяснить обстоятельства  смерти  отца  и
решить вопрос, как ответить  на  предложение  Робина.  Тем  не  менее  Макси
взволнованно ходила по комнате, время от времени  повторяя  про  себя  совет
герцогини: "Никогда не извиняйтесь за то, какая вы есть".
   Наконец в дверь постучали.  Думая,  что  это  мадемуазель  Лаваль  пришла
напоследок окинуть ее взглядом, Макси крикнула:
   - Войдите!
   Вошел Робин - с таким беспечным видом, словно они были в каком-то  сарае,
а не в особняке герцога. Во фраке он был красив до умопомрачения.
   Он изобразил на лице удивление:
   - Простите, мисс, я, кажется, ошибся дверью. Я ищу молодую особу, которую
протащили через колючий куст. Макси рассмеялась, подошла и положила руки ему
на плечи.
   - У меня такое чувство, словно я не видела тебя несколько дней.
   С искусством настоящего джентльмена, он сумел  обнять  ее,  не  помяв  ни
платья, ни прически.
   - Вот и замечательно. Хотелось бы, чтобы ты не  могла  прожить  вдали  от
меня и десяти минут.
   Если быть честной, призналась себе Макси, она уже  сейчас  не  может,  но
Робину она это сообщать не собиралась. Она  отступила  и  повертелась  перед
ним, шурша шелковой юбкой.
   - У меня в жизни не было такого модного платья. Как я  в  нем  выгляжу  -
ничего?
   - Ты выглядишь бесподобно. - Он медленно оглядел  ее;  зачесанные  наверх
черные волосы, облегающее фигуру  элегантное  платье  с  высокой  талией.  -
Дивное зрелище, Экзотическое. Соблазнительное. - Робин перевел дух. -  Лучше
замолчать, не то мне захочется сорвать с тебя это очаровательное платье.  Но
должен также заметить, что вдобавок  ко  всему  перечисленному  у  тебя  вид
умной, элегантной и абсолютно уверенной в себе женщины.
   - Неплохой перечень.  -  Макси  состроила  гримаску.  -  Если  я  выгляжу
уверенной в себе - значит научилась у тебя притворяться.
   - С удовольствием научу тебя всем прочим штукам, какие только знаю.
   Макси опять невольно рассмеялась. Она поняла, что Робин  пришел  развеять
ее робость, и делал он это весьма успешно.
   Взяв со стола длинные перчатки, она спросила:
   - А есть у англичан какие-нибудь особые светские  ритуалы,  которые  надо
соблюдать, если не хочешь оказаться выброшенной за борт?
   Робин покачал головой.
   - Твои родители привили тебе прекрасные манеры.  Если  они  годились  для
бостонских званых вечеров, то годятся и для лондонского света.
   - Кстати, о манерах. Поскольку номинально я невинная девица, вряд ли тебе
прилично находиться у меня в спальне.
   - Это верно. - Робин улыбнулся одновременно озорно и интимно. - Но  мы-то
с тобой знаем, что скрывается под словом "номинально".
   Макси постаралась напустить на себя сердитый вид и, взяв  его  под  руку,
повела к двери.
   - Тем не менее лучше  нам  дожидаться  остальных  гостей  в  каком-нибудь
нейтральном месте, хотя бы в библиотеке.
   - Подожди, я хочу тебе что-то показать. - Неуловимым движением  фокусника
Робин вынул из кармана и поднес ей  на  ладони  бархатную  коробочку.  -  Ты
как-то  назвала  меня  сорокой,  и  поскольку  мы,  сороки,  любим  собирать
блестящие камешки, чтобы  дарить  их  предмету  своего  обожания,  вот  тебе
подтверждение.
   -  Я  точно  знаю,  что  номинально  невинные  девицы  не  принимают   от
джентльменов дорогих подарков.
   - Как это удачно, что я не джентльмен. - Робин посерьезнел. - Я не  знаю,
что принесет нам будущее, Канавиоста. Молю Бога, чтобы мы оказались  вместе.
Но даже если ты пойдешь своим собственным путем, мне  бы  хотелось  оставить
тебе что-нибудь на память.
