азал... - и будешь верный мой вассал..."
     - Чего-чего? - удивился Мэйхью.
     Майлз опомнился.
     - Да нет, это я так. Извините. - Еще несколько минут он молча висел в
воздухе, размышляя, потом воскликнул:  -  Просто  беда  с  этой  бетанской
системой! Никто ни за что не отвечает, всем заправляют  какие-то  безликие
фигуры. Правительство призраков, да и только. А вам нужен сюзерен, который
взял бы в руки меч и разрубил паутину волокиты.  Как  Форталия  Храбрый  в
Зарослях Терновника.
     - Не нужен мне сюзерен. Мне нужно выпить, - мрачно заявил Мэйхью.
     - Ах, извините. - Майлз вернул бутылку. Где-то в  глубине  его  мозга
зарождалась идея,  пока  туманная,  словно  галактика,  только  начинающая
сжиматься. Еще немного, и она  засияет,  как  протозвезда...  -  Нашел!  -
воскликнул он, выпрямляясь, и от резкого движения в невесомости  его  тело
беспорядочно закружилось в воздухе.
     Мэйхью вздрогнул, чуть не  разрядив  игольник  в  пол,  и  ошарашенно
глянул на бутылку.
     - Что нашел? Выпивка здесь, у меня.
     Майлз кое-как справился с вращением.
     - Лучше будет, если мы проделаем все  прямо  отсюда.  Первый  принцип
стратегии: никогда не  уступай  выгодную  позицию.  Можно  воспользоваться
вашей связью?
     - Зачем?
     - Я хочу купить этот корабль, - величественно и звонко объявил Майлз.
- А затем нанять вас в качестве пилота.
     Мэйхью озадаченно посмотрел на юношу,  потом  на  бутылку,  снова  на
Майлза.
     - У тебя столько денег?
     - Н-ну, в общем... У меня есть кое-какие активы.


     Майлз включил коммуникатор, и после нескольких минут  переговоров  на
экране возникла физиономия  представителя  утилизационной  компании.  Если
раньше Кольхаун был настроен недоверчиво, теперь его просто  распирало  от
возмущения.
     - И вы называете  это  компромиссом?  -  тут  же  завопил  он.  -  По
себестоимости! А гарантии? Я вам не торговец недвижимостью!
     - Господин  Кольхаун,  -  вежливо  перебил  его  Майлз,  -  позвольте
заметить, что  выбирать  вам  придется  не  между  моим  векселем  и  этим
кораблем.  Выбор  -  между  векселем  и  осколками,  в   которые   вот-вот
превратится ваше имущество.
     - Если мне станет известно, что вы в сговоре с этим...
     - В жизни его не  встречал.  До  сегодняшнего  дня,  -  чистосердечно
признался Майлз.
     - А  что  за  землю  вы  мне  предлагаете?  Да  еще  на  Барраяре!  -
подозрительно спросил присмиревший Кольхаун.
     - Нечто вроде фермы... Есть лес. Сто сантиметров осадков в год.  Чуть
больше трехсот километров от столицы. - (Столице крупно повезло, что она с
наветренной стороны, мельком подумал Майлз.) - Вся эта  земля  принадлежит
мне. Я только что получил ее в наследство. От деда.  Можете  справиться  в
посольстве Барраяра. Посмотрите кстати данные о климате.
     - Насчет осадков - они там не в один день выпадают, а?
     - Нет, конечно, - с пафосом ответил Майлз. - И учтите, что это  земля
моих предков. Мы владеем ею уже на протяжении десяти поколений,  и  можете
не сомневаться: я из кожи буду лезть, чтобы выкупить  свой  вексель  и  не
дать родовому поместью уйти в чужие руки...
     Кольхаун раздраженно потер подбородок.
     - Себестоимость плюс двадцать пять процентов, - сдался он наконец.
     - Десять.
     - Двадцать.
