д с английского И.Замориной
OCR: Zmiy (zmiy@inbox.ru),
SpellCheck: Chemik (chemik@mail.ru), 9 марта 2003 года
---------------------------------------------------------------------
--------------------

                                    или
                        Групповой портрет с природой


                               Gerald Durrell
                     How to Shoot an Amateur Naturalist
                           Collins, London, 1984


     ---------------------------------------------------------------------
     Даррелл Дж. Натуралист на мушке. - М.: Мир, 1990.
     Перевод с английского И.Замориной
     OCR: Zmiy (zmiy@inbox.ru),
     SpellCheck: Chemik (chemik@mail.ru), 9 марта 2003 года
     ---------------------------------------------------------------------

     Новая   книга   Джеральда  Даррелла,   широко   известного  английского
писателя-натуралиста,  посвящена описанию съемок фильмов для телепрограммы о
животных.  Съемки происходили в самых разных уголках Земли -  на тропических
островах вблизи берегов Панамы и  на севере Канады,  в  американской пустыне
Сонора  и  в  национальном парке  Африки.  Это  позволило автору показать не
только контрасты природы,  но и  познакомить читателя с  многообразным миром
животных.
     Читателю  представляется  возможность  вместе  с   Дарреллом  совершить
увлекательное  путешествие,   окунуться  в   атмосферу  создания  фильмов  о
животных, встретиться с интересными людьми.
     Всем любителям литературы о живой природе.


                                 Содержание

                               В.Флинт.
                               Немного об авторе
                               (вместо предисловия)

                               Предварение
                               Глоссарий
                               Фильм первый
                               Фильм второй
                               Фильм третий
                               Фильм четвертый
                               Фильм пятый
                               Фильм шестой
                               Фильм седьмой
                               Фильм восьмой
                               Фильм девятый
                               Фильм десятый


                             Немного об авторе
                            (вместо предисловия)

