ый голос Айвена. - У меня тут минуту  назад
сканеры дали какой-то странный сигнал.
     У Майлза радостно екнуло сердце.
     - Проверь еще раз, - хладнокровно посоветовал Айвену дубль-Майлз.
     - А сейчас - ничего.
     - И здесь тоже ничего. Боюсь, их  что-то  спугнуло,  и  они  отменили
операцию. Снимайте охрану и везите меня  обратно  в  посольство,  командор
Куин.
     - Так скоро? Вы уверены?
     - Да, прямо сейчас.
     - Ну что ж, вы командуете. Дьявольщина, - с сожалением добавила Элли,
- а я уже настроилась получить эти сто тысяч.
     Синкопы  их  шагов  гулко  отдались  в  прихожей,  потом  затихли  за
закрывшейся дверью. Гул мотора замер вдали. Темнота и  тишина,  нарушаемая
слабым шумом его собственного дыхания.
     Майлза опять поволокли -  через  заднюю  дверь,  потом  по  узенькому
проходу между домами. Запихнули  на  заднее  сиденье  машины,  стоявшей  в
переулке, усадив между двумя мужчинами, как куклу. Третий  похититель  сел
за руль. Мысли Майлза кружились на грани беспамятства. Чертовы  сканеры...
Технология окраинного мира пятилетней давности  -  лет  на  десять  позади
земной. Придется потуже затянуть пояса и поменять  дендарийскую  сканерную
систему по всему флоту, прямо сейчас... Если только он выпутается из  этой
заварухи. Сканеры - черта с два! Виноваты не сканеры. Разве на мифического
единорога не охотятся с зеркалами, чтобы очаровать тщеславного зверя, пока
подбираются убийцы?..
     Они ехали какими-то странными,  кривыми  улочками.  Либо  эта  дорога
рассчитана на то, чтобы он ничего не запомнил, либо они следуют кратчайшим
путем, известным только местным жителями.  Примерно  через  четверть  часа
машина нырнула в подземный гараж и  с  шипением  остановилась.  Гараж  был
крошечным, рассчитанным на одну-две машины.
     Майлза протащили к лифту. Они поднялись на один этаж  и  оказались  в
коротком коридоре. Один из  громил  стащил  с  него  сапоги  и  ремень  со
сканер-щитом. Действие парализатора  заканчивалось.  Ноги  у  Майлза  были
ватными, ступни покалывало, но по крайней мере он  уже  держался  на  них.
Руки ему развязали, ион попытался растереть затекшие запястья.  Потом  изо
рта извлекли кляп, и Майлз немедленно издал какой-то странный звук, больше
похожий на хрип.
     Еще через секунду перед ним отперли дверь и впихнули  его  в  комнату
без окон. Послышался щелчок замка -  наверное  так  захлопывается  капкан.
Майлз едва не рухнул, но сумел удержаться на ногах, пошатываясь  и  тяжело
дыша.
     Световая панель на потолке освещала узкую комнату, в которой не  было
ничего, кроме двух скамеек вдоль стен. Слева находился закуток  туалета  -
без окон, со снятой с петель дверью.
     На одной из скамеек лицом к стене лежал мужчина в  зеленых  брюках  и
кремовой рубашке. На ногах у него были носки.  Мужчина  как-то  замедленно
повернулся и сел. Одну руку он автоматически вскинул вверх,  прикрывая  от
яркого света красные, слезящиеся глаза. Другая  уперлась  в  скамейку,  не
давая ему упасть.  Взлохмаченные  темные  волосы,  четырехдневная  щетина.
Ворот рубашки расстегнут, и в нем белеет шея,  такая  беззащитная  сейчас,
когда  ее  не  стискивает  панцирь  высокой,  наглухо  застегнутой  стойки
барраярского мундира. Лицо мужчины, изборожденное морщинами,  было  Майлзу
знакомо.
     Безупречный капитан Галени. Правда, чуточку потрепанный.



                                    8

     Галени, сощурившись, смотрел на Майлза.
     - Дьявольщина, - без всякого выражения проговорил он.
     - И вам того же, - прохрипел в ответ Майлз.
     Галени выпрямился, сощурив заплывшие глаза:
     - Или... это вправду вы?
     - Не знаю. - Майлз задумался. -  А  которого  меня  вы  ждете?  -  Он
проковылял к скамье напротив и уселся, вернее, упал  на  нее.  Ступни  его
немного не доставали до пола. Несколько минут оба молча разглядывали  друг
друга.
