тят  с  вами  встретиться.  -  Он  внезапно
остановился перед ней и улыбнулся.
     Лицо Кавилло напряглось. На стройной шее выступили сухожилия. Но  она
промолчала.
     Заговорил Грегор.
     - Но если вы сделаете то, о чем мы вас  попросим,  я  гарантирую  вам
беспрепятственный  выезд  из  Ступицы  Хеджена  через  Барраяр.  Вместе  с
остатками ваших людей, если они захотят к вам присоединиться. Это даст вам
двухмесячную фору, перед тем, как цетагандийцы начнут мстить за поражение.
     - Собственно говоря, - продолжал Майлз, - если вы хорошенько сыграете
свою роль, вы можете даже показаться героиней! Какая ирония!
     Сердитый взгляд Грегора был не совсем притворным.
     - Я до тебя еще доберусь, - хрипло выдохнула Кавилло.
     - Это лучшая из сделок, которые вы можете сегодня  заключить.  Жизнь.
Трофеи.  Новая  жизнь  далеко  отсюда  -  очень  далеко.   Саймон   Иллиан
позаботится об этом. Далеко, но на свободе.
     Обезображенное бешенством лицо Кавилло приняло осмысленное выражение.
     - Чего вы от меня хотите?
     - Сущих пустяков. Вы должны передать командование  офицеру,  которого
мы вам укажем. Возможно, верванскому посреднику - в конце концов,  они  за
вас платят. Затем вы представите своего заместителя вашим  офицерам  и  на
время битвы удалитесь в безопасное место - на гауптвахту "Триумфа".
     - Когда все закончится, в живых не останется ни одного наемника!
     - Такая возможность существует, - согласился Майлз.  -  Но  заметьте,
ведь вы собирались бросить их всех.
     Кавилло посмотрела на Майлза так, будто хотела плюнуть ему  в  глаза,
но ограничилась коротким:
     - Вы получите то, чего хотите.
     - Благодарю вас.
     - Но ты... - Ее глаза были  похожи  на  ярко-голубые  льдинки,  голос
звучал низко и злобно, - ты достукаешься, коротышка. Сегодня ты  на  коне,
но время сбросит тебя вниз. Я сказала бы тебе: "Подожди лет  двадцать",  -
но сомневаюсь, что ты проживешь так долго. Твоя бездарная верность не даст
тебе ничего: в один прекрасный день тебя просто разжуют и выплюнут.  Жаль,
я не увижу этого. Не полюбуюсь на то, что от тебя останется!
     Майлз позвал солдат:
     - Унесите ее. - Это прозвучало почти как просьба. Когда за  пленницей
и ее носильщиками закрылась дверь, он обернулся и  встретил  взгляд  Элен,
значения которого понять не мог.
     - Бог мой, Элен, меня просто в дрожь от нее бросает!
     - Да? - заметил Грегор, сидевший в той же позе. - А вы с нею, похоже,
думаете одинаково.
     - Грегор! - протестующе воскликнул Майлз. - Элен?! - Он надеялся, что
хоть она защитит его от столь чудовищного сравнения.
     - Как тебе  сказать?  Вы  оба  такие  изощренные,  -  Элен  с  трудом
подбирала слова. - И низкорослые. -  Заметив  сжатые  губы  Майлза  и  его
потемневший от боли взгляд, она пояснила: - Ты не понял. Это скорее вопрос
формы, чем содержания. Если бы ты был помешан на власти вместо, вместо...
     - Вместо другой мании. Да, продолжай, пожалуйста.
     - ...ты мог бы составить подобный план. Мне кажется,  ты  испытываешь
удовольствие от того, что вычислил Кавилло.
     - Ну спасибо. - Майлз сгорбился, как старик. Неужели правда?  Неужели
он  таков?  Зараженный   цинизмом,   получающий   удовольствие   лишь   от
манипулирования  людьми  -  бронированные  доспехи  на  злобной,  насмерть
раненной твари?
     - Возвращаемся на "Триумф", - сухо сказал он. - У нас много дел.


     Майлз  нетерпеливо  мерил  шагами  каюту  адмирала   Оссера.   Грегор
полусидел на краю стола и наблюдал, как он мечется.
     - ...естественно, верванцы будут подозревать нас,  но  дышащие  им  в
затылок цетагандийцы прибавят им желания поверить. И не только поверить  -
иметь с нами дело. Только, ни в коем случае не уступай больше,  чем  будет
вызвано необходимостью...
     Грегор тихо заметил:
     - Может, ты отправишься со мной в качестве суфлера?
