т об этой женитьбе живущие здесь барраярские эмигранты?
   - В целом одобряют. - Тумонен сдержанно улыбнулся в чашку с кофе. -
Пять лет назад мои коллеги полагали, что своей женитьбой я гроблю себе
карьеру.  Говорили,  что я никогда не выберусь из Серифозы и не получу
повышения.  А теперь меня считают скрытым гением и смотрят с уважением
и опаской. По-моему... это лучше, чем когда надо мной потешались.
   - Хе! Вы мудрец, капитан. - Майлз прикончил склизкую порцию макарон
с  чем-то  там  и  запил остатками остывшего кофе. - Так что же друзья
Трогир думают о Радоваше?
   -  Ну,  он,  безусловно,  сумел оставить о себе вполне определенное
мнение.   Славный   малый,   благоразумный,  никогда  не  гнал  волны,
привязанный  к  своему  отделу,  его выходка для большинства оказалась
полной неожиданностью. Одна из дам вообще считала, что неровно дышал к
Трогир этот ваш математик, Каппель, а вовсе не Радоваш.
   -  Мне  показалось,  что  он  скорее ее терпеть не мог, чем неровно
дышал.  Может,  разочаровался?  - В мозгу Майлза быстренько выстроился
симпатичный   сценарий   убийства   из  ревности,  в  который  входило
выталкивание  Радоваша из шлюза, откуда он полетел по траектории, лишь
случайно  совпавшей  с траекторией обломков отражателя. Ну да, мечтать
не  вредно, мой мальчик. К тому же гораздо более логично, что маньяку,
желающему  освободить  для  себя  местечко  возле  Трогир, пришлось бы
начать  с Андро Фарра. И что вся эта любовная дребедень имеет общего с
рудовозом,  сбившимся с курса и влетевшим в отражатель? Если, конечно,
ревнивый  маньяк  не  сам  Андро Фарр... Полиция Серифозы теоретически
должна изучить и эту возможность.
   -  Я  бы сказал, что получил гораздо большее представление о Трогир
из краткой беседы с Фарром, чем от всей остальной команды за все утро,
- хмыкнул Тумонен. - Думаю, надо будет поговорить с ним еще раз.
   - А я хочу наверх, черт побери! Но если конец этой истории пришел в
космосе,  то начало ее, безусловно, здесь, внизу. Ну что же... Двигаем
дальше, капитан!

   Судха  обеспечил  Майлза  еще несколькими человеческими жертвами из
числа  сотрудников,  отозванных  с  опытной  станции. Все они казались
более  заинтересованными в своей работе, чем в сплетнях, но, возможно,
размышлял  Майлз,  это  срабатывает  эффект  присутствия постороннего.
Часам  к  пяти Майлз вынужден был ограничить свое развлечение тем, что
бродил  по кабинетам департамента и терроризировал сотрудников, снимая
с их коммов выборочные данные, изредка издавая многозначительное "хм",
когда они смотрели на него с испуганным восхищением. В этом занятии не
было  ничего  интересного,  даже  задачки  типа взлома скрытых файлов,
поскольку   аппараты  государственного  учреждения,  повинуясь  печати
Аудитора,  открывали  для  него все. независимо от степени секретности
материалов.  Майлз  узнал,  что  Проект  Терраформирования  - огромный
проект  со  столетней  научной  и бюрократической историей и что любой
человек,  пытающийся найти какие-то ключи в гигантском скопище данных,
- законченный псих.
   Хотя  если  озадачить  этим  кого-то...  Кого  я  достаточно сильно
ненавижу в Имперской безопасности?
   Он  все  еще  обсасывал  эту мысль, когда лениво просматривал файлы
Венье  на  комме в приемной администратора. Нервный Венни сбежал после
четвертого "хм", судя по всему, не в силах более выдержать напряжение.
Тьен  Форсуассон,  который  почти  весь день благоразумно не путался у
Майлза под ногами, просунул голову в дверь и неуверенно улыбнулся.
   -  Милорд Аудитор? Обычно в это время я ухожу домой. Вам что-нибудь
еще от меня нужно?
   Последние   несколько   минут   мимо  двери  то  и  дело  проходили
направлявшиеся  по  домам сотрудники, и в кабинетах дальше по коридору
везде погас свет. Майлз откинулся на стуле и потянулся.
