уется не больше тридцати секунд.
   "Стоит мне увидеть Карин - и ты мертвец,  Фордариан.  Ты  можешь  ходить,
говорить, отдавать приказы и еще несколько недель не знать о  своей  гибели,
но я решу твою судьбу так же бесповоротно, как ты решил судьбу моего сына".
   Причина ожидания наконец прояснилась: в дверь протолкался сам  Фордариан,
голый по пояс, в зеленых парадных брюках и шлепанцах на босу  ногу.  За  ним
вошла принцесса Карин, зябко кутаясь в красный бархатный халат.  У  Корделии
отчаянно забилось сердце. Сейчас?
   - Так. Мышеловка сработала, - удовлетворенно начал Фордариан, но  тут  же
изумленно хмыкнул, когда Корделия, оттолкнувшись  от  стены,  повернулась  к
нему лицом. Властным движением руки он  остановил  охранника.  Изумление  на
лице графа сменилось  хищной  ухмылкой.  -  Да  еще  как  сработала!  Просто
великолепно!
   Стоявшая позади него Карин в полном недоумении уставилась на Корделию.
   "Это  моя  мышеловка  сработала,  -  подумала  Корделия.   -   И   теперь
берегись..."
   - В том-то и дело, милорд, что не сработала, - скорбно доложил  начальник
охраны. - Мы не заметили эту группу на внешнем периметре дворца - они как  с
неба свалились, не потревожили ни одну контрольную систему. Так  не  бывает.
Если бы я не пришел поговорить с  Роджетом,  мы  могли  бы  и  вовсе  их  не
обнаружить.
   Фордариан пожал  плечами:  он  был  слишком  доволен  результатом,  чтобы
гневаться на служебные упущения своих подчиненных.
   - Допроси с суперпентоталом эту девчонку, - он указал  на  Друшикко,  -и,
надо полагать, узнаешь, как им это удалось. Она раньше состояла в  дворцовой
службе безопасности.
   Друшикко возмущенно оглянулась на  принцессу.  Та  невольно  еще  плотнее
завернулась в халат и посмотрела на девушку с не менее обиженным видом.
   - Выходит, - заговорил Фордариан, все еще улыбаясь Корделии,  -  у  лорда
Форкосигана совсем не осталось солдат, раз он посылает вместо них свою жену?
Значит, победа нам обеспечена.
   Он улыбнулся охранникам, и те радостно заулыбались в ответ.
   "Дьявол, как жаль, что я не застрелила его спящим".
   - Что ты сделал с моим сыном, Фордариан?
   - Инопланетная баба никогда  не  подчинит  себе  Барраяр,  обманом  отдав
империю мутанту, - процедил сквозь зубы Фордариан. Он уже не улыбался.  -Это
я гарантирую.
   - Значит, такова новая официальная версия? Мне власть не нужна. Но  я  не
позволю, чтобы мной управляли идиоты.
   За спиной Фордариана Карин грустно скривила губы.
   "Да слушай меня, Карин!"
   - Где мой сын, Фордариан? - упрямо повторила Корделия.
   - Он теперь - император  Вейдл,  -  заметила  Карин,  переводя  взгляд  с
Корделии на Фордариана. - Если, конечно, удержит титул.
   - Удержу, - пообещал Фордариан, оборачиваясь  к  принцессе.  -  У  Эйрела
Форкосигана прав не больше, чем у меня. И я буду беречь то,  что  не  сумели
сберечь его сторонники. Я буду оберегать и защищать истинный Барраяр.
   - Мы сумели,  -  прошептала  Корделия,  встретившись  взглядом  с  Карин.
"Сейчас". Она быстро взяла со стола сандалию и  протянула  ей.  Глаза  Карин
широко раскрылись. Бросившись вперед,  она  схватила  сандалию.  У  Корделии
свело руку; сейчас она чувствовала себя бегуном,  который  умирает,  передав
эстафету в каком-то жизненно важном забеге.  В  ее  душе  расцвела  яростная
уверенность.
   "Вот ты и попался, Фордариан".
   Внезапное движение  насторожило  охранников.  Карин  жадно  рассматривала
сандалию, поворачивая ее в руках. Фордариан озадаченно поднял  брови,  потом
решил не обращать на Карин внимания и повернулся к начальнику охраны:
   - Этих пленных, всех троих, оставишь во дворце. Я сам буду присутствовать
на допросах.
   Исступленная, безумная надежда на краткий миг исказила лицо Карин,  но  в
следующую секунду она вновь овладела собой.
