тином   вечно
что-нибудь случается...
     Решив,  что  я приготовился рассказать ту жуткую историю с
уборной,  Мартин  замахал  руками,  чтобы  остановить  меня,  и
конечно же сшиб со стола свой стакан с пивом.
     -- Виноват, сэр,- сказал Амос.
     У  камерунцев  восхитительная  привычка говорить "виноват,
сэр", когда с вами случается неприятность,  как  будто  это  их
вина.   Например,   вы,   идя  во  главе  колонны  носильщиков,
споткнулись в лесу о корень и ушибли колено,  тут  же  одно  за
другим зазвучат "виноват, сэр", "виноват, сэр", "виноват, сэр",
отдаваясь, словно эхо, до самого конца колонны.
     -- Поняла, о чем я говорю? -- повернулся я к Мэри, меж тем
как Амос вытирал пол и подавал Мартину другой стакан.
     -- Поняла,- откликнулась она.
     Ожидая,  когда  придут  остальные, мы задумчиво потягивали
пиво и слушали, как в реке в ста метрах внизу кряхтят, ревут  и
фыркают бегемоты.
     Наконец явился Макгрэйд, ирландец могучего телосложения, с
пламенной   шевелюрой   и   ярко-голубыми  глазами,  обладатель
прелестного ирландского акцента, мягкого как  бархат.  Водрузив
свою  тушу  на  стул,  он схватил стакан Мартина, сделал добрый
глоток и сказал: -- Значит, ожидаешь королевского визита?
     -- Что-то вроде  того,-  ответил  Мартин.-  И  верни  мне,
пожалуйста, мое пиво, я в нем остро нуждаюсь.
     -- Он прибудет по суше? -- тревожно осведомился Макгрэйд.
     -- Наверно. А что?
     --  А  то,  что  наш старый мост долго не протянет. Боюсь,
если он пойдет через мост, придется нам хоронить его здесь.
     Речь шла о переброшенном в начале века через реку железном
висячем мосте. Я сам не раз ходил по нему и знал, что он весьма
ненадежен, но только этим путем мог я попасть в лес,  а  потому
всегда  следил  за тем, чтобы носильщики шли по одному. Кстати,
пророчество  Макгрэйда  оправдалось:  через  несколько  месяцев
спустилась  с  гор,  неся  на  голове  мешки  с  рисом,  группа
африканцев, которые двинулись через мост все  разом,  и  он  не
выдержал  такой  нагрузки,  так что люди полетели вниз в ущелье
глубиной около трех десятков метров. Но африканцы чем-то похожи
на греков, они  спокойно  относятся  к  неожиданным  инцидентам
такого  рода.  Ни  один носильщик не пострадал, и только потеря
риса вызвала у них досаду.
     -- Но как же он попадет к нам с  той  стороны?  --  Мартин
беспокойно посмотрел на нас.- Его ведь сопровождают носильщики.
     Макгрэйд  наклонился  и  погладил  его  по  голове:  --  Я
пошутил. Все дороги и все мосты, по которым он  должен  пройти,
чтобы попасть сюда, в полном порядке. Хочешь, чтобы работа была
выполнена качественно, поручи ее ирландцу.
     --  Ну  вот,-заметил  я,-  теперь  среди  нас  есть  еще и
католик, в дополнение к Пайесу и Иисусу.
     -- А ты,- сказал Макгрэйд, нежно улыбаясь мне и ероша свою
рыжую шевелюру,- чертов языческий зверолов, вот ты кто.
     -- А ты,- парировал я,- проводишь больше времени  в  твоей
чертовой  исповедальне,  чем за ремонтом здешних отвратительных
дорог и мостов.
