ает, насколько неудачное это место для того,  чтобы  спрятать  его.
Однако это плохо согласуется тем, как ловко и быстро труп был перехвачен
снаружи. И ни одного квадди нельзя считать не-жителем космоса.
   Он вздохнул:
   - Это ничего нам не даст. Пойдем разговаривать с моими идиотами.
 
ГЛАВА 5 
 
   Третий участок  Службы  безопасности  Станции  Граф  располагался  на
границе между зонами невесомости и гравитации - войти можно было с обеих
сторон. У главного входа на стороне  с  гравитацией  квадди-строители  в
желтых рубашках и шортах  и  несколько  двуногих  планетников  в  схожей
спецодежде занимались устранением повреждений. Майлза, Катерину и  Ройса
сопровождали Бел и один из "верховых" охранников-квадди; второй  остался
стеречь входной люк "Пустельги".  Рабочие  оборачивались  на  проходящих
мимо барраярцев, провожая их хмурыми взглядами.
   Миновав пару коридоров и спустившись на уровень  ниже,  они  вышли  к
контрольно-пропускной кабинке у ворот в тюремный блок.  Как  раз  в  это
время квадди и планетник вставляли там в раму новое  -  возможно,  более
огнеупорное - стекло; неподалеку еще один  квадди  в  желтом  заканчивал
ремонт мониторов. Рядом со своего служебного гравикресла за  ним  угрюмо
наблюдал,  скрестив  верхние  руки  на  груди,  квадди  в  форме  службы
безопасности.
   На загроможденной инструментами площадке перед кабинкой их дожидались
канцлер Гринлоу и шеф Венн, парящие в гравикреслах. Венн тут же во  всех
подробностях рассказал Майлзу, какие ремонтные работы  уже  завершены  и
какие все еще продолжаются, сообщил их приблизительную  стоимость,  а  в
дополнение перечислил всех квадди, пострадавших во время столкновения  -
имена, звания, прогнозы врачей и страдания,  перенесенные  их  близкими.
Майлз выслушал его, вставляя время от времени ничего не значащие "угу" и
"хм", а затем вкратце  изложил  все  данные  об  исчезнувшем  Солиана  и
зловещей улике -  луже  крови  на  палубе  дока,  присовокупив  к  этому
небольшой трактат  о  вероятном  сообщнике,  который  мог  бы  подобрать
выброшенное в космос тело. Это заставило Венн  умолкнуть  -  по  крайней
мере, на некоторое время; он скривился, точно от боли в желудке.
   Венн повернулся к кабинке, чтобы договориться с охранником о пропуске
Майлза в тюремный блок. Майлз тем временем  взглянул  на  Катерину  и  с
сомнением обвел взглядом окружавшую их негостеприимную обстановку.
   - Ты подождешь здесь или составишь мне компанию?
   - А ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? - спросила она, причем в голосе
ее было так мало энтузиазма, что даже Майлз заметил это. - Ты,  конечно,
по мере надобности завербуешь всех, кто находится в поле зрения, но едва
ли я буду нужна тебе там.
   - Ну, может, и нет. Но ведь тут тебе, наверное, будет скучно...
   - У меня нет твоей аллергии на скуку, любимый, но, по правде  говоря,
я надеялась погулять по станции и осмотреть окрестности, пока  ты  здесь
будешь занят делами. То, что мы мельком видели по пути сюда,  показалось
мне весьма заманчивым.
   - Но я хочу оставить Ройса при себе. - Он застыл  в  нерешительности,
пытаясь определить, кому из них охрана нужнее.
   Она обратила вопросительный взгляд на Бела, слушавшего их разговор.
   - Признаться, я бы с радостью прибегла к услугам гида. Но ты и впрямь
считаешь, что мне необходим телохранитель? Здесь?
   Ее могли обидеть, да и то лишь те квадди, кто знал, чья она жена. Но,
приходилось признать, нападение было маловероятно.
   - Нет, но...
   Бел любезно улыбнулся ей:
   - Если вы позволите  мне  сопровождать  вас,  леди  Форкосиган,  я  с
радостью покажу вам Станцию Граф.
   Катерина просветлела еще больше.
   - С удовольствием, инспектор Торн, спасибо. Если дела пойдут хорошо -
как все мы надеемся, - то мы пробудем здесь недолго. Чувствую, не  стоит
мне упускать такой подходящий случай.
   Бел был опытнее Ройса во всем - начиная  с  рукопашной  и  заканчивая
космическими  маневрами,  и  уж  он-то  вряд  ли   вляпается   здесь   в
неприятности, совершив по незнанию какой-нибудь промах.