   -  Вряд  ли,  администратор.  Я  просмотрю  еще  кое-какие  файлы и
переговорю  с  капитаном  Тумоненом.  Так что вы можете идти. Не стоит
опаздывать   на   ужин.   -   Образ   госпожи   Форсуассон,  грациозно
передвигающейся  по  кухне,  чтобы  приготовить  ужин стругу, предстал
перед  его  мысленным  взором. Майлз прогнал его. - Я заеду попозже за
вещами. - Хотя лучше будет... - Или пошлю за ними кого-нибудь из ребят
Тумонена.  Передайте миледи вашей жене мою глубочайшую признательность
за гостеприимство.
   Вот так. И все. Конец. Ему даже не придется прощаться с ней лично.
   - Непременно, милорд Аудитор. Э-э... Вы рассчитываете завтра прийти
сюда снова?
   -  Это  зависит  от  того,  что  произойдет за ночь. Всего доброго,
администратор.
   - До свидания, милорд.
   Тьен тихо удалился.
   Минут через пять ввалился Тумонен с кучей дискет в руках.
   - Нашли что-нибудь, милорд?
   -  На  мгновение я пришел в восторг, когда обнаружил закрытый файл,
но  это оказался файл Венье с анекдотами о барраярцах. Некоторые очень
даже ничего. Хотите экземпляр?
   -  Это  не тот, что начинается вот с этого: "Офицер СБ: То есть как
это сбежал?! Ведь я приказал перекрыть все выходы! Солдат: Я перекрыл,
сэр! Он ушел через вход".
   -  Ага.  А  следующий  вот этот: "Цетагандиец, комаррец и барраярец
входят в генетическую клинику..."
   - Этот сборник я видел, - скривился Тумонен. - Теща прислала.
   - Заложила неблагонадежных комаррских друзей, а?
   -  Ну, вряд ли это входило в ее намерения. Думаю, это скорее личное
послание. - Оглядев пустое помещение, капитан вздохнул. - Итак, милорд
Аудитор. когда приступим к применению суперпентотала?
   -  Я  здесь  и  правда  ничего  не  обнаружил.  -  Майлз  задумчиво
нахмурился.  - Я бы сказал, подозрительно чисто. Может, мне стоит лечь
спать,  чтобы  мое  подсознание поиграло с этим. И я, безусловно, хочу
непременно  посетить завтра утром их опытную станцию, прежде чем улечу
наверх.  Ох,  капитан,  меня  так  и  тянет  вызвать солдат, захватить
здание,  выстроить всех, провести полную финансовую проверку, накачать
суперпентоталом  все, что движется... Перевернуть это место вверх дном
и встряхнуть как следует. Но мне нужен повод.
   -  Это  мне нужен повод, - хмыкнул Тумонен. - Причем подтвержденный
документами,  иначе я рискую карьерой, если изведу впустую такую сумму
из  бюджета  СБ.  А  вы  в  отличие  от  меня являетесь Голосом самого
императора. Вы могли бы назвать это учениями.
   -  Я  могу  обозвать это хоть кадрилью, - криво усмехнулся Майлз. -
Чем оно может и закончиться.
   -  Я  могу связаться со штаб-квартирой, чтобы они держали десантный
отряд в боевой готовности, - предложил Тумонен.
   - Я вам дам знать завтра утром, - пообещал Майлз.
   -  Мне  нужно  вернуться  в  контору,  чтобы  разобраться с обычной
рутиной,  -  сказал  Тумонен.  -  Не хотите ли составить мне компанию,
милорд Аудитор?
   Чтобы ты меня охранял со всеми удобствами?
   -  Я побуду здесь еще немного. Что-то тут... Что-то меня беспокоит,
и я пока никак не пойму, что именно. Хотя перед тем, как лечь спать, я
бы хотел переговорить с профессором по закрытой линии.
   -  Тогда, может быть, когда вы тут все закончите, вы мне позвоните,
и я пришлю за вами кого-нибудь из своих людей?
   Майлз  поразмышлял,  не  стоит  ли  отказаться от столь хитроумного
предложения,  но,  с  другой стороны, по дороге в контору Тумонена они
смогут заскочить на квартиру Форсуассона и забрать вещи. Тумонен будет
счастлив,  что  при  лорде  Аудиторе  находится  телохранитель, а лорд
Аудитор,   в   свою  очередь,  будет  несказанно  рад  сбагрить  багаж
подхалиму,  пусть  тащит.  Короче, все довольны. К тому же присутствие
солдата будет поводом не задерживаться у Форсуассонов.
   - Договорились.
   Тумонен,  частично удовлетворенный, кивнул и ушел. Майлз вернулся к
содержимому  комма  Венье.  Кто  знает,  может,  там найдется еще один
список анекдотов.