     Смущенный Майлз остановился и закашлялся:
     - Извини. Я знаю, ты профессионал  в  переговорных  делах.  Просто...
когда я нервничаю, начинаю болтать Бог весть что.
     - Пустяки.
     Пока не прозвенел сигнал, Майлз старался держать язык за зубами, хотя
метаться не перестал.
     - Вы приказывали привести пленных,  сэр,  -  раздался  наконец  голос
Чодака.
     - Благодарю вас, войдите, -  Майлз  наклонился  над  столом  и  нажал
клавишу.
     Чодак и конвой ввели в каюту капитана Унгари и сержанта  Овермана.  С
ними обращались скорее как с почетными гостями, чем пленными, -  оба  были
умыты, выбриты и причесаны. Оба - в свежевыглаженной форме  дендарийцев  с
соответствующими рангу каждого нашивками. Несмотря на  это,  оба  смотрели
исподлобья
     - Благодарю вас, сержант, вы и ваши люди свободны.
     - Свободны? - Поднятые брови Чодака показывали, что он сомневается  в
разумности приказа. - Вы уверены в этом? Вы не  хотите,  чтобы  мы  заняли
пост хотя бы в коридоре, сэр? Вспомните прошлый раз.
     - Прошлый раз не повторится.
     Судя  по  взгляду  Унгари,  такое  заявление  было   преждевременным.
Растерявшийся Чодак удалился, до последнего момента  держа  пленников  под
прицелом.
     Оставшись наедине с Майлзом (Оверман не  в  счет),  Унгари  набрал  в
грудь воздуха и начал:
     - Форкосиган! Я отдам  вас  под  трибунал,  где  с  вас  сдерут  вашу
уродливую шкуру, выдубят и набьют чучело, чтобы...
     Он не замечал Грегора, молча  следившего  за  происходящим,  Грегора,
одетого в точно такую же форму, как и они с Оверманом, только  без  знаков
различия - за неимением подходящих его сану.
     - Но, сэр... - И Майлз смущенно кивнул в сторону императора Барраяра.
     - Ваши чувства разделяются столь многими, капитан,  что,  боюсь,  вам
придется встать в очередь и подождать, пока настанет  ваш  черед,  -  едва
улыбнувшись, заметил Грегор.
     Оставшийся запас воздуха Унгари выпустил без слов. Пока он  собирался
с мыслями, лицо его, меняясь на глазах, неизменно отражало одно -  крайнее
облегчение.
     - Сир...
     - Приношу вам свои извинения, капитан, - сказал  Майлз,  -  за  столь
вольное обращение с вами и сержантом Оверманом, но  я  рассудил,  что  мой
план освобождения императора слишком своеобразен, чтобы доверить его  вам,
и решил взять всю ответственность на себя. - (Вам  действительно  повезло,
что вы этого не видели. А мне - что никто не толкал меня под локоть.)
     -  Младшие  лейтенанты  не  несут  персональной  ответственности   за
операции такого масштаба. Ее  несут  командиры,  -  сдерживаясь,  произнес
Унгари. - Это первое, на что указал бы мне Саймон Иллиан, если бы ваш план
- каким бы гениальным он ни был - провалился...
     - Ну что ж, сэр, примите мои поздравления. Вы только  что  освободили
императора, -  Майлз  был  сама  сдержанность,  -  который,  будучи  вашим
главнокомандующим,  намерен  дать  вам  несколько  распоряжений  -   если,
конечно, вы позволите ему вставить хоть слово.
     Унгари стиснул зубы. С видимым усилием он  перенес  свое  внимание  с
Майлза на Грегора:
     - Сир?
     Грегор не заставил себя ждать:
     -  Поскольку  вы  являетесь  единственными   сотрудниками   Имперской
безопасности, доступными в радиусе  пары  миллионов  километров,  исключая
младшего  лейтенанта  Форкосигана,  у  которого  своих  дел  по  горло,  я
закрепляю вас за своей персоной. Среди прочих от вас  могут  потребоваться
услуги  курьеров.  Перед  тем  как  мы   покинем   "Триумф",   поделитесь,
пожалуйста, всей  информацией,  которой  вы  располагаете,  с  оперативным
штабом дендарийцев. Это подразделение -  частица  моих  имперских,  э-э...
сил. Рассматривайте вашу одежду, - Унгари взглянул на нее с отвращением, -
как свою военную форму. Вы еще оденетесь  в  зеленые  мундиры  Барраяра  -
когда я надену свой.
