в
Форбарр-Султане. Врач покачал головой и вызвал на мониторе чистый бланк.
   - Простите, леди Форкосиган, вам придется рассказать все с самого начала.
Пожалуйста, не сердитесь. Если  я  правильно  понял,  у  вас  были  какие-то
неприятности по женской части?
   "Нет, большинство моих неприятностей были связаны с мужчинами".  Корделия
прикусила язык.
   - Я перенесла пересадку плаценты... Так,  посмотрим...  Три  плюс...  -ей
пришлось считать по пальцам, - пять недель тому назад.
   - Извините, что вы перенесли?
   - Роды с помощью хирургической операции. Потом было осложнение.
   - Ясно. Пять недель после родов. - Он сделал какую-то пометку. -  На  что
жалуетесь сейчас?
   "Мне не нравится Барраяр, я хочу домой,  мой  свекор  хочет  убить  моего
ребенка, половина моих друзей прячутся, спасая свою жизнь, я не могу и  пяти
минут побыть с мужем, которого все вы рвете на части,  у  меня  болят  ноги,
голова, душа..."
   Все это ни к чему.  Доктору  ведь  требуется  что-то  конкретное,  что-то
такое, что можно вписать в соответствующую графу...
   - На усталость, - выговорила наконец Корделия.
   - А! - врач оживился и внес ее ответ  в  историю  болезни.  -Послеродовая
усталость. Это нормально. - Он бодро посмотрел на нее. - Леди Форкосиган, вы
не думали о том, чтобы начать понемногу делать зарядку?

Глава 14

   - Кто же поддерживает Фордариана? - негодующе спросила Корделия у Эйрела.
- Я уже месяц бегаю от его людей, а  видела  их  только  в  зеркале  заднего
обзора. Врага надо знать в лицо... Ну и так далее. Где он без конца  вербует
новых головорезов?
   - Ну, совсем не без конца, - Эйрел чуть улыбнулся и зачерпнул  еще  ложку
рагу. Они были - о чудо! - вдвоем, в тесной подземной офицерской  квартирке.
Ординарец принес ужин. Когда  он  расставил  тарелки,  адмирал,  к  великому
облегчению Корделии, выпроводил услужливого подчиненного, сказав: - Спасибо,
капрал, больше ничего не нужно.
   Проглотив кусок, он продолжил:
   - Кто они? В основном -  солдаты,  те,  чей  офицер  перешел  на  сторону
Фордариана и кому не хватило смелости, а то и ума либо пристрелить  офицера,
либо дезертировать из своей части и явиться в  другую.  Ведь  им  с  детства
внушают повиновение начальству. "Когда дела плохи, держись  своей  части"  -
это в них вбивалось каждый день. И когда офицер ведет их  на  предательство,
они цепляются за  товарищей  еще  сильнее.  Кроме  того,  -  Эйрел  печально
усмехнулся, - предательством это назовут лишь в том случае,  если  Фордариан
проиграет.
   - А он проигрывает?
   - Пока я жив и защищаю Грегора, Фордариан выиграть не  может.  Сейчас  он
приписывают мне все преступления, какие  только  может  придумать.  Наименее
дикая  из  его  выдумок  -  будто  я  прикончил  Грегора,  чтобы  заполучить
императорскую  корону.  Это  уловка,  он  надеется  таким  образам  выманить
мальчика. Он знает, что здесь его нет, иначе уже  давно  скинул  бы  на  нас
атомную бомбу.
   Корделия поморщилась.
   - Так он хочет захватить Грегора или убить его?
   - Убить только в том случае, если не  сможет  захватить.  Когда  настанет
время, я предъявлю всей планете живого и невредимого внука Эзара Форбарры. -
А почему не прямо сейчас?
   Форкосиган откинулся на стуле, устало вздохнул и отодвинул тарелку.
   - Потому что  мне  небезразлично,  какую  часть  сил  Фордариана  удастся
перетянуть на нашу сторону до решительного момента. Я не  хочу  ознаменовать
второй год регентства четырьмя тысячами  казней.  Всем  нижним  чинам  можно
будет объявить амнистию  -  на  том  основании,  что  присяга  обязывала  их
повиноваться своим офицерам, но мне хотелось бы спасти и  как  можно  больше
командиров. Пять графов и Фордариан уже обречены - для них надежды нет. Будь
он проклят! Затеять такое...
   - Чем же заняты его войска?  Или  у  вас  война  по  принципу  "кто  кого
пересидит"?
