угловатыми и некрасивыми в тринадцать
лет и становятся  пленительно-утонченными  в  тридцать  пять.  Сейчас  это
превращение находилось  где-то  на  полпути.  Ее  голубые  глаза  смотрели
прохладно и не так застенчиво, как глаза Клэр, которая уже занялась  своим
Энди.
     - Добрый день, мистер Ван Атта, - громко произнесла Сильвер, проделав
пируэт в воздухе. Ее глаза безмолвно призывали:  "Взгляни  на  меня!"  Лео
заметил, что все двадцать ногтей ее рук покрыты розовым лаком.
     Ван Атта постарался скрыть самодовольство и натянуто улыбнулся:
     - Добрый день, Сильвер. Как дела?
     - После этой трубы начнем еще одну. Думаю, до конца смены закончим.
     - Хорошо, конфетка, - весело сказал Ван  Атта.  -  Но  не  забывай  о
правильной стойке, когда говоришь с нижними людьми.
     Сильвер моментально извернулась в воздухе, приняв более  почтительную
позу, подобающую при разговоре с  начальством.  Лео  бесстрастно  отметил,
что, поскольку оранжерея имеет форму цилиндра,  а  Ван  Атта  находится  в
центре, это заставляет смотреть на него отовсюду как бы снизу. "Но где  же
я встречался с ним раньше?"
     - Хорошо, продолжайте, девушки.
     Ван Атта двинулся к выходу, Лео  -  за  ним.  Тони  тоже,  с  большим
сожалением оглядываясь назад.
     Энди снова переключил свое внимание на мать и прильнул к ее  груди  -
несомненно, в  поисках  пищи.  Очевидно,  этот  элемент  древней  биологии
компания не рационализировала -  природные  сосуды  для  молока  оказались
идеально приспособленными и к жизни в невесомости.  Говорят,  что  даже  с
пеленками  происходили  какие-то   героические   трансформации   на   заре
космической эры.
     Это маленькое  происшествие  осталось  позади,  и  он,  молчаливый  и
задумчивый, следовал за Ван Аттой.


     Воздух в служебном  кабинете  Ван  Атты  был  затхлый,  застоявшийся.
Чувствовалось,  что  хозяин  бывает  здесь  не  часто,  предпочитая,   как
заподозрил Лео, выполнять свои обязанности по управлению поселком  издали,
с планеты. Диск Родэо был  виден  и  сейчас  -  он  переливался  радужными
бликами за стеклом большого иллюминатора.
     - Как видите, я определенно вырос с момента нашей последней  встречи,
- сказал Ван Атта, и глаза его сверкнули.  Верхние  слои  атмосферы  Родэо
преломляли свет и  переливались  радужными  бликами.  -  Вырос  во  многих
отношениях, и мне  некого  за  это  благодарить.  Но  я  не  имею  в  виду
благодарность. Просто я считаю, что человек наверху обязан помнить, как он
туда попал, - noblesse oblige и все такое прочее.
     Многозначительным поднятием бровей он как бы приглашал Лео  разделить
с ним удовлетворенность достигнутым положением.
     "Спокойно.  Вспомни".  Аберрация  памяти  причиняла  Лео  мучительное
неудобство. Он неопределенно улыбнулся и, пока Ван Атта включал настольный
пульт управления, описал круг по комнате, изображая вежливое ожидание.  На
глаза ему попался небольшой плакат с шутливым изречением: "В  день  шестой
Бог увидел, что не может сделать все сам. И тогда  он  создал  Инженеров".
Лео одобрительно хмыкнул.
     - Мне оно тоже нравится, -  заметил  Ван  Атта.  -  Этот  плакатик  -
единственное, что оставила мне бывшая жена. Остальное  эта  жадная  стерва
забрала с собой, когда мы разошлись.
     - А вы,  значит,  тоже...  -  начал  было  Лео,  но  проглотил  слово
"инженер", наконец-то все вспомнив и удивившись, как он  мог  забыть  это.
Лео знал Ван Атту еще в те времена,  когда  тот  был  одним  из  инженеров
второстепенных служб, а вовсе не старшим  администратором.  "Значит,  этот
лоснящийся преуспевающий тип - тот самый идиот, которого я двенадцать  лет
назад выпихнул наверх, в  администрацию,  когда  мы  бились  над  проектом
станции "Морита"! Выпихнул, чтобы он не путался  под  ногами  и  не  мешал
работать. Да, да. Вот черт!.."