     -  Бессмысленно  сводить  нас  в   одной   комнате,   если   она   не
прослушивается, - наконец сказал Майлз.
     Вместо ответа Галени ткнул указательным пальцем в потолок.
     - О! И просматривается?
     - Да.
     Майлз оскалил зубы и улыбнулся потолку
     Галени продолжал рассматривать его с недоверчивой, почти  болезненной
гримасой.
     Майлз откашлялся. Во рту был горький привкус.
     - Насколько я понимаю, вы встречались с моим двойником?
     - Вчера. Да, по-моему, это было вчера. - Галени взглянул на  световую
панель на потолке.
     Похитители отобрали часы и у Майлза.
     - Сейчас примерно  час  ночи  начала  пятого  дня  с  момента  вашего
исчезновения из посольства,  -  сказал  Майлз,  отвечая  на  невысказанный
вопрос Галени. - Что, свет здесь не гасят?
     - Нет.
     - О!
     Майлз подавил  тошнотворную  ассоциацию.  Постоянное  освещение  было
цетагандийской тюремной практикой и способствовало временной дезориентации
заключенных. Адмирал Нейсмит уже имел возможность с ней познакомиться.
     - Я видел его всего несколько секунд, - продолжил Майлз, - когда  они
нас поменяли. - Его пальцы  машинально  потянулись  к  месту  исчезнувшего
кинжала, потом начали растирать шею. - Я... действительно так выгляжу?
     - Я думал, что это вы, до самого конца. Он сказал, что  практиковался
на мне. Проверял себя.
     - И как прошла проверка?
     - Он был здесь четыре или пять часов, и я ничего не заподозрил.
     Майлз поморщился:
     - Плохо дело. Хуже некуда.
     - Я тоже так думаю.
     - Ясно. - Комнату наполнила липкая  тишина.  -  Ну  что  ж,  ведь  вы
историк. Как отличить подделку от оригинала?
     Галени покачал головой и тут же поднес руку к виску,  словно  пожалев
об этом движении: видимо, его мучила мигрень. Майлз тоже страдал ею.
     - Не знаю. Я уже ничего не понимаю. - Галени задумчиво добавил: -  Он
отдал честь.
     Уголок рта Майлза искривился в сухой усмешке.
     - Конечно, существую один я, а  весь  этот  кошмар  -  уловка,  чтобы
свести вас с ума...
     - Прекратите! - крикнул Галени. Тем не менее его  лицо  но  мгновение
осветилось ответной мертвенной улыбкой.
     Майлз взглянул на световую панель:
     - Ну, кто бы ни был я, вы, вы-то, наверное, знаете, кто они. Надеюсь,
не цетагандийцы? Это было бы  не  слишком  весело,  особенно  при  наличии
моего... дубликата. Видимо, это какой-нибудь хирургический конструкт.
     "Только не клон - пожалуйста, пусть он не будет моим клоном..."
     - Он сказал, что он ваш клон,  -  тут  же  ответил  Галени.  -  Хотя,
половина из того, что он мне наговорил, - ложь, кем бы он ни был.
     - О!
     Почему-то более сильные восклицания казались сейчас неуместными.
     - Да. И это заставило меня несколько усомниться  в  вас.  То  есть  в
вашем оригинальном издании.
     - А-хм! Да. Теперь я понимаю, почему из  меня  выскочила  Эта...  эта
сказка о клонах, когда журналистка прижала меня к стене. Я уже  видел  его
однажды. В подземке, когда ехал  с  командором  Куин.  Дней  восемь-десять
назад. Наверное, они уже тогда пытались осуществить подмену. Я решил,  что
вижу себя в зеркале. Но одет он был по-другому, не так, как я, и,  видимо,
поэтому они прервали операцию.
     Галени внимательно рассматривал собственный рукав.
     - И вас это не встревожило?
     - У меня в тот момент были другие заботы.
     - Вы об этом не доложили!
     - Я принял перед этим болеутоляющее и решил, что это просто небольшая
галлюцинация. К тому моменту, как я вернулся в посольство, у меня уже  все
вылетело из головы. Кроме того, - Майлз ухмыльнулся, - я не  хотел,  чтобы
вы усомнились в моей дееспособности. Это  не  пошло  бы  на  пользу  нашим
взаимоотношениям.
     Галени поджал губы, но через секунду  лицо  его  исказилось  гримасой
отчаяния.
     - Скорее всего вы правы.