   - Не совсем. Он тратит массу времени - своего  и  моего,  пытаясь  занять
несколько бесполезных укреплений - например, склады в Мариграде. Мы всячески
идем ему навстречу. Это отвлекает  командиров  Фордариана  от  действительно
важных объектов - от космических баз. Эх, будь сейчас со мной Канзиан!
   - Твоя разведка еще его не нашла?
   Адмирал Канзиан, кумир всей барраярской армии, был одним из  двух  людей,
кого Форкосиган считал более талантливыми стратегами, чем  он  сам.  Канзиан
специализировался  на  операциях  в  дальнем  космосе,  и  кадровые  офицеры
военного флота доверяли ему больше, чем кому бы то ни  было.  "Уж  к  его-то
сапогам конский навоз не прилип", - сказал как-то раз о нем  Куделка,  очень
насмешив Корделию.
   - Нет, но у Фордариана его тоже нет. Он исчез. Молю  Бога,  чтобы  он  не
попал в какую-нибудь глупую перестрелку и не  лежал  сейчас  неопознанным  в
морге. Какая была бы потеря!
   - Может, нам лучше обосноваться на околопланетной  орбите?  Поднимемся  в
космос, и оттуда ты обратишься к капитанам крейсеров...
   - А зачем бы я еще стал удерживать базу Тейнери? Я  взвесил  все  "за"  и
"против" размещения полевого штаба на борту корабля - и пришел к выводу, что
еще не время: такой маневр может быть истолкован как шаг к бегству. Бегство.
Какая соблазнительная мысль. Далеко-далеко, как можно дальше от всего  этого
безумия, пока оно не превратится всего лишь в  проходную  заметку  в  сводке
новостей. Но... Убежать от Эйрела? Она  всмотрелась  в  него:  он  сидел  на
диване, глядя на остатки ужина и не видя их.  Усталый  немолодой  мужчина  в
зеленом мундире  и  даже  не  особенно  привлекательный  (если  не  обращать
внимания на его зоркие серые глаза).
   "Если ты хотела счастья, тебе следовало  полюбить  счастливого  человека.
Так нет же - польстилась на захватывающую красоту боли..."
   "И будет двое одна плоть"... Насколько буквальным оказалось  это  древнее
высказывание! Один кусочек  плоти,  заключенный  в  маточный  репликатор  на
территории противника, соединил их, превратив в подобие сиамских  близнецов.
А если маленького Майлза не станет? Эта связь разорвется?
   - Что... Что мы предпринимаем в отношении заложников, оставшихся в  руках
Фордариана?
   Он вздохнул:
   - Вот  это  -  самое  сложное.  Даже  лишившись  сторонников  -  чего  мы
планомерно добиваемся, - Фордариан все еще будет удерживать  свыше  двадцати
графов и Карин. И несколько сотен менее важных персон.
   - Таких, как Элен?
   - Да. И сам город Форбарр-Султан, если уж на то пошло. Он может под конец
пригрозить, что разнесет всю столицу в атомную пыль, если  ему  не  позволят
улететь с планеты. Я пока обдумываю варианты соглашения. А потом можно будет
организовать его убийство. Оставить Фордариана в живых нельзя - это было  бы
предательством по отношению к тем, кто уже погиб из-за  того,  что  сохранил
верность мне... Какой поминальный костер успокоит эти души? Нет!
   Так что мы разрабатываем операции по освобождению заложников. Но сейчас -
не время. Когда Фордариан увидит, что остался один, он  запаникует.  А  пока
надо ждать. Но  я  скорее  пожертвую  заложниками,  чем  позволю  Фордариану
победить.
   Он опять смотрел куда-то в пустоту.
   - Даже принцессой Карин?
   "Всеми заложниками? Даже самым маленьким?"
   - Даже ею. Она - фор. Она поймет.
   - Лучшее доказательство того, что я - не фор, - мрачно сказала  Корделия.
- Я совершенно не понимаю этого... Театрализованного безумия. По-моему,  вам
надо лечиться - всем до одного.
   Он чуть улыбнулся:
   - Как ты думаешь, не согласится ли Колония  Бета  прислать  нам  батальон
психиатров - в качестве гуманитарной помощи? Может,  среди  них  окажется  и
тот, с которым ты тогда не сошлась во мнениях?
   Корделия фыркнула;  мысль  об  экстренном  психиатрическом  вмешательстве
показалась ей заманчивой.  История  Барраяра  была  не  лишена  своеобразной
трагической  красоты  -  но  абстрактно,  на  расстоянии.  При  близком   же
рассмотрении   выпирала   глупость   происходящего:   все   распадалось   на
разрозненные кусочки, как мозаика.