   - Ну... ладно, почему бы и нет? Приятной прогулки. -  Майлз  коснулся
комм-браслета. - Я свяжусь с тобой, как только  освобожусь.  А  ты  пока
можешь пройтись за покупками. - Он с улыбкой помахал им на  прощание.  -
Только, смотри, не притаскивай  домой  отсеченных  голов,  а?  -  Подняв
глаза, он обнаружил, что Венн и Гринлоу с ужасом вытаращились на него. -
Э-э... семейная шутка, - слабым голосом пояснил он. Ужас  их  ничуть  не
уменьшился.
   Катерина улыбнулась в ответ, оперлась на галантно предложенную  Белом
руку, и они тронулись в путь. Задним числом Майлзу подумалось,  что  Бел
отличается весьма разносторонними сексуальными  пристрастиями  -  может,
надо было предупредить Катерину, что, если он подкатит  к  ней,  незачем
особо деликатничать, давая ему от ворот поворот. Но, конечно же, Бел  не
станет... с  другой  стороны,  может,  они  будут  примерять  одежду  по
очереди.
   Он неохотно вернулся к делу.
   Заключенные-барраярцы были размещены по трое в камерах,  рассчитанных
на двоих:  Венн  одновременно  и  жаловался  на  это  обстоятельство,  и
извинялся за него. Он дал понять Майлзу, что участок не был  подготовлен
к  такому  ненормальному  наплыву   двуногих   правонарушителей.   Майлз
понимающе, но не без особого сочувствия пробормотал что-то в ответ, и не
стал  говорить  Венну,  что  здешние  камеры  просторней  четырехместных
спальных кают на "Принце Ксаве".
   Майлз начал с допроса взводного командира. Тот был настолько потрясен
тем,  что  его  похождения  удостоились  высочайшего   внимания   самого
настоящего Имперского Аудитора, что, рассказывая о происшедшем,  перешел
на непроходимый военный  жаргон.  Картина,  которую  Майлз  разгадал  за
официальными   фразами   вроде   "проникновение   через   периметр"    и
"концентрация вражеских сил", заставляла его содрогаться.  Но,  учитывая
несколько иную точку зрения, показания командира ни в чем существенно не
расходились с версией жителей Станции. Увы.
   Майлз расспросил заключенных другой  камеры,  сравнивая  их  слова  с
рассказом взводного, и  узнал  от  них  некоторые  печальные,  но  вовсе
неудивительные подробности. Поскольку взвод был  закреплен  за  "Принцем
Ксавом", никто из этих людей не был лично знаком с лейтенантом Солианом,
приписанным к "Идрису".
   Выйдя из камеры, Майлз попытался поспорить с канцлером Гринлоу:
   - С вашей стороны  не  правильно  держать  этих  людей  под  арестом.
Приказы, которым они следовали, возможно, и были  опрометчивыми,  однако
не являлись незаконными с точки зрения барраярской армии. Будь им  отдан
приказ грабить, насиловать и истреблять мирных квадди, то  они  были  бы
обязаны противодействовать ему; но на самом-то деле им,  напротив,  было
четко предписано не убивать. А если  б  они  не  подчинились  Брану,  то
попали бы под трибунал. Они оказались меж двух  огней  -  куда  им  было
деваться? Несправедливо, что они должны теперь страдать за это.
   - Я подумаю над вашими доводами, - сухо ответила  Гринлоу,  причем  в
воздухе повисло невысказанное: "Секунд  десять,  не  более,  после  чего
выброшу их в ближайший шлюз".
   - И, заглядывая вперед, - добавил Майлз, - вы же не хотите, чтобы они
остались на  вашем  попечении  навсегда.  Разумеется,  мы  предпочли  бы
забрать их... - он едва не сказал "из ваших лап", но успел поправится:
   - ...с собой, когда будем улетать.
   Гринлоу глядела на него с  еще  большей  холодностью;  Венн  печально
фыркнул. Майлз понял, что  Венн  и  сам  рад  бы  хоть  сейчас  сплавить
барраярцев Имперскому Аудитору, да только политические обстоятельства не
позволяют. Майлз не стал настаивать,  решив  приберечь  свои  доводы  на
ближайшее будущее. Он немного помечтал, как  здорово  было  бы  обменять
пленников  на  Брана,  да  так  и  бросить  его  тут,  к  вящей   выгоде
императорских вооруженных сил, однако не стал делиться этими  фантазиями
с квадди.
