незаметно пронесли  животных в
отель. Заняли две большие спальни с ванной. Во второй спальне разместили все
необходимые принадлежности (складные клетки для животных и тому подобное), и
кроме того, она  бы нам  очень пригодилась в случае прибытия телевизионщиков
из  "Чэннел  телевижн". Эта  телекомпания  много  лет снимала  нашу успешную
работу в зоопарке на острове Джерси. Шанс заснять  настоящую  экспедицию  по
отлову ай-ай  явился для них ценным подарком, они ухватились за него  обеими
руками и грозились свалиться  сюда со всеми  причиндалами - от  кинокамер до
генераторов. Подросшие лемуры, отправленные в столицу малой скоростью, также
благополучно прибыли  благодаря нежной  заботе Эдварда и Мианты, и вскоре мы
комфортабельно  разместили  их  в   зоопарке  Цимбазаза.  Что  же   касается
детенышей, то ввиду того  что их  нужно было часто  кормить, мы решили  пока
подержать их в гостинице.
     На следующее утро после  нашего прибытия  я лежал и  думал, как  же  не
хочется вставать и кормить малышей, как вдруг из соседней комнаты, где мы их
разместили, раздались встревоженные  хлопающие  звуки; звуки пошли крещендо,
но  внезапно стихли. Я испугался: что же могло  случиться с моими маленькими
подопечными?  Вдруг  в  номер  прокралась  кошка  или   крыса   и  теперь  с
наслаждением доедает наших драгоценных крошек?! Жуткая  мысль подняла меня с
постели, и едва  я раскрыл дверь, как в нее своей чаплинской походкой  вошел
Эдвард  (так  мы назвали самого  крошечного),  поглядывая на  меня  большими
невинными  глазами. Каким-то образом он поднял крышку  и удрал. Очевидно, он
слышал,  как мы готовим пищу в соседней  комнате, и настроился позавтракать.
Но едва я наклонился, чтобы поймать  его, лемур в ужасе залаял и  бросился к
двери,- видно, я показался ему злым  великаном  или волшебником. Я захлопнул
дверь, чтобы не дать ему улизнуть, а Эдвард встал в оборонительную стойку на
задние  лапы,  прислонившись к стене, раскинув  руки и  вызывающе тявкая  на
меня. Я  подхватил  отважного и как только  поднял до уровня лица, он тут же
принялся играть моей бородой, урча как котенок.
     Я  посадил  лемуренка  на  постель и  дал в  награду за  смелость кусок
банана. Взяв свой драгоценный трофей, он тут  же  перебежал через лицо Ли  и
уютно устроился на  подушке.  Я  открыл  дверь,  чтобы взглянуть,  как  себя
чувствуют соплеменники Эдварда,  и  увидел, что они затеяли возню  на  полу.
Видимо, они  как-то подсмотрели, каким  способом Эдвард удирал из корзины, и
повторили его подвиг. Мне не стоило никаких усилий собрать компанию в тесный
кружок, поставив на кровать блюдце молока, и я возблагодарил Бога, что им не
пришло в голову исследовать  оборудование, потому  что отлавливать  беглецов
среди рюкзаков и аппаратуры было бы куда сложнее, чем по лабиринту коридоров
Хэмптон-Корта.
     - Они,  конечно, прелестные существа,- сказала  Ли,  стирая  с  подушки
остатки полуизжеванного банана, в то время как я вытирал на кровати молочную
лужу (манеры поведения за  столом у этих крошек  оставляли желать лучшего),-
но я была бы рада сбыть их в зоопарк.
     -  Я тоже,- ответил  я, снимая  лемуренка  Эдварда  с  занавески.-  Эти
постоянные хлопающие звуки создают впечатление,  что у нас тут круглосуточно
идет попойка.
     Тем же утром нам позвонили из зоопарка и сообщили, что  рады взять всех
лемуров   и   ухаживать   за   ними,   к  нашей   радости,  назначен   Жозеф
Рандрианаиворавелона.  Он   был  одним  из   первых  мальгашских  студентов,
проходивших практику у нас на Джерси,  и мы знали,  что вся  эта шумная орда
попадет в надежные руки.