   Поколебавшись, Корделия спросила:
   - Мы ведем вокруг заложников какую-нибудь игру?
   Она и сама не знала, хочется ли ей  услышать  ответ.  Форкосиган  покачал
головой:
   - Нет. Это было труднее всего: всю эту неделю смотреть в глаза  мужчинам,
у которых в столице остались жены и дети, и говорить "нет". -  Он  аккуратно
уложил нож и вилку на поднос и задумчиво добавил: -  На  все  надо  смотреть
шире. Пока что это не революция, а просто дворцовый переворот.  Население  к
нему  равнодушно  или  по  крайней  мере  соблюдает  нейтралитет.  Фордариан
обращает свои призывы к консерваторам - старым форам, военным.
   Но, как и положено графу, считать он не  умеет.  А  между  тем  с  каждым
выпуском училищ и школ растет число образованных людей из  простонародья,  и
скоро они составят большинство.  Я  хочу  дать  этому  большинству  какой-то
способ отличать героев от негодяев - не по повязкам же на  рукавах  в  самом
деле! Убеждение - гораздо более мощная сила, чем думает Фордариан.  Как  это
сказал на Земле какой-то генерал? Дух относится к телу как три к одному?  А,
Наполеон, вот кто это был. Жаль только, что сам он этому  не  следовал.  Для
данной войны я бы оценил это соотношение как пять к одному.
   - Но как насчет тел? Ваши силы примерно равны?
   Форкосиган пожал плечами.
   - У нас обоих достаточно оружия, чтобы уничтожить весь Барраяр. Не в  том
дело. Оружие в руках у людей, а  на  моей  стороне  закон,  и  это  огромное
преимущество.  Вот  почему  Фордариан  пытается  подорвать  эту   законность
вымыслами, будто я убил Грегора. И я намерен уличить его во лжи.
   Корделия содрогнулась.
   - Знаешь, мне не хотелось бы оказаться в стане Фордариана.
   - Ну, есть еще варианты, при которых он  смог  бы  победить.  И  все  они
связаны с моей смертью. Если не будет  меня  -  регента,  освященного  волей
покойного Эзара, то у Фордариана прав  окажется  не  меньше,  чем  у  любого
другого. Если бы ему удалось убить меня и заполучить Грегора - или наоборот,
- то его власть приобрела бы видимость законности. До следующего мятежа,  за
которым потянется бесконечная вереница восстаний  и  гражданских  войн...  -
Форкосиган сощурился, словно  всматриваясь  в  свои  видения.  -  Эта  мысль
преследует меня как кошмар: если мы проиграем, война не прекратится, пока не
придет новый Дорка Форбарра Справедливый, чтобы положить  конец  еще  одному
Кровавому Столетию. Честно говоря, я  не  вижу  в  моем  поколении  человека
такого масштаба.
   "Посмотри в зеркало", - невесело подумала Корделия.
   - А, так вот почему ты настаивал, чтобы я побывала у врача!  -поддразнила
она Эйрела в ту ночь. После того как Корделия рассеяла кое-какие заблуждения
врача, он тщательно осмотрел ее, заменил физзарядку отдыхом  и  разрешил  ей
возобновить супружеские отношения - хотя и с некоторой осторожностью.  Эйрел
в ответ только усмехнулся и начал ласкать ее так, словно она была сделана из
тончайшего стекла. Судя по всему, он уже оправился после солтоксина. Спал он
как убитый,  пока  на  рассвете  его  не  разбудил  сигнал  комм-устройства.
Наверное, подчиненные договорились не тревожить командира  раньше.  Корделия
представила себе, как кто-нибудь  из  штабных  говорит  лейтенанту  Куделке:
"Ладно, пусть старик с женой повозится, может, поспокойнее станет..."
   Но все же отвратительный туман усталости этим утром развеялся быстрее.  А
еще через день в сопровождении Друшикко Корделия уже обследовала свое  новое
жилище.
   В гимнастическом зале они наткнулись на сержанта Ботари. Граф  Петер  еще
не вернулся, так что после доклада адмиралу Ботари остался без дела.
   - Надо поддерживать форму, - коротко объяснил он.
   - А спите вы нормально? - осторожно спросила Корделия.
   - Пока удается, - ответил сержант и вернулся к тренажерам.  Он  занимался
настойчиво, до  изнеможения,  и  видно  было,  что  цель  этой  изматывающей
тренировки - не нарастить мускулы, а убить время и отогнать тревожные мысли.
Корделия мысленно пожелала ему успеха.
