а пластиковый мешок лежал у нее в ногах. Почему-то она никак  не
могла расстаться ни с тем, ни с другим, хотя  Друшикко  явно  предпочла  бы,
чтобы мешок летел в багажном отделении.
   Катер аккуратно приземлился на посадочной площадке,  двигатели  взвыли  в
последний раз и замолкли.
   - Мне нужен капитан Вааген, сию  же  минуту,  -  в  пятый  раз  повторила
Корделия,   когда   сотрудники   службы   безопасности   привели    их    на
контрольно-пропускной пункт.
   - Да, миледи. Он уже идет, - заверил один из сопровождающих. Она ответила
ему недоверчивым взглядом.
   Охранники торопливо избавили их от уже ненужного  арсенала.  Корделия  не
обижалась: она тоже не позволила бы людям с  такой  внешностью  держать  при
себе заряженное оружие. Благодаря запасам Эзара женщины оделись поприличнее,
но одежды для Ботари не нашлось - сержант так и остался в своей забрызганной
кровью и провонявшей гарью полевой форме. Но  лица  у  всех  троих  все  еще
оставались измученными и опустошенными. Корделия дрожала, у Ботари дергалось
веко, Друшикко время от времени ни с того ни с  сего  принималась  беззвучно
плакать  и  так  же  внезапно  переставала.  Наконец-то  (Корделии  пришлось
напомнить себе, что прошло всего несколько минут) появился капитан Вааген  в
сопровождении техника. Его походка обрела уже прежнюю легкость, и о  ранении
напоминала только черная повязка на глазу. Впрочем,  она  была  ему  даже  к
лицу, делая его похожим на обаятельного пирата.  Корделия  понадеялась,  что
повязка - временная, часть лечения.
   - Миледи! - Единственный  глаз  Ваагена  сверкал  торжеством.  -  Вы  его
вызволили!
   - Надеюсь, капитан. - Она подняла  репликатор,  к  которому  ни  разу  не
позволила прикоснуться людям Иллиана. - Надеюсь,  мы  не  опоздали.  Красных
огоньков пока нет, но сигнал тревоги был. Я его отключила: он сводил меня  с
ума.
   Вааген быстро осмотрел аппарат, проверяя основные показания.
   - Хорошо. Хорошо! Содержание питательных веществ низкое, но  они  еще  не
израсходовались. Фильтры работают, уровень мочевины хотя  и  повышен  но  не
превышает допустимого... Кажется, все в порядке, миледи. То есть -  он  жив.
Но как этот перерыв отразился на моих процедурах, сказать сразу  нельзя.  Мы
будем в лазарете. Я уже через пять минут начну его обслуживать.
   - У вас есть все необходимое? Все средства?
   Он сверкнул белоснежными зубами:
   - Лорд Форкосиган велел мне готовить лабораторию на следующий день  после
вашего исчезновения. Он сказал - на всякий случай.
   "Эйрел, я тебя люблю!"
   - Спасибо. Идите, идите.
   Она  бережно  передала  репликатор  Ваагену,  и  тот  поспешно  удалился.
Корделия шлепнулась на стул, словно марионетка, у которой разом обрезали все
веревочки. Теперь можно позволить  себе  ощутить  весь  груз  усталости.  Но
расслабляться пока нельзя - ей еще предстоит сделать  очень  важный  доклад.
Только не этим службистам Иллиана, которые зависли над ней и  не  отстают...
Она закрыла глаза, демонстративно не замечая агентов и предоставив  Друшикко
отвечать на их идиотские вопросы.
   Ее опять мучил страх, на этот раз -  страх  потерять  Эйрела.  Она  самым
откровенным образом оказала  ему  неповиновение.  Выдержит  ли  его  мужское
самолюбие такой щелчок? Может, она теперь навсегда лишится его доверия? Нет,
такое подозрение несправедливо. Но как быть с  командирским  достоинством  и
престижем  лорда-регента?  Не   приведет   ли   все   это   к   каким-нибудь
непредвиденным политическим последствиям, которые обрушатся на их головы?  И
важно ли ей это? Да,  печально  решила  она.  Дьявольски  трудно  при  такой
усталости не испытывать равнодушия.