     Майлза испугало лицо Галени, и он поспешно продолжил:
     - Короче, я рад, что не сделался ясновидящим Боюсь,  мое  подсознание
намного сообразительнее рассудка. Я просто не воспринял его  сигнал.  -  И
Майлз снова ткнул пальцем вверх. - Не цетагандийцы?
     - Нет. - Галени с каменным лицом прислонился к стене. - Комаррцы.
     - А! - Майлз прикусил губу. - Комаррский заговор. Но это чревато...
     Губы Галени изогнулись:
     - Вот именно.
     - Ну что ж!  -  пронзительно  вскрикнул  Майлз.  -  Они  нас  еще  не
прикончили. Должна быть причина, по которой мы нужны им живыми.
     Галени мрачно, с вызовом усмехнулся:
     - Абсолютно никакой причины!
     Слова вырвались вместе с хриплым смешком,  который  резко  оборвался.
Видимо, какая-то шутка, понятная только Галени и осветительной панели.
     - Он воображает, что у него есть причина, - объяснил Галени, - но  он
глубоко ошибается.
     Горькая фраза тоже была обращена к потолку. О чем это он? О ком?
     Майлз сделал глубокий вдох.
     - Ладно, Галени, выкладывайте. Что  случилось  тем  утром,  когда  вы
исчезли из посольства?
     Галени вздохнул, пытаясь взять себя в руки:
     - В то утро мне позвонили. Старый знакомый, комаррец.  С  просьбой  о
встрече.
     - Звонок не был зарегистрирован. Айвен проверил ваш комм.
     - Я его стер. Это было ошибкой, но тогда я этого  не  знал.  Какие-то
его слова заставили меня подумать, что встреча может прояснить тайну  того
странного приказа относительно вашего пребывания в посольстве.
     - Так мне удалось убедить вас, что с моим приказом не все в порядке?
     - О да. Я понимал, что если это так, значит, безопасность  посольства
взорвана изнутри. Вероятно, через курьера. Но я не осмелился обвинить его,
не имея доказательств.
     - Курьер, да, - кивнул Майлз. - Это было моим вторым предположением.
     Галени приподнял брови:
     - А первым?
     - Боюсь, что вы.
     Улыбка Галени была более чем выразительной.
     Майлз смущенно пожал плечами:
     - Я решил, что вы взяли да прикарманили  мои  восемнадцать  миллионов
марок. Но если вы действительно это сделали, почему вы не  сбежали,  думал
я. И тут вы сбежали.
     - О! - в свою очередь выдохнул Галени.
     - Так все сошлось, - продолжал Майлз, - и я уверился в  том,  что  вы
растратчик, дезертир, вор и вообще комаррский сукин сын.
     - И что вам помешало обвинить меня в этом официально?
     - К сожалению, ничего. - Майлз откашлялся. - Простите.
     Галени  позеленел.  Он  был  слишком  расстроен,  чтобы  притворяться
возмущенным.
     - Простите, - повторил Майлз. - Но если мы отсюда не выберемся,  ваше
имя будет смешано с грязью.
     - Значит, все было напрасно...
     Галени облокотился о стену, запрокинул голову и закрыл глаза,  словно
от сильной боли.
     Майлз   представил   себе   политические   последствия    бесследного
исчезновения Галени. Следователи наверняка сочтут его мошенником,  плюс  к
тому замешанным в киднеппинге, и убийстве, и побеге, и  Бог  весть  в  чем
еще. Можно не сомневаться,  что  скандал  потрясет  до  основания  систему
интеграции Комарры, а  может,  вообще  уничтожит  ее.  Майлз  взглянул  на
сидящего напротив человека - его отец,  лорд  Форкосиган,  когда-то  решил
положиться на него.
     "Некое искупление..."
     Одного этого достаточно,  чтобы  комаррское  подполье  уничтожило  их
обоих.  Но  существование  -  Господи,  только  неклена!  -   дубль-Майлза
свидетельствовало, что тень, брошенная Майлзом на  Галени,  была  на  руку
комаррцам. Интересно, какова будет их благодарность.
     - Так вы пошли на встречу с этим человеком, - напомнил  Майлз.  -  Не
захватив с собой ни комм-устройство, ни охранника.
     - Да.
     - И быстренько были похищены. А еще критиковали мое легкомыслие!
     - Да. - Галени открыл глаза. - Вернее, нет. Сначала мы вместе поели.
     - Вы сели с этим типом за ленч? Или... Она была хорошенькая?
     Тут Майлз вспомнил, какое местоимение Галени употребил,  обращаясь  к
осветительной панели.
     - Ничуть. Но он действительно попытался меня распропагандировать.