   Подробности о ходе военных действий она узнавала от Эйрела, от  Ку  и  из
прошедших цензуру новостей. Кто  из  графов  выступил,  а  кто  находится  в
заложниках, какие части присоединились к какой стороне, где шли бои,  каковы
потери, кто из  командиров  остался  верен  присяге...  Бесполезное  знание.
Корделия поняла, что интересуется всем этим, чтобы  отвлечься  от  ужасов  -
прошлых и будущих,  которые  она  не  в  силах  предотвратить.  Своего  рода
интеллектуальный вариант  бесконечного  бега  Ботари.  Только  помогает  еще
меньше.
   Все-таки насколько приятнее читать военную историю с некоторым  удалением
во времени - скажем, век или два спустя. Она  представила  себе,  как  некий
археолог из будущего направляет на нее временной телескоп - и состроила  ему
рожу. Только сейчас ей пришло в голову, что истории войн, которые она любила
читать, не освещали самого важного: в них  ничего  не  говорилось  о  судьбе
младенцев... На  третий  день  она  столкнулась  в  коридоре  с  чрезвычайно
взволнованным Куделкой.
   - Что случилось, Ку?
   - Иллиан здесь. И привез с собой адмирала Канзиана!
   Корделия поспешила за ним в штаб. Друшикко пришлось даже прибавить шагу -
чтобы не отстать. Эйрел  сидел  за  столом  и,  сплетя  пальцы,  внимательно
слушал, а командор Иллиан сидел на  столе,  покачивая  ногой  в  такт  своим
словам. Сквозь повязку на  руке  Иллиана  сочилось  что-то  желтое.  Он  был
бледен,  грязен,  но  глаза  его  горели  торжеством  и  чуть   лихорадочным
возбуждением. На нем была гражданская одежда, выглядевшая так, словно Иллиан
украл ее из корзины с грязным бельем, а потом выкупался в  болоте.  Рядом  с
Иллианом сидел человек постарше. Ординарец  как  раз  подал  ему  стакан,  в
котором, как поняла Корделия, был фруктовый напиток, обогащенный солями  для
поддержания истощенного организма. Он послушно пригубил и поморщился, словно
предпочел бы что-то  покрепче,  например  бренди.  Низкорослый,  толстый,  с
лысиной, окруженной венчиком седых волос, адмирал Канзиан выглядел совсем не
по-военному. Он походил на доброго дедушку - но при условии, что ваш дедушка
университетский профессор. В его глазах светился  ум.  Спокойная  властность
манер ничуть не пострадала из-за того, что сейчас на нем был не адмиральский
мундир, а гражданская рубашка и брюки,  извлеченные,  вероятно,  из  той  же
корзины с грязным бельем, что и костюм Иллиана.
   Иллиан говорил:
   - ... А следующую ночь мы провели  в  подвале.  Отряд  Фордариана  наутро
вернулся, но... Миледи!
   - Саймон, адмирал! Я так рада видеть вас обоих!
   Канзиан попытался было встать, но все единодушно замахали на него руками,
и он только недоумевающе улыбнулся.  Форкосиган  знаком  пригласил  Корделию
сесть рядом с собой.
   Иллиан поспешил закончить свой рассказ.  Его  эпопея  отчасти  напоминала
похождения Корделии, но в  более  сложной  обстановке  захваченной  столицы.
Канзиан время от времени кивал, подтверждая слова командора.
   - Прекрасно, Саймон, - подытожил Форкосиган. - Просто превосходно.
   Иллиан улыбнулся:
   - Я так и подумал, что вам понравится, сэр.
   Форкосиган повернулся к Канзиану:
   - Как только вы передохнете, мне хотелось бы ознакомить вас с  положением
дел.
   - Спасибо, милорд. У меня не было  никакой  информации,  кроме  той,  что
официально подавалась  Фордарианом,  с  того  момента,  как  я  вырвался  из
Главного штаба. Хотя из того, что  мы  видели,  можно  было  понять  немало.
Кстати, позвольте похвалить вашу тактику  выжидания.  Пока  все  хорошо.  Но
критический момент уже близок.
   - Я тоже так полагаю, сэр.
   - А что поделывает Весельчак Нолли на Первой туннельной станции?
   - Не отвечает на вызовы. На прошлой неделе его подчиненные  выдали  целую
коллекцию отговорок, одна другой несуразнее. А теперь,  судя  по  всему,  их
изобретательность истощилась.
