гося
катера становился все громче, и он выскочил из-под балкона как раз  в  тот
момент, когда вибрация окончательно расшатала его и один  край  обвалился.
Он бежал не останавливаясь. Пусть снайперы Бхарапутры  попытаются  поймать
движущуюся мишень...
     Куин и ее группа отважились выйти как раз в тот момент, когда  катер,
вытянув длинные ноги наподобие гигантского насекомого, осторожно опустился
в воронку. Несколько последних бхарапутрян заняли позицию на крыше  здания
напротив  и  открыли  по  ним  огонь.  Но  они   были   вооружены   только
плазмотронами и по-прежнему старались  не  попасть  в  клонов,  хотя  одна
девочка в розовой пижамке закричала,  попав  в  поле  плазменного  зеркала
дендарийца. Легкие ожоги, болезненные, но не смертельные.  Она  плакала  и
страшно перепугалась, но тем не менее кто-то из дендарийцев  поймал  ее  и
подтолкнул к люку, который уже начал открываться, выпуская трап.
     Бхарапутряне, не надеясь сбить  катер  снайперским  оружием,  сменили
тактику. Они  начали  сосредоточивать  свой  огонь  на  Куин.  Выстрел  за
выстрелом ударяли в ее перегруженное зеркальное  поле.  Она  вся  сверкала
голубыми искрами, шатаясь под ударами.  Клоны  и  дендарийцы  взбегали  по
трапу.
     "Командирские шлемы притягивают огонь".
     Он не видел другого выхода, кроме как  пробежать  перед  ней.  Воздух
вокруг вспыхнул от  рассеиваемой  зеркальным  полем  энергии,  но  за  эту
короткую передышку Куин сумела сориентироваться. Она схватила его за руку,
и они вдвоем взбежали по трапу - последние. Не успели они  упасть  в  люк,
как катер уже взлетел, втягивая  трап.  Люк  загерметизировался  за  ними.
Тишина показалась музыкой.
     Марк перекатился на спину и лежал, хватая  ртом  воздух.  Легкие  его
горели. Куин села. Лицо ее было  красным  пятном  на  фоне  серого  шлема.
Просто легкий ожог, как при загаре. Она три раза  истерически  всхлипнула,
потом сжала зубы. Ее пальцы робко прикоснулись к  горящим  щекам,  и  Марк
вспомнил: у этой женщины когда-то плазменным огнем  сожгло  все  лицо.  Но
только один раз. Второго не случилось.
     Она встала на колени и  принялась  переключать  каналы  командирского
шлема, чуть не стоившего ей  жизни.  С  трудом  поднявшись  на  ноги,  она
пробежала вперед. Марк сел и огляделся, полностью потеряв  ориентацию.  Он
увидел сержанта  Тауру,  Торна,  клонов.  Остальные  дендарийцы  были  ему
незнакомы: надо полагать. Желтый отряд лейтенанта Кимуры,  некоторые  -  в
обычной полевой форме, некоторые - в полной космической  броне.  Выглядели
они довольно потрепанными. Все четыре койки для раненых были  разложены  и
заняты ранеными, пятый лежал на полу. Но  занимавшаяся  ими  женщина-медик
двигалась  плавно,  не   дергалась.   Видимо,   состояние   ее   пациентов
стабилизировалось и они могут дожидаться  лечения  в  более  благоприятных
условиях. Но криокамера Желтого отряда, оказывается, была недавно  занята.
Теперь прогноз для завернутой в фольгу Филиппи был настолько  плохим,  что
Марк сомневался, что ее заморозят по возвращении на борт  "Перегрина".  Но
если не считать мотоциклистки и криокамеры, больше накрытых тел  не  было:
отряд Кимуры выполнил свое задание, каково  бы  оно  ни  было,  достаточно
легко.
     Катер накренился: они делали круг, не выходя  пока  на  орбиту.  Марк
чуть слышно простонал и  встал,  чтобы  пойти  за  Куин  и  выяснить,  что
происходит.