     В разговор вступил Майлз.
     - К личным услугам императора  -  легкий  крейсер  "Ариэль"  и  самый
быстрый из двух курьерских катеров, с которыми вы отправитесь  на  станцию
Верван. Для исполнения курьерских обязанностей предлагаю вам забрать катер
и оставить "Ариэль" императору. Его капитан  Бел  Торн  -  один  из  самых
преданных мне людей.
     - Все еще думаешь о моем бегстве, а, Майлз? - усмехнулся Грегор.
     Майлз, не отвлекаясь, продолжал:
     - Если дело окончится неудачей, кто-то  должен  остаться  в  живых  и
отомстить за нас. Не говоря уж о том, что оставшимся в  живых  дендарийцам
необходимо будет заплатить. Этот факт, надеюсь, не подлежит обсуждению?
     - Конечно, - согласился Грегор.
     - Я также хочу, чтобы вы взяли с собой мой личный отчет  о  состоянии
дел и передали его Саймону Иллиану, - продолжил Майлз, - на случай если...
если вы увидите его прежде меня. - И Майлз передал Унгари диск с данными.
     Унгари выглядел несколько ошеломленным.
     - Станция Верван? Но ваша безопасность требует, чтобы вы  отправились
на Пол-6, сир.
     - Мой долг призывает меня на станцию Верван, капитан, а стало быть, и
вас. Пойдемте, я все объясню по дороге.
     - И Форкосиган останется на свободе?  -  Унгари  хмуро  посмотрел  на
Майлза.  -  Среди  всех  этих  наемников?  Меня   глубоко   тревожит   это
обстоятельство, сир.
     - Извините, - Майлз в свою очередь взглянул на Унгари, -  но  вопрос,
как мне спланировать это сражение и остаться в тени, в чем  разница  между
мной и... бывшим командиром "Бродяг Рэндола",  тревожит  меня  не  меньше.
Должна же быть между нами какая-нибудь разница - может быть, она  в  этом?
Гре... Император меня понимает.
     - Пожалуй,  -  отозвался  Грегор.  -  Капитан  Унгари,  я  официально
назначаю младшего лейтенанта Форкосигана нашим представителем во  флотилии
дендарийцев. Беру на себя всю ответственность за это назначение. Вероятно,
это удовлетворит вас.
     - Это должно удовлетворить не только меня, сир.
     Грегор немного помедлил и произнес чуточку высокомерно:
     - Этого требуют высшие интересы Барраяра. Достаточный  аргумент  даже
для Саймона. Пойдемте, капитан.
     - Сержант Оверман, - добавил Майлз, - отныне  вы  становитесь  личным
телохранителем императора и его ординарцем.
     Оверман, однако, не слишком обрадовался.
     - Сэр, - испуганно прошептал он Майлзу,  -  я  же  не  кончал  высшие
курсы!
     Он имел в виду организованные  и  руководимые  лично  Иллианом  курсы
дворцовой охраны.
     - Поверьте, сержант, у  нас  здесь  у  всех  одинаковые  проблемы,  -
пробормотал в ответ Майлз. - Делайте все, на что вы способны.


     В боевой рубке "Триумфа" жизнь била ключом. Все кресла  были  заняты,
на каждом головиде светились огни и линии,  представляющие  корабли  и  их
перемещения. Майлз стоял возле Танга и  ощущал  себя  лишним  вдвойне.  Он
вспомнил шутку, ходившую в академии. Правило первое: вмешивайся  в  работу
тактического компьютера только тогда, когда знаешь что-то, чего  не  знает
он. Правило второе: тактический компьютер всегда знает больше тебя.
     Так это и есть битва? Полутемное помещение, мелькание  огней,  мягкие
кресла? Но даже сейчас сердце у него в груди колотилось. Поток информации,
обрабатываемый в этой рубке, мог перегрузить и полностью  отключить  мозг,
если, конечно, позволить этому случиться. Мастерство  заключалось  в  том,
чтобы отсеивать самое важное и притом не забывать, что картинка -  еще  не
реальность.
     В его задачу, напомнил себе Майлз, не входит командование. Он  должен
наблюдать  за  тем,  как  командует  Танг,  и  учиться  его   тактическому
мастерству,  столь  отличному  от  барраярских  стандартов.   Единственной
причиной для его вмешательства могла послужить  только  неожиданность.  То
есть ситуация, в которой  политическая  или  стратегическая  необходимость
возобладали бы над внутренней тактической логикой битвы. Майлз молил Бога,
чтобы этого не произошло,  потому  что  более  коротким  и  отвратительным
названием подобного вмешательства было просто "предательство".