     - И ему это удалось?
     В ответ на испепеляющий взгляд Галени Майлз объяснил:
     -  Видите  ли,  наш  разговор  напоминает  мне  пьесу...  для   моего
развлечения.
     Галени поморщился,  наполовину  раздраженно,  наполовину  соглашаясь.
Подделки и оригиналы, правда и ложь. Как их проверить здесь? Чем?
     - Я послал его подальше. - Галени  произнес  это  достаточно  громко,
чтобы панель не пропустила мимо ушей. - Мне следовало догадаться,  что  за
время нашей беседы он сказал слишком много, и меня просто опасно оставлять
на свободе. Но мы обменялись гарантиями. Я  повернулся  к  нему  спиной...
позволил чувству взять верх  над  разумом.  И  очутился  здесь.  -  Галени
оглядел узкую камеру. - Но это ненадолго. Пока у него не пройдет внезапная
вспышка сентиментальности.
     Галени явно бросил это осветительной панели как вызов.
     Майлз втянул сквозь зубы холодный воздух.
     - Видно, ваше знакомство очень давнее и очень серьезное.
     - О да.
     Галени снова закрыл глаза, словно хотел уйти от Майлза и всего мира в
благодатный сон.
     Замедленные, осторожные движения Галени говорили о пытках...
     - Они пытались убедить вас? Или допрашивали старым добрым способом?
     Галени чуть прикоснулся к лиловому кровоподтеку под левым глазом.
     - Нет, для допросов у них существует суперпентотал. Меня обрабатывали
им уже три-четыре раза. Сейчас они  должны  знать  о  службе  безопасности
посольства практически все.
     - Тогда почему вы в синяках?
     - Я пытался  вырваться...  Кажется,  вчера.  Могу  вас  заверить:  та
троица, что меня задерживала, выглядит гораздо  хуже.  Наверное,  они  еще
надеются, что я передумаю.
     - А вы не могли бы прикинуться, что согласны? Ненадолго, только чтобы
выбраться отсюда? - спросил Майлз.
     Галени гневно воззрился на него.
     - Ни за что! - проскрежетал он.  Но  припадок  ярости  миновал  почти
мгновенно, и  он  с  усталым  вздохом  кивнул  головой:  -  Наверное,  мне
следовало это сделать. Но теперь уже поздно.
     Не повредили ли они капитану  мозги  своими  химическими  средствами?
Если холодный логик Галени позволяет чувствам до такой степени владеть  им
и его рассудком... Да, это должны быть мощные эмоции.
     - Вряд ли они  примут  мое  предложение  о  сотрудничестве,  -  уныло
предположил Майлз.
     К Галени вернулась его обычная ленивая растяжечка:
     - Конечно, нет.
     Через несколько минут Майлз заметил:
     - Это не может быть клон, знаете ли.
     - Почему? - осведомился Галени.
     - Любой клон, выращенный из клеток моего  тела,  должен  выглядеть...
ну, как Айвен. Шести футов ростом и  не  такой  искривленный.  С  хорошими
костями, а не  моими  палочками.  Если  только...  -  (ужасная  мысль!)  -
...медики не лгали мне всю жизнь относительно моих генов.
     - Его должны были  искривить  в  соответствии  с  вами,  -  задумчиво
предположил Галени. - Химически или хирургически, или и  так,  и  эдак.  С
вашим клоном это сделать не труднее,  чем  с  любым  другим  хирургическим
конструктом. Может, даже легче.
     - Но то, что произошло со  мной,  -  такой  странный  случай...  Даже
лечение было экспериментом. Мои собственные врачи  не  знали,  что  у  них
получится, пока все не закончилось.
     - Наверное, было нелегко заполучить ваш дубликат. Тем  не  менее  его
заполучили.  Может...  индивидуум,  которого  мы  видели,   являет   собой
последнюю из таких попыток.
     - А как они поступали с неудачными? - в ужасе воскликнул Майлз. Перед
его мысленным взором предстала  шеренга  клонов,  похожих  на  иллюстрацию
эволюционного  процесса,   только   в   обратном   порядке:   прямоходящий
айвеноподобный кроманьонец,  регрессирующий  через  потерянные  звенья  до
обезьяноподобного Майлза.
     - Полагаю, их устранили.
     Голос Галени был мягким и высоким: он  не  столько  отрицал,  сколько
бросал вызов ужасу.
     Майлза затошнило:
     - Какая жестокость!
     - О да, - все так же мягко согласился Галени.
     Но Майлз пытался рассуждать, несмотря ни на что.