     В эту минуту появился Робин Гэртон --  смуглый  коротыш  с
орлиным  носом  и  большими  карими  глазами,  от мечтательного
выражения которых вам казалось, что  его  мысли  витают  где-то
очень  далеко.  На  самом  деле  это  был, как и все сотрудники
"Объединенной Африканской  компании",  с  коими  я  встречался,
весьма  проницательный  деятель. Он не открывал рта без крайней
нужды, обычно сидел с таким видом, словно погрузился  в  транс,
чтобы   вдруг  тихим  голосом  жителя  северной  Англии  выдать
краткое, умное,  дельное  замечание,  подытоживая  все,  о  чем
полтора  часа  спорили  другие.  Это  производило  ошеломляющее
впечатление.
     Робин  сел,  приняв  элегантную  позу,  согласился  выпить
стакан пива и обвел присутствующих взглядом.
     -- Правда, это интересно? -- горячо произнесла Мэри.
     Робин сделал глоток и важно кивнул.
     --  Насколько  я  понимаю,  нас  пригласили сюда, чтобы мы
выполнили за Мартина его работу.
     -- Ну, знаешь,- возмутилась Мэри.
     -- Если ты явился сюда в  таком  настроении,  лучше  сразу
уходи,- сказал Мартин.
     -- Мы все уйдем, когда кончится пиво,- возразил Макгрэйд.
     -- Как понимать твои слова насчет того, чтобы выполнить за
меня мою работу? -- осведомился Мартин.
     --  А  вот  как,- ответил Робин.- Я приношу гораздо больше
пользы здешнему люду, продавая им бобы в банках  и  расписанные
самолетами  хлопчатобумажные  ткани,  чем  ты,  когда  носишься
кругом и вешаешь налево  и  направо  людей  за  убийство  своих
бабушек,   которые,  надо  думать,  ничего,  кроме  смерти,  не
заслуживают.
     -- С того дня, как  меня  прислали  сюда,  еще  никого  не
повесил,- заявил Мартин.
     --  Удивительная  новость,-  откликнулся  Робин.-  Ты  так
скверно управляешь этим округом, что я думал -- ни одна  неделя
не обходится без виселицы.
     Послушать  их, можно было подумать, что они ненавидят друг
друга, на самом же деле они  были  закадычные  друзья.  Живя  в
таком  маленьком европейском коллективе, следовало уметь ладить
с людьми одного с тобой цвета кожи. И не из-за каких-то расовых
барьеров,  просто  в  ту  пору  многочисленные   весьма   умные
африканцы,  живущие  в  Мамфе  или  посещающие  этот городок, с
присущим им тактом избегали  смешиваться  с  белыми,  чтобы  не
создавать тягостных для обеих сторон ситуаций.
     Чувствуя,  что самое время призвать собравшихся к порядку,
я  вооружился  бутылкой  и  постучал  ею  по  столу.  Из  кухни
донеслись дружные возгласы: "Да, сэр", "Иду, сэр".
     --  Первый  разумный поступок с той минуты, как я пришел,-
заметил Робин.
     Появился Пайес, неся на подносе подкрепление, и когда  все
стаканы   были  наполнены,  я  объявил:  --  Прошу  собравшихся
соблюдать порядок.
     -- Господи,- мягко  произнес  Робин,-  какие  диктаторские
замашки.
     --  Дело  в  том,-  продолжал  я,-  что  хотя мы все знаем
Мартина как  чудеснейшего  парня,  он  никуда  не  годится  как
начальник  окружной  администрации  и, что еще хуже, совершенно
лишен светского лоска.
     -- Что верно, то верно,- жалобно подтвердил Мартин.
     Абсолютно справедливое суждение,- сказал Робин.
     -- А я считаю, что  вы  слишком  жестоки  по  отношению  к
Мартину,-   возразила   Мэри.-   По-моему,   он  очень  хороший
администратор.
     -- Ладно,- поспешил я вмешаться,- не будем уточнять.  Цель
настоящего военного совета заключается в следующем. Пока Мартин
займется наведением порядка в округе, мы возьмем на себя заботу
о  приеме  гостя, чтобы все прошло без сучка без задоринки. Для
начала я осмотрел дом и  назначил  Пайеса  руководить  обслугой
Мартина.