     * * *
     Много лет назад мне стало предельно ясно, что разводить исчезающие виды
животных в  неволе лучше  всего  в  стране происхождения. Беда заключалась в
том, что во многих  из  этих стран нельзя было  предпринять подобные попытки
из-за  отсутствия  квалифицированного персонала.  Это  навело  нас  на мысль
основать  Международный учебный центр при нашем  зоопарке  на  Джерси. Здесь
студентов  приучали  к  рутинной  работе  по  уходу  за  животными,  а также
прививали  им  основные  принципы  охраны  природы  и  экологии.   Некоторым
студентам  платили  стипендии  направившие  их  страны,  некоторые  получали
стипендию  от нас.  После прохождения курса обучения они возвращались к себе
на родину и с  нашей помощью организовывали центры по  разведению исчезающих
видов  фауны. Схема  возымела колоссальный  успех: на момент  написания этих
строк подготовку в  нашем центре прошли  282 студента из  65 стран. У такого
обучения  есть еще  один  положительный  момент:  обращаясь друг  с  другом,
студенты разных национальностей приходят к пониманию, что больные проблемы -
скудость  средств,  непробиваемая бюрократия,  тупое правительство, наконец,
население, для которого  зверь  хорош только в  кастрюле, а дерево только  в
виде мебели - есть не только у них в  стране. Это порождает в  них бесценное
чувство товарищества, и, разъезжаясь по родным краям,  студенты не чувствуют
себя  в  изоляции. Для  поддержания  контактов  между нашими  студентами  мы
специально   для  них  основали  журнал  "Солитер"  (так  называется  птица,
исчезнувшая с лица земли, как и додо), чтобы  они могли узнавать о проблемах
и успехах  своих  коллег.  Нам показалось  особо ценным, что Жозеф,  один из
наших первых студентов-мальгашей, возьмет на себя заботу о редкой коллекции.
     Наша  схема обучения явилась  первым  шагом  в верном  направлении,  но
предстояло  сделать  гораздо  больше. Где  в странах  происхождения  следует
организовывать центры разведения исчезающих видов животных? На первый взгляд
ответ  кажется очевидным: в  местных  зоопарках.  Беда  в  том,  что  многие
зоопарки во  всем мире влачат жалкое существование из-за скудости средств, а
подчас и из-за недостатка опыта.  Если  бы удалось довести эти учреждения до
высоких  стандартов,  тогда они могли бы играть жизненно важную роль в  деле
разведения исчезающих видов в неволе. Но где взять средства на обновление?
     В  свою прошлую  поездку на Мадагаскар я высказал мнение, что множество
крупных, хорошо организованных зоопарков во  всем мире  должны  бы  проявить
интерес к  уникальной малагасийской фауне и изъявить желание посодействовать
сохранению  всего   этого   богатства.  Состоятельные  учреждения  могли  бы
поддержать своих менее благополучных коллег. Совместно с Ли и моей преданной
и дальновидной командой  на Джерси мы разработали  формулу, показавшуюся нам
подходящей.  Прежде всего следовало  создать инициативную  группу, и  каждый
зоопарк, желающий в  ней  участвовать, должен  платить  установленную  сумму
ежегодно. Эти средства помогают встать  на ноги  местному зоопарку,  идут на
оплату советов экспертов, обучение персонала, ремонт или обновление клеток.
     Когда  же спустя несколько лет зоопарк  становится на ноги и дела в нем
налаживаются, члены  группы  и  сам зоопарк  совместно  запускают  программы
разведения исчезающих мадагаскарских животных. Тут есть еще вот какой важный
нюанс.  Животные и их потомство, выведенное в зоопарках за пределами страны,
остаются в  собственности  правительства Мадагаскара  и в любой момент могут
быть  отозваны обратно.  Этот  ход  мы  придумали,  подписывая соглашение  с
малагасийскими  властями,  чтобы не  дать  повода  для толков,  будто другие
страны только и жаждут  разграбить  богатую  фауну  острова  и нисколько  не
заботятся об интересах родины вида. Этим  положением мы стремились завоевать
к себе доверие и показать, что ни  в коей  мере  не намерены эксплуатировать
зоологическое наследие страны.
     Естественно, когда  мы обнародовали наш  план, к нему  выказало интерес
множество зоопарков, хотя иной раз мы натыкались и на непонимание со стороны
директоров.  Так  же,  как  филателист не понимает, как  это можно  собирать
марки, не приобретая их в  собственность, так и директора зоопарков не могли
понять,  как  это   содержащиеся  в  зоопарке  животные   не   являются  его
собственностью.  И тем не  менее  набрался-таки кворум директоров зоопарков,
понявших ценность идеи.  Так  родилась  Группа в  защиту  фауны  Мадагаскара
(МФГ).
