из глубины
живота и охватывал  все тело. Больше  всего Майлз боялся  расплакаться
прямо на глазах у Иллиана.
    Иллиан снова опустился на край стола:
    - Посиди  пару  минут, чтобы  окончательно  прийти в  себя.  Сиди,
сколько требуется. Потом пойди умойся. Я не открою двери в кабинет  до
тех пор, пока ты не будешь в состоянии нормально идти.
    "Странное  у  тебя  милосердие,  Иллиан.  Ты  убиваешь  меня   так
заботливо".
    Но он  лишь молча  кивнул и,  спотыкаясь, направился  в  крошечную
ванную. Иллиан последовал за ним  и, убедившись, что Майлз  достаточно
твердо стоит на ногах, оставил его одного. Да, отразившуюся в  зеркале
залитую кровью  и  помятую  физиономию определенно  не  стоило  никому
показывать. Вероятно,  примерно  так он  выглядел  в тот  день,  когда
погибла сержант Беатрис, разве что  сейчас лет на сто старше.  "Иллиан
не посрамит великой фамилии. Не посрамлю и я". Майлз тщательно умылся,
хоть и не сумел смыть кровь с разорванного воротника и торчащей из-под
него бежевой форменной рубашки.
    Вернувшись в  кабинет, он  покорно сидел,  пока Иллиан  давал  ему
документы на  подпись,  проводил  сканирование  сетчатки  и  записывал
официальным тоном произнесенные Майлзом слова отставки.
    - Ладно, а  теперь выпустите  меня, -  спокойно проговорил  Майлз,
когда все кончилось.
    - Но, Майлз, тебя все еще трясет.
    - И еще некоторое время  будет трясти. Ничего, пройдет.  Выпустите
меня, пожалуйста.
    - Я  вызову  машину.  И  провожу тебя  до  нее.  Тебе  не  следует
оставаться одному. "О нет, как раз следует".
    - Хорошо.
    - Не хочешь поехать сразу в госпиталь? Ты должен. Ты имеешь  право
лечиться в Императорском госпитале как  ушедший в отставку ветеран,  а
не только как сын своего отца.  Я... Мне показалось, что для тебя  это
важно.
    - Нет. Я хочу поехать  домой. Своей проблемой я займусь...  позже.
Это ведь  хроническое,  не  смертельно.  Следующий  приступ,  по  всей
вероятности, произойдет  не  раньше,  чем  через  месяц,  насколько  я
понимаю.
    - Ты должен ехать в госпиталь.
    Майлз вперился в Иллиана.
    - Смею напомнить, что отныне не обязан подчиняться, Саймон.
    Иллиан молча кивнул.  Поднявшись, он  обошел стол  и отпер  дверь.
Затем потер ладонями лицо, как бы  стирая эмоции. В глазах его  стояли
слезы. Майлзу  показалось,  что  он  чуть ли  не  ощущает,  как  влага
высыхает на круглых щеках Иллиана. Когда же Иллиан обернулся, лицо его
снова было таким же невозмутимым и замкнутым, как всегда.
    "Господи, как же болит сердце!" И голова. И желудок. И вообще  все
тело. Майлз с  трудом поднялся,  оттолкнув руку  Иллиана, которой  тот
нерешительно придержал его за локоть.
    Дверь открылась, явив взору  секретаря Иллиана, генерала Гароша  и
капитана Галени. При виде Майлза Галени недоуменно поднял брови. Майлз
мог точно сказать, в какой момент Галени заметил отсутствие значков СБ
у него на воротнике, потому что именно в это мгновение глаза  капитана
стали большими и круглыми.
    "Дьявольщина, Дув,  что ты  там навыдумывал?"  Что он  подрался  с
Иллианом? Что разъяренный Иллиан силой содрал значки с его  воротника?
"Случайные обстоятельства могут быть очень убедительными".
    Гарош изумленно открыл рот.
    -  Что  за  чертовщина?..  -  Он  вопросительно  протянул  руку  к
Иллиану.
