тут же  испарилась,  и  он  накрыл
руку Дианы ладонью.
   - Извини. Мне не следовало оставлять тебя. Любая  женщина  в  этом  месте
привлечет к себе внимание, особенно такая красавица, как ты.
   Постепенно успокаиваясь, Диана подцепила вилкой тончайший ломтик ветчины,
которой так славился Воксхолл - А  ты  знаешь  женщину,  которая  подошла  к
Везелю?
   - Да. Это леди Хейкрофт, вдова, - коротко  ответил  Сент-Обен  Удивленная
некоторым смущением Джерваза, Диана продолжила свои расспросы:
   - Ты хорошо с ней знаком?
   - Встречал ее иногда на званых приемах, на  которые  вынужден  ходить  по
долгу службы, - пожал плечами виконт.  -  Она  ищет  богатого  мужа.  Думаю,
именно поэтому она прогуливается тут с  Везелем.  Немного  найдется  знатных
господ, с которыми она.., не захотела бы завести знакомства.
   Не надо было обладать слишком большой  проницательностью,  чтобы  понять,
что Джерваз имел в виду Поскольку никто толком не знал, женат  он  или  нет,
его  богатство  и  привлекательная  внешность  просто  притягивали  к   себе
потенциальных невест.
   Диана невольно нахмурилась Сент-Обен усмехнулся - Да, она предлагала  мне
свои прелести, - признался он - И, нет, я их не принял Леди Хейкрофт слишком
холодна и груба, мне такая любовница не нужна.
   Диана осталась удовлетворенной  его  ответом.  К  тому  же  виконту  явно
пришлась по душе ее ревность.  Слегка  покраснев,  Диана  опустила  глаза  и
сделала  глоток  традиционного   горячего   воксхолльского   вина.   Девушка
поморщилась: вино было неплохим, но к такому вкусу надо было привыкнуть. Тут
кто-то  громко  сказал,  что  скоро  начнется  фейерверк,  и  все   гуляющие
направились смотреть на него.
   Отложив вилку в сторону, Джерваз произнес:
   - Мне надо кое-что тебе сказать. Его голос звучал так серьезно, что Диана
в ужасе замерла.
   - Понимаю... - тихо проговорила она. - Ты, наверное, хочешь сказать,  что
устал от меня и  собираешься  завести  новую  любовницу.  А  сюда  привел  в
надежде, что я не устрою тебе сцены на людях.
   - Господи, нет, конечно! - воскликнул виконт, хватая  Диану  за  руку.  -
Неужто ты и впрямь думаешь, что я смогу вот так просто расстаться с тобой?
   Девушка отвернулась, не в силах сдержать слез.
   - Не знаю... - прошептала она. - Я не понимаю, о  чем  думают  мужчины...
Все мужчины, не ты один.
   Он крепче сжал ее руку.
   - Не знаю уж, что там пришло тебе в голову, - промолвил Сент-Обен,  -  но
будь спокойна: если я вздумаю с тобой расстаться, то сообщу  об  этом  не  в
общественном месте, чтобы ты могла поскандалить, сколько душе угодно.
   Тут треск  петард  объявил  о  начале  зрелища.  Переждав  грохот,  Диана
неуверенно улыбнулась виконту:
   - Боюсь, я скорее расплачусь, чем устрою скандал. Хотя  ты,  может  быть,
предпочел бы сцену.
   - Ты совершенно права, - подтвердил Сент-Обен. -  Но  все  это  не  имеет
никакого отношения к тому, о чем я собирался  тебе  сказать.  -  Он  замолк,
словно обдумывая, как преподнести Диане новость о  своем  отъезде,  а  затем
просто промолвил:
   - Дело в том, что я должен уехать на некоторое время.
   - Нечто вроде поездки в Ирландию? - спросила девушка.
   - Не совсем, - отрицательно покачал  головой  виконт.  -  Меня  не  будет
гораздо дольше и, возможно, я.., не вернусь.
   Диана смотрела на него остановившимся взглядом,  стараясь  постичь  смысл
его слов.
   - Ты направляешься на континент по какому-то секретному делу? -  спросила
она после долгой паузы вдруг севшим голосом.
   В красной вспышке фейерверка Диана увидела, как виконт кивнул,  но  вслух
он произнес:
   - Я не могу говорить об этом, Диана. Если все  будет  хорошо,  я  вернусь
через несколько недель.
   - А если все не будет хорошо?! - вскричала  девушка,  вцепившись  в  руку
Джерваза.
   - Тебе не надо беспокоиться. Утром я напишу своему адвокату записку. Если
я не вернусь, ты будешь обеспечена.
