При чем  тут  какое-то  благоприятное  время  года?  --
озадаченно  справился  я.-  Если  вы  торгуете  птицами, можете
продавать их когда угодно, разве нет?
     -- Ну, некоторые так и поступают,- сказал  мистер  Белоу.-
Но  я  взял  за  правило  ни  в коем случае не продавать птиц в
неблагоприятное время года.
     Я заметил, что его глаза весело поблескивают.
     -- Ну и когда же оно бывает -- благоприятное время?
     -- В моем представлении -- никогда,- сообщил мистер Белоу.
     -- Вы хотите сказать, что совсем не продаете птиц?
     -- Очень редко,- ответил он.-  В  исключительных  случаях,
только друзьям.
     -- И потому вы не стали продавать птиц той женщине?
     -- Да,- сказал мистер Белоу.
     --  И  все  те  птицы на витрине на самом деле не проданы,
верно?
     Мистер  Белоу  смерил  меня  взглядом,  точно  прикидывая,
способен ли я хранить тайну.
     --  На  самом  деле,  между  нами говоря, они не проданы,-
признался он.
     -- Ну хорошо, а как насчет прибыли?
     -- В том-то и дело,-  сказал  он,-  что  я  не  гонюсь  за
прибылью.
     Должно быть, у меня был крайне озадаченный вид, потому что
мистер Белоу издал гортанный смешок и сказал:
     --  Давай-ка  спустимся  и попьем чаю, ладно? И я все тебе
объясню. Только обещай, что это останется между нами. Обещаешь?
     Он шутливо погрозил мне толстым пальцем.
     -- Конечно, обещаю! -- воскликнул я.- Клянусь!
     -- Отлично. Ты любишь сдобные лепешки?
     -- Э... Ну  да,-  ответил  я,  сбитый  с  толку  внезапной
переменой темы.
     -- Я тоже,- сказал мистер Белоу.- Горячие лепешки с маслом
и чай. Пошли... Спустимся вниз.
     И  мы  спустились  в маленькую гостиную, где охотничий пес
мистера Белоу, которого звали, как я теперь обнаружил,  Олдрич,
гордо  возлежал  на  диване.  Мистер  Белоу  зажег  газ,  испек
несколько  лепешек,  щедро  намазал  их   маслом   и   поместил
лоснящуюся  шаткую  стопку  на  столик между нами. Тут и чайник
вскипел, он заварил чай и расставил тонкие, изящные  фарфоровые
чашки.
     Мы   приступили  к  чаепитию,  мистер  Белоу  передал  мне
лепешку, взял одну сам и вонзил в нее  зубы  с  удовлетворенным
вздохом.
     --  Так  что...  что  вы  хотели  сказать  мне,  почему не
гонитесь за прибылью? -- спросил я.
     -- Понимаешь,- сказал он, тщательно вытирая платком  руки,
усы  и  губы,- это довольно длинная и сложная история. Когда-то
весь этот переулок принадлежал одному эксцентричному миллионеру
по фамилии Потт, чьим именем и называется до сих пор. Насколько
я понимаю, он был, выражаясь современным  языком,  социалистом.
Он  построил  все  здешние  лавки  и  установил  правила для их
деятельности. Лавки сдавались  желающим  в  бессрочную  аренду,
причем  каждые четыре года арендная плата подлежала пересмотру.
Если лавка преуспевала, плата соответственно  повышалась,  если
нет  --  понижалась.  Ну вот, я въехал сюда в 1921 году и с тех
пор плачу пять шиллингов в неделю.
     Я недоверчиво воззрился на мистера Белоу.
     -- Пять шиллингов в неделю? Но ведь  это  гроши  за  такое
помещение. Здесь ведь рукой подать до Кенсингтон-Хай-стрит с ее
фешенебельными магазинами.
     --  Совершенно  верно,-  сказал  мистер Белоу.- В том-то и
дело. Я плачу за аренду пять шиллингов в  неделю,  то  есть  по
фунту за месяц.