    - Прошу нас простить. - Стараясь ни с кем не встречаться взглядом,
Иллиан вместе с  Майлзом прошел мимо  них. Все три  офицера СБ как  по
команде развернулись и уставились им вслед.

    ГЛАВА 7

    Прекрасно понимая, что водитель  СБ не сводит  с него глаз,  Майлз
очень осторожно вошел  в дверь  особняка Форкосиганов.  Но как  только
двери закрылись у  него за спиной,  он рухнул в  ближайшее кресло,  не
потрудившись даже сдернуть  с него покрывало.  Прошло не меньше  часа,
прежде чем его перестало трясти.
    Встать его заставила не наступившая темнота, а давление в  мочевом
пузыре. "Наше  тело -  наш  господин, а  мы  - его  пленники.  Свободу
пленникам". Не успел он подняться, как единственным его желанием стало
снова замереть. "Мне следовало бы  напиться. В подобных ситуациях  это
вполне традиционно,  разве нет?"  Он  побрел в  погреб -  за  бутылкой
бренди. Вино показалось ему в данном случае недостаточно крепким. Этот
взрыв активности  закончился тем,  что он  забился в  самую  маленькую
комнатенку, которую  только сумел  отыскать, -  крошечную клетушку  на
четвертом этаже, которая, не будь в ней окна, вполне могла бы сойти за
шкаф. Бывшая  комната кого-то  из слуг.  В ней  стояло старое  удобное
кресло. Затратив массу усилий  на поиски бутылки,  Майлз уже не  нашел
сил на  то, чтобы  открыть ее.  Он свернулся  в крошечный  комочек  на
огромном кресле.
    Во время следующего похода в ванную, где-то после полуночи,  Майлз
прихватил дедов кинжал и положил на тумбочке возле непочатой  бутылки.
Кинжал прельщал его не больше бренди, но на несколько минут занял  его
мысли. Любуясь игрой  света на  лезвии, он прижал  клинок к  запястью,
затем к горлу, там, где  остались шрамы от предкриогенной  подготовки.
"Да, в случае чего определенно выберу горло". Все или ничего, и нечего
ходить вокруг да около.
    Но однажды он  уже умер, и  толку от этого  не было ровным  счетом
никакого. В  смерти  нет  ни  тайны, ни  надежды.  К  тому  же  нельзя
исключать кошмарной возможности, что  те, кто уже однажды  пожертвовал
столь многим, чтобы оживить его, не сделают это снова. И все испортят.
Или  того   хуже.  Майлзу   доводилось  видеть   наполовину   успешные
криооживления,  когда  человек  лишался  разума  и  вел   растительное
существование. Нет. Умереть он не хочет. Во всяком случае, не там, где
его тело смогут легко отыскать. Но жизнь ему в тягость.
    Однако сон, это сказочное  промежуточное состояние между жизнью  и
смертью, не шел.  Но если  он просидит  вот так  достаточно долго,  то
наверняка уснет. Точно уснет.
    "Вставай.  Поднимайся  и  беги  как  можно  быстрее".  Обратно   к
дендарийцам, пока  СБ еще  не  может помешать.  Лови свой  шанс,  шанс
Нейсмита! Последний шанс Нейсмита. "Беги, беги, беги!"
    Майлз сидел в  кресле. Мускулы  судорожно свело,  в голове  билась
мысль о побеге.
    Через некоторое время он обнаружил, что если не пить воду, то и не
приходится так  часто вставать.  Сон  по-прежнему не  шел, но  в  этот
предрассветный час  мысли  замедлили  свой  бег.  Одна  мысль  в  час.
Отлично.
    Сквозь окно просачивался  утренний свет,  и лампа  светила не  так
ярко. Солнечный луч  медленно, как  его мысли, пробежал  по комнате  и
исчез.
    С наступлением утра  стали громче  городские шумы,  но кокон  тьмы
укрывал его от внешнего мира не хуже криокамеры.