     Увидев пленного, он  остановился  как  вкопанный.  Мужчина  сидел  со
связанными за спиной руками, надежно привязанный  ремнями  к  креслу,  под
охраной двух рядовых Желтого отряда: крупного  мужчины  и  худой  женщины,
чем-то  напомнившей  змею,  -  гибкое  мускулистое   тело   и   немигающие
глаза-бусинки.  Пленный  лет  сорока  был  очень  внушителен  и   одет   в
разорванный китель из коричневого шелка. Пряди темных  волос  выбились  из
золотого кольца, стягивавшего их сзади, и упали на лицо. Он не  вырывался,
а сидел спокойно, выжидая с  холодным  терпением,  вполне  соответствующим
терпению женщины-змеи.
     Бхарапутра. Сам Бхарапутра. Барон дома Бхарапутра, сам  Баса  Луиджи.
Он ничуть не переменился с того дня восемь лет назад, когда Марк последний
раз мельком видел его.
     Васа Луиджи поднял лицо и глаза его чуть расширились при виде Марка.
     - Так, адмирал, - пробормотал он.
     - Вот именно, -  автоматически  ответил  Марк  нейсмитовской  фразой.
Катер  накренился  сильнее,  и  он  покачнулся,  стараясь  скрыть  ужас  и
смертельную усталость. Он ведь не спал и в ночь перед операцией.
     "Бхарапутра, здесь?"
     Барон приподнял бровь:
     - Кто это на вашей рубашке?
     Марк посмотрел на себя. Полоса  крови  еще  не  потемнела:  она  была
влажной, липкой и холодной. Он почувствовал острое желание ответить:  "Мой
брат", - просто для того,  чтобы  потрясти.  Но  вряд  ли  барон  доступен
потрясениям.  Марк  предпочел  отойти  подальше,  избегая  более   тесного
общения. Барон Бхарапутра! Что, Куин с  компанией  собираются  прокатиться
верхом на этом тигре? Каким образом? Но по крайней мере  теперь  ему  было
понятно, почему катер может кружить над местом боя, не опасаясь вражеского
огня.
     Он нашел Куин и Торна в кабине пилота, вместе  с  командиром  Желтого
отряда Кимурой. Куин заняла  место  у  пульта  комм-связи.  Серый  капюшон
откинут, открыв спутавшиеся влажные кудряшки.
     - Фрэмингем! Докладывай! - кричала она  в  комм.  -  Тебе  необходимо
взлетать! Воздушные подкрепления Бхарапутры почти у тебя над головой!
     Через проход от  Куин  Торн  работал  с  тактическим  монитором.  Две
окрашенные дендарийские  точки,  истребители,  наскакивали  на  эскадрилью
вражеских катеров, пролетающих над призрачным городом, но никак  не  могли
разбить их построение. Марк  выглянул  наружу,  но  в  освещенном  солнцем
утреннем смоге не смог разглядеть реальные летательные аппараты.
     - Мы сейчас осуществляем извлечение неходячего, мэм, - ответил  голос
Фрэмингема. - Минутку - и отряд вернется.
     - Все остальные уже у вас? Норвуда вы взяли? Я не  могу  вызвать  его
шлем!
     Наступила долгая  пауза.  Куин  сжала  кулаки...  Ногти  у  нее  были
обгрызены почти до мяса.
     Наконец послышался голос Фрэмингема:
     - Теперь мы его взяли, мэм. Все на борту - и живые, и  мертвые,  все,
кроме Филиппи. Я не хочу никого оставлять этим гадам...
     - Филиппи у нас.
     - Слава Богу! Тогда все на месте. Мы взлетаем, капитан Куин.
     - Ценный груз, Фрэмингем, - сказала Куин. - Встречаемся  под  огневым
зонтиком "Перегрина". Истребители будут охранять ваши крылья.