                               ГЛАВА 9

   Катриона  закончила  укладывать  последние  вещи  Форкосигана в его
чемодан,  причем  гораздо  аккуратней, чем сам хозяин, судя по степени
измятости  одежды.  Собрав его туалетные принадлежности, она сунула их
туда же, затем положила странного вида коробочку с каким-то необычным,
вроде  бы  медицинским  прибором. Кэт понадеялась, что это не какая-то
новая разновидность секретного оружия СБ.
   Рассказ  Форкосигана о сержанте Беатрис не выходил у нее из головы.
Она поглядела на отметины на запястьях. О, счастливчик, ему несказанно
повезло,  что  у  него  не было ни секунды на размышление. А если бы у
него  были годы, чтобы все обдумать? Часы? Чтобы высчитать массу, силу
и  скорость  падения?  Это  смелость  или трусость - не протянуть руку
помощи  товарищу, которого заведомо не можешь спасти, и спастись таким
образом самому? Если ты командир, то несешь ответственность за других.
И  чего  бы  вам  стоило  решение сознательно разжать руки и выпустить
товарища на верную гибель, капитан Форкосиган?
   Закрыв  чемодан,  Катриона  глянула  на  хроно.  Устройство Никки у
приятеля  "на  всю  ночь"  - это она сделала в первую очередь - заняло
больше  времени, чем она рассчитывала. Как и вызов служителей проката,
чтобы   забрали   гравикойку.  Лорд  Форкосиган  говорил  о  том,  что
переберется  в  гостиницу  сегодня  вечером,  но  никаких шагов в этом
направлении не предпринял. Когда он вернется с Тьеном и обнаружит, что
нет  ни  ужина,  ни койки, а его вещи упакованы и стоят в коридоре, он
наверняка  поймет  намек и уберется в мгновение ока. Их прощание будет
сугубо  официальным  и,  что  самое главное, кратким. Времени почти не
осталось, а она еще не собрала свои вещи.
   Катриона  выволокла чемодан Форкосигана в коридор, вернулась в свой
кабинет  и уставилась на растения, инструменты и оборудование. Все это
совершенно  невозможно  уложить в сумку, она просто ее не дотащит. Вот
еще  один  сад,  который придется бросить. Что ж, во всяком случае, ее
сады становятся все меньше и меньше.
   Когда-то  ей  хотелось  пестовать  свой  брак,  как  сад.  Один  из
легендарных  парков  великих  форов, на которые приезжают полюбоваться
люди  из  дальних  графств, восхищаясь сменой цветов по временам года.
Такой,  который  достигает  расцвета  лет через десять, с каждым годом
становясь  все  ярче и разнообразней. Когда все прочие желания умерли,
осколки  этой  мечты  еще  продолжали  жить,  соблазняя  ее призрачной
надеждой типа "я попытаюсь еще один раз...".
   Ее  губы скривились в горькой усмешке. Пора уже понять, что ее брак
умер. Надо его похоронить, залить цементом и покончить с этим.
   Она  начала собирать с полки свою библиотеку и складывать дискеты в
коробку.   Желание   быстренько   побросать  кое-какие  вещи  в  любую
хозяйственную  сумку и удрать до прихода Тьена было почти нестерпимым.
Но  ведь  все  равно рано или поздно придется с ним встречаться. Из-за
Никки  будет  много формальностей, переговоров, юридических запросов и
просьб.  Неуверенность в исходе дела об опеке над сыном вызывала у нее
тошноту.  Но  она  годами шла к этому. Если она не разберется с Тьеном
сейчас,  когда  ярость  ее так и кипит, то как она сможет пройти через
все остальное, когда к ней вернется хладнокровие?
   Катриона  прошлась  по квартире, выискивая взглядом имеющие для нее
ценность  вещи.  Таких было немного. Большая часть мебели стояла здесь
еще  до  их  приезда  и  здесь  и  остается. Она периодически пыталась
создать  уют,  сделать  это  место хоть немного похожим на барраярский
дом, посвящала этому долгие часы... Нет, это все равно что решать, что
спасать из огня в первую очередь. А ничего. Да гори оно все!
   Единственным  исключением  был  бонсаи  двоюродной  бабушки. Это не
только  ее единственное материальное воспоминание о жизни до Тьена, но
и память о покойнице. Держать нечто столь глупое и уродливое в течение
семидесяти лет... Что ж, это типичная обязанность фор-леди. Кэт горько
улыбнулась, втащила деревце с балкона на кухню и начала оглядываться в
поисках  чего-нибудь,  в  чем можно его нести. При звуке открывающейся
двери  она  затаила  дыхание  и  постаралась  придать лицу максимально
бесстрастное выражение.
   - Кэт? - Тьен сунулся на кухню и огляделся. - А где ужин?
