. Когда я
ее надеваю, я всегда их вспоминаю.
     - Очень мило. В таком случае я, наверное, смогу к ней привыкнуть.
     - Трое из четырех уже погибли. Двое - на Эскобаре.
     - Ясно. - Вот вам и  непринужденный  разговор.  Она  поболтала  вино,
оставшееся на дне рюмки. - Ты выглядишь отвратительно. Одутловатый.
     - Да, я перестал тренироваться. Ботари совсем разобижен.
     - Я рада, что у Ботари не было слишком  больших  неприятностей  из-за
Форратьера.
     - Все висело на  волоске,  но  мне  удалось  его  оправдать.  Помогли
показания Иллиана.
     - И все же его уволили.
     - Почетная отставка. По медицинским показаниям.
     - Это ты присоветовал отцу его нанять?
     - Да. По-моему, самый разумный выход. Он никогда не будет  нормальным
в нашем понимании этого слова, но так, по крайней мере,  у  него  остались
форма, оружие и какие-то правила, которые надо выполнять. Это помогает ему
найти равновесие. - Он медленно провел пальцем по краю стопки с бренди.  -
Видишь ли, он четыре года был ординарцем Форратьера. Когда  его  в  первый
раз перевели на "Генерал Форкрафт", он уже был не вполне здоров. На  грани
шизофрении: раздвоение памяти, голоса и все такое прочее. Довольно  жутко.
Похоже,  единственная  роль,  которую  он  может  играть  в   человеческом
обществе, - роль солдата.  Так  у  него  есть  некое  самоуважение.  -  Он
улыбнулся ей. - А ты, наоборот, выглядишь просто  чудесно.  Ты  сможешь...
э-э... погостить подольше?
     На  его  лице  читалось  неуверенное  желание,  безмолвная   страсть,
спрятанная за смущением. "Мы так долго колебались, - подумала она,  -  что
это стало привычкой". Потом до нее дошло: он боится, что  она  всего  лишь
приехала в гости. Чертовски долгий путь, чтобы просто  поболтать.  Ты-таки
пьян, мой друг.
     - Сколько захочешь. Когда я вернулась домой, то увидела,  что...  дом
изменился. Или я изменилась. Все разладилось. Я поссорилась практически со
всеми и улетела, еле опередив... э-э... немалые неприятности.  Я  не  могу
вернуться. Я подала в отставку - отправила письмо с Эскобара,  и  все  мое
имущество находится на заднем сидении флайера там, внизу.
     Какое наслаждение - видеть этот восторг, вспыхнувший  в  его  глазах!
Ну, значит, все в порядке.
     - Я бы встал, - проговорил он, потеснившись в кресле, - но  почему-то
сначала у меня отказывают ноги, а уж потом - язык. Я бы предпочел упасть к
твоим ногам несколько более достойно. Я скоро приду в себя. А пока, может,
ты переберешься ко мне?
     - С радостью. - Она пересела. - А я тебя не раздавлю? Я  все-таки  не
статуэтка.
     - Ничуть. Ненавижу крошечных женщин. Ага, вот так лучше.
     - Да. - Корделия пристроилась рядом, положив голову ему на  плечо,  и
обвила его руками. Взятый ею в плен, Форкосиган издал какой-то  непонятный
звук - то ли вздох, то ли смех. А ей хотелось бы сидеть так вечно.
     - Тебе придется отказаться от идеи алкогольного самоубийства.
     Он наклонил голову набок.
     - А я-то думал, что действую достаточно тонко.
     - Не слишком.
     - Ну что же, не возражаю. Это чертовски неудобный способ.
     - Да, и ты напугал отца. Он так странно на меня посмотрел!
     - Надеюсь, не гневно. У него  есть  совершенно  особый,  испепеляющий
взгляд. Отработан за долгую жизнь.
     - Ничуть. Даже наоборот. - Корделия рассмеялась и  повернула  голову,
чтобы получше рассмотреть его лицо. Да, так-то лучше...
     - Я и побреюсь, - пообещал он в порыве энтузиазма.
     - Не надо так стараться из-за меня. Я ведь тоже вышла в отставку. Как
говорят, сепаратный мир.
     - Действительно, мир. - Он уткнулся ей в волосы, вдыхая их аромат.


     Через несколько недель после свадьбы они впервые совершили совместную
поездку: Корделия сопровождала Форкосигана  в  императорский  госпиталь  в
Форбарр-Султане. Они ехали в  лимузине  старого  графа.  Ботари  сидел  за
рулем, совмещая обязанности  шофера  и  телохранителя.  Корделии,  которая
только недавно  научилась  разбираться  во  всех  оттенках  его  молчания,
показалось, что сержант напряжен. Он неуверенно взглянул поверх ее головы,
когда она уселась рядом с Форкосиганом.