     На тактическом дисплее дендарийские точечки оторвались от  неприятеля
и оставили его позади.
     - А как насчет ваших крыльев?
     - Мы полетим следом за вами. Желтый отряд купил  нам  обратный  билет
первого класса. Возвращаемся на станцию Фелл.
     - А потом улетаем?
     -  Нет.  У  "Ариэля"  небольшие  повреждения.   Мы   стыкуемся.   Это
договорено.
     - Ясно. Увидимся там.
     Дендарийские катера наконец соединились  и  начали  ускоренный  набор
высоты. Марк отчаянно вцепился  в  кресло.  Истребителям  вражеский  огонь
опаснее, понял он, наблюдая за тактическим дисплеем. Один из  истребителей
явно хромал.
     Он держался поближе к катеру Желтого  отряда.  Скорость  выдерживали,
ориентируясь на "раненого".  Но  в  кои-то  веки  все  шло  по  плану.  Их
преследователи неохотно отстали, когда катера вышли за пределы атмосферы.
     Куин на мгновение устало облокотилась на  пульт  и  спрятала  лицо  в
ладонях. Торн сидел бледный и молчал. На Куин, Торне  и  на  нем  самом  -
следы крови. Теперь они как будто связаны этим.
     Наконец показалась станция  Фелл  -  крупнейшая  орбитальная  станция
Архипелага Джексона, штаб-квартира дома Фелл и его город. Барон Фелл любил
занимать господствующие высоты.  В  системе  Главных  домов  у  Фелла  был
перевес в грубой  силе.  Но  грубая  сила  редко  бывает  доходной,  а  на
Архипелаге Джексона успех исчисляется  в  звонкой  монете.  Какой  монетой
дендарийцы оплатят помощь станции Фелл или по крайней мере ее нейтралитет?
Персоной барона Бхарапутры? Тогда какая  роль  достанется  клонам  -  роль
разменной монеты? И подумать только, что  он  ненавидел  джексонианцев  за
торговлю людьми!
     Станция Фелл как раз выходила из тени планеты, и надвигающаяся  линия
солнечного света эффектно подчеркивала ее гигантские размеры.  Они  начали
тормозить,  подлетая  к  одному   из   ответвлений,   передав   управление
диспетчерской системе  станции  и  тяжеловооруженным  буксирам,  возникшим
словно из ниоткуда, чтобы сопровождать их. А вот и дрейфующий  "Перегрин".
Посадочные  и  боевые  катера  исполняли  вокруг  корабля  сложный  танец,
подлетая к своим стыковочным захватам. Сам "Перегрин" осторожно двигался к
отведенной стоянке.
     Послышался стук захватов и шипение герметизирующихся переходных труб,
возвещавших  об  их  возвращении  домой.  В  основном  отсеке   дендарийцы
торопились с отправкой раненых в лазарет "Перегрина", а потом  уже  устало
перешли к наведению порядка и уборке. Куин промчалась мимо них, за ней  по
пятам - Торн. Марк последовал за ними.
     Стремительный бег Куин привел ее к люку, где совершал стыковку  катер
Фрэмингема.   Они   оказались   там,   когда   начали   подводить   гибкую
трубу-переходник, а потом им  пришлось  посторониться:  в  первую  очередь
выгружали  раненых.  Марк  с  тревогой  узнал  рядового  Тонкина,  который
сопровождал Норвуда. Тонкий сменил амплуа, превратившись  из  охранника  в
пациента. Лицо его потемнело и застыло. Он оставался  без  сознания,  пока
заботливые руки проносили его в корабль и укладывали на антигравитационную
платформу.
     "С ним что-то очень нехорошее".
     Куин нетерпеливо  переминалась  с  ноги  на  ногу.  Появились  другие
дендарийцы, выводя клонов. Куин  нахмурилась  и  протолкалась  по  гибкому
переходнику в катер.