   "Да, - подумала Корделия. - Тебя  предали.  Тебе  лгали.  Твой  сын  жив:
теперь тебе снова надо двигаться, думать и чувствовать. Сбрось оцепенение. Я
принесла тебе не дар. Я принесла тебе проклятие".
   - Карин, - тихо спросила она, - где мой сын?
   -  Репликатор  -  на  полке  дубового  гардероба  в   спальне   покойного
императора, - ровным голосом ответила  принцесса,  глядя  Корделии  прямо  в
глаза. - А где мой?
   - Был жив и здоров, когда я в последний раз его видела.  И  будет  жив  и
здоров, пока этот самозванец, - она кивком  указала  на.  Фордариана,  -  не
узнает, как до него добраться. Грегор по  вам  соскучился.  Просил  передать
привет.
   Карин вздрогнула, как от удара.
   Фордариана наконец начал понимать, что происходит.
   - Грегор на дне озера, погиб  при  аварии  флайера  вместе  с  предателем
Негри, - резко бросил он. - Самая опасная ложь - это та,  в  которую  хочешь
поверить. Берегись, леди Карин. Я не смог спасти его, но я за  него  отомщу.
Это я обещаю.
   "О-о! Подожди, Карин. - Корделия  закусила  губу.  -  Не  здесь.  Слишком
опасно. Подожди удобного случая. По крайней мере дождись, пока этот  ублюдок
уснет. Но если даже бетанка не решилась убить спящего  врага,  то  насколько
это труднее сделать фору? А Карин - настоящий фор".
   Губы принцессы изогнулись в недоброй улыбке. Глаза ее горели.
   - Этот сандалик не был в воде, - тихо проговорила она.
   Корделия услышала в ее  голосе  зловещие  нотки,  но  Фордариан,  похоже,
принял их за беспомощное женское горе. Он мельком взглянул на сандалик,  так
и не поняв, какую весть принес этот предмет,  и  встряхнул  головой,  словно
освобождаясь от ненужных мыслей.
   - Когда-нибудь ты родишь еще одного  сына,  -  ласково  пообещал  он  ей.
-Нашего сына.
   "Подожди, подожди, ну подожди же!" - мысленно молила Корделия.
   - Никогда, - прошептала Карин. Шагнув к стоявшему в дверях охраннику, она
выхватила у него из раскрытой кобуры нейробластер, направила  его  прямо  на
Фордариана и выстрелила.
   Изумленный охранник ударил ее по руке, и разряд прошел  мимо,  с  треском
разнося потолок. Фордариан нырнул за стол - единственный  предмет  мебели  в
комнате  -  и  перекатился.  В  ту  же  секунду  его  личный   телохранитель
автоматическим движением выхватил свой нейробластер и нажал на  спуск.  Лицо
Карин исказилось смертельной мукой, голубой огонь  охватил  ее  голову,  рот
открылся в последнем беззвучном крике.
   "Подожди!" - мысленно простонала Корделия.
   - Н-е-ет! - отчаянно заорал Фордариан. Вскочив, он вырвал нейробластер из
рук другого охранника. Телохранитель, уже осознав чудовищность своей ошибки,
отшвырнул  оружие,  словно  желая  отстраниться  от  содеянного.   Фордариан
пристрелил его на месте.
   Все поплыло  перед  глазами  у  Корделии.  Схватив  трость  Куделки,  она
отстрелила ножны прямо в лицо одному из  охранников  и  молниеносно  всадила
клинок в руку Фордариана.  Тот  закричал  и  выронил  оружие.  Друшикко  уже
завладела первым брошенным нейробластером. Ботари обезвредил стоявшего рядом
с ним солдата одним смертельным ударом в горло. Корделия захлопнула дверь  в
коридор перед носом у оставшихся там охранников и кинулась вперед. Прожужжал
разряд  парализатора,  потом   один   за   другим   три   быстрых   выстрела
нейробластера: это Друшикко разделалась с последними из людей Фордариана.  -
Хватай его! - прокричала Корделия сержанту. Трясущийся Фордариан,  сжимавший
окровавленную кисть правой руки, не мог толком сопротивляться, хотя  лягался
и кричал. Ботари моментально скрутил его и приставил к затылку нейробластер.
   - Пошли отсюда, - скомандовала Корделия, ударом ноги распахивая дверь.  -
В спальню императора.
   "К Майлзу".
   Солдаты в коридоре вскинули оружие, но замерли в нерешительности при виде
своего господина.
   - Дорогу! - прорычал Ботари. Охранники  расступились.  Корделия  схватила
Друшикко за руку, и они перешагнули через тело принцессы, прекрасной даже  в
смерти. Держась так,  чтобы  Ботари  и  Фордариан  оказались  между  ними  и
охранниками, женщины отступили по коридору.
