кой коллеге в красно-синем мундире и ускользнул.
     - Вы  любите  танцевать?  -  светским  тоном  спросил  Марк.  Он  так
сосредоточился на том, чтобы запомнить все обязательные моменты  церемонии
выплаты налога и торжественного обеда, не говоря уж  о  списке  "Кто  есть
кто", в котором находилось примерно триста имен и все начинались с  "Фор",
что почти не думал о том, что потом будет бал.
     - Ну... вроде бы...
     Кассия неохотно отвела успешно отступившего Айвена, быстро посмотрела
на Марка и тут же отвела глаза.
     Он с трудом удержался и не спросил: "Вы  часто  здесь  бываете?"  Что
говорить? "Как вам нравится Барраяр?"  Нет,  не  годится.  "Какой  сегодня
славный туман на улице?" И в голове у него тоже. "Помогите  мне,  барышня!
Скажите хоть что-нибудь - что угодно!"
     - А вы и вправду клон?
     "Что угодно, но только не это!"
     - Да.
     - Ой! Боже!
     Опять молчание.
     - Очень многие люди - клоны.
     - Только не здесь.
     - О, да.
     - Э-э... О! - На ее лице отразилось живейшее облегчение. -  Извините,
лорд Марк. Я вижу, меня зовет мама...
     Откупившись вымученной улыбкой, она поспешно ушла к важной матроне на
другую сторону зала. Марк что-то не заметил, чтобы та ее поманила.
     Он  вздохнул.  Ну,  вот  и  конец  приятной  теории  притягательности
положения в обществе. Леди Кассия явно не рвется поцеловать жабу.
     "Будь я на месте Айвена, я бы на голову встал ради  девушки,  которая
так на меня смотрит".
     -  Вид  у  тебя  задумчивый,  -  сказала  графиня  Форкосиган.   Марк
подпрыгнул от неожиданности.
     - А-а... Айвен  только  что  познакомил  меня  вон  с  той  девушкой.
Насколько я понимаю, он за ней не ухаживает.
     - Да, я наблюдала эту сценку через плечо  Элис  Форпатрил.  Я  встала
так, чтобы она ничего не видела - из соображений милосердия.
     - Я... не могу понять Айвена. Мне  она  показалась  достаточно  милой
девушкой.
     Графиня Форкосиган улыбнулась:
     - Они все милые девушки. Дело не в этом.
     - А в чем?
     - Ты не понял? Ну, может, ты просто не  успел  их  достаточно  хорошо
изучить.  Элис  Форпатрил  -  горячо  любящая  мать,  но  никак  не  может
справиться с соблазном построить будущее Айвена. Айвен слишком  благодушен
- или слишком ленив, чтобы открыто сопротивляться. Поэтому он делает  все,
что  она  просит,  -  кроме  того,  чего  она  жаждет  больше  всего.   Он
отказывается жениться и дать ей внуков. По-моему, он  выбрал  неправильную
стратегию. Если ему действительно хочется, чтобы на него перестали давить,
то внуки бы поглотили все внимание бедной Элис. А пока она сходит с ума от
страха всякий раз, как он садится за руль.
     - Я ее понимаю, - заметил Марк.
     - Иногда меня так и тянет хорошенько отшлепать его за  эти  игры,  но
только я не уверена, что он сам отдает себе отчет в том, что делает. Да  и
вообще, на две трети виновата тут сама Элис.
     Марк наблюдал за тем, как леди Форпатрил настигла  Айвена  на  другой
стороне зала. Видимо, проверяет, как идут дела с ее списком.
     - А вы, похоже,  придерживаетесь  достаточно  сдержанной  материнской
политики, - не думая, проговорил он.
     - Может... это было ошибкой, - чуть слышно сказала Корделия.
     Марк поднял глаза и внутренне содрогнулся,  поймав  на  мгновение  во
взгляде графини беспросветное отчаяние.
     "Высказался. Идиот".
     Она так стремительно отвела глаза, что он даже не посмел извиниться.
     - Ну, не совсем уж сдержанной, - весело сказала она, снова  беря  его
под руку. - Пошли, я продемонстрирую тебе барраярскую систему отношений.
     И повела его по длинному залу.
     - Как ты только что видел, сегодня здесь преследуются двоякие цели, -
добродушно поучала графиня. - Политические - стариков и матримониальные  -
старух. Мужчины воображают, что их цели - единственные, но это всего  лишь
эгоистическое заблуждение. Вся система форства основана на женских  играх.