     В  качестве  базы  для  осуществления первых проектов  МФГ  мы  избрали
главный  зоопарк Антананариву -  парк Цимбазаза, так  как в  столице создать
условия  для  разведения  редких  видов   животных   легче.  Это  не  только
благотворно повлияет  на  животных,  уже обитающих  в Цимбазазе,  но и будет
иметь огромное воспитательное  значение.  Когда  Мадагаскар  был французской
колонией,  система  школьного   обучения  разрабатывалась,  естественно,  во
Франции. Мальгашские дети  учили  про  разных  там братцев-кроликов, дядюшку
Зайца и тетушку  Лису, а таких животных нет в  лесах  Мадагаскара. В  то  же
время лемуры, хамелеоны и черепахи как-то ускользнули из школьной программы.
Когда я впервые посетил Мадагаскар  в 1970-х годах, единственным источником,
откуда мальгашские дети, да и взрослые тоже, могли узнавать о местной фауне,
были дрянные  картинки  на  спичечных коробках. Было очевидно,  что собрание
живой  местной фауны в центре столицы имело бы колоссальный  образовательный
потенциал, тем более что сам парк уже обладал богатой коллекцией автохтонных
деревьев и растений. Им управляли наши старые друзья - Воара Рандрианасоло и
его жена  Бодо,  которые  страстно  любили  свое  детище  и  горели желанием
превратить его в ценнейшее национальное собрание животных и растений.
     Еще до образования МФГ мы несколько лет работали  с этой четой, помогая
ставить на ноги Цимбазазу. Двое  сотрудников этого парка (в том числе Жозеф)
проходили обучение на  Джерси и  вернулись  на родину  не  только  с богатым
опытом обращения с животными и  научными  знаниями, но и с  тысячью мелочей,
необходимых для основания питомника  по разведению самых разных животных. Мы
посылали  в Цимбазазу и своих  сотрудников в краткосрочные командировки, но,
как правило, из-за финансовых трудностей дело подвигалось медленно.
     Находкой  для МФГ  стала  американка  Фрэн  Вудс, имевшая огромный опыт
работы  в различных зоопарках. Она  была направлена  в годичную командировку
для совместной работы с Воарой и его штатом на разных этапах развития, чтобы
по окончании  доложить МФГ об успехах и будущих потребностях зоопарка. Когда
мы приехали на Мадагаскар, перед началом экспедиции у нас были долгие беседы
с Воарой и Фрэн, вселившие во всех  нас уверенность, что через  каких-нибудь
несколько  лет Мадагаскар  будет  располагать  национальной зоологической  и
ботанической коллекцией, способной сделать честь любому  крупному учреждению
мира.
     * * *
     Питомник питомником, а как быть  с теми  несчастными кроткими лемурами,
что еще живут на  берегах исчезающего озера? Опыт показал,  что очень многие
не  ведают  о  том,  что  зверек  находится  под  охраной; другие  знают, но
совершенно  не  считаются с этим,  ибо  инфраструктура  в столь  бедственном
положении, что бессильна заставить  закон  работать. Значит, нужна кампания,
но какого рода и  как воплотить ее  на  практике?  И  в этот самый волнующий
момент Мианта  подал  блестящую  идею. Дети. Если взрослые могут  не слушать
закон,  то уж  детей-то  послушают. Идея  заключалась в том, чтобы  отбирать
наиболее способных и одаренных учеников, привозить их на поезде в столицу  и
читать  им лекции на  тему  защиты  природы,  водить  на  экскурсии по парку
Цимбазаза и показывать им редких животных и растения. Параллельно с этим  мы
на  Джерси  выпускаем  красочный  плакат,  объясняющий необходимость  защиты
безобидных лемуров, которые не встречаются  больше  нигде в мире. (Этот факт
производил сильное впечатление на всех, с кем мы разговаривали.) Плакат этот
предполагалось развесить во всех школах и общественных зданиях, а также дать
его  детям  домой. Правительство отчаянно пытается  справиться с  проблемами
озера  Алаотра  и спасти его от  гибели. Если ему удастся преуспеть  в своих
усилиях, а нам в наших, то появится шанс спасти и озеро, и лемуров.