   - Достаньте, у меня из кобуры плазмотрон и  открывайте  огонь,  -  жестко
велел Корделии  сержант.  Ему  удалось  завладеть  оружием  только  к  концу
потасовки - наверное, поэтому на его счету оказалось так мало убитых.
   - Но мы подожжем дворец! - ужаснулась Друшикко.
   Все бесценные антикварные изделия, все исторические реликвии находились в
этом крыле. Это точно.
   Корделия отчаянно ухмыльнулась, подняла плазмотрон и выстрелила в дальний
конец коридора. Деревянная мебель, паркет и  старинные  драпировки  с  ревом
вспыхнули при первом же прикосновении огненного луча.
   "Горите! Горите за Карин. Пусть это возжигание будет достойно ее отваги и
муки, пусть пламя возносится выше и выше..."
   Оказавшись перед дверью в спальню покойного императора, Корделия  послала
струю плазмы и в другой конец коридора.
   "А это вам за то, что вы сделали со мной и моим мальчиком..."
   Огонь на несколько минут  задержит  преследователей.  Казалось,  ее  тело
парило, сделавшись необыкновенно легким.
   "Интересно, Ботари чувствует то же самое, когда убивает?"
   Друшикко бросилась к панели потайной лестницы. Она действовала  уверенно,
словно ее руки и искаженное горем лицо принадлежали разным  людям.  Корделия
кинула шпагу на кровать, метнулась к огромному резному гардеробу,  стоявшему
у ближней стены, и распахнула дверцы. В полутьме на центральной полке горели
янтарные и зеленые огни.
   "Господи, только бы не очередная пустышка..."
   Она обхватила репликатор и вытащила его на свет. Судя  по  весу,  он  был
полон жидкости. Правильные показания приборов,  правильные  цифры.  Это  он.
"Спасибо тебе, Карин. Я не хотела твоей гибели".
   "Я сошла с ума". Она не испытывала ни горя,  ни  раскаяния,  хотя  сердце
бешено колотилось  и  дыхание  перехватило.  Наверное,  это  и  есть  боевой
адреналиновый шок, бросающий людей на амбразуры. Вот что,  оказывается,  так
ценят войноголики.
   Фордариан, ругаясь, пытался вырваться из железной хватки Ботари.
   - Вам не убежать! - Перестав брыкаться, он попробовал заглянуть  в  глаза
Корделии. - Подумайте, леди Форкосиган. У вас ничего не выйдет. Я вам  нужен
как заслон, но нести меня парализованного вы не сможете. А в сознании я буду
все время сопротивляться. Там, снаружи, вас неминуемо схватят. -  Голос  его
стал слащавым-слащавым. - Сдайтесь сейчас, и вы сохраните себе  жизнь.  И  в
придачу вот эту жизнь, которая так много для вас  значит.  -  Он  кивнул  на
репликатор в руках Корделии. Ее шаги теперь были тяжелее, чем  у  беременной
Элис Форпатрил.
   - Я не приказывал этому дураку Форхаласу убить наследника Форкосигана,  -
торопливо продолжал граф, пытаясь  пробиться  сквозь  их  молчание.  По  его
пальцам струилась кровь. -  Для  Барраяра  опасен  только  сам  лорд  с  его
безумными прогрессистскими  идеями.  Ваш  сын  вполне  мог  бы  унаследовать
графство после Петера.  А  старику  не  следовало  нарушать  верность  своей
партии. Это же просто преступление - то, к чему Эйрел вынудил своего отца!
   "Так. Значит, это был ты. С самого начала".
   От потери крови и шока он говорил сумбурно, обычно  гладкие  политические
аргументы звучали пародией. Казалось,  Фордариан  надеялся  отговориться  от
возмездия,  стоит  только  подобрать  нужные   слова.   Почему-то   Корделия
сомневалась, что у  него  это  получится.  Фордариан  не  был  ни  вызывающе
аморален, как Форратьер, ни так развращен, как Зерг, но зло все равно так  и
сочилось из  него  -  не  из-за  его  пороков,  а  из-за  его  добродетелей:
убежденности в своих консервативных взглядах, страсти к  Карин.  У  Корделии
мерзко болела голова.
   - Мы так и не смогли доказать, что вы стояли за Ивоном Форхаласом,  -тихо
сказала Корделия. - Спасибо за информацию.
   Фордариан умолк и с тревогой посмотрел на дверь, за  которой  уже  ревело
пламя. Потом выпрямился и перевел взгляд на Корделию.