     Внимание     Майлза     привлек     маленький      корабль-разведчик,
материализовавшийся  в  апертуре  п-в-туннеля.  На  дисплее   тактического
компьютера  он  представлял  собой  розовую  искорку  на   фоне   медленно
закручивающегося водоворота тьмы. Телеэкран показывал небольшой удлиненный
корабль  на  фоне  неподвижных  звезд.  С  точки  зрения  сидящего  в  нем
опутанного проводами пилота, он был неким необычным продолжением его тела.
А  на  еще  одном  дисплее  он  казался  просто  сгустком  телеметрической
информации, нумерологией во плоти, неким платоновским  идеалом.  Что  есть
истина? Все. Ничего.
     - Акула-Один вызывает Флот-Один, - раздался голос пилота. - У вас еще
десять минут. Приготовьтесь к приему по направленному лучу.
     Танг отдал приказ.
     - Флотилия начинает переход, строго по очереди.
     Первый дендарийский корабль, ожидавший возле  точки  перехода,  заняв
нужную позицию, ярко вспыхнул на тактическом дисплее (хотя его изображение
на телеэкране не изменилось) - и исчез. Через тридцать  секунд  (интервал,
выдерживаемый по  соображениям  безопасности)  за  ним  последовал  второй
корабль.
     Когда телеметрическая информация "Акулы" поступила  по  направленному
лучу  в  тактический  компьютер,  картинка  повернулась  так,  что  темный
водоворот, представляющий (а не  показывающий)  точку  перехода,  внезапно
сменился водоворотом точки выхода из п-в-туннеля. Скопление точек, пятен и
линий, возникшее  следом,  значило  очень  многое.  Это  были,  во-первых,
корабли,  сражающиеся,  маневрирующие,  горящие  и   бегущие;   во-вторых,
неподвижно висящая в пространстве военная станция верванцев, точная  копия
внешней  станции,  на  которой  Майлз  распрощался  с   Грегором;   затем,
в-третьих, атакующие цетагандийские корабли и, наконец, их  цель.  Правда,
картинка была десятиминутной давности.
     - Да, - прокомментировал Танг. - Ну  и  месиво.  Только  нас  там  не
хватало...
     Прозвучал сигнал готовности к переходу.  Настала  очередь  "Триумфа".
Майлз вцепился в спинку кресла Танга, хотя и знал, что  ощущение  движения
было иллюзорным. Мозг, казалось, заполнился туманным водоворотом  образов:
на мгновение, на час - понять невозможно. Какое-то движение  в  желудке  и
подступившая волна тошноты точно так же были чистой иллюзией. Это  и  есть
момент перехода. В рубке на  мгновение  повисло  молчание,  все  старались
преодолеть  странное  чувство  потери  ориентации.   Затем   гул   голосов
возобновился как  ни  в  чем  не  бывало.  "Добро  пожаловать  на  Верван.
Приветствуем вас в аду".
     Картинка  на  тактическом  дисплее   закрутилась   и   передвинулась,
отображая новые данные, новый миниатюрный  микрокосм.  Точка  перехода,  у
которой они сейчас находились, была защищена осажденной станцией и  редкой
цепочкой  кораблей  верванского  флота   (а   также   "Бродяг   Рэндола").
Цетагандийцы, уже атаковавшие, были отбиты и сейчас сгрудились вне огневой
дистанции, ожидая подкреплений для  следующего  удара.  Их  дополнительные
силы подтягивались с другой стороны системы - от другого п-в-туннеля.
     Эта точка, единственно возможная дорога для атакующих, была захвачена
на удивление быстро. Хотя первый  удар  цетагандийцев  был  для  верванцев
полной неожиданностью, они смогли бы остановить агрессора, если бы не  три
корабля "Бродяг", которые, вместо того, чтобы контратаковать, вдруг отошли
-  видимо,  неверно  истолковав  приказ.  Цетагандийцы,  уже   захватившие
плацдарм, начали просачиваться в систему.
     Вторая точка перехода, у которой находился Майлз,  была  бы  защищена
гораздо лучше, если бы запаниковавшие верванцы не оттянули все резервы  на
оборону своей планеты. Едва ли их можно было за это винить -  выбор  перед
ними стоял тяжелый.  Зато  теперь  цетагандийцы  перемещались  по  системе
практически  беспрепятственно,  обходя  стороной  защищенную   планету   и
готовясь прорваться через п-в-туннель в  Ступицу.  Существовало  несколько
способов захвата туннелей.