    Кто-то звал его. "Айвен. Черт! Я не хочу разговаривать с Айвеном".
Он не откликнулся. Если сидеть тихо и не шевелиться, может, они его не
найдут. Может,  уйдут совсем.  Пустыми, совершенно  сухими глазами  он
уставился на  трещину  в стене,  которую  созерцал вот  уже  несколько
часов.
    Но его затея не сработала. В коридоре раздался грохот сапог, затем
послышался голос Айвена:
    - Он здесь, Дув! Я нашел его!
    Шаги -  быстрые  и  тяжелые.  В  зоне  видимости  Майлза  возникла
физиономия Айвена, закрыв собой стену. Айвен скривился:
    - Майлз? Ты в порядке, парень?
    - О Боже! - А это голос Галени.
    - Не  паникуй, -  буркнул Айвен.  - Он  просто-напросто в  стельку
пьян. - Айвен взял  нераспечатанную бутылку. - Н-да...  А может, и  не
пьян... - Он  ткнул пальцем  лежащий на  тумбочке кинжал  в ножнах.  -
Хм.
    - Иллиан был прав, - пробормотал Галени.
    - Не...  обязательно,  -  возразил Айвен.  -  Когда  видишь  такое
примерно в двадцать пятый раз,  то перестаешь на это так  реагировать.
Просто... он так делает. Если бы он хотел покончить с собой, то сделал
бы это много лет назад.
    - Ты уже видел его в таком состоянии?
    - Ну... может, и  не совсем в таком...  - Озабоченное лицо  Айвена
снова закрыло собой трещину в стене. Он помахал ладонью у Майлза перед
глазами.
    - Не моргает, - нервно заметил  Галени. - Может... нам не  следует
его трогать?  Ты  не  думаешь, что  лучше  обратиться  за  медицинской
помощью?
    - Позвать психиатра,  ты хочешь сказать?  Безусловно, нет. Вот  уж
действительно скверная  мысль.  Если  эти парни  из  психушки  в  него
вцепятся, то уже никогда не отстанут. Нет. Это дело семейное. -  Айвен
решительно выпрямился. - Я сам знаю, что делать. Пошли.
    - А ничего, что мы оставим его одного?
    - Ничего.  Раз он  просидел так  больше суток,  значит, далеко  не
уйдет. - Немного помолчав,  Айвен добавил: -  Впрочем, нож забери.  На
всякий пожарный.
    Они удалились.  Мысли Майлза  медленно  ползли. Одна  за  четверть
часа.
    "Они ушли".
    "Ушли".
    "Может быть, они не вернутся".
    Но они, увы, вернулись.
    - Я возьму его за плечи, -  распорядился Айвен, - а ты - за  ноги.
Нет, лучше сперва сними с него сапоги. Галени так и сделал.
    - По крайней мере он не окоченел.
    "Нет,  наоборот,  растекся".  Чтобы  окоченеть,  нужно   приложить
усилия. Сапоги шлепнулись на  пол. Айвен снял  с себя китель,  закатал
рукава рубашки,  взял Майлза  под  мышки и  поднял. Галени,  как  было
ведено, взял Майлза за ноги.
    - А он легче, чем я думал, - заметил Галени.
    - Ага. Видел бы ты сейчас Марка, - хмыкнул Айвен.
    Они поволокли  его  вниз  по узкой  черной  лестнице.  Может,  они
собираются уложить  его  в  постель?  Этим  они  избавили  бы  его  от
проблемы. Может,  тогда  он уснет.  И  может быть,  если  повезет,  то
проснется лет через сто, когда о  нем и его мире не останется  никаких
воспоминаний, кроме смутных легенд.
    Но его пронесли  мимо спальни  и втащили в  старую ванную  комнату
дальше по коридору. Ту  самую, которую так  и не модернизировали.  Там
стоял древний металлический чан, достаточно здоровый, чтобы  мальчишки
могли в нем плавать. Чану было не меньше ста лет.
