терика, отнимавшая последние силы. Желудок болел не переставая, особенно
после еды, так что он почти перестал притрагиваться к пище. Его и без того
заостренные черты стали еще острее.
     Дни слились в сплошной серый туман. Временами оттуда выныривали  лица
подчиненных - знакомые и незнакомые, требующие каких-то указаний,  на  что
получали один и тот же ответ:  "Поступайте  по  своему  усмотрению".  Элен
вовсе перестала с ним разговаривать. Он  же  с  тревогой  следил  за  ней,
подозревая, что девушка находит утешение в объятиях  База,  и  страдая  от
ревности.
     После  очередного  совещания,  как  обычно,  не  принесшего   никаких
результатов, к Майлзу подошел Ард. Майлз восседал на своем месте во  главе
стола,   внимательно   изучая   собственные   ладони;   офицеры   неспешно
расходились, перебрасываясь какими-то бессмысленными репликами.
     - Я, конечно, не много понимаю в офицерской службе, - шепнул  Ард,  -
но зато знаю наверняка, что нечего  и  думать  вырваться  из  окружения  с
войском в двести человек на хромых клячах вместо кораблей и с  командиром,
который, как вы, то и дело впадает в оцепенение.
     - Ты прав, - холодно заметил Майлз. - Прав насчет того, что не знаешь
службы.
     Он вскочил с кресла и удалился с подчеркнуто неприступным видом, хотя
в глубине души был глубоко уязвлен справедливыми словами пилота.
     Он успел ввалиться в каюту как раз вовремя - начался приступ кровавой
рвоты, уже четвертый за прошедшую неделю и  второй  после  гибели  Ботари.
Когда мучения закончились, Майлз подумал: "Пора начинать приводить  все  в
порядок, хватит...", рухнул на койку и пролежал без движения  шесть  часов
подряд.


     Начался процесс одевания. Правду говорили те, кто провел долгое время
в космической изоляции:  либо  ты  поддерживаешь  себя  и  все  вокруг  на
достойном уровне, либо все летит к чертям. За три  часа,  прошедшие  после
пробуждения,  Майлз  совершил  такой  важный  акт,  как  надевание   брюк.
Последующий час ему предстояло посвятить натягиванию носков либо бритью  -
смотря по тому, что легче. Идиотский,  прямо-таки  мазохистский  обычай  у
них, у барраярцев, - бриться каждый день. Нет  чтобы  последовать  примеру
цивилизованных жителей Беты - те раз и  навсегда  удаляют  на  лице  корни
волос. Пожалуй, лучше все-таки взяться за носки...
     Кто-то позвонил в дверь, но он никак не реагировал на  зуммер.  Тогда
включилась внутренняя связь и раздался голос Элен:
     - Майлз, это я, открой.
     Он сел так резко, что потемнело в глазах:
     - Входи!
     Повинуясь ключевому слову, сенсорный замок разблокировал дверь.
     Лавируя  между  кучами  тряпья,  пустыми   продуктовыми   упаковками,
полуразобранным оборудованием и оружием. Элен добралась наконец до кровати
и остановилась, оглядывая комнату и брезгливо морща нос.
     -  Вот  что,  -  сказала  она  наконец,  -  если  ты  не  собираешься
ликвидировать эту свалку самостоятельно, возьми хотя бы денщика.
     Майлз осмотрелся.
     - М-да, над этим стоит подумать. А ведь я привык считать  себя  очень
аккуратным человеком. Все всегда поддерживалось в порядке само  собой.  Ты
не будешь в обиде?
     - В обиде на что?
     - Если я найму денщика.
     - Какая мне разница?
     Майлз задумался.
     - Вот только  кого?  Можно  Арда.  Надо  же  найти  ему  какое-нибудь
занятие, пока его корабль неисправен....
     Она пожала плечами.
     - Вроде бы он уже не  такой  разгильдяй,  как  раньше,  -  неуверенно
заменил Майлз.
     - Угу, - кивнула она, поднимая с пола  опрокинутый  компьютер  и  ища
глазами, куда бы его пристроить. Однако в каюте имелся лишь один  участок,
не заваленный вещами или не покрытый толстым слоем пыли.
     - Майлз, ты долго собираешься держать здесь гроб? - спросила Элен.
     - Какая разница, где он находится? В морге холодно.  А  он  не  любил
холода.
     - Люди начнут думать, что ты свихнулся.
     - Пусть думают, что хотят. Я дал ему слово:  если  с  ним  что-нибудь
случится, я похороню его на Барраяре.