     --  Это  один  из  тех  редких  случаев, когда тебя на миг
посещают  гениальные  мысли,-  заметил  Макгрэйд.-  Что   можно
объяснить  только  наличием  крохотной капли ирландской крови в
твоих венах. Я давно  завидую  тебе,  что  ты  обзавелся  таким
буфетчиком.
     --  И продолжай завидовать,- отозвался я.- Тебе не удастся
его заполучить. Я слишком дорожу им. Теперь -- о  еде.  Тут,  я
думаю, мы можем положиться на помощь Мэри.
     Мэри зарделась как розовый бутон.
     -- Конечно, конечно,- сказала она.- Все будет сделано. Что
у тебя намечено?
     --  Мартин,-  поинтересовался  я,- насколько я понимаю, он
задержится здесь всего  на  один  день,  так  что  нам  следует
предусмотреть только три трапезы. В котором часу он прибывает?
     --  Думаю,  что-нибудь  около  семи-восьми часов,- ответил
Мартин.
     -- Ясно,- заключил я.- Что ты можешь предложить, Мэри?
     -- Ну, авокадо сейчас очень хороши,- ответила  она.-  Если
фаршировать   их   креветками   и  приготовить  соответствующую
приправу -- у меня как раз есть рецепт...
     -- Мэри, дорогая,- перебил ее Робин.- У меня нет на складе
консервированных креветок, и, если ты полагаешь, что  ближайшие
два  дня  я  стану  бродить по колено в воде с сеткой для ловли
креветок, подвергая себя опасности атак со  стороны  бегемотов,
ты глубоко заблуждаешься.
     -- Ладно,- вмешался я,- остановимся просто на авокадо. Что
он предпочитает -- чай или кофе?
     --  Право,  не  знаю,- сказал Мартин.- Понимаешь, мы в тот
раз не успели поближе узнать друг друга, так что  я  ничего  не
могу сообщить о его вкусах.
     -- Хорошо, приготовим и то и другое.
     --   И   еще,-  взволнованно  добавила  Мэри,-  что-нибудь
простенькое -- омлет, например.
     Мартин сосредоточенно записывал все в блокнот.
     -- Ну и хватит ему на первых порах,- сказал я.-  Очевидно,
тебе   надлежит   провести   его   по   городу,  познакомить  с
обстановкой?
     -- Да,- ответил Мартин,- с этим все будет в порядке.
     Мы все наклонились и пристально посмотрели на него.
     -- Ты уверен? -- спросил я.
     -- Конечно, уверен. Честное слово, тут я  все  подготовил.
Вот только этот чертов прием...
     --  Ясно,-  продолжал  я.-  Вероятно,  он  пожелает  также
проверить некоторые окрестные селения?
     -- Обязательно,-  подтвердил  Мартин.-  Он  обожает  всюду
совать свой нос.
     --  В  таком  случае,  я  предложил бы ленч на природе. Не
станет же человек требовать от ленча на природе таких же  яств,
как в роскошном ресторане?
     -- В этой глуши,- вступил Робин,- все наши трапезы подобны
ленчам на природе, так что вряд ли он сильно удивится.
     --  Я  позабочусь  о  ленче,-  заверила Мэри.- У меня есть
козий окорок, его можно есть холодным. А  еще  могу  предложить
латук. Наш бой, бедняга, забыл поливать его, так что почти весь
урожай пропал, но, думаю, двух уцелевших пучков нам хватит. Они
малость вялые, но все-таки годятся для салата.
     Мартин и это старательно записал.
     -- А что на десерт? -- беспокойно осведомился он.
     -- Что вы скажете о сур-сур? -- предложил я.
     Так  мы  называли  диковинный  плод, похожий на шишковатую
дыню с белой сочной мякотью. Если взбить эту мякоть, получалось
освежающее блюдо с нежным лимонным привкусом.
