день нами  выведено  112
белых  ушастых  фазанов, и мы можем позволить себе продавать пары  избранным
зоопаркам и птицеводам. Выручка идет всецело на приобретение редких животных
для  коллекции  нашего  треста  или  на  оборудование  помещений  для  таких
животных.  Так  что  белые  ушастые  фазаны  теперь помогают  другим  видам,
оказавшимся, как и они, под угрозой.
     Для животных (человек не в счет)  бракосочетание  и  детопроизводство -
чрезвычайно сложная  проблема. Не говоря уже о личных симпатиях и антипатиях
сторон,  надо  учитывать кучу других вещей. Ведут ли данные животные в дикой
природе одиночный образ жизни,  соединяясь только в период размножения? Если
да,  перед   вами   возникают  дополнительные   трудности.   Возьмем   наших
западноафриканских  цивет, для которых характерно сказанное выше: мы следим,
когда  у самки начинается  течка,  и лишь  затем пускаем  к  ней самца.  При
совокуплении самец  циветы, как  это  заведено  и у тигров,  кусает  самку в
загривок,  и только по метинам от его зубов мы  можем судить,  состоялся  ли
акт.  После  чего  живо  убираем  самца,  пока дело  не  дошло  до настоящей
потасовки.
     Когда   вполне  совместимая   пара   благополучно   сосуществует  и  не
размножается, мы спрашиваем себя, в чем наша промашка; ведь если у  животных
нет физических изъянов, значит, виноваты мы - или корм не тот, или помещение
не годится. В  прошлом  очень  уж часто зверей  спешили относить к категории
"трудных" или  "не  размножающихся в неволе", как  будто  виноваты  были они
сами,  а  не  люди,  на  чьем  попечении они находились. Было  время,  когда
считалось невозможным получить приплод, скажем, от носорогов и бегемотов; но
в  конце  концов  додумались,  в  чем  фокус,  и  теперь  их  размножение не
составляет  большой  трудности.  На   случай,  если  кому-то  слово  "фокус"
покажется несолидным, объясню, что я  подразумеваю. Я всегда говорил:  когда
решены основные  проблемы - помещение и  корм (а их можно  решить, разве что
вам  предложили голубого  кита),  нет  такого  вида  фауны,  которого нельзя
разводить в неволе,  если вы сумели дознаться, в чем фокус. Тут могут быть и
стержневые  моменты   вроде   подбора  подходящего   партнера,  оборудования
надлежащей  площадки  для родов, полноценного  рациона и более  питательного
корма  для  беременной самки, а могут быть  и  мелочи вроде оснащения клетки
нужным количеством веревок для лазания. Решение  есть во всех случаях; найти
его зависит от вашей  смекалки, потому что  на помощи  самого животного, как
правило, рассчитывать не приходится.
     И как же хорошо на душе, когда  секрет наконец  раскрыт, вы все сделали
правильно  и  видите,  как  ваши  усилия  венчаются удачей. С  двумя  совсем
различными животными мы достигли успеха так быстро, что сами были поражены и
отнесли эти случаи в ряд наших самых громких побед. Речь идет о  краснощеком
ибисе  и  о  ямайской  хутии   -   маленьком   грызуне,  исконном  обитателе
Вест-Индских  островов.  Над  обоими  нависла  угроза  полного  истребления,
поэтому было очень важно создать плодовитые колонии в неволе.
     Будущее краснощекого  ибиса в дикой природе выглядит,  мягко выражаясь,
мрачно;  шансов  выжить   у   него  чрезвычайно  мало.   Не   самый  крупный
представитель  семейства  ибисов,  он  обладает  длинным  изогнутым  клювом;
траурно-черное оперение отливает на свету  зеленью  и пурпуром;  кожа вокруг
клюва голая, красноватого цвета; на голове сзади свисает причудливый длинный
хохол, как будто  у  птицы  сдвинулся  на затылок парик из  перьев,  обнажив
лысину  впереди.  Краснощекие ибисы гнездятся колониями на скальных уступах,
где и выращивают свое потомство. Некогда они были распространены от Ближнего
Востока до Северной Африки и даже в Европе, вплоть до Швейцарии.