     - Вы сказали ей, сэр?
     - Да, сказал. Все в порядке, Ботари.
     Корделия ободряюще добавила:
     - Я считаю, что вы поступаете правильно, сержант. Я...  э-э...  очень
рада.
     Он как будто успокоился и теперь казался почти довольным:
     - Спасибо, миледи.
     Она исподтишка рассматривала острый профиль Ботари  и  думала  о  тех
проблемах, которые он скоро привезет к нанятой им  деревенской  женщине  в
Форкосиган-Сюрло. Найдет ли он силы с ними справиться? Она рискнула задать
вопрос.
     - Вы  подумали,  что...  скажете  девочке  о  ее  матери,  когда  она
подрастет? Она ведь наверняка захочет о ней узнать.
     Сержант молча кивнул, потом ответил:
     -  Скажу,  что  она  умерла.  Скажу,  что  мы  были   женаты.   Здесь
незаконнорожденным плохо живется. - Его пальцы сжались на руле. - И она ею
не будет. Никто не будет ее так называть.
     - Понятно. - "Желаю удачи", - подумала она. Потом задала более легкий
вопрос: - А вы уже знаете, как ее назовете?
     - Элен.
     - Красиво. Элен Ботари.
     - Так звали ее мать.
     Корделия так изумилась, что неосторожно воскликнула:
     - Я думала, вы не помните Эскобар!
     Спустя некоторое время он объяснил:
     - Можно немного обмануть лекарства, если знать, как.
     Форкосиган приподнял брови. Видно было, что он тоже удивлен.
     -  И  как  это  делается,  сержант?  -  адмирал  тщательно   сохранял
нейтральный тон.
     - Меня когда-то давно научил один  знакомый...  Записывайте  то,  что
хотите помнить, и думайте об этом. Потом прячьте записку - так же, как вы,
сэр, бывало прятали ваши секретные папки от  Рэднова.  Потом,  как  только
возвращаетесь  к  себе,  когда  еще  не  перестало  тошнить,  достаньте  и
смотрите.  Если  сможете  вспомнить  хоть  что-то,  сможете  припомнить  и
остальное, пока за вами снова не пришли. Потом  делайте  то  же  самое.  И
опять. Помогает, если у вас еще есть предмет. Вещь для памяти.
     - А  у  вас  есть...  э-э...  предмет?  -  спросил  Форкосиган,  явно
завороженный неожиданным откровением.
     - Прядь волос. - Он опять надолго замолчал, потом добавил:  -  У  нее
были длинные черные волосы. Они хорошо пахли.
     Испытующе посмотрев на Ботари, адмирал отвернулся. Сейчас у него  был
вид  человека,  нашедшего  ключ  к  трудной  головоломке.  Корделия   тоже
поспешила углубиться в созерцание мелькающих за окном пейзажей. Но  она  и
вправду наслаждалась ясным солнечным светом, свежим воздухом, от  которого
не надо прятаться, зрелищем холмов и озер. Впрочем, она увидела и  кое-что
еще. Форкосиган проследил за направлением ее взгляда.
     - А, так ты их заметила?
     - Флайер, который нас не обгоняет? - сказала Корделия. -  Ты  знаешь,
кто это?
     - Имперская служба безопасности.
     - Они всегда сопровождают тебя в столицу?
     - Они всегда сопровождают меня повсюду. Видно, не могут поверить, что
моя отставка - это всерьез. До твоего приезда я частенько развлекался тем,
что дразнил их. Выбирал лунную ночь, напивался и летел к тем  каньонам  на
юге. Флайер у меня новый, очень скоростной. Они просто бесились,  стараясь
не потерять меня.
     - Господи, да это же верное самоубийство. Ты правда так делал?
     Он казался чуть пристыженным.
     - Боюсь, что да. Я ведь не  думал,  что  ты  приедешь.  Это  щекотало
нервы. Я так не  рисковал  с  подросткового  возраста.  Хватало  риска  на
службе.
     - Удивляюсь, как ты не разбился.
     - Один раз было, - признался он. -  Небольшая  авария.  Кстати,  надо
узнать, как идет ремонт. Он что-то  затянулся.  Наверное,  Бог  и  вправду
бережет пьяниц; но, впрочем,  я  никогда  не  решался  летать  без  ремней
безопасности. Никаких дурных последствий, если не считать флайера и нервов
агента Негри.