   Допрос двоих патрульных из  флотской  безопасности,  которых  первыми
послали за Корбо, мог  привести  в  еще  большее  содрогание.  Они  были
достаточной мере запуганы его аудиторским званием, чтобы честно, пусть и
невнятно, рассказать о случившемся. Но такой неудачный выбор  слов,  как
"я не хотел ломать ей руку, я просто пытался отшвырнуть мутантскую сучку
к стене" и "столько рук, и все хватаются за  тебя  -  меня  прямо  дрожь
бросило: будто змеи вокруг сапога обвились", убедили Майлза в  том,  что
ему очень не хотелось бы, чтобы эти двое публично давали показания -  по
крайней мере здесь, в Пространстве Квадди. Тем не менее, в ходе  допроса
он сумел установить одну немаловажную подробность: во время столкновения
и они тоже искренне  полагали,  что  лейтенант  Солиан  был  убит  неким
неизвестным квадди.
   Покончив с этим допросом, Майлз вышел в коридор и сказал Венну:
   - Наверное, с мичманом Корбо мне лучше поговорить наедине.  Могли  бы
вы подыскать нам местечко?
   - Корбо уже отселили в отдельную камеру, - холодно сообщил ему  Венн.
- Его товарищи грозили ему расправой.
   - А-а. Тогда проведите меня к нему, пожалуйста.
 
*** 
 
   Дверь камеры скользнула в  сторону.  Там  на  койке  сидел,  упершись
локтями в колени и подперев голову руками, высокий молодой  человек.  На
его  висках  и  лбу   блестели   металлические   кружочки   -   контакты
нейроимплантанта скачкового  пилота,  и  Майлз  мысленно  утроил  сумму,
потраченную империей на обучение молодого офицера. Корбо поднял глаза  и
недоуменно нахмурился при виде Майлза.
   Внешность его была довольно типичной для  барраярца:  темные  волосы,
карие глаза, оливково-смуглая кожа, побледневшая за месяцы,  проведенные
в космосе. Правильные черты лица напомнили Майлзу его  кузена  Айвена  в
пору бестолковой юности. Внушительный синяк под глазом Корбо  уже  начал
тускнеть, приобретая желтовато-зеленый оттенок. Ворот форменной  рубашки
был  расстегнут,  рукава  подвернуты.  Кожу  испещряли  старые   розовые
зигзагообразные шрамы - отличительный знак  жертвы  сергиярского  червя;
очевидно, он вырос на этой недавно  колонизированной  Барраяром  планете
или, по крайней мере, жил там какое-то время - как раз  в  тот  нелегкий
период, когда еще не было изобретено достаточно действенных лекарств  от
этих паразитов.
   Венн произнес:
   - Мичман Корбо, это барраярский Имперский Аудитор,  лорд  Форкосиган.
Ваш император направил его  сюда  в  качестве  официального  посланника,
который будет представлять вашу  сторону  в  переговорах  с  Союзом.  Он
желает побеседовать с вами.
   Корбо взволнованно приоткрыл рот, затем вскочил на ноги  и  порывисто
кивнул Майлзу. Разница в их росте  сразу  бросилась  в  глаза,  и  Корбо
наморщил лоб в еще большем замешательстве.
   Венн добавил - не столько милостиво, сколь педантично:
   - Вследствие выдвинутых против вас обвинений, а также из-за того, что
ваше прошение об убежище все еще ожидает рассмотрения,  канцлер  Гринлоу
пока что не позволит ему забрать вас из-под нашей охраны.
   Корбо слегка выдохнул, но по-прежнему таращился  на  Майлза  с  таким
видом, будто его только что познакомили с ядовитой змеей.
   Венн с ехидцей продолжал:
   - А также он пообещал, что не станет приказывать вам застрелиться.
   - Благодарю вас, шеф Венн, - сказал Майлз. - Я  хотел  бы  перейти  к
делу, если вы не возражаете.
   Венн внял намеку и удалился. Ройс занял свой обычный  пост  у  двери,
которая с шипением закрылась.
   Майлз указал на койку:
   - Сядьте, мичман. - Сам он уселся на койку напротив,  склонил  голову
набок и,  пока  Корбо  садился,  окинул  его  изучающим  взглядом.  -  И
перестаньте задыхаться, - добавил он.
   Корбо сглотнул и настороженно произнес:
   - Милорд.
   Майлз сплел пальцы.
   - Сергиярец, верно?
   Корбо глянул на свои руки и предпринял безуспешную  попытку  спустить
рукава.