     Разорение  гнезд  (птенцы  считались   изысканным  кушаньем),  а  затем
отравление  взрослых птиц  и  их потомства ДДТ и  другими пестицидами сильно
сократили  ареал  и  численность  краснощеких  ибисов,  так  что  их  теперь
насчитывают  всего  около 500  пар.  Известно  лишь  два гнездовья.  Одно  в
Северной  Африке;  здесь  число  птиц  быстро  уменьшается, вероятно,  из-за
пестицидов,   да  и  само  гнездовье  находится  под   угрозой  в  связи  со
строительством  плотины.  Второе, на беду для его обитателей,  расположилось
посреди городка Биреджик на берегу Евфрата.
     Прежде птицы здесь как-то охранялись,  их прилет на гнездовье отмечался
пышным праздником. Но  по мере роста Биреджика  жители его становились более
"цивилизованными"  и  "просвещенными",  праздничный  ритуал  был  забыт,   и
краснощекие  ибисы  из  источника  радости   одним  махом  превратились   во
вредителей: невоспитанные птицы роняли помет на горожан, когда те  спали  на
крышах своих домов. Мальчишки забивали камнями птенцов на  каменных нишах, к
тому  же  земля на  окружающих полях  (где взрослые  птицы  поедали  личинок
насекомых,  принося  людям благо)  густо  посыпается инсектицидами.  И  хотя
Международный союз  охраны природы вместе со  Всемирным  фондом дикой  фауны
пытаются убедить местных  жителей  снова взять  под свою защиту  краснощеких
ибисов, надежд на выживание этой наиболее многочисленной колонии (в  ней 250
пар) очень мало. Только размножение в  неволе может  сохранить этих птиц для
будущего, с возможной  последующей реинтродукцией в  части прежнего ареала -
допустим, в Швейцарии или Северной Африке.
     В 1972 году мы приобрели в  Базельском зоопарке  две  пары  краснощеких
ибисов. Птицы  были  молодые,  но,  достигнув зрелости,  они тотчас  сделали
попытку  обзавестись  потомством.  Попытка  вышла  неудачная: и  гнездо  они
смастерили не  лучшим  образом,  и яйца оказались бесплодными.  Вскоре после
этого, когда  стало известно  о бедственном положении  краснощеких ибисов  в
дикой  природе,  мы  решили приступить  к  их  разведению  и  наметили  себе
программу из  двух пунктов: сперва постараемся создать плодовитую колонию  в
неволе,   а  затем,  в  более  отдаленном  будущем,   попробуем  осуществить
реинтродукцию. Для этих целей мы в 1975  году раздобыли через  Тель-Авивский
университет еще две пары.
     Довольно  быстро выяснилось, что вольер,  где  содержались  краснощекие
ибисы, чем-то их  не  устраивает. Мы заключили,  что  для успеха нашей затеи
надо сделать две вещи: увеличить высоту вольера и соорудить подобие скальных
полок для гнезд. Денег у нас не было, но мы обратились к нашим  американским
коллегам  и  получили  щедрую  субсидию.  Первым  делом мы  написали  во все
зоопарки мира, которые  когда-либо держали краснощеких ибисов, чтобы узнать,
удавалось  ли там получить потомство от  этих  птиц и  в каких вольерах  они
обитали. Ответы по большей  части были противоречивыми и  мало что нам дали,
поскольку  условия содержания  краснощеких  ибисов  везде  были  разными.  В
некоторых  случаях птицы  дали  потомство  в  неблагоприятной,  казалось бы,
обстановке;   другие  ибисы  отказывались  гнездиться,  хотя  их   помещения
выглядели   более  благоустроенными.   Нам  оставалось  только  исходить  из
собственных представлений о том, какая  обитель  лучше годится для ибисов, и
надеяться, что птицы одобрят наше решение.
     В готовом виде гнездовье представляло собой  вольер  высотой 3,5 метра,
длиной 12 и глубиной 6
     метров. В проволочную сетку были вделаны стекла размером 0,9х1,8 метра;
задняя стенка выложена из необработанных гранитных глыб,  имитирующих скалу.
Тут и там  на  этой  скале были  площадки  для  гнезд.  Поскольку  в  других
зоопарках  размеры  площадок  сильно  отличались  друг  от друга, мы  решили
испытать
     побольше разных вариантов. Где-то  сделали подобие естественных полочек
с наклоном назад, чтобы яйца и птенцы не сваливались вниз, где-то вставили в
гранит деревянные ящики без крышки и передней стенки.