     - Два раза, - неожиданно произнес  Ботари.  Видя  их  недоумение,  он
пояснил: - Вы бились два раза сэр.  Второго  вы  не  запомнили.  Ваш  отец
сказал, что это его не удивляет. Мы  помогли...  э-э...  выпилить  вас  из
каркаса  безопасности.  Вы  целый  день  были  без  сознания.  -  Он  чуть
улыбнулся.
     - Вы меня разыгрываете, сержант? - недоверчиво спросил Форкосиган.
     - Нет, сэр. Можете съездить посмотреть на обломки флайера. Разбросало
на полтора километра по ущелью Дендари.
     Форкосиган откашлялся и съежился на сиденье.
     - Понятно. - Помолчав, он добавил: -  Как...  неприятно  иметь  такой
провал в памяти.
     - Да, сэр, - невозмутимо согласился Ботари.
     Корделия опять взглянула вверх, на парящий среди холмов флайер.
     - Они наблюдали за нами все это время? И за мной тоже?
     Форкосиган улыбнулся выражению ее лица.
     - Надо полагать, с того  момента,  как  ты  вошла  в  зал  космопорта
Форбарр-Султана. После Эскобара я - политическая фигура.  Пресса,  которая
здесь является третьей  рукой  Эзара  Форбарры,  представила  меня  эдаким
отшельником-героем, вырвавшим победу из пасти поражения и тому подобное. В
общем, невообразимая чушь. У меня от нее желудок болит  даже  без  бренди.
Зная то, что я знал, можно было  действовать  успешнее.  А  я  пожертвовал
слишком большим количеством крейсеров, прикрывая корабли десанта: конечно,
такой ход был вынужденным, его диктовала чистая арифметика, но...
     Она  уже  поняла,  что  мысли  его  пошли  по  привычному   лабиринту
неосуществленных возможностей. Будь проклят  Эскобар,  будь  проклят  твой
император,  Зерг  Форбарра   и   Джес   Форратьер,   будь   прокляты   все
обстоятельства  времени  и  места,  из-за  которых  мальчишеская  мечта  о
героизме превратилась в круговорот  убийств,  преступлений  и  обмана.  Ее
присутствие явилось неплохим лекарством, но этого было недостаточно: в нем
все еще оставалось что-то неладное, незалеченное.
     По мере приближения с юга  к  Форбарр-Султану  холмы  разгладились  и
перешли в плодородную равнину, гораздо более населенную.  Город  стоял  на
широкой серебряной реке, и самые  старинные  правительственные  здания,  в
большинстве своем - перестроенные древние крепости, гнездились на  высоких
уступах и командных высотах на берегу. Новые районы тянулись  к  северу  и
югу.
     Между историческим  центром  и  жилыми  массивами  располагался  пояс
правительственных учреждений. Проезжая  через  него,  они  миновали  целый
квартал выгоревших зданий, вздымавших к небу свои почерневшие каркасы.
     - Боже, что здесь случилось? - спросила Корделия.
     Форкосиган невесело усмехнутся:
     - Это было  Министерством  политического  воспитания  -  до  мятежей,
происшедших два месяца назад.
     -  Я  слышала  об  этом  на  Эскобаре,  когда  летела  сюда.  Но   не
подозревала, что они были такими бурными.
     - Они были не бурными, а тщательно спланированными. Лично  я  считаю,
что это была чертовски рискованная затея. Хотя, конечно,  несомненный  шаг
вперед после  "Вырубки  Малого  Совета",  которую  устроил  Ури  Форбарра.
Прогресс методов налицо... Я не думал, что Эзар  Форбарра  сможет  загнать
джинна обратно в бутылку, но, похоже, у него это  получилось.  Как  только
был убит Гришнов, все  вызванные  им  войска,  которые  вначале  почему-то
предпочли  защищать  резиденцию  императора,   -   тут   он   хмыкнул,   -
перестроились в колонны и очистили улицы. Мятеж просто  растаял,  если  не
считать горстки  фанатиков,  потерявших  близких  на  Эскобаре.  Их  мигом
прихлопнули, но в новостях об этом не сообщалось.
     Они переехали через  реку  и  оказались  у  знаменитого  госпиталя  -
огромного, словно город, раскинувшийся среди обнесенного стеной парка.
     Мичман Куделка, облаченный в больничную пижаму, лежал  на  кровати  и
мерно помахивал рукой. Сначала Корделия приняла  это  за  приветствие,  но
потом увидела, что рука движется механически и  непрерывно,  как  маятник.