    "Они хотят меня утопить. Еще лучше. Я не стану сопротивляться".
    - На раз-два-три? - спросил Айвен.
    - Просто на "три", - ответил Галени.
    И они швырнули его  в чан. Лишь в  последний миг Майлз  разглядел,
что ждет его внутри. Его  тело попыталось воспротивиться, но мышцы  не
слушались, а в пересохшей глотке замер возмущенный вопль.
    Примерно сто литров воды, в которой плавало килограммов  пятьдесят
льда.
    Он шлепнулся в  ледяную купель. Длинные  руки Айвена засунули  его
под воду с головой.
    Он вынырнул с воплем:
    - Вода лед... - Но Айвен затолкал его обратно. В следующий раз:
    - Айвен, ты чертов приду... Вынырнув в третий раз, он мог выразить
свое возмущение лишь нечленораздельным воем.
    - Ага!  - радостно  прочирикал Айвен.  -  Так я  и знал,  что  эта
процедура тебя  быстренько  реанимирует!  - Он  повернулся  к  Галени,
который отошел в сторону, спасаясь от ледяных брызг. - С тех пор,  как
он пробыл в лагере  "Вечная Мерзлота" в качестве  офицера-метеоролога,
больше  всего   на  свете   он   ненавидит  холод.   С   возвращением,
парень.
    Майлз, стараясь вырваться  из рук Айвена,  выплюнул ледяную  воду,
вылез наверх и вывалился из чана. Кубики льда сыпались из-под  мокрого
кителя и скользили по  шее. Сжав кулак, он  двинул им по  ухмыляющейся
физиономии кузена.
    Кулак смачно въехал  Айвену в подбородок.  Боль показалась  просто
чудесной. Первый раз в жизни он успешно вмазал Айвену по роже.
    - Эй! - завопил Айвен,  отшатнувшись. Второй удар не достиг  цели,
потому что  теперь  Айвен  предусмотрительно  держался  на  расстоянии
вытянутой руки, вне  пределов досягаемости.  - А я  полагал, от  таких
штучек у тебя руки ломаются!
    - Больше  не ломаются,  - задыхаясь,  буркнул Майлз.  Он  перестал
вырываться и стоял, дрожа как осиновый лист.
    Айвен потер подбородок. Брови его поползли вверх.
    - Теперь тебе лучше? - через некоторое время поинтересовался он.
    В ответ Майлз разразился потоком брани и, собрав с кителя  остатки
льда, запустил Айвену в физиономию.
    - Приятно слышать,  - жизнерадостно  сообщил Айвен. -  А теперь  я
скажу тебе, что ты должен сделать, и ты это сделаешь. В первую очередь
ты пойдешь  к себе  в  комнату и  снимешь  этот мокрый  мундир.  Затем
сбреешь  эту  пародию  на  бороду  и  примешь  горячий  душ.  А  потом
оденешься. А после этого мы поведем тебя ужинать.
    - Не пойду я никуда, - мрачно пробурчал Майлз.
    -  Я  что,  тебя  спрашиваю?  Дув,  разве  я  предлагал  бетанское
голосование?
    Галени, зачарованно глядя на происходящее, лишь покачал головой.
    - Так, - продолжил Айвен. - Ничего не желаю слушать, и у тебя  нет
выбора. Внизу в холодильнике лежит наготове еще пятьдесят кило льда, и
ты прекрасно знаешь, что я не премину им воспользоваться.
    Майлз прочитал  в лице  Айвена, что  он с  удовольствием  приведет
угрозу в исполнение. Ругательства  превратились в злобное шипение,  но
несогласия он выражать не стал.
    - Тебе это понравилось, - пробурчал он наконец.
    - И еще как! - подтвердил Айвен. - А теперь иди собирайся.
    Пока Майлз собирался, Айвен  выдвинул еще ряд требований.  Наконец
они с Галени отволокли его в ближайший ресторан. Там он тихим  голосом
угрожал Майлзу до тех пор, пока тот не сунул в рот несколько кусочков.