     Торн и Марк пробрались следом за ней в хаос невесомости.  Клоны  были
повсюду  -  одни  плакали,  других  выворачивало  наизнанку...  Дендарийцы
пытались их поймать и доставить к выходу. Крики, вопли и  шум  такие,  что
можно с ума сойти. Зычные окрики Фрэмингема не  могли  установить  военный
порядок, пока не выведут из катера всех перепуганных клонов.
     - Фрэмингем! Где, черт возьми,  криокамера,  которую  вез  Норвуд?  -
спросила Куин, ухватив его за щиколотку.
     - Но вы же сказали, что она у вас, капитан.
     - Что?!
     - Вы сказали, что Филиппи у вас. - Его губы  растянулись  в  яростной
гримасе. - Черт побери, если мы оставили ее внизу, я...
     - Да, Филиппи у нас, но она... она была уже не в  криокамере.  Норвуд
должен был доставить камеру вам - Норвуд и Тонкий.
     - У них ее не было, когда мой спасательный  отряд  их  нашел.  Мы  их
обоих привезли - то, что от них осталось. Норвуд убит. Ему в  глаз  попала
иглограната. Всю голову разнесло. Но я его тело не  оставил,  оно  тут,  в
мешке.
     "Командирские шлемы притягивают огонь. О, да, я это знал..."
     Неудивительно, что Куин не удалось вызвать его шлем.
     - Криокамера, Фрэмингем! - В голосе Куин звучала  такая  мука,  какой
Марку еще не приходилось слышать.
     - Мы не видели никакой криокамеры, Куин! Когда мы до них добрались, у
Норвуда с Тонкиным криокамеры не  было!  А  что  там  такое  ценное,  если
Филиппи, как вы говорите, у вас?
     Куин отпустила его щиколотку и поплыла, сжимаясь в  комок.  Глаза  ее
стали  темными  и  огромными.  Она  резко  оборвала   цепочку   бессвязных
ругательств и так сжала зубы, что у нее даже десны побелели.
     - Торн, - сказала Куин, когда снова смогла  говорить,  -  свяжись  по
комму с Элен. С этой секунды оба корабля  прерывают  связь  с  окружающим.
Никаких отпусков, никаких увольнений, никаких переговоров со станцией Фелл
или с кем-либо еще без моего ведома.  Скажи,  чтобы  она  вызвала  сюда  с
"Ариэля" лейтенанта Харта.  Мне  надо  переговорить  с  ними  -  и  не  по
комм-связи. Иди.
     Торн кивнул, перевернулся в воздухе и направился к кабине пилота.
     - В чем дело? - спросил Фрэмингем.
     Куин сделала глубокий-глубокий вдох:
     - Фрэмингем, мы оставили внизу адмирала.
     - Что за чушь - вот ведь он... - Палец Фрэмингема не дошел до  Марка.
Указующая рука сжалась в кулак. - О! - Он помолчал. - Это клон.
     У Куин горели глаза. Марку казалось, что они прожигают его  насквозь,
словно лазерные дрели.
     - Может, и нет, - тяжело проговорила Куин. - В том, что касается дома
Бхарапутра.
     - О? - Фрэмингем прищурился, соображая.
     "Нет!" - мысленно вскрикнул Марк. Но беззвучно. Совершенно беззвучно.



                                    8

     Он словно оказался в одной  комнате  с  полудюжиной  маньяков  убийц,
страдающих от похмелья.  До  Марка  доносилось  их  тяжелое  дыхание.  Они
собрались в кают-компании рядом с главным тактическим центром "Перегрина".
Только Элен Ботари-Джезек на своем месте во главе стола и  сидящий  справа
от нее лейтенант Харт по-корабельному чистенькие и  подтянутые.  Остальные
пришли в том виде, в каком вернулись с операции: Таура, сержант Фрэмингем,
лейтенант Кимура, Куин, сидевшая слева от Ботари-Джезек,  и,  конечно,  он
сам - в одиночестве, на противоположном конце длинного стола.