     Она нервно повела плечами.
     - К чему столько хлопот, чтобы исполнить обещание? Он ведь мертв, ему
все равно.
     - Но я-то жив, - спокойно возразил Майлз. - И мне не все равно.
     Она заходила по каюте, спотыкаясь о разбросанные вещи. Упрямое  лицо,
кулаки сжаты.
     - Уже десять дней я веду занятия по рукопашному бою. А ты не  был  ни
на одной тренировке.
     "Рассказать ей о кровавой рвоте? - подумал он.  -  Нет,  не  стоит  -
сразу же потащит в санчасть".  А  там,  при  более  внимательном  осмотре,
обнаружится слишком многое: его истинный возраст, слабая костная структура
- все, что он так тщательно скрывал...
     - Баз работает в две смены, налаживая оборудование. Танг, Торн и Осон
с ног сбились, обучая новобранцев. Но  развал  уже  начался,  все  друг  с
другом грызутся. Майлз, если ты еще неделю просидишь в  своей  норе,  флот
дендарийских наемников придет точно в такое же состояние, как твоя каюта.
     - Я знаю. Я же присутствую на офицерских совещаниях. То, что я молчу,
еще не значит, что не слушаю.
     - Почему же ты не слышишь, когда они требуют от тебя, как  от  своего
лидера, окончательного решения?
     - Ей-Богу, им ни к чему мое лидерство, - сказал он, откидывая  волосы
со лба. - Баз ремонтирует, Ард командует, Торн, Танг и  Осон  скандалят  с
подчиненными, ты на тренировках поддерживаешь их физическую  форму  -  все
чем-то заняты, кроме меня... Вот ты твердишь мне все время: "Они  говорят,
они требуют!" А сама-то что думаешь?
     - Какое это имеет значение?
     - Но ведь ты пришла...
     - Это они попросили меня прийти. Ты ведь  больше  никого  к  себе  не
пускаешь, или забыл? Они уже несколько дней не дают мне покоя. Вроде того,
как христиане попросили Деву Марию стать посредницей между ними и Богом.
     Отдаленное подобие прежней улыбки мелькнуло на его губах.
     - Не Богом, а всего лишь сыном Божьим. Бог сейчас дома, на Барраяре.
     - Хватит меня смешить, чертов зубоскал! -  взмолилась  она,  закрывая
лицо руками, чтобы не улыбнуться против воли.
     Майлз взял ее за руку и усадил рядом с собой.
     - А почему бы тебе не посмеяться? Разве ты не  заслуживаешь  хотя  бы
такой награды?
     Она ответила не сразу, печально глядя  на  серебристый  продолговатый
контейнер в углу.
     - Ты ни секунды не сомневался, что ее обвинения - правда? Ты сразу  в
них поверил?
     - Я с ним общался намного больше тебя. Семнадцать лет, по сути  дела,
мы почти не разлучались.
     - Да, - она опустила взгляд на руки,  зажатые  между  колен.  -  Я-то
видела его только урывками. Он приезжал в Форкосиган-Сюрло  раз  в  месяц,
чтобы заплатить госпоже Хайсон, - и никогда не задерживался  больше  часа.
Он всегда был в этой серебристо-коричневой ливрее; мне казалось, что он  в
ней метров трех ростом. В ночь накануне и после его  приезда  я  не  могла
заснуть от волнения. Лето было раем  -  твоя  мать  забирала  меня  в  ваш
загородный дом, играть с тобой, и я могла видеть папочку целый  день...  -
Ее голос сорвался, пальцы сжались в кулак. - И все  это  оказалось  ложью.
Фальшивое величие, под которым скрывался мешок с дерьмом.
     - Ты знаешь, я думаю, он не лгал, - тихо сказал  Майлз.  -  Он  хотел
забыть старую правду и создать на ее месте новую.
     Она скрипнула зубами.
     -  Правда  одна  -  я  ублюдок,  ребенок  сумасшедшего  насильника  и
матери-убийцы, которая ненавидит даже мою тень. Вряд ли я унаследовала  от
таких родителей только форму носа и глаз.
     Вот он, самый главный, потаенный страх. Майлз вскочил, словно рыцарь,
заприметивший вдали черного дракона.
     - Нет! Они - это они, а ты - это ты. Ты сама по себе, и ты ни  в  чем
не повинна.
     - И это я слышу от тебя? В жизни не встречала большего лицемерия!
     - Почему?
     - Ведь ты - высшая  точка  в  истории  знаменитого  рода.  Цветок  на
родословном древе Форкосиганов...