   А я бы сперва поинтересовалась, где Никки. Интересно, через сколько
времени эта мысль придет в голову ему?
   - Где лорд Форкосиган?
   - Остался в конторе. Сказал, придет за вещами позже.
   -  А!  - Кэт поняла, что исподволь надеялась покончить с неприятным
разговором,  пока  Форкосиган будет завершать сборы в ее кабинете. Его
присутствие  гарантировало  подобие  безопасности,  Тьену  пришлось бы
держать себя в руках. Что ж, может, так оно и к лучшему.
   - Сядь, Тьен. Мне надо с тобой поговорить.
   Недоуменно  подняв бровь, он тем не менее сел за стол слева от нее.
Кэт предпочла бы, чтобы он сел напротив.
   - Я от тебя ухожу.
   - Что? - Его изумление казалось искренним. - Почему?
   Катриона поколебалась. Ей не хотелось начинать дискуссию.
   -  Думаю...  Потому  что я иссякла. - Только сейчас, оглядываясь на
прожитые  тоскливые  годы, она начала отдавать себе отчет, сколько сил
она вложила, чтобы сохранить брак. Неудивительно, что это тянулось так
долго. Теперь все кончено.
   -  Но...  но  почему  сейчас?  -  По  крайней мере он не сказал "ты
шутишь!"  -  Я  не  понимаю, Кэт. - Она видела, как его мозги начинают
работать,  но  не  в сторону понимания истинных причин, а, наоборот, в
совершенно   противоположном   направлении.   -  Это  из-за  дистрофии
Форзонна! Дьявольщина, я так и знал...
   - Не будь дураком, Тьен. Если бы причина была в этом, я ушла бы уже
много лет назад. Я поклялась быть тебе верной в здоровье и в болезни.
   Откинувшись на стуле, он нахмурился еще сильней.
   - У тебя кто-то другой? У тебя появился кто-то другой, так?
   -  Уверена,  тебе бы этого очень хотелось. Потому что в этом случае
ты  смог  бы  обвинить  его,  а  не  себя.  -  Голос ее звучал ровно и
безжизненно. Желудок горел огнем.
   Тьен был явно в шоке, его начато трясти.
   - Дурдом какой-то! Не понимаю...
   - Мне больше нечего сказать.
   Катриона начала подниматься, больше всего на свете желая немедленно
уйти,  оказаться  подальше  от  него. Знаешь, дорогая, ты вполне могла
сделать это по комму.
   Нет, данные мною клятвы вросли в мою плоть. И я их должна вырвать с
корнем.
   Тьен поднялся тоже и схватил ее за руки.
   - Нет, есть что-то еще!
   - Ты знаешь об этом больше, чем я, Тьен.
   И  тут  он  заколебался, наконец-то действительно испугавшись. Хотя
для  нее  это не более безопасно. Впрочем, надо отдать ему должное, он
ни  разу  в  жизни  меня  не  ударил.  Какая-то  ее часть даже едва не
сожалела  об  этом.  Тогда  по  крайней мере была бы ясность, а не эта
тягомотина.
   - О чем ты?
   - Пусти меня.
   - Нет!
   Она  посмотрела  на  его  ладони,  сжимавшие  ее руки сильно, но не
больно.  Все  равно он намного сильнее ее. На полголовы выше и тяжелее
килограммов  на  тридцать.  Но она боялась его физической силы гораздо
меньше,  чем  думала.  Возможно,  потому  что слишком одеревенела. Кэт
подняла лицо и посмотрела ему в глаза.
   - Пусти меня! - резко повторила она.
   К ее изумлению, он послушался, руки его неловко повисли.
   -  Ты  должна  мне  объяснить  причину.  Или  я посчитаю, что здесь
замешан любовник.
   - Меня больше не волнует, что ты там посчитаешь.
   - Он комаррец? Какой-то чертов комаррец?
   Ну  да,  он  в  своем  репертуаре.  А почему нет ? В свое время эта
тактика  сработала,  ему  удалось тогда меня приструнить. И до сих пор
наполовину срабатывает. Кэт дала себе клятву, что словом не обмолвится
о  его  деяниях. Жаловаться - значит косвенно просить помощи, каких-то
изменений...  продолжения.  Жаловаться  означает попытаться перевалить
ответственность  за  свое  деяние  на  другого.  А  действие исключает
возможность  жаловаться.  Так что она должна либо действовать, либо не
действовать. И не станет хныкать. Все тем же ровным тоном она заявила:
   - Мне известно о твоей игре с акциями, Тьен.
   Он открыл было рот и тут же закрыл.
   -  Я  могу все исправить, - наконец сказал он. - Теперь я знаю, что
сделал не так. Я могу восстановить потери.