Старики в правительственных кабинетах тратят жизнь на споры за или  против
финансирования  той  или  иной  инопланетной  военной  технологии.  А  тем
временем маточный репликатор проходит мимо их  внимания,  и  они  даже  не
сознают того, что спор, который коренным образом изменит будущее Барраяра,
ведется сейчас их женами и дочерьми.  Использовать  или  не  использовать?
Слишком поздно не пускать репликатор на планету - он  уже  здесь.  Средний
класс  вовсю  им  пользуется.  Каждая  мать,  которая  любит  свою   дочь,
настаивает на этом, чтобы уберечь ее от физических опасностей, связанных с
биологическим деторождением. Они воюют не  со  стариками,  которые  вообще
ничего не замечают, а со старой гвардией своих же сестер, заявляющих своим
дочерям примерно следующее: "Нам пришлось пострадать, так что  извольте  и
вы!" Оглянись вокруг Марк! Перед тобой  -  последнее  поколение  мужчин  и
женщин Барраяра, которые танцуют этот танец  по-старому.  Система  форства
вот-вот изменится там, где меньше всего ожидает перемены, - в самой  своей
основе. Пройдет еще половина жизни поколения - и ее будет не узнать!
     Марк почти готов был  поклясться,  что  под  спокойным  ученым  тоном
графини скрывается яростно-мстительная радость. Но лицо ее оставалось  все
таким же бесстрастным.
     К  ним  подошел  молодой  человек  в  капитанском   мундире   -   его
приветственный кивок равно предназначался графине и Марку.
     - Главный  церемониймейстер  просит  вашего  присутствия,  милорд,  -
пробормотал он. Казалось, и эта фраза была адресована в пространство между
ними. - Сюда, пожалуйста.
     Покинув длинную приемную, они  поднялись  вверх  по  белой  мраморной
лестнице, украшенной богатой резьбой, а потом прошли по коридору в комнату
ожидания, где уже находилось человек шесть графов или  их  представителей.
За широкой аркой виден был Грегор  в  окружении  небольшой  группы  людей,
главным образом в красно-синем, но человека три были в темных министерских
мантиях.
     Император сидел на простой складной табуретке - даже не на стуле.
     - Я почему-то ожидал увидеть трон, - прошептал Марк.
     - Это символ, - тоже шепотом  объяснила  она.  -  Как  и  большинство
символов, достался ему по наследству. Это -  обычная  складная  офицерская
походная табуретка.
     Тут Марку пришлось расстаться с графиней: церемониймейстер  увел  его
на положенное место в очереди. Место Форкосиганов. "Вот оно!" На мгновение
он почувствовал неописуемый ужас: ему вдруг  показалось,  что  он  потерял
мешочек с золотом... Но нет, вот он: по-прежнему надежно привязан к поясу.
Вспотевшими пальцами он неловко отвязал шелковые шнурки.
     "Это просто глупая церемония. Почему я так нервничаю?"
     Так, повернуться, пройти вперед... Его сосредоточенность чуть было не
нарушил раздавшийся за спиной шепот:
     - Господи, Форкосиганы все-таки посмели!..
     Так, еще шаг, приветствие, преклонить  левое  колено...  Он  протянул
мешочек  на  раскрытой  ладони  правой  руки  и   пробормотал   положенные
официальные  формулы,  чувствуя  себя,  словно  под  плазмотронным   огнем
взглядов собравшихся. Только потом  он  поднял  глаза,  чтобы  встретиться
взглядом с императором.
     Грегор улыбнулся,  взял  мешочек  и  произнес  столь  же  официальную
формулу. Потом он передал кошель  министру  финансов  в  черной  бархатной
мантии и жестом велел министру отойти.
     - Итак, вы здесь, лорд Форкосиган, - негромко произнес Грегор.
     -  Только  лорд  Марк!  -  поспешно  взмолился  Марк.  -  Я  не  лорд
Форкосиган, пока Майлз не... не...  -  Ему  вспомнилась  обжигающая  фраза
графини: - Не истлел. Это ничего не значит. Граф с графиней этого  хотели.
Мне казалось, сейчас не время спорить.
     - Это так. - Грегор печально улыбнулся. - Спасибо вам. А как вы  сами
поживаете?
     Грегор был первым человеком, который спросил о  нем  самом,  а  не  о
графе. Марк изумленно моргнул. Но, конечно, Грегор может хоть  каждый  час
требовать информацию о состоянии своего премьер-министра.