     Из настольного пульта Ван  Атты  выскочило  несколько  дискет,  и  он
поймал их одну за другой.
     - Вы сообщили мне  нужное  ускорение.  Я  всегда  думал,  что,  отдав
столько лет преподаванию, вы будете рады узнать, каких успехов добился ваш
ученик.
     Ван Атта  был  моложе  Лео  лет  на  пять,  не  больше.  Лео  подавил
раздражение. "Черт побери, я же не заплесневелый  девяностолетний  учитель
воскресной школы на пенсии! Я -  работающий  инженер,  который  не  боится
испачкать руки.  Мои  технические  разработки  близки  к  совершенству,  а
надежность конструкций бьет все рекорды..."
     Ван Атта запустил дискеты через комнату к Лео:
     - Вот расписание  и  программа.  Идемте,  я  покажу  оборудование,  с
которым  вам  предстоит  работать.  У  "Галак-Тэк"  на  ходу  две   важные
разработки, и они думают освободиться наконец  от  "Проекта  Кая"  и  этих
квадди ["quaddi" - уменьшительное от лат. "quadrirnanus" - четверорукий].
     - Квадди?
     - Официальное наименование.
     - Не слишком ли, гм... уничижительно?
     Ван Атта удивился, потом фыркнул:
     - Что вы. Как их ни называй, это  же  мутанты,  генетически  ущербные
существа, возникшие в результате провала затеи с вегетативным размножением
солдат в Новой Бразилии. Весь этот проект можно было с  большим  удобством
выполнить на земной орбите, но поднялся бы страшный крик о манипуляциях  с
человеческими генами. Так или иначе, есть солидные проекты. Один -  сборка
скачковых кораблей на орбите вокруг Ориент-4,  а  другой  -  строительство
пересадочной станции у черта на куличках, возле Тау Кита.  В  системе  нет
обитаемых планет,  а  тамошнее  солнце  давно  прогорело  и  уже  начинает
остывать. В общем, не курорт, но в том районе обнаружено  не  менее  шести
пространственно-временных  туннелей,  пригодных  для   прохода   скачковых
кораблей. Это может стать очень выгодным заказом - там предстоит выполнить
массу сварочных работ в невесомости...
     Лео покоробило от сквозившего в  словах  администратора  презрения  к
четвероруким людям, но интерес к техническим  проблемам  вытеснил  из  его
сознания остальное. Для него всегда главным была работа, а не зарплата или
продвижение по службе. Руководящие должности его ничуть  не  привлекали  -
ведь тогда ему пришлось бы преимущественно торчать "внизу".
     Он последовал за Ван Аттой в коридор, где их терпеливо ожидал Тони  с
багажом.


     - Я думаю, что биоинженерию здорово  подхлестнуло  создание  маточных
репликаторов, - рассуждал Ван Атта, пока Лео устраивался в предоставленном
ему жилище.
     Это был не  простой  кубрик  для  сна.  Имелся  отдельный  санузел  и
выносной пульт компьютера, а также понравившиеся с первого  взгляда  очень
удобные спальные зажимы. "Утром  хотя  бы  не  будет  болеть  спина,  -  с
грустным удовлетворением подумал Лео. - Головная боль  -  это  уже  другая
проблема".
     - Я что-то слышал об этом, - сказал Лео.  -  Их  изобрели  в  Колонии
Бета, не так ли?
     - Да, - Ван  Атта  кивнул.  -  В  последнее  время  все  эти  колонии
чертовски поумнели. Земле следует поторопиться, если она  хочет  сохранить
свое значение.
     "Тут  он  прав,  -  подумал  Лео.  -  Но  уж  таков  извечный   закон
технического  прогресса.  Конечно,  предприниматель,  вложивший   огромные
деньги  в  осуществление  какой-либо  идеи,  будет  цепляться  за  нее  до
последнего. А тем временем новые изобретатели идут вперед  -  к  огорчению
инженеров, обслуживающих старое".
     - Я думал, что репликаторы предназначены только для крайних  случаев,
когда беременность противопоказана.
     - Вообще-то, единственный реально ограничивающий их применение фактор
- дороговизна, - сказал Ван Атта. - Очень может быть, что вскоре  на  всех
планетах  богатые  дамочки  начнут  уклоняться  от   своих   биологических
обязанностей и выпекать для себя детей таким вот облегченным способом. Ну,
а для "Галак-Тэк" репликаторы означали  эпоху  массовых  экспериментов  по
генной  инженерии  человека,  не  привлекая  массу  приемных  матерей  для
вынашивания эмбрионов. Изящный, чистый, контролируемый технический способ.