     По  установившимся  канонам,  предисловие  должно  посвящаться  анализу
литературных  и   иных   достоинств  предлагаемой  читателю  книги.   Однако
применительно к  книге,  которую вы сейчас держите в руках,  мне хотелось бы
отступить от этой традиции.  В самом деле, книга эта говорит сама за себя, в
ней  нет каких-то  темных мест,  нуждающихся в  специальном толковании.  Она
открыта каждому,  кому посчастливится ее  приобрести.  Иное дело -  личность
автора,   внутреннюю  сущность  которого  мы   постигаем  только  через  его
произведение.  А  личность эта  -  Джеральд Даррелл,  незаурядный человек  и
писатель-натуралист, известный, без преувеличения, во всем мире.
     Так  уж  случилось,  что  вот  уже  более  четверти века  я  оказался в
известной  степени  связанным  с   жизнью  и   работой  Джеральда  Даррелла.
Знакомство с  ним  состоялось в  одностороннем порядке,  без прямого участия
самого Даррелла,  но оно оказалось настолько ярким,  что я помню нашу первую
"встречу" так,  будто это было вчера:  кто-то  из  коллег-аспирантов помахал
передо  мной  тоненькой скромной  книжечкой в  бумажной  обложке  и  сказал:
"Взгляни,  занятная вещь.  Фамилия автора ничего мне  не  говорит,  какой-то
Даррелл,  но написано здорово!"  Называлась книга "Перегруженный ковчег".  В
тот  же  вечер,  проходя  мимо  киоска  около  одной  из  станций  метро,  я
поинтересовался, без особой надежды и, по правде говоря, - желания, нет ли в
киоске этой книги.  Она была,  и продавец вытащил ее из большой стопки.  Как
странно  это  звучит  сегодня -  новая  книга  Даррелла свободно продается в
обычном газетном киоске!  Дома я раскрыл книжку - и пропал! До тех пор, пока
не  прочел последнюю страницу,  не  мог  оторваться.  Все привлекало в  этой
книге:  и  совершенно особый угол зрения,  под которым автор смотрел на  мир
природы,   и  необычный,   удивительный  стиль  письма,  и  тонкий  юмор,  и
своеобразная,   доверительная  манера  общения  с   читателем.   Скажу   без
преувеличения:  я  был  очарован.  Шел  1958-й  год.  Именно тогда  началось
триумфальное вступление английского писателя-натуралиста Джеральда  Даррелла
в нашу литературу о природе.
     Вскоре была переведена вторая книга Даррелла,  "Земля шорохов", которую
я  прочел с неменьшим восторгом.  Где-то в подсознании мелькала мысль о том,
что неплохо было бы познакомиться с автором покороче,  но путей к этому я не
видел.
     "Сближение" произошло неожиданно -  мне предложили написать предисловие
к  новой книге Даррелла "Зоопарк в моем багаже".  Это заставило меня ближе и
внимательнее  ознакомиться  с   жизнью  автора,   с   его   деятельностью  и
литературным  творчеством.   Передо  мной   открылся  поистине  удивительный
человек,   щедро  и   многосторонне  одаренный  от  природы,   необыкновенно
притягательный  и   симпатичный,   неординарный  во   всех   отношениях,   с
собственным,  каким-то особенно теплым мироощущением.  Любовь к природе,  ко
всем ее  творениям неотъемлема от натуры Даррелла,  она составляет важнейшую
сторону его жизни, определяющую линию его собственной житейской философии.
     Надо  ли  удивляться,  что  со  времени работы над  этим предисловием я
безоговорочно подпал под  обаяние Даррелла,  стал  его  верным и  постоянным
пропагандистом в нашей стране.  Практически все книги Даррелла, переведенные
и изданные с тех пор в СССР, выходили с моими комментариями и предисловиями.
     А книг вышло много:  "Гончие Бафута",  "Под пологом пьяного леса", "Три
билета   до   Эдвенчер",   "Поместье-зверинец",   "Путь   кенгуренка",   три
автобиографические повести  о  детстве Даррелла,  "Поймайте мне  колобуса" и
многие другие.  В сущности,  неизвестными советскому читателю остались всего
несколько произведений Даррелла, и не потому, что там было что-то "такое", а
по  причине  их  некоторой  художественной  и  информационной бледности.  Не
поставим это  ему  в  упрек -  ведь даже у  самых известных писателей бывают
слабые вещи.
     Популярность Даррелла в нашей стране поистине необыкновенная. Я бы даже
сказал,  что  советские читатели знают  и  ценят  его  гораздо  больше,  чем
соотечественники. Сегодня купить перевод книги Даррелла не только в газетном
киоске,  но и в книжных магазинах практически невозможно - и это несмотря на
довольно значительные тиражи и многочисленные переиздания,  несмотря даже на
то,  что Даррелла начали переводить на  языки народов СССР.  Более того,  за
прошедшие десятилетия "мода" на него не только не потускнела,  но возросла и
укрепилась.  Из всех натуралистов,  пишущих о природе,  Даррелл, несомненно,
пользуется у нас самой большой известностью.
     Истоки такой популярности в его книгах. Именно они создали, определили,
высветили образ  их  автора в  представлении советских читателей.  Самого же
Даррелла мы,  так сказать, лично не знали. Поэтому легко понять тот интерес,
который возбудила во всех поклонниках Даррелла весть о его возможном приезде