   - Ха. Могу себе представить.  Я  уверен,  что  из-за  событий  последнего
времени его колит разыгрался не на шутку. Держу пари, его "недомогание"  -не
совсем выдумка. Думаю, мне следует начать с личного  разговора  с  адмиралом
Ноллисом - с глазу на глаз.
   - Я был бы вам весьма признателен, сэр.
   - Мы обсудим фактор времени. И  недостатки  потенциального  командующего,
который весь план кампании основывает на политическом убийстве, а  потом  не
может его осуществить. - Канзиан осуждающе нахмурился. -  Неразумно  строить
всю войну на  одном  событии.  У  Фордариана  всегда  была  склонность  идти
ва-банк.
   Корделия поймала взгляд Иллиана и негромко спросила:
   - Саймон, пока вы были  в  Форбарр-Султане,  вам  не  удалось  что-нибудь
узнать о госпитале? О лаборатории Ваагена и Генри?
   "О моем малыше?"
   Он с сожалением покачал головой:
   - Нет, миледи. - И в свою очередь посмотрел  на  Форкосигана.  -  Милорд,
правда ли, что  капитан  Негри  погиб?  До  нас  доходили  только  слухи  да
пропагандистские передачи Фордариана. Я думал, может, это просто блеф.
   - Негри погиб. Увы, но это правда. Иллиан выпрямился:
   - И император тоже?
   - Грегор здоров и в безопасности. Иллиан снова обмяк:
   - Слава Богу. Где он?
   - Не здесь, - сухо ответил Форкосиган.
   - О! Конечно, сэр. Извините.
   - После того как вы побываете в лазарете и примете душ, я попрошу вас, не
откладывая,  заняться  наведением  порядка  в  вашем  хозяйстве,  -продолжил
Форкосиган.  -  Я  хочу  точно  знать,  как  все-таки  служба   безопасности
проморгала мятеж Фордариана. Не хотелось бы говорить дурно о  мертвых  -  и,
видит Бог, Негри заплатил за свои ошибки, - но прежняя  система  руководства
кадрами нуждается в реорганизации. Каждое звено в цепочке, каждого человека,
необходимо оценить заново и лишь потом воссоздать всю цепь. Это будет  вашим
первым поручением в качестве главы Имперской  службы  безопасности,  капитан
Иллиан.
   Иллиан, и без того серый от усталости, теперь позеленел.
   - Сэр! Вы хотите, чтобы я занял место Негри?!
   -  Только  сначала  устройте  там  хорошую  уборку,  -  сухо  посоветовал
Форкосиган. - И побыстрее, будьте любезны. Я  не  могу  вернуть  императора,
пока служба безопасности не будет в состоянии его охранять.
   - Слушаюсь, сэр, - еле слышно отозвался Иллиан.
   Канзиан  тяжело  поднялся  из-за  стола,  отстранив  пытавшегося   помочь
штабиста, Эйрел под столом пожал Корделии руку и удалился  в  обществе  тех,
кто должен был составить теперь ядро Главного штаба. В дверях Ку обернулся к
Корделии и прошептал:
   - Дела пошли на лад, правда?
   Она в ответ невесело улыбнулась. В голове у нее  снова  и  снова  звучали
слова Форкосигана: "Когда Фордариан останется один, он запаникует..."
   К концу недели ручеек беглецов, стекавшихся к базе Тейнери, превратился в
широкий поток. После появления Канзиана больше всего шума наделало  прибытие
премьер-министра Фортелы, удравшего из-под домашнего  ареста.  Он  явился  с
несколькими израненными охранниками и поведал  умопомрачительную  историю  о
подкупах, уловках,  погонях  и  перестрелках.  Еще  два  министра  добрались
пешком. Настроение войск поднималось с каждым вновь прибывшим, и  все  ждали
действий. Традиционный вопрос, которым обменивались в  коридорах,  несколько
изменился; теперь вместо: "Кто перешел на нашу сторону?" - спрашивали:  "Кто
перешел на нашу сторону сегодня утром?" Корделия пыталась  делать  вид,  что
перемены ее воодушевляют, а свои страхи прятала в душе.
   По совету врача она  подолгу  отдыхала,  но  вскоре  почувствовала  такой
прилив энергии, что впору  было  начать  колотить  кулаками  в  стенки.  Она
попробовала  разнообразить  свой  режим  небольшим  количеством   осторожных
приседаний и отжиманий. Сигнал комм-устройства застал ее  за  размышлениями,
не пора ли составить компанию Ботари в гимнастическом зале.
   На экране возникло встревоженное лицо Куделки.
   - Миледи, милорд просит вас прийти к нему в комнату номер с