     - Чего-чего? - удивился Майлз. - Предел вырождения - вот что я такое.
Не цветок, а чахлый сорняк, - он запнулся, пораженный тем, что она смотрит
на него с не меньшим изумлением. - Да, поколения множатся. Мой  дед  тащил
на плечах груз девяти  предков,  отец  -  десяти.  Мне  пришлось  взвалить
одиннадцать - и клянусь, моя ноша тяжелее всех предыдущих, вместе  взятых.
Так что не удивляйся, что этот груз не дал мне вырасти. Он так давит  меня
к земле, что скоро от меня совсем ничего не останется.
     Майлз почувствовал, что говорит ерунду. Нет, хватит, надо о главном.
     - Элен, я люблю тебя, я всегда тебя любил.
     Она вскочила, как испуганный олень, но он, обняв, удержал ее.
     - Погоди! Я люблю тебя. Не знаю, кем был на самом деле сержант, но  и
его я любил, и то, что осталось в тебе от него, я чту всем сердцем... Я не
знаю, где правда, и не хочу этого знать... У нас  будет  ребенок.  Ведь  у
твоего отца отлично получилось, разве не так? Я  не  могу  жить  без  моих
Ботари... Выходи за меня замуж!
     Он совершенно выдохся и смущенно замолчал.
     - Я не могу за  тебя  выйти!  -  пробормотала  Элен.  -  Генетический
риск...
     - Но я же не мутант, не мутант! Посмотри, - он  растянул  рот  обеими
руками, - может быть, ты видела там жабры?! Или, может быть, у меня растут
рога? - Он приставил к макушке два скрюченных пальца.
     - Я имею в виду не тебя! Риск - во мне. В том, что досталось  мне  от
него. Твой отец, наверное, знает, кем был этот человек в прошлом, - он  не
допустит...
     - Стоит ли  копаться  в  чьих-нибудь  хромосомах  человеку,  в  жилах
которого течет кровь императора Ури Безумного?!
     - Твой отец верен своему классу - как и дед, как и  леди  Форкосиган.
Они не допустят, чтобы я стала твоей женой.
     - Тогда я поставлю их перед выбором: либо  они  соглашаются,  либо  я
женюсь на гермафродите. А, вот, к примеру. Бел Торн -  подходящая  партия.
Тогда они настолько круто повернут в твою  сторону,  что,  того  и  гляди,
завалятся на повороте.
     Элен упала лицом  в  подушку,  плечи  девушки  отчаянно  содрогались.
"Неужели я довел ее до слез?!" - испугался Майлз. Но  тут  он  услышал  ее
сдавленный голос:
     - Черт тебя подери, я же просила не смешить меня!
     Он даже подпрыгнул от радости.
     - Да и не так уж мой отец верен своему классу.  В  конце  концов,  он
взял в  жены  иностранку  и  простолюдинку,  -  его  лицо  внезапно  стало
серьезным. - А что касается мамы - она всегда мечтала о дочери, хотя почти
никогда не говорила об этом вслух, чтобы не ранить старика. Ты станешь  ее
дочерью.
     Элен охнула, словно от удара в солнечное сплетение.
     - Вот увидишь, когда мы вернемся на Барраяр...
     - Я молю Бога, - страстно перебила она, -  молю,  чтобы  мне  никогда
больше не довелось ступить на эту планету.
     Теперь настал его черед охнуть.
     - Ну хорошо, - сказал он, помолчав. - Мы можем поселиться  где-нибудь
еще. На  Бете,  например,  -  там  спокойно,  выгодный  валютный  курс.  Я
займусь... словом, найду себе какую-нибудь работу.
     - А потом настанет день, когда император призовет тебя в Совет графов
- держать ответ за твоих вассалов и за скудные плоды твоих земель. Куда ты
тогда денешься?
     Он сглотнул ком в горле.
     - Мой наследник - Айвен Форпатрил. Пусть он и заседает в Совете.
     - Айвен - скотина!
     - Ну, не так уж он и плох...
     - Сколько раз, когда отца не было рядом,  он  ошивался  вокруг  меня,
пуская слюни!
     - Что?! Но ведь ты никогда не говорила...
     - Не хотела становиться причиной крупного скандала. Хотя я была бы не
прочь вернуться в прошлое, чтобы хорошенько  врезать  ему  ботинком  между
ног.
     Он удивленно покосился на нее и медленно проговорил:
     - Да, ты здорово изменилась...
     - Я и сама теперь не знаю, кто я такая, кем стала. Поверь мне, Майлз,
я люблю тебя так же, как люблю дышать...