   - Я совсем не это имела в  виду,  -  выкрикнула  Диана,  силясь  сдержать
слезы. - Ты не можешь просто  так  позволить  убить  себя.  Между  нами  еще
столько не решено!
   На сей раз  их  уголок  осветило  фиолетовым  светом,  и  девушка  успела
заметить, как напряглось лицо ее любовника.
   - Стало быть, ты будешь ждать моего возвращения? - тихо спросил он.
   - Конечно. - Грохот  фейерверка  повторялся  все  чаще.  Диана  судорожно
сглотнула, чувствуя, как к ее горлу подкатил комок. -  Но  зачем  ты  привел
меня в Воксхолл?
   Джерваз задумался.
   - Знаешь... - неуверенно начал он, - мне казалось,  если  этот  вечер  мы
проведем не так, как обычно, ты лучше запомнишь его.
   - Так это означает, что ты уедешь уже  завтра?  Виконт  кивнул,  и  Диана
резко поднялась. Она не могла дышать, слезы душили ее. Джерваз был не из тех
людей, кто преувеличивает опасность:  уж  если  он  говорил,  что  может  не
вернуться из своей поездки, значит, его жизнь и впрямь под угрозой.
   - Так что же мы тратим здесь время?! Пожалуйста, немедленно  отвези  меня
домой. Я знаю, что нужно сделать, чтобы запомнить этот вечер получше!
   Сент-Обен тоже встал. Кусты отгораживали их от остальных людей,  и  он  в
порыве крепко обнял девушку.
   - Господи, Диана, ты так прекрасна, я так сильно хочу тебя!.. - прошептал
он перед тем, как впиться в ее губы страстным поцелуем.
   Новая серия взрывов сотрясла воздух, и  их  уединенный  уголок  осветился
неровным оранжевым, зеленым и голубоватым светом. Их обожгло огнем  желания.
Люди, любующиеся на фейерверк, смеялись и аплодировали, а  Диана  и  Джерваз
все крепче прижимались друг к другу.
   Наконец виконт отстранился от девушки и, вынув из кармана носовой платок,
нежно стер слезы с ее щек. Дрожащим от страсти голосом он прошептал:
   - Пойдем, пора домой... Я хочу заниматься с тобой любовью все  оставшееся
до отъезда время.
   Зажмурив на мгновение глаза,  Диана  провела  пальцами  по  своему  лицу.
Джерваз подхватил ее под руку и кратчайшим путем повел к своему экипажу.

***

   А за кустами, невидимый любовниками, но слышащий каждое их слово,  стоял,
притаившись, граф де Везель. Руки его  поглаживали  набалдашник  трости,  на
лице застыло удовлетворенное  выражение.  Итак,  Сент-Обен  направляется  на
континент по какому-то секретному делу. Можно не сомневаться, он  собирается
пересечь Ла-Манш на судне контрабандистов и высадиться на побережье Франции.
Не нужно было долго  думать,  зачем  шеф  английских  тайных  агентов  лично
отправляется на  континент.  "Что  ж,  надо  послать  донесения  патрулям  и
стражникам, охраняющим империю Наполеона", - думал де Везель.
   Что и говорить, этот виконт далеко не глуп, даже, может  быть,  умен,  но
ему следовало бы быть во сто крат умнее, чтобы избежать расставленных сетей.
Когда Сент-Обена не станет, графу будет куда легче жить, к тому же он сможет
наконец прибрать к рукам эту хорошенькую развратную потаскушку.
   Поправив шляпу набалдашником трости, граф направился к главной аллее.  Он
обязательно получит ее. Конечно, он - человек терпеливый, но на сей раз  ему
пришлось выжидать слишком долго, он даже устал от этого. Признаться, во всей
Британии не было женщины, которую  граф  желал  бы  так  сильно,  как  Диану
Линдсей. Жаль, что она растрачивала свою красоту на  этого  Сент-Обена.  Его
агент,  внедренный  в  дом  Дианы,  сообщал,  что  потаскушка  верна  своему
любовнику, но это не останавливало Везеля.
   Когда  последний  залп  фейерверка  громыхнул  над  головой  графа,   тот
остановился и стал  вглядываться  в  темноту,  озаряемую  яркими  вспышками.
Почему-то разноцветные огоньки напомнили ему  миссис  Линдсей;  дыхание  его
участилось.
   Граф де Везель с внезапной яростью ударил по ладони  набалдашником  своей
трости...