Едва начав есть,  Майлз мгновенно понял,  что страшно голоден.  Кузен,
довольный результатом, отстал.
    - А теперь, - сказал Айвен, заглатывая последний кусок десерта,  -
объясни, что за чертовщина с тобой творится?
    Майлз глянул на двух капитанов, на Глаза Гора в петлицах Галени.
    - Сначала вы. Это Иллиан вас прислал?
    - Он попросил, чтобы  я навестил тебя, -  сообщил Галени. -  Решил
почему-то, что мы друзья.  Поскольку охранник у  ворот сказал, что  ты
зашел и больше не выходил, а на вызовы по комму ты не ответил, я решил
проведать тебя  лично. Ну,  и я  чувствовал себя...  мягко говоря,  не
вправе врываться в  особняк Форкосиганов, а  потому пригласил с  собой
Айвена. Я подумал, что у него как у члена семьи есть право туда войти.
По разрешению, полученному  мною от Иллиана,  охранник открыл замки  и
впустил  нас  внутрь,  так  что  нам  не  пришлось  вышибать  окно.  -
Поколебавшись,  Галени  добавил:  -  К  тому  же  меня  совершенно  не
прельщала  перспектива  в  одиночку  выволакивать  откуда-нибудь  твое
тело.
    - Я же тебе говорил, что это вряд ли, - вмешался Айвен. - Это не в
его стиле.  Если  он  когда-нибудь надумает  покончить  с  жизнью,  то
обставит это с наибольшим шумом и максимальным количеством взрывов.  И
скорее всего утащит за собой кучу сторонних наблюдателей.
    Майлз с Айвеном обменялись ехидными улыбками.
    - Я... я не был в этом так уверен, - задумчиво протянул Галени.  -
Ты ведь не видел,  Айвен, какое у  него было лицо,  когда он вышел  от
Иллиана. В  последний  раз  я  видел такое  выражение  лица  у  парня,
которому помогал выбраться из разбившегося флайера.
    - Я все  объясню, но не  здесь, - вздохнул  Майлз. - Где-нибудь  в
более спокойном месте. Потому что во всей этой истории многое  связано
с работой.  -  Он отвел  взгляд  от серебряных  значков  на  воротнике
Галени. - Моей бывшей работой.
    - Хорошо,  -  спокойно  согласился  Галени.  В  конце  концов  они
устроились на кухне особняка  Форкосиганов. Майлз подспудно  надеялся,
что Айвен поможет ему надраться, но  кузен вместо этого заварил чай  и
влил в него две  чашки. Чтобы компенсировать  потерю жидкости, как  он
изволил выразиться. Затем Айвен уселся верхом на стул. Сложил руки  на
спинке и произнес:
    - Ну ладно, выкладывай. Сам понимаешь, теперь не отвертишься.
    - Да. Я знаю. - Майлз на секунду прикрыл глаза, соображая, с  чего
начать. Наверное,  с самого  начала. В  голове вертелись  привычные  и
отработанные увертки и отрицания.  Они привлекали его гораздо  больше,
чем чистосердечное признание. И готовы были сорваться с языка.  Ладно,
кратчайшее  расстояние  между   точками  -  прямая.   -  После   моего
прошлогоднего криооживления  у  меня...  возникла  проблема.  Начались
припадки. Конвульсии, длящиеся  от двух  до пяти минут.  Они вроде  бы
возникают в момент стрессовой ситуации. Мой врач сказала, что они, как
криоамнезия, могут пройти сами собой. Припадки случались редко и вроде
бы сходили на нет, как она и обещала. Поэтому я... поэтому я не сказал
о них врачам СБ, когда вернулся домой.
    - Ах  ты  черт,  -  пробормотал Айвен.  -  Понятно,  что  за  этим
последовало. Ты вообще кому-нибудь говорил?
    - Марк знал.