     -- Но почему такая неслыханно низкая аренда?
     --  Потому,-  объяснил  мистер  Белоу,-  что  у  меня  нет
прибыли. Как только я обнаружил в контракте условие, о  котором
тебе  сказал,  сразу  усмотрел  удобную  лазейку.  У  меня были
отложены кое-какие деньги, немного, но продержаться можно. И  я
искал  такое  жилье,  где  мог  бы  держать  своих  птиц. Тут и
представилась идеальная возможность. Я  обошел  всех  остальных
съемщиков   в  переулке  Потта,  поделился  своим  открытием  и
обнаружил,  что  у  большинства  та  же  забота,  что  у  меня:
располагая  небольшими  средствами,  они  нуждаются  в  дешевой
обители. Мы учредили "Общество Потт-Лэйн", объединились и нашли
очень хорошего счетовода. Говоря "хорошего", я разумею не  этих
слабаков,  которые  во  всем  цепляются за закон, от них не жди
добра. Нет, мы нашли способного,  мозговитого  молодца.  Каждые
полгода  мы  собираемся,  и  он  проверяет  нашу  бухгалтерию и
говорит  нам,  как  вести  дела,  чтобы  пребывать   на   грани
разорения.  Мы  действуем  соответственно, и коща приходит срок
пересматривать арендную плату, она либо остается прежней,  либо
немного снижается.
     --  Но люди, которым теперь принадлежат эти дома, разве не
могут изменить ставки? -- спросил я.
     -- Не могут,- ответил мистер Белоу,- в этом  все  дело.  Я
выяснил,  что, согласно завещанию мистера Потта, условия аренды
не могут быть изменены.
     -- Но наследники, наверно, пришли в ярость, когда  узнали,
что вы платите всего один фунт в месяц?
     --  Еще как,- сказал мистер Белоу.- Чего только ни делали,
чтобы выселить меня,- безуспешно. Я нашел  хорошего  юриста  --
опять-таки не из тех слабаков, для которых закон выше интересов
клиента,-  и  он живо поставил их на место. Все остальные лавки
действовали заодно, и наследникам пришлось сдаться.
     Боясь   обидеть   мистера   Белоу,   я   воздержался    от
комментариев,  хотя был уверен, что он все сочинил. Однажды мне
уже   довелось   иметь   дело   с   домашним   учителем    явно
шизофренического   склада,   который  рассказывал  мне  длинные
замысловатые истории о своих приключениях; на самом деле ничего
такого в его жизни не было, но ему  очень  уж  хотелось,  чтобы
было. Словом, для меня подобные измышления не были новостью.
     --  Надо же, как здорово получилось,- сказал я.- Вы просто
гений, что додумались до этого.
     -- Никогда не ленись  читать  мелкий  шрифт.-  Он  шутливо
погрозил  мне  пальцем.-  А  сейчас извини, я должен сходить за
Мейбэл.
     Он вышел в торговое помещение и вернулся, неся сидящего на
его запястье какаду. Сев в кресло, положил птицу на спину, и та
застыла, будто выточенная из слоновой  кости,  закрыв  глаза  и
приговаривая: "Хэлло, хэлло, хэлло". Пригладив оперение Мейбэл,
мистер  Белоу  перенес ее себе на колени и пощекотал перышки на
животе. Она лежала, погруженная в блаженную дремоту.
     -- Она начинает скучать, если слишком долго  остается  там
одна,- объяснил мистер Белоу.- Еще лепешку, дружок?
     И  мы  опять  принялись  за лепешки, беседуя. Мистер Белоу
оказался интереснейшим собеседником.  В  молодости  он  изрядно
постранствовал  и  мог  немало порассказать о местах, которые я
мечтал посетить. С того дня я заходил к нему попить чай  раз  в
две недели, и это были счастливые часы.