     Первым   было   использование   подкупа,   различных   ухищрений    и
замаскированная инфильтрация, то есть обман. Вторым,  тоже  предполагавшим
обман, был метод охвата, когда в локальное пространство противника кружным
путем (если  он,  конечно,  существовал)  посылалась  военная  экспедиция.
Третий  способ  предполагал  атаку  с  использованием   корабля-смертника,
разворачивающего  "солнечную  стену"  -   плотный   рой   ядерных   ракет,
взаимодействующих как единое целое и создающих плоскую  волну,  выметающую
из окружающего пространства все, включая порой и сам атакующий корабль. Но
"солнечные стены", безумно дорогие, быстро рассеивались, к тому же  эффект
их был ограничен. Цетагандийцы попытались объединить все три метода, о чем
свидетельствовали разбросанные там и сям корабли "Бродяг" и  радиоактивный
туман, висящий над местом первой атаки.
     Существовал  и   четвертый   способ   осуществления   лобовой   атаки
защищаемого  п-в-туннеля  -  расстрел  офицера,  предложившего  ее.  Майлз
надеялся, что цетагандийцы еще займутся этим вопросом.
     Время шло. Майлз уселся  в  кресло,  пристегнулся  ремнями  и  изучал
центральный дисплей до тех пор, пока  не  впал  в  какое-то  гипнотическое
состояние и глаза у него не заслезились. Тогда он поднялся, встряхнулся  и
прошелся по рубке.
     Цетагандийцы   маневрировали.   Абсолютно    неожиданное    появление
дендарийской флотилии привело их в замешательство. Вместо  запланированной
завершающей атаки на потрепанного противника приходилось начинать еще один
раунд изматывающих  маневров.  Это  было  так  некстати  и  так  накладно.
Цетагандийцы уже не могли маскироваться. Их корабли, их маршрут - все было
на виду, чего никак не скажешь о дендарийцах. У  них  могли  быть  скрытые
резервы (И кто знает, какие? Во всяком случае, не Майлз.) на другом  конце
п-в-туннеля. И Бог знает  где  еще.  На  мгновение  у  Майлза  затеплилась
надежда, что уже одна эта угроза может заставить цетагандийцев  прекратить
атаку.
     -  Нет,  -  вздохнул  Танг,  когда  Майлз  поделился   с   ним   этой
оптимистической мыслью. - Они зашли слишком  далеко.  Список  жертв  с  их
стороны достаточно длинен,  чтобы  они  могли  уверить  себя,  что  просто
подурачились. Командир, который  решится  сейчас  отступать,  попадет  под
трибунал. Они станут продолжать атаку даже тогда, когда в  этом  не  будет
никакого смысла. Командование всегда пытается  скрыть  раны  под  знаменем
победы.
     - Это... отвратительно.
     -  Такова  система,  сынок,  и  не  только  цетагандийская.  Один  из
дефектов, изначально присущих ей. И, кроме того, - Танг вдруг улыбнулся, -
не так все безнадежно, как кажется.
     Цетагандийцы снова пришли  в  движение.  Траектории  показывали,  что
готовится сосредоточенный удар. Секрет здесь  был  в  том,  чтобы  создать
локальную концентрацию  сил,  напасть  тремя-четырьмя  кораблями  на  один
вражеский и перекрыть оборонительные возможности  его  плазменных  зеркал.
Дендарийцы и верванцы ответят тем же, за исключением нескольких  отчаянных
капитанов, вооруженных новыми гравидеструкторами. С риском превратиться  в
поджаренных цыплят, они попытаются подобраться к противнику на  достаточно
близкое расстояние. Майлз старался хоть одним глазом следить за  кораблями
"Бродяг". Не на каждом присутствовали верванские  военные  советники,  так
что спокойнее не терять их из вида.
     Тихое бормотание людей и компьютеров едва ли изменило свой темп.  Как
странно.  Пляска  смерти  должна  бы  сопровождаться  громом  барабанов  и
завыванием  волынок.  Но  действительность,  вторгшаяся  за  этот  занавес
мнимого спокойствия, означала бы мгновенный и верный конец.
     Тишину  вдруг  нарушил  сигнал   внутренней   корабельной   связи   -
оказывается,  их  все  еще  окружает  реальность.  И  корабль   со   всеми
компьютерами материален. Задыхающийся от волнения офицер сообщил Тангу:
     - Говорит гауптвахта, сэр. Будьте осторожней: случился  побег.  Исчез
адмирал Оссер, выпу