     -- Отлично,- заключила Мэри.- Прекрасная идея.
     -- Ну так, с завтраком и ленчем все ясно,-  продолжал  я.-
Дальше  у  нас  идет  обед,  чрезвычайно  важное мероприятие. Я
обнаружил, что у Мартина роскошная столовая.
     -- У Мартина есть столовая? -- удивился Макгрэйд.
     -- Ну да, и притом совершенно роскошная.
     -- Но тогда почему,- осведомился Макгрэйд,- в  тех  редких
случаях,   когда  этот  скряга  приглашает  нас  отобедать,  мы
вынуждены  есть  на  веранде,   точно   какие-нибудь   бродячие
протестанты?
     --  Сейчас  не  время  выяснять, что и почему,- сказал я,-
лучше пойдем посмотрим.
     И  мы  торжественно   проследовали   в   столовую.   Я   с
удовольствием  отметил,  что Пайес (когда он только успел?) уже
отполировал стол и стулья до блеска. Столешница  отражала  ваше
лицо  так,  словно  вы  смотрели  на поверхность тихого пруда с
коричневой водой.
     -- О, восхитительно!  --  воскликнула  Мэри.-  Мартин,  ты
никогда не говорил нам, что у тебя есть такая комната.
     --  Стол  действительно  великолепный,-  заметил Макгрэйд,
ударяя по нему кулачищем с такой силой, что я испугался, как бы
столешница не раскололась пополам.
     --  Право,  здесь  можно  устроить  замечательный   обед,-
сказала Мэри.- Изумительная обстановка. Сюда бы еще канделябры.
     Только  я собрался призвать ее не усложнять наши проблемы,
как Робин вдруг объявил: -- У меня есть четыре штуки.
     Мы удивленно воззрились на него.
     -- Конечно,- продолжал он,- они не серебряные и  не  очень
шикарные, но это вполне приличная бронза, я купил их в Кано. Их
не мешает почистить, а так-то смотрятся недурно.
     --  Чудесно,-  просияла  Мэри.-  Обед при свечах! Он будет
доволен.
     -- Если почтенному ирландскому католику дозволено вставить
словечко в трескотню говорливых язычников,-  сказал  Макгрэйд,-
хотел бы задать один вопрос.
     Мы выжидательно посмотрели на него.
     -- Откуда мы возьмем свечи?
     --  Боже,  я  совсем  не  подумала об этом,- всколыхнулась
Мэри.- Нельзя же ставить канделябры без свечей.
     -- Хотел бы  я  знать,  почему  это  люди  всегда  склонны
недооценивать мой интеллект,- сказал Робин.- Я купил канделябры
потому, что они мне понравились и я собирался пользоваться ими.
Дом,  который я сейчас занимаю, не располагает к подобного рода
средневековому  шику,  однако   я   предусмотрительно   запасся
значительным  количеством свечей, и они постепенно тают в шкафу
с тех  пор,  как  меня  перевели  в  Мамфе.  Если  они  еще  не
расплавились  совершенно,  не слились в один комок, может быть,
нам удастся еще спасти две-три штуки. Словом, предоставьте  мне
заняться этой проблемой.
     Зная  Робина,  мы  не  сомневались,  что  свечи  вовсе  не
обратились в сплошной безобразный ком стеарина; я  был  уверен,
что он проверяет их не меньше четырех раз в день.
     --  Ну  так,  Мэри,-  сказал  я,-  ты  возьмешься украсить
столовую цветами?
     -- Украсить цветами? -- опешил Мартин.
     -- А как же,- откликнулся я.- Несколько букетиков  бегонии
или каких-нибудь других цветов, развешанных на стенах, придадут
нарядный вид помещению.
     --  Вот  это  как  раз сейчас непросто,- сообщила Мэри.- С
цветами дело плохо обстоит. Разве что гибискус...