     Продолжая сомневаться в правдивости рассказа мистера Белоу
о переулке  Потта, я задумал провести эксперимент. За несколько
дней посетил все лавки в этом ряду.  Так,  в  "Клитемнестру"  я
наведался  якобы  для  того,  чтобы  купить  шляпу  маме ко дню
рождения.  Две  милейшие  пожилые  леди,  которым  принадлежала
лавка,  долго  извинялись.  У  них как раз кончились шляпы. Они
могут предложить мне что-нибудь  еще?  Скажем,  недорогой  мех?
Дело  в том, сообщили мне, что все меха в магазине уже заказаны
заранее. Теперь ожидается новая партия. Когда у моей мамы  день
рождения?  В  пятницу на следующей неделе, ответил я. О, к тому
времени будет новое поступление, непременно будет, заходите.
     Владелец табачной лавки, мистер Уоллит, сообщил,  что  как
раз тех сигарет, которые мне нужны, нет в наличии. И сигар нет,
и  трубок  тоже.  С  великой  неохотой  он отпустил мне коробок
спичек.
     Дальше я зашел к водопроводчикам -- дескать, меня прислала
мама, у нас что-то неладно с баком, не могут  ли  они  прислать
человека, чтобы посмотрел, в чем дело?
     -- Понятно,- сказал мистер Драмлин,- насколько это срочно?
     --  Крайне срочно,- ответил я.- Вода не идет ни в уборную,
ни в умывальники.
     --  Понимаете,-  сообщил  он,-  у  нас  есть  только  один
работник,  только  один,  и  он  сейчас  ушел  по вызову... это
надолго. Не знаю даже, когда он управится... Может  быть,  день
проработает, может быть, два.
     -- А он не согласится поработать сверхурочно?
     --  Боюсь,  что  не  согласится,-  сказал мистер Драмлин.-
Кстати,   вы   можете   найти   отличного   водопроводчика   на
Кинсингтон-Хай-стрит. Обратитесь туда, возможно, у них найдется
свободный  работник.  Что  до  меня, боюсь, не могу обещать вам
ничего на ближайшие... да, на  ближайшие  два-три  дня,  это  в
лучшем случае.
     Поблагодарив,  я  отправился  к  мистеру  Уильяму Дроверу,
агенту по продаже недвижимости. Меня  принял  невысокий,  убого
одетый   мужчина  в  очках,  с  пушистой  жидкой  шевелюрой.  Я
объяснил, что моя тетушка подумывает о том, чтобы  переехать  в
эту  часть  Лондона,  и, поскольку я живу поблизости, попросила
меня сходить к агенту и подобрать для нее квартиру.
     -- Квартиру? Квартиру? -- Мистер Дровер поджал губы,  снял
очки,  протер стекла, вернул очки на место и осмотрелся, словно
ожидал увидеть спрятанную где-то квартиру.
     -- Сейчас с квартирами плохо,- сказал  он.-  Очень  плохо.
Понимаете,  очень  уж  много  желающих  переехать в этот район.
Квартиры перехватывают перед самым носом.
     -- И у вас нет ничего на примете? Ничего такого, что я мог
бы показать своей тетушке?
     -- Ничего,-  ответил  он.-  Совсем  ничего,  к  сожалению.
Совсем.
     -- Ну а как насчет маленького дома? -- осведомился я.
     --  С  домами  тоже  плохо,  так  же  плохо. Боюсь, в моей
картотеке  не  найдется  ни  одного  маленького  дома,  который
устроил  бы  вас. Есть в пригороде дом с десятью спальнями, как
вы на это посмотрите?
     -- Нет, думаю, этот дом великоват,- сказал я. -- К тому же
она желает поселиться в этом районе.
     -- Не одна она, не одна. Все стремятся сюда, не считаясь с
теснотой.
     -- Но это хорошо для вашего бизнеса? -- заметил я.