     Когда весь  комплекс с  большим бассейном  и достаточным  простором для
летания был готов, нам он
     показался  идеальным.  Оставалось  выяснить,  разделяют  ли ибисы  наше
мнение. Судя по тому, как они летали  туда  и  обратно, садились  на скалу и
изучали  гнездовые площадки,  бормоча что-то  друг  другу на  своем странном
горловом наречии,  конструкция  им  вроде бы понравилась. И  не успели ибисы
толком изучить все уголки новой обители, как уже начали таскать в деревянные
ящики материал  для гнезд.  Затаив  дыхание,  мы следили,  как возникают два
гнезда и в них появляются семь яиц. Яйца были снесены молодыми птицами, и мы
считали, что  будет  замечательно, если  хотя  бы из двух  вылупятся птенцы.
Когда же вылупились  все  семь и  родители  благополучно  вырастили шестерых
(седьмой был очень хлипкий и быстро зачах), мы были так счастливы, что пером
не описать. Одним  махом численность  нашей колонии чуть  ли не удвоилась, и
возможность реинтродукции казалась уже вполне реальной.
     В случае  с ямайской  хутией  нам  тоже  повезло; и  здесь  мы добились
успеха,  открыв   секрет  правильной  организации   помещения.   Хутии  были
приобретены нами не совсем обычным, окольным  путем. Каждый стоящий директор
зоопарка  переписывается  с  самыми  различными  людьми в  самых  отдаленных
уголках земного шара,  надеясь, что в  один прекрасный день они смогут найти
для  него какого-нибудь достопримечательного редкого зверя. Что до меня, то,
поскольку  люди  читают  мои книги и шлют мне  письма,  охват моей переписки
очень широк - от Пекина до Пернамбуку.  И  вот однажды  я  получил письмо от
миссис  Нелл Бэрк  с чудесного острова Ямайки. Она сообщала, что  с  большим
удовольствием читает мои книги, и - весьма опрометчиво - добавила, что будет
рада   помочь   мне   раздобыть  любое   ямайское  животное,  которое   меня
заинтересует.  Предложение  миссис  Бэрк было  продиктовано  самыми  добрыми
чувствами, и я не сомневаюсь, что бедная женщина сильно поколебалась в своем
расположении  ко  мне,  получив  ответное  письмо  с  вопросом,  нельзя   ли
приобрести ямайскую хутию. Но взялся за гуж, не говори, что не дюж, и вместе
со своей подругой Мери Макфэрлейн миссис Бэрк приступила к охоте на хутию.
     Первым делом, естественно, надо было  получить разрешение властей, ведь
хутия -  один из  немногих  уцелевших  исконных представителей млекопитающих
Ямайки и строго охраняется законом, что не  мешает местным жителям охотиться
на  нее  ради мяса; к сожалению, подобные  явления  происходят не только  на
Ямайке. Далее  подруги обратились  к охотнику  с  несколько  неожиданным, но
весьма  благозвучным по  своим аллитерациям именем Фердинанд Фратор. Всем на
удивление  (включая самого  Фердинанда  Фратора) ему в  конце концов удалось
поймать  живьем  три особи: самку,  самца и  их отпрыска. Я  загодя  снабдил
миссис  Бэрк  пространными  наставлениями  на тот  (маловероятный,  как  мне
казалось)  случай, если  охота  увенчается  успехом;  были  там и  подробные
чертежи транспортных  клеток, сильно смахивающие на план ракетной установки.
Попадись эти чертежи на глаза постороннему, миссис Бэрк, несомненно, была бы
арестована. Преодолев кучу трудностей и препятствий, хутий заточили в клетку
и отправили мне  самолетом.  Я получил  телеграмму такого содержания: "Хутии
прибывают  Лондонский  аэропорт  рейсом (следовал  номер  рейса).  Молитесь.
Нелл".
     К  нашей радости, все  три хутии  прибыли в отличном состоянии;  долгий
перелет  их явно  не напугал. Они  напоминали  крупных зеленовато-коричневых
морских свинок и очень мило ковыляли,  широко расставив  ноги, словно только
что намочили штанишки. Определяя их пол, мы  установили, что отпрыск, увы, -
самец.  Итак, два самца и  одна самка. Сообщая Нелл Бэрк об их благополучном
прибытии,  я  подчеркнул в  письме, что, конечно,  дареным  хутиям в зубы не
смотрят, но все же такое соотношение не обеспечивает сколько-нибудь надежной
основы для серьезной программы разведения этих зверьков.  Не  может ли  она,
деликатно справлялся я,  снова  мобилизовать  доблестного мистера Фратора  и
попытаться добыть  еще одну-две четы? Честь и хвала миссис Бэрк: несмотря на
все треволнения, пережитые  ею в первый  раз, она взялась  выполнить  и  эту
просьбу. К  нашей радости и к нашему  изумлению, ей это  удалось, так  что в
сравнительно  короткий  срок  мы  получили  в  общей  сложности четыре  пары
желанных зверьков.