     Его сердце радостно замерло...
     - ...но я не могу быть всего лишь приложением к тебе.
     ...и оборвалось.
     - Каким приложением? О чем ты?
     - Как тебе объяснить... Ты  поглотишь  меня  всю,  без  остатка,  как
огромный океан - ведро воды. Я растворюсь в тебе. Я люблю тебя, но  боюсь.
И того, что ждет тебя в будущем, - тоже боюсь.
     Он ухватился за самое простое объяснение:
     - Это Баз. В нем все дело, разве не так?
     - Если бы База не существовало, мой ответ тебе был бы тем же. Но коль
скоро речь зашла о нем - да, я дала ему слово.
     - Ты... ты должна нарушить это слово, - почти приказал он.
     В ответ Элен просто молча посмотрела на него. Через несколько  секунд
он опустил глаза и густо покраснел.
     - У тебя в запасе много чести -  целый  океан.  А  у  меня  -  только
маленькое ведерко. Вы и это ведерко заставляете меня выплеснуть, милорд?
     Майлз упал на койку, сраженный ее твердым ответом.  А  она  встала  и
спокойно осведомилась:
     - Ты собираешься присутствовать на следующем совещании?
     - К чему? Все равно надеяться не на что.
     Она посмотрела на него сверху вниз и сказала, кивнув на гроб  в  углу
каюты:
     - Не пора ли учиться ходить на собственных ногах, а, малыш?
     И выскользнула в дверь, со смехом  увернувшись  от  подушки,  которой
Майлз в нее запустил.
     - Да, ты меня слишком хорошо  знаешь,  -  прошептал  он.  -  Придется
ограничиться использованием любимой женщины в качестве охранника.
     Он с трудом поднялся на ноги и отправился бриться.


     Майлз едва успел к началу совещания. Тяжело дыша, он рухнул в  кресло
- как обычно, во главе стола - и обвел глазами присутствующих. На сей  раз
собралось большое общество, и по этому случаю местом  встречи  был  избран
главный конференц-зал завода.
     Сегодня  в  заседании  участвовал  даже  генерал  Хэлифи   со   своим
заместителем. Разумеется, явились Танг, Торн с Осоном, Ард с Базом  и  еще
пятеро мужчин и женщин, избранных для пополнения  офицерского  состава  из
числа новобранцев. Когда все расселись,  цетагандийский  капитан  оказался
как раз напротив  кшатрианского  лейтенанта.  Их  взаимная  неприязнь  уже
достигла той степени напряжения, которая раньше  наблюдалась  лишь  внутри
треугольника Танг - Осон - Торн. Два последних  объединяли  усилия  только
для нападок на профессионального киллера  с  Архипелага  Джексона  или  на
отставного майора, коммандос с Тау Кита, который, в  свою  очередь,  точил
зубы на экс-оссеровцев. Порочный круг замкнулся.
     Сегодня весь этот зверинец собрался под одной крышей, чтобы утвердить
окончательный план прорыва оссеровской блокады. Этим и объяснялся  интерес
к данному мероприятию со стороны генерала Хэлифи (который последнюю неделю
начал посматривать на дендарийцев со все большим сомнением).  Его  взгляды
задевали  Майлза  сильнее,  чем  это  могли  бы  сделать  претензии.  "Все
справедливо, генерал, - мысленно оправдывался он. - За что платили,  то  и
получите".
     Первые полчаса ушли на то, чтобы заново выдвинуть и опровергнуть  три
основных плана, которые уже не раз обсуждались на  предыдущих  совещаниях.
Слишком неравное соотношение сил, нехватка ресурсов, недостаток времени на
подготовку - все эти непреодолимые препятствия с наслаждением  смаковались
соперничающими  группировками.  Оппоненты  быстро  довели  друг  друга  до
исступления, и дискуссия превратилась  в  шумную  перебранку.  Даже  Танг,
обычно не опускавшийся до препирательств, сегодня был одним из  заводил  -
это говорило о том, что скандал может тянуться до бесконечности.
     - Вы что, черт побери, не соображаете? - орал кшатрианский лейтенант,
придавая убедительность своим словам с помощью ударов кулака по  столу.  -
Чем толочь воду в ступе, давайте подумаем, что мы реально  можем  сделать.
Самая выгодная цель - торговые корабли. Перехватывая  их,  мы  устроим  им
контрблокаду.
     - Атаковать нейтральные галактические  торговые  суда?!  -  поразился
Осон. - Вы хотите, чтобы нас всех развешали?