     --  Как  сказать,  как  сказать.  При  чрезмерной  тесноте
страдают отношения между соседями.
     -- Ну что ж, большое спасибо вам за помощь,- сказал я.
     --  Не  за что, не за что. Жаль, что не могу больше ничего
для вас сделать.
     На очереди было кафе "Пикси". Я увидел  довольно  обширное
меню,  однако сейчас мне могли предложить только чашку чая. Как
назло -- они страшно извинялись -- грузовик, который должен был
доставить продукты на этот день,  сломался  где-то  в  северной
части Лондона, поэтому им буквально не из чего готовить.
     После этого я поверил наконец тому, что говорил мне мистер
Белоу про переулок Потта.
     Приблизительно  в  эту  пору круг моих знакомых пополнился
еще одной странной личностью. Я уже не  один  месяц  работал  у
мистера  Ромилли,  и он полностью доверял мне. Время от времени
посылал меня в Ист-Энд за свежими партиями рептилий, амфибий  и
тропических  рыбок.  Мы  покупали  их  у  оптовиков,  тогда как
хозяйство, которому фактически  принадлежал  магазин,  снабжало
нас  всеми  необходимыми  пресноводными экземплярами. Я полюбил
эти вылазки в сумрачные  лавки  на  задворках,  с  ящерицами  в
больших  ящиках,  с  полными  корзинами  черепах, с зелеными от
водорослей, протекающими  аквариумами,  населенными  лягушками,
тритонами  и  саламандрами.  Во  время одной из таких поездок в
Ист-Энд я и познакомился с полковником Энстратером.
     Мистер Ромилли  послал  меня  к  Ван  ден  Готу,  крупному
оптовику,  который  специализировался  на  импорте  из Северной
Америки рептилий и амфибий. Мне было поручено привезти  полторы
сотни  расписных  черепашек  --  этих  прелестных  пресноводных
рептилий с зеленовато-коричневым  карапаксом  и  красно-желтыми
полосками  на  коже. Каждый детеныш был величиной с монету. Они
пользовались у нас большим спросом как подходящий  подарок  для
детей  в городских квартирах. Итак, я отправился в Ист-Энд, где
меня принял сам мистер Ван ден Гот --  весьма  тучный  мужчина,
этакий  орангутан,  вылепленный  из  воска.  Он  поместил  моих
черепашек  в  картонную  коробку,  выложенную  мхом,  затем   я
попросил  разрешения  посмотреть,  чем  еще  он располагает. --
Валяй,- сказал он,- валяй.
     После чего проковылял обратно к своему  креслу,  развернул
голландскую  газету,  засунул  в  рот сигару и предоставил меня
самому себе. Я бродил по  лавке,  рассматривая  красивых  змей,
пока  не  застыл в восхищении перед террариумом с ярко-зелеными
игуанами, которым сережки и  прочие  кожные  выросты  придавали
сходство  со  сказочным  драконом. Поглядев на часы, я с ужасом
обнаружил, что задержался сверх положенного на целых полчаса. А
потому  схватил  свою  коробку  с  черепашками,  попрощался   с
мистером Ван ден Готом и поспешил на автобус.
     В  спешке  я,  увы,  не  обратил  внимания  на  то, что от
влажного мха, которым мистер Ван ден Гот выложил  коробку,  дно
ее  успело  промокнуть,  пока я любовался его товаром. В итоге,
когда я поднялся в автобусе на второй ярус и  уже  приготовился
сесть, дно вывалилось и на пол обрушился каскад черепашек.