***

   Джерваз уходил от Дианы на рассвете. Девушка была права:  Воксхолл  будет
забыт, но ночь, которая последовала после прогулки в сад, виконту не  забыть
никогда, проживи он хоть сотню лет. Она  спустилась  вниз,  чтобы  проводить
Сент-Обена, прижалась к нему; ее  спутанные  кудри  щекотали  небритую  щеку
виконта. А потом Диана  резко  отступила  назад,  ее  подбородок  был  гордо
вздернут,  она  не  проронила  ни  слова,  чтобы  удержать  Джерваза  лишнее
мгновение. Сент-Обен был восхищен ее выдержкой. Если бы  Диана  в  этот  миг
попросила его остаться и никуда не ездить, он едва ли смог бы воспротивиться
ей.
   Сент-Обен оставил распоряжение своему личному  секретарю  и  помощнику  в
Уайтхолле. Затем Джерваз написал записку адвокату, которому было  предписано
назначить миссис Линдсей содержание,  если  виконт  не  вернется  в  Англию.
Джерваз даже не понимал, почему  так  беспокоится:  нет  сомнений,  что,  не
возвратись он из опасного путешествия,  Диана  быстро  найдет  себе  другого
покровителя, который, возможно, даже женится на ней.  Нет,  Диана  не  будет
нуждаться, но это завещание даст ей понять, как много она значила для него.
   Утром у Джерваза выдался свободный час, и он  хотел  было  направиться  к
своей любовнице, но затем передумал: еще одного прощания ему было не вынести
Вместо этого, почти противясь  своей  воле  и,  ненавидя  себя  за  то,  что
собирался сделать, виконт решился воплотить в жизнь одну идею,  которая  вот
уже несколько месяцев зрела в его голове.
   Напротив дома Дианы находилось единственное заведение на  Чарльз-стрит  -
небольшая аптека. Джерваз уже навел справки о ее хозяине и знал, что это был
человек, с которым за соответствующую плату можно было  договориться  о  чем
угодно. Аптекарь, проводивший в своем заведении почти все  время,  сразу  же
признал в виконте человека, который бывал частым  гостем  в  доме  напротив.
Поэтому он даже глазом не моргнул, когда получил внушительную сумму  за  то,
чтобы записывать, какие мужчины ходят к прекрасной миссис Линдсей.

Глава 16

   Джерваз отсутствовал вот уже три недели, и все это время было  для  Дианы
своеобразным испытанием  на  прочность.  Ночами  девушка  прижимала  к  себе
статуэтку Лакшми - подарок Джерваза, -  моля  всех  богов,  чтобы  Сент-Обен
вернулся к ней.
   К счастью, стояло раннее лето, поэтому ей легче было переносить разлуку.
   В день летнего солнцестояния Диане исполнилось двадцать пять, и  домашние
устроили ей настоящий праздник: Эдит напекла пирожных, которые так  и  таяли
во рту, Мадлен подарила музыкальную  шкатулку  в  форме  жаворонка,  Джеффри
преподнес элегантный шарф, явно выбранный Мадлен, и несуразный букет,  глядя
на который, не оставалось сомнений, что мальчуган покупал его сам.
   На следующий после ее дня рождения день небо было таким ясным и  голубым,
каким бывает в туманной Британии лишь раз  или  два  в  году  В  такой  день
хотелось верить, что Джерваз обязательно вернется живой и невредимый.
   Джеффри с восторгом принял приглашение матери пройтись на рынок, и вскоре
они отправились туда вдвоем. В руках у Дианы была корзинка и список, который
вручила ей Эдит. ("Если будет малина,  купи  побольше  -  я  сварю  варенье.
Посмотри как следует, чтобы цыплята  были  молоденькими",  -  наставляла  ее
пожилая женщина.) Несмотря на то что в доме появилась  французская  кухарка,
Эдит не позволила изгнать себя из кухни и часто готовила еду сама.
   Джеффри  был  в  приподнятом  настроении  и  с  ловкостью   прирожденного
горожанина  умело  лавировал  между  пешеходами   и   экипажами.   Диана   с
удовольствием наблюдала за сыном,  радуясь  тому,  что  в  последние  месяцы
припадки у него стали случаться реже. Временами она даже надеялась, что  они
прекратились вовсе, но тут же с испугом отгоняла от себя даже мысль об этом,
боясь искушать судьбу.
   По дороге на рынок мальчуган весело болтал и бегал вокруг Дианы, так  что
прошел таким образом раза в два больше нее. Пробегая мимо матери в очередной
раз, он спросил:
   - Мама, а ты думаешь, лорд Сент-Обен скоро вернется?
   - Прости, дорогой, но я не знаю. Он может  приехать  и  завтра,  и  через
месяц, или... - Диана судорожно вздохнула, - или не приехать совсем.