     Капитан Ботари-Джезек нахмурилась и молча пустила вдоль стола пузырек
с болеутоляющими таблетками. Сержант Таура взяла шесть.  Только  лейтенант
Кимура  отказался.  Таура  передала  пузырек  через  стол  Фрэмингему,  не
предложив лекарство Марку. Он жаждал  этих  таблеток  как  глотка  воды  в
пустыне. Пузырек обошел всех сидящих и вернулся в карман капитана. У Марка
виски пульсировали в такт боли, а кожа на голове стянулась, как высыхающая
шкура.
     Ботари-Джезек заговорила:
     - Нам предстоит решить только два вопроса - и предельно  быстро.  Что
произошло и что нам делать теперь? Записи из шлемов сейчас будут здесь?
     - Да, мэм, - ответил сержант Фрэмингем. - Их принесет капрал Абраме.
     - К сожалению, самого важного у нас нет,  -  заметила  Куин.  -  Так,
Фрэмингем?
     - Боюсь, что да, мэм. Надо думать, записывающее устройство воткнулось
в стенку в туннелях Бхарапутры вместе с остальными частями шлема  Норвуда.
Чертовы гранаты.
     - Проклятие!
     Куин ссутулилась в своем кресле.
     Дверь скользнула в сторону, и рысцой вбежал  капрал  Абраме.  Он  нес
четыре небольших прозрачных  пластиковых  подноса,  сложенных  стопкой,  с
этикетками "Зеленый отряд", "Голубой отряд",  "Желтый  отряд",  "Оранжевый
отряд". На  каждом  подносе  лежал  ряд  из  десяти-шестнадцати  крошечных
пуговичек. Записывающие устройства шлемов. Личные  записи  каждого  бойца:
каждое движение, каждый удар сердца, каждый поворот, выстрел, удар, каждое
слово.  События,  которые   в   реальном   времени   происходили   слишком
стремительно,  могли  быть  замедлены,  проанализированы,   разобраны   на
кусочки. Ошибочные действия можно было выделить и  исправить  в  следующий
раз.
     Абраме  отдал  честь  и  вручил   подносы   капитану   Ботари-Джезек.
Поблагодарив,  она  отпустила  его  и  передала  подносы   Куин,   которая
поочередно вставила их в паз моделирующего устройства и переписала данные.
Кроме того, она сделала этот файл  чрезвычайно  секретным.  Ее  ободранные
пальцы стремительно двигались по пульту.
     Над крышкой стола возникло уже привычное изображение трехмерной карты
медкомплекса дома Бхарапутра.
     - Я сразу перескочу на тот момент, когда на нас напали в  туннеле,  -
сказала Куин. - Вот где мы. Голубой  отряд,  часть  Зеленого  отряда...  -
Переплетенные  спагетти  голубых  и  зеленых  нитей  появились  в  глубине
призрачного здания. - Тонкий был номером шестым Голубого отряда,  и  далее
сохраняет свой шлем.  -  Ради  контраста  она  высветила  маршрут  Тонкина
желтым.
     - На Норвуде все еще был  надет  Номер  десятый  Голубого  отряда.  -
Марк... - она сжала губы, - был  в  шлеме  Номер  один.  -  Этот  маршрут,
естественно, на изображении отсутствовал.  Она  выделила  маршрут  Норвуда
розовым. - В какой момент вы с Норвудом обменялись шлемами, Марк?
     Задавая этот вопрос, она на него не посмотрела.
     "Пожалуйста, отпустите меня".
     Он не сомневался, что болен - его все еще трясло. На  шее  сзади  все
время судорожно сокращалась какая-то мышца, прибавляя неприятные  ощущения
к общему фону боли.