   - Тебе также хочется, чтобы у меня была дорогая вещь на случай финансовых
затруднений. Робин усмехнулся.
   - Жаль, что я не знал тебя раньше. С твоей пугающей  способностью  читать
мысли других из тебя получилась бы первоклассная шпионка.
   - Я вовсе не у всех умею читать мысли.
   Макси открыла коробочку и  ахнула.  На  белом  шелке  лежали  ожерелье  и
серьги. Великолепные рубины в окружении сверкавших, как звездочки, крошечных
бриллиантов были вставлены в золотые медальоны филигранной работы.
   - О Робин, какая прелесть! Ну и размах же у тебя!
   - Какой там размах! Если бы я надеялся, что ты его примешь,  я  купил  бы
весь комплект - от гребней и диадемы до пояса с подвесками.
   У Макси расширились глаза.
   - Ты, наверное, шутишь?
   - На этот раз я нисколько не шучу.
   Она отвела глаза  -  так  пылко  смотрел  на  нее  Робин.  Нет,  она  ему
действительно нужна - в этом нет сомнений. Если бы он ее еще любил!
   - Как они подходят к этому платью! - Макси прошла к  зеркалу,  вынула  из
ушей простые золотые сережки и вдела рубиновые.
   Она повернула голову, серьги качнулись и рассыпали  вокруг  бриллиантовые
искры. Робин застегнул на ее шее ожерелье, потом  провел  своими  волшебными
пальцами вниз по ее обнаженным рукам и задержал их на талии.
   "Господи, как меня возбуждают его легчайшие  прикосновения",  -  подумала
Макси.
   Она  посмотрела  на  себя  в  зеркало.   Действительно,   она   выглядела
великолепно. Рубины необыкновенно шли к ее черным волосам. Нет,  она  совсем
не похожа на простоватую американку. Она похожа на леди. Если в глубине души
она сознает, что только прикидывается  леди,  то  по  ее  лицу  об  этом  не
догадаешься.
   Она  перевела  глаза  на   отражение   Робина.   Он   представлял   собой
квинтэссенцию английского аристократизма: тонкие  черты  лица,  невозмутимое
спокойствие, изысканная одежда. Но его руки обнимали  ее,  словно  она  была
самым драгоценным существом  на  земле,  и  его  глаза  светились  искренним
чувством.
   - Ты, кажется, думаешь, что, поженившись, мы сможем жить только в Англии?
- тихо спросил он. - Это не так. Если хочешь, поедем в Америку.
   Макси посмотрела на него с удивлением:
   - Ты пожертвуешь для меня Англией?
   Робин поцеловал ее в ухо теплыми крепкими губами.
   - Не раздумывая ни секунды. Богатство хоть  тем  хорошо,  что  дает  тебе
свободу действий. Мы можем жить так, как хочется. Даже если  ты  согласишься
жить в Англии, мне хотелось бы съездить в Америку, повстречаться с  родичами
твоей матери, посмотреть на землю, где ты выросла.
   Макси была тронута.
   - Но все-таки ты предпочел бы  жить  здесь,  да?  Робин  помедлил,  потом
кивнул.
   - Большую часть своей взрослой жизни я прожил за границей.  Я  говорю  на
десяти языках - на одном лучше, на другом хуже, и мне ничего не стоит  найти
в любом городе Европы хороший обед и дешевый ночлег. Однако, когда я прошлой
зимой вернулся в Англию, я почувствовал себя дома даже  в  большей  степени,
чем если бы прожил здесь всю жизнь.
   Макси накрыла ладонью руку Роберта, лежавшую у нее на талии.
   - Ты уехал мальчиком, а вернулся мужчиной. Отсюда и разница в восприятии.
   - Ты права: у меня пропало  юношеское  желание  восставать  против  всего
привычного. - Робин опять поцеловал ее, на этот раз  в  ямку  между  шеей  и
ключицей.
   У Макси участилось дыхание. Она всем телом ощущала его близость. Взглянув
в зеркало, она увидела, что ее глаза блестят, а губы припухли от желания.