     - Наверное, неплохо. -  Он  пожал  плечами.  -  По  крайней  мере  по
сравнению со всеми остальными.
     - Гм-м... Вы  не  воспользовались  вашей  карточкой.  -  В  ответ  на
озадаченный взгляд Марка Грегор мягко  пояснил:  -  Я  дал  ее  вам  не  в
качестве сувенира.
     - Я... я не оказал  вам  никаких  услуг,  которые  позволили  бы  мне
чего-то у вас просить, сэр.
     - Ваша семья заслужила практически неограниченный кредит.  Вы  можете
им воспользоваться.
     - Я ни о чем не просил.
     - Знаю. Благородно, но глупо. Возможно, вы еще здесь приживетесь.
     - Мне не нужны поблажки.
     - Новое дело часто начинают, взяв в долг. А  потом  выплачивают  -  с
процентами.
     - Я уже один раз попробовал, -  горько  проговорил  Марк.  -  Я  взял
взаймы дендарийских наемников - и потерпел крах.
     - Гм-м... - Грегор еще раз улыбнулся и посмотрел за спину Марка -  на
толпу, несомненно, переполнившую комнату ожидания.  -  Мы  еще  поговорим.
Приятного аппетита.
     И его кивок превратился в императорский приказ удалиться.
     Марк с трудом поднялся, отвесил положенный поклон и  ушел  туда,  где
его дожидалась графиня.



                                    16

     По завершении долгой и скучной  церемонии  выплаты  налогов  прислуга
дворца подала обед на тысячу персон в семи залах - присутствующие Занимали
места в соответствии рангам. Марк обнаружил,  что  сидит  за  столом  чуть
пониже  главного,  за   которым   сидел   Грегор.   Вино   и   замысловато
приготовленные яства послужили отличным предлогом воздержаться от  общения
с соседями. Он старался пить и жевать как  можно  медленнее  и  все  равно
почувствовал, что опять  переел,  и  голова  уже  кружилась  от  алкоголя.
Присмотревшись,  он  заметил,  что  графиня  при   каждом   тосте   только
пригубливает рюмку, и взял на вооружение ее стратегию. Жаль, он не заметил
раньше, но по крайней мере ему удалось встать, а не выползти из-за  стола,
и стены кружились не слишком быстро.
     "Могло быть и хуже. Например, выдержать все это, делая вид, что  я  -
Майлз Форкосиган".
     Графиня отвела его в бальный зал с причудливым паркетным узором:  все
было готово к началу танцев,  но  никто  не  танцевал.  Оркестр  из  живых
исполнителей - одни мужчины, и все в военных  мундирах  -  расположился  в
углу. Сейчас играли всего человек пять какую-то камерную  музыку.  Высокие
двери были открыты прохладному ночному  воздуху  галереи.  Марк  про  себя
отметил дверь, как возможный путь к отступлению. Сейчас было бы невероятно
оказаться одному, в темноте. Он даже начал скучать по своей каюте на борту
"Перегрина".
     - Вы танцуете? - спросил он у графини.
     - Сегодня только один танец.
     Ее  слова  вскоре  стали  понятны:  появился  император  Грегор  и  с
неизменной серьезной улыбкой  вывел  графиню,  чтобы  открыть  бал.  Когда
мелодия повторилась, к ним присоединились и другие пары. Танцы форов  были
в основном чинные, торжественные: пары располагались группами, а не каждая
поодиночке, и  совершали  множество  сложных  и  очень  труднозапоминаемых
движений. Марк решил, что-это очень соответствует здешнему образу жизни.
     Оказавшись в одиночестве, Марк поспешно сбежал  в  соседнюю  комнату,
где музыка была не так слышна. Здесь он обнаружил столы с новыми закусками
и бокалами. На мгновение он подумал, как хорошо  было  бы  воспользоваться
анестезирующими свойствами алкоголя. Зыбкое забвение...
     "Ага, конечно. Публично напиться и устроить скандал". Графине  сейчас
только этого не хватает. Он и так уже много натворил.
     Марк забился в оконную  нишу.  Похоже,  этого  оказалось  достаточно,
чтобы туда больше никто не совался. Прислонившись к стене и скрестив руки,
он приготовился стойко ждать.  Может,  удастся  уговорить  графиню  уехать
пораньше, после первого танца. Но,  похоже,  она  тут  всех  обрабатывает.
Несмотря на кажущуюся веселость и общительность,  он  от  нее  сегодня  не
слышал ни единого слова, сказанного просто так, без всякой цели.  Подобное
самообладание, пожалуй, даже пугало.