   - Не приехать? - переспросил ребенок. - Никогда? - Джеффри смотрел на нее
удивленными голубыми глазами. - С чего это он не захочет вернуться?
   - Дело не в его желании вернуться, а в том, что  его  поездка  опасна,  -
объяснила мать мальчика. - Корабль может утонуть, может произойти несчастный
случай. К тому же идет война... - Она устало взмахнула рукой.
   Джеффри помолчал некоторое время.
   - А ты выйдешь за него замуж? - наконец спросил он.
   - Но почему ты интересуешься этим? - вопросом на вопрос ответила Диана.
   Слова сына озадачили ее - если мальчика начинали  интересовать  отношения
между мужчинами и женщинами, то все сложности еще впереди.
   Джеффри пнул небольшой камешек.
   - Когда мы гостили в Обенвуде, вы почти все время проводили вместе.
   Диана вопросительно посмотрела на Джеффри,  словно  желая  уяснить  себе,
понимает ли ребенок, насколько близки они были с виконтом.
   - Мне показалось, вы нравитесь друг другу, - договорил мальчик.
   - Но если люди  нравятся  друг  другу,  это  еще  не  означает,  что  они
обязательно должны пожениться. - Диана  тщательно  подбирала  слова,  но  ей
очень хотелось узнать, как Джеффри относится к Джервазу. - А  ты  бы  хотел,
чтобы лорд Сент-Обен стал твоим папой?
   На  лице  мальчугана   появилось   выражение   задумчивости.   Потом   он
нерешительно пожал плечами.
   - Я.., я не знаю...
   - Но ведь он нравится тебе, не так ли?
   - Да, но... - Джеффри не договорил, наклонившись  к  подбежавшей  к  нему
собаке. Пес дружески зарычал и прижался к ноге ребенка. Джеффри  с  надеждой
взглянул на мать, но та твердо отрезала:
   - Нет, нам не нужен еще один зверек. К  тому  же,  похоже,  это  домашний
песик, посмотри, какой он упитанный.
   Джеффри потрепал лопоухую собачку, а затем побежал догонять мать;  пес  с
грустью смотрел ему вслед.
   - Лорд Сент-Обен -  хороший,  даже  замечательный  человек,  -  продолжил
мальчик их разговор, - но, когда он бывает у нас, ты.., уделяешь ему слишком
много внимания.
   Диана  вздохнула.  Конечно,  она  всегда  боялась,  что  ее   сын   может
приревновать ее к Джервазу,  поэтому  старалась  как  можно  больше  времени
проводить с ребенком. Впрочем, Джеффри был избалован вниманием трех женщин.
   Взяв Джеффри за руку, Диана переждала, пока проедет  тяжелая  повозка,  а
затем повела его через дорогу.
   - Прости, дорогой, если я чем тебя обидела, но, поверь, ты не  прав.  Мне
очень нравится лорд Сент-Обен, но к нему я отношусь совсем  не  так,  как  к
тебе. Тысяча лордов Сент-Обенов не уменьшили бы моей любви к тебе. -  Решив,
что можно затронуть и другую тему, Диана продолжила:
   - И я бы любила тебя ничуть не меньше, если бы у меня родились еще  дети.
Ты - мой первенец, и ни дочь, ни другой сын твоего места не займут.
   Мальчик крепче сжал ее руку, но  ничего  не  сказал.  Несмотря  на  малый
возраст, ему о многом надо было подумать и многое понять.
   Рынок был уже близко, оттуда слышался шумный говор. Увидев, что  недалеко
от них собралась какая-то толпа, мальчик вырвался из рук матери  и  бросился
туда. Однако что-то  в  возбужденных  голосах  людей  взволновало  Диану  и,
подобрав юбки, она поспешила вслед за сыном.
   Среди  толпы  зевак  лежала  женщина  -  торговка  яйцами.  У   нее   был
эпилептический припадок.
   Тело ее изгибалось, с покрытых  пеной  губ  срывались  хриплые,  животные
крики. Упав на землю, она выронила яйца и  теперь  билась  в  желтой  массе,
перепачкавшей ее простое серое платье. Другой торговец отгонял зевак.
   - Идите-идите, - покрикивал он. - Скоро с ней все будет в порядке.
   Кто-то из зевак смотрел на женщину с любопытством, кто-то -  с  жалостью,
кто-то хихикал...
   Бросив мимолетный взгляд на  женщину,  Диана  посмотрела  на  сына.  Губы
мальчика дрожали, лицо побелело, выражение ужаса сковало его черты. Внезапно
он резко повернулся и бросился бежать вниз по улице. Диана ожидала чего-то в
этом роде, поэтому помчалась вслед за ним, но  догнала  Джеффри  лишь  через
пару кварталов, да и то лишь  потому,  что  мальчик  задыхался  от  рыданий.