     - Мы спустились до конца этой лифтовой  шахты.  -  У  него  получился
только сухой шепот. - Когда... когда шлем Номер  десять  снова  поднимется
наверх, он будет уже на мне. Норвуд и Тонкий пошли вместе дальше - и я  их
больше не видел.
     Действительно, розовая линия снова  выползла  из  шахты  и  двинулась
следом за скопищем голубых и зеленых. Желтый маршрут пошел дальше один.
     Куин быстро прокрутила голосовую связь. Басок Тонкина звучал,  словно
писк накачавшегося амфетаминами комара.
     - Когда я последний раз с ними говорила, они были вот здесь.  -  Куин
отметила место сверкающей  точкой  -  внутренний  коридор  еще  под  одним
зданием. Она замолчала, наблюдая, как желтая линия змеится дальше, вниз по
лифтовой шахте, через еще одну подземную коммуникацию, под зданием,  через
еще одно.
     - Здесь, - вдруг сказал Фрэмингем. - Вот этаж, где они  попались.  Мы
связались с ними вот здесь.
     Куин сделала еще одну пометку.
     - Значит, криокамера должна быть где-то недалеко от их маршрута между
этим и тем местом. -  Она  указала  на  две  светящиеся  точки.  -  Просто
обязана. - Она всмотрелась в план, прищурив глаза. -  Два  здания.  Может,
два с половиной. Но в голосовой  связи  Тонкина  ничто  не  может  служить
подсказкой.
     Комариный голосок просил о помощи, снова и снова, но  не  упоминал  о
криокамере. У Марка перехватывало горло в такт его словам.
     "Куин, отключите его, пожалуйста..."
     Программа закончилась. Все дендарийцы, сидевшие за столом, уставились
на изображение медкомплекса, словно надеясь услышать что-то еще. Но больше
ничего не было.
     Отодвинувшаяся в сторону дверь  впустила  капитана  Торна.  Марк  еще
никогда не видел столь измученного человеческого существа.  На  Торне  все
еще была грязная полевая форма,  только  аккумулятор  плазменного  зеркала
отстегнут.  Серый  капюшон  сдвинут,  темные  волосы  прилипли  к  черепу.
Движения Торна торопливые и резкие:  сила  воли  боролась  со  смертельной
усталостью.
     Торн наклонился, опираясь о стол заседаний, мрачно сжав губы.
     - Ну, получилось узнать что-нибудь от Тонкина?  -  спросила  у  Торна
Куин. - Мы только что видели то, что осталось в компьютере.  И,  по-моему,
этого мало.
     - Медикам удалось на время привести его в сознание, - доложил Торн, -
и он говорил. Я надеялся, что по записям удастся понять,  что  он  сказал,
но...
     - Так что же он все-таки сказал?
     - Он сказал, что, когда они попали вот в это здание, -  Торн  показал
на карту, - их отрезали. Еще не окружили, но перекрыли дорогу к катеру,  и
противник стал быстро замыкать кольцо. Тонкий сказал, что Норвуд  крикнул:
"Есть идея!" Он что-то видел "позади". Он велел Тонкину отвлечь противника
и охранять один коридор - должно быть, вот этот. Норвуд схватил криокамеру
и побежал с ней обратно. Он вернулся довольно скоро, не больше  чем  через
шесть минут, и сказал Тонкину:  "Теперь  все  в  порядке.  Адмирал  отсюда
выберется, даже если у нас с  тобой  не  получится".  Примерно  через  две
минуты его убило той гранатой, а Тонкий потерял сознание - контузия.
     Фрэмингем кивнул:
     - Мой отряд добрался до них  не  больше  чем  через  три  минуты.  Мы
оттеснили бхарапутрян, которые обыскивали  тела:  то  ли  грабили,  то  ли
искали информацию, капрал Абраме не может  сказать  определенно,  -  взяли
Тонкина и тело Норвуда и побежали. Никто  из  отряда  не  докладывал,  что
видел где-нибудь криокамеру.
     Куин рассеянно закусила