     Его настроение стало еще более мрачным, когда он задумывался  о  том,
что означает та пустая криокамера.  Графиня  как-то  сказала,  что  Служба
безопасности не может быть  везде.  Черт  побери!  Считается,  что  Служба
безопасности все знает и все видит! Именно это и значат мрачные нашивки  с
недреманным оком на воротнике у Иллиана.  Так,  значит,  репутация  Службы
безопасности - всего лишь пропагандистский трюк?
     Одно  несомненно.  Сам  Майлз  из  той  криокамеры  вылезти  не  мог.
Интересно, он уже истлел и рассыпался в прах или  все  еще  заморожен?  Но
ведь  где-то  же  должен  существовать  свидетель,  или  свидетели.  Нить,
веревочка, цепочка, связь, дорожка  из  кровавых  хлебных  крошек  -  хоть
что-то! Что-то должно быть!
     - Лорд Марк? - услышал он оживленный голос.
     Марк перестал  мрачно  разглядывать  носки  своих  ботинок  и  поднял
взгляд, который уперся в дивное декольте, обрамленное малиновым  шелком  с
белым  кружевом.  Нежная  линия   ключиц,   гладкие   женственные   формы,
безупречная  кожа  -  можно  подумать,  что  это  абстрактная  скульптура,
перевернутое  топологическое  изображение.   Он   вдруг   вообразил,   что
уменьшился до размеров насекомого и шагает по этим мягким холмам и долинам
босиком...
     - Лорд Марк? - неуверенно спросила она.
     Он поднял голову, надеясь, что в полумраке не так  заметна  невольная
краска смущения, и сумел, как требует вежливость, посмотреть ей в глаза.
     "Я не виноват, что такой низенький. Извините".
     На лицо смотреть было не менее  приятно:  ярко-синие  глаза,  изящные
губки. Головку окружал ореол пепельно-русых  кудряшек.  В  соответствии  с
обычаем в них были вплетены крошечные розовые цветы, принесенные в  жертву
ее  великолепию.  Но  волосы  оказались  слишком  короткими,  и  несколько
цветочков вот-вот могли упасть.
     - Да? - ответ прозвучал слишком резко.  Неприветливо.  Он  попробовал
загладить такое впечатление, добавив: - Леди?..
     - О, - улыбнулась она. - Я вовсе не леди. Я - Карин Куделка.
     Он нахмурился, припоминая:
     - Вы - не родня капитану Клементу Куделке?
     Это имя одного из  главных  офицеров,  работающих  с  графом  Эйрелом
Форкосиганом, было включено в список Галена в  качестве  одной  из  жертв,
буде предоставится возможность.
     - Это мой отец, - с гордостью ответила она.
     - О!.. Он здесь? - нервно спросил Марк.
     Ее улыбка погасла.
     - Нет. Ему в последнюю минуту пришлось уйти в Главный штаб.
     - А!
     Ну конечно. Было бы поучительно составить список тех, кто должен  был
сегодня прийти сюда, но не пришел  из-за  болезни  премьер-министра.  Будь
Марк действительно вражеским агентом, как и  предполагалось,  то  смог  бы
легко вычислить ключевые фигуры из окружения Эйрела Форкосигана,  и  такая
информация была бы более ценной, чем любая другая.
     - Вы и правда совсем не похожи на Майлза, - сказала  она,  критически
оглядывая его. Он весь напрягся, но все же удержался и не  стал  втягивать
живот. - У вас кости шире. Здорово было бы посмотреть на  вас  вместе.  Он
скоро вернется?
     "Она не знает. Не знает, что Майлз мертв, не знает,  что  это  я  его
убил".
     - Нет, вряд ли, - пробормотал он, а потом по-мазохистски  спросил:  -
Вы тоже были в него влюблены?
     - Я? - рассмеялась она. - Не имела возможности. У  меня  три  старшие
сестры, и все - выше меня. Они меня называют карлицей.
     Его макушка находилась где-то на уровне ее плеча, что значило, что  у
нее обычный для барраярки рост. Ее сестры, видимо,  были  амазонками,  как
раз во вкусе Майлза. Аромат ее цветов - или ее  кожи  -  укачивал  его  на
легких, нежных волнах.
     У Марка отчаянно сжалось сердце.