     - Десять, или вам придется иметь дело с пилотом Мэйхью.
     - Ладно, - простонал Кольхаун. - Десять.
     - Договорились.
     Конечно, процедура оформления покупки  на  этом  не  закончилась,  но
бетанцы не зря гордились своей информационной системой. Сделка, на которую
на Барраяре потребовалось бы несколько дней, была заключена меньше чем  за
час, и при этом не выходя из корабельной рубки. Однако  Мэйхью  становился
все молчаливей.
     Наконец он заговорил:
     - Послушай, сынок. Я ценю твое великодушие и  все  такое  прочее,  но
только зря все это. Понимаешь, когда я спущусь вниз,  они  не  угомонятся.
Так не получится: посмеялись и  разошлись.  На  посадочной  площадке  меня
будут ждать люди из СБ, а с ними санитары из Совета психического здоровья.
Ты и глазом не успеешь моргнуть, как на меня накинут  сеть-парализатор.  А
месяца через два, может, и увидишь меня. Я буду ходить и  всем  улыбаться.
Когда человека берет под крылышко СПЗ, он непременно в конце концов  ходит
и улыбается, ходит и улыбается... - Мэйхью беспомощно тряхнул  головой.  -
Поздно, сынок.
     - Пока человек дышит, ничего не поздно, - отрезал  Майлз.  Внизу,  на
планете, он зашагал бы по комнате; а здесь можно было только  оттолкнуться
от одной стены, проплыть в воздухе, и оттолкнуться от другой. Майлз  летал
по рубке, как мыльный пузырь, и напряженно думал.
     - У меня идея, - сказал он наконец. - Готов поспорить,  что  на  этом
можно выиграть время. А там придумаем что-нибудь получше. Беда только, что
вы не с Барраяра, вам будет трудно понять все сразу.
     Мэйхью был порядком озадачен.
     - О чем это ты?
     - Дело вот в чем. -  Хлоп,  поворот,  вперед,  хлоп.  -  Если  бы  вы
присягнули мне на верность как оруженосец своему сюзерену, - а  это  самое
простое - я  бы  мог  подвести  вас  под  свой  дипломатический  иммунитет
третьего класса. Будь вы подданным нашего императора,  нечего  было  бы  и
голову ломать. Но  вы  гражданин  Беты.  Значит  нам  нужно  прежде  всего
привлечь толпу юристов, и они несколько дней будут биться, выясняя,  какой
закон главнее. Я взял бы на себя  обязательство  предоставить  вам  жилье,
еду, одежду, вооружение - наверное, корабль можно считать вооружением? - и
защиту, если кто-либо вызовет вас на поединок... Ну здесь,  на  Бете,  это
вряд ли случится... Кроме того, существует масса параграфов  насчет  вашей
семьи. Кстати, как насчет семьи?
     Пилот отрицательно помотал головой.
     - Это все упрощает. - Хлоп, поворот, долет, хлоп. - Пока суд да дело,
ни СБ, ни Совет вас пальцем не тронут, потому что по закону вы...  как  бы
часть моего тела.
     Мэйхью моргнул.
     - Все это так странно, просто  ум  за  разум  заходит.  Так  где  мне
расписаться? И как ты это зарегистрируешь?
     - Вам ничего не надо подписывать, только встать на колено,  дать  мне
свою руку, я возьму ее в свои,  и  вы  повторите  пару  предложений.  Даже
свидетелей не нужно, хотя по обычаю их требуется двое.
     Мэйхью пожал плечами.
     - Ладно. Валяй, сынок.
     Хлоп, поворот, вперед, хлоп.
     - "Валяй, сынок", - передразнил его Майлз. - Я так и  думал,  что  вы
ничего не поймете. То, о чем я  сейчас  рассказал,  всего  лишь  небольшая
часть договора, - ваши привилегии. Но там есть  и  ваши  обязательства,  и
масса моих прав по отношению к вам. Вот например: если во  время  сражения
вы откажетесь выполнить мой приказ, я имею полное право отсечь вам голову.