Лицо молодого  атлета  утратило  прежнее  детское  выражение;  он  казался
повзрослевшим и даже постаревшим.
     Все же он  сел,  улыбнулся  своему  прежнему  командиру  и  обменялся
кивками с Ботари. Когда он заметил  за  спиной  Форкосигана  Корделию,  то
улыбка его расплылась еще шире.
     - Капитан Нейсмит, мадам! То есть я хотел сказать - леди  Форкосиган!
Я никак не ожидал снова вас увидеть.
     - И я тоже. Рада, что ошиблась, - искренне проговорила она.
     Куделка перевел взгляд на адмирала:
     - Приношу вам мои поздравления, сэр. Спасибо за  записку.  Я  немного
скучал без вас последние недели, но... вижу, что у вас были  более  важные
дела.
     Благодаря улыбке его слова не казались насмешливыми.
     - Спасибо, прапорщик. Э-э... что у вас с рукой?
     Куделка поморщился.
     - Я сегодня упал. Что-то закоротило.  Через  несколько  минут  придет
доктор и все наладит. Я легко отделался.
     Тут Корделия заметила, что кожа на его  руках  покрыта  сетью  тонких
красных шрамов - следы имплантации искусственных нервов.
     - Значит, ты ходишь. Это приятно слышать,  -  удовлетворенно  заметил
Форкосиган.
     - Да, вроде как хожу. - Он повеселел. - К тому же им удалось наладить
управление  моим  кишечником.  По  крайней  мере,  я  избавился  от  этого
чертового пакета с дерьмом!
     - Вам очень больно? - робко спросила Корделия.
     - Не слишком, - беззаботно ответил прапорщик, и она поняла,  что  это
неправда. -  Самое  неприятное,  если  не  считать  неуклюжести  и  потери
равновесия, - это  путаница  в  чувствах.  Ложные  сигналы  мозга.  Когда,
например, различаешь цвета левой пяткой, или  ощущаешь  то,  чего  нет,  -
например, будто по всему телу кто-то ползает, или не  ощущаешь  того,  что
есть на самом деле, например горячего...
     Он посмотрел на забинтованную левую лодыжку.
     Вошел врач,  и  разговор  прервался.  Куделка  снял  рубашку,  доктор
закрепил  у  него  на  плече  индикатор  импульсов  и  начал   отлавливать
замыкание, передвигая  по  коже  специальный  зонд.  Куделка  побледнел  и
уставился на свои колени. Наконец, левая рука  перестала  раскачиваться  и
безвольно упала.
     - Боюсь, придется отключить ее до конца дня, - извинился врач.  -  Но
ничего, наладим завтра, когда займемся двигательной группой правой ноги. -
Собрав инструменты, он вышел из палаты.
     - Я знаю, тебе кажется, что это тянется уже целую вечность, -  сказал
Форкосиган, глядя в усталое лицо Куделки. - Но  каждый  раз,  как  я  сюда
прихожу, я вижу прогресс. Ты выйдешь  на  собственных  ногах,  -  уверенно
заключил он.
     - Да, хирург говорит, что выпихнет меня отсюда месяца через два. - Он
улыбнулся. - Но врачи считают, что я больше не годен для действительной. -
Улыбка погасла, и лицо его сморщилось. -  Ох,  сэр,  они  собираются  меня
уволить! Все это бесконечное кромсание - и впустую! - Стиснув зубы, мичман
умолк.
     Форкосиган тоже отвел взгляд, не  навязывая  ему  своего  сочувствия,
пока Куделка снова не повернулся к ним с тщательно надетой улыбкой.
     - Хотя их можно понять, - бодро заявил он, обращаясь на  этот  раз  к
молчаливому Ботари. Тот стоял  у  двери,  не  выказывая  никакого  желания
принять участие в разговоре. - Пара хороших ударов по корпусу, вроде  тех,
что ты залепил мне на тренировке, и я начну биться, как рыба на крючке. Не
слишком хороший пример для  подчиненных.  Наверное,  надо  будет  найти...
какую-нибудь административную работу. - Он посмотрел на Корделию. - А  что
с тем вашим мичманом, которому попали в голову?
     - Последний раз я его видела после Эскобара: кажется, за два  дня  до
отлета. У него все по-прежнему. Из больницы  его  выписали,  мать  ушла  с
работы и сидит дома, ухаживает за ним.
     Пристыженный Куделка опустил глаза.
     - А я тут ною из-за каких-то подергиваний. Извините.
     У нее защемило сердце, и она покачала головой, не решаясь заговорить.