     Опыт  работы  с  первым  трио  уже  показал,  что  браться  всерьез  за
разведение    ямайских    хутий    можно,    только     располагая    новым,
усовершенствованным помещением. Наши коллеги в  США опять выручили нас, и на
полученную от  них  субсидию  мы смастерили  в доме  млекопитающих несколько
забранных  стеклом просторных клеток;  в  каждой  были  деревянные туннели и
спальни,  лежали большие колоды.  Красные лампочки  позволяли  наблюдать  за
животными,  когда,  по  их  понятиям, царила  полная  темнота.  Мы  изменили
суточный цикл  хутий,  включая  ночью обычный  свет, а днем только  красный.
Очень скоро  мы добились того, что  они мирно спали  во время искусственного
дня  и активно вели  себя во  время искусственной  ночи,  так что посетители
могли видеть их в действии.
     Подобно ибисам, хутии не замедлили одобрить  новую  обстановку, и через
три  месяца у первой  пары  родилась двойня. Детеныши величиной  чуть больше
золотистого хомячка сразу после рождения  повели себя активно;  через  сутки
они  уже ели твердую пищу. Одна за другой и две остальные четы хутий воздали
должное новым клеткам, произведя на  свет соответственно двойню и тройню. Мы
не могли наглядеться  на три четы с  их отпрысками. Бойкие малыши  с громким
писком носились  туда-сюда и подпрыгивали,  будто резиновые  мячики, играя в
прятки  в  соломе  и  у  колод.  А то  подбегут к  своим  долготерпеливым  и
многострадальным родителям, присядут на толстенькие ягодицы и давай дубасить
кулачками по скулам папу или маму. Когда эта  забава надоедала старшим,  они
переворачивали  проказников  на  спину  и тихонько кусали  за  живот,  а  те
брыкались и  извивались, громко хихикая, то бишь повизгивая от удовольствия.
Смотреть,  с  каким упоением эти  толстячки играют  с родителями, было очень
приятно, однако  трезвый  внутренний голос напоминал  мне, что замечательный
успех дался нам ценой трехлетних  усилий, считая с того дня, когда я впервые
написал Нелл Бэрк и попросил добыть хутий.
     Разумеется, бывает и так, что вы все делаете правильно, но данному виду
нужно  время,  чтобы освоиться и признать  новую  обитель своей территорией.
Наша  коллекция  лемуров, насчитывающая  шесть  видов, доставила  нам бездну
хлопот,  и  только  теперь появились признаки того, что мы действуем верно и
продвигаемся в  нужном направлении. А все дело в том, по-моему, что животным
понадобилось очень много времени, чтобы прижиться.
     Перспективы мадагаскарской фауны вообще и лемуров в частности  выглядят
весьма  мрачно.  Рост   населения,  влекущий   за   собой,   как  и   всюду,
неосмотрительное  сведение  лесов   путем  расчистки  земель  под  угодья  и
чрезмерного выпаса, привел  к тому, что над огромным, чрезвычайно интересным
в зоологическом смысле островом  (Мадагаскар  по-своему не  менее интересен,
чем Австралия) нависла серьезная биологическая опасность. Некоторые виды еще
могут  выдержать натиск превосходящих сил человека, беспощадное  уничтожение
среды  обитания  и вторжение  домашних  животных, но  другие, и  в их  числе
лемуры, вероятно, исчезнут в ближайшие полсотни лет.
     Наши  особи,  размещенные по территории  зоопарка  без  всякой системы,
благополучно  здравствовали. Однако приплода не давали. Очевидно, надо  было
обеспечить  лемуров  новым  жильем,  только  после  этого могли  мы  всерьез
помышлять о том, чтобы создать плодовитую колонию.