    - Ты сказал Марку, но не сказал мне?
    - Марку  я мог  довериться... он  сделает  то, что  я велю.  А  ты
сделаешь то, что сочтешь нужным. - Почти то же самое он говорил  Куин.
Боже!
    Губы Айвена скривились, но возражать он не стал.
    - Ты понимаешь,  почему я боялся,  что в худшем  случае это  будет
билет в один  конец -  увольнением по здоровью.  А в  лучшем случае  -
кабинетная работа, и конец  дендарийским наемникам, конец  оперативной
работе. Но  я подумал,  что, если  я, точнее,  мой дендарийский  врач,
потихоньку решит эту  проблему, Иллиан никогда  ничего не узнает.  Она
дала мне кое-какие препараты. Я думал, что они сработали.
    "Нет, никаких оправданий, черт побери!"
    - А Иллиан тебя застукал и поэтому выпер? Тебе не кажется, что это
несколько слишком, после всего того, что ты для него делал?
    - Это не все.
    - А!
    -  Во  время  выполнения  последнего  задания...  мы  должны  были
освободить имперского  курьера,  захваченного пиратами  возле  Сумерек
Зоава... я решил  лично пронаблюдать  за ходом операции.  На мне  были
боевые доспехи. И  в разгар операции  со мной случился  припадок. И  я
случайно включил  встроенный  плазмотрон.  И  чуть  было  не  разрезал
пополам бедолагу  курьера. Но  он оказался  везунчиком. Я  всего  лишь
отсек ему обе ноги.
    У Айвена отвисла челюсть.
    - Понятно... - медленно проговорил он.
    - Ничего  тебе не  понятно.  Пока еще  нет.  Это была  всего  лишь
глупость. Роковым оказалось то, что я сделал потом. Я  фальсифицировал
рапорт. Написал,  что несчастный  случай с  Форбергом произошел  из-за
неисправности оружия.
    Галени резко выдохнул:
    - Иллиан сказал... что ты уволился  по желанию. Но не уточнил,  по
чьему желанию, а я не посмел у него спросить. Я вообще всему этому  не
поверил. Подумал, что это начало  какой-то очередной вашей с  Иллианом
заморочки,  внутреннего  расследования   или  что-то   в  этом   роде.
Единственное, что вызывало у меня сомнение, - вряд ли даже ты способен
настолько хорошо притворяться, чтобы изобразить такое выражение  лица,
какое у тебя было в тот момент.
    Айвен никак не мог переварить услышанное.
    - Ты солгал Иллиану?
    - Угу. И задокументировал эту ложь. Если уж делаешь гадость, делай
ее как следует, верно? Я не увольнялся. Меня выгнали. На всем Барраяре
не найти никого, кого бы выгнали с таким треском, как меня.
    - И  он действительно  сорвал  с тебя  серебряные глаза?  -  Глаза
Айвена полезли на лоб.
    - Кто это сказал?
    Галени хмыкнул:
    - Очень было на то похоже. Гарош именно так и подумал.
    "Все было  гораздо хуже.  Он плакал".  Никогда за  всю свою  жизнь
Майлз не видел Иллиана плачущим.
    - Нет. Я  сам их снял.  Я все сделал  сам. - Поколебавшись,  Майлз
добавил: - Последний  припадок произошел  прямо у него  в кабинете.  У
него на глазах. Кажется, я уже говорил, что они случаются в стрессовых
ситуациях.
    Айвен скривился в сочувственной гримасе.
    Галени громко выдохнул.
    - Этому Гарош тоже не поверил.  Заявил, будто вся СБ знает  мнение
Иллиана, что ты срешь золотыми слитками.
    "О да, Нейсмит был лучше всех".
    - После операции на Дагуле он имел полное право так считать. -  Но
операция на Дагуле была  почти четыре года назад.  "А чем ты насрал  в
конечном  итоге?"  -  Насколько  я  понимаю,  это  прямая  цитата   из
высказываний Гароша. Уз