     Мне  повезло,  что на этом ярусе кроме меня был только еще
один пассажир  --  по-военному  подтянутый,  стройный  седоусый
мужчина  с  моноклем,  в  безукоризненного покроя грубошерстном
костюме и мягкой шляпе. В петлице рдела  гвоздика,  в  руке  он
держал   ротанговую   трость   с  серебряным  набалдашником.  Я
лихорадочно  ползал  по  полу,  отлавливая  черепашек,  но  эти
малютки способны при желании двигаться с невероятной скоростью,
и  численное  превосходство  явно  было на их стороне. Внезапно
одна черепашка помчалась по центральному проходу  и  наткнулась
на  ногу  мужчины с моноклем. Почувствовав, что кто-то царапает
его начищенный башмак, он посмотрел вниз. Ну  все,  подумал  я,
жди  неприятностей!  Мужчина  поправил  монокль  и уставился на
малютку, которая силилась взобраться на носок башмака.
     -- Боже мой! -- воскликнул мужчина.- Расписная  черепашка!
Хриземис пикта! Сто лет не видел!
     Он  повернул  голову  в поисках источника, откуда возникла
крохотная  рептилия,  и  узрел  меня,  ползающего  в  окружении
разбегающихся во все стороны черепашек.
     -- Ха! -- воскликнул он.- Эта малютка -- твоя?
     --  Да,  сэр,-  признался  я.- Извините, ради Бога, у моей
коробки вывалилось дно.
     -- Видит Бог, тебе не повезло? -- Э... да... есть немного.
     Он подобрал черепашонка, который успел-таки  вскарабкаться
на его башмак, и направился ко мне.
     --  Держи,-  сказал  он.-  И давай я помогу тебе. Перекрою
пути дезертирам.
     --  Вы  очень  любезны,-  отозвался  я.  Он  опустился  на
четвереньки   по  моему  примеру,  и  мы  стали  вместе  ловить
разбежавшихся по полу автобуса черепашек.
     -- Ату его! -- восклицал он то и дело.- Вон тот  проказник
юркнул под сиденье.
     А  когда  одна  черепашка  устремилась  прямо  на него, он
прицелился тростью и крикнул:
     -- Бабах! Назад, сэр, иначе вам не поздоровится!
     Минут за  пятнадцать  нам  удалось  наконец  вернуть  всех
черепашек в коробку, и я кое-как залатал ее носовым платком.
     --  Большое  спасибо, сэр,- сказал я.- Боюсь, вы испачкали
брюки.
     -- И не жалею,- отозвался он,- нисколько не  жалею.  Давно
уже не доводилось так охотиться. Поправив монокль, он воззрился
на  меня.  --  А теперь скажи -- для чего у тебя полная коробка
черепашек?
     -- Я... я работаю в зоомагазине и вот только что забрал их
у оптовика.
     -- Понятно. Ты не против, если  я  сяду  поблизости  и  мы
поболтаем?
     -- Нет, сэр,- ответил я,- конечно, не против. Он опустился
на сиденье  напротив,  поставил  трость  между коленями, оперся
подбородком на набалдашник и задумчиво посмотрел на меня.
     -- Зоомагазин, говоришь? Гм-м-м. Ты любишь животных?
     -- Да, очень люблю. Больше всего на свете.
     -- Гм-м-м. А что еще есть в этой вашей лавке?  --  спросил
он.
     В  его голосе звучал искренний интерес, и я рассказал ему,
чем богат наш магазин, рассказал про мистера Ромилли и уже  был
готов  изложить  историю  мистера  Белоу,  однако  воздержался,
поскольку дал клятву хранить секрет. Когда мы доехали  до  моей
остановки, я поднялся с сиденья.
     -- Простите, сэр,- сказал я,- но мне тут выходить.
     -- Ха,- произнес он.- Ха. И мне тоже. Мне тоже.
     Было  совершенно  ясно,  что  это  вовсе не его остановка,
просто ему хочется еще поговорить со  мной.  Мы  спустились  на
тротуар.   Благодаря   довольно   свободному  и  эксцентричному
воспитанию,  я  вполне   представлял   себе   коварные   уловки
гомосексуалистов.   Знал,  например,  что  даже  джентльмены  с
моноклем  и  военной  выправкой  бывают  не  без  греха,  и  то
обстоятельство, что он вышел из автобуса не на своей остановке,
настроило меня не в его пользу. Я решил быть настороже.