     -- Пресвятая Дева,- сказал Макгрэйд,- этот чертов гибискус
все время окружает нас. Ничего себе украшение.  Это  все  равно
что превратить дом в чертовы джунгли.
     --  Ладно,- вступил я.- У меня есть охотник, мастер лазить
на деревья, и на днях он принес мне не только  животных,  но  и
чудесную орхидею, которую сорвал на самой макушке. Я вызову его
и пошлю в лес, пусть поищет для нас орхидеи и еще что-нибудь. А
ты, дорогая Мэри, украсишь ими помещение.
     --  О, я обожаю это занятие,- ответила Мэри.- И если будут
орхидеи, получится просто замечательно.
     Мартин  продолжал  лихорадочно  черкать  что-то  в   своем
блокноте.
     -- Ну,- обратился я к нему,- что у нас уже сделано?
     --  Значит,  так,-  сообщил  он,-  мы  проверили кровати и
прочую мебель, решили вопрос с обслугой  и  с  завтраком.  Мэри
организует ленч на природе и займется цветами, вот пока и все.
     -- Напитки,- сказал я.
     --  Не  вижу  причин  для  беспокойства,-  заявил  Робин.-
Поскольку в  моем  распоряжении  единственная  торговая  точка,
снабжающая  вас  этим товаром, я давно установил, что Мартин --
запойный пьяница, и могу с точностью до одной бутылки  сказать,
чем он располагает.
     Он поглядел меланхолично на свой пустой стакан и добавил:
     -- Никогда не любил скупердяев.
     --  Остановись, ради Бога,- взмолился Мартин.- Если хочешь
еще пива, позови Амоса.
     -- Тише, дети,- вмешался я.- Вернемся лучше на  веранду  и
попробуем  перекричать занятых брачными играми бегемотов -- нам
еще предстоит обсудить самое важное.
     Возвратясь на веранду,  мы  наполнили  наши  стаканы  и  с
минуту   посидели   молча,   слушая   чудные   звуки  вечернего
африканского  леса.  В   воздухе   мелькали   изумрудно-зеленые
светлячки,  цикады  и  сверчки исполняли сложные фуги, время от
времени со дна ущелья к нам доносилось  хрюканье,  мычанье  или
рев бегемота.
     --   Если   я  верно  представляю  себе  вашу  психологию,
заблудшие,   нечестивые   протестанты,-   произнес    Макгрэйд,
опустошая  свой  стакан и ставя его на стол с явной надеждой на
добавку,- то под самым важным вы подразумеваете обед.
     -- Вот именно,- дружно ответили мы  с  Мартином.  В  таком
отдаленном    поселении,    как    Мамфе,    когда    прибывало
высокопоставленное   лицо   вроде   губернатора,   само   собой
полагалось приглашать на обед всех белых жителей.
     --  И  я  думаю,  Мэри  тут проявит себя в полном блеске,-
продолжил я.
     -- Конечно, конечно,- отозвалась Мэри.- Можете  положиться
на меня. Сколько блюд должно быть -- четыре, пять?
     -- Не желая останавливаться на оскорбительном выпаде этого
католика,-   сказал   Робин,-  выскажусь  по  существу.  Должен
признаться, поскольку река сильно обмелела и пароход не пришел,
у меня  с  запасами  не  густо.  Но  если  предвидится  участие
Макгрэйда в этом обеде, предлагаю выделить ему тарелку сладкого
картофеля.  Насколько  я понимаю, это основная пища большинства
ирландских католиков.
     -- Уж не хочешь ли ты сказать, что я страдаю ожирением? --
спросил Макгрэйд.
     -- Нет,- ответил Робин,- ты страдаешь словоблудием.
     Я стукнул по столу бутылкой.
     -- Призываю к порядку! Мы собрались здесь не затем,  чтобы
обсуждать  физические  и  духовные изъяны друг друга, нам нужно
разработать меню.