     Позже, оставшись наедине с Форкосиганом,  Корделия  уткнулась  ему  в
плечо. Он крепко обнял ее.
     - Теперь понимаю, почему ты начал пить. Я бы  и  сама  не  отказалась
сейчас от рюмки чего-нибудь крепкого.
     - На следующей остановке мы поедим и выпьем по одной, - пообещал он.


     Теперь они  направлялись  в  лабораторное  крыло.  Дежурный  военврач
сердечно поздоровался с Форкосиганом и только чуть опешил, когда  тот  без
всяких предисловий представил свою спутницу как леди Форкосиган.
     - Я и не знал, что вы женаты, сэр.
     - Недавно.
     - Поздравляю. Я рад, что вы зашли посмотреть, пока  они  еще  не  все
поспели. Это, по правде говоря, самое интересное. Не  подождет  ли  миледи
здесь, пока мы займемся нашими делами?
     - Леди Форкосиган полностью в курсе.
     - И кроме того, - весело добавила Корделия, - у меня к  этому  личный
интерес.
     Удивленный врач провел  их  в  комнату  мониторинга.  Здесь  осталось
только шесть резервуаров. Дежурный техник  как  раз  подвозил  на  каталке
приспособления, видимо, одолженные в каком-то родильном доме.
     - Доброе  утро,  сэр,  -  жизнерадостно  поздоровался  он.  -  Решили
взглянуть, как будет вылупляться наш цыпленок?
     - Надо бы тебе найти для этого какое-нибудь другое  слово,  -  сказал
врач.
     - Да, но ведь родами это не назовешь, - резонно  возразил  техник.  -
Формально они все уже родились. Или уж потрудитесь придумать более  точный
термин.
     - У нас это называют "откупорить бутылку", - подсказала  Корделия,  с
интересом наблюдая за приготовлениями.
     Раскладывающий  измерительные  устройства   техник   пододвинул   под
обогревающую лампу колыбельку  и  с  глубоким  любопытством  посмотрел  на
Корделию.
     - Вы - бетонка,  да,  миледи?  Моя  жена  видела  сообщение  о  браке
адмирала в новостях, где-то среди объявлений. Я сам никогда не читаю  этот
раздел - очень там мелкий шрифт.
     Доктор глянул на него с легким неудовольствием, потом снова углубился
в свои инструкции.
     Ботари лениво прислонился к стене и полузакрыл глаза, чтобы не выдать
волнение.
     - Раствор готов, сэр? - негромко спросил техник.
     - Вот он. Введите в питающую трубку...
     Смесь  гормонов  начала  поступать  в  аппарат.  Доктор  наблюдал  за
показаниями датчиков на своем мониторе.
     -  Пятиминутная  готовность!  -  Он  повернулся  к   Форкосигану.   -
Фантастическая штуковина, сэр. Вы ничего не слышали относительно выделения
средств и персонала для создания таких установок?
     - Нет, - ответил Форкосиган. - Я официально выхожу из этого  проекта,
как только последний живой ребенок будет... выпущен, закончен, как вы  там
это называете.  Вам  придется  обращаться  к  своему  прямому  начальству.
Вероятно, потребуется найти этому какое-нибудь военное  применение,  чтобы
оправдать финансирование, - или, по  крайней  мере,  придумать  что-нибудь
достаточно правдоподобное.
     Врач задумчиво улыбнулся.
     -  По-моему,  это   стоящее   занятие.   Может   оказаться   приятным
разнообразием после разработки новых способов человекоубийства.
     - Время, сэр, - сказал техник, и врач вернулся к настоящему.
     - Плацента отделяется хорошо - сжимается, как положено.  Знаете,  чем
больше  я  этим  занимаюсь,  тем  сильнее  восхищаюсь  хирургами,  которые
произвели   операцию   над   матерями.   Нам   надо   посылать    побольше
студентов-медиков на другие планеты. Не повредить плаценту - это  самая...
Так. Вскрываем. - Он откинул герметичную крышку  резервуара.  -  Разрезаем
мембрану - и вот она. Отсос, быстро.
     Корделия заметила, что Ботари затаил дыхание.  Мокрое,  барахтающееся
дитя сделало вдох и закашлялось от холодного воздуха.  Малышка  показалась
Корделии довольно славной: не вымазанная кровью и совсем не такая  красная
и помятая, как  обычные  новорожденные.  Младенец  заплакал  -  неожиданно
громко. Форкосиган вздрогнул, а Корделия открыто засмеялась.
     - Ах, она просто прелесть!
     Корделия  не  отходила  от  двух  медиков,  котор