     ...Теперь  у  нас  на Джерси  в  полной безопасности живет единственная
группа лемуров  в неволе. Надеемся, что они  будут размножаться и мы  сможем
(по  разрешению  малагасийского правительства)  рассылать  их  и  по  другим
зоопаркам, чтобы  не держать  всех лемуров в одной корзине. Мы надеемся, что
наш опыт послужит примером, чего можно  достичь в борьбе за охрану природы и
обеспечение ее будущего.

        Глава третья. ИНТЕРЛЮДИЯ С ИНИФОРОЙ

     Пять   видов   черепах  живет  на  Мадагаскаре,  но  самая  крупная   и
впечатляющая - ангонока, или мадагаскарская клювогрудая черепаха (Geochelone
yniphora). Это громоздкое  создание, порою до полуметра в длину  и весом  до
двадцати  пяти  килограммов,  встречается только  в  районе  залива Бали  на
северо-западе острова.  Это самая  редкая  черепаха на  земле  (достоинство,
прямо скажем, сомнительное). Когда-то ареал и численность этой черепахи были
больше,  но по ряду причин среда ее обитания сокращается и поголовье падает.
Самое опасное для нее - ежегодные пожары  в  зарослях  кустарников, где  она
обитает. Сами понимаете, передвигаясь с черепашьей скоростью, такие животные
не могут убежать от огня и жарятся заживо.
     Другая  причина  -  завезенная  на остров  дикая  свинья. Эти алчные  и
всеядные твари с хрюканьем взрывают  почву и, обладая столь же чутким нюхом,
что и их домашние собратья, используемые для  поисков деликатесных трюфелей,
находят черепашьи кладки и поедают яйца и  только что вылупившихся детенышей
с тем же смаком, как гурман - сочных устриц.
     Третий  источник угрозы  исходит от  людей. Парадоксально, но окрестные
племена этих черепах не едят. Более того, их приручают и держат в курятниках
- считается,  что присутствие этих рептилий оберегает кур от заразы. Так  ли
это, еще предстоит доказать.  В  общем, выбор клювогрудой черепахи  невелик:
либо  изжариться в пожаре, либо во младенчестве стать добычей  дикой свиньи,
либо оказаться в курятнике в качестве профилактического средства.
     Теперь этих черепах осталось от двух до четырех сотен, что, быть может,
и достаточно для выживания  ряда других видов, но вот беда: при столь  малом
количестве самцу все труднее найти себе пару.  А  так как брачный  период  у
этих животных сопровождается боями между самцами, то  проблема заключается и
в  том, что чем меньше число особей, тем труднее найти не только самку, но и
достаточное количество соперников для борьбы.
     * * *
     В 1985 году  Специализированная  группа  по черепахам при Международном
союзе охраны природы и природных ресурсов поинтересовалась, не согласимся ли
мы предпринять операцию по спасению клювогрудой  черепахи. Мы согласились, и
проект  был  передан  на рассмотрение Ли  ввиду ее исключительного знания  и
интереса к Мадагаскару. Первое, что она сделала,- обратилась к Дэвиду Кэрлу,
который изучал черепах на Мадагаскаре и  написал интересный доклад о текущем
положении  дел.  В   этом  докладе  упоминалось,  что  Служба  вод  и  лесов
Мадагаскара  содержит  семь  черепах  в  неволе  на  базе в  лесничестве  на
восточном  побережье. Это  было весьма неподходящее  для них  место:  помимо
всего прочего,  здесь не тот климат, и шансы на размножение оставляли желать
лучшего.  В переговорах с властями  было достигнуто соглашение, что животных
лучше перевезти в более благоприятную зону и организовать там их разведение.
Мы наняли Дэвида для поиска места, подходящего нашим черепахам.
     После  некоторых раздумий Дэвид  рекомендовал  лесничество  Ампидзуороа
недалеко  от города Махадзанга. Местность  подходила по  климату, и главное,
там  на  базе имелось несколько домиков,  в которых мы могли проводить  нашу
работу.  Нас   здорово  выручила  авиакомпания   "Эйр-Мадагаскар",  выдавшая
бесплатные  билеты  на перевозку нашего драгоценного  груза, и семь  черепах
перелетели с восточного  побережья в местность,  более близкую к  их родному
дому.