Тут же, на месте.
     У Мэйхью отвалилась челюсть.
     - Ты, конечно, понимаешь, что СПЗ велит накинуть сетку-парализатор  и
на тебя, - сказал он, придя в себя.
     Майлз ухмыльнулся.
     - Не выйдет. Я тут же закричу и попрошу защиты у своего  сюзерена.  И
он меня  защитит.  Он  довольно  болезненно  реагирует,  когда  кто-нибудь
обижает его подданных. Кстати,  если  вы  становитесь  моим  вассалом,  то
автоматически  превращаетесь  в  вассала  моего  сюзерена,  но  уже  более
отдаленного.
     - А заодно и сюзерена твоего сюзерена,  и  сюзерена  сюзерена  твоего
сюзерена, и так  далее,  -  обрадовался  Мэйхью.  -  Я  кое-что  смыслю  в
субординации.
     - Да нет, тут цепочка прерывается. Я  принес  клятву  верности  прямо
Грегору Форбарре, как вассал секундус.
     - А кто этот Грег... как его? - спросил Мэйхью.
     - Император, - объяснил Майлз и для  верности  уточнил:  -  Император
Барраяра.
     - А-а.
     Типичный бетанец, подумал Майлз; их не учат всемирной истории. Только
своей собственной, бетанской, и Земли.


     Когда последние  формальности  с  покупкой  РГ-132  остались  позади,
Мэйхью осторожно отсоединил коробку с рубильником, - Майлз в эти мгновения
не дышал - и катер вернулся к кораблю,  чтобы  доставить  их  на  планету.
Теперь старый пилот обращался к Майлзу с несколько большим почтением.
     - Я и не знал, что  вы  из  такой  богатой  семьи,  лорд  Форкосиган.
Конечно,  для  лорда  с  Барраяра  космический  корабль,  не   более   чем
безделушка...
     - Да нет, не совсем, - сказал Майлз. - Мне придется здорово побегать,
чтобы обеспечить этот вексель.  Когда-то  наша  семья  действительно  была
довольно  состоятельной,  но  то  было  в  Период  Изоляции.  А  во  время
экономического кризиса, перед Первой цетагандийской войной, наши богатства
практически  улетучились.  -  Он  смущенно   улыбнулся.   -   Из-за   вас,
инопланетян, мы в ту пору не знали, куда деваться. Когда до нас  добрались
первые галактические  торговцы,  мой  прапрадед  со  стороны  Форкосиганов
вообразил, что сорвет хороший куш на торговле драгоценностями -  алмазами,
рубинами и изумрудами. Чужестранцы продавали их на удивление дешево, и  он
вложил в это все свои деньги и половину недвижимости.  Но  оказалось,  что
камни синтетические. Они были прекраснее натуральных,  но  дешевле  песка.
Рынок лопнул, а с ним и мой прапрадед. Говорят, прапрабабка так ему  этого
и не простила. - Он чуть повернулся в сторону, и Мэйхью, сразу  сообразив,
что ему требуется, вложил ему в руку бутылку. Майлз протянул  ее  старшему
пилоту, но тот передернулся от отвращения. И Майлз, пожав плечами, надолго
припал к горлышку. Теперь уже не только пищевод и  желудок,  но  и  каждая
жилка, казалось, заиграла всеми цветами радуги. У него было такое чувство,
что он может обойтись без сна хоть до конца своих дней. - Беда в том,  что
те   земли,   которые   мой   предок   сберег,   лежат   в    окрестностях
Форкосиган-Сюрло, а там  довольно  сухо  -  хотя  по  вашим  меркам,  это,
конечно, чуть ли не болото. Ну  а  проданная  земля  находилась  в  районе
Форкосиган-Вашнуй, там климат получше.
     - Ну, и в чем же беда? - спросил Мэйхью.