     - Значит, он... клон... - "мой брат-близнец", - Майлз  заставил  себя
додумать эту мысль до конца. - Но тогда он должен быть много моложе меня.
     - На несколько лет, - согласился Галени.  -  По  моим  подсчетам,  на
шесть.
     - Почему на шесть?
     - Арифметика. Вам было  около  шести,  когда  закончилось  комаррское
восстание. Примерно тогда эта группа должна была переключить свое внимание
на какой-то другой, менее вызывающий план мести Барраяру. Раньше эта  идея
не могла интересовать их. А если бы они занялись ею  позже,  клон  был  бы
сейчас слишком молод, чтобы заменить вас.  Слишком  молод,  чтобы  успешно
сыграть свою роль. Сдается мне,  он  должен  не  только  выглядеть,  но  и
действовать как вы.
     - Но зачем вообще нужен клон? И почему именно мой?
     - Полагаю, он должен стать детонатором  крупной  провокации,  которая
совпадет с восстанием на Комарре.
     - Барраяр никогда не отдаст Комарры. Никогда. Вы - наша дверь в мир.
     - Я знаю, - устало сказал Галени. - Но кое-кто готов  скорее  утопить
наши города в крови, чем учиться у истории. Или вообще чему-то учиться.
     И Галени невольно поднял глаза на осветительную панель.
     Майлз сглотнул, собрал остатки воли и проговорил в пустоту:
     - Когда вы узнали, что ваш отец не подорвался на той мине?
     Взгляд Галени метнулся к нему, тело окаменело, но тут же  обмякло.  И
он сказал:
     - Пять дней назад. - Спустя некоторое время добавил: - А  как  узнали
вы?
     -  Мы  вскрыли  ваше  личное  дело.  Он  ваш   единственный   близкий
родственник, чья смерть не подтверждена документально.
     - Мы считали, что он погиб.  -  Голос  Галени  звучал  безжизненно  и
ровно, глаза были неживыми  -  Мой  брат  определенно  погиб.  Барраярская
служба безопасности явилась и заставила  мать  и  меня  опознать  то,  что
осталось. А осталось немного. Было так легко  поверить,  что  от  отца  не
осталось и такой малости: по сообщениям,  он  находился  гораздо  ближе  к
эпицентру взрыва.
     Галени превращался в мертвеца прямо на глазах.  И  Майлз  понял,  что
должен предотвратить эту смерть. Бессмысленнейшая с точки  зрения  империи
гибель офицера. Вроде убийства. Или аборта.
     - Мой отец все твердил о свободе Комарры... - тихо  продолжал  Галени
(кому он это рассказывал: Майлзу, осветительной панели или себе самому?) -
...и жертвах, на которые все мы  должны  идти  ради  свободы.  Особенно  о
жертвах: либо жертвовать жизнью, либо все бесполезно. Но отца нисколько не
волновала свобода тех, кто жил на Комарре. Я стал свободен  только  в  тот
день, когда восстание на Комарре угасло. В тот день, когда не стало  отца.
Я стал свободен смотреть на вещи  по-своему,  делать  собственные  выводы,
выбирать свою жизнь... Или так я думал. Жизнь, - интонации Галени были  до
жути саркастическими, - полна сюрпризов.
     И он одарил осветительную панель мертвой улыбкой.
     Майлз зажмурил глаза, стараясь  мыслить  связно,  что  было  нелегко:
Галени сидел в двух метрах от него, буквально  исходя  горечью.  У  Майлза
возникло неприятное ощущение, что его формальный начальник махнул рукой на
все, кроме собственной схватки с призраками прошлого. Или  не  призраками.
Так что действовать придется самому.
     Действовать - но как? Майлз встал и начал пошатываясь расхаживать  по
камере. Галени молча наблюдал за ним. Выход  только  один.  Майлз  поскреб
стены ногтями. Никакого результата. Швы у  пола  и  потолка  (несмотря  на
страшное головокружение, он забрался на скамейку и  протянул  руку  вверх)
были крепкими. Майлз прошел в санузел,  облегчился,  вымыл  руки  и  лицо,
прополоскал рот, чтобы избавиться  от  неприятного  вкуса  (в  умывальнике
оказалась только холодная вода), попил из ладоней. Стакана нет,  нет  даже
пластмассовой  кружки.  Вода  тошнотворно  заплескалась  в  желудке,  руки
задергались: последствия парализации. А что, если заткнуть слив рубашкой и
пустить  воду?  Похоже,  это  единственная  а