     На этом  этапе  Дэвид  выбыл  из игры,  решив  продолжить  свои научные
занятия.  И   поскольку  на   Мадагаскаре  больше  не   было   первоклассных
специалистов  по разведению рептилий, следующей задачей,  возложенной на Ли,
оказались   поиски  в   Великобритании  кого-нибудь   обладающего  опытом  и
одержимого  желанием  окунуться  с головой в  дикую  природу Мадагаскара  за
символическую плату и на  неопределенное время.  (Черепахи, как известно, не
спешат,  в том  числе и  замуж.) Когда Ли уже впала в отчаяние,  будучи не в
силах найти  желаемого титана черепахологии,  в  нашу жизнь вошел  Дон  Рид;
прежде  всего  бросилось  в  глаза  его  замечательное  внешнее  сходство  с
кинозвездой  Мелвином Дугласом, а следом выявился его жизненный  интерес  ко
всем животным, и в особенности земноводным и пресмыкающимся - от  черепах до
древесных  лягушек. Это означало, что, как только Дон включится в работу, за
судьбу проекта можно не беспокоиться.
     Это был первый проект  в жизни  Ли, и вскоре она убедилась: одно дело -
задумать и  совсем  другое  -  запустить. Ее  телефон  надрывался,  как  хор
тропических лягушек  или сверчков,  не зная покоя  ни днем, ни ночью. Каждый
день почта мешками приносила письма, связанные  с проектом. Бедные черепахи,
тихо  ползая  по  своей  все  уменьшающейся  территории,  конечно  же  и  не
подозревали,  какие  предпринимаются титанические усилия по их  спасению. Но
точно так же они не подозревали обо всех подводных камнях и терниях - узнали
бы, так у них  случился бы коллективный нервный  приступ, и  тогда бы они уж
точно все до одной околели.
     Так  или  иначе, но  средства  в конце концов  удалось  собрать,  и Дон
отправился   прямиком  на  Мадагаскар.   Как  выяснилось,  черепашки  хорошо
прижились  на  новом  месте  и даже  начали  размножаться  в первый  же  год
пребывания в  Ампидзуороа.  Если дальше так  пойдет, следующим  шагом мог бы
быть  план создания  заповедника  для  мадагаскарской  клювогрудой  черепахи
где-нибудь  на  территории их  естественной среды обитания.  Этот  проект по
спасению  черепах  был куда сложнее и требовал куда больше средств; конечно,
мы горячо обсуждали,  где лучше всего  устроить заповедник,  и разрабатывали
многочисленные способы  защиты черепах от  свиней, собак, скота  и людей, но
все  это выглядело  делом будущего.  На  данном  этапе оставалось радоваться
первым достижениям.
     Когда  мы отправились на Мадагаскар на поиски ай-ай,  Ли,  естественно,
загорелась желанием узнать, как  идут дела  с черепашьим проектом, в который
она вложила душу. Убедившись сперва, что наши кроткие лемуры живы  и здоровы
благодаря заботе Жозефа, мы полетели в Махадангу,  где нас  встретил  Дон  и
отвез за  семьдесят  миль в  Ампидзуороа, где находилась также администрация
заповедника  Анкарафанцика, одного  из  крупнейших на  Мадагаскаре.  Там  мы
познакомились с ассистентом Дона по имени Жермен. Это был маленький стройный
мальгаш,  который отвечал улыбкой и смехом на все, что бы ни сказал ему Дон,
кроме  случаев,  когда дело  касалось  черепах: тогда  его лицо  становилось
серьезным  и он слушал  ценные указания с  огромным вниманием. Ловя науку на
лету, он быстро приучился к ежедневной рутинной работе с рептилиями, и когда
попал к нам на Джерси, закончил курс обучения блестяще. Впрочем, кое-чего он
еще не умел - например, брать у черепах кровь на анализ или проделывать иные
хитроумные   манипуляции,   необходимые  для  поддержания   вида  в  должном
состоянии, но, видя его сообразительность,  можно  было не сомневаться.  что
овладеть всеми этими премудростями для него - вопрос времени.
     В тени деревьев на краю заповедника Дон заложил и выстроил жилища своим
подопечным.  Они  были чрезвычайно  просты  по  конструкции -  горизонтально
положенные бревна,  точно поваленные телеграфные столбы, образовывали забор.
Он и не должен был быть вы