     -- Ну  так,-сказала  Мэри,-думаю,  нам  следует  начать  с
закуски. Что-нибудь аппетитное, возбуждающее вкусовые сосочки.
     -- Господи,- произнес Макгрэйд,- я живу здесь уже три года
и за все это время ничто не возбуждало меня и мои сосочки.
     -- Но если у нас будут канделябры и все такое прочее, то и
пища должна быть соответствующая,- настаивала Мэри.
     --  Сердце  мое,-  сказал  Макгрэйд,- я всецело согласен с
тобой.  Но  поскольку  здесь  нет  продуктов,   я   просто   не
представляю  себе,  как  ты  приготовишь  пять  блюд, если этот
ублюдок из "Объединенной  Африканской  компании"  посадил  свой
пароход  на  мель  и  может предложить нам разве что пару банок
консервированных бобов.
     Чувствуя, что ситуация выходит из-под  контроля,  я  опять
стукнул  по  столу  бутылкой. Тотчас из кухни донеслось дружное
"да, сэр", и появились новые порции пива.
     -- Давайте остановимся на трех блюдах,-  предложил  я,-  и
пусть они будут возможно более простыми.
     --  Тогда  на  первое,-  горячо  произнесла Мэри,- подадим
суфле.
     -- Иисус не умеет готовить суфле,- возразил Мартин.
     -- Кто? -- удивилась Мэри.
     -- Иисус, мой повар.
     -- Впервые слышу, что твоего повара звать  Иисус,-  заявил
Макгрэйд.- Почему ты не возвестил на весь мир, что он воскрес?
     --  Понимаешь,  он  воскрес в весьма своеобразном облике,-
сообщил Робин.- Трехметрового роста африканец из племени  хауса
с  глубокими племенными клеймами на щеках, выглядит так, словно
вот-вот отдаст концы, и готовит отвратительно.
     -- Вот-вот,- подхватил Мартин.- Так что суфле не будет.
     -- Как насчет кусочка оленины? -- вопросительно  посмотрел
на меня Робин.
     -- Как бы мне ни хотелось выручить Мартина,- сказал я.- не
ждите,  чтобы  я  по  случаю приезда губернатора пустил под нож
моих телят дукера.
     -- Что вы скажете о гренках  с  яйцом  пашот?  --  спросил
Макгрэйд,  который  допивал  пятую  бутылку  пива  и  с  трудом
соображал, какую важную тему мы обсуждаем.
     --  Боюсь,  все  это  недостаточно  изысканно,-  посчитала
Мэри.- Сами знаете, губернатор любит, чтобы его обихаживали.
     --  Вот  что,-  вступил  я,- вы когда-нибудь ели копченого
дикобраза?
     -- Нет,- последовал дружный ответ.
     --  Так  вот,  это  дивное   блюдо,   если   как   следует
при-ютовить.  Один охотник постоянно приносит мне дикобразов на
продажу, но он ловит их этими  ужасными  петлями  из  стального
тросика,  которые  калечат  животных,  а  потому я покупаю их и
избавляю  от  страданий,  после  чего  скармливаю   мясо   моим
животным.  Однако  иногда  я отдаю дикобразов одному старику по
имени Иосиф,-  кажется,  наш  военный  совет  скоро  уподобится
духовному  синклиту,-  и  он  коптит  мясо,  используя какие-то
особые,   неизвестные   травы   и   дрова.   Получается   нечто
восхитительное.
     --  И  ты,  протестантская  свинья,- возмутился Макгрэйд,-
держал это в тайне от нас.
     --  Только  потому,  что  на  всех  все  равно  не  хватит
дикобразов,-  парировал  я.-  Но  как  раз сегодня мне принесли
двух, которые были так сильно искалечены, что пришлось  пустить
их  под нож. Я думал скормить моим подопечным, однако, учитывая
чрезвычайные обстоятельства, мог бы передать их  для  обработки
Иосифу, и у нас будет, что положить на