   - Ку!
   Восклицание  Друшикко  заставило  Корделию  быстро   открыть   глаза.   В
караульное помещение, прихрамывая, вошел Куделка. Боже правый,  он  снова  в
мундире, побрит и подтянут. Только темные круги  под  глазами  напоминали  о
том, что случилось за эти дни.
   Корделия с удовлетворением отметила, что  встреча  влюбленных  происходит
именно так, как положено. Высокая блондинка в перепачканном платье порывисто
обняла  молодого  офицера,  и  они  принялись   обмениваться   приглушенными
неуставными  приветствиями:  "милый",  "дорогая",  "слава   Богу",   "целы",
"родной"... Охранники смущенно отвернулись, а Корделия блаженствовала.
   Все еще держась за руки, они отстранились,  чтобы  снова  взглянуть  друг
другу в глаза.
   - Вы выбрались! - рассмеялась Друшикко. - Когда... А леди Форпатрил?..
   - Мы опередили вас всего  часа  на  два,  -  ответил  Куделка,  с  трудом
переводя дыхание после героического поцелуя. - Леди Форпатрил и юный лорд  в
лазарете.  Врач  говорит,  с  ней  ничего   страшного   -   просто   сильное
переутомление. Она держалась великолепно.  Была  пара  неприятных  моментов,
когда мы пробирались мимо застав Фордариана, но она ни разу не  дрогнула.  А
вы... Вам удалось! Я видел в коридоре Ваагена с репликатором. Вы спасли сына
милорда!
   Друшикко ссутулилась:
   - Но потеряли принцессу Карин.
   - О! - Он прикоснулся пальцем к ее губам. - Подожди, не рассказывай -лорд
Форкосиган приказал привести вас всех  к  нему,  как  только  вы  вернетесь.
Доложите прежде всего ему.
   Он отмахнулся от охранников, как от мух. Корделии давно хотелось  сделать
то же самое.
   Ботари пришлось помочь ей подняться. Она взяла желтый пластиковый  мешок,
лишь сейчас заметив, что на нем красуется название и фирменный  знак  одного
из самых дорогих магазинов женской одежды. "Наконец-то ты во  власти  Карин,
подонок", - с горькой иронией подумала она.
   - А это что? - спросил Ку.
   - Вот именно, лейтенант, - вмешался начальник караула. - Леди  Форкосиган
не  позволяет  нам  хотя  бы  осмотреть  эту  сумку.  А  проносить  на  базу
непроверенные предметы категорически запрещается.
   Корделия распустила завязку мешка и поманила Куделку. Он заглянул внутрь.
   - О дьявол!
   Куделка отшатнулся, и охранники рванулись вперед. Но он махнул им  рукой,
приказывая не подходить.
   - Я... Понимаю. - Он  сглотнул.  -  Да,  адмирал  Форкосиган  определенно
пожелает видеть это.
   - Лейтенант, что мне записать в журнале? - жалобно спросил дежурный.
   - Я обязан регистрировать все, что вносится в помещение.
   - Придумай что-нибудь, Ку, - вздохнула Корделия. - Пусть он заткнется.
   Куделка снова заглянул в мешок и криво усмехнулся.
   - Ничего особенного. Запишите это  как  подарок  адмиралу  Форкосигану  к
Зимнепразднику от его жены.
   - Вот, Ку! - Друшикко протянула ему шпагу. - Я ее сохранила. Только ножны
мы потеряли. Извини.
   Куделка взял шпагу, взглянул на мешок и, по-видимому,  сообразил,  что  к
чему.
   - Это... Это не страшно. Спасибо.