К тому же у этих  квадди  гены  взяты  из  столь  многих  источников,  что
совершенно  невозможно  идентифицировать  генетическое  родство.   Никаких
юридических претензий.
     - Тут можно и поспорить, - вяло произнес Лео.
     - Думаю, все это было навязчивой идеей доктора Кая. Я с  ним  никогда
не встречался, но он наверняка обладал гипнотическими  способностями,  раз
ему  удалось  протолкнуть  проект,  который  окупится   через   сто   лет!
Дополнительные руки - это, разумеется, дичайшая выдумка...
     - В невесомости я часто хотел иметь четыре руки, - пробормотал Лео.
     - ...но наибольшие изменения произошли в системе метаболизма.  У  них
никогда не бывает  нарушений  координации  движения,  никаких  заболеваний
вестибулярного  аппарата,  а  тонус  мышц  поддерживается  гимнастическими
упражнениями по пятнадцать минут в день максимум, -  а  вот  вам  или  мне
приходится  упражняться  часами  в  условиях  невесомости.  Их  кости   не
разрушаются вообще. Они более устойчивы к радиации,  чем  мы.  Их  костный
мозг и половые железы могут принять вчетверо  больше  рентген,  чем  наши,
прежде чем "Галак-Тэк" закопает нас. Их физиологию  подтолкнули  так,  что
они способны размножаться в ранней юности,  причем  все  генные  изменения
наследуются, а  это,  как  вы  понимаете,  чрезвычайно  важно.  Работники,
которые никогда не требуют отдыха  внизу,  настолько  здоровы,  что  могут
работать практически бесконечно; они даже, - тут Ван  Атта  рассмеялся,  -
очень охотно "самокопируются!"
     Лео чувствовал, что теряет невозмутимость.
     - А куда  их  девать,  когда  они...  гм...  доживут  до  пенсионного
возраста? - медленно спросил он.
     - Надеюсь, компания что-нибудь изобретет к тому  времени,  -  ответил
Ван Атта, пожав плечами. - Это, к счастью, не моя проблема:  я  отправлюсь
на пенсию раньше.
     - Что будет, если они... уволятся,  уйдут  куда-нибудь?  Допустим,  к
примеру, что кто-то предложит им более высокую плату?  Ведь  в  случае  их
ухода "Галак-Тэк" понесет огромные потери.
     - Вы еще не совсем поняли всю прелесть этой  системы.  Они  не  могут
уволиться.  Они  не  наемные  рабочие.   Они   -   основное   оборудование
предприятия. Им не платят денег, но я бы очень хотел, чтобы мое  жалованье
равнялось тому,  что  компания  тратит  ежегодно  на  их  содержание.  Все
наладится, когда первое поколение подрастет и начнет трудиться и плодиться
в полную силу. Новых особей перестали производить около  пяти  лет  назад,
когда сообразили, что и эта работа по силам самим квадди.
     - А вам не кажется, что профсоюзы могут назвать это рабским трудом?
     - Союзы могут придумать и худшие названия, - проворчал  Ван  Атта.  К
счастью, их деятельность идет на спад. - Они только  ковыряются  в  старом
дерьме и сплетничают. А эти шимпанзята от люльки до могилы  находятся  под
защитным колпаком. "Галак-Тэк" не опекал бы их лучше,  даже  будь  они  из
чистой платины. Вам и мне остается позавидовать им, Лео.



                                    2

     После перелета на скачковом корабле Лео полагались сутки отдыха перед
началом  занятий.  Он  хорошо  выспался  за  ночь  в  невесомости,  и  его
настроение  значительно  улучшилось  по  сравнению  со   вчерашним   днем,
испорченным "дезориентирующей лекцией" Ван Атты (назвать ее иначе  Лео  не
мог). Прогуливаясь, он зашел в сферическую камеру внешнего  наблюдения  на
краю поселка. К своему удовольствию Лео обнаружил там телевьюэр, и  никого
более.