     -  Перевешали,  -  поправил  Торн,   в   благодарность   получив   от
однополчанина озлобленный взгляд.
     - Короче, - упорствовал Осон, - по системе разбросано всего несколько
пеллианских военных баз. Мы можем устроить нечто вроде партизанской войны.
Внезапно напасть и быстро уйти в пески...
     - Какие пески?! - прервал его Танг. - Тут даже задницу спрятать негде
- пеллиане имеют наш домашний адрес. Это еще  счастье,  что  они  пока  не
отчаялись захватить этот завод - иначе давным-давно выплеснули бы  на  нас
дождик из метеоритов,  летящих  с  околосветовой  скоростью!  Любой  план,
который невозможно осуществить в кратчайшие сроки, не подойдет.
     - А что, если произвести молниеносный налет на пеллианскую столицу? -
предложил цетагандийский  капитан.  -  Эскадрилья  смертников  с  ядерными
зарядами на борту.
     - Вас  можно  записать  первым  добровольцем?  -  ехидно  осведомился
кшатрианин. - Браво! Это будет максимальная польза, какую вы могли бы  нам
принести.
     - У пеллиан на орбите крутится перевалочная станция, - заметил  майор
с Тау Кита. - Налет на нее мог бы...
     - ...надо взять рандомизатор и...
     - ...вы идиот!..
     - ...атаковать одиночные корабли...
     Майлз почувствовал, что от гула восклицаний его внутренности начинают
сплетаться, как  спаривающиеся  змеи.  Он  потер  ладонями  лицо  и  вдруг
заговорил - впервые за много дней. Это было настолько неожиданно, что  все
мгновенно замолчали.
     - Я знаю многих людей, которые подобным образом играют в шахматы. Они
неспособны просчитать ходы вплоть до мата и потому  тратят  время,  очищая
доску от легких фигур. Они пытаются добиться упрощения позиции  до  такого
уровня, на котором  они  могли  бы  что-нибудь  сообразить.  А  между  тем
идеальная война похожа на мат в два хода.
     Он умолк, опустив подбородок на руки. Офицеры ждали  продолжения,  но
когда через минуту-другую его не последовало, всеобщая свара разгорелась с
прежней силой. Генерал  Хэлифи  сделал  движение,  чтобы  подняться  из-за
стола.
     Лицо Майлза было  скрыто  ладонями,  поэтому  никто  не  увидел,  как
расширились его глаза и тут же сузились в щелочки.
     "Сукин ты сын! - прошептал он. - Есть возможность, есть!!"
     Он выпрямился в кресле.
     - Как это до сих пор никто не сообразил, что мы подходим  к  проблеме
не с той стороны?
     Его голос потонул в общем гаме. Только Элен, сидевшая в углу,  видела
лицо Майлза и подалась ему  навстречу,  как  раскрывающийся  цветок.  Губы
девушки беззвучно произнесли его имя.
     Да, да, Элен, я сделаю из этого настоящую  войну.  И  увенчаю  ее  не
позорным бегством, а монументом в честь победителя.
     Майлз вытащил из ножен дедовский кинжал и подбросил  его  к  потолку.
Клинок перевернулся и вонзился в центр стола, звонко  завибрировав.  Майлз
вспрыгнул на стол и, не спеша подойдя к  кинжалу,  выдернул  его.  Офицеры
словно языки проглотили. Только Осон, перед  которым  приземлился  кинжал,
пробормотал: "Надо же, я и не думал, что пластиковые осколки так режутся!"
     Майлз аккуратно вложил  свое  оружие  в  ножны  и  начал  неторопливо
прохаживаться по столу. Аппараты, поддерживающие  его  ноги,  в  последнее
время стали надсадно скрипеть, он все собирался попросить Ботари  привести
их в порядок, но не успел. Теперь  этот  скрип  звучал  в  тишине,  словно
громовые раскаты. Хорошо, подумал он, так и надо. Ради того чтобы привлечь
их внимание, он готов  был  сейчас,  если,  понадобится,  врезать  каждому
дубиной по башке.
     -  Я  хотел  бы  напомнить  вам,  леди,  джентльмены  и...  остальные
присутствующие, в чем состоит задача  дендарийцев.  Никто  не  просит  нас
уничтожать весь флот  Оссера.  Мы  должны  всего  лишь  очистить  от  него
ограниченный участок пространства. Нет нужды атаковать их основные силы.
     Закинутые  головы  офицеров  поворачивались  за  ним,  как   железные
болванки за магнитом. Генерал Хэлифи снова опустился в кресло. Лица База и
Арда озарились н