     - Там нам принадлежал целый город,  и  в  нем  располагалась  главная
резиденция, оттуда Форкосиганы управляли всеми своими поместьями. Во время
войны мои предки играли м-м-м...  немаловажную  роль  в  Сопротивлении,  и
тогда цетагандийцы объявили  наше  родовое  гнездо  городом-заложником.  В
конце концов они его уничтожили. Теперь это здоровенная ямища,  с  краями,
спекшимися в стекло. По ночам километров за двадцать видно, как  небо  над
ней светится.
     Аккуратно посадив челнок, старший пилот вырулил на стоянку.
     - Погодите, - вдруг сообразил Мэйхью. - Угодья,  значит,  продали,  а
этот ваш взорванный город, Форкосиган, как его...
     - Он и  сейчас  наш.  Форкосиган-Вашнуй.  Недалеко  от  столицы,  сто
сантиметров осадков в год.
     - Это что, та  самая  земля...  -  Лицо  пилота  озарилось  блаженной
улыбкой. - Это та самая земля, которую вы заложили... - Двигатели  смолкли
и они выбрались из кабины. - Так  значит,  вы  ее  отдали  в  залог  этому
навозному жуку, Кольхауну, чтобы выкупить мой корабль?
     - Как говорили римляне? Кавеат эмптор: "покупатель, будь  осторожен",
- нравоучительным тоном изрек Майлз. - Он проверил  график  влажности,  но
посмотреть  график  радиоактивности  не  догадался.   Наверно,   тоже   не
интересуется историей других планет.
     Мэйхью привалился к стенке бокса, в котором стоял челнок, и  согнулся
пополам от неудержимого хохота. Смех был почти истерический -  сказывались
несколько суток без сна...
     - Сынок, - еле вымолвил он, - выпей за мой счет...
     - Разумеется, я собираюсь ему заплатить, -  с  достоинством  объяснил
Майлз. - Иначе через несколько сотен лет, когда земля остынет, эти гектары
проделают ужасно неэстетичную  дыру  на  карте  владений  моих  отдаленных
потомков. Но если  он  станет  жадничать  и  хамить,  требовать  ввода  во
владение... Что ж, тогда получит то, чего заслуживает.
     К ним приближались три группы людей;  во  главе  первой  почти  бежал
сержант Ботари. Воротник его был расстегнут, форма в беспорядке.  Так-так,
подумал Майлз, сержанта раздели и обыскали,  так  что  настроение  у  него
сейчас бешеное. За Ботари спешил полисмен и  еще  какой-то  прихрамывающий
бетанец, он размахивал руками и,  судя  по  всему,  горько  жаловался.  На
физиономии у него красовался мертвенно-желтый  синяк,  один  глаз  заплыл.
Позади всех плелась Элен; казалось, она вот-вот заплачет.
     Вторым эшелоном двигались чиновники из  администрации  космопорта,  а
третьим - женщина из службы безопасности в  сопровождении  двух  массивных
агентов и четырех человек явно медицинского обличья. Мэйхью глянул на  них
и моментально протрезвел: в руках у агентов СБ были парализаторы.
     - Ну, сынок, - пробормотал он трясущимися губами.  Агенты  охватывали
их с флангов. Мэйхью торопливо опустился на колени. - Давай!
     Ботари, отец и дочь, уже подошли к ним. Сержант  наверняка  собирался
разразиться обвинительной речью, но  Майлз,  понизив  голос  (в  отцовской
манере!) оборвал его:
     - Смирно, сержант. Вы нужны мне как  свидетель.  Пилот  Мэйхью  хочет
принять присягу. Давай руку, Ард... вот так,  между  моими  ладонями...  и
повторяй за мной. Я, Ард Мэйхью (кстати,  это  твое  полное  имя?  Хорошо,
будем пользоваться им), настоящим заверяю,  что  я  -  свободный  человек,
доныне никому не присягавший, и что я поступаю на службу  к  лорду  Майлзу
Нейсмиту Форкосигану в качестве  оруженосца...  Ну-ка,  повтори  пока  эту
часть... - Мэйхью повторил, кося глазами на санитаров. - Дальше... Я  буду
считать его моим сюзереном и командиром до  тех  пор,  пока  его  или  моя
смерть не освободит меня от клятвы. Потом еще раз!