Ребенок остановился у кондитерской, по лицу его текли крупные слезы.  Уронив
корзину на землю, Диана опустилась на  колени  и  прижала  к  себе  Джеффри,
словно он был трехлетним малышом.
   - Со мной... - прерывающимся от рыданий голосом заговорил Джеффри,  -  со
мной то же самое.., происходит?..
   - Да, - подумав,  призналась  Диана.  Яростно  замотав  головой,  мальчик
прошептал ей на ухо:
   - Но это ужасно, омерзительно... Она была похожа на  животное,  а  не  на
человека... Неудивительно, что они все глазели...  -  Он  старался  сдержать
слезы и уткнулся лицом в шею матери.  -  Это  несправедливо!  Что  я  сделал
Богу?! За что он меня так наказал?!
   Диана крепко прижимала ребенка к себе,  понимая,  что  не  может  сделать
больше.  Увидеть  человека,  переживающего  эпилептический  припадок,   было
ужасно, но еще хуже было осознавать, что  такие  же  припадки  происходят  с
тобой. Не обращая внимания на прохожих, Диана  укачивала  Джеффри,  тихонько
повторяя ему на ухо:
   - Все хорошо, мой дорогой, все в порядке, все не так плохо...
   Дрожать мальчик перестал, но еще не успокоился.
   - Нет, мама, все плохо,  и  тебе  это  известно,  -  совсем  по-взрослому
проговорил он. - Со мной не все в порядке, я - не такой, как все.  И  всегда
буду отличаться от других людей.
   Диана поглядела на залитое слезами личико сына.
   - Да, дорогой, ты не такой, как все. Может, это и несправедливо,  но  нам
не понять помыслов Божьих. Каждый человек не похож на других,  кто-то  очень
сильно отличается от остальных людей, но именно эти различия  и  делают  нас
теми, кто мы есть.
   Мальчик утер рукавом слезы, пытаясь успокоиться.
   - Я.., не уверен, что понимаю тебя... - прошептал он.
   Диана лихорадочно обдумывала, какими словами облегчить боль  и  страдания
сына.
   - Знаешь, твой учитель, мистер Харди, говорил мне, что ты замечаешь такие
вещи, на которые другие мальчишки и внимания не обращают, ты всегда  добр  с
новичками и с теми, у кого нет друзей. Разве это не так?
   - Д-да... - нерешительно отвечал мальчик.
   - Я горжусь тем, что ты так себя ведешь, - тихо  промолвила  Диана.  -  А
скажи, стал бы ты считаться с другими, если бы не  осознавал,  что  ты  тоже
чем-то отличаешься от обычных ребят?
   - Я.., я не знаю. Наверное, нет.
   - Ну вот, видишь. Может, твое отличие от других людей и огорчает тебя, но
разве это отличие не помогло тебе стать лучше?
   Джеффри серьезно задумался.
   - Понятно, - наконец сказал он. - Да.  Может,  так  оно  и  есть.  Однако
означает ли это, что я должен радоваться тому, что у меня бывают припадки?
   Улыбнувшись, Диана вытащила из кармана носовой платок.
   - Ну, радоваться, конечно, не  стоит,  но  и  печалиться  особо  -  тоже.
Сердиться на Бога за то, что он несправедлив к тебе, нелепо.
   Высморкавшись и вытерев глаза, Джеффри с любопытством поглядел на мать.
   - А ты когда-нибудь  сердилась  на  Господа?  Вопрос  сына  застал  Диану
врасплох, но она решила не уходить от ответа.
   - Да, - неуверенным голосом заговорила она.  -  И  мне  это  не  принесло
пользы. Я не стала счастливее от этой злости и ничего не изменилось в лучшую
сторону. Зато, когда я заставила себя перемениться, жить мне стало легче.
   Диана поняла, что Джеффри собирается расспросить ее обо  всем  подробнее,
поэтому поспешила перевести разговор на другую тему. Поднявшись на ноги, она
весело предложила:
   - Давай-ка, заглянем в кондитерскую, посмотрим, что  там  продается!  Мне
кажется, сейчас нам обоим нужно сладенькое лекарство.
   Личико ребенка просветлело, и, вскрикнув от восторга, он побежал в лавку.
Диана отправилась вслед за ним. Она всегда знала, что в один прекрасный день
ее сын узнает, как выглядит человек,  у  которого  случается  эпилептический
припадок. Надо сказать, она была даже довольна тем,