   - Мертвый, я не гожусь в заложники...
   - Вы  мне  вообще  не  нужны,  император  Вейдл,  -  откровенно  ответила
Корделия. - В этой войне погибло уже не меньше пяти тысяч  человек.  Теперь,
когда погибла и Карин, долго ли еще вы собираетесь воевать?
   - До конца, - он оскалился. - Я отомщу за нее, отомщу за всех...
   "Неверный ответ", - подумала Корделия со  странной  грустью,  от  которой
кружилась голова.
   - Ботари! Возьмите эту шпагу. - Она поставила  репликатор  на  пол  и  на
мгновение положила руку поверх его пальцев, сжавших  рукоять.  -  Ботари,  я
прошу вас казнить для меня этого человека.
   Ей самой показалось,  что  ее  голос  прозвучал  неестественно  спокойно,
словно она попросила передать ей масло за столом.
   - Слушаюсь, миледи,  -  отозвался  Ботари,  поднимая  клинок.  Его  глаза
радостно сверкнули.
   - Как?! -  изумленно  воскликнул  Фордариан.  -  Вы  же  бетанка!  Вы  не
можете... Сверкающий удар оборвал его слова, его дыхание, его жизнь.  Голова
как будто сама собой отскочила от туловища, только из основания шеи  ударила
последняя волна крови. Вот кому следовало поручить исполнение приговора  над
Карлом Форхаласом, отрешенно подумала  Корделия...  А  в  следующую  секунду
Ботари  глухо  вскрикнул,  выронил  шпагу  и  упал   на   колени   рядом   с
обезглавленным телом, сжимая руками виски. Можно было подумать, что  из  его
горла вырвался предсмертный вопль Фордариана.
   Корделия в страхе склонилась над ним. Впервые с той самой секунды,  когда
Карин схватила нейробластер и начался  весь  этот  хаос,  ее  охватил  ужас.
Химическая блокада памяти прорвана, и сержант вспомнил ту картину, которую -
под страхом невообразимых мук - ему  было  приказано  забыть:  свой  бунт  и
перерезанное горло адмирала Форратьера. Она проклинала себя за  то,  что  не
предусмотрела этого. Неужели воспоминания его убьют?
   - Дверь совсем раскалилась, -  доложила  со  своей  позиции  бледная  как
полотно Друшикко. - Миледи, нам надо немедленно выбираться отсюда.
   Ботари с хрипом хватал ртом воздух, все  еще  сжимая  руками  голову,  но
дыхание его начало понемногу  выравниваться.  Удостоверившись,  что  приступ
проходит, Корделия оставила сержанта сидеть по полу и огляделась. Ей  срочно
нужно найти что-то - что-то не пропускающее влагу... Вот на полке  гардероба
валяется прочный пластиковый мешок, а в нем несколько  пар  туфель  Карин  -
видимо, он был принесен сюда кем-то из слуг, когда император  Вейдл  повелел
вдовствующей принцессе перебраться в его спальню. Корделия вытряхнула туфли,
подняла отрубленную голову и сунула ее в мешок. Ноша оказалась тяжелой, хотя
и полегче, чем маточный репликатор. Она затянула завязки.
   - Дру, ты держишься лучше всего. Понесешь репликатор.  Спускайся.  Только
не урони его.
   Если уронить Фордариана, хуже ему от этого уже не будет, решила Корделия.
   Кивнув, Друшикко схватила  репликатор  и  брошенную  шпагу.  Корделия  не
поняла, зачем ей понадобился  клинок  -  из-за  его  исторической  роли  или
потому, что он принадлежит лейтенанту Куделке. Она помогла Ботари  подняться
на ноги. Из открытой панели навстречу им рвался прохладный воздух: пожар  за
дверью создал тягу. Потайной  ход  будет  действовать  как  поддувало,  пока
горящая стена не рухнет и не завалит его. Тем лучше -пускай мятежники роются
в углях, гадая, куда исчезли убийцы их господина. Спуск напоминал  кошмарный
сон: тесно, темно, где-то рядом во мраке  скулит  Ботари.  Ей  не  удавалось
держать мешок ни перед собой, ни позади, так что пришлось пристроить его  на
плечо и спускаться, ударяя свободной ладонью по перекладинам.
   Оказавшись на ровной поверхности, она  принялась  подталкивать  плачущего
сержанта в спину, не давая ему остановиться, пока они не ступили на каменные
плиты подвала.
   - С ним все в порядке? - взволнованно  спросила  Друшикко,  когда  Ботари
сел, уткнувшись головой в колени.