   - Не урожденный, милорд. Мои родители эмигрировали  туда,  когда  мне
было лет пять. - Он бросил быстрый взгляд на  молчаливого  Ройса  в  его
коричневой с серебром униформе. - А вы... - начал он и тут же осекся.
   Майлз без труда разгадал остальное:
   - Да, я сын вице-короля и вице-королевы Форкосиган. Один из сыновей.
   Корбо беззвучно охнул. Судя по виду, его с трудом  сдерживаемый  ужас
нисколько не уменьшился.
   - Я только что допросил двоих патрульных, которых посылали за вами на
станцию. Позже я хотел бы услышать и вашу версию происшедшего. Но сперва
вот что: вы были знакомы с лейтенантом Солианом, офицером безопасности с
"Идриса"?
   Мысли пилота были настолько заняты его собственными бедами,  что  ему
понадобилось некоторое время, чтобы осознать сказанное.
   - Я встречался с ним раз  или  два  во  время  предыдущих  остановок,
милорд. Не могу сказать, что знал его.  Я  никогда  не  бывал  на  борту
"Идриса".
   -  У  вас  есть  какие-нибудь  идеи  или  теории   относительно   его
исчезновения?
   - Нет... вообще-то, нет.
   - Капитан Бран полагает, что тот мог дезертировать.
   Корбо поморщился:
   - С Брана станется.
   - С чего вы решили?
   Корбо шевельнул губами, но тут же запнулся; вид  у  него  был  совсем
несчастный.
   - Мне не следует критиковать своих командиров  или  высказывать  свое
мнение относительно их суждений, милорд.
   - Бран предубежден против комаррцев.
   - Я этого не говорил!
   - Это было мое наблюдение, мичман.
   - О-о!
   - Ладно, оставим пока эту тему. Вернемся к вашим печалям.  Почему  вы
не ответили на звонок вашего наручного комма, который оповещал о приказе
возвращаться?
   Корбо коснулся левого запястья, на котором не  было  комм-браслета  -
квадди конфисковали их у всех барраярцев.
   - Я снял его и оставил в другой комнате. Должно быть, он пищал, когда
я еще спал. Я узнал о приказе лишь тогда, когда эти двое... двое... - не
сразу подыскав нужное слово, он горько закончил:
   - ...громил стали ломиться в дверь Гарнет Пятой. Они просто отпихнули
ее в сторону...
   - Они представились как положено? Четко передали приказ?
   Корбо помолчал, потом бросил на Майлза пронзительный взгляд.
   - Должен признаться, милорд, - медленно произнес он, - Когда  сержант
Тучев заявил: "Баста, мутантский  любовничек,  кончилися  танцы",  я  не
понял,  что  это   означает   "адмирал   Форпатрил   приказывает   всему
барраярскому личному составу вернуться на корабли". По крайней  мере,  с
ходу до меня не дошло. Я только-только проснулся, видите ли.
   - Они представились?
   - Не... не словами.
   - Показали удостоверения?
   - Ну... они были в форме, с нарукавными повязками патрульных.
   - Вы распознали в них службу безопасности флота или подумали, что это
был частный визит - пара боевых товарищей в свободное  время  занимается
расовой дискриминацией?
   - Ну... хм... одно вовсе  не  исключает  другого,  милорд.  По  моему
опыту.
   "К сожалению, в этом мальчишка прав". Майлз сделал глубокий вдох.
   - А-а.
   - Я только проснулся, плохо соображал. Когда они стали  швырять  меня
туда-сюда, Гарнет Пятая подумала, что они меня  бьют.  Незачем  было  ей
вмешиваться... Я ударил  Тучева  лишь  тогда,  когда  он  сбросил  ее  с
гравикресла. А  уж  дальше...  все  пошло  к  чертям.  -  Корбо  сердито
нахмурился, не сводя глаз со своих тюремных тапочек.
   Майлз откинулся назад. "Брось парню веревку, он же тонет".
   - Знаете, ваша карьера  вовсе  не  загублена  окончательно,  -  мягко
произнес он. - Пока власти Станции Граф держат вас по арестом, формально
вы не в самоволке - как и взвод Брана. Еще некоторое время вы  пробудете
в юридической неопределенности. Средства, потраченные на ваше  пилотское
обучение и на нейроимплантанты, делают  вас  дорогостоящей  потерей  для
командования. Если предпримете верные шаги, то еще можете выпутаться  из
этой передряги незапятнанным.
   Корбо поморщился.
   - Я не... - начал он и смолк.
   Майлз издал поощряющий звук. И тут мичмана прорвало:
   - Не нужна мне больше эта чертова карьера! Я не хочу участвовать в...