   Робин это тоже увидел и крепче сжал ее талию.
   - Как это удачно, что большинство мужчин, которые  будут  здесь  сегодня,
женаты и счастливы в  браке.  А  то  бы  я  не  знал  ни  минуты  покоя.  Ты
неотразима, Канавиоста.
   И тут Макси дала себе зарок: что бы ни ожидало их в будущем,  она  должна
провести с Робином, по крайней мере, еще одну ночь. Если у нее не будет этой
надежды, она отдастся ему сию минуту.
   - Лучше пойдем вниз, - севшим голосом сказала она.
   - Пошли, - согласился Робин, с трудом переводя дыхание. - А то  застрянем
здесь надолго.  -  Он  шагнул  назад,  выпустив  ее  талию,  затем  галантно
предложил ей руку. - Ну, миледи, готовы войти в клетку со львами?
   "Может быть, он и согласится ради меня покинуть  свою  страну,  -  думала
Макси, - но  он  больше  потеряет,  уехав,  чем  я,  оставшись  здесь.  Надо
посмотреть на этих аристократов -  может,  не  так  страшен  черт,  как  его
малюют".
   Взяв его под руку, Макси сказала:
   - Не думаю, чтобы у львов когти были острее, чем у бостонских  дам,  лорд
Роберт.
   Когда Робин был рядом, она не боялась ничего на свете.

***

   Вулвертон прислал Дездемоне записку, предлагая сопровождать ее на  званый
обед. Она с готовностью согласилась,  а  сейчас  стояла  перед  зеркалом,  с
ужасом глядя на свое отражение. Отступать, однако, было уже поздно.
   - Салли, ну как я могу  показаться  на  людях  в  таком  виде?  Когда  ты
сказала, что переделаешь  платье,  я  не  подозревала,  что  ты  собираешься
вырезать его до пупка.
   - Ну что вы, миледи, вы преувеличиваете, - успокаивала ее Салли. -  Такое
декольте сейчас как раз в моде. В нем нет ничего вызывающего.
   - Может, в самом платье  и  нет  ничего  вызывающего,  но  мои  формы!  -
Дездемона сердито посмотрела на горничную. - Ты подпустила меня  к  зеркалу,
только когда подошло время ехать и с платьем и прической ничего поделать уже
нельзя. Признавайся, так ведь?
   - Да, миледи, - ответила Салли без тени раскаяния в голосе. - Пожалуйста,
доверьтесь мне: вы выглядите замечательно, одеты по моде, и красавец  маркиз
будет ползать у ваших ног.
   Дездемона вспыхнула как маков цвет.
   - Неужели все про меня все знают?
   - Вовсе нет, миледи, - успокоила ее Салли. - Но мы же не слепые.
   "Иными словами, они знают, что я по уши  влюблена  в  Джайлса,  -  мрачно
подумала Дездемона. - Можно было бы с  тем  же  успехом  повесить  на  грудь
плакат. На свою неприлично оголенную грудь".
   Словно прочитав ее мысли, Салли сказала;
   - Советую надеть вместо кулона  жемчужное  ожерелье,  миледи.  Вам  тогда
будет казаться, что грудь все-таки чем-то прикрыта.
   Действительно,  тройная  нитка  жемчуга   немного   уменьшила   Оголенное
пространство, но Дездемону все равно не  покидало  чувство,  что  ей  снится
кошмарный сон, будто она оказалась в людном месте в  одной  нижней  рубашке.
Она опять уставилась на свое отражение, испытывая  одновременно  и  ужас,  и
восторг. В рубашке она не казалась бы такой голой.
   - Я похожа на кокотку, - сказала она.
   - Может быть, миледи, но на очень дорогую кокотку, - с плутовской улыбкой
ответила Салли. Дездемона рассмеялась.
   - Какой вздор я говорю.
   Она опять повернулась к зеркалу  и  попыталась  объективно  оценить  свое
отражение. Ее платье из коричневого шелка с красноватым оттенком  мало  кому
было бы к лицу, но Дездемона не могла не признать, что  этот  цвет  идеально
сочетается с ее яркими тициановскими волосами и белой кожей.