     В завершенном виде новый  лемурий  ряд  состоял  из  шести секций.  Под
крышей,   разделенные   коридором   для  публики,   находились  обогреваемые
внутренние помещения размером 1,5х2,4 метра при высоте 2,7 метра. К спальням
примыкали  наружные отсеки длиной 6, шириной 2,4 и  высотой  3 метра. Каждый
отсек  и каждая спальня с  одной стороны  забраны  большим стеклом,  которое
позволяет лемурам без помех любоваться публикой, а публике - лемурами.
     С  первой минуты лемуры  - рыжий,  майоттский, мангустовый и  кошачий -
одобрили  свою новую обитель.  Клетки  обращены на юго-запад, в  них вдоволь
солнечного света и свежего воздуха, достаточный простор для движения. Рацион
лемуров был  тщательно разработан на основе наших собственных наблюдений и с
учетом  опыта десяти коллекций лемуровых в  разных концах  света. Оставалось
только преспокойно сидеть и ждать, когда посыпятся детеныши.
     К  нашей досаде и удивлению, детенышей все не было и  не было. Казалось
бы, неудачи с кучей других видов фауны должны закалить тебя, и все же как не
огорчиться,  когда  лезешь  из  кожи  вон,  чтобы   обеспечить  благополучие
животным, а  получается,  что ты  делал не  то.  Лемуры  ели за милую  душу,
круглые  сутки  звучали  их  веселые  голоса,  и  любви  они  предавались  с
бесшабашностью участников римских оргий, а толку чуть.
     Первыми  утешили  нас  кошачьи  лемуры.  Полли,  младшая  среди  самок,
произвела  на свет очаровательное дитя мужского пола; к несчастью, малыш был
мертв, когда мы  обнаружили его на полу клетки. Рентген выявил, что в легких
не было воздуха,  -  стало быть,  детеныш  мертворожденный,  а  не погиб  от
пренебрежения.  Вскрытие  показало,  что  все  внутренние органы в  порядке.
Бывают такие  необъяснимые случаи, и неожиданными их не  назовешь, поскольку
мы не  раз  отмечали, что  большинству  животных не везет  с первенцами. Как
будто организм и материнский инстинкт молодой самки еще недостаточно развиты
и первые роды - своего рода  тренировка. Так или  иначе этот  случай  убедил
нас, что Полли способна к  деторождению и не лишена материнского  инстинкта:
малыш  был аккуратно вылизан, пуповина  отделена, послед съеден.  Со  вторым
детенышем,  который появился через  год, все было в полном порядке, и мамаша
благополучно вырастила его. Мы  надеемся, что  впредь у нее не будет никаких
осложнений.
     Следом  за  Полли и  остальные  лемуры  начали обзаводиться потомством.
Первыми  подхватили  эстафету  майоттские   коричневые  лемуры;   этот   вид
принадлежит к наиболее редким. Правда, первенец и тут не выжил, но с тех пор
трижды последовали удачные роды.
     Если  учесть, что  после ввода в  строй новых  клеток до  первых  родов
прошло  три года,  можно понять, сколько времени  и  труда  требует создание
разумной и  плодотворной  программы разведения животных.  Об  этом  особенно
важно помнить, когда  речь идет о виде, численность которого в дикой природе
катастрофически сокращается.
     Похоже, что в такого рода программах чем дальше в лес, тем больше дров.
Вы добыли подходящего самца, выяснили, когда пускать его к самке (если особи
этого вида ведут одиночный  образ жизни), как зажечь его, вводя в комбинацию
других  самок   или   соперников  (если  -   проблема  посложнее  -  вы  ими
располагаете).  Но вот  самка забеременела.  Новая загвоздка: оставлять ли с
ней  самца? Это может обернуться бедой,  если отец совершит детоубийство или
его присутствие  побудит  мать умертвить детеныша. А  может быть,  наоборот,
отец нужен для блага отпрыска.
     Два случая с нашими приматами дают некоторое представление о том, какие
трудности  подстерегают животных  в  семейной  жизни. Среди южноамериканских
мармозеток  и  тамаринов  давным-давно  без  крика  и  шума  весьма  успешно
утвердилась  женская эмансипация. Произведя на  свет детенышей (почти всегда
двойню), самка тотчас  передает их отцу,  чтобы он вылизал  свое потомство и
надзирал  за  ним.  С  этой минуты самец  играет  важную роль в  воспитании,
поочередно  с   самкой  носит  прибавляющих  в  весе  отпрысков  на  бедрах,
уподобляясь вьючному  ослу, или на спине, где они напоминают этакие к