в  Советский Союз для участия в  съемках многосерийного телефильма о природе
СССР и ее охране.  Больше других,  пожалуй,  волновался я,  ожидая встречи с
человеком,  ставшим мне  дорогим и  близким за  многие годы  работы над  его
книгами.   Ведь  до   тех  пор  мы   обменялись  лишь  несколькими  довольно
официальными письмами. Каким-то он окажется на самом деле?
     Переговоры о  съемках телефильма затянулись почти на  три года,  но,  к
счастью,  завершились успешно. Осенью 1984 года Даррелл побывал в Москве, но
я  был в  экспедиции,  и  мы разминулись.  А  весной следующего года я и мои
коллеги-зоологи узнали:  Даррелл снова в  Москве!  На  этот раз встреча наша
состоялась. Она произошла в холле гостиницы "Будапешт". Я хорошо представлял
себе внешность Даррелла по нескольким портретам, которые были опубликованы в
его  книгах  (сравнительно молодой  красивый  мужчина  с  темной  бородой  и
грустными глазами),  но не учел, что пролетели годы, и годы непростой жизни,
поэтому оказался не совсем готов к  встрече.  Тем не менее,  когда в  дверях
холла  появился грузный мужчина с  загорелым обветренным лицом,  на  котором
особенно  контрастно выделялись совершенно белая  борода  и  светло-голубые,
лучистые глаза,  я  сразу узнал его.  Во всей осанке вошедшего чувствовалось
спокойствие, ощущение собственного достоинства и даже какая-то властность. Я
заметил,  как глаза всех, сидящих в холле, устремились на Даррелла, как люди
начали    перешептываться   и    переглядываться,    безошибочно    угадывая
неординарность вошедшего человека.  (Такое  же  почтительное любопытство мне
пришлось наблюдать в  Кении  по  отношению к  Бернгардту Гржимеку,  когда он
появлялся в общественных местах.)
     Как  ни  странно,  но  Даррелл тоже  сразу "узнал" меня  (вероятно,  по
описанию Джона Хартли -  своего неизменного помощника и героя многих книг, с
которыми я  познакомился раньше.  А  может,  существуют какие-то флюиды?) Мы
дружески обнялись,  и  с  той  минуты между  нами  возникла настоящая личная
дружба. Вместе мы побывали в Астраханском заповеднике, в погоне за сайгаками
проехали Калмыкию,  много гуляли по Москве и говорили, говорили, говорили...
Нам  было  о  чем  говорить.  И  теперь  без  ложной скромности и  с  полной
ответственностью я  могу утверждать,  что знаю Даррелла лучше,  чем кто-либо
другой в нашей стране.
     Программа пребывания Даррелла и  его жены Ли в  Советском Союзе была не
только насыщенной,  но и утомительной. Помимо посещения ряда труднодоступных
заповедников (Дарвинского,  Баргузинского, Таймырского и многих других), где
велись   съемки   телефильма,   помимо  осмотра  различных  архитектурных  и
исторических памятников  в  Москве,  Самарканде,  Бухаре,  Рязани  и  других
городах,  помимо внимательного знакомства с  Московским зоопарком и  Птичьим
рынком   Дарреллу   пришлось   участвовать  в   бесчисленных  официальных  и
неофициальных встречах с  советскими читателями -  любителями его книг.  Для
каждого у него находилось теплое слово, каждому он оставил автограф на книге
(иногда  сопровождаемый шутливым рисунком),  так  что  к  концу  поездки  от
бесконечных надписей, по выражению самого Даррелла, правая рука у него стала
значительно сильнее левой.  Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что он
оставил автографы не менее чем на тысяче книг!
     Организация поездки  Даррелла  по  нашей  стране  заслуживает всяческих
похвал.  В  каждом из  посещаемых им  заповедников его с  нетерпением ждали.
Самые  редкие  звери  и  птицы,  самые  красивые уголки  природы -  все  это
демонстрировалось  сотрудниками  заповедников  с  любовью  и  гордостью,   с
желанием как  можно  больше рассказать долгожданному гостю  о  природе нашей
страны.  И  Даррелл понял и  по достоинству оценил это стремление -  в своей
недавно вышедшей, великолепно иллюстрированной книге "Даррелл в России" он с
восторгом отзывается и о самой природе Советского Союза,  и о людях, которые
заняты ее изучением и  охраной.  Да и  в  других выступлениях в  печати и по
радио он неоднократно возвращался к профессиональному и объективному анализу
состояния охраны  природы  в  СССР,  особо  выделяя  в  качестве  достижений
создание  сети  питомников  по  разведению  редких  и  исчезающих  видов  и,
разумеется, развитую и научно обоснованную систему охраняемых территорий.
     Но далось Дарреллу это путешествие нелегко.  Тысячи и тысячи километров
в самолете,  на автомобиле,  вертолете,  катере, моторных лодках, а иногда и
верхом,  в  жару и  в  холод,  часто в непроглядной пыли степных и пустынных
дорог.  А  Джеральду Дарреллу сейчас за  шестьдесят,  и  здоровьем особым он
отнюдь похвастаться не  может -  болезнь почек все  настойчивее дает о  себе
знать.  И  все же  он  ни на минуту не терял живого интереса к  окружающему,
чувство  юмора  не  покидало  его  ни  при  каких  ситуациях.  Как-то  после
мучительного переезда из Астрахани в самую сердцевину степей Калмыкии, когда