     Над краем планеты сверкали звезды. Панораму медленно пересекала  одна
из маленьких лун Родэо. Тут  внимание  Лео  привлекла  вспышка  света  над
горизонтом, и он установил на  телевьюэре  большее  увеличение.  Блестящий
объект оказался  шаттлом  компании  "Галак-Тэк",  который  транспортировал
огромную цистерну с очищенными нефтепродуктами; их  отправляли  отсюда  на
бедную нефтью Землю. На высокой  орбите  находилось  уже  несколько  таких
цистерн. Лео сосчитал их. Одна, две, три... шесть, и эта последняя - всего
семь.  Ракетные  катера  уже  маневрировали,  чтобы  собрать  цистерны   и
состыковать их друг с другом. После этого один из буксиров  разгонит  весь
"эшелон"  по  направлению  к  пространственно-временному  туннелю,   через
который можно выйти из  этого  сектора  в  иную  точку  галактики,  вблизи
Солнечной  системы.  Буксир  вернется  обратно,  а  груз  по  инерции  сам
проделает весь остаток  пути  до  входа  в  туннель.  Там  его  поймают  и
затормозят такие же буксиры. Потом за дело возьмутся  супергрузовозы.  Эти
огромные грузовозы имеют под защитными кожухами  по  два  генератора  поля
Неклина  и  два   обычных   реактивных   двигателя.   Кораблем   управляет
пилот-скачковик, мозг которого напрямую подключен к бортовым навигационным
системам.
     Каждый пилот-скачковик совершает в сутки по два рейса  -  от  области
Родэо и назад, с пустыми цистернами. После этого  ему  положен  один  день
отдыха, а после двухмесячной вахты его отправляют на месяц вниз, в условия
нормальной гравитации, в неоплачиваемый, но обязательный  отпуск.  Правда,
во  время  отпуска  ему  разрешается  подрабатывать  на   шаттле.   Пилоты
скоростных пассажирских скачковых кораблей вроде того, на котором прилетел
Лео, дразнят пилотов, называя их болотными прыгунчиками или наездниками на
карусельных лошадках, а те в свою очередь обзывают коллег снобами.
     Лео усмехнулся, рассматривая скользящий в черной пустоте  космический
поезд.  Несомненно,  поселок  Кая,  интересный   сам   по   себе,   только
незначительная часть всей деятельности "Галак-Тэк"  на  Родэо.  Ведь  одна
только связка контейнеров, одна из бесконечного ряда, может обеспечить  на
Земле существование целого города неработающих  акционеров,  вдов,  сирот.
Это  было  похоже  на  перевернутую  пирамиду,  вершина  которой  -  кучка
работающих на Родэо и в космосе - поддерживает непрерывно  растущую  толпу
держателей акций. Лео ощутил прилив гордости.
     Из задумчивости его вывел женский голос:
     - Мистер Граф? Я доктор Сондра Еи. Я возглавляю отделение  психологии
и обучения в поселке Кая.
     Женщина,  парившая  в  дверях,  была  в  бледно-зеленом   комбинезоне
компании. Средних лет, некрасивая, но приятная,  с  монгольскими  глазами,
широким носом и с кожей мулатки - цвета  кофе  со  сливками  -  она  легко
проскользнула в дверь как человек, привыкший к состоянию невесомости.  Лео
вежливо подождал, пока она удобно устроится, прежде чем протянуть ему руку
для рукопожатия.
     - Мне  сказали,  что  вы  хотите  поговорить  со  мной.  А  я  тут  с
удовольствием наблюдал за перевозкой грузов. Мне кажется, это  может  быть
подходящим занятием для ваших квадди.
     - Вы правы. Они уже год выполняют эту  работу.  -  Еи  удовлетворенно
улыбнулась. - Вы не испытываете затруднений при общении с квадди? Если  вы
психологически освоились с ними, то и все остальное пойдет хорошо.
     - О, в этом отношении все в порядке... - Лео оборвал фразу,  так  как
не был уверен, что сумеет правильно выразить свои переживания. - Я  только
удивился сначала.
     - Естественно. Вы не боитесь, что вам трудно будет обучать их?
     - Не думаю, что они хуже шайки бичей, которых я обучал на орбитальной
станции Юпитер-4.