   - Я закажу в "Синглинге" новые ножны, - пообещала Корделия.
   Охранники расступились перед личным секретарем адмирала Форкосигана, и он
повел Корделию, Ботари и Дру на базу. Оказавшись за  дверью,  Корделия  туго
затянула шнурок и повесила мешок себе на запястье.
   - Адмирал сейчас внизу, на совещании.  Вчера  ночью  тайно  прибыли  двое
старших командующих Фордариана - ведут переговоры, чтобы его продать.  Самый
удачный план освобождения заложников рассчитан на их помощь.
   - Они уже знали об этом? - Корделия встряхнула свою ношу.
   - Не думаю, миледи. Вы смешали все карты.
   Ухмылка его стала жестче, неровные шаги ускорились.
   -  Наверное,  вылазка  для  освобождения  заложников   еще   потребуется,
-Корделия  вздохнула.  -  Даже  обезглавленная  партия  Фордариана  остается
опасной. Может, даже еще опаснее в своем отчаянии.
   Она подумала о гостинице в Форбарр-Султане, где все еще держат  маленькую
Элен Ботари. Менее важные заложники... Сможет ли она убедить Эйрела выделить
побольше сил на освобождение менее важных заложников? Увы,  ей,  видимо,  не
удалось лишить работы солдат.
   "Я старалась. Видит Бог, я старалась".
   Они спускались все ниже и ниже,  к  самому  сердцу  базы  Тейнери,  пока,
наконец, не оказались перед конференц-залом. У входа нес охрану целый взвод,
но Куделка беззаботно провел их мимо. Двери раздвинулись и  снова  закрылись
за ними.
   Перед  Корделией   предстала   живая   картина:   все   сидевшие   вокруг
полированного стола устремили на нее взгляды. Председательское место занимал
адмирал Форкосиган; по обе стороны от него находились Иллиан и  граф  Петер.
Здесь же присутствовали премьер-министр Фортела,  Канзиан  и  еще  несколько
высших командующих - все в парадных зеленых мундирах. Напротив  сидели  двое
предателей со своими адъютантами.  Сонмы  зрителей.  Ей  хотелось  оказаться
наедине с Эйрелом, избавиться от всей этой проклятой толпы. "Скоро".
   Эйрел в молчаливой муке посмотрел ей в глаза, и его губы  раздвинулись  в
ироничной улыбке. Вот и все, но в ее душе вновь появилось тепло уверенности,
надежды на него. Никакого холода. Все будет хорошо. Они снова идут в ногу  -
и поток слов и крепкие объятия не сказали бы большего. Наши объятия впереди,
пообещали ей его серые глаза. Ее губы тоже улыбнулись, впервые за... Сколько
дней?
   Граф Петер звучно хлопнул ладонью по столу.
   - Господи, женщина, где ты была? - возмущенно воскликнул он.
   Корделией вдруг  овладело  мрачное  безумие.  Она  яростно  оскалилась  и
приподняла мешок:
   - Ездила за покупками.
   На лице старика отразились противоречивые чувства - изумление,  недоверие
и, наконец, гнев, когда до него дошло, что над ним издеваются.
   - Хотите посмотреть, что я купила?  -  продолжала  Корделия.  Она  рывком
раскрыла мешок и вытряхнула  из  него  голову  Фордариана.  Прокатившись  по
столу, окровавленная голова с ухмылкой остановилась перед  графом,  устремив
на него взгляд мертвых глаз.
   Граф Петер разинул  рот.  Канзиан  вскочил,  другие  офицеры  разразились
проклятиями, а один из фордариановских предателей отпрянул  с  такой  силой,
что свалился со стула. Фортела  поджал  губы  и  приподнял  брови.  Куделка,
гордый своей ключевой ролью в режиссуре этого исторического момента, положил
на стол шпагу в качестве пояснения. Иллиан  шумно  выдохнул  и  торжествующе
улыбнулся.