на лицах всех участников лежал сантиметровый слой тончайшей пыли,  на вопрос
о самочувствии Даррелл слабым голосом ответил:  "Жив еще.  Пока жив!". И тут
же пришел в восторг от белой парадной юрты, которую поставили для него среди
безлюдной степи.
     Я столь подробно останавливаюсь на совместном путешествии с Дарреллом и
вспоминаю дни  и  часы  общения с  ним  потому,  что  это  дало  мне  редкую
возможность проверить те представления о нем, которые сложились у советского
читателя (не  без  моего  участия как  автора предисловий) на  основании его
книг.  И  надо  сказать,  оценка наша  оказалась в  целом  правильной,  хотя
некоторые акценты,  пожалуй, пришлось сместить. Единственное, что необходимо
полностью исключить,  это представление о Даррелле как об ученом-зоологе. Он
не  зоолог в  строгом понимании этого слова и  вообще не  ученый,  а  просто
превосходный знаток и  любитель животных.  Ни склонности к  систематическому
изучению их,  ни соответствующего образования у Даррелла нет, да, может, это
и    к   лучшему.    Научный   профессионализм,    как   правило,    убивает
непосредственность восприятия.  А  вот то,  что он  искренне любит животных,
любит природу,  болеет за ее будущее, - это оказалось совершенной правдой. В
искренности его  восторгов при  виде  стада  овцебыков на  Таймыре,  колоний
бакланов и цапель в дельте Волги, токующего глухаря в Дарвинском заповеднике
или стерхов в  Окском питомнике редких журавлей сомневаться не  приходится -
они неподдельны.  Полное доверие вызывает и его высокая оценка мер по охране
природы в СССР,  и это понятно -  Дарреллу показали самые выигрышные из них,
оставив вне  поля зрения все  конфликтные ситуации.  Но  самое главное,  что
подтвердило недолгое общение  с  Дарреллом,  это  его  личные  качества.  Он
действительно  оказался   замечательным,   поистине  незаурядным  человеком,
мягким,  добрым,  доброжелательным и в каком-то смысле восторженным, каким и
рисовался в нашем воображении.  Буквально у каждого, кто с ним беседовал или
просто  задавал  ему  вопрос,  оставалось чувство соприкосновения с  другом,
понимающим самые  интимные  движения  души,  чутко  отвечающим на  них.  Это
счастливый и крайне редкий дар.
     Джеральд Даррелл многое  делает для  пропаганды охраны природы во  всем
мире. Понимая, что основа охраны животных - это знание и любовь, порождаемая
знанием,  Даррелл в соавторстве со своей женой,  Ли Даррелл,  выпустил книгу
"Натуралист-любитель",    своего   рода    энциклопедию   для    начинающего
естествоиспытателя,  продуманно составленную и  превосходно иллюстрированную
(жаль, что у нас нет таких книг!).
     Особое внимание Даррелл уделяет телевидению.  На  первых порах это были
лекции,   сопровождавшиеся  показом  наиболее  интересных  животных.   Затем
последовал полнометражный,  но еще в известной мере любительский телефильм о
зоопарке в  Джерси,  где  Даррелл выступал в  роли ведущего.  Успешный дебют
послужил   причиной   приглашения  Даррелла   участвовать  в   съемках   уже
профессионального 13-серийного телефильма о  природе  и  животных  различных
уголков нашей  планеты.  История создания этого  телефильма легла  в  основу
книги "Натуралист на  мушке".  Таким образом были убиты как  бы  два  зайца.
Съемки  фильма всегда сопряжены с  весьма обременительными обязанностями,  и
Дарреллу вместе  с  его  верной  спутницей,  Ли,  пришлось в  короткие сроки
побывать в ряде сильно удаленных друг от друга мест -  на севере Европы,  на
Шетландских островах,  и на юге ее,  в Камарге, в Африке и Северной Америке.
Такой разброс "мест действия" не мог не сказаться на целостности восприятия,
и книга "Натуралист на мушке",  в отличие от телефильма,  получилась, на мой
взгляд,  несколько более  поверхностная,  нежели  другие  уже  известные нам
произведения  Даррелла.   Комичностью  ситуаций   автор   нередко   пытается
компенсировать глубину и духовность общения с животными,  что так характерно
для  его  более  ранних  книг.  Однако  зарисовки природы по-прежнему блещут
удивительной  точностью,   выразительностью  и   умением  выделить  главное.
Написанная,  по-видимому,  не без коммерческих мотивов, книга тем не менее в
художественном плане не  выпадает из  общего ряда работ Даррелла и  ничем не
выдает ни его возраста,  ни известной жизненной усталости, даже при описании
свидания с  местами его детства на острове Корфу.  А  главное -  она,  как и
ранее,  славит красоту и  непреходящую ценность природы,  зовет  людей к  ее
охране.  Читатель почувствует это сам. Многосерийная телепередача "Даррелл в
России", посвященная природе нашей страны, - тоже прежде всего вклад в общее
дело сохранения природы нашей планеты. Миллионы советских телезрителей могли
недавно в этом убедиться.  Но мне видится здесь и нечто большее:  работа над
этой  телепередачей  служит  упрочению  контакта  и   взаимопонимания  между
народами,  а  в конечном итоге -  делу укрепления мира на Земле.  Это в духе
Даррелла.