   Салли также забраковала обычную строгую прическу своей госпожи  в  пользу
кудрей, через которые  она  пропустила  тонкую  золотую  цепочку.  Она  даже
убедила  Дездемону  немного  подкрасить  губы.  Дездемона   вынуждена   была
признать, что если бы отражение в зеркале принадлежало  незнакомой  женщине,
она сочла бы ее весьма эффектной.
   Во входную дверь постучали: приехал  маркиз,  и  переодеваться  было  уже
поздно. Дездемона выпрямилась, расправив плечи. К сожалению, это еще  больше
подчеркнуло ту часть ее тела, которая и без того бросалась в глаза. Но чтобы
пережить этот вечер, ей надо было притворяться уверенной в себе.
   Вид спускающейся по лестнице Дездемоны потряс ожидавшего ее внизу Джайлса
до глубины души. Он молча смотрел на нее.
   Она остановилась, вцепившись в  перила.  Ей  опять  стало  и  страшно,  и
стыдно.  Подумать  только:  старая  жесткая  курица  вырядилась  как  нежный
цыпленочек. Глупее ничего нельзя придумать. Дездемона взялась обеими  руками
за кружевную шаль, которая до этого свободно лежала у нее на плечах.
   Маркиз взбежал по ступенькам и, схватив ее за руку, не дал  закутаться  в
шаль.
   - Простите, что я на вас так таращился, Дездемона. Я знал, что под  всеми
этими вашими покрывалами скрывается красивая женщина, но то,  что  я  только
что увидел, меня просто лишило дара речи.
   Дездемона вздохнула с облегчением. Ее пальцы дрожали в  руке  Джайлса.  В
искренности его восхищения  не  приходилось  сомневаться.  Более  того,  она
была.., довольна собой.
   Улыбнувшись, Дездемона оперлась на предложенную маркизом руку.
   - Ну что ж, поехали.
   Кажется, ее ждал очень приятный вечер.

***

   Макси с Робином так долго разговаривали в ее спальне, что к тому времени,
когда они спустились вниз, гости уже начали прибывать. Марго встретила их  в
дверях маленького салона. За  ее  спиной  они  увидели  нескольких  человек,
беседовавших с непринужденностью старых друзей.
   Герцогиня улыбнулась Робину, а Макси сказала:
   - Макси, вы  выглядите  потрясающе.  Слава  Богу,  что  Раф  предпочитает
блондинок. Идемте, я вас познакомлю с гостями. - И добавила вполголоса:
   - Смелее! Большинство этих людей прожили такую же неординарную жизнь, как
и вы.
   К ним подошли высокий блондин и изящная женщина с  каштановыми  волосами.
Блондин широко улыбнулся и, протянув руку Робину, воскликнул:
   - Робин, я очень жалел, что не застал тебя сегодня  в  Уайтхолле!  -  Они
пожали руки, и блондин заметил, внимательно посмотрев на Робина:
   - Ты выглядишь гораздо лучше, чем в Париже.
   - Ну уж хуже, по-моему, выглядеть нельзя, - ответил  Робин  и  представил
его Макси:
   - Мисс Максима  Коллинс,  познакомьтесь  с  Люсьеном  Фэрчайлдом,  графом
Стретмором. А эта дама, как я подозреваю, его жена,  которую  я  никогда  не
видел.
   Изящная дама улыбнулась.
   - Правильно. Я Кит  Фэрчайлд.  Очень  рада  с  вами  познакомиться,  мисс
Коллинс.
   Люсьен? В какой связи Робин упоминал это имя? Пожав руку  графине,  Макси
сказала:
   - А, вы тот самый троюродный брат Робина, который служит  в  министерстве
иностранных дел?
   - Вообще-то даже четвероюродный, - улыбнувшись, ответил лорд Стретмор.
   - Люсьен всегда очень точен в деталях, куда мне до него, - заметил Робин.
   Так это и есть тот самый человек, который  заманил  Робина  на  шпионскую
службу?! У него совсем не опасный