     Кивая  головой  в  такт  каждому  слову   Мэйхью,   Майлз   начал   -
скороговоркой, так как встречающие уже были рядом, - свою часть клятвы:
     - Я, Майлз Нейсмит Форкосиган,  вассал  секундус  императора  Грегора
Форбарры, принимаю твою клятву и  клянусь  защищать  тебя  как  сюзерен  и
командир. Клянусь словом Форкосигана. Готово - можешь встать.
     Слава Богу, подумал Майлз, что Ботари промолчал. Но молчание  длилось
недолго:
     - Милорд! - прохрипел сержант. - Вы  не  можете  привести  к  присяге
бетанца!
     - Но я только что сделал это, - весело ответил Майлз  и  даже  слегка
подпрыгнул на месте, до того был собой доволен.
     Между тем офицер СБ из той группы, что  он  увидел  пару  часов  тому
назад, уже стояла рядом, а Мэйхью так  и  застыл  коленопреклоненный,  под
прикрытием огня, бушевавшего у него над головой.
     -  Пилот  Мэйхью!  -  крикнула  дама.  -  Вы  арестованы.  Вы  можете
воспользоваться при аресте следующими правами...
     Избитый штатский перебил ее, тыча пальцем в сторону Элен:
     - К чертям пилота! Посмотрите лучше на эту женщину! Она  избила  меня
до полусмерти! У меня свидетели, десятки свидетелей. Ее  надо  арестовать!
Она опасна для общества!
     Элен то сжимала кулаки, то прикрывала уши. Губы у нее дрожали.  Майлз
начал понимать, в чем дело.
     - Ты ему врезала?
     Она кивнула.
     - Он сказал мне такое...
     - Милорд, - Ботари тоже обрел  дар  речи,  -  с  вашей  стороны  было
некрасиво оставить Элен одну, среди этих...
     Женщина из СБ тянула свое:
     - Пилот Мэйхью, вы имеете право...
     - Мне кажется,  она  повредила  мне  черепную  коробку!  -  простонал
избитый. - Я на нее в суд...
     Майлз подбодрил Элен улыбкой:
     - Не беспокойся, я с этим разберусь.
     - У вас есть право... - не отступалась агент СБ.
     - Прошу прощения, агент Браунел, - мягко перебил ее  Майлз.  -  Пилот
Мэйхью теперь  мой  вассал.  Поскольку  я  его  сюзерен  и  командир,  все
обвинения  в  его  адрес  адресуются  мне.   Именно   я   буду   оценивать
обоснованность этих обвинений и распоряжаться дальнейшей  судьбой  пилота.
Отныне у него нет никаких прав, кроме права ответить на вызов,  если  речь
идет о некоторых категориях клеветы, которые сейчас не время  и  не  место
обсуждать... - (Все это архаика: императорским эдиктом дуэли запрещены, но
откуда бетанцам знать такое.) - Так что если у вас нет двух пар мечей и вы
не собираетесь... ну, скажем, оскорблять честь матушки пилота Мэйхью,  вам
придется оставить пилота на мое попечение и, прошу прощения, взять себя  в
руки.
     Своевременный совет: Майлзу казалось, что агент СБ вот-вот взорвется.
Мэйхью слабо кивнул,  словно  наконец-то  поверил  в  спасение.  А  Ботари
выпрямился,  и  сощуренные  глаза  сержанта  обвели  всю  компанию  -   он
подсчитывал силы и вооружение противника.  Спокойно,  подумал  Майлз.  Все
идет по плану.