                                                                     В.Флинт


                                Предварение

                                                 Пауле, Джонатану и Аластеру
                                                       с любовью и уважением

     Прежде всего мне хотелось бы пояснить читателю,  как возникло несколько
необычное название этой книги.
     Если  вы  заглянете в  словарь,  то  среди  многих значений английского
глагола "to  shoot",  включающих такие,  как  "стрелять",  "забивать гол"  и
"давать  побеги",  есть  еще  одно,  относящееся к  области кинематографии и
означающее "снимать картину".  Отсюда родилось название моей книги,  ставшей
хроникой длившихся целый  год  съемок,  предпринятых мной  совместно с  моей
женой Ли  для  создания 13  получасовых телевизионных фильмов для популярной
передачи "Натуралист-любитель".
     Не    так   давно   мне   предложили   составить   "Полный   справочник
натуралиста-любителя".  Я  сразу  же  восстал  против  определения "полный".
Претензии на  полноту и  завершенность при  составлении справочника в  любой
области знаний по меньшей мере неразумны; употребление же такого определения
при описании живой природы,  где открытия происходят с такой быстротой,  что
мы едва успеваем их записывать,  мягко говоря,  и  вовсе опасно.  Вот почему
было решено назвать справочник просто "Натуралист-любитель".
     Первоначально он  был задуман как небольшой путеводитель по  Британским
островам;  потом кто-то,  шутки ради,  предложил включить туда всю остальную
Европу;  затем показалось,  что  было  бы  неплохо присовокупить и  Америку;
дальше -  больше:  заговорили о  крайней необходимости такого справочника по
Австралии и  Новой Зеландии,  Южной Африке,  а  заодно и  всем другим частям
света. Тут началась полная неразбериха.
     Я прекрасно понимал,  что мне одному не справиться с написанием книги и
одновременным  проведением  громадного  объема  подготовительной  работы,  и
поэтому предложил Ли, чтобы она перестала быть просто моим украшением (роль,
с  которой она успешно справлялась со  дня нашей свадьбы),  извлекла на свет
божий свой диплом доктора философии и,  основательно его проветрив, взяла на
себя всю исследовательскую часть,  грозившую превысить по  глубине и  широте
охвата саму Британскую энциклопедию.  Ли послушно согласилась и, помогая мне
в  выборе  формы  будущего сочинения (мы  решили  разбить его  на  главы  по
экосистемам вместо  громоздкого и  лишенного  всякого  биологического смысла
административно-территориального деления),  пр