   Эйрел отреагировал идеально. Он  только  на  секунду  чуть  шире  раскрыл
глаза, а потом уперся подбородком в ладони и оглянулся на отца с  выражением
хладнокровного любопытства.
   - Ну, конечно, - выдохнул он. - Супруга фора всегда ездит за покупками  в
столицу.
   - Я слишком дорого за нее заплатила, - призналась Корделия.
   - Это тоже в русле традиций.  -  Губы  Эйрела  изогнулись  в  насмешливой
улыбке.
   - Карин погибла. Застрелили в суматохе. Я не смогла ее спасти.
   - Ясно.
   Он снова заглянул ей в глаза, словно спрашивая: "С тобой все в  порядке?"
- и, видимо, прочитал отрицательный ответ.
   - Господа, будьте любезны выйти  на  несколько  минут.  Я  хочу  остаться
наедине с женой.
   В шуме отодвигаемых стульев Корделия расслышала, как кто-то пробормотал:
   - Ну и храбрец!
   Она посмотрела на офицеров Фордариана, пятившихся от стола.
   - Господа, я советую  вам,  когда  совещание  возобновится,  сдаться  без
всяких условий на милость лорда Форкосигана. - "Возможно,  у  него  она  еще
осталась. У меня - нет". - Мне надоела ваша глупая война.  Заканчивайте  ее.
Граф Петер, проходя мимо, опасливо покосился на свою невестку.
   Корделия с горечью улыбнулась ему.
   - Похоже, я тебя недооценил, - пробормотал он.
   - Больше никогда не пытайтесь мне мешать.  И  не  приближайтесь  к  моему
сыну.
   Взгляд Эйрела остановил ярость, грозившую выплеснуться из чаши ее гнева.
   Они с отцом обменялись осторожными кивками, словно дуэлянты  -формальными
поклонами.
   - Ку, - сказал Форкосиган, поглядывая на отвратительный предмет у  своего
локтя, - распорядись, пожалуйста, чтобы эту штуку унесли в морг. В  качестве
настольного украшения она мне не нравится. Пускай  полежит  в  морозильнике,
пока не представится возможность захоронить ее вместе с остальным телом. Где
бы оно ни было.
   - Вы уверены, что не хотите оставить ее здесь, чтобы штабисты  Фордариана
были сговорчивей? - спросил Куделка.
   - Уверен, - твердо ответил Форкосиган.  -  Она  уже  оказала  достаточное
воздействие.
   Куделка взял у Корделии мешок и брезгливо поймал им голову Фордариана.
   Эйрел  еще  раз  осмотрел  измученный  отряд,  отметив   горе   Друшикко,
безостановочные судороги Ботари.
   - Дру, сержант.  Можете  идти  мыться  и  есть.  Явитесь  ко  мне,  когда
закончатся переговоры.
   Друшикко кивнула, сержант отдал честь, и оба вышли следом за Куделкой.
   Когда они остались вдвоем, Корделия бросилась к мужу и упала  к  нему  на
колени как раз в тот миг, когда он начал вставать. Оба шлепнулись  на  стул,
чуть не опрокинув его. Они обнялись так крепко, что им пришлось чуть разжать
руки, чтобы поцеловаться.
   - Больше никогда, - прохрипел Эйрел, - не выкидывай таких номеров.
   - А ты не создавай такой необходимости.
   - Договорились.
   Он сжал голову жены ладонями, жадно пожирая ее взглядом.
   - Я так боялся за тебя, что  забыл  бояться  за  твоих  противников.  Мне
следовало бы помнить. Милый капитан!
   - Одна я ничего бы не сделала. Дру была  моими  глазами,  Ботари  -правой
рукой, а Куделка - нашими ногами. Ты должен простить ему эту  самоволку.  Мы
его вроде как похитили.
   - Я знаю.
   - Он рассказал тебе о Падме?