- он неопределенно взмахнул рукой, - ...этом. В всем этом... идиотизме.
   Стараясь не давать волю сочувствию, Майлз спросил:
   - Каков ваш нынешний статус? Как долго вы уже служите?
   - Я подписался на один из  этих  новых  пятилетних  контрактов  -  по
истечении срока я могу либо продолжить службу,  либо  уйти  в  запас.  Я
прослужил три года, осталось еще два.
   Когда тебе двадцать три, два года  все  еще  кажутся  долгим  сроком,
напомнил себе Майлз. На этом этапе своей карьеры Корбо  мог  дослужиться
только до ученика младшего пилота, не больше,  хотя  его  назначение  на
"Принц Ксав" подразумевало высокую оценку.
   Корбо помотал головой:
   - Теперь я  будто  вижу  все  в  ином  свете.  Воззрения,  которые  я
воспринимал как должное, эти шуточки, замечания,  замашки  -  он  теперь
задевают меня. Раздражают. Люди вроде сержанта Тучева, капитана Брана...
Боже, неужели мы всегда были так отвратительны?
   - Нет, - возразил Майлз. - Мы были гораздо хуже.  Это  я  могу  лично
засвидетельствовать.
   Корбо устремил на него испытующий взгляд.
   - Но если бы тогда все сторонники  прогресса  решили  устраниться  от
дел, как сейчас намереваетесь сделать вы, тех перемен, которые произошли
на моем веку, просто не было бы. Мы изменились. И можем  измениться  еще
сильнее. Не сразу, нет. Но если  все  достойные  люди  уйдут,  а  идиоты
останутся верховодить, вряд ли это будет на  пользу  будущему  Барраяра.
Которое мне небезразлично. - Он сам поразился тому, сколько  искренности
было в этих словах, как правдивы они стали с недавних пор. Он подумал  о
двух репликаторах в охраняемой комнате особняка Форкосиганов. "Я  всегда
считал, что мои родители могут все исправить. Теперь моя  очередь.  Боже
милостивый, как же это случилось?"
   - Я даже представить не мог, что  бывают  такие  места,  как  это.  -
Теперь  широкий  взмах  Корбо,  сообразил  Майлз,  означал  Пространство
Квадди. - И такая женщина, как Гарнет Пятая. Я хочу остаться здесь.
   Безрассудный  молодой   человек   принимает   серьезнейшее   решение,
руководствуясь лишь сиюминутными побуждениями  -  Майлз  предчувствовал,
что  ничего  хорошего  из  этого  не   выйдет.   Станция   Граф   весьма
привлекательна на  первый  взгляд,  это  бесспорно,  но  Корбо  вырос  в
открытой местности, с настоящей силой тяжести, с естественной атмосферой
- сможет ли он привыкнуть к жизни здесь, или же им  постепенно  овладеет
техно-клаустрофобия? А эта молодая женщина, ради  которой  он  собирался
пожертвовать всем -  стоит  ли  она  того?  Или  спустя  какое-то  время
окажется, что Корбо был для нее всего лишь  мимолетным  увлечением?  Или
даже досадной ошибкой. Черт, да они ведь знакомы всего несколько  недель
- никто не может знать наверняка, и менее  всего  сами  Корбо  и  Гарнет
Пятая.
   - Я хочу оставить службу, - заявил Корбо. - Не вынесу этого больше.
   Майлз попытался снова:
   - Если вы заберете назад прошение о политическом убежище прежде,  чем
квадди отклонят его, можно затерять его  в  вашей  нынешней  юридической
неопределенности и сделать так, чтобы оно  и  вовсе  исчезло,  никак  не
отразившись на вашей  карьере.  Если  не  заберете  прошение  сами,  вас
непременно обвинят в дезертирстве, что сильно вам повредит.
   Корбо поднял глаза и встревоженно спросил:
   - А из-за перестрелки, которую развязали тут люди  Брана  со  службой
безопасности квадди, будет  ли  это  считаться  дезертирством  в  разгар
битвы? Хирург с "Принца Ксава" сказал, что скорее всего так и будет.
   За  дезертирство  "в  разгар  битвы",  перед  лицом  противника,   по
барраярскому военному кодексу полагалась смертная казнь. Дезертирство  в
мирное время каралось долгосрочным  заключением  в  чрезвычайно  мерзких
военных тюрьмах. И то, и другое казалось чрезмерно расточительной тратой
человеческого потенциала, учитывая все обстоятельства.
   - Думаю, для того, чтобы назвать это происшествие б