     --  Ну,  и  где тут твой зоомагазин? -- спросил он, вращая
трость двумя пальцами.
     -- Да вон он, сэр.
     -- Ага,  так  я  пойду  с  тобой  вместе.  Он  зашагал  по
тротуару, разглядывая витрины магазинов.
     --   Скажи-ка,-   заговорил  он,-  чем  ты  занимаешься  в
свободное время?
     -- О, я хожу в зоопарк, в кино, в музеи и так далее. --  А
в  Музее  наук  бываешь?  Там,  где всякие действующие модели и
другие экспонаты?
     -- Мне очень нравится этот музей,-  ответил  я.-  Нравятся
модели.
     --  В  самом  деле?  Точно?  -- Он уставился на меня через
монокль.- Стало быть, тебе нравится играть?
     -- Играть? Пожалуй, это слово подходит.
     -- Ага,- произнес он.
     Мы остановились у двери "Аквариума".
     -- Вы уж извините меня, сэр,- сказал я.- Я... я и так  уже
опаздываю.
     -- Догадываюсь... Догадываюсь.
     Он достал бумажник и извлек из него визитную карточку.
     --  Вот моя фамилия и адрес. Если надумаешь навестить меня
как-нибудь вечером, поиграем вместе.
     -- Большое... большое спасибо, сэр,- ответил я, прижимаясь
к стене спиной.
     -- Не за что. Итак, буду ждать  тебя.  Можешь  не  звонить
заранее...  просто  приходи.  Я  всегда дома. Любое время после
шести.
     И он удалился, по-военному чеканя шаг. Ни малейшего намека
на жеманность и женоподобие, но я был не настолько  целомудрен,
чтобы   не   знать,   что   не   только   эти   черты  отличают
гомосексуалиста. Засунув в карман визитную карточку, я вошел  в
магазин.
     -- Где ты пропадаешь, озорник? -- спросил мистер Ромилли.
     --  Извините за опоздание,- ответил я.- Но... но у меня...
приключился несчастный случай в автобусе. У коробки  вывалилось
дно, и все черепашки высыпались, и хотя один полковник вызвался
помочь  мне  поймать  их,  все же получилась задержка. Извините
меня, мистер Ромилли, прошу вас.
     -- Ладно, все в порядке,- отозвался  он.-  Сегодня  к  нам
заходило мало народу... совсем мало. Я уже приготовил аквариум,
так что можешь поместить их туда.
     Так я и поступил, потом посмотрел, как черепашки плавают в
своей  новой  обители,  после чего достал карточку полковника и
прочитал:    "Полковник    Энстратер,    47,     Белл     Мьюз,
Саут-Кенсингтон".   Кроме   адреса,  был  еще  номер  телефона.
Поразмыслив, я обратился к мистеру Ромилли:
     -- Случайно вы не знаете некоего полковника Энстратера?
     --  Энстратер?  Энстратер?  --  Мистер  Ромилли   нахмурил
брови.- Вроде бы нет... Хотя постой, постой. Где он живет?
     -- Белли Мьюз,- сказал я.
     -- Это он. Это он! -- радостно воскликнул мистер Ромилли.-
Да-да,  это  он...  Бравый  воин.  И прекрасный человек. Это он
помог тебе отловить черепашек?
     -- Он,- ответил я.
     -- Ага, это в его духе. Всегда готов помочь в беде  другу.
Такие, как он, в наше время редкость, большая редкость.
     --  Стало  быть,  он...  э...  человек известный и... э...
почтенный? -- осведомился я.
     -- Конечно, конечно. Его там  все  знают.  Знают  и  любят
старого полковника.
     Поразмыслив  над  услышанным, я решил, пожалуй, как-нибудь
воспользоваться приглашением полковника Энстратера.  В  крайнем