   - Да. - Эйрел горестно вздохнул, уходя мыслями в прошлое. - Мы  с  Падмой
единственные выжили в тот день, когда Ури Безумный  убивал  потомков  принца
Ксава. Мне было одиннадцать, а Падме год - совсем младенец... С  тех  пор  я
всегда считал его младенцем. Пытался за  ним  присматривать...  А  теперь  я
остался один. Работа Ури почти завершена.
   - Элен Ботари. Ее надо выручить. Она в тысячу раз важнее, чем куча  форов
во дворце.
   - Мы сейчас этим занимаемся, - уверил он ее. - Это самое важное  -теперь,
когда ты устранила императора Вейдла. - Он помолчал, медленно улыбнувшись. -
Боюсь, ты шокировала моих барраярцев, милая.
   - Почему? Они что, думали, жестокость -  их  монополия?  Последние  слова
Фордариана тоже были об этом. "Вы же бетанка. Вы не можете".
   - Чего не можешь?
   - Наверное, он сказал бы: "Это сделать". Если бы успел.
   - Хорошенький  трофей  ты  везла  по  монорельсовой  дороге.  А  если  бы
кто-нибудь попросил тебя открыть мешок?
   - Открыла бы.
   - С тобой... Все в порядке, милая? - Несмотря на улыбку, его голос звучал
серьезно.
   - Ты хочешь спросить, не свихнулась  ли  я?  Есть  немного.  Больше,  чем
немного. -  У  нее  тряслись  руки,  и  это  продолжалось  уже  целые  сутки
-почему-то... Я была уверена, что мне надо забрать с собой  эту  голову.  Не
то,  чтобы  я  действительно  собиралась  прибить  ее  на  стену  резиденции
Форкосиганов рядом  с  охотничьими  трофеями  твоего  отца.  Хотя  это  тоже
неплохая мысль... Наверное, я не сознавала,  почему  так  уцепилась  за  нее
-пока не вошла в этот зал. Если  бы  я  ворвалась  сюда  с  пустыми  руками,
сказала всем этим людям, что  убила  Фордариана,  и  объявила  об  окончании
войны, кто бы мне поверил? Разве что ты...
   - Может быть, еще Иллиан. Он видел  тебя  в  деле.  Ну  а  другие...  Да,
пожалуй, ты права.
   - А  кроме  того,  мне  вспомнились  какие-то  обрывки  древней  истории.
Кажется, тогда было принято выставлять на всеобщее обозрение  головы  убитых
правителей, чтобы не появилось самозванцев. А здесь у вас  как  раз  похожий
случай.
   - Сопровождавшие тебя охранники сообщили, что ты вызволила репликатор. Он
работал?
   - Сейчас Вааген его проверяет. Майлз жив. Отрицательные последствия  пока
неизвестны. Да, вот еще что: оказывается,  это  Фордариан  натравил  на  нас
Ивона Форхаласа. Не напрямую, а через какого-то агента.
   - Иллиан так и предполагал.
   Эйрел крепче обнял жену.
   - Насчет Ботари, - сказала она. - Он совсем плох. Сильное перенапряжение.
Ему нужно настоящее лечение - медицинское, а не политическое. Эта блокировка
памяти - просто спектакль ужасов.
   - Она спасла ему жизнь. Это был наш компромисс с Эзаром. Тогда у меня  не
было власти. Сейчас - другое дело.
   - Уж пожалуйста. Он смотрит на меня, как пес на свою хозяйку  -  это  его
собственные слова. А я с ним так и обошлась. Я обязана ему... Всем. Но я его
боюсь. Почему он так зациклился на мне?