   - У него сильная мигрень, - сказала Корделия. - Нужно  время,  чтобы  она
прошла.
   Еще нерешительней Друшикко спросила:
   - А с вами, миледи?
   Корделия ничего не могла с собой поделать: она  расхохоталась.  С  трудом
справившись с подступающей истерикой, она ответила окончательно перепуганной
Дру:
   - Нет. Но это неважно.

Глава 19

   Среди запасов Эзара оказался и ящик с пачками банкнот - барраярские марки
во  всевозможных  купюрах.  Там  же  хранился  богатый  выбор  удостоверений
личности; все с фотографией Друшикко, но выписанные на разные  имена.  Велев
девушке набить карманы деньгами и документами, Корделия отправила ее  купить
подержанный автомобиль, а сама осталась присматривать  за  Ботари.  Обратный
путь из Форбарр-Султана был  слабым  местом  плана  Корделии  -  может  быть
потому, что она не очень-то верила, что до этого дойдет. Перемещения граждан
были строго ограничены,  поскольку  Фордариан  старался  помешать  населению
столицы удариться в бегство. Чтобы  сесть  на  поезд  монорельсовой  дороги,
нужно было предъявить специальный пропуск. Лететь на флайере тоже  нельзя  -
он будет слишком заманчивой мишенью и для врагов, и для  друзей.  Автомобиль
обязательно  подвергнется  досмотру  на   нескольких   заставах,   а   пешее
передвижение им не  по  силам,  да  и  заняло  бы  несколько  дней.  Хороших
вариантов не существовало.
   Прошла целая вечность, прежде чем вернулась бледная Друшикко и  туннелями
вывела их  в  какой-то  малолюдный  переулок.  Город  был  присыпан  грязным
снежком, к серому зимнему, небу поднимался столб дыма -  по-видимому,  пожар
во дворце еще не удалось  потушить.  Интересно,  уже  пошел  слух  о  смерти
Фордариана?
   Следуя полученной инструкции, Друшикко выбрала очень простую и незаметную
старую машину, хотя имевшихся у нее денег  хватило  бы  для  покупки  самого
шикарного лимузина в столице. Но привлекать к себе внимание  было  не  в  их
интересах; кроме того, следовало оставить резерв для подкупа патрульных.
   Миновать заставы оказалось  легче,  чем  опасалась  Корделия.  На  первой
вообще никого не было - возможно, всех солдат в срочном порядке  перебросили
на  оцепление  дворца.  У  второй  скопилась   длинная   очередь.   Водители
нетерпеливо сигналили, а инспекторы, сбитые с толку противоречивыми слухами,
нервничали и спешили. Толстая пачка денег,  протянутая  вместе  с  одним  из
удостоверений, перекочевала в карман охранника.  Он  знаком  велел  женщинам
проезжать - везти домой своего "больного дядюшку". У  Ботари  был  и  впрямь
больной вид: он скорчился под пледом, который заодно  прикрывал  репликатор.
На последней заставе Друшикко сообщила инспектору столь убедительную  версию
слуха  о  смерти  Фордариана,  что  тот,  перепугавшись,  сменил  китель  на
гражданскую  одежду  и  был  таков.  Весь  вечер  они  кружили  по  разбитым
проселкам, добираясь до владений соблюдавшего нейтралитет  графа  Форинниса.
Здесь старая  машина  окончательно  встала.  Они  бросили  ее  и  побрели  к
монорельсовой дороге. Корделия безжалостно подгоняла свой измученный отряд -
часы в ее мозгу продолжали неумолимый отсчет времени. В полночь они  явились
на первый же военный объект у границы верного императору  района  -  вещевой
склад. Друшикко несколько минут пререкалась с дежурным офицером, прежде  чем
убедила  его  впустить  их  внутрь  и   разрешить   воспользоваться   линией
комм-связи. Услышав, что она вызывает  базу  Тейнери,  офицер  стал  намного
услужливей. Вскоре, как по волшебству, появился скоростной катер.
   На рассвете, когда вдали уже показались огни космодрома,  Корделию  вдруг
охватила паника - ведь все это уже было. Так похоже на ее возвращение  после
скитаний по горам - просто замкнутый круг. Может, она умерла и попала в  ад,
и ее присудили к вечной муке - непрестанному  повторению  событий  последних
трех недель? Снова, и снова, и снова. Она содрогнулась.
   Друшикко  озабоченно  наблюдала  за  ней.  Измученный  Ботари  дремал   в
пассажирском салоне. Двое людей Иллиана -  точная  копия  убитых  во  дворце
фордариановских охранников - опасливо молчали. Корделия не спускала с  колен
репликатор,