     Она держалась дружелюбно, открыто, улыбчиво - только потому,  что  не
знала, что он совершил. А если он  соврет,  если  попробует,  если  вдруг,
вопреки всему он, как в самых пьяных грезах Айвена, пойдет  прогуляться  с
этой девушкой и она пригласит его в поход по горам - что тогда?  Насколько
занимательно ей будет наблюдать, как он задохнется до полусмерти  во  всем
великолепии   своей    нагой    импотенции?    Безнадежность,    бессилие,
беспросветность... От одного только предчувствия боли и  унижения  у  него
потемнело в глазах.
     - Ах, уходите, ради Бога, - простонал он.
     Синие глаза изумленно распахнулись.
     - Пим предупреждал меня, что вы - бука... Ну, ладно...
     Она пожала плечами и отвернулась, гордо вскинув голову.
     Несколько крошечных розовых цветочков выскользнули и  упали  на  пол.
Марк судорожно подхватил их.
     - Постойте!
     Она обернулась, все еще хмурясь:
     - Что?
     - Вы потеряли цветы.
     Он протянул их  ей  на  сложенных  лодочкой  ладонях  -  расплющенные
розовые комочки - и попытался  улыбнуться.  Улыбка,  наверное,  получилась
такая же помятая, как цветы.
     - О!
     Она  забрала  их  у  него  -  длинные  уверенные   пальцы,   короткие
ненакрашенные ногти... вовсе не руки бездельницы, - посмотрела на цветы  с
некоторой  растерянностью,  словно  не  знала  толком,  как  их  закрепить
обратно. В конце концов бесцеремонно продела их  в  кудряшки  на  макушке,
совсем не так, как остальные, и еще более ненадежно, чем раньше.
     "Говори хоть что-нибудь, иначе упустишь свой шанс!"
     - У вас волосы короткие, не то что у  остальных,  -  выпалил  он.  О,
Господи, она решит, что это критика!..
     - У меня нет времени с ними возиться.
     Ее пальцы бессознательно зарылись в волосы,  разбросав  новую  порцию
цветов.
     - А на что уходит ваше время?
     - Главным образом на учебу. - Ее лицо понемногу оживилось. -  Графиня
Форкосиган обещала, что, если у меня результаты будут не хуже, чем сейчас,
она на следующий год отправит меня учиться на Колонию  Бета!  -  Блеск  ее
глаз по остроте уже мог бы сравняться с лазерным скальпелем.  -  И  я  это
могу! Я всем докажу. Если Майлз делает то, что он делает,  то  и  я  смогу
своего добиться!
     - А что  вам  известно  о  том,  что  делает  Майлз?  -  спросил  он,
встревожившись.
     - Ну, он же прошел через Военную академию,  так?  -  Она  вдохновенно
подняла голову. - А все говорили, что он слишком  хлипкий  и  болезненный,
что все это впустую, что он просто умрет молодым. А потом, когда он своего
добился, все стали говорить, что дело в  отцовской  протекции.  Но  он  же
окончил в числе лучших! Не думаю, чтобы его отец имел какое-то отношение и
к этому.
     Она уверенно кивнула, удовлетворенная своими аргументами.
     "Но насчет ранней смерти они не ошиблись".
     Ей явно ничего не известно о личной армии Майлза.
     - А сколько вам лет? - спросил он.
     - Восемнадцать.
     - А мне... э-э... двадцать два.
     - Знаю. - Она вгляделась в него с интересом,  но  не  без  опаски.  А
потом в ее глазах вдруг вспыхнуло понимание, и она понизила  голос:  -  Вы
очень тревожитесь о графе Эйреле, да?
     В высшей степени милосердное истолкование его грубости.
     - Граф - мой отец. - Фраза вышла по-майлзовски короткой. - Не  считая
прочего.
     - Вы уже нашли здесь друзей?
     - Мне... трудно сказать. - Айвен? Грегор? Его мать? Можно ли  кого-то
из них назвать его  другом?  -  Я  был  слишком  занят  тем,  что  находил
родственников. Родственников у меня прежде не было.
     Ее брови изумленно поднялись.
     - И друзей тоже?
     - Да. - Странно это осознавать - странно и слишком поздно. - Не  могу
сказать, что мне не хватало друзей. У  меня  всегда  были  более  насущные
проблемы.
     "И сейчас есть".
     - У Майлза всегда была куча друзей.
     - Я не Майлз, - огрызнулся  Марк,  задетый  за  живое.  Нет,  она  не
виновата - у него чуть ли не любое место больное.
     - Это я вижу... - Она помолчала, слушая, как в бальном зале  начинают
играть новый танец. - Хотите потанцев