   -  Сомневаюсь.  Где  ты  взял  сорок  тысяч  марок,  Тьен.  - Из-за
отсутствия всякой интонации это не прозвучало вопросом.
   -  Я...  - Кэт видела по его лицу, как он судорожно соображает, что
бы  такое  соврать. И остановился на самом простом варианте. - Часть я
скопил, часть занял. Не только ты умеешь экономить, видишь ли.
   - У администратора Судхи?
   Он моргнул, но спросил:
   - Откуда ты знаешь?
   -  Не  важно.  Я  не  собираюсь  тебя  расспрашивать.  - Она устало
посмотрела на него. - Я больше не имею к тебе никакого отношения.
   Он принялся ходить по кухне из угла в угол.
   - Я сделал это ради тебя, - произнес он наконец.
   Ну  да.  Теперь  он  попытается  вынудить  меня  почувствовать себя
виноватой. Во всем я виновата.
   Все  это  было хорошо знакомо, как па некоего привычного танца. Кэт
молча ждала продолжения.
   -  Все  ради тебя. Ты хотела денег. Я вкалывал, как собака, но тебе
всегда  было  мало,  так?! - Он говорил все громче, пытаясь изобразить
праведный  гнев.  Несколько  фальшиво  на  ее  опытный  слух. - Это ты
толкала  меня  на такой шаг своим постоянным нытьем и беспокойством. А
теперь,  когда  у меня ничего не вышло, ты хочешь наказать меня, так?!
Но если бы у меня получилось, ты готова была бы меня на руках носить!
   А   он  молодец,  вынуждена  была  признать  Кэт.  Его  обвинения -
отражение  ее  собственных  сомнений.  Она  слушала  его  патетический
монолог  с  отстраненным  удовольствием, как жертва пыток, которая уже
перешагнула  болевой  порог и, не чувствуя боли, любуется цветом своей
крови.  А  теперь  он  попытается  вынудить  меня  пожалеть  его. Но я
перестало  чувствовать  жалость.  Я перестала чувствовать что бы то ни
было.
   -  Деньги,  деньги,  деньги!  Это  из-за  них вся затея? Что ты так
жаждешь купить, Кэт?
   Твое  здоровье,  если  помнишь.  И  будущее  Никки. И мое. На глаза
мечущегося по кухне Тьена попался ярко-красный бонсаи.
   -  Ты  меня  не любишь. Ты любишь только себя! Эгоистка ты, Кэт! Ты
любишь  эти  свои чертовы горшки больше, чем меня. И я тебе это сейчас
докажу!
   Он   схватил  горшок  и  нажал  на  замок  балконной  двери.  Дверь
открывалась  слишком  медленно  для разыгрываемого им спектакля, но он
тем не менее протиснулся на балкон и повернулся к жене.
   -  Так  что  сейчас  полетит  через  перила,  Кэт? Твое драгоценное
растение или я? Выбирай!
   Катриона не двинулась с места и не произнесла ни слова. А теперь он
попытается  напугать меня угрозой самоубийства. Это что, уже четвертый
сценарий сегодняшней пьесы ? Его козырная карта, которая прежде всегда
решала исход игры в его пользу.
   Тьен поднял бонсаи.
   - Я или он?
   Он  пристально  следил  за  ее  лицом,  ожидая,  что она сломается.
Нездоровое   любопытство  призывало  ее  сказать  "ты",  просто  чтобы
посмотреть,  как  он  начнет  выкручиваться,  но она хранила молчание.
Поскольку  Катриона  молчала,  он  несколько  растерялся, не зная, что
предпринять, а потом бросил древнее смешное растение вниз.
   С  пятого  этажа.  Кэт  мысленно  считала секунды, дожидаясь удара.
Раздался глухой стук и треск разлетевшейся глины.
   - Осел ты, Тьен. Ты даже не посмотрел, не идет ли кто внизу.
   С  внезапно  появившимся  во  взгляде ужасом, при виде которого она
едва  не  рассмеялась,  Тьен опасливо выглянул вниз. Судя по всему, он
все  же  ухитрился  никого  не  убить,  поскольку облегченно вздохнул,
повернулся и вошел обратно на кухню.
   -  Да отреагируй как-нибудь, черт тебя побери! Что мне еще сделать,
чтобы до тебя достучаться?!
   -  Не  утруждайся, - спокойно вымолвила Кэт. - Вряд ли тебе удастся
придумать что-то, что сможет разозлить меня еще сильнее.
   Тактический список Тьена иссяк, и он потерянно посмотрел на жену.
   - Чего ты хочешь? - гораздо тише спроси