     - Я тоже не  думаю,  что  трудности  возникнут  из-за  них.  Вы  сами
увидите, что они умные и внимательные ученики.  Очень  сообразительные.  В
прямом смысле слова - хорошие дети. Но вот о чем я  хочу  сказать,  -  она
остановилась,  как  будто  приводя  в  порядок  мысли.  -  Все  учителя  и
инструкторы выполняют здесь также и  обязанности  родителей  в  поселковой
семье. Хотя квадди безродные, сами они  в  один  прекрасный  момент  могут
стать - и уже становятся родителями. Мы стараемся укоренить в их  сознании
чувство взрослой ответственности. Но пока они все-таки еще дети. Они будут
пристально следить за вами. Я хочу предупредить  вас  об  этом  и  советую
соблюдать осторожность. Они научатся у вас не  только  сварке.  Они  будут
копировать все ваши манеры. Короче, если  у  вас  есть  какие-либо  дурные
привычки - а они есть у нас у всех - их нужно оставить внизу на все  время
вашего пребывания здесь. Другими словами - следите за собой, и в том числе
за своей речью. Например, - продолжала Еи, чуть улыбнувшись, - как-то  раз
одна из наших сотрудниц в детских яслях употребила  выражение  "плевать  в
глаза". Квадди подумали, что это что-то очень веселое, и  среди  пятилеток
началась настоящая эпидемия плевания в глаза.  Пришлось  несколько  недель
бороться с этим увлечением. Вы  будете  работать  с  детьми  постарше,  но
подход  к  ним  должен  быть  таким  же.  Кстати,  вы  привезли  с   собой
какие-нибудь книги или видеозаписи?
     - Ну, я не очень-то увлекаюсь чтением,  -  сказал  Лео.  -  Я  привез
только материалы для подготовки к занятиям.
     - Техническая информация меня не  касается.  Вот  из-за  чего  у  нас
возникают проблемы, так это, гм... литература.
     Лео понимающе усмехнулся:
     - Порнография? Когда я был мальчишкой, мы частенько...
     - Нет, нет. Не порнография. Я не уверена в  том,  что  квадди  вообще
поймут что-либо в порнографии. Сексуальность здесь - открытая тема,  часть
их социального  воспитания,  биология.  Я  гораздо  больше  озабочена  той
литературой,  которая  преподносит  фальшивые   ценности   или   ужасы   в
привлекательной форме или извращает историю.
     Лео обеспокоенно наморщил лоб:
     - Вы преподаете этим детям какую-то историю? Или читаете им сказки?
     - Конечно. Их хорошо снабжают и тем и другим. Но дело  в  том,  чтобы
правильно расставить акценты. Например,  типичная  история  нижнего  мира,
скажем, о колонизации системы Ориент-4, отводит около  пятнадцати  страниц
году  Гражданской  войны,  этому  краткому   и   нетипичному   социальному
катаклизму, а сотня  лет  освоения  и  развития  планет  описаны  на  двух
страницах.  В  нашем  варианте   войне   выделен   один   параграф,   зато
строительству   монорельсового   туннеля   через   каньон   Витгоу,    его
экономическому значению и принесенной им пользе, - пять  страниц.  Короче,
мы подчеркиваем  норму  в  противовес  исключениям:  строительство,  а  не
разрушения, мирную жизнь, а не войну. Таким образом, у квадди  никогда  не
возникает даже мысли о допустимости какого-либо  насилия.  Прочитав  такую
историю, они очень быстро усваивают все, что нам требуется.
     - Я... да, наверное, я бы тоже усвоил, - пробормотал Лео.
     От такого уровня цензуры  ему  стало  не  по  себе,  а  идея  текста,
обязательного для всех работников огромного предприятия, вызывала  желание
немедленно встать по стойке смирно и крикнуть "ура!".
     - Я действительно не привез с собой ничего  такого,  -  чистосердечно
заверил он психолога.
     Доктор Еи повела его в детские ясли и спальни юных квадди.  В  первый
момент Лео был ошеломлен их количеством. Впечатление еще усиливалось из-за
невероятной  подвижности  этих  "шимпанзят".  Десятка   три   четвероруких
ребятишек  мельтешили   вокруг   гимнастических   снарядов,   как   лавина
сумасшедших пинг-понговых шариков. Добродушного вида  толстая  женщина  из
"нижних", которую они звали  мама  Нилла,  занималась  с  группой  девочек
постарше, обучая их чтению. Потом она хлопнула в ладоши, включила  музыку,
и маленькие квадди бросились демонстрировать  игру  или  танец,  смеясь  и
посматривая на  Лео.  В  воздухе  образовалось  что-то  вроде  запутанного
многогранника - руки, руки и  руки  -  этакая  многомерная  акробатическая
пирамида, изменявшая свои очертания в такт музыке. Если кто-нибудь нарушал
ритм и портил правильность композиции, поднимался страшный крик. Все очень
старались достичь совершенства в построении,  не  заботясь  о  том,  чтобы
как-то лично выделиться. Лео не мог бы сказать, что эта игра ему по вкусу,
но все же расплылся в улыбке, когда юные квадди роем  окружили  его  по