   Форкосиган глубоко задумался:
   - У Ботари... Совсем не развито ощущение собственного "я". Нет  надежного
центра. Когда я впервые с ним столкнулся, он был совсем болен и его личность
чуть не расщепилась на множество кусочков. Будь он получше  образован  и  не
так искалечен, он мог стать бы идеальным разведчиком, тайным агентом.  Он  -
хамелеон. Зеркало. Он становится тем,  чего  от  него  ожидают.  Думаю,  это
происходит бессознательно. Моему отцу  нужен  преданный  слуга  -  и  Ботари
всерьез играет эту роль. Форратьеру нужно чудовище  -  и  Ботари  становится
насильником и палачом. И жертвой. Мне требовался хороший солдат -  и  Ботари
стал для меня таким. А ты... Ты - единственный человек из всех, кого я знаю,
кто видит в Ботари героя. Он цепляется за тебя, потому что  ты  создаешь  из
него гораздо более привлекательную личность, чем он мог бы надеяться.
   - Эйрел, но это же безумие!
   - Разве? - Он зарылся лицом в ее волосы. - Кстати, он - не  единственный,
на кого ты так странно действуешь, милый капитан.
   - Боюсь, я не в лучшей  форме,  чем  Ботари.  Из-за  моей  неосторожности
погибла Карин. Кто скажет об этом Грегору?  Если  бы  не  Майлз,  я  бы  все
бросила. И не подпускай ко мне твоего отца, а то в следующий  раз  я  его  в
клочья разорву, честное слово.
   Ее снова начало трясти.
   - Ш-ш. - Он покачал Корделию на коленях, как ребенка.  -  Предоставь  мне
закончить уборку, ладно? Ты мне доверяешь? Мы постараемся извлечь пользу  из
этих жертв. Чтобы они не были напрасными.
   - Я вся в грязи. Меня тошнит.
   - Конечно. Так бывает с большинством нормальных людей, возвращающихся  из
боя. Очень знакомое состояние. - Он помолчал. - Но если бетанка могла  вести
себя по-барраярски, то, может быть, и  барраярцы  могут  стать  похожими  на
бетанцев? Перемены возможны.
   - Перемены неизбежны, - заявила она. - Но ты не можешь идти  к  ним  так,
как шел Эзар. Время  Эзара  миновало.  Тебе  надо  найти  собственный  путь.
Переделай этот мир так, чтобы Майлз смог в нем выжить. И Элен.  И  Айвен.  И
Грегор.
   - Слушаю и повинуюсь, миледи.
   На  третий  день  после  гибели  Фордариана   столица   сдалась   войскам
лорда-регента - хотя и не  без  единого  выстрела,  но  все  же  без  такого
кровопролития, какого опасалась Корделия. С боем  пришлось  занимать  только
здание Генерального штаба и императорский дворец.  Гостиницу  с  заложниками
гарнизон сдал в целости и сохранности  после  нескольких  часов  интенсивных
тайных переговоров. Граф Петер предоставил Ботари  однодневный  отпуск  "для
устройства домашних дел", и сержант сам отвез в  Форкосиган-Сюрло  маленькую
Элен и ее нянюшку. Впервые с момента возвращения Корделия спокойно  проспала
ночь.
   Лорд Ивон Форхалас командовал наземными войсками в  столице  и  руководил
последней обороной центра космической связи в помещении Генерального  штаба.
Он был пристрелен собственными подчиненными за отказ капитулировать в  обмен
на амнистию. В каком-то смысле, Корделия  была  даже  рада,  что  он  погиб.
Аристократа, виновного в государственной измене, барраярский закон присуждал
к публичному раздеванию и голодной смерти в  клетке  на  городской  площади.
Такова была традиция, и покойный император Эзар неукоснительно ей  следовал.
Корделия только молила Бога, чтобы этот национальный обычай забылся за время
правления Грегора.
   Оставшись без вождя, мятежная Коалиция сразу же  распалась  на  партии  и
течения. Какой-то излишне самоуверенный фор в городе Федерстоке поднял знамя
и провозгласил себя императором, наследником  Фордариана.  В  этом  качестве
самозванец продержался меньше  тридцати  часов.  Граф