     - Вставайте, Ард, черт...
     Женщина-офицер немедленно связалась  с  начальством,  чтобы  обсудить
странный способ,  которым  Майлз  оградил  пилота  Мэйхью  от  закона.  Но
переговоры, как Майлз и надеялся, зашли в тупик, а точнее, увязли в болоте
межпланетного права, грозившем затянуть весь персонал посольства  Барраяра
и бетанского госдепартамента.
     С Элен было проще. Разъяренному  бетанцу  объяснили,  что  он  должен
лично подать жалобу в посольство Барраяра. А там закрутится такая карусель
- заявления, бланки, рапорты, объяснения, - что жалобщик проклянет все  на
свете. Среди анкет, которые приходилось заполнять, были  весьма  занятные,
открывавшие просмотр художественным склонностям потерпевших. И  эти  поэмы
рассматривались только на Барраяре (что занимало на месте шесть недель), и
можно было гарантировать, вдобавок, что  их  придется  посылать  туда-сюда
несколько раз - для исправления неизбежных в таких случаях ошибок.
     - Расслабься, - шепнул Майлз Элен. - Этого парня завалят анкетами  по
самую макушку, и ты его никогда уже не увидишь. С  бетанцами  просто:  они
убеждены, что доставляют тебе всем этим массу неприятностей,  и  чувствуют
себя  удовлетворенными.  Только  никого  не  убивай  здесь.  Боюсь,  моего
дипломатического иммунитета может оказаться недостаточно.
     К  тому  времени,  когда  бетанцы  признали   поражение,   совершенно
вымотавшийся Мэйхью еле  стоял  на  ногах.  Чувствуя  себя  пиратом  после
удачного рейса, Майлз утащил его из космопорта.
     - Два часа, - потрясенно пробормотал Ботари.  -  Мы  пробыли  в  этом
паскудном месте каких-то два часа, и на тебе...



                                    6

     -  Майлз,  дорогой,  -  бабушка  встретила  его  поцелуем   в   щеку,
отработанным, как отдание чести. -  Ты  немного  опаздываешь.  Что,  опять
неприятности на таможне?
     - Нет-нет, все в порядке. - Майлз переступал с носка на пятку, ему не
хватало  невесомости.  Хотелось  пробежать   километров   пятьдесят,   или
отправиться на танцы, или еще что-нибудь в таком же  духе.  Но  сержант  и
Элен имели весьма бледный вид, а Мэйхью  просто  валился  с  ног.  Наскоро
представив его бабушке, Майлз отвел пилота в свободную спальню. Там Мэйхью
принял душ, начал выбирать себе пижаму (они были либо слишком  малы,  либо
слишком велики) да так и повалился на кровать, словно его оглушили.
     Бабушка покормила гостей обедом; как и рассчитывал Майлз,  она  сразу
же полюбила Элен. Та чувствовала себя чуть скованной в присутствии  матери
обожаемой ею графини Форкосиган, но Майлз был уверен, что  бабушка  быстро
справится  с  этим.  Возможно,  ей  удастся  передать  Элен  хоть   толику
бетанского безразличия к классовым предрассудкам,  столь  характерным  для
Барраяра. С тех пор, как они перестали быть детьми, перегородки между  ним
и Элен росли все стремительнее. Это из-за  костюма  фора  на  нем,  иногда
думал Майлз. Он казался Майлзу  броней:  такой  же  архаичной,  звякающей,
проржавевшей и шипастой. Ее неудобно носить,  человека  в  ней  невозможно
обнять. Пусть Элен хоть однажды возьмет консервный нож и посмотрит,  какой
бледный, мягкий, несчастный моллюск  кроется  под  броней  -  хотя  и  это
зрелище не сахар. Мысли Майлза совсем запутались в черном  водопаде  волос
Элен; он вздохнул, и тут тол